Старец Ефрем Катунакский

ПИСЬМА И ТЕКСТЫ СТАРЦА[86]

12. 08. 1960 г.

Душа моя возлюбленная, Пресвятая Богородица да хранит тебя.

Когда читал письмо Елены, то очень смеялся.

Среди всего прочего она мне пишет и следующее: младшая ее дочка никуда не пойдет, ничего не сделает, прежде чем не возьмет благословения у деда и у бабушки, поцеловав им руку. Это потому, что я ей написал: "Получив благословение родителей, хоть по горам шагай". Малых детей как научишь, так они и поступают.

Смеялся, потому что и мы здесь имеем двух малых котят. Как-то ночью я пришел из Нового Скита и принес им несколько рыбешек. Позвал их, и они прибежали, а в руках я держал зажженный фонарь. С той поры, если видят зажженный фонарь, кидаются на него, думают, что внутри есть рыбки…

Только об одной стороне рассказал, о радостной, оптимистической. О скорбном же — когда время и нужда заставит.

Ах, брат мой! А есть ли душа в этом мире, которая не скорбит и не мучается? Елена как-то мне написала: "Вся моя жизнь черной была, пусть хоть дочки мои нарадуются".

И кто провел эту жизнь в радости? Однако никто не спасется, если не будет иметь скорбей. "Путь Бога, — говорят святые Отцы, — есть ежедневное крестоношение". Скорби, муки, расстройства, различные искушения: все это одним словом называется — крестом.

Никто не взошел на Небо с удобствами.

Но скорбями все проверяются и познаются: когда терпят, тогда и любят Бога.

Когда Господь хочет помочь измученной душе, Он не освобождает ее от скорбей, а что? Терпение ей дарует. Если углубишься в духовные откровения старца Иосифа, увидишь, что он их получал в великих скорбях. Когда задыхается душа и не может больше терпеть и готова впасть в отчаяние, тогда Бог посылает помощь.

Вспоминаю, что когда монастырь и Скит договорились прогнать Старца, тогда он увидел Пресвятую Деву, и Она сказала ему, чтобы он не печалился, но надеялся на Нее.

То скорби и страдания, то радость и тому подобное — попеременно. Все смешано, такова жизнь человеческая. Единственное, о чем будем просить Бога, чтобы всегда исполнялась Его святая воля.

Один святой просил Христа, чтобы ему простились его грехи и он удостоился бы последовать Ему, неся крест, чтобы стать учеником Его. И Христос его послушал[87].

Когда он молился, то пришел в молитвенный экстаз и увидел Самого Христа, который спросил его: "Хочешь Мне последовать?". — "Да, Господи". — "Я вот что даю тем, кто мне следует", — и дал съесть ему одно яблоко. Оно было очень сладким. Святой испытал блаженство и попросил еще.

"Хочешь и другое?" — спросил Христос и дал другое яблоко. Оно было страшно горькое, как яд, — сморщился святой.

А вот и третье яблоко, — оно было так горько, что чуть было его не стошнило. Еле-еле овладел собой, потому что начал терять сознание, и сказал Христу: "Господи, с тем, что Ты мне дал, я не смогу следовать за Тобой".

Улыбнулся Христос и говорит ему: "Съешь, Андрей, (так звали святого) и вот это яблоко, чтобы забыть горькие".

А было оно настолько сладким, что едва он отведал его, — сразу же вошел духом в Рай. Увидел там красоты неизреченные, увидел души праведные и место их пребывания, увидел Ангелов и Архангелов, услышал песнь их: "Аллилуйя". Одним словом, увидел будущее упокоение праведных.

Через некоторое время он пришел в себя. Упал в ноги Христу и просит Его, дабы Он снизошел Своей милостью и учинил бы его среди Своих, дабы благость Христова причислила и его к праведным своим, дабы и он, по бесконечной милости Господней, удостоился вкусить то, что видел.

Вот, брат, что мне дает Христос.

Когда сладко, когда горько.

Целую тебя, твой брат Ефрем.

Катунаки Святой Горы, 18. 03. 1963 г.

Зело возлюбленнейшая сестричка моя Елена, и ты, Харалампий, и ты, Нонд, и ты, Елевтерия, и ты, Василий!

Всех вас обнимаю и лобызаю бесчисленными поцелуями, с любовью и слезами.

Сестричка моя, Елена.

Со вчерашнего дня хотел написать это письмо и утешить тебя, потому что вижу, что ты сильно измучена от душевной боли и печали по поводу ухода нашей бесконечно драгоценной мамочки. Но и я не могу, задыхаюсь, и сейчас, когда пишу тебе, стараюсь сдерживать самого себя.

Сестричка моя, таков мир: исполнен скорбей и мучений. Кто хочет угодить Богу, будет печалиться в этом мире. Кто из святых смеялся?

Вспомни святого Евстафия, прежде называемого Плакида[88]. Сколько пережили и он, и супруга его, и дети их? Читай его житие и утешишься весьма.

А Иов как мучился?

А теперь скажу о нашей маме, монахине Марии.

Еще прежде, чем мне написал Харалампий письмо, где сообщает о ее болезни, я видел маму во сне. Как будто вышла из могилы прекраснейшая, 17–18 лет девица, с ярчайшими очами, и, взглянув на меня, улыбнулась. Ее лицо очень сильно сияло, она ничего мне не сказала, но лишь посмотрела и улыбнулась. Взглянул я на нее и сказал про себя: "Ах, мама!"

Когда проснулся, то все думал, что бы означал этот сон. Через несколько дней получаю письмо от Харалампия, где он пишет, что мама заболела и так далее.

Я погрузился в большую печаль, но в какой-то момент почувствовал великую радость. "Что-то доброе произошло в нашем доме", — подумал я.

Получаю второе письмо, где мне пишут, что маму постригли в монахини с именем Мария. Письмо мне передали во время всенощной, когда читается Акафист Пресвятой Богородице, — накануне же душа моя умирала от печали. О всех вас молился по очереди и увидел, что мама, возможно, страдает, что-то плохое случилось.

И вот, в Страстную пятницу получаю извещение, что она, уже монахиня Мария, отправилась к своему прекрасному Жениху.

Сестричка моя, не могу тебе написать в подробностях, что я чувствую, когда молюсь о нашей мамочке, только одно тебе скажу — я не могу назвать себя ее ребенком и эту душу назвать своей мамой. Нет, нет.

Бесполезно я просидел столько лет на своих скалах в пустыне! Начинаю молиться о ней, и душа моя исполняется радости, забываю всю печаль, какую имею о ней, вижу ее в бесконечном свете, в радости, в веселии. Душа моя трепещет от радости.

Святая Гора, 26 сентября 1975 г.

Возлюбленному во Христе чаду моему Феодоре.

Желаю тебе, чтобы Пресвятая Богородица хранила тебя и всегда подвигала на доброе.

Получил твое письмо и обрадовался, что ты чувствуешь себя хорошо и более мирно.

Человек, душа моя возлюбленная, периодически, по непостижимой воле Божией, проходит на пути своей жизни трудные минуты, критические моменты, тупики. И тогда необходимы хладнокровие, терпение, молитва и особенно нужен рядом человек, который бы мог тебя утешить.

И ты, чадо мое, не мало пережила после смерти отца своего, но, слава Богу, теперь вступаешь в период мира и радости. Уже прошли, закончились грозные тучи, которые давили твою душу…

Весьма полезны для усопших панихиды, литургии, милостыни, свечи, которые возжигаем о них, и все, что доброе делаем ради них.

Что касается перенесения его останков, то послушай.

По обычаю, здесь, на Святой Горе, совершают перенесение останков через три года.

Если же земля слишком легкая или тело усопшего после трех лет не истлело, тогда оставляем и 4, и 5 лет в земле, чтобы тело разложилось.

Опасения твои, что отец твой принимал перед смертью 4–5 дней таблетки в больнице и, может быть, поэтому тело его не разложится, совершенно напрасны.

Нужно принимать много лет таблетки, и особые, чтобы это случилось.

И, заканчивая письмо, хочу сказать тебе вот что.

Я написал не для того, чтобы ты не беспокоила своего отца, но чтобы ты сама не тревожилась от печальных размышлений о нем, что он умер, и чтобы ты не впадала в непосильную печаль и угрюмость.

Напоследок, желаю прожить тебе годы твоей жизни радостно, мирно, по-христиански — под покрывающим тебя омофором Пресвятой Богородицы. Аминь.

Со многими отеческими молитвами, отец Ефрем.

Святая Гора, Страстной понедельник, 1976 г.

Возлюбленная во Христе, душа моя, чадо мое Александра.

Много дней назад я получил твое письмо, но не ответил сразу же, не мог тогда. А сейчас, когда чувствую себя лучше, пишу тебе.

Правда — она одна. Хочешь стать невестой Христовой, но еще колеблешься, не приняла еще окончательного решения, не зажглось еще сердце твое любовью.

В этом я тебя не осуждаю, нет. В другом я считаю тебя ответственной и тебя сужу.

Если кто-то хочет сдать экзамены в университет, например, на медицинский, — он читает книги по медицине, если на богословский, — изучает богословие и т. д.

А ты, желая стать невестой Христовой, делаешь подобное? То есть читаешь ли книги с житиями святых, которые стали невестами Христовыми?

С этой целью я послал тебе икону Божией Матери с мученицами-девами, двенадцатью невестами Ее Сына.

Часто ли, чадо мое, посещаешь монастыри, где невесты Христовы всю ночь славословят своего прекраснейшего Жениха и днем опять продолжают то же?

Общаешься ли, беседуешь ли, дитя мое, Александра, с невестами Христовыми?

Когда, дитя мое, делаешь то, о чем я пишу тебе, невозможно остаться в неопределенности, в нерешительности.

Но когда этого не делаешь, тогда, безусловно, потихоньку-потихоньку уменьшится твое желание, ревность твоя, и в конце концов охладеешь.

Разве ты не знаешь, не слышала, что произошло с подругой твоей Марией? И если бы не молитвы отца Иоанна, то она совсем бы пропала. Но, слава Богу, ты не в том состоянии, в каком была Мария.

Я написал тебе в предыдущем письме, что в душе твоей сейчас происходит битва. Что победит? Брак, которого я тебе не желаю, или безбрачие, на которое я благословляю тебя?

Диавол, дитя мое, все почуял, понял, что ты хочешь монашествовать, поэтому и сражается с тобой и будет сражаться, потому как по опыту знает, что значит ангельская сила. Поэтому и ты, если хочешь, сразись с ним теми способами, которые я тебе описал.

Со множеством отеческих молитв, отец Ефрем.

Святая Гора, 30 октября 1978 г.

Возлюбленное во Христе чадо мое Феодор.

С большой любовью, отечески, целую тебя и желаю, чтобы Пресвятая Дева распростерла над тобой Свой омофор и покрыла тебя, и Панайоту, и нашего Георгия.

