Ставка слишком высока (СИ)

Так я и становлюсь работником школы искусств «Настоящий художник».

Помимо меня в качестве педагогов числятся Попова Алёна Сергеевна, находящаяся теперь в декретном отпуске, и некий Фролов Феликс Филиппович, который на данный момент в отпуске. В связи с этим все учебные группы пока закрепляются за мной. Феликс должен скоро вернутся из отпуска и немного меня разгрузить.

За неделю я осваиваюсь в здании. Пару раз ещё пересекаюсь с Семеном Владимировичем, но в основном провожу время с Наташей. Она мне всё объясняет и показывает, если возникает такая необходимость.

* * *

Сегодня мы с Нат поздоровались только утром, но сейчас у меня есть пару свободных минут пообщаться с ней.

— Последняя группа через пятнадцать минут? — уточняю у девушки, подходя к её стойке, но Наташа не откликается, внимательно смотрит в одну точку на мониторе компьютера. — Наташа?

— Ты что-то сказала? — вздрагивает она и поднимает голову.

— Да, я спросила, через сколько у меня последняя группа.

— Пятнадцать минут, — бесцветно отвечает девушка.

Задерживаю на ней взгляд. Она кажется чересчур бледной.

— У тебя всё в порядке? — интересуюсь я.

— Да, конечно, — слишком поспешно отвечает Кольникова.

— Наташа, — аккуратно произношу, — я, хоть и человек новый здесь, но, если что, ты всегда можешь ко мне обратиться за помощью, хорошо?

Девушка хмурится, а я уже внутренне готова получить что-то колкое в ответ по типу «не твоё это дело», но Наташа бледнеет ещё больше, а в следующую секунду бежит в сторону туалета. Я быстро следую за ней, искренне переживая за Кольникову.

Её выворачивает наизнанку.

Через некоторое время Наташа выходит к умывальнику и полощет рот водой.

— Может ты пойдешь домой? — предлагаю я. — Я справлюсь. Или, если не доверяешь, давай скажем Семену Владимировичу…

— Нет, — она буквально впивается ногтями в мою кисть, но быстро ослабляет, понимая, что может причинить боль. — Не надо отцу. Ему точно не надо. Со мной всё в порядке.

— Хорошо-хорошо, я ему ничего не скажу — успокаиваю девушку, и она облегченно кивает.

— Спасибо, — еле слышно произносит она.

— Ты же беременна, не так ли? — осмеливаюсь спросить, думая о её тошноте, её отрешенном от всего взгляде в компьютер, и нежелании сообщать отцу.

— Нет, — слишком поспешно отвечает она, и мне все становится ясно.

— Подожди меня здесь, хорошо? — мчусь в кабинет, потому что помню, что брала сегодня с собой апельсиновый сок, и, возвратившись, протягиваю бутылку Наташе. Девушка опять хмурится, сначала смотрит на сок, затем на меня, но все же принимает напиток и делает несколько больших глотков.

— Господи! — произносит она, протягивая бутылку мне. — Кажется, ты мой спаситель. Мне значительно легче.

— Оставь себе, тебе нужнее, — касаюсь руки Наташи и слегка сжимаю, надеясь так выразить ей свою поддержку.

— Алиса, понимаешь, я просто… — начинает сбивчиво девушка, теряясь.

— Не нужно, — прерываю её. — Передо мной тебе точно оправдываться не нужно. Если захочешь поделиться, я тебя выслушаю, но, если не хочешь, я не настаиваю, это личное. Просто знай, что я рядом и всегда готова помочь, договорились? Любое недомогание — обращайся. Что-нибудь придумаем.

Кольникова кивает и оставляет себе апельсиновый сок.

Надеюсь, что она и правда меня услышала. Я не пытаюсь втереться к ней в доверие, нет, хотя друг мне не помешает, или хотя бы хороший знакомый. На большую роскошь я не рассчитываю. Последние два года никого не подпускала и не собираюсь нарушать это правило, иначе оно не обернётся ничем хорошим ни мне, ни ей.

Но ребенок — это святое в моей системе координат. Неважно чей, неважно какой. Можно сказать, что это моё слабое место.

Надеюсь, сама девушка рада малышу, потому что я искренне за неё уже испытываю счастье, но в то же время где-то глубоко чувствую грусть, потому что не знаю, наступит ли момент, когда я сама смогу забеременеть и родить ребенка. Слишком неопределенное у меня будущее.

Прячу свою грусть поглубже и тепло улыбаюсь Наташе, которая отвечает мне тем же.

— Спасибо, Алиса. Нам, наверное, нужно уже вернуться. Ученики скоро придут.

После занятия иду до дома прогулочным шагом и улыбаюсь сама себе. Уроки с детьми всегда оставляют такое хорошее настроение, как будто я сама возвращаюсь в детство, сама делаю свои первые шаги в искусстве. К тому же, учебные группы у меня очень хорошие. То ли мне так с ними повезло, то ли те самые непослушные проказники, которые обычно есть везде, болеют и пока не посещают занятия. Наташа говорила об одном таком проблемном мальчике и упомянула, что он себе что-то сломал и пока на больничном.

Подходя к дому, заставляю себя посерьёзнеть и окидываю взглядом двор, в поисках чего-то необычного или странного, как делаю обычно. Вдруг меня все же уже успели вычислить.

Мой взгляд цепляет за уже знакомый мне черный внедорожник с уже знакомыми номерами. Что здесь делает Скворцов?

— Алиса! — окликает меня Артём, выглядывая из окна автомобиля.

— Привет, — настороженно здороваюсь я, подходя к машине. — Что ты здесь делаешь?

— Мы можем поговорить?

— Зачем? — искренне недоумеваю и хмурюсь.

— Мне нужна твоя помощь, и я хочу тебе кое-что предложить, — мужчина изнутри открывает для меня дверь пассажирского сидения. — Поехали поужинаем и поговорим.

Продолжаю все также настороженно смотреть на Артёма. Что ему могло от меня понадобиться? Я, конечно, уже поняла, что он богатый состоятельный молодой человек, с которым мне точно не следует связываться, хоть я уже и так связалась, что он не какой-то там криминальный деятель… Мысленно осекаюсь, потому что знать этого наверняка я не могу, но он мне помог, значит с ним мне ничего не угрожает. Наверное. Если только он не узнал, кто я такая на самом деле и не решил сдать меня собственноручно в руки тому, от кого я сбежала и прячусь…

«Нет!» — одергиваю себя. Артём не мог, он не такой. Я знаю это. Не могу сказать откуда, но в этом я уверена.

Смотрю в салон автомобиля и не замечаю ничего необычного. Только Скворцов за рулем. Ещё один добрый знак, как мне кажется.

— Алиса, пожалуйста, — говорит Артём после затянувшегося молчания. — Мне правда нужна твоя помощь.

Ладно. Раз уж нужна моя помощь… Скворцов и так сделал для меня чересчур много, поэтому он заслужил как минимум того, чтобы быть выслушанным. Раз я решила ему доверять.

— Ничего не могу обещать, пока не выслушаю твою просьбу, — произношу я, забираясь в салон автомобиля.

Артём трогается с места, а до меня как будто только доходит происходящее. Боже, что я творю? Но это же всего лишь ужин… Надеюсь, в каком-нибудь скромном малоизвестном местечке.

— Как у тебя дела? Как устроилась на новом месте? — нарушает тишину мужчина после того, как мы выезжаем на основную дорогу.

— Все хорошо, — кратко отвечаю я и задаю встречный вопрос о его делах из вежливости.

— Да в целом тоже все неплохо, — также общо говорит он.

Какое-то время мы едем в тишине. Пару раз я хочу включить радио, но все-таки не рискую этого делать, поэтому предаюсь своему любимому занятию — лицезреть город из окна.

— Бывший не достает? — неожиданно спрашивает Скворцов.

Резко поворачиваюсь к Артёму и встречаюсь с ним взглядом.

— Нет, — кратко бросаю.

Мужчина какое-то время не отрывает от меня взгляда, но затем все-таки возвращает своё внимание дороге и до места назначения молчит.

Мы приезжаем в тот же ресторан, где были в прошлый раз. Правда, в это раз я всё же заглядываю в меню и выбираю блюда на свой вкус. Выбираю то, что не ела очень давно. Это происходит как-то само собой, необдуманно. В последний момент прошу официанта принести мне ещё и кофе с цедрой апельсина — мой любимый напиток.

Артём делает свой заказ, и до меня неожиданно доходит, что я веду себя так уверенно с меню, с едой, с официантом… Хотя ресторан дорогой, и цены на еду очень дорогие… Может ли это выдать моё прошлое? С другой стороны, меня же точно также мог водить в ресторан мой бывший парень, например, можно сказать, что он тоже богат.

Надеюсь, все же мое поведение не наведет Скворцова ни на какие мысли, все-таки это не столь важно, и не так сильно люди с деньгами из высшего общества отличаются от обычных простых. Точнее только и отличаются, что своими кошельками да высокомерием, свойственным определенному контингенту элиты. Ладно, возможно, все-таки и некоторыми манерами…

«Успокойся, Алиса! Во-первых, за два года ты потеряла сноровку, а, во-вторых, в следующий раз постараешься вести себя более просто, обычно и непритязательно. Как будто в дорогих местах впервые, а сейчас уже сделанного не воротишь», — прикрикиваю на саму себя.

«Стоп, в смысле в следующий раз? Следующего раза не будет!»

Кажется, всё это время Артём за мной внимательно наблюдает. Господи, если я так по-дурацки попадусь, я сама себе этого не прощу…

— Так, о чем ты хотел поговорить? — нарушаю затянувшееся молчание, стараясь скрыть своё волнение в голосе.

— Ах да, — возвращается мужчина из своих мыслей. — Алиса, в прошлый раз ты мне очень помогла, притворившись моей девушкой за ужином с Виталием Семеновичем. В общем, Казанцев готов приступить к переговорам и теперь очень сильно хочет познакомиться с тобой.

— Со мной? — мои брови ползут вверх, так как я не совсем понимаю, о какой конкретно помощи говорит Скворцов или намеренно не хочу понимать.

— Да, с тобой, — утверждает Артём. — Алиса, мне очень нужно, чтобы ты сыграла роль моей девушки на публику, хотя бы до свадьбы сестры, это будет где-то через полтора месяца. А то ко всему прочему, мама ещё и там устроит мне смотрины.

— Ты с ума сошел?!

Он чокнутый! Я точно не кандидат на роль его девушки. Пару лет назад это было бы хорошей партией, не сомневаюсь отец был бы доволен выбором своей дочери, но не сейчас, не после всего, что произошло. Да и вообще! Притвориться девушкой? Один вечер в целом ничего не стоил, но на полтора месяца притворяться девушкой мужчины из высшего общества — это самоубийство и убийство в одном флаконе.

— Алиса, пожалуйста, я готов заплатить тебе хорошие деньги…

— Нет, я не готова, Артём.

— Алиса, у тебя есть мечта?

— Так, — останавливаю его я, перебивая, — даже если пообещаешь её выполнить или выполнишь, я не соглашусь. И вообще моя мечта невыполнима, поэтому это не вариант.

Артём продолжает изучать мое лицо и откидывается на спинку дивана. Чувствую, как в его голове крутятся шестеренки.

— Алиса, ставь любые условия, но помоги мне. Мне, правда, очень нужно.

Честно говоря, где-то глубоко в душе мысль о возможной авантюре уже начинает меня привлекать. Я не могу определить, что именно заставляет задуматься о предложении Скворцова, но скажу точно, что решающую роль играет его взгляд, полный надежды и как будто бы обреченности. Интересно, от чего? От вынужденности просить о помощи, или от того, что его девушкой должна стать именно я, или от возникшей у него уверенности, что я откажусь?

Начинаю всерьёз обдумывать слова Артёма.

Притвориться девушкой Скворцова, повариться в высшем обществе — любая другая на моем месте наверняка бы согласилась, не раздумывая. К тому же, мужчина точно заплатит хорошие деньги. Я могу обойтись и без них, но, честно говоря, если Артём даст мне кругленькую сумму, смогу даже купить себе новый поддельный паспорт и скрываться дальше, и именно это очень подкупает.

В то же время если меня хоть кто-то узнает, все обернется в первую очередь против Скворцова, и я понятия не имею, чем закончится моя помощь ему. Не исключаю варианта в том числе и его убийства, а я, естественно, не хочу такого развития событий.

Если же Артём, узнав всё, в итоге отвернётся от меня и сдаст, то несдобровать уже мне и многим жителям нашей страны, хотя у них и сейчас жизнь не подарок, но так хотя бы у меня пока ещё теплится надежда на светлое будущее.

Нет, я не могу согласиться. Слишком опасно. Конечно, Москва — другой город, в высших кругах здесь вертятся другие люди, но это никакая не гарантия, а лишь жалкое эхо надежды.

— Артём, — произношу я, стараясь донести до него свой отказ, — я не могу согласиться на твоё предложение. Извини, но тебе придётся справляться самому.

— Я тебя понял, — обреченно говорит он.

До конца ужина Скворцов больше не поднимает эту тему, довозит меня до дома, но перед выходом из машины, берет меня за запястье, останавливая. И вместо того, чтобы почувствовать страх быть запертой в этом пространстве, я чувствую отголоски безопасности, но быстро их отгоняю от себя, ссылаясь на самообман.

— Подумай, пожалуйста, и дай мне ответ, — и опять в его голосе столько надежды, что я практически готова согласиться здесь и сейчас, но нельзя. — Позвони, если передумаешь. У тебя есть мой номер.

Киваю в ответ и, выскочив из его машины как ужаленная, чуть ли не бегом несусь к своей съёмной студии, уверенная, что его номер мне точно не понадобится.

Алиса (13)

Сильный удар в живот, затем по голове и в лицо. В ушах лютый звон, все остальные части тела я почти не чувствую от боли. Кажется, что они бьют меня уже целую вечность и конца не видно, потому что мой организм продолжает отчаянно хвататься за жизнь. Я понятия не имела, что тело способно вынести так много страданий, и понятия не имею, на сколько его ещё хватит. Надеюсь, что ненадолго, потому что я больше не могу.

