Стать жестче

Глава 5

В кафе никого, кроме официантки и чем-то гремящего на кухне повара, не было. У меня вообще начали закрадываться подозрения, что я чуть ли не единственный посетитель, который по достоинству оценил это заведение. Хотя, вроде бы пару раз видел, как здесь сидели мужики. Но всё же, чаще всего я сидел здесь с пирогами один, или же с теми, кого сам приглашал.

— А где все? Сколько я сюда не заходил, здесь всегда немноголюдно, — спросил я у официантки, усаживаясь за свой любимый столик у окна.

— Так вы приходите в такое время, — она улыбнулась и поставила передо мной кофе и пироги. Надо же, даже не спросила, что мне подать, сама принесла, постоянный клиент, как никак. — Это рабочий район, как раз рабочий день в разгаре. Вот загляните во время обеда, тогда и присесть негде будет. — Девушка забрала поднос, а потом, поколебавшись, спросила. — Вам с собой пироги завернуть?

— Это было бы просто чудесно, — я расплылся в улыбке.

Когда я уже допивал кофе, зал начал заполняться народом. Многие недоуменно посматривали на меня, сразу определив, чья машина стоит на улице. На да, и машина была дороговата для этого района, да и куртка небрежно брошенная на стул, стоящий рядом, стоила немалых средств. Для меня простая, а вот для вон того задержанного клерка совершенно не подъемная. Наверное, я совершенно не вписываюсь в местный антураж. Ну не спасала даже, казалось бы, обычная куртка, как я думал раньше. Она всё равно очень выделялась на фоне того, во что были одеты входящие люди, забежавшие сюда, чтобы перекусить во время обеда. И от этого, взгляды, направленные на меня, были настроены очень далеко от доброжелательности. Решив не нервировать народ больше необходимого, я расплатился, оставив щедрые чаевые, и вышел из кафе. Подойдя к машине, посмотрел вдоль улицы. Меня посетила одна идея, которая показалась весьма интересной и которая вполне могла сработать как надо, в первую очередь на контрастах, а потом уже подключится здравый смысл и профессионализм. Проехав буквально половину этой недлинной улицы, я остановился перед цветочной лавкой.

Уже привычно звякнул колокольчик, когда я зашёл внутрь.

— Чем могу помочь? — Рыжова выбежала из-за стеллажей и тут увидела меня и осеклась. — Ой, простите.

— За что вы просите прощение? — я, если честно, удивился такому приветствию.

— Мне Олежка сказал, что вы Керн, — она слегка покраснела и принялась теребить фартук, который накинула поверх платья.

— Ну и что? — Я пожал плечами. — Это не меняет того факта, что у вас замечательные цветы, а вы в них очень хорошо разбираетесь.

— Вам нужен букет? — спросила Рыжова, подняв на меня глаза.

— Нет, — я покачал головой, а в её взгляде промелькнуло разочарование, но она быстро с собой справилась и снова смотрела доброжелательно и немного смущённо. Я же оглядел доступное моему взгляду помещение. — По-моему, здесь раньше было больше цветов?

— Сейчас дела идут плоховато, — призналась Рыжова. — Я стараюсь не заказывать быстро теряющие свежесть цветы. Они должны радовать глаз, а не вянуть в цветочной лавке.

— Знаете, как бы это не прозвучало цинично, но я даже рад тому, что дела идут не очень хорошо, — Рыжова вскинула брови и удивлённо посмотрела на меня. — Так у меня будет больше шансов уговорить вас помочь мне.

— Помочь с чем?

— Я женюсь. И это будет свадьба года. Не потому, что мы с Анной такие вот важные персоны, вовсе нет. Просто одновременно со свадьбой пройдет процесс слияния кланов, а это уже событие. Мы получили подтверждение присутствия императора. Та что дома у меня царит что-то плохо контролируемое. Даже выбор цветов и салфеток ставит свадьбу под угрозу, просто потому, что мы скоро банально переубиваем друг друга.

— Вы хотите, чтобы я взялась за цветочное сопровождение? — Мне показалось, что у этой милой женщины перехватило дыхание.

— Нет, — покачал головой. — Я хочу, чтобы вы помогли моей матери с этими демоновыми приготовлениями. Тогда Анна спокойно займётся нашим домом, и они не будут трепать друг другу нервы.