Только сейчас прочитал твое письмо и сразу же тебе пишу ответ.

Ты совершенно неправильно размышляешь. Ты сам нагнетаешь свою печаль, ты сам создаешь свои проблемы.

Вместо того, чтобы утешиться, ты сам не даешь себе мира и покоя.

Сойди с этого пути, дитя мое. Говори самому себе: "Феодор, ты что, лучше патриарха Авраама?" Нет, конечно. И, однако же, одного ребенка ему дал Бог, Исаака.

И опять же, Исааку одного ребенка дал, Иакова (другой был ни на что не годный).

Как хочет Господь, что хочет Господь и сколько хочет Господь.

Положись, дитя мое, на Господа, и увидишь, как сразу же умиротворишься, как сразу же возрадуешься, как сразу же успокоишься и обретешь мир.

Если Бог мне хочет дать только одного ребенка, — да будет воля Его.

Опять же, если хочет дать двоих и больше, — да будет воля Его. Его воля да будет, а не моя! Буди имя Господне благословенно.

"Помилование зависит не от желающего, не от подвизающегося, но от Бога милующего" (Рим. 9, 16).

Когда посетишь меня, тогда поговорим об этом подробнее. Накануне своего приезда напиши мне, и я тебе отвечу, что мне привезти. Много раз поцелуй от меня Георгия и передай от меня сердечные отеческие пожелания госпоже Панайоте.

Целую тебя, дитя мое возлюбленное, и ожидаю в скорости тебя увидеть.

Твой батюшка Ефрем.

Святая Гора, 15 января 1979 г.

Душа моя возлюбленная, брат мой Харалампий.

Братски обнимаю тебя с большой любовью и желаю, чтобы Пресвятая Дева распростерла Свой омофор и покрыла им тебя, и Арети, и вашу маленькую дочь.

Взял, наконец, карандаш, чтобы написать вам по прошествии стольких дней, после того, как получил вашу посылку. Все дошло замечательно.

Не знаю, с чего начать и как начать.

Кознями диавола и попущением Божиим стало известно имя мое. Будто я пророк Илия сегодняшних дней. И много людей приходит к нам в каливу, чтобы меня увидеть, услышать, полюбоваться на меня.

В эти дни побил рекорд по переписке: когда 5, когда 6, когда 7 писем в день. Один мне говорит: "Отец Ефрем, как ты справляешься с такой перепиской?" Другой меня спрашивает: "Отец, и что, отвечаешь на все эти письма?" Третий удивляется: "Батюшка, большая же у тебя переписка". Игумен Емилиан, даже он мне говорит: "Не отвечай на все письма".

Различные люди приходят со своими проблемами, владыки, и те спрашивают. Однажды двое владык пришли, чтобы меня увидеть, и я убежал, расстроенный, в скит пророка Даниила.

И молодые и старые, и девицы и женщины мне пишут, чтоб я им помог и так далее и тому подобное.

Я очень устал и не знаю, к чему приведут эти козни диавола.

Накануне Нового года написал 11 писем, и это еще не все. Нужно было еще 3–4 написать.

Приходит воскресенье, и я не могу отдохнуть, потому что нет просвета от писем…

Одно только замечаю: чем более я скрываюсь, тем более диавол открывает меня и разглашает обо мне.

Ну ладно, брат мой, не хочу морочить тебе голову, хватит и того, что я сам замороченный.

Передай Арети, что я не понимаю, что она хочет мне сказать. Пусть она подробнее напишет свои мысли, чтобы я смог разобраться.

Малышка у вас замечательная, она пишет чудесно.

Многая лета, с Новым годом. Всех вас целую. Ефрем.

Святая Гора, Пятидесятница, 1979 г.

Возлюбленный брат и сослужитель во Христе, отец Кирилл.

С большой любовью братски обнимаю тебя, молясь, дабы сладчайший наш Иисус послал своего Ангела и направил стопы твои и помышления к исполнению святой Его воли.

Получил твое письмо и увидел твою Голгофу.

Не хочу тебя поучать, советовать, а лишь сделаю одно напоминание.

Евангелие мы читаем каждый день, и оно управляет ходом нашей жизни во всех ее случаях.

Если хочешь обнародовать ошибки других людей, тогда как мы будем исполнять евангельское "прости им"?

"Если любите любящих вас, какая вам за то благодарность" (Лк. 6, 32).

Держи, брат мой, духовное равновесие и не приступай к отмщению. Переживаешь серьезный кризис в своей жизни? Не бросай оружие Христа. Без терпения никто не венчается. Молись как можно больше, чтобы Господь дал тебе терпение и незлобивость.

Из случившегося видно, что ты совершаешь доброе дело, поэтому и набрасывается на тебя диавол со своими слугами с такой яростью.

Не теряй мужества — победит не диавол, но Христос.

И не знаешь еще, что тебе готовит Христос, когда победишь. Но будь внимателен, как бы не разочароваться, как бы не изнемочь в борьбе.

Святые Отцы непрерывно взывают: "Хочешь дух? Дай кровь".

Лучше быть обиженным, чем обижать. Добродетель нуждается в том, чтобы быть гонимой, дабы сиять ярче.

Завтра Неделя святых Отец, и какой замечательный Апостол читается! (Евр. 11, 33–12, 2).

Итак, всей душой тебе желаю — держи крепко и высоко знамя нашего сладчайшего Иисуса и не бойся нападок человеческих.

Читай Иисусову молитву: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя и остави им, не ведят бо, что творят".

Поцелуй от меня и нашего Георгия.

С братской любовью, брат твой иеромонах Ефрем.

[Следующее письмо было послано пожилой женщине, совершенно одинокой и много страдавшей]

Катунаки Святой Горы, 21 ноября 1980 г.

Многоуважаемая, любимая моя, золотая моя, сладкая моя. Мама моя милая.

С великим уважением и с большой любовью мысленно преклоняю колени пред тобою, испрашивая молитв, и лобызаю твои ручки, твои глазки, которые все время плачут. Лобызаю материнское твое сердце, которое все страдает и болит.

Получил твое письмо из Амбелокипус[89] и, когда прочитал его, стало мне очень больно. Оно было написано со многими слезами, со многой скорбью. И тогда я подумал: "Эта душа никогда не радовалась в этом мире, только печали, только расстройства, только горе чувствовала, и ничего другого".

Что я могу сделать, чтоб она хоть чуть-чуть порадовалась? Чтобы вздохнула чуть-чуть, немного бы отдохнула? Как ей помочь?

И прихожу опять к тому же самому выводу.

Буду молиться за эту душу, сколько могу и как могу! И буду это делать с охотой, буду это делать горячо, от всей души.

Ты совсем одна в этом мире, совсем без спутника, без помощника.

И это не все, но еще отовсюду обстреливаешься различными стрелами, ядовитыми стрелами, стрелами отчаяния.

Судьбы Божий непостижимы.

Но кто радовался в этой жизни?

Все мы, и это правда, испытали те же чувства, те же состояния.

К сожалению, этим наполнена земная наша жизнь, но все это мы терпим с надеждой, с удивлением, полагаясь на слова Христа: "В терпении вашем стяжите души ваша" (Лк. 21, 19).

"Блажени плачущий ныне, яко возсмеетеся" (Лк. 6, 21).

Предадимся же, милая моя мамочка, Богу, дабы Он управил нас, как Он того хочет.

Приготовил немного антидора и пошлю его тебе с Николаем.

На этом заканчиваю, чтобы успеть, так как он уже уходит, и хочу передать с ним это письмо. Доброго Великого Поста.

И снова целую твои заплаканные глазки.

Грешное чадо, Ефрем.

Святая Гора, 5 декабря 1980 г.

Возлюбленный и радостный мой ангелочек, золотая моя Виктория.

Желаю тебе всей душой быть похожей на твою бабушку.

Ты получила ее имя, получи и ее благодать.

Пришло два твоих радостных письмеца. И теперь я тебе отвечаю.

Я и без того, что ты мне написала, знаю свою обязанность, то есть молиться за тебя.

Каждый вечер я благословляю тебя, чтобы ты стала хорошей девочкой, чтобы смотрели на тебя родители твои и радовались.

Будь хорошей ученицей.

Пусть тебя хранит Пресвятая Дева и возьмет тебя в Свои объятья, и просветит тебя на всякое добро, и покроет тебя от всякого зла.

А чтобы все это совершилось, нужно чтобы не только я молился, но чтобы и ты просила об этом нашу Пресвятую Деву.

Святые не стали святыми сами по себе, но с помощью Богородицы.

Они просили днем и ночью Пресвятую о помощи, и Она помогла им стать святыми.

Василий Великий, святой Златоуст, святой Афанасий и много других святых стали святыми с помощью Пресвятой Девы. Нет нужды мне писать тебе об этом подробно.

Святой Нестор (память его 27 октября), по молитве святого Димитрия, победил Лия.

Святой Роман (1 октября его память) был совсем не музыкальный человек, а стал самым лучшим песнопевцем.

Так что давай вместе попросим Богородицу — ты оттуда, а я отсюда.

Относительно пианино что тебе сказать? Ты ударила по струнам моей души, моего старого желания, моей детской влюбленности.

Еще и сейчас, в возрасте 68 лет, когда слышу слово "пианино", сразу плачу.

Мы, я и твой дядя Нонд, горели желанием учиться играть на каком-нибудь инструменте: Нонд на мандолине, а я на скрипке. Но бедность нашего дома не позволила нам это сделать. Так мы остались сиротами.

Говорю тебе от всей моей души — учись играть на пианино. Уговори свою маму, чтобы ты могла учиться играть на пианино.

Только лишь слышу: Бетховен, Лист, Вагнер и так далее, сразу же взлетает моя душа.

Заканчиваю и отечески целую тебя. Твой дядя Ефрем.

Катунаки Святой Горы, 4/17 октября 1985 г.

Достопочтеннейшая во Христе сестра Феодора.

Желаю тебе, чтобы Пресвятая Богородица распростерла Свой омофор и всегда им тебя покрывала.

Получил твое письмо, но задержался с ответом, потому что я болею.

Смирение, чистота и простота твоего письма меня весьма умилили, поэтому и пишу тебе.

То, что ты хочешь стать монахиней, то есть невестой сладчайшего и прекраснейшего Иисуса, это не мало. Это призвание Божие. Жених твой, Иисус, призывает тебя, как Он призвал апостолов. Прислушайся и ты к Его зову.

Оставь все мирское, отрекись от него, возненавидь мир, исторгни его из сердца своего и возлюби только Иисуса. День и ночь думай о Нем, читай молитву:

Господи Иисусе Христе, помилуй мя,

Иисусе Христе, помилуй мя, дражайший Иисусе мой, помилуй мя.

Всесветлый, сияющий Женише мой, помилуй мя.