— Не надо, — скулю как загнанный в угол зверёк. — Пожалуйста…

В ответ — громкий мужской гогот и ещё одна серия ударов. Как жаль, что она всё ещё не последняя.

— Я отцу расскажу, — предпринимаю жалкую попытку я. — Он не оставит ни одного из вас в живых.

Один из мужчин хватает меня за волосы и резко поднимает, заставляя на него посмотреть.

— Давай, красавица, расскажи, — шипит мне в лицо, забрызгивая своей слюной мои щеки, губы, лоб и подбородок, — только перед этим мы ещё с тобой порезвимся, а потом рассказывай всё, что мы с тобой сделали.

— Отпустите… — молю я из последних сил, но он бьёт меня прямо в лицо, не жалея.

Мне так больно, я готова умереть, лишь бы всё прекратилось.

«Мам, можно к тебе? Я больше не могу, я больше не хочу… Я знаю, что ты меня примешь, обнимешь и приласкаешь. Пожалуйста, забери меня из этого ужаса!»

Ещё один удар, но ему я даже уже рада, так как, возможно, именно он последний, и я увижу, наконец, маму.

Теряю сознание…

И резко просыпаюсь.

Не сразу понимаю, что это был всего лишь сон. Трогаю своё лицо, затем тело, чтобы убедиться, что это игры моего подсознания. Всё в полном порядке, никаких ссадин, царапин и синяков не нахожу. Потираю виски и осознаю, что уснуть мне уже не удастся. А я так надеялась, что кошмары прекратились.

На часах три ночи. Что ж четыре часа уже неплохой сон. Надо как-то успокоиться. Рисование мне обычно в этом помогает, к тому же сейчас у меня есть всё необходимое для искусства, а не только простой карандаш и жалкий альбом. Спасибо деньгам Артёма.

Делаю себе большую чашку кофе и принимаюсь писать.

Время проходит незаметно. К моменту звонка будильника, поднимающего меня на работу, картина уже готова. Отхожу на некоторое расстояние от мольберта, чтобы посмотреть на результат творчества и застываю.

Сама от себя не ожидала такого. Картина получилась очень яркой. Я такое не рисовала уже очень давно. Невероятное сочетание красок, как будто саму радугу перемешали и расплескали на холсте, и еле заметный силуэт человека в центре, который виден только с определенного расстояния от картины, и осознание где-то глубоко, что пора двигаться дальше.

Присаживаюсь на стул, пытаясь осознать, что только что произошло. Это искусство так влияет на меня или это я пытаюсь что-то донести до самой себя?

Может, надо было согласиться на предложение Артёма? Я же не смогу так жить вечно. Нужно действовать. Да, в прошлые разы всё заканчивалось очень плачевно, но если я спрячусь на самом видном месте, поищу союзников, то всё может обернуться в мою пользу.

Меня точно не будут искать в высшем обществе, потому что до этого я всегда пряталась среди простых смертных, где меня всегда находили, а так у меня есть шанс вернуться к нормальной жизни, если правильно разыграть все карты. Он наверняка даже не подумает о том, что я могу прятаться у всех на виду.

Возможно, даже получится избавиться от кошмаров.

Единственное — нужно обезопасить окружающих людей на случай, если что-то пойдет не так.

Беру телефона, пока не передумала, и быстро набираю Артёма.

Звучат длинные гудки, и до меня только сейчас доходит, что молодой человек может ещё спать. Собираюсь уже отключиться и постараться набрать ему позже, но вдруг слышу его достаточно бодрый и немного удивленный голос:

— Алиса?

— Я согласна, — выпаливаю я. — Но у меня будет условие.

— Я весь в внимании, — говорит Скворцов, сразу понимая, о чём идёт речь.

— Пообещай, что не влюбишься в меня, — произношу я, а затем воцаряется тишина на несколько мгновений, и неожиданно раздается его смех.

— Если бы я хотел влюбиться, думаешь я бы предложил тебе заключить со мной сделку, чтобы ты играла мою фиктивную девушку? — саркастично говорит он, продолжая усмехаться, а у меня внутри почему-то всё сжимается, но я не обращаю на это внимания.

— Артём, просто пообещай мне, а ещё лучше поклянись, — настаиваю на своём и добавляю в свой голос твердые стальные нотки. — Иначе никакой сделки не будет.

На какое-то время воцаряется тишина. Мужчина явно не ожидал от меня подобных заявлений. Надеюсь, Скворцов воспримет мои слова не как детскую забаву или женскую прихоть, а серьёзно.

— Так это не шутка? — пораженно произносит Артём. — Ты серьёзно?

— Да, — кратко отвечаю я и жду от него требуемого.

— Хорошо, Алиса, но это самое идиотское, что мне приходилось слышать в своей жизни. Я обещаю, что не влюблюсь в тебя. Теперь ты согласна?

— Согласна, — говорю я, но в душу закрадывается плохое предчувствие. Даже боюсь представить, что случится, если правда обо мне вылезет наружу.

Часть 2. Игра по правилам. Алиса (14)

— Девушка, у вас такие длинные волосы, вы уверены? — с надеждой в голосе уточняет молоденькая девушка.

Моей отличительной чертой в академии было то, что я никогда не меняла свою внешность. Все мои однокурсники много экспериментировали, один знакомый однажды даже пришел не просто с необычным цветом волос, ему этого было мало. Нет, он пришел с целой радугой на голове: у правого уха пестрел ярко-красный цвет, а с левой стороны все завершалось таинственным фиолетовым оттенком. Когда я у него спросила зачем, он лишь ответил, что ему нужно было прочувствовать эти цвета и именно в таком порядке и что с никакой радугой это не связано, просто так совпали звезды. После он неделю не выходил из своей мастерской и что-то творил. Правда, никому и ничего не показал, сказав, что работа будет готова не раньше, чем через год, потому что ему ещё нужно прочувствовать кучу других цветов.

Он был не одинок в своих идеях, многие экспериментировали, зачастую по нескольку раз за месяц: кто с волосами, кто с татуировками, кто с пирсингом, кто с одеждой. В общем муху в каком-то смысле можно назвать музеем творческих экспериментов, хотя, уверена, что это определение подходит для любого заведения, связанного с искусством.

Я же всегда оставалась верна себе. Мне нравился мой натуральный темно-медовый цвет, нравились длинные густые волосы. Единственное, с чем я позволяла себе экспериментировать, — это прически. Поэтому почти каждый мой выход в свет отличался новым замысловатым шедевром на голове.

Вчера я согласилась притворяться девушкой миллионера Артёма Скворцова, а значит, мне придётся мелькать в высшем обществе и постараться не быть узнанной людьми, которые меня видели и знают. Я надеюсь, что не встречусь ни с кем из них, все-таки это не Санкт-Петербург, но и исключать такую вероятность совсем не могу. Нужно быть готовой ко всему.

Знаю, что сейчас я не похожа на себя прежнюю. Особенно сказывается практически полное отсутствие косметики и смена цвета волос, и в целом время прошло, я изменилась. Раньше была больше похожа на подростка, сейчас же всё больше вижу в себе женщину. Тем не менее, изменений много не бывает, да и должна же была прийти пора моих экспериментов, не таких рискованных, как у моих однокурсников, конечно, но все же.

— Уверенна, делайте слегка удлиненное каре, — киваю я.

Мне срезают мою копну волос. Я смотрю на них с сожалением. Все-таки длина мне всегда нравилась и безумно шла, но рано или поздно приходится чем-то жертвовать. Неожиданно вспоминаю, что мама всегда носила короткую стрижку, представить её с другой прической я никогда не могла и до сих пор не могу.

— Готово, можете на себя посмотреть.

Поднимаю глаза и застываю. Боковой пробор, уложенные пышные светлые волосы чуть выше плеч и темные корни, гармонично переходящие в блонд. Мне по-настоящему нравится то, что я вижу. Улыбаюсь и задаюсь вопросом, почему раньше не рискнула поэкспериментировать. Возможно, в будущем риску на что-то более радикальное.

— Вам очень к лицу, — щебечет парикмахерша. А мне приходит на ум другая мысль, от которой улыбка меркнет.

С одной стороны, с задачей я справилась, на себя похожу ещё меньше, но, с другой стороны, чуть ли не мамина копия. Надеюсь, это не сыграет со мной злую шутку. Кто вспомнит женщину, последний раз появлявшуюся на публике около восьми лет назад?

Домой все равно возвращаюсь в приподнятом настроении, ещё и солнце слепит глаза. Давно я не чувствовала себя так хорошо, а всего лишь нужно было постричься. Или согласиться на авантюру. Или выбрать другую тактику. Или устроиться на работу в школу искусства. Или сделать что-то ещё, что я никогда не делала раньше, но сделала здесь, в Москве.

На самом деле, глубоко внутри я понимаю, что моё хорошее настроение в первую очередь связано с одной простой вещью — надеждой на счастливое будущее, которое при должном раскладе может наступить быстрее, чем я могла рассчитывать. Главное, её не спугнуть и молиться вселенной, чтобы она мне подыграла, и я смогла всё исправить.

Телефон начинает разрываться мелодией звонка.

— Привет, Артём, — отвечаю сразу.

— Добрый день, Алиса, — здоровается он. — Ты дома?

— Недалеко, — прикидываю примерное время в уме, — в десяти минутах ходьбы.

— Я отправил к тебе водителя, он должен передать тебе банковскую карту с паролем к ней.

— Зачем? — не совсем понимаю я.

— Завтра вечером у моего знакомого круглая дата существования компании, и меня пригласили. Я хочу, чтобы ты меня сопровождала и выглядела соответствующе. Купишь все необходимое.

Меня охватывает волнение. Я не ожидала, что все начнётся так скоро. Это мне что же, за сегодня нужно будет все подобрать? Осталось всего полдня. Разве я успею? Это же подразумевает и вечернее платье, и туфли, и клатч, и украшения… Боже, а сколько же денег мне придётся потратить, чтобы выглядеть подобающе?! Много, определенно очень много. Хотя скорее всего для Артёма это совсем мизерная сумма. Для моего отца — траты на одежду, украшения и прочее были каплей в море, такими суммами он оперирует.

— Алиса? — голос Артёма вытаскивает меня из глубины своих мыслей. — Ты здесь?

— Да-да, здесь, — поспешно отвечаю. — Я тебя поняла, все куплю, но ты же понимаешь, что потрачу немало.

— Конечно, — говорит он спокойно. — Поэтому Михаил и привезет тебе мою карту. Пользуйся.

— Хорошо, Артём. Что-то ещё?

— Купи несколько нарядов, — чуть погодя произносит Скворцов. — Мы точно ещё будем выходить в свет. И я собираюсь представить тебя своей семье в ближайшее время.

— Поняла тебя… — немного рвано отвечаю, но его устраивает, и он, быстро прощаясь, отключается.

Помимо волнения по мне начинает растекаться предвкушение завтрашнего вечера. Не то чтобы я обожала все эти добровольно-принудительные вежливые встречи высшего общества, но мне нравилось чувствовать себя красивой, нравилось получать комплименты, нравилось знакомиться и заводить собственные связи, хотя, конечно, все они были скорее через протекцию моего отца, он то очень важная шишка. Проигнорировать меня означало проигнорировать его, и никто не хотел рисковать и проверять, чем это всё могло бы закончиться.

Последние полтора года той жизни на светских мероприятиях меня сопровождал Юра. С ним меня познакомил отец, представив его как старшего сына своего хорошего друга. Юра старше меня на семь лет. Сначала он работал в фирме своего отца, а потом организовал слияние с бизнесом моего, стал работать на него, чаще попадаться мне на глаза и как-то раз пригласил на свидание. Я согласилась. Он мне понравился. Симпатичный, обходительный, с хорошими манерами — настоящий джентльмен. Какие романтические свидания он мне устраивал! У меня не было шансов.

Сейчас я понимаю, что мой бывший совсем не такой, каким пытался мне казаться, но тогда он уже покорил моё сердце и заручился моим полным доверием.

Мы были очень красивой парой. На каждом вечере получали множество комплиментов. Юра всегда вел меня за руку или за талию, демонстрируя свои права, приглашал на танцы. Я чувствовала себя такой счастливой и беззаботной. Думаю, это тоже наложило свой отпечаток на моё восприятие приемов. Мне хочется снова почувствовать те же светлые эмоции, пусть тогда в каком-то смысле всё было иллюзией, но по-настоящему счастливой иллюзией.

* * *

Захожу в свой двор и сразу замечаю машину Михаила, подхожу ближе. Тот не заставляет себя ждать, выбирается из водительского сидения с таким же белым конвертом в руках, в котором он передавал мне деньги в прошлый раз. Мы вежливо здороваемся друг с другом. Водитель передает мне конверт и исчезает за поворотом на автомобиле.

Когда у тебя кучу денег, шоппинг — это приятно. Не нужно считать каждую копейку и можно подобрать то, что подойдет и тебе, и под требования мероприятия. Правда, по магазинам было бы классно походить не в одиночестве, а в компании. Разве это не повод сблизиться с одной очень хорошенькой коллегой по работе и поднять настроение ещё и ей?

Набираю Наташу.

— Слушаю, — она отвечает спустя несколько гудков.

— Наташа, привет! Это Алиса, — начинаю радостным голосом.

— Привет, узнала, что-то случилось? — в её голосе слышатся грустные нотки.

— Нет, все в порядке. Просто хотела пригласить тебя на шоппинг. Не составишь ли мне компанию?

— Ой, — Наташа теряется. — Это так неожиданно.

— Мне нужно кое-что выбрать, — объясняю. — И я бы не отказалась от помощи.

— Спасибо за приглашение, но я вынуждена отказаться…

— Тогда в следующий раз? — с надеждой в голосе уточняю я.

— Не могу ничего обещать, — ровно произносит она, а я теряюсь в догадках: или Кольникова правда не может, или ей неприятно моё общество.

— Прошу прощение, если навязываюсь, — аккуратно говорю. — Просто я достаточно новый человек в городе и почти никого здесь не знаю.

— Точно, ты же говорила, — немного виновато произносит девушка. — Я не подумала. Тогда давай и правда в следующий раз. Извини, на сегодня уже есть планы.

