Статьи

2006-02-17 Сергей Переслегин

" – Убили, значит, Фердинанда-то нашего…"

"Карикатурный кризис" развертывается с точностью часового механизма, вызывая много обид и страхов, дозированное количество комментариев и оправданий, и минимум реальной политической деятельности. Серьезные "игроки" утратили к этой истории интерес (следовательно, уже взяли "свое" или махнули рукой на понесенные потери), а возможности остальных ограничиваются театральными постановками вокруг скандинавских посольств. Хотелось бы, однако, получить ответ на сакраментальные вопросы: "Какой счет?" и "Кто играет?".

Сразу же подчеркнем, что публикация карикатур с самого начала была обыкновенной провокацией, по уровню талантливости напоминающей достопамятные события в Глейвице накануне Второй Мировой войны. "Я дам повод для развязывания войны, – говорил Гитлер, – а будет ли он правдоподобным, значения не имеет". И в обоих случаях получилось совсем неправдоподобно. Ну кто в здравом уме поверит в "датских художников", которые с детской наивностью рисуют карикатуры на Пророка и думают, что "им за это ничего не будет"? Кто поверит в издателей, публикующих подобный материал, не заручившись поддержкой правительственных кругов? Кто, наконец, поверит в датские правительственные круги, по собственной воле санкционирующие это безобразие?

Заклинания насчет "священной свободы слова" могут ввести в заблуждение только совсем тупого обывателя. Вызвавшие скандал карикатуры с художественной точки зрения просто бездарны, они "бьют" не в глаз, и даже не в бровь, а на полметра мимо. В любом приличном европейском издании они были бы сразу отправлены в корзину, датская же пресса во все времена отличалась респектабельностью и известной сдержанностью. Да и законопослушности ей не занимать.

Ситуация выглядит настолько странно, что понадобилось даже специальное разъяснение редактора Флеминга Роуза: дескать, он ничего такого не имел в виду, не просил никого насмехаться над Пророком и лишь хотел, чтобы художники раскрепостились и избавились от внутренней цензуры. Эта запоздалая попытка объясниться для людей моего поколения выглядит знакомо. Сразу вспоминаются "советский политический язык" и "самолет, ушедший со снижением в сторону моря"… Для полноты не хватает только клятвы Роуза, что самих карикатур он не видел, был в отпуске, а неопытная секретарша…

Флеминг Роуз, несомненно, "существует в природе". Насчет "датских художников" я не был бы столь уверен, тем более что "теперь они скрываются, поскольку существует опасность для их жизни". Очень удобно! Думаю, что в реальности "картинки" поступили в редакцию по электронной почте, причем подлинность IP-адресов отправителей никто не проверял. Но даже если "художники" в самом деле рисовали эти несчастные карикатуры, вопрос авторства отнюдь не однозначен. Практически, приходится выбирать между двумя версиями: "легитимной", согласно которой, "художникам" еще до начала их работы убедительно разъяснили, что именно они должны предоставить своему редактору, и более вероятной "грубой" – "авторы" узнали о своем "творческом подвиге" уже после публикации. В этом случае им четко дали понять, что мусульмане их лепет оправдания слушать все равно не будут, а, вот, если они признают авторство, то их и от воинов Пророка защитят, и денег приплатят.

Внимание, вопрос: кто в современном мире умеет столь убедительно "разъяснять"?

Переформулируем. Кому "карикатурный скандал" очень выгоден? Выгоден настолько, что "нет такого преступления, на которое он не пошел бы даже под страхом виселицы"? И, в таком случае, – кому этот кризис не выгоден?

Последнее вполне очевидно.

Сложившаяся ситуация крайне не выгодна мусульманским странам, в особенности их умеренному крылу. В еще большей степени она критична для Израиля, у которого только-только наметились какие-то перспективы нормализации ситуации в регионе (особенно, в свете инициативы В.Путина, думается, согласованной со всеми конфликтующими сторонами).

И, конечно, под удар попадает Европа (в значении ЕС).