— Я? Помочь клану Кернов со свадьбой? На которой будет присутствовать император? — Она так на меня уставилась, что я даже мельком взглянул на ширинку, может она расстегнулась? С ширинкой было все в порядке, но Рыжова не перестала смотреть на меня так, словно у меня что-то не в порядке, как минимум с головой.

— А что такого? Уж поверьте, лучше вы, чем я. К тому же моя мама, похоже, не в состоянии самостоятельно найти себе помощницу. — Она только моргала, глядя на меня. — Ну хорошо. Давайте сделаем так. Я попрошу мать заехать завтра сюда. Если вы договоритесь, то договоритесь, ну а не срастётся, что поделать, — она ещё раз моргнула, потом медленно кивнула. — Да, и ещё, Мария Керн непростой человек. Если вы всё-таки не найдете общий язык, в чём я сильно сомневаюсь, то я в любом случае отдам вам цветочное сопровождение.

— А если она будет против? — тихо спросила Рыжова.

— Что вы знаете про кланы, кроме того, что мы владеем даром? — серьезно спросил я.

— На самом деле очень мало, — призналась она. — Наверное, больше из романов, да светской хроники.

— Тогда вы должны понять и запомнить одну простую вещь: Мария Керн может делать всё, что захочет, но только до тех пор, пока я не поставлю точку. Когда я отдам приказ, это становится руководством к выполнению, и какому-либо обсуждению уже подлежать не будет. Изменить его в настоящее время может только мой дед, который является главой клана. Моя мать прекрасно знает правила игры и никогда не переступит черту. Она всего лишь раз хотела пойти против решения главы. При этом она потеряла бы всё. И ей повезло, что в той ситуации отец принял её сторону. Поэтому, даже, если она будет против, на моё решение это не повлияет, и дед его вряд ли оспорит.

— Я не думала, что всё так сложно, — прошептала Рыжова.

— В какой-то мере вам проще, у вас нет стольких условностей, — я мягко улыбнулся. — Ну так как, согласны понаблюдать за жизнью кланов в их естественной среде обитания? Да ещё и деньги за это получать?

— Я согласна попробовать, — почти через минуту ответила Рыжова, я уже думал, что ответа так и не услышу. — Но я не буду навязываться. Если мы с вашей мамой не договоримся, то и от сопровождения я откажусь, просто не смогу работать в таких условиях.

— Ладно, договорились, — и я вышел на улицу, вдыхая прохладный, но уже не обжигающе холодны воздух. Можно сказать, что одно дело сделано. А теперь можно и в лаборатории наведаться.

При входе в лаборатории я не встретил охранников. То есть, их там вообще не было. Зато всё то время, пока я шёл до лифта, меня не покидало ощущения взгляда, буравящего спину. Потом к этому ощущению присоединилось чувство беспокойства, всё время хотелось оглянуться. Похоже, Громов начал что-то очень конкретное делать с защитой, и лаборатории, оправдывая своё предназначение, стали ещё и полигоном для обкатки того, что в итоге получается. А получалось нечто очень неплохое и, похоже, невероятно сложное.

Тихон сидел за столом и что-то разглядывал через увеличительный прибор.

— Интересно? — спросил я, падая на стул.

— Да, довольно необычная работа с материей, — Тихон отодвинул увеличительным прибор от глаза, положил на стол и только после этого посмотрел на меня. — Если ты пришёл за своим заданием по защите, то его пока нет. Ушаков не закончил дело. Должен был сегодня прийти, но так и не появился.

— Егор ранен, — Тихон не задавал вопрос, но я всё равно на него ответил. — Но, думаю, что после произошедшего, примчится сюда как только на ногах будет стоять. У него теперь есть очень большой стимул закончить защиту.

— Что значит ранен? — Тихон нахмурился.

— Его похитили и пытали, хотели сюрприз в виде плохо узнаваемого трупа правнука Андрею Никитичу подкинуть, — я принялся чертить какие-то линии пальцем по столу. — Я только не пойму, как его вообще смогли выследить? Егор очень хорошо обучен. Он не мог не заметить слежку.