— Хорошо, поняла тебя, тогда в другой раз.

На шоппинг отправляюсь в гордом одиночестве. Сначала добросовестно прохожу по магазинам с низкими ценниками, прекрасно осознавая, что ничего соответствующего требованиям мероприятия не найду. Затем захожу в свой любимый бутик, в котором раньше всегда закупалась. Здесь мне определенно что-то да должно подойти. Прохожу вдоль вешалок, касаюсь материала на ощупь и улыбаюсь, наслаждаясь хорошими дорогими тканями. Не имею ничего против дешевых вещей, но, скажу честно, материалы в таких магазинах намного хуже. Их носить, безусловно, можно, но они и изнашиваются быстрее, и портятся сильнее от стирки, и не так приятно облегают тело. Я определенно оставлю тут круглую сумму денег.

— Девушка, вам помочь? Вы… не ошиблись торговым центром? — ко мне подбегает высокая брюнетка с бейджиком на рубашке — консультант — и осматривает меня таким взглядом с ног до головы, что я ненароком сама смотрю на себя, чтобы убедиться всё ли у меня в порядке.

Пятен нет, всё нормально. Неужели, мой внешний вид так сильно сыграл роль? Немного выцветшая футболка и потертые джинсы. Раньше, когда у меня были деньги и дорогая одежда, со мной всегда обращались наилучшим образом. Видимо, внешний вид имеет значительный вес.

Что ж, я не собираюсь терпеть такое отношение к себе.

— Что-то не так, Евгения? — читаю её имя на бейджике.

Она ещё раз окидывает меня презрительным взглядом, а затем с отвращением буквально выплевывает из себя слова:

— Я не уверена, что наш бутик вам по карману.

— Правда? — усмехаюсь я.

Не на ту напала. Не дожидаясь её ответа, направляюсь к кассирше. Слышу цоканье каблуков — Евгения по пятам следует за мной.

— Простите, — обращаюсь теперь уже к кассирше, — вы не могли бы позвать администратора?

Девушка на миг теряется, но быстро берет себя в руки.

— Да, конечно, сейчас, — и исчезает за служебной дверью.

— Ты что делаешь?! Да тебе денег не хватит… — начинает консультант, но тут же замолкает, так как передо мной появляется женщина средних лет, одетая в строгий деловой костюм, и представляется администратором.

— Чем могу быть полезна?

— Добрый день, — здороваюсь я и начинаю объяснять проблему. — Понимаете, мне нужно выбрать несколько вечерних образов, и я очень сильно люблю ваш бутик. У меня до сих пор в гардеробе висит ваше темно-зеленое платье в идеальном состоянии из коллекции «Ранняя весна» пятилетней давности.

Понятия не имею, что сейчас стало с моей старой одеждой, скорее всего валяется где-то на свалке, но уверена, что у других обладательниц того шикарного наряда все с ним в порядке, и оно и правда висит у них в шкафу.

— Но, к сожалению, — продолжаю я, — теперь я не уверена, что хочу продолжать приобретать у вас какие бы то ни было вещи из-за столь неуважительного ко мне отношения некоторых представителей вашего персонала. Поэтому если вас не затруднит, не могли бы вы принести мне книгу жалоб, где я смогу от руки написать свою претензию к Евгении.

Я замечаю на лице женщины страх, но затем он сменяется гневом, и она бросает укоризненный взгляд на провинившуюся девушку, стоящую позади меня.

— Будьте уверены, — твердо говорит администратор. — Я возьму эту ситуацию под личный контроль и уволю Евгению.

— Что вы, увольнять не нужно, научить девушку манерам будет вполне достаточно, — кажется, я не просто слышу, а ощущаю, как позади меня Евгения пыхтит паровозом.

— Непременно, — кивает администратор, — может быть, тогда вы позволите мне помочь вам с выбором нарядов?

— Буду премного благодарна, — тепло ей улыбаюсь и позволяю увести себя вглубь бутика.

— Да ей же платить нечем! Ты только посмотри на эту стерву… — слышу разъяренный голос Евгении.

— Женя, молчи уже, — шипит на неё кассирша.

Я их игнорирую и покорно следую за своим новым консультантом.

По итогу из торгового центра выхожу около десяти вечера с кучей пакетов и всё ещё хорошим настроением. Артём ни разу не позвонил и вообще никак не дал знать, что я превысила выданный мне денежный лимит, значит, решаю я, что все в порядке, и потраченная мной сумма вполне себе в рамках приличия. Заказываю ещё и такси на его деньги, такие покупки я сама до дома точно не донесу.

Артём (15)

Подъезжаю к дому Алисы около семи. Она, как будто почувствовав это, тут же присылает сообщение, что спуститься через пятнадцать минут. В принципе я так и предполагал. Решаю пока что полистать её расходы за вчерашний день. Сумма выходит далеко не маленькая, но меня это нисколько не удивляет, сестра на себя тратит и то вдвое больше, поэтому что-то такое я и ожидал.

Итак, Алиса тратить деньги умеет, теперь посмотрим, насколько хорошо она это делает.

Девушка выходит из подъезда спустя пятнадцать минут, как и обещала, и… я теряю дар речи: она одним своим образом для сегодняшнего вечера оправдала все потраченные финансы. Темно-зеленый комбинезон на бретельках, идеально подчеркивающий все достоинства девушки, высокие каблуки, новая стрижка, которая ей очень идет.

Алисе совсем не место в этом доме и этом дворе, такая девушка должна жить только во дворце и носить исключительно королевские наряды. Что она вообще здесь забыла?

Еле заставляю себя выйти из оцепенения и открыть ей дверь.

— Спасибо, — улыбаясь, кокетливо отвечает она и садиться на переднее пассажирское место.

— Выглядишь потрясающе, — отмечаю её внешний вид, когда возвращаюсь на своё сидение. — И новая прическа тебе очень идёт.

— Я знаю, Артём, но спасибо, — ухмыляется она и кивает на выезд из двора. — Поехали?

Выруливаю на дорогу, но не могу перестать периодически бросать на девушку взгляд. Смотрит в окно, будто как обычно любуется городом, но я вижу, что она немного напряжена.

— Волнуешься? — спрашиваю у Алисы.

— Скорее нет, чем да, — уклончиво отвечает она.

— Тебе не о чем беспокоиться. Побудем там час или два, и я отвезу тебя домой.

Хочу спросить у девушки кое-что ещё, но меня прерывает мелодия мобильного — рабочий звонок, — приходится ответить. Так и получается, что весь путь до пункта назначения я разговариваю по телефону, а не со Шведовой.

Уже у самого ресторана вспоминаю о том, что нужно было обсудить некоторые детали на случай каверзных вопросов: где мы познакомились, как долго вместе и так далее. Но время уже поджимает — сообразим на месте. К тому же, это всего лишь обычный светский вечер, а не знакомство с родителями.

Оставляем машину на парковке, и вместе двигаемся в сторону заведения. Алиса идёт чуть впереди меня, поэтому я без зазрений совести разглядываю её фигуру. Я был уверен, что девушка выберет платье: на таких вечерах обычно платьями и красуются; но этот комбинезон как будто сшит именно на неё — идеальный выбор для сегодняшнего вечера. Мне хочется, чтобы Алиса блистала. И даже не потому, что она играет девушку Артёма Скворцова, а потому что она должна блистать.

У самого входа нагоняю Шведову, кладу руку ей на талию и веду внутрь.

— Игра начинается? — она бросает на меня озорной взгляд.

— Отсчет пошел, — расплываюсь в заговорщицкой улыбке.

Празднование юбилея компании моего друга в самом разгаре. Мы припозднились. Хочу найти Рому и поздравить его с круглой датой. Пару лет назад моя фирма строила ему отель, тогда познакомились и с тех пор дружим. Он примерно мой ровесник и тоже долгое время ходил холостяком, пока не встретил Милену.

Ни она, ни Рома никак не попадаются мне на глаза, зато сразу замечаю Дениса, и мы двигаемся в его сторону. Мельком замечаю, что Алиса настороженно сканирует толпу своими глазами. Тоже кого-то ищет? У неё есть знакомые в этих кругах?

— Кого высматриваешь? — шепчу ей на ухо.

— Нет, что ты, — как будто виновато отвечает девушка, — просто рассматриваю наряды.

Как-то не похоже, что она заинтересована внешним видом присутствующих, хотя, с другой стороны, всё может быть.

— Дэн, привет, — здороваюсь с Новиковым, как только мы к нему подходим. — Рому не видел?

Денис окидывает Алису непроницаемым взглядом с головы до ног. Она ему нисколько не нравится, и он ей нисколько не доверяет, но пойти против меня не имеет права. Наверное, я бы тоже превратился в такого же бесчувственного никому не доверяющего человека, если бы не мои близкие и не моя горячо любимая сестра. У Новикова же таких родственников нет.

— Добрый вечер, Алиса, — цедит он сквозь зубы Шведовой, ко мне обращается приветливее. — Тёмыч. Пару минут назад Рома был у сцены. Вы пропустили его эффектную речь о планировании новой сети отелей премиального класса.

— Он не обидится, — махнув рукой, продолжаю высматривать виновника торжества в толпе.

— Алиса, а чем ты зарабатываешь на жизнь, а? — спрашивает Новиков. — Явно же не миллионами вращаешь…

— Дэн, хватит! — это уже переходит все границы. — Мы с тобой всё обговорили. Оставь девушку в покое.

— Да нет, ничего, — подает голос Алиса. — Можешь продолжать свои нападки, мне то что. Только, Денис, имей в виду, что отвечать и тем более оправдываться перед тобой я не должна, поэтому ты просто зря потратишь свои силы.

Поворачиваюсь к девушке и смотрю на неё с восхищением. На моих губах расцветает улыбка, когда вижу её уверенное выражение лица. Шведову нисколько не задели слова Новикова, или же она очень хорошо это скрывает. Замечаю в её руках бокал с шампанским и усмехаюсь — быстро освоилась.

Новиков оставляет её реплику без ответа.

— Тём, — зовёт Денис и указывает куда-то в толпу, — не знал, что Андрей тоже приглашен.

— Я тоже, — слежу за рукой друга и вижу Щегольского.

Он тоже нас замечает и идёт к нам. Андрей подходит не один, а в компании той самой девушки, которую я застал у него дома в его рубашке.

— Не знал, что ты будешь здесь, — говорю Щегольскому, пожимая протянутую им руку, а затем представляю ему и Лейле Алису.

— Приятно познакомиться, — вежливо отвечает он. — Да вот так получилось, сам до последнего не был уверен, что попаду.

— Привет, Андрей, — здоровается Новиков, — а кто эта прекрасная леди рядом с тобой?

— Меня зовут Лейла, — щебечет она.

— Какое необычное имя, Лейла, а я Денис, — отвечает Дэн. — Не знал, что Андрей с кем-то встречается.

— А он и не встречается, — даёт надежду Новикову девушка и ту же дерзко её отбирает, хитро улыбаясь. — Только тебе, Денис, боюсь, я не по зубам.

Брови друга летят вверх от такого ответа, но меня это нисколько не удивляет, я с Лейлой уже знаком и ожидал от неё чего-то подобного.

— И почему же, позволь спросить? — задаёт вопрос Дэн.

— Денег не хватит, — как ни в чем не бывало отвечает она.

— То есть Андрею хватает, а мне нет? — продолжает допытываться Новиков.

— У Андрюши скидочный тариф, — сладко выдаёт она и чмокает Щегольского в щеку, который еле сдерживается, чтобы не засмеяться. Давненько так Дэна никто не отшивал. Алиса тоже улыбается, забавляясь сложившейся ситуацией.

— Ладно, рад был повидаться, парни, и познакомиться с тобой, Алиса, но нам с Лейлой уже пора, — произносит Андрей, всё ещё улыбаясь уголками губ, и они с девушкой нас покидают.

— Дэн, ты не принимай на свой счёт, — говорю другу, усмехаясь. — Она со всеми такая любезная.

Новиков не успевает ничего ответить, так как к нам подходит мой хороший знакомый со своей девушкой, которых я никак не мог найти. Они с интересом поглядывают на Шведову. Прекрасно знаю, что никто и никогда не ожидал меня увидеть в свете с девушкой под руку. Для всех уже давно я заядлый холостяк.

— Артём! — восклицает Рома. — Я уж думал, ты не почтишь нас своим присутствием.

— Обижаешь! — мы жмем друг другу руки, и я представляю свою спутницу. — Рома, знакомься, это моя девушка — Алиса. Алиса, это тот самый Роман, виновник торжества, и Милена.

— Ой да брось, — отмахивается он рукой. — Не я виновник, а скорее моя компания. Алиса, очень рад с вами познакомиться. Чем же вы сумели очаровать этого трудоголика? Впрочем, не отвечайте, я и так вижу. Прекрасно выглядите!

— Спасибо, — Алиса тоже протягивает руку для рукопожатия. — Поздравляю вас с юбилеем существования компании.

— Благодарю, — кивает он.

— Какой интересный выбор одежды для мероприятия! — подаёт голос Милена. Мне она никогда не нравилась. Не очень приятная девушка, на первый взгляд милая и хорошая, но иногда из её уст такие фразы проскальзывают, что начинаешь задумываться, такая ли она добрая на самом деле или это образ такой. Ума не приложу, что в ней нашел Рома, но, видимо, что-то все-таки нашел, раз они уже не первый год вместе.

— Да, захотелось немного выделиться, — с улыбкой отвечает Алиса.

— Вы уже выделяетесь тем, что являетесь спутницей Артёма, — говорит Роман.

Алиса поворачивает голову ко мне, мы встречаемся глазами, и я моментально теряюсь, утопая в её легкой зелени. Ловлю себя на мысли, что мне очень нравится эта девушка. Её внешность покорила меня ещё при первой встрече, а сейчас восхищаюсь тем, как уверенно она ведет себя в обществе словно рыба в воде, хотя я более чем уверен, что девушка на таком мероприятии впервые, во всяком случае, судя по нашей первой встрече и её внешнему виду.

— А чем вы занимаетесь, Алиса? — интересуется Милена.