Во-первых, резко активизировались мусульманские анклавы на европейской территории – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Во-вторых, положен конец всяким перспективам сближения Европы и стран Ближнего Востока. Такое сближение носило бы взаимовыгодный характер: арабы получали доступ к европейским технологиям, европейцы – к арабским энергоносителям, попутно была бы разрешена часть конфликтов, связанных с мусульманскими меньшинствами в Европе. Теперь на этом варианте можно ставить жирный крест: слова "датчанин", "скандинав", "европеец" стали для исповедующих ислам ругательством.

Россия формально ушла от конфликта, но не от его последствий. Нежданно-негаданно она оказалась в затруднительном политическом положении.

Поддержать мусульманские страны – поставить себя на одну доску с толпами, поджигающими Посольства, и политиками, призывающими к убийствам. Поддержать Европу – это нарушить собственные российские законы, по полной программе огрести неприятностей на национальной почве, да еще и утратить возможность стратегического маневра в отношении арабских стран – экспортеров нефти, с которыми у России общие экономические интересы. Промолчать тоже нельзя, это означает демонстрацию политического безволия. В общем, направо пойдешь – коня потеряешь, налево – без ладьи останешься, а стоять на месте правила игры запрещают.

Для полноты "счастья", кризис вызвал легко просчитываемую реакцию иранских властей, которые закусили удила и стали делать атомную бомбу, что превратило далеко идущие российские инициативы по ядерной энергетике в известном смысле в беспредметные, а недостроенный российско-иранский реактор в Бушере – в законную мишень для американских ВВС.

Можно разделить геополитические проигрыши исламского мира, Европы и России в пропорции приблизительно 10:6:4.

Но если Россия, ЕС и Ближний Восток проиграли, кто же выиграл? Китай и Япония, очевидно, находятся вне пространства конфликта, Индия имеет сугубо региональные претензии, в то время как кризис носит глобальный характер. Остается один мировой игрок, который имеет как возможность, так и мотив.

Соединенные Штаты Америки.

Их "профит" от кризиса носит многосторонний характер:

1. Кризис препятствует евразийской интеграции, осложняя отношения в "треугольнике": Европа – Россия – Ближний Восток. Между тем, по З.Бжезинскому, противодействие объединению Евразии является основой американской "большой стратегии".

2. Ошибки иранского руководства, спровоцированные кризисом, дают США прямой повод для военного и политического давления на Тегеран. Я вовсе не утверждаю, что администрация Дж.Буша уже сейчас приняла решение об агрессии против Ирана. Я говорю лишь, что она хочет оставить за собой такую возможность, и события последних недель этому благоприятствуют.

3. Подрываются концептуальные основы российской "игры" на поле ядерных технологий, где сейчас "острие к острию" столкнулись две альтернативные стратегии. Первая, озвученная Дж.Бушем и К.Райс, требует усиления мирового (то есть американского) контроля за распространением ядерных материалов и технологий. Вторая, сформулированная В.Путиным, говорит о праве развивающихся стран иметь доступ к экологически чистой энергетике – разумеется, при соблюдении принципа нераспространения ядерного оружия. Речь идет не только о "ядерном рынке" объемом в десятки миллиардов долларов, но и о структуре мирового топливного рынка вообще. Счет – на триллионы.

4. США получает возможность выступить в качестве "разруливающего" между Европой и миром Ислама.

5. Доллар захватывает инициативу в своем затяжном конфликте с евро.

6. "По контрасту" с "датчанами" и "скандинавами" улучшается образ США в глазах мусульманского мира. Сие почти несущественно, но в ряде сценариев оказывается полезным.

Наконец, последнее. Без номера, потому что носит субъективный, а не политический характер.

В начале января Россия Путина с Германией Шредера "в одно касание" разыграли украинский кризис, зафиксировав основы энергетического сотрудничества в Европе. Россия и ЕС выиграли, Украина проиграла (что и зафиксировали котировки акций), наметились контуры сближения российского и немецко-европейского глобальных проектов. Все было сделано настолько быстро, что Соединенные Штаты не успели вмешаться в процесс (1). Запоздавшее выступление Кондолизы Райз производило откровенно смешное впечатление: госсекретарь величайшей державы мира поучала Россию и Украину, как им надо поступать с уже решенной к этому времени проблемой. Ответное заявление МИДа РФ было выдержано в лучших традициях дипломатической иронии.