— Мог, — Тихон встал и, обхватив себя руками, прошелся вокруг стола. — Мог, Костя. Это я виноват в том, что мальчику пришлось пережить. В самый первый раз, когда мы работали над контуром, я не уследил за ним, слишком увлекся процессом и Егор выложился в ноль. Он был в таком жутком состоянии. Странно, что вообще куда-то смог доехать. Ночевал не дома, как я понимаю? — я кивнул. — Я предложил вызвать ему машину, но он отказался. Вот тогда-то его и сумели подсечь. Он бы не заметил, даже, если бы кто-то на заднем сиденье в его же машине схоронился. Так что, это я виноват. Надо было лучше следить, и надо было настоять на том, чтобы его забрали отсюда. — Он остановился и посмотрел на меня. — Ему сильно досталось?

— Могло быть и хуже. Мы успели вовремя, — совершенно честно ответил я.

— Это хорошо. — Тихон сел на своё место. — Так зачем ты пришёл? Или плановая проверка, после долгого отсутствия?

— Да, нет, хотел спрятаться, чтобы отоспаться, но что-то уже и спать перехотел.

— Бывает, — философски заметил Тихон.

— Тихон, тут такое дело, скорее всего, один обруч Совету придётся отдать, независимо от того, как сработают мои юристы, — здесь было тихо и спокойно. Остальных сотрудников не было видно, но до меня быстро дошло, что сейчас обед, и скоро они вернутся, наводя обычную для лаборатории суету.

— А ты что, сомневался? — Тихон даже фыркнул, открыл стол и вытащил готовый обруч. — Держи.

— Вы его уже изготовили? — я взял эту изящную вещицу и покрутил в руке.

— Так я же говорил, что как знал, пару заготовок заранее сделал, — Тихон потянулся. Я уже хотел спросить, сколько времени занимает создание самого артефакта, при условии наличия болванки, возможно есть смысл разделить производство, как в дверь постучали и в лабораторию заглянул Звягинцев.

— Тихон, у тебя случайно... А, вижу, — он вошёл. — Константин Витальевич, Виталий Павлович попросил вас связаться с ним. Он почему-то не может дозвониться.

Я достал телефон и посмотрел на экран. Никаких сигналов не было, экран был абсолютно темный, словно умерший.

— О, черт, всё никак полог не сниму, совсем старый стал, — хлопнул себя по лбу Тихон, в ответ на мой удивленный взгляд. — Из коридора уже можно звонить и принимать звонки, а сюда они не проходят.

— Ясно, — поднявшись со стула, я вышел в коридор и тут же набрал номер деда. Мне ответили после первого же гудка. — Что случилось? — без всяких предисловий спросил я.

— Я не сказал бы, что что-то случилось, но твой прадед внезапно вспомнил о моём существовании. Он, видите ли, не может до тебя дозвониться, а ему очень нужно, чтобы ты к нему приехал.

— Когда? — И что от меня нужно Ушаковым? Может пленники не пошли на контакт? Или срочно обруч понадобился?

— Как можно скорее, — рявкнул дед. — И, кстати, почему до тебя никто не мог дозвониться?

— Тихон какой-то полог прямо в лаборатории повесил.

— Понятно, — дед замолчал, а потом добавил. — Я одного не пойму, ещё совсем недавно Ушаков делал вид, что меня не существует, даже в Совете сводил все контакты до пределов обычной вежливости, а тут... В общем, я тебе просьбу всесильного Андрея Никитича передал, на этом моя миссия выполнена. — И дед отключился.

М-да, поспать мне сегодня точно не дадут. Надо поехать, узнать, что там у Ушаковых стряслось, да про Егора уточнить.

Забрав у Тихона обруч, я направился к прадеду. Дежуривший в холле охранник указал мне путь до кабинета, но провожать не стал. То ли не получил подобного приказа, то ли просто не захотел ради меня куда-то переться.

— Я уже почти за своего здесь прохожу, — сдал я охранника прадеду, когда вошел в кабинет.

— Ты и есть свой. Ты мой правнук, плоть от плоти, как говорится. К тому же они все прекрасно знают, что это именно ты и Люся спасли Егора. Мальчик собрал очень хорошую команду. На самом деле он принял это хозяйство в ужасном состоянии. Конечно, ещё не всё доведено до совершенства, но уже совсем не то, что было еще год назад. И бойцы по-настоящему ценят своего командира. И, разумеется, благодарны человеку, который им этого командира сохранил. — Андрей Никитич внимательно меня осматривал. Он всегда так делал, словно пытаясь что-то разглядеть, то, чего не заметил при нашей первой встречи.