Шведова отворачивается от меня, и я возвращаюсь в реальность, оторвавшись от её глаз. Тут же прижимаю её к себе, будто стремясь защитить от ненужных вопросов или поддержать таким образом. Она же не хотела отвечать Денису. Возможно, сейчас нигде не работает и не желает этим делиться. Но девушка в этот раз девушка отвечает.

— Я художница, — говорит она, глядя Милене в глаза. — На данный момент преподаю в частной художественной школе.

Для меня это становится полным открытием. Честно говоря, я вообще не задумывался о профессии Алисы. Думаю, Денис считает, что это косяк с моей стороны. Заключил сделку с девушкой, о которой ведь и правда почти ничего не знаю, кроме её имени, хотя зачастую проверяю даже контрагентов по бизнесу. Определенно к встрече с родителями нужно будет подготовиться получше и узнать о ней как можно больше.

— Какая чудесная профессия! — продолжает лепетать Милена.

— Ром, — прерываю её, пытаюсь вернуть внимание к поводу нашего сбора, — ты много работал и старался, чтобы быть там, где ты есть сейчас. Поздравляю! И желаю достигать новых вершин! Авось и на международный рынок скоро выйдешь.

— Это ты загнул, конечно, — смеется знакомый.

— А почему нет? — подает голос Денис. — В России твои отели очень ценят иностранцы, насколько я знаю, почему бы не пойти дальше?

— Возможно, как-нибудь попозже, — пожимает он плечами. — Пока что здесь и сейчас множество проектов в разработке.

— Если решишься и понадобиться любая помощь, — поддерживаю его стремления, — мы с Дэном поможем, чем сможем.

— Договорились, — кивает Роман. — Был рад увидеться, Тём, Денис, и познакомиться с такой очаровательной девушкой. Мы пойдем, нужно ещё переброситься словами с доброй половиной присутствующих.

— Я тоже пойду, Тём, — и Денис пропадает в толпе.

Смотрю на Алису и отмечаю, что она наконец расслабилась и искренне наслаждается вечером. Девушка берет второй бокал шампанского и немного двигается в такт музыки. Ненароком опять ею любуюсь и снова думаю о том, что именно здесь её место. В этом обществе.

Она замечает мой взгляд.

— Что ты так на меня смотришь? У меня тушь потекла? — открывает клатч и начинает в нём рыться, но я останавливаю её рукой.

— Нет, все в порядке, — качаю головой. — Тебе идёт эта стрижка, но мне кажется, тебе идёт любая прическа. Почему решила сменить?

— Надоели длинные волосы, — поспешно отвечает Алиса и устремляет свой взгляд вглубь зала.

— Ты правда рисуешь? — перевожу тему.

— Да, — она расплывается в теплой улыбке. — Обожаю что-то творить! Честно говоря, почти все деньги, которые привёз твой водитель две недели назад, я потратила на краски, мольберт, бумагу и прочие необходимые вещи для рисования.

— А меня нарисуешь? — предлагаю неожиданно даже для самого себя.

— Тебя? — удивляется девушка.

— А почему бы и нет? — слегка пожимаю плечами. — Закажу у тебя свой портрет, а потом добавлю его в коллекцию отца.

— Посмотрим, — ухмыляется Алиса.

К нам подходит ещё несколько моих знакомых, и я всем представляю Шведову как свою девушку, а ей и нравится быть в центре внимания, светиться и сиять. Такая искренняя и живая, иногда смущающаяся, иногда дерзко отвечающая на неудобные вопросы, остроумная и умеющая постоять за себя. Она покоряет собой всех и в первую очередь меня самого.

* * *

Через пару часов мы уже сидит в машине, и я везу Алису домой.

— Ты была сегодня великолепна, — искренне выражаю ей свою похвалу.

— Спасибо, — улыбается она. — Впрочем я даже не особо старалась.

Девушка больше ничего не говорит, и я делаю музыку погромче. Шведова снова смотрит на вечерний город в окно. Избегает меня?

— Всё в порядке?

— Да, — она бросает на меня быстрый взгляд, улыбки уже и след простыл, снова то самое напряжение.

— Точно?

— Конечно! — говорит Алиса и переводит тему. — Какая Москва все-таки красивая! Мне она нравится намного больше, чем Санкт-Петербург. Он тяжелый и депрессивный.

— Ты, наверное, просто не была там в солнечные дни, — принимаю её правила и продолжаю говорить на ею заданную тему. — В такое время он весь светиться и сияет.

— Да каким я только его не видела, — произносит она с толикой горечи. — Не депрессию, так тоску всегда нагоняет…

— Долго там жила? — интересуюсь я.

Алиса долгое время молчит, и я уже решаю, что девушка не будет отвечать, но потом все же слышу её тихий голос.

— Типа того.

Оставшуюся дорогу мы едем молча. Я останавливаю машину у её подъезда, делаю музыку тише и снимаю блокировку с дверей. Алиса почему-то не торопиться выходить, смотрит на свои руки, не поднимая глаз.

— На днях поедем к моим родителям знакомиться, — информирую девушку. — Я наберу тебя и сообщу точнее.

Алиса кивает, берется за дверную ручку, но медлит и не нажимает на неё.

— Артём, — раздаётся её голос, — спасибо за вечер и вообще за такую возможность.

— Да брось, это же ты мне помогаешь, разве нет?

Они пожимает плечами в ответ и чуть погодя выходит из машины. Мне же остается глазами провожать её до входа в подъезд.

Чем больше узнаю девушку, тем дальше она становится и тем больше хочется её узнать.

Кто же ты такая, Алиса? Искусная актриса или девушка, которая умеет держаться в любой ситуации? Почему ты так не хочешь мне открываться? Тебе есть, что скрывать, или ты считаешь меня случайным незнакомцем, с которым не нужно ничем делиться? Или, может быть, это я задаю неправильные вопросы?

Алиса (16)

Вчерашний день пестрел эмоциями. Мне кажется их эхо до сих пор отдаётся у меня внутри. Доброжелательный и обходительный Артём, его друзья и знакомые, которые с такой теплотой знакомились со мной, за исключением разве что Дениса, по не понятной мне причине недолюбливающий меня. Хотя почему по не понятной? Здесь всё ясно, если немного подумать. Новиков — хороший друг Тёмы, значит, он боится, что я могу сделать что-то, что навредит Скворцову. Например, я могу быть аферисткой, охотницей за состоянием и тому подобное. Во всяком случае иных предположений у меня нет.

Если быть максимально честной с собой, то особенно мне были приятны взгляды Артёма, которые он бросал в мою сторону. Я знала, какое впечатление произвожу, и особенно рада была его реакции, но сегодня… Сегодня я вернулась в реальность и напомнила себе, что между нами ничего нет и быть не может. Возможно, позже, когда я разберусь со своими проблемами, но не сейчас.

На работу прихожу вовремя и вижу, как бледная Наташа выходит из туалета. Беременность сильно на ней сказывается.

— Привет, — негромко здороваюсь и подхожу к ней. — Ты же собираешься сказать об этом родителям?

Она кидает испуганный взгляд в сторону кабинета Кольникова.

— Я, конечно, не имею права тебе указывать, — аккуратно произношу я, — но ты же не собираешь делать аборт?

— Что? — девушка недовольно хмурится. — Нет, конечно! Ты что! Какой аборт?! Даже то, что ребенок не от любимого мужчины роли не играет, я все равно его сохраню!

Наташа прикрывает рот ладошкой, понимая, что сболтнула лишнего.

— Это правильно, — касаюсь её руки, — но родителям все равно сказать нужно. Пойми, тебе нужна хоть какая помощь. Ты такая бледная.

— Да, я знаю, — сдается она. — Я встала на учет в женской консультации, мне выписали витамины, никак руки не доходят их купить…

— Так давай я сейчас в аптеку сбегаю, — предлагаю я. — Это же не шутки.

Открывается входная дверь, прерывая наш диалог, и на пороге появляется молодой человек лет двадцати пяти с темными идеально уложенными волосами. Загорелая кожа контрастирует на фоне рубашки цвета слоновой кости и брюк хаки, на ногах — коричневые оксфорды. Образ завершает оранжевый платок, повязанный на шее. Эффектно. Парень с каких-то жарких островов, а не из столицы морозной России.

— Миронов Феликс Иосифович на службу прибыл! — салютует он нам.

— Батюшки! — намеренно переигрывая, удивляется Наташа. — А мы тебя и не ждали так рано!

— Летел на всех своих крылья на замену Алены!

— Так уж прям и летел, — хмыкает администратор. — Поди денег только на десятидневный отпуск и хватило!

— Эх ты! — вздыхает парень. — Вскрываешь мои доходы перед такой прелестной девушкой. Я, кстати, Феликс, а вас как зовут, милая леди?

— Дамский угодник, — бросает Наташа. — Ты будь с ним поаккуратней, он тот ещё бабник.

— Нат! — прикрикивает на неё он. — Портишь мне всю малину!

Я же откровенно потешаюсь над их перебранкой.

— Феликс! — восклицает она в ответ. — Можешь валить на все четыре стороны. Ты оказался не таким незаменимым. Знакомься, Шведова Алиса Андреевна, работает теперь и за Алену, и за тебя.

— Да ладно! — парень как будто заново видит меня и окидывает более пристальным взглядом с головы до ног и обратно. — Где же вы нашли такое сокровище? Столько месяцев искали и никого, а теперь такая леди. Алиса Андреевна, что же вы закончили? Строгановка?

— Муха, третий курс — отвечаю я, — правда, я не закончила.

— Ого! Питер? Уважаю, — в его взгляде проскальзывает восхищение, он протягивает свою руку для рукопожатия, на которое я отвечаю.

— Можно просто Алиса.

— Упаси господи называть меня по отчеству… — Феликс усиленно мотает головой из стороны в сторону и демонстративно поднимает руки вверх, сдаваясь. — Я сам его еле выговариваю, поэтому от других и не требую. Семен Владимирович даже дал добро, чтобы дети обращались ко мне просто по имени.

— Да, в этом есть смысл, — соглашаюсь я и улыбаюсь новому знакомому.

— В общем, Алиса, очень рад с вами познакомиться! Теперь буду всеми силами помогать вам обучать друзей наших меньших искусству, поэтому можете даже сами спланировать отпуск, я вас с радостью подменю.

— Буду иметь в виду, Феликс, — вежливо отвечаю.

Сегодня весь день занятия веду я. Наташа с Феликсом обсуждают график, а затем он отправляется домой. В обеденный перерыв все-таки бегаю в аптеку за витаминами для девушки, она пытается отказаться, но я не позволяю. У меня ещё остается полчаса до следующего урока, и я решаю спросить у неё о некоторых своих предположениях.

— Наташа, почему вы долгое время не могли найти преподавателя? Я думаю, многие согласились бы работать. Профессия художника не такая уж и востребованная.

Девушка поднимает на меня взгляд и очень внимательно смотрит, анализирует меня, видимо, думает, что можно мне говорить и что нельзя. Решаю ей немного помочь определиться с выбором.

— Все дело в деньгах, не так ли? Мы с Семеном Владимировичем договорились на достаточно небольшую сумму. Других претендентов она не устраивала?

— Да, всё именно так, — сдаваясь, кивает Кольникова. — Для Москвы это слишком маленькая зарплата.

— Я слышала разговор твоего отца, у вас финансовые затруднения? — пытаю удачу во второй раз и надеюсь, что Наташа расскажет все, как есть.

— Алиса, — вымученно произносит девушка, — что ты хочешь от меня услышать? Да и какое тебе дело? Скажу я тебе, что у нас некоторые денежные проблемы, ты же ничего не сможешь с этим сделать. К тому же, насколько я помню, ты сама была согласна здесь работать за любую плату. Не предоставила практически никакие документы. Может это у тебя проблемы?

Я даже немного отшатываюсь от неё и её фраз, не ожидав выпада в мою сторону от слова совсем. Надо было вообще не лезть в это дело, а то теперь ещё начнёт копать под меня. Господи, кто меня за язык тянул?! Хочешь, как лучше, а получается… Действительно, что я могу сделать с их денежными проблемами, когда у меня своих по горло.

— Не переживай, — неожиданно продолжает она. — Я не собираюсь лезть в твою жизнь, как и ты не полезла мне в душу, за что тебе спасибо, и за помощь спасибо. Просто мы сами разберемся, хорошо? У отца есть план, на крайний случай у нас есть кое-какие сбережения. Не пропадем.

Только я не слышу в её голове уверенности. Кажется, она пытается убедить саму себя в том, что Семен Владимирович сможет придумать выход из сложившейся ситуации.

— Ладно, — говорю я. — Но, если все совсем будет плохо, ты мне скажи, договорились?

— Алиса, вот зачем тебе всё это?

— Я же работаю здесь и не хочу терять место, — уверенно отвечаю. — Нравится мне здесь, да и благодарна я Семену Владимировичу за предоставленный шанс. Давненько мне никто не шел навстречу, а твой отец увидел во мне что-то и позволил остаться. Поэтому, Наташа, мы что-нибудь придумаем, хорошо?

Она неопределенно пожимает плечами, а я решаю больше не давить и возвращаюсь в учебный класс, непроизвольно шепча:

— Может именно я и смогу помочь.

После занятия собираюсь домой, выпроводив всех учеников, и слышу мелодию мобильного. Естественно, это Артём. Больше некому мне звонить. Неужели, сегодня опять какое-то мероприятие или встреча с его родителями? Честно говоря, сегодня я не готова к выходу в свет. Слишком устала. Да ещё и финансовые проблемы школы, и Наташа не выходят из головы. В чем-то она права — прямо сейчас я ничего не могу сделать.

Телефон продолжает звонить, и я, тяжело вздыхая, отвечаю:

— Да, Артём.

— Отвлекаю? — раздается его немного напряженный голос.

— Только закончился рабочий день, так что нет, теперь не отвлекаешь, — понимаю, что мой голос звучит скорее обреченно, но ничего не могу с этим поделать, чувствую себя выжитым лимоном.

— Все в порядке?

— Просто день тяжелый, устала, — не вдаюсь в подробности и перевожу тему обратно. — Так, что ты хотел?