Все в мире — нищета, богатство — на Небесах. Куда бы ты ни пошла, где бы ни сидела, где бы ни находилась, не оставляй Иисусову молитву, читай ее постоянно.

И вскоре, в зависимости от твоей чистоты, ревности и желания, Он придет, и ты лучше почувствуешь, как Он сладок, как прекрасен, как возлюблен.

Когда будешь постоянно читать Иисусову, зажжется внутри тебя Его любовь, радость и ты будешь вопиять, что "самый счастливый человек в мире — это я".

И это еще ничто, всего лишь камешек с морского побережья, есть и другое, куда более значительное.

Увидишь другие духовные горизонты, другую духовную пищу, другое духовное одеяние, другие духовные видения и прочая, прочая, о котором мне нет нужды говорить тебе, потому что ты это встретишь сама, молясь Иисусовой молитвой.

С этой маленькой, но всесильной молитвы начинали святые Отцы и стали светилами Церкви, учителями вселенной, и возблагоухали их мощи.

Читай Иисусову, чистая голубица, девственная юница, белоснежная невеста Сладчайшего и кротчайшего Иисуса, и обретешь духовное восхождение.

Желаю тебе успеха.

Необходимо, однако, и понуждение, и терпение, и настойчивость. Благодать не задержится — придет.

С отеческими пожеланиями, отец Ефрем.

[Перевод письма-фотографии]

Уважаемая, любимая, золотая, сладкая моя мамочка.

С большой любовью и глубоким почтением целую твою ручку, испрашивая твоих молитв.

Я все думал, что тебе послать из своей пустыни и не нашел ничего лучше четок, поэтому и посылаю их тебе, благо нашлось с кем.

Еще прошу меня простить, что, сам того не понимая, я тебя опечалил.

Когда размышляю об этом — схожу с ума. Но что хорошего может ждать мамочка от своего блудного чада?

Чада глупого,

Чада безумного,

Чада сумасшедшего.

Что другого ждать от него?

Но, как мамочка, ты прости его.

Целую твои ручки,

Целую твои глазки,

Целую твое сердечко.

Доброго тебе Поста и с наступающей Пасхой.

Твое грешное чадо Ефрем.

[Этим письмом старец Ефрем старается воодушевить новое братство, которое только что возникло в монастыре Ватопед]

Катунаки, 1 ноября 1987 г.

Возлюбленная во Христе душа моя, чадо мое отец А.

С большой любовью, отечески обнимаю тебя.

Молясь за ваше братство, вижу, что вы встречаете много трудностей. Много камней, и больших, вы встретили на своем пути. Дошли даже до отчаяния, и усталость подступила к вам. Да, все это правда, но, если будете иметь в виду, что Пресвятая Богородица вас послала сюда, тогда все выше сказанное ничего не значит.

Пречистая Матерь вас призывает к нелегкому труду — подвизаться с ревностью и без устали.

Будем всегда оптимистичны, всегда радостны, потому что мы находимся в послушании у Пресвятой Девы.

Совсем не просто повернуть старое дерево так, как ты хочешь.

Все они хорошие, старые монахи Ватопеда (я бы отважился даже назвать их благоухающими цветами Святой Горы), но немного резкие, негнущиеся, жесткие.

И это потому, что провели много лет, живя по своей воле. Но и они — дети нашей Пресвятой и хотят спастись.

Наша задача сейчас — это послушание им, большое терпение и сильная молитва за них.

Если вы нуждаетесь в 10 "градусах" молитвы, то ватопедские отцы — вдвойне, в 20-ти.

Я, отсюда, со своего места, вот что чувствую: не успею закончить молитву, как она сразу же поглощается вами. Так что понимаю, какую нужду вы имеете в духовной помощи.

Тот, кто сказал: "Даждь кровь, чтобы получить Дух", — знал, что говорил.

"Учения труды многие и горькие, но плоды сладки".

И святые Сорок мучеников говорили: "Терпяще настоящая доблественне, радующася надеемыми"[90] и т. д. Пришел час не только читать об этом, но и действовать.

Будем всегда молиться за ближних своих, и тем более за тех, кто находится рядом.

Вначале, всегда так-очень тяжело, но когда придет время пожинать плоды — будем радоваться.

В надежде на будущую жизнь, на воздаяние, на райскую сладость все нынешние печали переносим и терпим с великой радостью.

Так и вы размышляйте.

Имейте в виду, что придет день, когда ватопедские монахи будут вас благодарить и целовать, как детей своих, потому что вы их спасли, исправили, так как вернули монастырь к общежительной жизни. Поэтому все трудности, которые вы встречаете, все препятствия, все проблемы понесите безропотно и с благодарностью.

Итак, желаю вам смелости и отваги, благодать победит и восторжествует. Пречистая Дева — ваша Помощница.

Пребывайте всегда, без устали, с ревностью, в послушании Ей. Понуждайте себя к исполнению заповедей Ее. Аминь.

С отеческими молитвами, иеромонах Ефрем Катунакский.

[Данное письмо принадлежит к числу тех писем, в которых Старец общается с детьми на понятном для них языке]

Богоявление, 1987 г. Один сон в Фивах.

— Добрый день, малыш.

— Добрый день, батюшка.

— А не скажешь ли ты мне, что это за город такой?

— Батюшка, это Фивы.

— Фивы? Не узнать их теперь. Малыш, не знаешь ли ты, Константина, который работает в банке?

— Батюшка, это мой папа!

— Это твой папа? А ты кто такой?

— А я Георгий — старший его сын. А ты, батюшка, может, отец Ефрем?

— Да, дитя мое, я отец Ефрем, но откуда ты меня знаешь?

— У нас дома, в комнате моего папы, есть твоя фотография, и я по ней тебя узнал. Батюшка, а можно я поцелую тебе руку?

— Ты поцелуешь мою руку, а я тебя поцелую. Чмок-чмок.

— Батюшка, давай пойдем к нам домой, и папа, и мама очень обрадуются, когда тебя увидят.

— Сейчас не могу, спешу на Святую Гору. В другой раз, когда приеду, приду к вам в гости. Я просто пришел узнать, как поживает твой папа. Прошло уже около двух месяцев, и нет ни одного письма от него, я забеспокоился, может, что-то случилось, может, он болен. Я ему написал так много писем и не получил ни одного ответа.

— Батюшка, не обижайся на моего папу. Он не болен, он здоров. Но только он жалуется, чуть что случится.

— Может, ты знаешь, есть ли у него какая жалоба на меня?

— Батюшка, он тебя очень любит, все время о тебе нам говорит.

— Я хочу тебя попросить кое-что сделать для меня.

— С удовольствием, батюшка.

— Я сейчас уйду, а ты, когда вернешься домой, поцелуй своего папу от меня и скажи ему, что я обижаюсь на него, потому что он мне не пишет, ни на Рождество Христово, ни на Новый год не написал мне. И я начинаю беспокоиться, почему же он мне не пишет. А теперь, давай я тебя поцелую, прекрасное мое чадо, я уже опаздываю, как бы не упустить поезд.

— Батюшка, и я хочу кое-что тебя попросить — поминай меня в своей молитве.

— Я всегда молюсь и за тебя, и за твоего брата, чтобы вы выросли хорошими детьми, хорошими христианами, чтобы ваши родители смотрели на вас и радовались бы, что проведут возле вас добрую старость. Мы опять увидимся и даже очень скоро.

Так закончился мой сон.

[Письмо, написанное одной госпоже, которая дала отцу Ефрему свою кровь во время его болезни в 1974 году. С тех пор он называл ее мамой.]

Катунаки Святой Горы, 1 января 1988 г.

Многоуважаемая моя, любимая моя, золотая моя, милая моя мамочка!

С глубоким уважением и с большой любовью

преклоняю колена

и целую твои ручки,

целую твои глазки,

целую и материнское твое сердечко,

чтобы ты меня благословила. Аминь.

В письме своем ты у меня просишь все наоборот. Мама (о, какое сладкое имя) молится за свое чадо, а не чадо за свою достопочтенную маму.

Но когда ты меня заставляешь, я обязан послушаться тебя и помолиться:

Бог — Утешитель,

Дух мира,

Дух любви,

Дух сладости,

Дух радости,

Дух счастья,

Дух блаженства,

Бог всех любящих Его,

Бог — Свет и Светодатель,

Тебя просим, Тебя молим, к Тебе припадаем:

Приди, приди, приди и к нам, смиренным.

Пошли один луч на рабов Твоих

и помоги им, и просвети их, и научи их, чтобы и они стали избранными Твоими сосудами, дабы и они унаследовали вечные блага, которые уготовала отеческая Твоя любовь. Аминь.

С отеческими молитвами, отец Ефрем Катунакский.

Святая Гора, 20/2 января 1988 г.

Возлюбленные во Христе чада мои Георгий и Виктория!

Отечески вас обнимаю и целую.

Получил вашу посылку после того, как вы приехали из Египта. Весьма вас благодарю.

Пишу вам с запозданием, потому что и я переживаю период искушений, и сейчас, когда пишу вам, делаю это с усилием над собой.

Даже и не знаю, что вам написать…

Долголетний опыт меня научил, что все, что под небом, все есть суета и ложь[91].

Как я сейчас вижу мир и все мирское? Семьдесят шесть лет шагаю по этой жизни. Хочу уйти как можно скорее. Мир этот полон мук и горечи, и редко, очень редко встречаешь радость.

И куда же я пойду? Это тоже большой вопрос. Вопрос скорбный и утомительный…

Устает человек в этом мире.

Сейчас вспоминаю нашего старца Иосифа, который часто говорил: "Хочу уйти, очень устал. Вся жизнь моя — сплошное мученичество".

Это он нам часто говорил, но мы, молодые тогда, не понимали значения его слов. Он умер в 60 лет, а я вступаю в 76-й год. Сейчас только понимаю, что он имел в виду, говоря эти слова. Слова, исшедшие изнутри, из его опыта. Ну ладно, не хочу вас утомлять своими проблемами — у вас и своих хватает.

Целую вас по-отечески. Иеромонах Ефрем Катунакский.

Катунаки Святой Горы, 6/19 февраля 1988 г.

Возлюбленные во Христе души мои, Елевферий, Евфросиния и Михаил!

От души желаю, чтобы Господь наш Иисус Христос послал Ангела Своего и направил стопы ваши и деяния на путь мира, на путь любви, на путь освящения по святой Своей воле. Аминь.

Не могу спокойно писать, не могу сдержать самого себя — мне хочется кричать, вопиять отсюда, из Катунак, чтобы вы меня услышали:

"Поздравляю, поздравляю,

поздравляю вас с новорожденным,

будем ему радоваться все вместе!"

Не знаю, сколько раз я его поцеловал. Не могу насмотреться на это радостное создание по имени Михаил, которое вам подарил Бог.