— Вот обруч, вы из-за него хотели меня видеть? — я положил обруч на стол, и Ушаков с любопытством посмотрел на лежащий перед ним артефакт.

— Нет, но я рад, что ты выполнил обещание, — он отодвинул обруч в сторону и положил на стол мой обрез. А также мешок с патронами. — Ты забыл его на заводе. Парни вычистили его, заменили пружину, кое-где даже лак подновили.

— Я вижу, — на самом деле я совсем про него забыл. Вот ведь. Иногда память Зелона меня сильно подводит. Он не знал огнестрельного оружия, и поэтому я до сих пор больше забочусь о сохранности колюще-режущих игрушек, чем о стволе. — Вы меня позвали, чтобы отдать его? — Странно, он вполне мог кого-нибудь сгонять, чтобы отдать обрез, зачем он меня-то выдернул?

— Я так понимаю, именно из него Великий князь получил внезапный сердечный приступ? Или, от чего он там скончался? — Ушаков продолжал внимательно на мня смотреть. Мне уже не по себе от его взгляда стало.

— Да, это именно тот самый обрез, — ответил я, надо сказать, довольно осторожно.

— Храни его. Когда-нибудь его ценность сложно будет оценить деньгами, особенно для ценителей. — И Андрей Никитич скупо улыбнулся.

— Я могу узнать, где Егор? Его можно навестить?

— Егора пришлось перевезти в Центральную больницу, — Ушаков поморщился. — Котов лучший хирург, но этот упрямый баран всегда берёт пациентов только у себя в «родном» отделении. Объясняет это тем, что может творить чудеса только в своей операционной, своими инструментами и со своей медсестрой.

— Хм, да вы не беспокойтесь, мы там недавно в отделении ремонт неплохой сделали, Егору понравится, — я не удержался и хмыкнул. — Вот как знали, что скоро половина семьи там окажется. То я, то дед с Назаром Борисовичем. Теперь вот Егор с Люсиндой. Кстати, насчет Люсинды.

— А что такое с девочкой? — Андрей Никитич, казалось, потерял к нашему разговору всякий интерес, потому что задал свой вопрос довольно равнодушным тоном.

— Да всё нормально с ней. Насколько я понял, кроме нескольких синяков на шее и общих переживаний, в основном за Егора, а не за себя, у Люсинды больше никаких повреждений нет.

— Ну, это весьма спорный вопрос. Целители еще не выдали мне общего заключения. — И Андрей Никитич принялся перекладывать на столе какие-то бумажки.

— И все же, я не думаю, что ей следует оставаться в клинике...

— Насколько я понял, в этой клинике, несмотря на ремонт, проведенный Кернами, существует некоторый дефицит в сиделках. Лично я думаю, что Люсинда лучше всех справится с уходом за Егором. Да и охране будет легче ориентироваться. — Что-то Андрей Никитич как-то странно юлит. Что происходит?

— Хорошо, я спрошу прямо. Когда мне вернут мою помощницу? — вот теперь я в упор разглядывал главу клана Ушаковых.

— Не в ближайшее время, — он прекратил суетиться и прямо посмотрел на меня. — Мой тебе совет, Костя, найди девочке замену. Потому что Люся вряд ли вернется к тебе на службу, по крайней мере не в ближайшей перспективе.

— Мне интересно знать, почему? — я оперся на стол и даже чуть подался вперед, сокращая расстояние между нами.

— Потому что это будет не совсем уместно, — ответил он и улыбнулся очень жесткой улыбкой, которая совсем не коснулась глаз. — Можешь навестить Егора. Он уже в сознании. Котов всё же творит настоящие чудеса. Я предупрежу охрану, чтобы тебя не мурыжили в коридоре. Возможно, тебе удастся выяснить больше, чем известно мне. А пока давай поговорим о другом.

— И о чем же вы хотите поговорить? — я продолжал буравить его тяжелым взглядом. Что могло такого произойти за неполные сутки, из-за чего я лишился помощницы?

— Ты садись, чего стоишь? В ногах правды нет, — Ушаков кивнул на стул, стоящий напротив него, и, подождав, когда я устроюсь за столом, продолжил разговор. — Я хочу поговорить о свадьбе. Когда, где, будет ли присутствовать император. Порадуй старика, расскажи ему интересную историю.