Старый порядок во Франции и его крушение

Реформы Тюрго

После смерти Людовика XV трон унаследовал его внук Людовик XVI. Двадцатилетний юноша, очень набожный и искренне желавший стать для подданных отцом-благодетелем, был, однако, слабоволен и слишком подвержен влиянию своего окружения. К тому же он совсем не имел политического опыта, поскольку дед не посвящал его в государственные дела. Французы, уставшие от долгого царствования Людовика XV, с симпатией отнеслись к молодому королю, на которого, как нередко бывает при смене власти, возлагали большие надежды. Введенный в заблуждение видимостью всеобщего согласия и стремясь отмежеваться от непопулярной политики предшественника, Людовик XVI восстановил парламенты и другие суверенные суды. Узнав об этом, отправленный в отставку канцлер Мопу заметил: «Я выиграл для короля процесс, продолжавшийся триста лет. Но если он хочет его проиграть, это — его право». Действительно, одним росчерком пера оказались сведены на нет многолетние усилия предыдущих правительств сломить сопротивление традиционных судебных институтов — наиболее сильного и последовательного противника модернизации государственного строя.

Впрочем, необходимость реформ осознавал даже юный монарх. Именно для их осуществления в августе 1774 г. был назначен генеральным контролером финансов Анн-Робер-Жак Тюрго. Известный экономист-физиократ, автор трудов по философии, истории и экономике, участник знаменитой «Энциклопедии», Тюрго не только пользовался уважением просвещенной части общества, но и проявил себя к тому времени способным администратором на посту интенданта Лимузена.

Сторонник либерализации экономики, Тюрго в сентябре 1774 г. ввел свободную торговлю хлебом по всей территории Франции. Это вызвало недовольство местных властей, лишившихся возможности спекулировать теми запасами зерна, которые традиционно создавались государством в провинциях на случай неурожая. К скрытому противодействию противников реформы, тайно подстрекавших против нее население, добавились неблагоприятные природные условия. Урожай в 1774 г. выдался скудным, что привело зимой-весной 1775 г. к резкому росту цен на хлеб. Общественное мнение сочло дороговизну следствием реформы. По Франции прокатилась волна продовольственных волнений, получивших название «мучной войны». Тюрго предпринял решительные действия по наведению порядка. Некоторые участники стихийных выступлений были казнены.

Тем не менее на протяжении 1775 г. политика Тюрго сталкивалась со все более активной оппозицией со стороны восстановленных парламентов. Офисье, демагогически объявляя себя защитниками народа, требовали возврата к регламентации торговли. Король, в силу мягкого характера питавший отвращение к любого рода конфликтам и стремившийся по возможности их избегать, начал тяготиться министром, доставлявшим ему столько хлопот. Чувствуя приближение отставки, Тюрго поспешил провести новые преобразования. 5 марта 1776 г. вышли эдикты о ликвидации цехов в промышленности и о замене дорожной барщины всесословным денежным налогом на земельных собственников.

Эти реформы также вызвали сопротивление парламентов, выступивших от имени всех привилегированных сословий против нарушения их налогового иммунитета. Осудили парламенты и разрушение цехового строя. 12 марта на королевском заседании монарх заставил Парижский парламент зарегистрировать эдикты, но тот на следующий же день опротестовал принятые решения. Придворные круги, чьи расходы Тюрго попытался ограничить, тоже интриговали против министра. Устав сопротивляться давлению со всех сторон, Людовик XVI отправил Тюрго в отставку 12 мая 1776 г. Несколько месяцев спустя были отменены и его реформы.

Война за независимость североамериканских колоний Англии

После отставки Тюрго ведущая роль в правительстве перешла к графу Вержену, государственному секретарю по иностранным делам. Осуществляемая им внешняя политика Франции была подчинена главной цели — взять реванш у Великобритании за поражение в Семилетней войне. Для этого Вержен уговаривал Людовика XVI вмешаться в вооруженный конфликт между Англией и ее североамериканскими колониями, начавшийся в 1775 г.