Вот я и думаю: что же такое хорошее вы, родители его, сделали, что Бог дал вам этого ангелочка?

Чадо мое золотое Евфросиния, ты помнишь, что я говорил тебе несколько лет назад: "Евфросиния, ухаживаешь ли ты за своей мамой? В будущем увидишь, какую награду уготовала в душе своей. Сейчас сеешь — завтра пожнешь".

Уже сейчас чувствуется молитва твоей матери, в результате чего — это благословенное дитя, Михаил. Ах, какое милое, радостное имя!

Вошел в купель — и стал уже сын Божий и брат Христу, наследник Бога и сонаследник сладчайшего Иисуса[92].

Сияет на его лице свет Святой Троицы.

Сияет свет Воскресения.

Сияет свет Свободы.

Сияет свет Сыновства.

Сияет свет будущей радости.

Возрадовались святые Ангелы, старшие наши братья, радостью великой. Всплеснули руками своими в веселии, славя Бога по вхождении Михаила в благоухающую Православную Церковь Христову, и записали его в книгу жизни на Небесах.

Сколько бы ни писал, сколько бы ни говорил, но суть в том, что я не могу достичь полноты этого младенца.

"Что будет младенец сей?" (Лк. 1, 66).

Бог знает. Во всяком случае, сияющее и благоухающее будущее предуготовляется. Это видно уже сейчас.

Чада мои Елевферий и Евфросиния! С рождением Михаила дом ваш вошел или, вернее, поднялся в иную духовную сферу.

И я, скудный, худший из всех, отсюда, напоследок, вам желаю:

мира и любви,

здоровья и радости.

Сладчайший Иисус и Пресвятая Дева

да будут царствовать в вашей семье.

Аминь. Аминь. Буди.

Иеромонах Ефрем Катунакский.

Радость моя, благословенная малышка и мудренькая учительница.

Желаю тебе, всегда да будет Покровом и просвещением твоим Всесвятая Дева. Благодарю тебя, что иногда нарушаешь мое спокойствие, посылая сюда ко мне посетителей из числа своих учеников.

Хочу ответить на твое письмо, которое ты передала с господином профессором.

Ты пишешь мне, что просишь Господа об избавлении меня от болезней моих, но я хочу попросить тебя, чтобы ты не молилась так, по крайней мере, обо мне. Проси Господа о даровании мне терпения, а не избавления от болезней. Многому нас учат святые Отцы, но еще больше научаемся от нашего скудного жизненного опыта.

Вот тебе моя исповедь.

Примерно шесть лет назад я был в больнице, в Афинах, по причине случившейся экземы. Когда вышел оттуда, мы пошли поклониться святому Нектарию на острове Эгина. Едва приложившись к святой главе, я сразу почувствовал благоухание. Для себя я это объяснил так, что многие скорби меня ожидают. Так и случилось.

Когда мы вернулись в Афины, в Каллифею[93], я прилег на кровать и сказал отцу Иосифу: "Я совсем разбит. Мне кажется, что сто человек меня избили палками".

С тех пор до сего дня прошли уже годы, как я лежу, тебе это известно.

Много лет назад у меня возникла киста копчика, причиняющая ужасные боли. Кистовые свищи, от большой закупорки, начали очень болеть, жечь меня, — это было признаком того, что вскоре должны открыться раны.

Опять мучения и другие гнойники страшнее первых.

Лежать на правом боку не могу, болит, очень болит.

Лежать на левом — не могу.

Лежать на спине? Не могу — болит.

Что делать? Что будет? Как все разрешится?.. Меня окружили со всех сторон, меня давят зловещие мысли, отвратительные.

Бог совсем меня оставил… Язва на ноге, экзема в сгибах ее. И в этом море скорбей, в тупике, вижу самого себя, одинокого, отчаявшегося бороться с горестными и захлестывающими волнами. Ко мне приблизилось и меня захватило отчаяние… Еще и сейчас, если вспоминаю это, — меня всего бросает в дрожь, охватывает ужас.

Братии моей ничего не говорю. Внешне кажусь спокойным, тихим, а на самом деле — я находился в аду. Так наставлял меня святой наш старец Иосиф: в Раю ли мы находимся, или в аду, мы не должны проявлять это внешне, — должны всегда казаться бесстрастными.

Это состояние длилось 6–7 минут, и вот я как будто различил некий тонкий голос, говорящий мне: "Таким тебя хочет Бог", и я сразу же пришел в себя.

И я ответил этому голосу: если таким меня хочет Бог, — да будет благословенно. Только дай мне, Господи, подобающее терпение.

Затем я пошел, скорее мертвый, чем живой, к лампадке у иконы нашей Пресвятой Богородицы, взял немного маслица и помазал больные места 2–3 раза — и исцелился. Однако годы проходят, и я, не переставая, болею. Очень часто сжимаю зубы и мычу, чтобы выдержать боль. Остаюсь без сна. Но думаю, что эти испытания — от Бога.

Послушай, маленькая учительница, сейчас перехожу к главной моей теме.

Прошло уже 7–8 месяцев, как ко мне приблизился одесную Бог. Он открыл мне очи души, и я увидел, сколько пользы приобретаю от этих болезней, как много я зарабатываю и какая награда меня ожидает.

"Миллион раз благодарю Тебя, Боже мой.

И не перестану славословить Тебя, покуда живу в этом мире. Тебе пою, Тебе поклоняюсь за эту самую болезнь мою, которую Ты мне дал.

Безмерна и непостижима по глубине и высоте любовь Твоя.

Так Ты мне ее явил, так Ты мне ее указал.

Слава славе Твоей, слава любви Твоей, слава милосердию Твоему. Слава бесконечной милости Твоей.

Слава Тебе, Слава Тебе, Слава Тебе.

Там, внутри, в этой самой ране, Ты есть, Потаенный.

И Ты так сильно меня возлюбил? Меня? Саму грязь и зловоние!

Но что доброго я сделал, что так много Ты меня возлюбил, давая мне эту рану как знак Твоей огромной любви?"

Нахлынула эта волна и длилась три дня и три ночи. Затем ушла. Я летал от неизреченной радости, купался в море духовного счастья…

Такое понимание — есть основа, фундамент в различных скорбях, в многочисленных мучениях этой ложной, земной жизни.

Поверь мне, что теперь, когда болит, в глубине души скорее радуюсь. И когда боли мои уменьшаются, — возможно, печалюсь.

Однако же не пренебрегаю и лечением.

Итак, сейчас понимаю из опыта, почему святые радовались в скорбях своих. И первоверховный апостол хвалился в скорбях своих, в болезнях своих и крестом своим[94].

Вот почему святой Иоанн Златоуст восхваляет многострадального Иова, в большей степени за то терпение, которое он явил в болезнях своих, чем за то, что в предшествующее время был он и праведен, и милостив, и гостеприимен.

Сейчас понимаю из опыта, почему святые скорбями были испытуемы, любят ли Бога, и почему Сам Бог говорит: "Узок и скорбен путь, ведущий в Царство Небесное" (Ср.: Мф. 7, 14).

Блаженно усопший Старец наш говорил нам, что вся жизнь его была ежедневное мученичество. Редко были какие-то радости, а так-день и ночь скорбел, печалился, плакал.

Скажу тебе иначе. Я думаю (такое имею извещение), что Бог оказал мне великую честь, ниспосылая мне эту рану, эти боли. Потому что радость награды не имеет, тогда как скорбь — имеет. "Ты получил уже доброе твое в жизни твоей" (Лк. 16, 25).

С надеждой на эту награду и терплю с Божией помощью. Это правда, что внешне, телесно болезную, переношу страдания, мучаюсь, но в глубине души — радуюсь.

Не забываю, однако, позаботиться и о лечении, терапии различными лекарствами с помощью врачей, диетой, другими способами, которые мне подсказывает рассуждение, — чтобы выздороветь.

Вчера во время литургии к нам пришел один очень хороший псалтис[95]. И когда он пел, я подумал: "Ты, отец, поешь и радуешься, и это преподносишь Богу; я же болезную, страдаю и вот только эту боль имею в служение Богу, дабы Он меня помиловал".

То, что каждый из нас имеет, то и принесет в жертву Богу, но есть большая разница между радостью и печалью, здоровьем и болезнью, днем и ночью.

Если ты говоришь, что любишь Бога, приими и знак любви Его, который есть крест Его. Ты получишь его в этой жизни, этот дар, который и есть любовь Его.

Как учишься понимать, что Бог любит тебя? Через скорби, которые Он дает тебе.

Если мы хотим быть Его учениками по существу, не только на словах, но и в делах, то подобно нашему Первоначальнику, взошедшему на Крест, должны взойти и мы[96].

"Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой и следуй за Мною" (Мф. 16, 24).

Имеется в виду крест скорбей, мук и слез.

В день Судный кто что имеет из того, что претерпел в этой жизни за Христа, — то и представит. И блажен будет тот, кто претерпел тяжелый крест многих страданий.

Бог да простит мне мою чрезмерную болтливость.

Да будет благословенно имя Его во веки веков.

С отеческими пожеланиями.

Иеромонах Ефрем Катунакский

20 июля 1989 г.

Святая Гора, 6 марта 1989 г., Воскресенье Торжества Православия.

Благословенная, радостная и возлюбленная моя душечка Александра.

Желаю тебе, чтобы Пресвятая Дева посетила твой домик и подарила Свою благодать, любовь, мир, радость и здоровье.

Получил недавно твое письмо и весьма опечалился, но одновременно и обрадовался.

Опечалился, потому что страдаешь и мучаешься телесно.

Обрадовался, потому что осознал твою душевную красоту, душевную добродетель и поверь мне, что я тебя ублажаю, тебе удивляюсь и тебе завидую.

Если Бог дал тебе такой большой крест, это значит, что ты его достойна. Тебе он принадлежит, для тебя он предназначен.

Велик крест — велика и слава на Небесах.

Не думай, что мученики — это только те, кому один раз отрезали голову, потому что не отреклись от Христа. Мученики и другие — те, кто не отрекался от добродетели, от терпения.

Первые мученики один раз пострадали, другие же все время понемногу страдают.

"Считают нас за овец, обреченных на заклание". "За Тебя умерщвляют нас всякий день", — говорит Священное Писание (Рим. 8, 36; Пс. 43, 23).

Это бескровные мученики, добровольные мученики. Невидимые для мира, но явные для Бога.

О! Блаженное чадо мое, Александра!

Христова ученица истинная.

Сладчайший твой Жених взошел на Голгофу, на Крест. И ты каждый день и каждый час распинаешься.

Представляю, сколько ты будешь молиться, с какими слезами будешь умолять Его, чтобы Благость Его просветила душу Н., потому что он твой муж, он брат наш, но сошел с правильного пути.

Он добрая душа, но не уследил за самим собой.

