Старый альбом. Очерки о «звездах» советской эстрады

МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ: контор синагоги, покоривший голосом эстраду

Михаил Александрович (1914—2002)

Голос этого певца ассоциируется прежде всего с предвоенным временем. Вначале 1950-х этот голос чуть ли не ежедневно звучал по радио и неизменно на танцплощадках, когда пары еще степенно двигались под романтичные мелодии, звучавшие с грампластинок. С записями песен в исполнении этого певца в Советском Союзе тогда было выпущено семьдесят пластинок общим тиражом два миллиона экземпляров. А на его концертах был неизменный аншлаг, потому что многим хотелось не только услышать, но и увидеть своими глазами на сцене Михаила Александровича.

Михаил Давидович Александрович родился 23 июля 1914 года в Латвии, в селе Берзпилс. Сегодня это небольшой прибалтийский городок недалеко от Риги. А вначале двадцатого века местечко было включено в черту оседлости российских евреев. Родители будущего певца работали на сельском постоялом дворе, обслуживали корчму и торговую лавку. Отец, музыкант-самоучка, как умел, учил детей пению и игре на скрипке. У маленького Миши в раннем возрасте обнаружился чистый и сильный голос, хорошая музыкальная память, отличный слух. В 1921 году семья Александровичей, в которой было уже пятеро детей, перебирается в Ригу. Здесь семилетнего Мишу отдали учиться в народную еврейскую консерваторию. Здесь же он начинает петь – арии Шуберта на немецком, романсы Грига и Римского-Корсакова на русском, еврейские народные песни на идише. А уже через два года в 1923-ем Миша Александрович впервые вышел на концертную сцену. Одна из рижских газет писала тогда: «Что же касается девятилетнего певца Миши Александровича, о чьем феноменальном даровании надо много писать, то он не имеет себе равных среди вундеркиндов. Его первое появление на сцене вызвало – иначе и быть не могло – всеобщее изумление и восторг…». Так в девять лет начиналась сценическая карьера Михаила Александровича.

После успешного выступления в Риге на юного вундеркинда посыпались приглашения выступить с сольными номерами в разных концертах. Отец при этом стал его своеобразным продюсером. В течение четырех лет Миша Александрович выступал в Литве и Польше, Германии и Эстонии. Выступал он, кстати, и в сопровождении оркестра под управлением Оскара Строка. Проникновенно и качественно юный Александрович исполнял совсем не детский репертуар, чем завоевал множество поклонников. В 1925 году они с отцом даже собирались на гастроли в США, но им не удалось получить официальную визу. К тому же в Америке в те годы детям до шестнадцати лет было запрещено выступать на публике. Зато в европейских концертных залах талантливого вундеркинда принимали вполне успешно.

Но пока длились «юношеские» европейские гастроли Миши Александровича, семейный торговый бизнес без главы семейства, который сопровождал сына, пришел в упадок. А у Миши наступил период возрастной ломки голоса. И врачи, и родные, и близкие – все понимали, что ему нужно на время прекратить петь, чтобы сохранить чистоту голоса…

Шесть юношеских лет – с 1927 по 1933 – Александрович не пел публично. Он учился в гимназии и Рижской консерватории по классу скрипки. А семья тем временем сильно бедствовала. Все бывшие знакомые отвернулись от них. Дети голодали. Хозяева угрожали выселением из квартиры. От отчаяния и беспросветного будущего отец Миши повесился. Так у него закончилось детство.

Надо было как-то самостоятельно зарабатывать на хлеб и еду. И 1 января 1933 года после долгого перерыва он выступает в Риге с сольным концертом. Чуть позже идет работать в Рижскую синагогу кантором – главным певцом, который поет молитвы во время богослужений и за которым повторяют потом эти молитвы остальные прихожане. Именно с этой деятельностью и собирался связать свою жизнь Михаил Александрович. В 1934 году он перебирается в Англию, в Манчестер, где его по конкурсу берут кантором в местную синагогу. В это время он периодически ездит и в Италию, где совершенствует свое пение у знаменитого тенора Беньямино Джильи. А через три года – возвращается в Прибалтику, в Литву, в хоральную синагогу в Каунасе. При этом Александрович время от времени дает концерты с вполне светским классическим репертуаром – Чайковский, Глинка, Римский-Корсаков.

В Советском Союзе имя Михаила Александровича стало известно широкой публике перед войной. В 1940 году Прибалтику присоединили к СССР. С ортодоксальными иудейскими богослужениями в синагогах начались проблемы. Надо было искать новую работу. Весной 1941-го года тридцатилетний певец Михаил Александрович по приглашению Белорусской госэстрады приезжает в Минск, где начинает выступать с концертами по городам Беларуси, разбавляя свой классический репертуар мелодичными песнями советских композиторов. С началом войны он пел для бойцов – на передовой в составе фронтовых бригад, для солдат Закавказского фронта, для тружеников тыла в Баку, Тбилиси, Ереване. Пел неизменно во фраке, галстуке-бабочке и лакированных туфлях.