— Завтра вечером идём на ужин к моим родителям, сможешь?

«Разве у меня есть выбор?» — мысленно произношу я.

«Всё, надо переставать хандрить, взять себя в руки, я же самолично в это ввязалась!»

— Смогу, — добавляю больше уверенности в голос, — можешь на меня рассчитывать.

— Тогда заеду за тобой в районе семи, — слушаю Артёма вполуха, параллельно собирая сумку, выходя в коридор и двигаясь к выходу из школы. — Родители будут ждать нас в доме за городом. Ещё будет сестра и, возможно, к нам присоединится её жених. Остальные детали, думаю, успеем обговорить в машине, пока будем добираться.

— Хорошо, Тём, поняла, — отвечаю, как будто на автомате, и осознаю, что назвала его сокращенным именем, запинаюсь. — Ой, то есть Артём, это подготовка к завтрашнему вечеру.

— Расслабься, — улыбается он. — Называй меня, как тебе удобно. Так даже лучше, покажет мои родителям, насколько мы близки.

— Договорились, Тёма, — я тоже начинаю улыбаться и ловлю на себе заинтересованный взгляд Наташи, с которой встречаюсь у выхода из здания.

— Так-то лучше, — отмечает Скворцов перемену в моем настроении. — Точно все в порядке? Забрать тебя с работы?

— Не стоит, мне тут всего минут десять ходьбы до дома.

— Тогда до завтра, Алиса, — и он отключается.

Коллега продолжает за мной следить и кидает взгляд на дисплей, я поспешно убираю телефон в сумку.

— Что-то не так? — спрашиваю девушку.

— Прости мне моё любопытство… — виновато говорит она. — Но это был Артём Скворцов, который глава строительной компании?

— Вы знакомы? — удивляюсь я.

— Нет, что ты… он — птица другого полета, — поспешно произносит Наташа. — Он же миллионер, многим известен, да и что только его компания не строила в Москве, но я о нём слышала по другой причине. Его отец собирает картины, он как-то с моим столкнулся на выставке, но это лет сто назад было.

— Понятно, — отвечаю я, не понимая, к чему ведет Кольникова, и жду её вопроса.

— А вы?.. — мнется девушка. — Он твой парень?

Теряюсь от прямоты вопроса. Я не стремилась скрывать этот факт, но и выставлять на всеобщее обозрение тоже не хотела.

Наташа принимает моё затянувшееся молчание за согласие.

— Ты его хотела попросить помочь нашей школе деньгами, не так ли? — произносит она и внимательно на меня смотрит.

— Я… — выдаю сбивчиво. — Нет… Я не думала об этом.

Наташа тяжело вздыхает, затем касается моего локтя и говорит:

— Послушай, Алиса, я ценю твоё рвение помочь и буду иметь тебя в виду, но это не выход. Мой отец не возьмет чужих денег.

Я пребываю в некотором шоке, совсем не ожидала ни такой прямоты от Кольниковой, ни таких догадок и тем более уж вопросов в лоб. В любом случае, меня это не касается. Все равно скорее всего, когда у них начнутся проблемы, меня уже не будет в городе, и тогда я точно никак не смогу помочь.

Алиса (17)

В этот раз я вовремя выхожу из подъезда и сразу вижу автомобиль Скворцова. Сегодня я оделась попроще: классические бежевые брюки и белая рубашка, на ногах туфли на каблуках. Возможно, следовало подобрать что-то более нарядное и выразительное, но настроение у меня совсем другое, да и на знакомство с родителями своего настоящего парня я бы оделась также.

— Привет, — здороваюсь с ним уже внутри.

— Хорошо выглядишь, — бросает он и трогается с места.

— Спасибо, — отвечаю я.

Артём тоже в классике. Темно-синий костюм, белая рубашка и синий галстук без узоров. Выглядит хорошо, но галстук мне хочется с него снять. От него так и веет работой, а мы вроде как едем к его родителям отдыхать. Вот если бы он был с каким-нибудь интересным узором, а так… Мои руки сами тянутся к шее мужчины.

— Ты чего делаешь? — восклицает он, но не отводит глаз от дороги, мы поворачиваем на перекрестке.

— Смотри на дорогу, — строго говорю я, снимаю с него галстук и расстёгиваю пару верхних пуговиц на рубашке. Галстук аккуратно складываю и не нахожу ничего лучше, кроме как положить его в бардачок. Ещё раз окидываю Артёма анализирующим взглядом и остаюсь довольна проделанной работой.

— Так намного лучше! — резюмирую я.

Скворцов останавливается на светофоре и смотрит на себя в зеркало.

— Чем тебе не угодил мой галстук? — раздраженно произносит он, но потирает шею: Скворцов определенно рад освободиться от такой ноши.

— От него несёт работой и твоими договорами на строительство, — безапелляционно заявляю я.

Артём переводит взгляд на меня, проверяя говорю ли я всерьез, а затем возвращается к дороге и жмет на газ.

— К тому же, мы с тобой пара, — добавляю я. — Так мы больше сочетаемся.

— Я смотрю у тебя хорошее настроение, — утверждает он. — Сегодня уже не волнуешься?

— Пока нет, — честно отвечаю.

Я на самом деле не волнуюсь, скорее меня опять охватывает предвкушение от авантюры. Прошлый приём прошел очень даже хорошо, сегодняшний, конечно, посложнее, но я спокойна. Вчера я ещё провела небольшое исследование и узнала, что его родители коренные москвичи, как и покойный дедушка. Лично я их точно не знаю, значит, мне ничего не угрожает.

Также я поискала информацию и о женихе младшей сестры Артёма. Оказалось, что его состояние в разы меньше состояния Скворцовых, и его рестораны расположены только в Москве. Мне это играло на руку. С ним мы точно никогда и нигде не пересекались. Поэтому я и пребываю в спокойствии.

— Нам нужно обговорить некоторые моменты, — напоминаю я Скворцову.

— Да, точно, — откликается Артём. — Моя мама — Любовь Константиновна, отец — Александр Петрович, сестренка — Лена.

— Запомнила, ты им что-то уже рассказывал обо мне?

— Они знают только имя. Нам нужно придумать, как мы познакомились…

— Нет, — возражаю я. — Расскажем, как на самом деле познакомились.

— Ты хочешь, чтобы мы сказали, что я тебя сбил? — удивляется он.

— Это я бросилась тебе под колеса… Ладно, неважно. Я лишь хочу сказать, что если ты хочешь, чтобы родители нам по-настоящему поверили, то нужно максимально возможно придерживаться правды или добавить хоть что-то правдивое, раз уж встречаемся мы с тобой фиктивно.

Я сама собираюсь вести себя также. С одной стороны, я прекрасно понимаю, что врать сегодня в любом случае придется, как минимум о том, что мы с Артёмом является парой, как максимум о самой себе. Но в моей жизни и так лжи и недосказанности предостаточно. Скворцову я уже врала о якобы моем парне, от которого я ушла, да и мое настоящее имя он не знает. Мне не хочется утопать в обмане ещё сильнее, глубоко внутри самой противно от этого большого скопления придуманной информации, пусть меня и вынуждают это делать обстоятельства. Поэтому я решила, что постараюсь быть с Артёмом и его родителями честной настолько, насколько это возможно.

— Хорошо, — после собственных размышлений говорит он. — Я с тобой согласен, но давай хотя бы просто ограничимся знакомством на дороге.

— Боже, нет, — прыскаю я, представив эту картину. — Ты только послушай, как это звучит! Мы с Артёмом познакомились на дороге. Он галантно согласился подвезти меня, когда я шла по трассе…

— Алиса! — произносит он возмущенно, но я вижу, что Скворцов еле сдерживает улыбку. — Мы же решили держаться, как можно ближе к правде! Какая трасса?

— Ладно, — усмехаюсь я. — У вокзала меня подобрал, как дворняжку.

— Я смотрю, у тебя очень хорошее настроение, — бросает на меня озорной взгляд. — Тогда так. Прекрасный принц на белом коне вырвал тебя из рук безжалостного дракона, который гнался за тобой, пытаясь вернуть себе после отвратительного ужина, который ты ему приготовила.

— Эй! — пихаю его я. — Вообще-то твой конь черный!

— Серьёзно? Тебя только это не устроило? Все остальное правда?

— Ну-у, — тяну я, — готовить я и правда не умею, поэтому если ты ожидаешь, что твоя фиктивная девушка будет накрывать потрясающий стол, когда на ужин будешь звать родителей, то скорее всего сам превратишься в безжалостного дракона.

— Да ладно, — удивляется он. — Не поверю, что все настолько плохо.

— Что-то простое я тебе, конечно, приготовить могу, но шедевры кулинарии — это точно не про меня. А ты готовишь?

— Немного, — отвечает он и резко серьёзнеет. — Дед научил. У него было пару фирменных блюд.

Поддаюсь порыву и касаюсь его руки, желая поддержать.

— Читала обо мне в интернете, да? — напряженно говорит он, но руку не скидывает.

— Немного, — честно признаюсь я, хотя по его реакции уже было понятно, что с дедом что-то случилось, но я и правда читала об этом в сети.

После этого разговор сходит на нет, и до дома его родителей мы доезжаем в тишине.

Я все-таки начинаю переживать и делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Почему я так нервничаю? Это же всего лишь родители Артёма. Мы даже не по-настоящему встречаемся, не понравлюсь его родителям — ничего страшного не случится. Тем более, однажды я уже знакомилась с предками Юры. Ой нет… Зря я это вспоминаю. Его родителям я понравилась, да и они сами показались неплохими людьми. Одергиваю себя, нельзя думать об этом подлеце, иначе испорчу себе весь вечер.

— Все пройдет хорошо, — отвлекает меня от мыслей Артём. — Я уверен, ты им понравишься. Особенно маме.

— Лучше, наверное, не понравится, да? — задумчиво произношу я.

— Почему? — хмурится он.

— Я же твоя фиктивная девушка. Все равно после свадьбы твоей сестры разбежимся.

Артём наклоняет голову, привлекая моё внимание и вынуждая к нему повернуться. Опять этот внимательный скрупулёзный изучающий взгляд, пытающийся проникнуть в глубину души. Я вижу: он хочет спросить что-то личное, а я молюсь, чтобы не спрашивал, потому что не уверена, что сейчас смогу ему солгать.

К счастью, открывается входная дверь дома и оттуда выглядывает девушка моего возраста, начиная усиленно махать рукой в приветствии. Артём нехотя отрывает от меня взгляд и выходит из машины, я следую за ним, натягивая свою самую милую улыбку.

Игра продолжается.

Алиса (18)

— Тёма! Не могу поверить! — восклицает девушка и без зазрений совести во всю меня рассматривает. — У тебя правда появилась дама сердца!

— Как видишь, — Скворцов кладёт руку мне на талию и притягивает к себе. — Алиса, знакомься, это моя неугомонная сестра Лена.

— Приятно познакомиться, — обращается девушка ко мне, вежливо улыбаясь, но смотрит прохладно.

— Взаимно, — кратко отвечаю я и отмечаю, что брат с сестрой внешне очень похожи.

— Пойдемте скорее! — щебечет она и ведет нас в дом. — Зина как раз накрыла на стол.

Чувствуется рука талантливого архитектора — видно, что сделано с душой. Пока мы входим, Лена начинает рассказывать о доме. Особняк спроектирован Александром Петровичем от и до, а внутренним обустройством занималась его жена и знакомый дизайнер — друг семьи. Дом был полностью закончен, когда Лене было два года, но несколько лет назад Скворцов-старший сделал две пристройки. Одна представляет собой цветочную оранжерею — это был подарок жене на годовщину их совместной жизни, — а вторая — картинная галерея.

Мне обещают показать все комнаты позже, а пока проводят в столовую ужинать, где мы встречаем родителей Артёма и Лены.

— Ты только не пугайся реакции моей мамы, — шепчет Скворцов за секунду до встречи с его родственниками. — Она просто очень хочет, чтобы я поскорее женился и подарил ей внуков.

Я, конечно, поискала информацию об Артёме и его семье, но о моем с ними знакомстве подумать не успела, делала акцент на совсем другие вещи, поэтому никаких особых представлений у меня не было, но такого приема я точно не ожидала.

— Артём, привет! Здравствуй, Алиса! — чуть ли не поёт миловидная женщина, как только мы переступаем порог столовой, и подходит к нам. — Меня зовут Любовь Константиновна, я — мама этого оболтуса, но можешь обращаться ко мне по имени Люба, как тебе удобно.

Она так искренне улыбается, так искрится от счастья и сияет, что я цепенею и застываю на месте не в силах двинуться. На моем лице все ещё вежливая улыбка, но в глазах — удивление и даже ужас. Не могу сказать, что моя семья меня не любила, точнее мама очень любила и ласково относилась почти до самой своей смерти, отец — своеобразный человек и чувства всегда проявлял в своей особой манере. Но такого теплого приема и такого рвения со мной познакомиться, какой показывает мама Скворцова, я не видела никогда.

Может притворяется? Но я тут же гоню от себя эту мысль, потому что так естественно играть не могут даже актеры. Неужели, она совсем отчаялась, что её сын не женится, что готова принять любую? Конечно, выгляжу я очень хорошо, но вся одежда куплена на деньги её сына, я же зарабатываю копейки, ещё и живу в съёмной малюсенькой студии. Правда, пока она этого не знает, но как узнает, её отношение ко мне останется таким же или изменится?

Чувствую, как Артём сжимает мою талию чуть сильнее, привлекая внимание. Он вроде бы что-то ответил матери, представил меня, а я так и продолжаю стоять, не в силах вымолвить ни слова. Нужно в срочном порядке брать себя в руки. Пока я собираюсь с мыслями, к нам подходит отец Тёмы и тоже представляется, и это именно та передышка, которая мне нужна. Стараюсь немного расслабиться и, наконец, здороваюсь со Скворцовыми.

— Добрый вечер, Любовь Константиновна, Александр Петрович. Рада с вами познакомиться!

— А мы-то как рады! — подхватывает женщина и ведёт нас к столу. — Всё уже готово!

Пока все рассаживаются, Артём наклоняется к моему уху и шепчет:

— Ты в порядке? Что-то болит?