Дитя мое, ты его спасешь. Тайно, незаметно даже для него самого; душа его умоляет, просит тебя, чтобы ты ему помогла. Душа его плачет. От тебя зависит, чтобы он стал добрым, нежным, смиренным, кротким.

Ласковым словом, нежностью, любовью, скромностью своего поведения ты переделаешь его, — и будешь как святая Ермиония.

Ермиония была избранная душа, но вышла замуж за неверующего человека. И сколько она ни старалась, не могла его убедить, чтобы уверовал и он во Христа.

Когда Ермиония родила первого ребенка, он сказал ей: "Ермиония, какой подарок сделать тебе по случаю той радости, которую ты доставила мне рождением этого младенца?"

Ермиония сказала: "Уверуй во Христа".

Это было все равно, что говорить с глухим.

Когда она родила второго ребенка, опять было то же самое:

"Ермиония, какой подарок сделать тебе?"

Ермиония опять ответила: "Уверуй во Христа".

Но глухому, сколько в дверь ни стучи, — впустую, нет и речи, чтобы тебя услышали и открыли.

Однажды, случайно, попал в его руки дневник Ермионии, где он прочитал:

22 такого-то месяца: Сегодня очень много молилась за моего Георгия, чтобы Бог просветил и эту душу.

23 число: Много слез пролила сегодня Богу за моего Георгия.

24… 25…

И тут уж благодать коснулась его, и он закричал от всей души: "Ермиония, Ермиония, ты победила, ты победила!"

Вот так, дитя мое Александра, однажды случится и с тобой. Требуется лишь многое терпение.

И как Георгий оплакивал грехи своего прошлого и просил прощения сначала у Ермионии, жены своей, а потом у Бога, вот так же, мужественная моя Александра, как показывают обстоятельства, попросит прощения и твой Н. у тебя и у Бога, и тогда все решительно изменится. Я желаю тебе этого.

В эту борьбу ты входишь победно, как истинная ученица сладчайшего нашего Иисуса, который Крестом Своим победил диавола.

Итак, мужайся Александра, победительница и триумфатор.

Со многими отеческими пожеланиями, иеромонах Ефрем.

[Одна девушка, по имени Екатерина, при попытке спасти свою утопающую подругу, утонула. По традиции через несколько лет после смерти останки с кладбища переносятся в дом. Ее останки сильно благоухали. Частицу мощей послали и отцу Ефрему. Это событие и послужило причиной написания письма]

Святая Гора, 20/2 октября 1989 г.

Возлюбленные во Христе души мои,

Георгий и Виктория!

С большой любовью вас обнимаю и по-отечески целую. Желаю, чтобы Пресвятая Дева всегда имела вас под Своим покровом. Аминь.

Получил этот бесценный, небесный, неземной подарок. Очень вам благодарен.

Воистину существуют в жизни каждого человека часы, даже мгновения, которые являются как бы предначертанием не только предстоящей земной жизни, но и жизни вечной, на Небесах.

Несмотря на свой малый телесный возраст, Екатерина, шестнадцатилетняя девочка, была взрослой духовно. Вот она и заработала раз и навсегда Рай.

От одного стаканчика вина распознаешь, что в целой бочке.

По маленькому кусочку материи можно судить обо всем рулоне.

Так мы можем сказать и про эту освященную душу, святую Екатерину.

Екатерина, Екатерина, святая Екатерина.

Блаженна носившая тебя и сосцы, питавшие тебя[97].

Как много ты нас смирила!

Как многому ты нас научила!

Как много ты имела добродетелей, тайных от нас, людей, но явных для Бога!

И теперь Бог о тебе засвидетельствовал, тебя обнародовал.

"Пожив мало, исполнилась лет многих, была взята, дабы недоброе не изменило совести ея" (Ср.: Прем. 4, 11–13).

Подтверждение этому видим и в Екатерине.

Возрыдала Пресвятая Дева, когда увидела возлюбленное Чадо Свое на Кресте. Но обрадовалась, когда увидела Его воскресшим.

Опечалилась и госпожа Ангелики, когда увидела дитя свое мертвым. Но обрадовалась и радуется, что удостоилась стать матерью святой.

Ангелики, как я тебе завидую!..

С отеческой любовью, отец Ефрем Катунакский.

Святая Гора, 22 января 1990 г.

Благословенная душа, Анастасия!

Желаю, чтобы Пресвятая Дева пришла в ваш дом и одарила вас Своей благодатью, распростерла бы Свой святой омофор и покрыла всех вас. Аминь.

Получил твое, с болью написанное письмо, и пишу тебе ответ. Ты просишь меня помолиться, чтобы ты вышла замуж и смогла бы иметь семью.

Не ты одна решаешь эту проблему, есть и другие девушки, и с другими проблемами, еще большими.

Мое дело — это просить Бога, чтобы и на тебе, и на других девушках исполнилась воля Божия, а не диавола.

А какова эта воля? Бог знает.

Видим, что всякое происходит в мире. Видим, что одни выходят замуж рано, другие поздно. Одни рожают много детей, другие мало, а третьи совсем не имеют. Одни богаты, другие бедны.

Сейчас, когда пишу тебе, я вспомнил отца моего. Он был крестьянин. Идя по полю, он встретил одну старушку, которая сильно плакала, и он спросил ее: "Бабуля, чего ты плачешь?"

"Ах, не спрашивай, дядя Янис. Народ распустил слух, что моя дочка мужеподобная, и теперь я не могу выдать ее замуж".

"Послушай, бабушка, — говорит ей отец мой, — пойди в церковь и попроси Пречистую, чтобы Она Сама управила твою дочь".

Прошло немного времени, не знаю сколько, но только пришла в Фивы эта старушка и стала искать наш дом. "Где тут дом Яниса Папаникиты?" "Вот он", — ответили ей.

Вошла она и, когда увидела моего отца, радостная, подала ему корзину яиц, говоря: "Дядя Янис, возьми эти яйца. Все сделала, как ты мне сказал, и выдала замуж свою дочь".

Вот так же и ты.

Проси Пресвятую Богородицу, чтобы она решила твою проблему, и будем верить, что благодать Ее утешит тебя, и ты устроишься должным образом.

Много раз мы стучались в двери Ее материнской любви и верим, что Она нас услышит.

Не существует проблемы, которую не могла бы решить Ее благодать.

Здесь, по соседству, в Халкидики[98], одна женщина очень сильно просила меня помолиться, чтобы она родила ребенка. Я ей написал так же, как сейчас тебе. Сейчас уже 5–6 дней, как я получил ее письмо, в котором она, радостная, сообщает мне приятное известие: "Батюшка, я родила сына".

В Салониках то же самое. Одна пара многие годы не могла заиметь ребенка. И вот, примерно с месяц назад, как пришел к нам ее муж, радостный, и сказал мне, что жена его уже 2 месяца, как беременная.

Бесчисленны чудеса Пресвятой Богородицы, когда мы просим Ее с душевной болью. Потому что и Она знала боль своих родителей, когда они были бесплодными.

Не устает Пресвятая Дева выслушивать нашу боль.

Как же много раз я просил Пресвятую по разным моим проблемам! И она меня слушала.

И старец наш Иосиф (он почил в 1958 году) с плачем просил Ее, и Она, явившись ему, сказала: "Зачем ты отчаиваешься? Надейся на Меня".

Я вам желаю скорого успеха. Аминь.

Отец Ефрем.

Катунаки Святой Горы, 5/18 февраля 1990 г.

Возлюбленное во Христе

дорогое мое чадо,

радостное мое дитятко Николай!

С великой любовью, отечески, обнимаю тебя и молю Пресвятую Деву прийти в ваш дом и одарить всех вас Своею благодатью. Аминь.

Вкладываю в это письмо еще письмо для врача, и после того, как ты его прочитаешь, заклей его и отправь ему.

Николай, чадо мое Николай, не могу насытиться, называя тебя своим чадом. Я хочу, чтобы ты услышал меня, чтобы ты понял меня. Я не желаю иметь связи с большим числом людей.

Я оставил мир и я — монах. А что это значит — не все могут понять. Сейчас я вижу, что могу потерять мирность, тишину, простоту своего монашества.

Мне достаточно тебя, драгоценное мое чадо, одного ТЕБЯ.

Если сегодня один, завтра другой присылают мне пожертвования, подарки, — тогда прощай моя молитвенная жизнь и вообще спасение.

Не для того я ушел в пустыню, чтобы нагружаться обязанностями и долгами. Мне достаточно моих грехов, чтобы попасть в адские муки.

Все это я тебе пишу для разъяснения, чтобы ты не принимал ни от кого для меня пожертвований[99]. Только от тебя принимаю и от родителей моих монахов — и ни от кого другого.

Если же какой-то знакомый нам человек хочет что-то прислать нам, тогда ты спрашивай меня или по телефону, или письмом.

Наступает какой-нибудь праздник, и вместо того, чтобы получить пользу, мы повреждаемся телесно и, в большей степени, душевно, духовно. Нагружаемся обязанностями и долгами.

Дитя мое, драгоценное мое чадо Николай!

Думаю, что ты меня понял, и надеюсь, что в будущем мне не будет нужды писать тебе то же самое.

И кое-что еще.

Когда приезжаешь, не привози нам целый мешок хлеба. Достаточно с нас твоих фруктов.

Драгоценной нашей Николетте передай мои отеческие пожелания, а детишкам — множество поцелуев.

С отеческой любовью, Ефрем.

Святая Гора, 13 мая 1990 г.

Возлюбленная душа моя, брат мой Харалампий!

По-братски, с большой любовью обнимаю тебя.

В этом письме хочу написать тебе некоторые подробности молитвы за нашего покойного Нонда.

Впервые в моей жизни (обрати на это внимание), то есть с момента, когда я пришел на Святую Гору, я так молился за эту душу, как позавчера, вечером накануне Вознесения.

Всеми силами души моей плакал, рыдал, вопиял к Богу за него.

Но самое главное и важное не это, а то, что я понял, что меня услышал Бог. Как будто бы Бог мне говорил:

"Говори, и Я тебя слушаю".

А раньше? Совершенно не мог молиться о нем. Что он натворил? Не ведаю.

Но было так, как будто бы я видел затворенную на засов железную дверь и когда хотел открыть ее, то встретил Бога гневающегося, рассерженного, готового дать мне заушение. Я сразу же отступил и сказал: "Прости, согрешил, ошибся, прошу прощения".

Когда- то я уже получил такое заушение, когда молился за Анну, и после того опыта я уже не мог молиться за Нонда.

Но что же делать, ведь он мой брат? Молиться за тебя мне приятно, а за Нонда — нет.

Тогда я сделал следующее: я соединил в молитве вас двоих, и тебя, и Нонда, и положился на волю Божию о каждом из вас. И так молился до последнего времени, редко вас разделяя.

Сейчас же, под Вознесение, внутренне почувствовал, что могу раздельно молиться за Нонда, и ринулся в молитву за него.