После провозглашения независимости 4 июля 1776 г. американцы направили в Версаль делегацию во главе с известным ученым и философом-просветителем Б. Франклином, чтобы заручиться поддержкой французского короля. Но тот довольно долго колебался, не решаясь непосредственно вступить в войну, и ограничивался тайными поставками в Америку оружия и боеприпасов. И лишь узнав о разгроме повстанцами в октябре 1777 г. английских войск под Саратогой, Людовик XVI 17 декабря признал независимость Соединенных Штатов, а 6 февраля 1778 г. заключил с ними союзный и торговый договор. Весной 1778 г. французская эскадра начала боевые действия против англичан в Вест-Индии. В 1779 г. на стороне Франции в войну вступила Испания.

В 1780 г. в Америку был также отправлен сухопутный корпус под командованием Рошамбо. В октябре 1781 г. основные силы английской армии в Северной Америке оказались блокированы в Йорктауне американскими и французскими войсками с суши и французским флотом с моря, после чего капитулировали. Война еще некоторое время продолжалась на морях. Если в Карибском море она шла с переменным успехом, то в Средиземном испанцы овладели Миноркой, а в Индийском океане французский адмирал Сюффрен перерезал жизненно важные для англичан морские коммуникации между метрополией и восточными колониями.

В 1783 г. был заключен Версальский мирный договор. США получили независимость, Испания — Минорку и Флориду, Франция — Сенегал и Тобаго. Однако, пожалуй, главным приобретением французов стало чувство морального удовлетворения от реванша за позор Семилетней войны.

Война за независимость США пользовалась широкой поддержкой во французском обществе. Для ее идеологического обоснования американцы в своих программных документах активно использовали принципы философии Просвещения, прежде всего французского, что находило отклик у просвещенной элиты Франции. Многие родовитые дворяне пересекли Атлантику, чтобы вступить в армию Вашингтона. Пример им подал юный маркиз Лафайет. Еще до официального вступления Франции в войну он вопреки запрету властей отправился в Америку и, получив звание генерала американской армии, стал ближайшим сподвижником Вашингтона.

Благожелательное отношение французского общества к этой войне было во многом обусловлено и тем, что она не сопровождалась ростом налогового бремени. Руководивший финансами Франции с 1777 по 1781 г. женевский банкир Ж. Неккер покрывал растущие военные расходы за счет займов, что позволяло не повышать налоги, но привело к катастрофическому увеличению государственного долга. Впрочем, эту проблему решать пришлось уже преемникам Неккера. В 1781 г. он был уволен по настоянию королевы, недовольной тем, что Неккер попытался ограничить расходы двора. Уйдя в отставку, он опубликовал подробный отчет о своей финансовой политике, постаравшись создать о ней у публики самое благоприятное впечатление. В результате, общественное мнение создало ему репутацию человека, способного чудесным образом решать бюджетные проблемы, не применяя радикальных мер. По мнению же историков, которые, в отличие от современников, имеют возможность оценивать события с учетом их отдаленных последствий, авантюристическая финансовая политика Неккера периода Войны за независимость и стала одним из основных факторов, обусловивших тот жесточайший финансовый кризис конца 80-х гг. XVIII в., который послужил детонатором революционного взрыва.

Реформы Калонна

По окончании войны правительство еще некоторое время продолжало покрывать расходы за счет наращивания государственного долга. Шарль-Александр де Калонн, назначенный генеральным контролером финансов в 1783 г., взял за три года своего правления займов больше, чем все его предшественники с 1776 г. Причем львиная доля этих средств шла на обслуживание самого государственного долга. В 1787 г. на эту статью выделялось до 50 % всего бюджета. Для сравнения заметим, что военные расходы забирали 26 %, а затраты на содержание двора — любимая тема оппозиционной печати — вместе с пенсиями (в т. ч. ветеранам) составляли лишь 8 %. Существовавшая налоговая система в силу своего несовершенства не обеспечивала поступлений в достаточном количестве для того, чтобы предотвратить надвигающуюся угрозу банкротства. Частные меры по улучшению сбора прежних налогов, такие, например, как создание при въезде в Париж таможенных застав, общего положения изменить не могли. Требовалось радикальное преобразование налоговой системы.