Такое не забывают и не прощают. Силами "датских художников" Империя нанесла ответный удар и уравняла положение в Европе.

Примечания

1. В рамках моих представлений о структуре текущих исторических процессов, Россия и Германия продемонстрировали эффект фазовой доминации: они разыграли украинский кризис в постиндустриальном (когнитивном) ключе, в то время как США реагировали на происходящее, как обычная индустриальная держава. Но характерная частота процессов (в политике – скорость принятия решений) для каждой "следующей" фазы заметно выше, чем для предыдущей. Этим и объясняется эффект доминации "следующей фазы". Еще Сунь-Цзы отмечал, что "темп" важнее не только "силы", но и "формы": "на войне слышали об успехе при быстроте ее, даже при неискусности ее ведения, и не видели еще успеха при продолжительности ее, даже при искусности ее ведения".

Переписывая историю заново

Подходящий к концу год был богат на яркие события. Может быть, даже слишком богат. У каждого найдется своя шкала, чтобы оценить их по степени значимости. Наверное, многие поставят на первое место начало новой холодной войны между Россией и Западом. Это действительно очень важно, но, на мой взгляд, не так уж ново. Холодная война вернулась в самом начале 2000-х, когда Россия прекратила бесконечное отступление на международной арене и начала вспоминать о том, о чем не забывала никогда, – о положении великой державы и вытекающих из него привилегий и обязательств.

Тем не менее в 2006 году в отношениях между Россией и остальным миром действительно произошло немало интересного и значительного. Отметим, прежде всего, "газовый конфликт", случившийся в первых числах января, в самый разгар новогодних каникул. В споре России и Украины из-за тарифов на энергоносители обращают на себя внимание несколько стратегически существенных факторов. Прежде всего, это быстрота и точность реакции российского Министерства иностранных дел, ранее ему несвойственная (на принятие решения ушло всего 3-5 часов, а не обычные 72 часа, требуемые для того, чтобы аппарат успел отработать ситуацию). Во-вторых, это неофициальная договоренность, достигнутая Россией и Германией, причем речь идет не об официальной позиции Берлина, выраженной канцлером А.Меркель (эта позиция была довольно невразумительной и, во всяком случае, неконструктивной), а о чрезвычайно резком, даже грубом политическом заявлении Г.Шредера, де-факто исключающем Украину из числа субъектов европейской политики.

Газовый кризис 2006 года можно интерпретировать двояко. Можно рассмотреть январские события в свете столкновения индустриальных и постиндустриальных методов принятия решений. В индустриальной парадигме действовали официальный Берлин и Соединенные Штаты Америки. Напротив, "газовщики" России и Германии, а также, что намного более удивительно, российский государственный аппарат принимали решения в логике "быстрого мира" и дипломатии реального времени. Америка, со своими ядерными авианосцами и глобальной мощью, безнадежно опаздывала с политической реакцией на события и местами выглядела смешно.

С другой стороны, можно вспомнить пакт Молотова-Риббентропа и сказать, что произошел новый "раздел Польши". Конечно, "раздел" в этот раз произошел по линии Керзона: Польша включена в германскую сферу влияния; что же касается Украины, то бывший канцлер, а ныне руководитель германской энергетики, дал ясно понять, что пока не было Украины, не было и проблем с русским газом. Имеющий уши да услышит?

В прошлый, позапрошлый и так далее "польские разделы" Россия получила больше, но надо трезво смотреть на вещи: еще три года назад вообще ни о каком "дележе" не было и речи. Да и сегодня дело не в Украине и даже не в Польше. Все гораздо серьезнее. Исторически раздел Речи Посполитой всякий раз является прелюдией к заключению русско-германского союза, который впоследствии оборачивается русско-германской войной. Это "последствие" иногда приходит буквально через несколько лет, иногда случается поколением позже. Впрочем, тот же исторический опыт доказывает, что для Германии такое развитие событий более опасно, чем для России.