Это предчувствие у меня появилось еще на Благовещение, но я боялся приблизиться к Богу и молился потихоньку, приближаясь со страхом, может, получу какое-нибудь ощутимое вразумление.

А сейчас я вижу, что все растворилось, смылось, и смело приближаюсь к Богу.

Все это я объясняю следующим образом.

Пока жил Нонд, Бог не слушал меня, поскольку Нонд не менял свою грешную жизнь.

Сейчас же, когда кается (хотя, конечно, уже поздно), — сейчас меня Бог слушает и, будем верить, что милость Божия победит грехи Нонда. Аминь.

Об остальном расскажу при встрече.

Всех вас целую, Ефрем.

Катунаки Святой Горы, 25 августа 1990 г.

Возлюбленный брат во Христе, господин Димитрий.

Молюсь, чтобы Пресвятая Богородица распростерла Свой святой омофор над тобой и всегда им тебя покрывала.

Получил вчера второе твое письмо, в котором ты мне пишешь о суде. Хочу тебе ответить.

Ты пишешь, что работаешь служащим в психиатрической лечебнице и что большинство людей там неверующие. То, что они неверующие, нам это не вредит.

Мы будем смотреть на себя, в порядке ли мы, живем ли мы согласно с Евангелием. Будем любить их, а не ненавидеть.

Не зуб за зуб (Ср.: Мф. 5, 38).

Всегда скромные, всегда ласковые, всегда рассудительные, всегда радостные, всегда терпеливые, всегда уступчивые-такими должны мы быть, если хотим пребывать в любви и мире со всеми.

Почему святой Иоанн, патриарх Константинопольский, был назван Златоустом? Потому, что во все годы своей жизни, никому не сказал грубого, дурного слова. Никого не поносил, никого не проклинал, но всегда уста его источали мед.

Перехожу непосредственно к нашей теме.

В ответ на твое первое письмо хочу сказать: больше требований предъявляет Христос к тебе, христианину, который исповедается, причащается, и меньшего требует от тех, которые многого не знают.

Разве тебе не известно, что женщины очень чувствительны? Почему же ты разговаривал так резко, так грубо с той женщиной, которая пришла в твой кабинет?

Если бы ты говорил с большим смирением, ласковее, то вы бы не дошли до сегодняшнего состояния дел, то есть до суда.

Брат Димитрий, я хочу, чтобы ты меня послушал, и хочу верить, что ты меня услышишь.

Пойди и переговори со своей жалобщицей, чтобы избежать суда.

Со многими отеческими пожеланиями, иеромонах Ефрем.

Катунаки Святой Горы, 22 февраля/7 марта 1991 г.

Возлюбленные во Христе, Георгий и Виктория.

С большой любовью обнимаю вас и по-отечески целую… Отвечу на ваши вопросы.

1. Каждый человек, будь он святой или грешник, в свою меру молится, в свою меру ощущает благодать. Божественное Писание — это океан, и каждый, читая Писание, в свою меру его чувствует.

Евангелие говорит: "В доме Отца Моего обителей много" (Ин. 14, 2).

Во время таинства или литургии в храме находится много людей, и Божественная благодать действует различно, в зависимости от меры каждого: один получает 20, другой 50, третий 100-различные "градусы" благодати, но Господь принимает всех.

2. Когда человек чист — магия на него не действует. Чист — это когда участвует в литургии, часто исповедуется, часто причащается.

В житии святого Макария[100] читаем, что колдун, когда не смог убедить женщину впасть в блуд, сделал так, что ее все видели как лошадь. И после того, как святой Макарий ее исцелил, он сказал ей и ее мужу:

"На вас подействовала магия потому, что вы уже 5 лет не причащались".

Много лет назад пришел ко мне один молодой человек, Николай, и сказал мне: "Батюшка, один военный заколдовал меня, и сейчас я не могу жениться на Елевферии".

"Ступай, — говорю я ему, — к отцу Харалампию Василопулусу, который разбирается в этом". Когда он пришел к нему, то отец Харалампий его спросил:

"В то время, когда тебя заколдовали, ты причащался?"

"Нет", — говорит.

"Поэтому на тебя и подействовала магия".

Через 6 лет я встретил его:

"Николай, как дела? Женился на Елевферии?"

"Ни я другой не возьму, ни она за другого не выйдет".

Возлюбленное во Христе чадо мое,

милый, благословенный

и драгоценный мой племянничек[101], отец Ефрем.

С великой любовью обнимаю тебя, лобызаю по-братски и, в большей степени, по-отечески. 30. 01. 92 г. получил твое благословенное письмо, в котором ты меня приглашаешь на свое поставление в игумены. Я очень растроган. Это не письмо, а зеркало твоей чистой души, в нем ясно отражается огромное твое смирение, бесхитростность, простота и, одновременно, многая любовь и большое уважение, которое ты питаешь ко мне, убогому.

Телом, то есть физически, я не смогу прийти, потому что опять открылись раны на правой ноге с жуткими болями, от которых даже спать не могу. Умом же и душою, хотя я и последний из всех, приду, чтобы пожелать тебе, дабы Господь Бог, по бесконечной Своей милости, послал Своего Ангела и дал бы тебе:

дух мудрости,

дух терпения — за многие души ты ответственен,

дух стойкости,

дух долготерпения,

дух кротости,

дух снисходительности,

дух обходительности,

дух мира,

дух любви,

дух отцовства,

дух утешения

и все то, что Он считает нужным, Имеется в виду духовное руководство. Обращается к духовному чаду старца Ефрема Филафейского, послушника старца Иосифа Исихаста (Пещерника).

молитвами нашего святого старца Иосифа Пещерника и молитвами твоего многострадального старца и моего младшего брата[102].

Поцелуй его за меня. Хоть я внешне и кажусь с ним молчаливым, в глубине же душа моя кипит и, не переставая, вопиет к Богу, молясь о нем, потому что вижу, каким большим и серьезным проблемам он противостоит.

В заключение скажу:

Драгоценный мой племянничек, пусть скромная молитва моя всегда пребывает с тобою.

Иеромонах Ефрем Катунакский.

Март, 1992 г.

Возлюбленные мои чада, драгоценные мои чада Георгий и Виктория.

Вижу, что я совсем плох.

Благословение мое да будет с вами.

Если когда-либо вас опечалил, прошу меня простить. И вы мною прощены и благословлены.

Когда услышите, что я закрыл глаза, если хотите, поставьте за меня свечку.

Мне 80 лет.

Жалкий отец Ефрем Катунакский.

Святая Гора, 4/17 мая 1992 г.

Возлюбленные мои чада, Георгий и Виктория, Христос Воскресе!

Только сейчас начинаю приходить в себя, и первая моя забота, первый мой помысел о вас, написать вам.

Очень близко увидел очами души моей смерть, тогда вам и написал. Но, как видно, я не был готов, не пришел еще мой последний час, и поэтому Бог изменил решение.

В той борьбе, в которой я находился, я попросил своих братьев пособоровать меня. Мне вспомнился случай, когда мы соборовали Николая, и он чудесным образом сразу же выздоровел.

То же самое случилось и со мною. На следующий же день произошло изменение к лучшему, и сейчас, день за днем становлюсь здоровее. Раны почти закрылись, прежние боли не мучают, ничего не болит, начинаю выходить и работать во дворе.

На самом деле, я хотел бы иметь возможность скорее увидеть вас в последний раз, попрощаться, потому что хоть и чувствую себя хорошо, но становлюсь все тяжелее.

Мне 80 лет и чем дальше, тем все более не вижу и не слышу.

Чувствую, что не имею, как бывало раньше, эту силу, эту охоту, эту ревность.

Теперь иначе все вижу в старости моей — все суета, все ложь, все сон.

Вот, пожалуйста, приклеил на свое письмо марку вверх ногами.

Отечески вас лобызаю. Отец Ефрем.

[Находящемуся при смерти монаху, страдающему от рака. Это единственное письмо, которое было продиктовано — все остальные старец писал собственной рукой]

Катунаки, Святая Гора, 4. 2. 93 г.

Возлюбленный о Христе брат мой, отец Иеремия.

С великой любовью братски обнимаю тебя и желаю, чтобы Господь Бог послал Ангела Своего даровать тебе дух терпения, дух веры и доверия к Богу.

Вчера получил твое письмо и сегодня утром спешу тебе ответить.

Три месяца назад я ездил в Афины, и мне сделали операцию катаракты на глазах. Зрение еще не вернулось ко мне, и я не вижу, поэтому и прошу Николая написать тебе то, что я продиктую.

Будь достоин имени своего — "Богом возвышенный"[103].

С мучениками призвание твое, со святыми удел твой.

Скажу тебе по правде. Я ублажаю тебя и тебе завидую, взирая с упованием на плод твоего испытания.

Многая любовь Божия к тебе привела тебя на эту Голгофу.

Святой Златоуст составляет два похвальных слова многострадальному Иову. Не восхваляет его жизнь до перенесения испытаний, когда он был благочестив, гостеприимен, отвращающийся всякого зла, но превозносит его в терпении, явленном в испытании, посланном от Бога.

Во время оккупации[104] некий бедняк-отец, обувщик, шил обувь и отдавал ее своей дочери продавать в соседних селах.

Девчушка в любую погоду, сама босая, ходила по деревням и продавала. Когда голодная, когда холодная, когда днем, а когда и ночью. В конце концов она зачахла (заболела туберкулезом).

Незадолго до смерти ее успели постричь в монахини и назвали ее Анисия. Так вот, когда было перенесение ее останков, то они благоухали. Вот какой результат принесло терпение в скорбях.

В моей деревне была одна похожая душа, Василики ее звали. Из-за того, что она была крепкая девочка, отец брал ее на выездные работы вместе с собою.

От многих трудов ее здоровье сильно подорвалось и в конце концов она умерла.

Один сосед ее, очень благочестивый человек, молясь, как-то раз увидел пять-шесть Ангелов, славящих Бога.

И среди них была и эта душа.

Вот чего она своим терпением удостоилась.

И старец наш Иосиф нам часто говорил, что вся жизнь его была страшным мучением. А как почтил его Бог — заблагоухали его мощи!

Мы желаем по молитвам святого нашего Старца и тебе "того же".

С братской любовью, иеромонах Ефрем Катунакский.

[Слово, произнесенное Старцем в монастыре Симонопетра во время монашеского пострига]

Возлюбленные во Христе братья!

Хотелось бы и мне, в подобие двух лепт вдовицы[105], сказать два слова на постриге нашего брата Ефрема. Но прошу любовь вашу не обращать внимания на слог моей речи, ибо я безграмотен. Всего лишь гимназию в 1930 году закончил и, сидя столько лет на скалах Катунак, не только манеры поведения забыл, но и родным греческим языком затрудняюсь объясняться. Куда более затрудняюсь сказать речь. Но, прошу вас, обращайте внимание на смысл, который постараюсь передать в меру моих сил. Призываю вашу снисходительность и начинаю.