В августе 1786 г. Калонн предложил королю план реформ, имевший целью увеличить доходы государства не через повышение налогов, а через их более справедливое распределение. Намечалось вместо двадцатины ввести бессословный и бессрочный поземельный налог. Все земли, независимо от статуса владельца, должны были делиться, в соответствии с их качеством, на 4 класса. После сбора урожая землевладелец выплачивал бы государству в натуральной форме от 2 до 5 % его объема (с лучших земель — больше, с худших — меньше). Кроме того, намечалось более щадящее для малоимущих перераспределение тальи, унификация габели и расширение действия гербового сбора. Дорожная барщина заменялась денежной прибавкой к талье. Вновь вводилась свободная торговля зерном. Чтобы смягчить недовольство дворян, их освобождали от капитации.

Тем не менее, Калонн прекрасно понимал, что столь радикальное посягательство на фискальный иммунитет привилегированных сословий непременно вызовет сопротивление суверенных судов. Дабы избежать конфликтов при регистрации соответствующих законов в парламентах, он предложил обсудить и утвердить план реформ на собрании нотаблей. Король согласился.

Собрание нотаблей открыло свою работу в Версале 22 февраля 1787 г. Здесь собрался весь цвет аристократии: принцы крови, высшее духовенство, представители родовитого дворянства, члены суверенных судов и Королевского совета. Несмотря на тщательно подобранный состав нотаблей, приглашавшихся самим королем, план Калонна встретил сопротивление. Быстро одобрив меры, касающиеся дорожной барщины и тальи, нотабли крайне негативно отнеслись к идее бессословного поземельного налога. Не оспаривая сам принцип фискального равенства, они возражали против натуральной формы нового налога, требовали финансового отчета правительства и предлагали созвать Генеральные штаты. Особенно бескомпромиссную позицию заняло духовенство.

В результате бесконечных проволочек и споров по частным вопросам, работа собрания затянулась. Тогда Калонн, надеясь заручиться поддержкой общественного мнения, предпринял беспрецедентный шаг, обратившись непосредственно к нации. 30 марта королевская типография напечатала отдельной брошюрой его план реформ с соответствующим комментарием, который священники должны были зачитывать во всех церквях. В комментарии говорилось о необходимости покончить с фискальными привилегиями, дабы облегчить налоговое бремя народа.

Этот шаг министра вызвал бурное возмущение нотаблей, в том числе и тех, что вначале были настроены либерально. Даже маркиз Лафайет назвал подобное обращение к народу «подстрекательским». 8 апреля 1787 г. король отправил Калонна в отставку.

Реформы Ломени де Бриенна и Ламуаньона

30 апреля 1787 г. правительство возглавил тулузский архиепископ Э. Ш. Ломени де Бриенн. И хотя он выдвинулся на политическую авансцену в собрании нотаблей как один из наиболее активных критиков Калонна, необходимость реформ была очевидна и для него. Де Бриенн предложил своим бывшим коллегам по собранию одобрить единый поземельный налог, но не в натуральной форме, как того хотел Калонн, а в денежной. Однако нотабли налог все равно не приняли, сославшись на свою некомпетентность. Они посоветовали королю созвать Генеральные штаты, после чего были распущены по домам.

Идя навстречу все чаще звучавшим требованиям политической элиты создать представительные органы, Ломени де Бриенн инициировал эдикт 17 июня 1787 г. о провинциальных собраниях. Эти местные органы власти избирались на основе имущественно ценза, чтобы заниматься распределением налогов в своих провинциях. Представители третьего сословия получали в них половину мандатов, все депутаты голосовали индивидуально.