Эту "картинку" можно раскрашивать в разные цвета: радоваться, что после десятилетия унижений Россия вновь обретает себя, огорчаться воссозданию "империи зла" и духа холодной войны, ужасаться "кровавому и коррумпированному преступному путинскому режиму", гордиться великолепной (без всяких натяжек) работой российской государственной машины в январском кризисе. Но с января 2006 года Россия и для друзей, и для врагов вновь является одним из мировых центров силы. Во всяком случае, в энергетике.

В течение последующих месяцев Россия примеряла новую роль. Была обнародована концепция "энергетической сверхдержавы", и было объявлено о начале программы развития ядерной энергетики страны. В это же время трудолюбиво разрабатывается концепция "суверенной демократии", в рамках которой начинается перестройка политической системы страны. Как следствие, происходит целый ряд пертурбаций: сколачивается "с миру по нитке" "Справедливая Россия", единороссы объявляют себя "партией реального действия" и быстренько придумывают доктрину, рождается и умирает законопроект "Мокрого-Жидких" (о назначаемости мэров губернаторами) – политическая жизнь бьет ключом.

Одновременно разворачиваются и другие события, более опасные. Лето 2006 года отмечено нарастанием конфликта России и Грузии. Международное общественное мнение заняло прогрузинскую позицию (правда, боюсь, не только публика, но и политики не смогли бы объяснить, в чем именно эта позиция заключалась), в России махровым цветом распустились антигрузинские настроения и между делом прикрыли казино. Из чего лично я делаю вывод, что вся "разборка" была инспирирована с целью вульгарного передела московской собственности.

Конец года отмечен двумя странными политическими убийствами. Первой жертвой стала Анна Политковская, одна из героинь эпохи перестройки. Ее, отставшую от времени на десятилетие, навсегда застрявшую в тех годах, о которых очень хочется поскорее забыть, мало кто любил. Но от "не любить" до "убить" – очень большое расстояние. Не боюсь признаться, что совершенно не понимаю мотивов убийства Политковской. Для Запада и немногочисленной российской демократически настроенной общественности все очень просто: преступный режим убирает своих противников. Но, даже оставляя в стороне моральную сторону дела, замечу, что эта гипотеза явно преувеличивает политическое значение Политковской, да и журналистов вообще. В век виртуальной реальности и Интернета журналист, даже владеющей действительно важной и эксклюзивной информацией, перестает быть субъектом политического действия, потому что понятие подлинности исчезло: компромат сейчас можно создавать из ничего и превращать в ничто. А поэтому за информацию не убивают. И за позицию не убивают тоже, потому что пространство позиций плотно и любая востребованная точка зрения обязательно будет кем-то занята.

Убивают по глупости. Но дураков и непрофессионалов в режиме чрезвычайного розыска обычно находят. Убивают из-за денег. Но Политковская в серьезных денежных делах как будто не "засвечивалась".

Проходит чуть больше месяца, и на первых страницах европейских газет начинает стремительно раскручиваться "дело Литвиненко", которое, разумеется, сразу же связывают со смертью Анны Политковской. Здесь разыгрывается уже полная фантасмагория с эпидемией радиофобии, несколькими международными скандалами, предсмертной запиской с подозрительно отточенными формулировками, вмешательством премьер-министров и парламентариев.

Вновь не вырисовывается ответ на вопрос, кому выгодно. Уж, во всяком случае, не России. Но и не Великобритании: смерть Литвиненко породила слишком много вопросов, неприятных для ее истеблишмента. Начиная хотя бы с выявившейся неспособности английской медицины поставить правильный диагноз.

Сам способ убийства выглядит на редкость вычурно. Полоний-210 – сильный альфа-излучатель, обладающий очень высокой токсичностью. Его не очень сложно получить: достаточно облучить висмут сильным нейтронным потоком. Нейтронных же излучателей по всему миру предостаточно, тем более что в последнее время нейтронным облучением стерилизуют зерно. Так что технически этот яд легко доступен и может быть изготовлен химиком или физиком средней квалификации, учителем средней школы например. С другой стороны, он относительно дорог и очень сложен в применении. Отравить им массу людей, и себя в том числе, проще простого, избирательно отравить одного человека – почти невозможно. Наконец, у полония-210 есть особенность, очень неприятная для любого преступника, – он оставляет четкие радиоактивные следы. Если и есть менее удачный яд для политического убийства, я, признаться, его не знаю.