— Как назвался, брате?

— Монах Ефрем.

— Живи и угождай Богу, Ангелам и старцу своему. Это привычное пожелание просто, но имеет глубину и много смысла, где все от старца, от послушания начинается и опять же, в старце, в послушании заканчивается. Старец — это видимый Бог.

Многоуважаемый, возлюбленный наш игумен[106], драгоценный наш старец, нежный и святой Отец наш, с присущим ему умом, благочестием, благоговением, подвижничеством и, особенно, рассуждением, и многими другими дарами, которыми украшается и приукрашается его благоухающая душа, много молился, чтобы согласиться на постриг через такое непродолжительное время искуса, и сразу в великую ангельскую схиму. Становится ясно, что образ твоей жизни, брат, поведение твое, жизнь твоя во время испытательного срока в монастыре была такова, что он остался ею доволен.

А значит и все мы, последователи его, братство его, без колебания соглашаемся с его решением, с его судом, ведь все мы — одна душа, разделенная на многие тела. Все мы хотим верить и мы, безусловно, уверены, что ревность твоя, готовность твоя, пылкость твоя нисколько не остынет, ничуть не ослабеет в продолжение всей твоей земной жизни. Но скорее возрастет, умножится и, наконец, ты станешь избранным сосудом Святого Духа, похвалой Святой Горы, к великой радости нашего игумена и всего братства.

Будь же, возлюбленный наш брат, отец Ефрем, достоин призвания своего и наших ожиданий, сладчайшей надежды и радости нашей. Поступай в соответствии с монашеским законом, наблюдая внимательно не только каждый день, но и каждый час и миг все жизненные трения, мысли твои и шаги твои — како идешь?

Подымайся, возлюбленный брат наш, отец Ефрем, по духовной лестнице смело и бесстрашно и не бойся ненависти и жестокости окружающих тебя видимых и невидимых врагов, "ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире" (1 Ин. 4, 4).

Молитвы святого и богоносного отца нашего Симеона Мироточивого[107] и всех святых Отцов будут тебя охранять, укреплять, просвещать, утешать; будут сопутствовать тебе, дабы ты вышел победителем к чести и славе твоего ангельского образа, на радость всем нам и во славу нашего монастыря.

Вооружись, яко другой Давид, всеми орудиями монашеской жизни. Будь подражатель и потомок великих святых Отцов наших Антония, Евфимия, Саввы, Пахомия и особенно, потому как и ты находишься в послушании, — великого Акакия и Досифея[108]. Вооружись воздержанием чрева, воздержанием языка, воздержанием очей, воздержанием рук и, паче всего, вооружись непоколебимой верой и самоотречением, безоговорочным, без рассуждения, послушанием не только святому нашему старцу, но и всем братьям и отцам.

О, послушание, послушание! Ты сделало Бога Человеком и делаешь человека богом!

Я видел многих людей, обремененных тяжелыми преступлениями, и когда они вступили на монашеское поприще, то стали Ангелами через послушание, потому как оставили свою волю.

И опять же, видел людей очень хороших, но когда приступили они к монашеским подвигам, следуя своему суждению, своей воле, не советуясь ни с кем и не слушая никого, то закончили не просто плохо, но позорно.

В послушании различаются три стадии.

Первая: живу в послушании, дабы не подпасть осуждению через непослушание.

Вторая: живу в послушании, чтобы иметь награду.

Третья: живу в послушании, потому что люблю.

Последняя и есть совершенное послушание.

Послушник не боится Божиего суда, потому что любит старца. То, что он делает, делает из любви к старцу, а значит, и к остальным братьям. И поскольку в нем царствует любовь, он ничего не боится[109].

Насколько он любит старца, настолько любит и Сладчайшего Иисуса.

"Совершенная любовь вон изгоняет страх" (1 Ин. 4, 18).

Если ты, возлюбленный наш брат, хочешь быть действительным подражателем и воином прекраснейшего и Сладчайшего нашего Иисуса, то ты должен, как и Он, взойти на крест.

А что это за крест? Терпение в скорбях.

Это явствует из черного цвета, который мы носим.

После Голгофы пришло Воскресение.

Скорбь рождает радость.

Монах не должен веселиться, ему это не полезно, — но всегда плакать.

Видишь, что монах веселится, смеется? Он не в порядке.

Видишь, что монах говорит много слов? Это не монах.

Видишь монаха стеснительного, молчаливого? Это настоящий монах.

Святые не родились святыми, но были, как все в этом мире. Это их терпение в различных скорбях сделало их венценосными победителями.

Ежедневно проливали кровь и так получали Дух.

Не думай, брат, что они не имели страстей, борений, нападений бесов и всего, что в мире. Нет. Все это было в их жизни, как и у нас. Но они имели мужество не пойти обратным путем, не струсить, когда встретятся лицом к лицу с какой-нибудь страстью.

И первое препятствие, которое встречает каждый, — это он сам. Диавол занимает второстепенное место.

Не думай, что легко победить самого себя. Ты теперь это поймешь, когда надел схиму.

Сможешь ли низвергнуть самого себя вниз, в ноги отцов, моля: "Простите", независимо от того, прав ты или нет? Скажешь ли благословенное "благословите", которого трепещут и боятся демоны, которым упраздняется их сила?

Тогда увидишь, как внутри тебя будет вырастать Афон.

Нам известно, возлюбленный наш брат, отец Ефрем, что в миру ты занимал высокое положение. Здесь же ты будешь последним из всех. В этом будет заключаться весь твой труд, все твое понуждение, вся твоя духовная сила. Здесь твой венец всезлатой — в победе над самим собой, как ты это обещал.

Диавол не имеет силы.

Невидимая брань монаха состоит в том, чтобы победить внутренние страсти, самого себя. Вначале встретишь ветхого человека, подобно Голиафу[110], но дерзай!

Придет благодать, и подымешься над страстями, над самим собой и увидишь другого человека, подобного новому Адаму, с другим духовным горизонтом, другим духовным одеянием, другой духовной пищей.

И потекут сладчайшие слезы рекою, и будешь радоваться, и будешь неустанно благодарить и славить Бога за это твое второе рождение.

Человек, насколько смиряется (а это приходит через послушание и молитву), настолько и приближается к Богу, настолько и видит себя грешным. И плачет, и рыдает, и ищет милость Божию. Других же видит святыми, как Ангелов. А если удаляется от Бога, то других видит ниже себя.

Итак, подвизайся, брат наш, отец Ефрем, найди самого себя. Если не понудишься, то не осознаешь внутренней своей страсти, и годы будут проходить, и нам останется лишь хвалиться числом лет жизни, проведенных на Святой Горе, — и ничего более.

В заключение скажу: понуждение похвально, и Евангелие говорит: "… Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его" (Мф. 11, 12), а также святые отцы: "Понуждение природы бесконечное и хранение чувств беспрерывное" (Лествица, Слово 1).

Без понуждения не бывает не только продвижения, но и очищения, и созерцания, и чувствования (благодати).

Но мы верим, что это все ты преодолеешь и станешь господином над собою, и изыдешь из века сего победителем и победоносцем, дабы ликовать и радоваться с прекраснейшим и Сладчайшим Женихом твоим Иисусом в бескрайнем и бесконечном веке, в небесном Его чертоге. Аминь.

[Слово, произнесенное Старцем на постриге монахини, настоящее имя которой изменено]

Возлюбленная во Христе душенька, благословенная и обрадованная Никифора,

белоснежная невеста Сладчайшего и прекраснейшего нашего Иисуса.

Чистая голубица, девственная юница.

Как назвать то, что мы видели сегодня?

Ни перо, ни земной язык не могут выразить этого таинства.

Велико и неисследовано честное таинство монашеского пострига.

Каждый в свою меру видит, в свою меру чувствует, в свою меру говорит.

Благодать Божия одна, но в меру каждого она является, действует, ощущается.

Да, ощущается. Ах!! Как взыгрывает все внутри тебя, когда видишь и чувствуешь эту Божественную радость.

"Аз рех, бози есте и сынове Вышнего вси" (Пс. 81, 6).

О!!! Благодать, благодать, приди к нам, приди скорее, приди!

Как изменяется человек! Как преображается! Кем становится несчастный человек, когда его посещает Божественная благодать!

Благодаря этой Божественной благодати мученики не только не чувствовали страданий от мучений своих, но радовались, что свидетельствуют о Христе.

"За Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание" (Рим. 8, 36; Пс. 43, 23).

Одно дело — чувствовать Божественную благодать и другое — читать или говорить о ней.

Из-за этой Божественной благодати Мотовилов, ученик святого Серафима Саровского, не мог увидеть лица святого — от чрезмерного его сияния[111].

Приведу и другой пример.

Почему сыны израильские не могли видеть лицо пророка Моисея, когда он спустился с горы Синай, держа две богоначертанные скрижали записанного закона, и пророк был вынужден покрыть лицо? (Потому же — от чрезмерного сияния)[112].

Эту самую Божественную благодать мы видели и сегодня — осеняющую сестру нашу Никифору, принявшую постриг.

Сестра наша Никифора облеклась в свет, стала вся свет. Сестра наша Никифора облеклась в благоухание, стала вся благоухание.

Сестра наша Никифора облеклась Сладчайшим нашим Иисусом, "а соединяющийся с Господом есть один дух с Господом" (1 Кор. 6, 17).

Но сколько же сладок есть Иисус? Весь радость, весь любовь, весь мир, весь покой, весь радость, весь трепетание.

Но сколько же сладок есть Иисус? Сестра наша Никифора! Возрадовались Ангелы на твоем сегодняшнем постриге, потому что увидели тебя входящей в их лик.

Опечалились демоны, возрыдали плачем великим, потому что ты заняла то место, на которое до падения были поставлены они.

Опечалились, потому что из ангелов света превратились в демонов мрака и тьмы.

Обрадовались Ангелы, старшие наши братья, потому что увидели, как имя твое записывается в книге жизни на Небесах[113].

Но сколько же сладок есть Иисус?

Мы спросим об этом сестру нашу Никифору.

Но сестра не отвечает. Я слышу, как она беседует со своей душою:

"Ну почему же, душе моя, ты не успокаиваешься? Почему не умолкаешь, но все время зовешь, и даже во сне кричишь?"

"Я сплю, а сердце мое бодрствует" (Песн. 5, 2).

"Но, душа моя, душа моя, скажи мне, спрашиваю тебя: зачем ты бодрствуешь, кого зовешь, о чем глаголешь и беспрестанно плачешь?"

"Жениха моего зову, со Сладчайшим Иисусом беседую".