Летом 1943 года состоялся первый концерт Михаила Александровича в Москве. Он покорил публику своим бархатным голосом. С этих пор популярность певца пошла в гору – многочисленные концерты, выступления на радио, записи грампластинок. В 1947-ом ему присваивают звание Заслуженного артиста РСФСР. В 1948-ом Александрович получает Сталинскую премию «за концертную деятельность и высокое исполнительское мастерство». Его ценят власти, влюбленная публика неизменно забрасывает цветами. На гастролях он чаще всего выступает «под рояль», за которым – его многолетний концертмейстер Сара Рихтенштейн. Судя по воспоминаниям тех, кто присутствовал на выступлениях Михаила Александровича, людская молва упорно хотела связать их брачными узами. Но когда пианистка вставала на поклон, особенно отчетливо было видно, что она ростом значительно выше певца.

Перефразируя известное выражение, можно сказать, что плох тот тенор, который не мечтает петь в опере. Михаил Александрович большой оперной сцены старательно избегал. Может быть, это противоречило многолетнему опыту конторского пения в синагогах? Может быть, сказывалась стремление к индивидуальной манере лирического пения, к широте и разнообразию репертуара? А может быть, все дело было в физических качествах певца?

Рост у Михаила Александровича был 158 сантиметров. На склоне лет в одном из интервью, отвечая на вопрос о выступлениях на большой оперной сцене, певец признался: «Невозможно было подобрать партнершу: все они были сантиметров на 20 выше и килограммов на 20 толще меня, и голоса у всех были больше. Если мне приходилось петь дуэт с любым баритоном или басом, меня не было слышно: я не мог петь так громко, как они, а они не умели петь тихо… А сцены со шпагами? Все шпаги были выше меня ростом. Я до партнера не мог дотянуться и рубил воздух, а они могли меня пырнуть в любое место в любой момент».

В 1949 году тогдашний министр культуры волевым решением все-таки сделал Александровича солистом Большого театра. Как было сказано в приказе, «в целях повышения вокальной культуры Большого театра». Певец должен был подготовить пять оперных партий. Но… Он, по его словам, как-то «выскользнул из этого дела» и продолжал концертировать один в сопровождении своей бессменной аккомпаниаторши. И так на протяжении многих лет! В январе 1971 года заслуженный артист РСФСР, лауреат Сталинской премии Михаил Александрович подал документы на выезд в Израиль. В страну обетованную тогда засобирались многие. С одной стороны на сломе 1960—70 годов в Советском Союзе, как и во многих других странах, наблюдался всплеск патриотизма еврейского населения – после так называемой шестидневной войны на Синайском полуострове в июне 1967 года, когда Израилю удалось получить контроль над территориями в три с половиной раза больше довоенных. Израиль открыл границы для эмигрантов. С другой стороны, в СССР, словно в ответ на этот успех израильской армии, стали распространяться антисионистские настроения, ужесточилась цензура со стороны государства. Люди искусства стали испытывать на себе притеснения по национальному признаку. Песни в исполнении Михаила Александровича исчезли из радиоэфира. Записи его выступлений не показывали по телевидению. Для концертной деятельности нужно было проходить обязательное специальное прослушивание. Певец попытался «наступить на горло песне» и устроиться на работу в Латвийский оперный театр, но ему ответили, что туда принимают только «национальные кадры»…

В октябре 1971 года Александрович все-таки уехал – сначала в Израиль, потом в Америку. А в СССР в те годы его имя словно бы пытались вычеркнуть из истории культуры – пластинки не продавали, записи в фонотеках уничтожали, в прессе – никаких упоминаний почти на двадцать лет.

После отъезда из СССР Михаил Александрович продолжает выступать. Он концертировал в Тель-Авиве, Нью-Йорке, Торонто, Рио-де-Жанейро, Сиднее, Буэнос-Айресе, выступал с канторским пением в лучших синагогах мира. На Западе вышло семь долгоиграющих пластинок с записями оперных арий, русских романсов, еврейских традиционных песен, сложнейших канторских псалмов и гимнов в его исполнении. В 1985 году в Мюнхене были изданы мемуары Михаила Давидовича Александровича под названием «Я помню…».

Уже после Перестройки, в 1989 году, Александрович получил приглашение приехать с концертами в Советский Союз. Как говорил сам певец, было волнение: а помнят ли его? Но, оказалось, поклонники его чарующего голоса остались преданы ему. В первый приезд он дал тринадцать концертов при полных аншлагах, во второй и третий приезды – еще двадцать четыре концерта по городам уже бывшего СССР…

Свою жизнь певец Михаил Давидович Александрович закончил в Мюнхене, в Германии в начале июля 2002 года. Ему было 86 лет.