Трагическая история с Политковской и Литвиненко совсем уж неожиданно закончилась болезнью Егора Гайдара, отравление которого не вписывается, кажется, ни в какую логику, даже "кровавого путинского террора". Во всяком случае, не подлежит сомнению, что политические убийства конца 2006 года, кто бы ни был их исполнителем и заказчиком "на самом деле", использованы Западом как инструмент воздействия на Россию. И это вполне в логике новой холодной войны.

В той же предсказуемой логике "оранжевая контрреволюция" на Украине – приход к власти правительства Януковича и новый передел сфер влияния в стране. После "газового кризиса" другого решения за Украину не было. Как не было альтернативы и у Польши: в логике новой биполярности она просто обязана демонстрировать антироссийскую позицию. Другой вопрос, что никто не требовал от Леха Качиньского (и от его братца, партийного лидера) окончательно терять чувство меры и блокировать переговоры между Россией и Европейским союзом? Хотя почему же "никто"? Соединенные Штаты Америки выиграли несколько важных "очков", публично продемонстрировав неработоспособность политических и экономических механизмов Европейского союза. Не говоря уже о том, что в любом конфликте между "старой" и "новой" Европой США имеют возможность занимать выгодную позицию арбитра. Впрочем, на "польском фронте" игра еще не закончена и очередь хода сейчас – за ЕС.

В логику новой холодной войны укладывается и саммит НАТО в Риге. Далее – молчание, потому что комментариев это театральное действо не заслуживает. Российское правительство его и не комментировало, что похвально.

При всей важности событий, происходящих в России и "вокруг России", содержание 2006 года для меня определяется не ими. Хочу сразу оговориться: "важность" события есть понятие субъективное. Изменение роли России в международном пространстве не было для меня неожиданностью, в отличие, например, от решения президента Украины Виктора Ющенко объявить голодомор геноцидом украинского народа. Правда, депутаты поправили президента, исключив из законопроекта административную ответственность за отрицание голодомора, но мне страшно уже то, что такая строка в законопроекте была.

Проблема, конечно, не в голодоморе, не в оценке сталинских репрессий и даже не в русско-украинских взаимоотношениях. Тревогу и страх вызывает сама тенденция устанавливать историческую правду административно-судебным способом. Украина, страна очень близкая нам, двигается по пути Австрии и еще десяти государств, где, как известно, отрицание Холокоста считается уголовным преступлением. И это не формальный, а действующий закон. Доказательством тому – процесс над известным историком-ревизионистом Дэвидом Ирвингом (его книга "Разгром конвоя PQ-17" считается классикой военно-исторической науки). Ирвинг, известный ученый и уже очень немолодой человек, получил срок. В тюремной библиотеке он нашел свои книги. Сейчас их изъяли.

Я могу понять политиков, запрещающих людям свободно обсуждать и толковать прошлое. Не понимаю только одного: у них-то какие могут быть претензии к Гитлеру или Сталину?

Нужно, наконец, понять, что свобода дискуссий, мнений, позиций – это не политическая, а экзистенциальная ценность. И перед европейской культурой нет преступления страшнее, чем ограничить право личности на сомнение в правильности устоявшейся оценки событий. Если Ирвинг считает, что Холокоста не было, он не только имеет право, но и обязан громко говорить об этом, а долг остальных, если они с ним не согласны, аргументированно отстаивать свою точку зрения.

Отступление великих европейских народов, к которым теперь присоединилась и Украина, от принципов, некогда сформировавших европейскую общность и современное мышление, слишком важное событие, чтобы его можно было оценить по горячим следам. Но, я думаю, в книгах будущих историков "процессу Ирвинга", как и указу Ющенко, будет уделено должное внимание. Большее, чем безобразно раздутой СМИ "карикатурной войне", случившейся весной и летом 2006 года, и совершенно тривиальному криминально-этническому столкновению в Кондопоге осенью того же года.