"Но почему же, Сладчайший мой Женише, ты оставил меня одну в этом мире? Возьми меня с Собою, возьми меня к Себе, Превечный, Непостижимый, Чистейший, Всезлатый и Всеблистающий, Сладчайший, Всеблагосклонный, Всерадостный Иисусе мой!

Свете души моей,

радосте души моей,

одеяние души моей,

дыхание мое, Жизнь моя, Воскресение души моей.

Где Ты? Где находишься? Куда скрылся от очей моих?"

"Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: если вы встретите Возлюбленного моего, что скажете вы ему? что я изнемогаю от любви" (Песн. 5, 8).

И, однако же, права сестра Никифора, не здесь ее сердце, не здесь ее ум. Они с возлюбленным ее Женихом, имя Которому Иисус.

О! Никифора, Никифора! Чего ты сподобилась?

Великий сегодня день — Воскресения день. Иисус и Никифора стали едины — совершился духовный брак.

"А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом" (1 Кор. 6, 17).

Никифора, разве ты не слышишь? Жених зовет тебя к

Себе: "Приди близ меня, добрая моя голубица, ибо зима уже прошла, дождь миновал, глас горлицы услышан. Приди близ меня" (Ср.: Песн. 2, 10–12).

Этот голос услышали ангельские чины: Ангелы, Архангелы, многоокие Херувимы и шестокрылые Серафимы и весьма возрадовались, и в радости своей воззвали. Воспламенился верх врат от гласа их и, недоумевая, воззвал вопрошающе один чин к другому:

"Кто это восходит от пустыни, белоцветная, подобно снегу и приникшая на грудь возлюбленного своего?" (Ср.: Песн. 8, 5).

И один ангелочек, хранитель души Никифоры, ответил: "Это наша маленькая сестра Никифора".

О! Никифора, Никифора! Жених твой много тебя возлюбил и от чрезмерной любви Своей все, что имеет, все это тебе дарит.

"Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас… " (Ин. 15, 9).

И не только это, но и общником Трапезы и Царства Своего сотворил тебя.

"И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им… " (Ин. 17, 22).

Христе Царю, вечный и непостижимый Господи,

щедре и милостиве, долготерпеливе и многомилостиве[114]

прости мне мое бесстыдство и позволь мне спросить Тебя:

Что Ты увидел в Никифоре и за что возлюбил ее так сильно, что известил и даже убедил святых ее старцев через один год испытания постричь ее в великую схиму и сотворить невестой Твоей?

"Я увидел:

Смирение убеждений ее.

Скромность и серьезность шагов ее.

Молчаливость и внимательность речей ее.

Ревность в деяниях ее.

Скорое послушание ее.

Непрерывность молитвы ее.

Неисчерпаемость терпения ее, великое терпение ее.

Чистоту ума и духовную красоту души ее.

Все, что имею, все ей дам и напоследок сотворю ее общником Трапезы Моей и Царства, и славы Моей.

"И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им" (Ин. 17, 22)"

О!! Никифора, Никифора, велика твоя благодать,

земный Ангеле Никифора!

Мы, без сомнения, уверены, что ты оправдаешь ангельский образ, как и в том, что он оправдает тебя.

Великое предстательство святых,

молитвы честных твоих родителей,

молитвы святых твоих старцев

будут сопутствовать тебе во вся лета живота твоего.

Они будут тебя защищать, укреплять, просвещать, охранять от всего диавольского. Победителем и венценосцем ты взойдешь на небеса, дабы сорадоваться и совеселиться со Сладчайшим Твоим Женихом в Небесном Его чертоге, в бесконечные веки веков.

Аминь.

[Молитва, составленная Старцем и прочитанная во время обручения его духовных чад]

Боже милости и благоутробия, благослови это супружество, дабы они жили по-христиански, в любви и мире. Боже милости и благоутробия,

благослови это супружество,

дабы царствовали в нем любовь, мир, чистота, искренность.

Боже милости и благоутробия,

благослови это супружество,

посылая на него Пресвятой Твой Дух,

дабы Он просвещал, направлял,

укреплял, утешал,

сохранял это супружество в Пресвятой Твоей Воле.

Боже милости и благоутробия,

благослови это супружество,

дабы родили они добрых детей,

которые станут славой их, похвалой их,

и в которых да обретут они добрую старость.

Боже милости и благоутробия,

защити это супружество от уловок врага.

О Сладчайший Иисусе,

Тебя просим, Тебя молим,

мы, грешные чада Твои,

ниспошли этому супружеству

луч Пресвятаго Твоего Духа,

и помоги им, и научи их, как жить,

как Тебе следовать,

как Тебя восхвалять,

как Тебе угождать,

дабы и они стали участниками вечных Твоих благ

и вечного Твоего Царства.

О Пресвятая Дево,

сладкая наша Матушка,

единственное наше прибежище,

единственная наша Радость и помощь,

единственное наше Утешение!

Просим Тя:

простри Свой Покров,

и защити это супружество, и благослови его.

И я, последний из всех, благословляю и обращаюсь к этой единодушной, благословенной и радостной чете.

Любимые чада Николай и Николетта!

Бог вас соединил. Молитвы родителей ваших и, в последнюю очередь, мои привели вас к этому благословенному союзу.

Желаю вам жить в единстве до глубокой старости.

Мир и любовь, здоровье и радость пусть царствуют между вами.

А также: полное согласие, честь, уважение, послушание друг другу — все чисто и без лжи.

Станьте единой душой -

вместе молитесь,

вместе поститесь,

вместе причащайтесь.

Везде вместе, во всем и всегда.

Все да будет известно между вами,

ничего тайного, но все ясно до мелочей.

Каждый да чтит и уважает родителей другого, как своих собственных.

[Импровизированная молитва]

О! Любовь, Божественная любовь, которой нет предела.

О! Любовь, Божественная любовь, которая ради человека сотворила мир невидимый и этот видимый, в котором все явствует, все указывает, все поет, все славословит, все воспевает день и ночь повсюду и всегда незримое, но сладчайшее и радостотворное присутствие Твое:

бесконечность Мудрости Твоей,

бесконечность Любви Твоей,

бесконечность Милосердия Твоего -

своей тишиной, своим молчанием, своей красотой, своим благоуханием, своим таинственным славословием.

О! Сладчайшее, благоуханное, таинственное, молчаливое славословие Бога творениями Его!

О! Боже мой, Боже мой! Отверзи очи души моей, да узрю и я это величие природы Твоей. Отверзи слух души моей, да услышу и я это пение, этот напев Твой.

О! Любовь, Божественная любовь, которая ради человека все Твои Таинства преподнесла нам в дар:

даром благодать Крещения,

даром Миропомазание,

даром Святое Тело Твое и Кровь,

даром и сам Твой Рай.

О! Любовь, Божественная любовь: из любви к человеку Господь оставил Небо и пришел, надел терновый венец и распялся на Кресте.

О! Любовь, Божественная любовь, Иисусе Христе, Ты ожидаешь, что мы придем к Тебе, но вместо того, чтобы нам прийти, Ты сам пришел. Пришел к нам и многообразно являешься в каждом из нас: жертвуешься, зришься, осязаешься, вкушаешься и пиешься.

О! Любовь, Божественная любовь, Господи, позволь мне приблизиться к Тебе и немного вкусить от этой Твоей любви, от которой внутри меня все пылает, и я не могу успокоиться и хоть в самую малость погасить мою жажду.

"И стала в сердце моем память Божия огнепламенной, и вошла в кости моя".

О! Жажда, жажда, сладкая моя жажда, когда же я насыщусь? Чем более пью, тем больше Тебя жажду и жажду, и не могу утолить ее и насытиться Тобою. Но все больше и больше горю от жажды.

О! Любовь, Божественная любовь, как ни стараюсь вкусить Тебя и насытиться Тобою, все яснее вижу, что алчу Тебя. И чем больше приближаюсь к Тебе, тем лучше понимаю, как далеко я нахожусь от Тебя.

"Ядущие меня еще будут алкать, и пьющие меня еще будут жаждать" (Сир. 24, 23).

О! Любовь, Божественная любовь. Из любви к нам, Господи, Ты воззвал и постоянно зовешь.

"Я — свет миру. Я, свет, пришел в мир" (Ин. 8, 12; 12, 46).

О! Свет, Свет предвечный, Свет, сладчайший мой Свет.

Сладчайший мой Свет, просвети мрак мой, развей, Свет мой, темноту мою, помрачение мое.

О! Свет, Свет, когда же я вновь увижу тебя?

Приди, Свет, Свет души моей; у меня нет более терпения, нет.

О! Душе моя, душе моя, доколе будешь иметь очи твои закрыты?

Я сам их тебе закрыл тем моим непослушанием.

О! Душе моя, душе моя, как же я оскорбил тебя. Когда вспоминаю это, а об этом я помню всегда, то, как другой Петр, горько плачу горестными слезами.

Но приди и ты, душа моя, к Свету, хоть ты и слепа. Он, Свет, откроет тебе очи, и ты снова увидишь Его, и яко другой Фома возопиишь: "Господь мой и Бог мой!" (Ин. 20, 28).

О! Вечная истина…

Простите меня, как сумасшедший говорю.

[Февраль 1994 г. Эта запись является "лебединой песней" Старца: через месяц он перестал видеть, различал только тени]

Нижеследующее небольшое мое слово посвящаю драгоценной нашей матери,

игумений общежительной женской обители,

как малый, недостойный знак моей сыновней любви и бесконечного моего уважения.

Это слабая попытка духовного созерцания будущего блаженства.

Начинаю.

Но когда же придет тот благословенный день? Превеликий и знаменательный, когда все вместе, Ангелы и чело-веки, соединятся в славословии Бога?

В вечном сладчайшем и неизъяснимом свете,

В вечной радости.

О! Какая вечная радость ожидает христиан!

О! Любовь сладчайшего и прекраснейшего Иисуса!

О! Царское любовное опьянение!

О! Бессмертная душа! Христианская душа!

Что ты наследуешь! Чего ты насладишься!

Что тебе уготовал Сладчайший Жених твой, Иисус!

Станешь едина с Ним, "ибо и Освящающий и освящаемые, все — от Единого… " (Евр. 2, 11).

Тогда вечно будешь видеть Его лицом к лицу.

И будешь Его лобызать.

Будешь лобызать Его очи, уста, длани Его, ребра Его, перси Его; и сколько будешь Его лобызать, столько еще больше будешь гореть от духовного кипения, от желания Его лобызать.

О! Любовное переполнение возлюбленной "сестры моей, невесты" (Песн. 4–5), православной христианской души к Сладчайшему Жениху ее, Иисусу, — когда уста и очи соединились и стали едины в одном теле, где очи растворяются и истаивают в любовных слезах, слезах радости, слезах мира и сладости, а уста — в нескончаемых любовных песнях, в любовных гимнах славословия и благодарения без конца.

Как Он, Сам Жених, ее научил, ей преподал по многой Своей любви к ней.