После неудачной попытки утвердить налоговую реформу в собрании нотаблей, правительству ничего не оставалось, кроме как пойти традиционным путем и внести соответствующие законы на регистрацию в Парижский парламент. Тот без возражений пропустил эдикты о хлебной торговле, дорожной барщине и провинциальных собраниях, но отказался принять увеличение гербового сбора и введение поземельного налога. Выступая по существу против отмены налогового иммунитета привилегированных сословий, парламент демагогически апеллировал к общественному мнению, призывая решить финансовые проблемы государства лишь за счет сокращения расходов двора. В ремонстрации от 24 июля он тоже посоветовал королю созвать Генеральные штаты. Чтобы преодолеть сопротивление судейских, Людовик XVI назначил на 6 августа королевское заседание. Однако парламент и накануне этого заседания, и после него принял постановления, фактически дезавуировавшие принудительную регистрацию. Его активно поддержали и провинциальные суды. В ночь с 14 на 15 августа Парижский парламент был выслан в Труа.

Впрочем, эта некогда эффективная по отношению к судейским мера принуждения на сей раз ожидаемого результата не дала. Обычно, прочувствовав разницу между жизнью в столице и в маленьком провинциальном городке, офисье рано или поздно шли на компромисс, чтобы вернуться в Париж. Теперь же у правительства не было времени ждать. Да и общественное мнение поддерживало парламент, придавая дополнительное упорство его сопротивлению. После месяца переговоров Ломени де Бриенн вынужден был отказаться от введения поземельного налога и увеличения гербового сбора. Взамен вернувшийся в столицу парламент согласился с продлением действия двух «двадцатин».

Временный компромисс не положил конец противоборству. Парламенты продолжали критиковать двор за расточительность, правительство, в свою очередь, втайне готовило судебную реформу, способную сломить оппозицию традиционных судов, подобно тому как это сделал Мопу.

8 мая 1788 г. на «королевском заседании» парламента было объявлено о реформе, подготовленной хранителем печати Ламуаньоном. Хотя парламенты в принципе не ликвидировались, их деятельность приостанавливалась на неопределенное время, состав сокращался, а большая часть полномочий передавалась 47 новым окружным судам. Правом регистрации отныне обладал один лишь Пленарный суд, создаваемый на основе Большой палаты Парижского парламента, члены которой, по сравнению с прочими, отличались большей умеренностью. Правда, покупной характер должностей сохранялся.

Реформа Ламуаньона вызвала ожесточенное сопротивление провинциальных судов. Они не только отказывались регистрировать соответствующие эдикты и засыпали короля ремонстрациями, но и провоцировали антиправительственные выступления, нередко выливавшиеся в вооруженные стычки с войсками. Инициаторами уличных беспорядков, как правило, выступали служащие судов, весьма многочисленные в тех городах, где располагались парламенты. Во многих провинциях оппозиционное движение было активно поддержано дворянством, раздраженным тем, что реформа ограничила юрисдикцию сеньориальных трибуналов. Ситуацию усугублял начавшийся во второй половине 80-х гг. экономический кризис, провоцировавший рост общественного недовольства, что способствовало вовлечению в антиправительственные выступления широких масс.

В требованиях оппозиции ретроградные идеи порой причудливым образом сочетались с либеральными принципами века Просвещения. Так, в замке Визиль под Греноблем собрание представителей всех трех сословий Дофине призвало к восстановлению не собиравшихся с 1628 г. провинциальных штатов, в которых, однако, предполагалось, в соответствии с духом времени, удвоенное число депутатов третьего сословия и индивидуальное голосование. Также это собрание потребовало ликвидации всех налоговых привилегий.

Ломени де Бриенн попытался сбить волну оппозиционных настроений, призвав всех желающих направлять правительству свои соображения относительно будущего созыва Генеральных штатов, что, по сути, означало признание свободы слова. Однако антиправительственные выступления продолжались. Брожение проникло даже в армию. Правительству пришлось признать свое поражение. 8 августа судебная реформа была отменена, а на 1 мая 1789 г. назначено открытие Генеральных штатов. 15 августа государство приостановило платежи по своим долгам. 25 августа ушел в отставку Ломени де Бриенн, 14 сентября — Ламуаньон. Очередная и, как оказалось, последняя попытка французской монархии Старого порядка модернизировать государство посредством реформ завершилась неудачей.