Весьма существенным итогом года представляется мне также крупнейшее поражение, которое "цивилизованные страны" понесли в 2006 году от террористов. Я не хочу вдаваться в подробности подготовки известных террористических актов в Лондоне, тем более что они имеют на себе явный отпечаток работы "чьих-то" спецслужб. Замечу лишь, что реакция "международной общественности" на воображаемые или предполагаемые теракты выглядит традиционно неадекватной. Интересно, кто-нибудь подсчитал реальные экономические, политические и гуманитарные потери, вызванные непрерывным ужесточением контроля в аэропортах? В конечном итоге принятые меры понижают связность цивилизации, то есть саму основу существования современного мира. Если такое положение дел не победа террористов, то я, право же, не знаю, что должно считаться победой! Полный паралич воздушных трасс?

Во всяком случае, уже сегодня я на месте террористов не столько устраивал бы реальные попытки захватывать и взрывать самолеты, сколько распускал бы слухи об этом. Затраты меньше, а экономический, политический и моральный эффект вполне адекватен.

Среди прочих мировых событий выделяются конфликты вокруг ядерных программ Северной Кореи и Ирана, наглядно свидетельствующие о том, что время жизни "Договора о нераспространении ядерного оружия" (ДНЯО) подходит к концу.

Остальные события перечислим "в строчку". В 2006 году Израиль опять воевал с Ливаном: Израилю удалось добиться поставленных целей, но политически дорогой ценой. Во Франции продолжали жечь автомашины, хотя и не столь эффективно, как в 2005 году. В Кот-д'Ивуар с переменным успехом прошел государственный переворот. В Таиланде переворот носил военный характер и завершился успешно, несмотря на отдельные "помарки". А вот в Венгрии правительство сохранило власть, несмотря на сильнейшее народное возмущение. В Японии сменился премьер-министр, но политика страны осталась политикой Д.Коидзуми. Три или четыре раза за год японские руководители официально объявляли миру, что Япония, конечно, может делать ядерное оружие, но не делает и делать не будет. Первый раз я поверил, второй – усомнился? Россия зачем-то подписала протокол с США относительно вступления в ВТО. По-моему, вступление в эту организацию постепенно становится в нашей стране излюбленной народной игрой, где важен не результат, а участие. В США республиканцы утратили большинство в сенате, что привело, в частности, к отставке Д.Рамсфельда. На повестку дня встал вопрос о коренном изменении американской политики после 2008 года.

Но "проблема-2008" – это уже совсем другая история.

Источник: "Русский журнал", 5 декабря 2006 г.ичественная оценка стоимости информационного объекта. Любой город может быть брендирован, поскольку представляет собой информационный конструкт, причем древнейший и "сильнодействующий". И, конечно, реальная цена брендов Санкт-Петербурга, Парижа или Нью-Йорка оставляет далеко позади пресловутую троицу: "Мальборо", "Кока-кола", "Будвайзер".

В сущности, стоимость национальных брендов, о которой некоторое время назад написали едва ли не все новостные ленты Интернета ("Путин в четырнадцать раз беднее Буша" и т.д.) складывается именно из стоимости брендов национальных городов. И в этой логике естественно возникает вопрос: сколько же, все-таки стоит бренд Мирового Когнитивного Города?

[1] Автор имеет в виду СССР. – Прим. "РЭО".

[2] Под "информационным объектом" понимается информация, способная к саморазвитию, создающая собственные организационные структуры и не зависящая непосредственно от носителя. Простейшие информационные объекты описаны А.Лазарчуком и П.Леликом в 1985 г. и С.Переслегиным в 1986 г. – Прим. "РЭО".

[3] См. С.Переслегин, А.Столяров, Н.Ютанов "О механике цивилизаций". "Наука и техника", № 7 (51), 2001 – 1 (52) 2002.

Источник: "Российское Экспертное Обозрение", "2 (16) 2006 г.

"В тени Кавказа", или О возможной стратегии Краснодарского Края