Я поворачиваюсь к нему и встречаюсь глазами. Его каре-зеленый омут действует на меня как успокоительное. Не знаю, в чем дело, но я опять обретаю то заветное чувство безопасности и спокойствия. На задний план уходят все переживания и все воспоминания о собственной семье.

— Да, — еле слышно отвечаю ему я, и мои губы трогает легкая улыбка. — Все в полном порядке.

Стол накрыт чудесно. Столько еды и невероятно вкусные ароматы домашней пищи, которые я с блаженством вдыхаю, что у меня щемит сердце. Наша домработница Нина готовила отменно и накрывала такие же пышные столы с одним лишь отличием — на одну персону или изредка на две, когда отец возвращался домой раньше обычного.

— Алиса, — обращается ко мне Любовь Константиновна, — вы, кушайте, не стесняйтесь!

— Все так вкусно выглядит! — отвечаю я, и за мной начинает ухаживать Артём, предлагая то одни, то другие блюда. Вижу, как тепло за нами наблюдает его мама, а потом ловлю на себе прищуренный взгляд Лены, совсем без улыбки. Чувствую, не нравлюсь я ей совсем.

Нам с Артёмом дают время поесть, но я понимаю, что это временная передышка перед расспросами. Так и происходит, только вместо Любовь Константиновны этот вопрос задает сестра моего фиктивного парня.

— Как же вы познакомились? — спрашивает она, и мне отчетливо слышны иронические нотки в её голосе.

— Понимаете…

— Мы…

Начинаем с Артёмом одновременно, а затем переглядываемся. Мужчина улыбается мне уголками губ и слегка кивает, давая добро на историю, которую предлагала я.

— Нас буквально столкнула судьба лбами, — высокопарно говорю я и слышу, как Скворцов нервно прыскает. — Точнее мой лоб и капот автомобиля Артёма. Я выскочила на пешеходный переход в последний момент, и он затормозил прямо передо мной.

— Артём! — вскрикивает взволновано его мама.

— Любовь Константиновна, не переживайте, — спешу успокоить её я. — Все было в порядке, никаких травм, никакой аварии, но ваш сын настоял на том, чтобы довести меня до дома за причиненные неудобства. Так и познакомились.

— История хороша, когда она хорошо кончается, — расслабляется женщина.

— А тебе следует быть аккуратней на дорогах, — добавляет Александр Петрович, обращаясь к сыну.

— Это был урок на всю оставшуюся жизнь, — серьёзно произносит молодой человек, чем меня удивляет. Кажется, ему до сих пор неспокойно из-за сложившейся ситуации. Касаюсь его руки, стараясь показать, что всё уже позади, что я зла на него не держу и никогда не держала, что все уже давно в полном порядке и пора двигаться дальше.

Артём обхватывает мои пальцы и очень нежно начинает поглаживать их. Я еле успеваю скрыть своё изумление от его жеста, который кажется мне слишком интимным, хотя со стороны выглядит совершенно невинно, и стараюсь изобразить на лице влюбленность.

— Несмотря на то, что обстоятельства первой встречи были не совсем приятные, я счастлив, что судьба свела нас, — я и не знала, что Артём умеет так говорить, теперь моя пора удивляться его высокопарности.

— Я тоже, — чуть ли не шепотом произношу я.

Мы с ним встречаемся взглядами, и я не могу отвести от него глаз. Его взгляд такой чистый и открытый, что я пропадаю. Как он это делает? Откуда у него такая способность притворяться влюбленным в меня и заставлять ощущать опору в его лице?

— А чем ты занимаешься? — летит в меня новый вопрос от Лены, вытягивая из омута его глаз. Мне требуется некоторое время сообразить, что она спросила, но я быстро нахожусь с ответом.

— Я преподаю в частной художественной школе искусство, учу детей рисовать, — не без гордости в голосе отвечаю я и кидаю быстрый взгляд на Артёма, но того самого взгляда уже нет. Может, мне показалось, и на самом деле его и никогда не было?

— Прекрасная профессия! — произносит Скворцов-старший. — У меня есть скромная картинная галерея, если хотите, я вам её с удовольствием покажу.

— Не слушайте его, Алиса, — добавляет Любовь Константиновна, — у него огромная галерея. Мы всей семьей ждем, когда мой муж уже откроет частный музей, да, дорогой?

— Люба, — нежно обращается он к жене, — по сравнению с Третьяковской галереей…

— А тебе, — его снова безжалостно перебивает мама Артема, — и не надо, чтобы она была такой большой. Сколько лет ты собираешь картины, и сколько лет их собирал Третьяков! Нашел с кем сравнивать.

— Я была бы счастлива взглянуть на вашу коллекцию искусства, — говорю я, надеясь отвлечь их от спора, что удается на ура, и оба родителя поворачиваются ко мне.

— Вот и славно, — кивает мне Александр Петрович, тепло улыбаясь. — Приезжайте с Артёмом на неделе, а лучше в конце, мне на днях должны новую работу завести.

— Пап, не уверен, что получится… — вклинивается Скворцов-младший.

— Должно получится, — отсекает отец. — Отказы не принимаются. А не можешь сам, значит, привезешь Алису, мы с ней вдвоем получим эстетическое удовольствие. Тёму никогда не вытащишь. Он всё в работе, в строительстве, в сделках, договорах, не понимает, что такое искусство.

— Просто ещё не увидел те самые картины, — спокойно отвечает молодой человек и переводит взгляд на меня. — Ты же мне покажешь свои?

— Я… — смущаюсь и не могу вымолвить ни слова. Скворцов прекрасный актёр, если бы мы не заключили сделку, я бы решила, что он и правда во мне заинтересован, что он и правда хочет увидеть моё художество.

— А какое высшее заведение ты закончила? — разрушает момент Лена и вынуждает меня перевести взгляд на неё.

— Не закончила, — честно отвечаю я. — Ушла на третьем курсе Академии им. А.Л. Штиглица.

— Ого, питерская школа, — восхищается Александр Петрович. — Похвально. Знаю оттуда множество выдающихся людей. Значит, вы из Санкт-Петербурга?

— Да, — решаю опять не юлить. — Прожила там большую часть своей жизни.

— Что же вас привело в столицу?

— Питер слишком… — пытаюсь подобрать верное слово. — Депрессивный.

— Понимаю, — соглашаясь, кивает Александр Петрович.

— А почему не закончила Академию? — продолжает допытываться Лена.

— Так сложились обстоятельства, — уклончиво отвечаю я, не желая врать.

— А как же высшее образование…

— Лена, хватит, — пресекает сестру Артём, и она послушно замолкает.

В этот момент на кухню входит женщина, по-видимому, Зина — их домработница, забирает грязные тарелки и приносит десерт. Им оказывается творожный торт с апельсином? Я опять застываю, не в силах оторвать от него взгляд. Мой любимый десерт, точнее любимый десерт моей мамы, особое отношение к которому передалось мне от неё. Откуда он здесь? Почему? Это просто не может быть совпадением… Тогда что? Судьба? Конечно, в глобальном смысле это сущая мелочь и всё же.

Или… не может быть. Неужели, меня уже нашли и это какой-то изощренный способ схватить меня? Я чувствую, как внутри начинает подниматься паника, дыхание учащается. Нужно срочно включить голову. Это просто чертово совпадение. Всего лишь торт. Мало ли людей любит такое лакомство. Я вижу Скворцовых впервые в жизни, как и они меня. Если бы меня нашли, меня бы сразу забрали. Ему не нужен этот театр, ему нужен лишь результат. Здесь мне ничего не угрожает. Во всяком случае, не сейчас и не в данный момент точно.

Это помогает, я заталкиваю панику куда подальше.

Артём замечает моё состояние, приподнимает брови, спрашивая, всё ли хорошо. Я неуверенно киваю.

— Надеюсь, вы не имеет ничего против чизкейка с апельсином? — спрашивает Любовь Константиновна. — У нас он нечасто бывает, но сегодня почему-то захотелось именно его. Я знаю, что чизкейк обычно с вишневой начинкой подают, но этим рецептом поделился с нами один хороший друг семьи. Апельсин добавлен ещё и в саму творожную массу. И ещё несколько секретных ингредиентов. Обещаю, вам понравится.

— Я знаю, — еле слышно произношу я и пробую десерт. Тот самый вкус из детства, когда все было хорошо, когда я ни в чем не нуждалась, безмерно любила своих родителей и купалась в ласке мамы и подарках отца.

С кухней я не дружу, но одно блюдо все же могу приготовить вполне себе сносно по памяти — апельсиновый чизкейк мамы. Единственный рецепт, который я знаю наизусть, потому что с ней мы его готовили бесчисленное количество раз. Точнее готовила в основном она, а я наблюдала. В такие моменты мама отпускала домработницу отдыхать, а сама творила.

— Очень вкусно, — все также тихо говорю я и ловлю на себе внимательный взгляд Артёма.

Разговор продолжает течь своим руслом, общаемся на общие темы, затем Скворцовы начинают делиться семейными историями, над которыми мы много смеемся. Сама не замечаю, как полностью расслабляюсь и начинаю чувствовать себя очень уютно, особенно, когда мы перемещаемся в гостиную для продолжения беседы, и я пристраиваюсь рядом с Артёмом на диване, а он меня крепко обнимает и прижимает к себе, слегка поглаживая. Даже перестаю замечать Лену, продолжающую кидать на нас странные взгляды.

— Ой, Алиса, — спохватывается Любовь Константиновна. — Что это мы все о нас да о нас. А кем у вас работают родители? Тоже творческие люди?

Чувство спокойствия и безопасности моментально исчезает, улыбка пропадает с моего лица. Я так надеялась, что этот вопрос не прозвучит, и уже успела этому обрадоваться, так как разговор давно ушел в сторону от моей персоны. У меня, конечно, подготовлена легенда на счет родителей Алисы Шведовой, но в этом доме, в этой семье, которая принимает меня так радушно, видя впервые, лгать отпадает всякое желание. Тем не менее, всей правды я сказать тоже не могу.

— Мама умерла, когда мне было четырнадцать, — стараюсь ровно произнести я, но выходит не очень успешно, и голос немного дрожит, — а отец… скончался около двух лет назад.

Рука Артёма, которой он поглаживал меня, замирает, а затем он крепче прижимает меня к себе.

— Нам очень жаль, — сочувственно говорит женщина. — Я не знала.

— Всё в порядке, — грустно улыбаюсь в ответ.

Разговор сходит на нет, и Артём предлагает поехать домой. Я благодарю Скворцовых за потрясающий вечер, хвалю их дом, и экскурсию по всему особняку мне обещают в следующий раз.

Любовь Константиновна даже обнимает меня на прощание и приглашает на свой юбилей в конце следующего месяца. Александр Петрович тепло улыбается, напоминает о визите своей галереи.

Пока мы идём до машины Скворцова, я смаргиваю неожиданно появившиеся слезы и прокручиваю в голове одну и ту же мысль, что именно о такой любящей и открытой семье я всегда мечтала и мечтаю до сих пор.

— Алиса, ты покорила моих близких, — объявляет Артём, трогаясь с места. — Особенно маму.

— Она у тебя чудесная, — мягко произношу я. — И мама, и семья.

— Да, это так, — также отвечает он и замолкает на пару секунд, но затем спрашивает. — Почему ты не сказал, что сирота?

В этот момент гремит гром, что даёт мне время повременить с ответом. По стеклу начинают скатываться капли воды, и я веду пальцем по дорожкам, оставляемым мокрым ночным гостем. Грозу обещали только завтра, но она решила показать свой характер и явилась сегодня. Погода будто становится приумноженным в несколько раз отражением моего настроения.

— А должна была? — отрешенно произношу я. — Ты не спрашивал.

— Что с ними случилось? — аккуратно спрашивает он.

— Это неважно, я не хочу об этом говорить, — отсекаю все его расспросы.

— Ты поэтому не закончила учебу? Раньше платил отец, а теперь недостаточно средств? Если хочешь, я могу оплатить…

— При всем моем уважении, Артём, это не твоё дело, — злюсь я, показывая полное отсутствие желания говорить на эту тему. — У нас с тобой сугубо деловые отношения. То, что я понравилась твоей семье, ничего не значит. Я умею хорошо притворяться. Давай будем придерживаться рамок нашего соглашения. Ничего сверх этого мне от тебя не нужно.

— Как скажешь, — ледяным тоном цедит он, а на меня как будто ведро холодной воды выливают, но я не обращаю на это внимание.

Так надо. Я не жалею о сказанных ему словах. Меньше всего мне нужно, чтобы Скворцов начал копаться во мне или моём прошлом. Во-первых, я не настолько ему доверяю, а, во-вторых, если бы и доверяла, то точно не стала бы рассказывать ради его же безопасности. Артём, конечно, птица высокого полета, но боюсь, что этого недостаточно. Единственное, что мне пока остается — это придерживаться установленных правил.

Артём (19)

Жду, пока за Алисой захлопнется входная дверь подъезда, и лишь после уезжаю с её двора. На трассе разгоняюсь до максимально разрешенной скорости и лавирую между машин, пытаясь избавиться от злости на девушку. По радио играет жесткий клубный бит, но у меня в ушах звенит её рассерженный голос.

«Сугубо деловые отношения…»

Притворялась, значит. Весь вечер так сильно притворялась. Только вот мне так совсем не показалось. Я видел, что ей было комфортно, видел, что она приглянулась моей семье, и ей они тоже понравились. Так почему же она так резко отреагировала на мой искренний посыл помочь? Гордость? Мы же и так договорились на деньги!

Корю себя за то, что вел себя с ней искренне, что был собой весь вечер и позволил себе расслабиться, потому что Алиса мне понравилась. Жениться я на ней, конечно, не собираюсь, но она первая девушка за последние несколько лет, с которой мне комфортно.

Бью рукой по рулю, от чего автомобиль немного заносит, но именно это и заставляет меня прийти в норму. Я остываю и сбрасываю скорость. Черт! Что на меня нашло?! Никогда в жизни так не гнал. Месяц назад сбил пешехода, а сейчас потерял голову на дороге.

Останавливаюсь на обочине и пытаюсь отдышаться, выходит не сразу.

Как ей только удалось так сильно меня вывести из себя?

Мне срочно нужно отвлечься. Набираю Новикова.

— Да, Тём, — он отвечает после нескольких длинных гудков, на фоне слышна громкая музыка.

— Ты в клубе что ли? — удивляюсь я. — В будний день?

— Тёмыч, я все выходные проработал, дай один вечер расслабиться, завтра буду как огурчик…

— Не против компании?

— Вот такого поворота я не ожидал, — хмыкает друг. — Семейный ужин не удался? Неужели, она ещё не залезла к тебе…

— Денис, ты переходишь все границы!

— Извини, — тут же даёт отступную он. — Приезжай. Адрес сброшу сообщением.

* * *

Через полчаса я уже сижу в вип-зоне клуба с Новиковым и стаканом виски.

— Ты один что ли?

— Пока да, но, — Дэн кивает в сторону бара, довольно ухмыляясь, — вон там видишь компанию из девушек. Рыженькая уже пару раз кидала взгляды в мою сторону. Надеюсь, уехать сегодня с ней.

— Это ты так собрался завтра на работе быть как огурчик, — скептически на него смотрю.

— Надеялся, получить от тебя отгул хотя бы до обеда, босс.

— Твоя взяла, — поднимаю бокал, и мы чокаемся. — А ты когда последний раз в отпуске вообще был?

Дэн делает несколько глотков и ставит бокал на стол.

— В прошлом году точно не был, — задумчиво отвечает он. — И в позапрошлом, кажется, тоже…

— Чертовы трудоголики, — выпиваю виски до дна и с громким стуком возвращаю стакан на стол.

— Ты чего? — хмурится друг. — Что-то случилось?

— Шведова случилась, — бросаю я и прошу официанта повторить заказ.

— Так в сердце запала?

Я надеялся, что после знакомства с родителями я смогу разгадать девушку, но Алиса лишь сильнее меня запутывала. Сначала ото всех денег и предложений она отказывалась, но потом все же соглашалась, что с больницей, что с этой чертовой сделкой с ней. Мне казалось, Шведова взвесила все за и против и пошла на эту авантюру из-за денег, но стоило предложить ей оплатить ещё и учебу — разозлилась.

Раз она сирота и снимает квартиру, значит, родители ей явно ничего не оставили в наследство. В ней так гордость играет? Я тут же вспоминанию немаленькие счета из магазинов одежды, но я сам разрешил ей тратить собственные деньги.

Или её так разозлили мои вопросы о родителях? Почему я сам не спросил о её семье раньше? Алиса вообще ничего о ней не рассказывала. Неужели, у неё не осталось больше никаких родственников? Ни дядь, тёть, ни бабушек, дедушек? Девушка что-то не договаривала, это было ясно. Только что именно? Ей до сих пор больно говорить о родителях или же здесь что-то другое?

— Дэн, я её не понимаю, — наконец, выдаю я, когда мне приносят новый стакан виски.

— Ты сам полез в эту авантюру с ней, — Денис поднимает свои ладони, тем самым показывая, что вообще не при делах.

— Она понравилась моей семье, — продолжаю рассказывать, — отец с мамой вообще от неё в восторге. Лена достаточно холодно отнеслась, что странно. Она акцентировала внимание на то, что Алиса не закончила университет. Никогда не думал, что для сестры высшее образование имеет какое-то особое значение.

— Может, ревнует? — предположил Дэн.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Алисе я предложил оплатить учебу, а она отказалась.

— Мало предложил, значит, — хмыкает Новиков.

— Ты всё о том же.

— Артём, не пойми меня неправильно, — уже серьёзно говорит друг, — но я не могу вот так легко поверить в бескорыстность женских мотивов. Да и, знаешь, не только женских. Я признаю, что могу быть неправ, но от этого, к сожалению, моё мнение просто так не изменится. И ты прекрасно об этом знаешь. Если хочешь, могу пробить Алису по своим каналам.

— Не стоит, Андрей уже пробил.

— Значит, все-таки был повод раз ты к нему обратился, — настаивает Новиков.

— Я же должен был хоть что-то знать о человеке, с котором заключаю сделку.

— И что выяснил?

— Ничего особенного, у меня же только её имя и фамилия, а таких девушек по всей стране немало.

— Может тогда следует выяснить больше?

Я и сама думал об этом, пока ехал в клуб, но, когда это предлагает Денис, мне больше не кажется хорошей идей копать под Шведову. Если смотреть на ситуацию объективно, Алиса права, между нами сугубо деловые отношения. От денег за учебу она отказалась, потому что не хочет быть мне обязанной, а о родителях отказалась говорить, потому что ей до сих пор больно. Нормальное адекватное объяснение. В конце концов, она имеет полное право на приватность.

Что же тогда меня беспокоит?

— Нет, — твердо произношу я. — Ничего экстраординарного не произошло, если какие-то из её дальнейших действий покажутся мне подозрительными, я обращусь к Андрею.

— Делай, как знаешь, — произносит Дэн и делает глоток виски, кидая взгляд в сторону бара. — Тёмыч, у тебя всё?

— Боишься упустить рыженькую? — ухмыляюсь другу.

— Не то слово, — говорит Дэн, не смотря на меня. — Там и блондиночка хорошенькая. Раз тебе Алиска приглянулась, то и эта понравится. Давай обеих приведу, что скажешь?

— Нет, — допиваю второй бокал виски и поднимаюсь из-за стола. — У тебя отгул есть, а у меня нет.

— Так возьми, — не отстает друг. — Сам себе босс.

— У меня скоро будет достаточно отгулов, — говорю я, чем привлекаю внимание Дениса, и он поворачивается ко мне.

— Неужели, в отпуск собираешься? — недоверчиво спрашивает Новиков.

— Куда уж там, Казанцев в Сочи позвал, намекнув, что не прочь познакомиться с моей избранницей в неофициальной обстановке.

— У-у, — тянет Дэн. — Друг, это ты, конечно, попал. Могу только удачи пожелать в твоей авантюре. Надеюсь, что хотя бы с контрактом выгорит.

— Я тоже, — искренне соглашаюсь и собираюсь его покинуть, оставляя друга на рыжую красотку. Может хоть в этот раз у Дэна получится что-то серьёзное, хотя я сильно в этом сомневаюсь.

Он тоже поднимается из-за стола, жмет мне руку.

— Слушай, — напоследок спрашиваю, — у тебя же друг хороший в твоём родном городе остался, Дмитрий вроде?

— Да, Дима, — кивает он и немного хмурится. — А что?

— У него же всё хорошо в личной жизни?

— А, — на лице Дэн вновь играет улыбка, — да, верно. Они с Лизой уже около десяти лет в браке, а вместе и то больше. У них и дети есть.

— Вот они некорыстные женские мотивы. Она ведь искренне его любит.

— Слушай, таких, как Лиза, — одна на миллион. И знают они друг друга чуть ли не с пелёнок, и социальный статус у них один и тот же. Я восхищаюсь их парой, но считаю, что это скорее исключение из правил. Думаешь, Алиса такая же?

— Не знаю, — честно отвечаю.

— Время покажет, — заключает он и, махнув на прощание рукой, отправляется к бару.

* * *

Домой добираюсь на такси. Захожу в свою холостяцкую берлогу, а из головы всё не выходят друзья Новикова — Дима и Лиза. Денис однажды показывал фотографию с их свадьбы, такие счастливые молодожены. Я тогда сразу подумал, что мы с Жанной на собственной свадьбе такими же будем, жизнь позже расставила всё по своим местам, но тогда я верил, что Жанна — та самая, несмотря на скептицизм Дэна.

В моей жизни есть ещё один пример эталонного брака — союз собственных родителей. И, надеюсь, в скором времени будет ещё одна пара — Лена и Олег. Она буквально светится рядом с ним, а он в ней души не чает. Если что-то изменится, Олегу не жить.

Принимаю душ, ложусь в кровать и не выдерживаю, решаю все-таки устроить собственное маленькое расследование. Достаю ноутбук и пробиваю имя Алисы среди студентов названной ей художественной академии. И не нахожу его. Сначала листаю списки за последние три года, затем за пять лет, потом за семь… Дохлый номер, если я не нашел её здесь, дальше искать нет смысла.

Странно. Это очень странно. Как минимум она должна была быть в списках зачисленных студентов. Они находятся в публичном доступе. Если, конечно, Алиса на самом деле там училась. Соврала, чтобы впечатлить моих родителей? Тогда понятно, почему она так рьяно отказывалась от помощи в оплате учебы, раз даже не училась в высшем учебном заведении. Но могла же прямо сказать в машине, что соврала родителям, зачем продолжать лгать мне? Чтобы впечатлить меня, но какой в этом смысл?

Чертова загадка!

Хватит!

Чем Шведова меня так зацепила? Надо уже перестать о ней думать. Родителям девушка понравилась, мама со своим сводничеством и сватовством отстала. Одна из намеченных целей достигнута. Осталось дело за малым — убедить Казанцева. А затем смогу отпустить девушку на все четыре стороны, пусть делает, что ей вздумается.

Алиса (20)

Ночью, как обычно, удаётся поспать всего пару часов из-за кошмаров, поэтому просыпаюсь ни свет ни заря и решаю порисовать, чтобы успокоить отчаянно бьющееся сердце. Результатом становится портрет Артёма. У меня не было цели нарисовать именно его, как-то само собой получилось. Его голова немного повернута вбок, расстёгнута верхняя пуговка рубашки, спущен галстук, серьёзный взгляд направлен вдаль, лоб слегка нахмурен, как будто молодой человек думает о чем-то очень важном, но никак не может найти решение проблемы.

Хорошая работа, очень реалистичная, профессору Кальке бы понравилась, только он её никогда не увидит. Убираю портрет в папку и заталкиваю её куда подальше. Артём просил его нарисовать, и я могу отдать рисунок ему, но мне хочется оставить работу себе, во всяком случае пока что, пока я здесь, пока я никуда не бегу, пока я сама могу на неё смотреть. Возможно, позже подарю её Скворцову или сожгу, чтобы не оставлять никаких зацепок.

До выхода из дома на работу остается ещё полтора часа, и я решаю проверить несколько вещей в интернете. После несложных махинаций мне попадается статья желтой прессы о Скворцове и наша с ним фотография с юбилея компании Романа. Этого следовало ожидать. Радует, что моего лица там практически не видно.

«Таинственная незнакомка, которой удалось завоевать сердце неприступного холостяка. Артём Скворцов впервые за очень долгое время появился на публике с девушкой, не являющейся его родственницей. Кто такая избранница Артёма? И самый главный вопрос, которой волнует наших читательниц, — что это? Обычная интрижка? Или же нечто серьёзное? Стоит ли в ближайшее время ждать не одну, а целых две свадьбы в семье Скворцовых?..»

Статья висит в сети не первый день, а я до сих пор в порядке, меня никто не схватил, значит, ищейки либо даже не вздумали обратить внимание на новое лицо в высшем свете общества, либо проигнорировали его, не признав в нём меня. И тот, и другой расклад меня устраивает. Пока что можно не переживать и продолжать играть девушку Артёма.

* * *

На работу прихожу раньше обычного. Наташа уже на месте, а её отца нет и сегодня не будет. Половина рабочего дня проходит без происшествий, а в обеденный перерыв к нам заглядывает Феликс с сэндвичами и кофе.

— Девчонки, привет! — радостно восклицает он, протягивая еду нам.

Мы устраиваемся в одном из учебных кабинетов и неспешно едим. Феликс же развлекает нас своими историями из отпуска.

— Устал от веселья и рвешься на работу? — спрашивает Наташа после очередной шутки Миронова.

— Соскучился по нашей уютной школе! Готов рваться в бой!

— Похвально, — заключает девушка и откидывается на стул, завершив трапезу.

— Алиса, — обращается ко мне парень, — как тебе наша школа?

— Ты очень правильно выразился, — улыбаюсь ему я, — уютная. Меня всё устраивает, я о таком месте работы и мечтать не могла.

— Да… — Феликс продолжает ещё что-то говорить, но я отвлекаюсь на Кольникову, которая резко бледнеет и хватается за живот.

— Наташа, ты в порядке?

— Не знаю, — хмурится она. — Не уверена.

— Ты на машине? — считаю в голове время и решаю, что своим ходом мы окажемся в больнице быстрее — видела, как мы проезжали её с Артёмом на машине, и запомнила дорогу.

— Да, ключи в сумке, а что…

— Поехали в больницу, — встаю со своего места и уже бегу в приемную за сумкой девушки.

— Зачем? — слышу дрожащий голос Кольниковой. — Я потерплю, сейчас полегчает.

— Феликс веди её в машину быстро!

Миронов моментально преображается из весельчака в ответственного мужчину и не задает вопросов. Он фактически несет Наташу до автомобиля и усаживает её на заднее сидение, не обращая ни малейшего внимания на её возражения.

— Поведешь? — спрашиваю у Феликса, но вижу, как теперь бледнеет он сам.

— Я… не вожу… — сбивчиво произносит молодой человек.

— Тогда поведу я, на тебе школа, — бросаю ему и сажусь на водительское сидение.

Мы буквально летим по дорогам Москвы, меня не волнует ни то, что водительские права на Алису Шведову у меня отсутствуют, ни то, что последний раз за руль я садилась два года назад. Я знаю, что вожу хорошо, и мой организм меня не подводит, мышечная память работает безупречно.

Периодически поглядываю на Наташу.

— Ты там как?

— Нормально, — только и выдавливает из себя девушка, не перечит и не просит повернуть назад, понимает серьёзность своего состояния.

— Как мне сообщить отцу ребенка о твоём состоянии?

— Не нужно.

— Наташа, он должен быть в курсе, — настаиваю я. — Или давай я хотя бы позвоню твоим родителям.

— Нет, им нельзя…

— Послушай, это не шутки, — пытаюсь объяснить ей. — Я обещаю, что со всем тебе помогу, но кто-то из твоих близких должен быть в курсе. Особенно отец ребенка.

Она молчит и глубоко дышит.

— В избранных в моем телефоне, Филипп, — наконец, произносит она. — Позвони ему. Он отец.

— Хорошо.

До больницы доезжаем достаточно быстро. По меркам Москвы так точно.

— Наташа, дыши, — успокаиваю её, пока мы выходим из машины и заходим внутрь. — Не переживай. Всё будет в порядке, мы доехали вовремя.

Её тут же забирают врачи, а я остаюсь ждать в коридоре. Кольникова оставила мне свою сумку и телефон. Начинаю рыться в контактах, но в избранных вижу только её родителей и некого «Алекса», в итоге нахожу Филиппа через общий поиск и набираю.

— Да, Наташа, слушаю, — слышится мужской голос.

— Добрый день, это Алиса, я её коллега по работе, — быстро представляюсь.

— Где Наташа? — перебивает меня мужчина.

— Она в больнице, вы не могли бы приехать?

— Адрес, — без промедления требует он, я называю, и Филипп отключается.

Сажусь на скамейку и усмехаюсь. Пару недель назад молилась, чтобы не оказаться в больнице, и тем более в государственной, теперь же самостоятельно сюда приехала только не в качестве пациента. Свои данные оставлять не потребуется, поэтому можно не переживать.

Невольно начинаю постукивать пальцами по сидению и предаюсь воспоминаниям, как несколько лет назад точно также сидела в больнице и ждала новостей о сестре Юры. Она забеременела случайно от какого-то парня в клубе и захотела оставить ребенка. Сначала всё шло хорошо, но потом у неё начало тянуть живот, гинеколог сказала, что если несильно, то всё в рамках нормы. А потом всё резко стало плохо, мы с Юрой повезли её в больницу, но было уже поздно. Она потеряла ребенка, а у меня в ушах ещё не один день стоял её крик, когда ей сообщили о выкидыше.

У Наташи не было выбора. Я бы повезла её сюда в любом случае.

Через полчаса в больнице появляется Филипп, высокий, широкоплечий мужчина, пытающийся выяснить в регистратуре информацию о состоянии Кольниковой. Медсестра показывает ему в мою сторону, и он подходит.

— Филипп? — уточняю я на всякий случай и удостаиваюсь кивка. — Меня зовут Алиса, я разговаривала с вами по телефону.

— Давай на ты, не люблю эти формальности, как она? — его обеспокоенный взгляд мечется между кабинетом позади меня и мной.

— Ей стало плохо, но крови не было, — сообщаю ему. — Поэтому, уверена, что ничего необратимого не произошло. Нам нужно просто подождать.

Филипп замедленно кивает и садится рядом со мной, какое-то время молчит, а потом дрожащим голосом неуверенно произносит:

— Мне сказали, она беременна.

— Да, — тепло ему улыбаюсь, пытаясь подбодрить, — ты отец.

— Не могу поверить, — говорит он, и уголки его губ слегка приподнимаются. — Хоть бы всё обошлось, и с ними обоими всё было хорошо.

В этот момент к нам выходит врач и сообщает о состоянии Наташи. Все показатели в рамках нормы, никаких сильных отклонений не наблюдается, но, чтобы избежать рецидивов и удостовериться на все сто процентов, что все в порядке, он хочет понаблюдать за девушкой в течении нескольких дней, поэтому пока не выписывает.

— К ней можно? — спрашивает Филипп.

— Да, — тепло отвечает врач, — я так понимаю, вы — папа?

— Да, — кивает мужчина.

— А вы? — поворачивается ко мне врач.

— Подруга, я привезла её.

— Вы — молодец, лучше перебдеть, чем недобдеть. К пациентке можно, но ненадолго, ей бы отдохнуть и поспать.

Филипп скрывается за дверью её палаты, я решаю им не мешать и остаюсь в коридоре. Что-то не даёт мне покоя. У Наташи и отца ребенка не всё гладко. Она явно не хотела ему сообщать или же не хотела оставлять ребенка. Склоняюсь к первому. Но я четко видела радость на лице мужчины. Это же хороший знак, разве нет? Надеюсь, что у девушки всё образуется, и они найдут компромисс.

Поднимаюсь со скамейки и хочу постучать в палату, как слышу шаги позади себя и оборачиваюсь. Ко мне чуть ли не бегом направляется Артём Скворцов, собственной персоной. Что он здесь делает?

— Алиса, ты в порядке? — он берет меня за плечи и внимательно осматривает, как тогда, после аварии, с тем же обеспокоенным взглядом.

— Конечно, — хмурюсь я. — А ты что здесь делаешь?

— Что я здесь делаю? Ты сейчас серьёзно?! Звоню тебе, а отвечает какой-то паренёк и говорит, что ты в больнице. Я сразу помчался сюда.

Я изумлённо смотрю на него. Артём за меня искренне переживает. Конечно, он волновался за меня и после столкновения на пешеходном переходе, но я все равно списывала это на то, что он боялся юридической ответственности, чувствовал свою вину. Сейчас же я четко вижу, что мужчине важна именно я без каких-либо условностей, и меня это поражает.

Последний раз так за меня переживал человек, который меня спас два года назад. Он не должен был мне помогать, не обязан был что-либо для меня делать, но сделал — спрятал меня, достал поддельные паспорта и помог сбежать. Теперь я обязана ему по гроб жизни.

— Я в порядке, — медленно произношу и объясняю. — Моя коллега беременна, я её сюда привезла, а телефон на работе забыла. Видимо, Феликс не так выразился.

Артём несколько секунд не отводит от меня взгляда, а затем, прикрыв глаза, расслабленно выдыхает, убирает от меня руки и издает смешок.

— Я уже себе кучу всего придумал, — тихо бормочет он, но я разбираю.

— Ты переживал за меня? — спрашиваю я, всё ещё не до конца веря.

— Конечно, переживал, — его глаза распахиваются, и я снова вижу невероятный оттенок радужки его глаз. — А кто будет продолжать играть мою девушку на публике?

Его фраза нисколько меня не трогает и не портит настроение, потому что теперь я точно знаю, что видела его искреннее беспокойство, и это греет душу. Но я вступаю в его игру.

— Не переживай, — улыбаюсь Тёме. — Твоя фиктивная девушка в полном порядке и готова вернуться в строй.

— Да? — скептически уточняет он и приподнимает бровь. — А кто же этот Феликс?

— Просто коллега по работе, — поясняю я. — Фиктивный парень у меня только один. Ты же не ревнуешь, правда?

— Конечно, нет, — быстро произносит он, но я ему не верю и внутренне радуюсь такому вниманию, но через секунду с моего лица пропадает улыбка, я вспоминанию, кто я, зачем я здесь и почему мне нельзя с ним сближаться. Артём замечает изменение моего настроения, но ничего спросить не успевает. Меня спасает Филипп, выходящий из палаты Кольниковой.

— Алиса, тебя зовёт Наташа, — обращается ко мне Филипп, и я быстро ретируюсь к девушке, не представляя друг другу мужчин — пусть сами знакомятся.

В палате слышно только пиликанье приборов, и от этого мне становится жутковато. Не представляю, как эти звуки терпит подруга, но судя по её сонным глазам, ей и правда нет дела до какой-то там звенящей аппаратуры. Девушка уже совсем не бледная, щечки слегка румяные, но она лежит под капельницей.

— Врач сказал, что хочет прокапать мне витамины, — объясняет Кольникова, замечая мой вопросительный взгляд, и на её лице появляется немного измученная улыбка.

Я подхожу к кровати и сажусь рядом на стул.

— Как себя чувствуешь?

— Нормально, только спать хочется, — говорит Наташа, а затем касается моей руки. — Алиса, спасибо тебе! Врач, конечно, сказал, что все показатели в норме, но они же не зря хотят понаблюдать за мной несколько дней, значит, проблема есть…

— Нет, — уверяю девушку, стремясь пресечь её волнения, которые могут привести к усугублению ситуации, — никакой проблемы нет. Это исключительно меры предосторожности.

— В любом случае, если бы не ты… — говорит Наташа, а я слышу, как приборы начинают пикать чаще.

— Перестань, чего ты так переживаешь? — перебиваю её. — Зато папе ребенка сообщили, да? Не знаю, как он вёл себя здесь, но при мне обрадовался.

Переключение внимания работает, и приборы возвращаются к тому периодическому пиликанью, которое было изначально.

— Да, — кивает Наташа, и на её лице появляется слабая улыбка, — обрадовался.

— Это плохо? — аккуратно уточняю, уловив нотки грусти в словах девушки.

— Нет, конечно, просто… всё сложно. Но ты права, отец ребенка должен знать, а я не знаю, решилась бы ему сообщить сама.

— Я уверена, — твёрдо говорю я, — ты бы приняла правильное решение.

— Наверное, — неоднозначно тянет она. — В любом случае, главное, чтобы с плодом всё было в порядке.

— Всё будет хорошо, — предпринимаю ещё одну попытку успокоить Наташу.

— Да, — соглашается девушка, но как-то не очень уверена.

— Ты, главное, набирайся сил, договорились?

— Договорились, — покорно соглашается она.

— Отдыхай, — поднимаюсь со стула, — если тебе что-то понадобиться, ты всегда можешь ко мне обратиться, ты же знаешь об этом, верно?

— Алиса, — отвечает вопросом на вопрос, — почему ты так обо мне заботишься?

— Так поступил бы каждый, — отмахиваюсь я.

— Неправда, — стоит она на своём и выдвигает собственное предположение. — У тебя был выкидыш, да?

Кольникова смотрит на меня с искренним сочувствием в глазах. Я не хотела ей говорить — лишние нервы, но у меня язык не поворачивается соврать, неважно, что история произошла не со мной. Наташа и так всё поняла. Мои поступки сегодня говорили сами за себя.

— У знакомой был, — тихо произношу. — Когда мы приехали, было уже поздно.

Оставляю Наташе сумку, телефон, ключи от машины и покидаю палату.

Алиса (21)

В коридоре вижу только Артёма, он предупреждает мой вопрос.

— Муж твоей подруги ушел ещё раз всё обсудить с врачом, — поясняет он. — Как она?

— Всё в рамках нормы, — киваю и нахожу глазами настенные часы. — Кажется, провести занятия сегодня я уже не успею, но нужно забрать мобильный.

— Я тебя подвезу, — предлагает Скворцов.

— Не нужно. Я сама доберусь. Мне недалеко, школа рядом с квартирой, которую я снимаю.

— Тем более, довезу, — настаивает мужчина. — Я все равно на сегодня закончил, с остальным обещал разобраться Дэн. Идём.

Я сдаюсь, называю ему адрес школы и следую за Артёмом. Честно говоря, спорить с ним нет никакого желания, да и я бы не отказалась от поездки в комфорте, а не на общественном транспорте. После всех сегодняшних переживаний хочется уединения и тишины, которые я однозначно могу получить в его автомобиле, сам Скворцов не в счет.

Располагаюсь спереди и чуть ли не со стоном наслаждения устраиваюсь в кресле — особенно ощутима разница после неудобных скамеек больницы. Артём включает легкую спокойную музыку и трогается с места. Прикрываю глаза, расслабляюсь и понимаю, что меня отпускает. Оказывается, все это время дико раскалывалась голова, а я не обращала на это внимание, пока боль не исчезла.

— А зачем ты звонил? — спрашиваю, вспомнив, что Артём спонтанно появился в больнице. — Намечается новый выход в свет, где требуется твоя вторая половинка?

— Да, но и кое-что ещё, — отвечает он уклончиво и замолкает на пару секунд. — На следующей неделе мы летим в Сочи договариваться с Казанцевым.

— На выходных? — уточняю.

— Нет, на всю неделю. Полетим либо в воскресенье, либо в понедельник утром.

— Но я не могу. У меня же работа, занятия с детьми…

— Пусть Феликс тебя заменит, — имя коллеги Артём буквально выплевывает, что я игнорирую, потому что этот детский сад меня сейчас не волнует.

— Он сейчас в отпуске…

— Алиса, у нас с тобой был уговор, поэтому ты полетишь, — безапелляционно произносит мужчина, я не нахожу, чем ему возразить, потому что он прав.

Отворачиваюсь к окну и вспоминаю, что Феликс сам предлагал меня подменить, к тому же, на следующей неделе государственный праздник, к которому прилагается ещё один выходной, значит по факту я буду отсутствовать только три дня. Можно попробовать договориться с руководством.

— Ты можешь вообще не работать, — прерывает мои размышления Артём. — Я в состоянии обеспечить свою девушку.

— Фиктивную, — поправляю я.

— В данном вопросе это не имеет значение. Так вот я оплачу все твои траты, твою квартиру…

— Нет, Артём, — возражаю. — Я не согласна. Я хочу сохранить свою работу.

— Найдешь потом другую. В конце концов я тебе помогу…

— Нет! Ты меня не слышишь! Мне важно моё рабочее место. Ты в курсе, что у меня незаконченное образование. — Артём бросает на меня странный взгляд, но мне всё равно. — Знаешь, какой первый вопрос задают мне на каждом собеседовании? Что вы закончили? Им плевать, имеется ли у тебя талант или нет, плевать, что ты можешь быть самоучкой, шикарно рисовать и быть истинным творцом, важно лишь наличие у тебя нужной «корочки», а если её нет, то ты просто не доходишь до этапа, где нужно демонстрировать свои работы.

Я на мгновенье останавливаюсь, чтобы набрать воздуха, и сразу продолжаю, не давая возможности ему вставить и слова.

— Знаешь, кем я работала до этого? Уборщицей в театре, официанткой в забегаловке, баристой в кофейне, затем опять официанткой, только уже в ночном клубе, потом горничной в мотеле и опять официанткой, но уже в кафе. И это ещё не весь список. Кольников — первый, кто обратил внимание на моё творчество и дал шанс, поэтому нет, я не намерена бросать работу. И если тебя это не устраивает, то лучше прекратить какие-либо наши с тобой отношения.

Замолкаю, но не слышу ответной реплики Скворцова, он сосредоточенно смотрит на дорогу, но видно, что думает о другом, взвешивает все «за» и «против», а автомобилем управляет на автомате. Это даёт мне время успокоиться, и я начинаю испытывать стыд за тираду в его сторону. Он же не виноват, что у меня проблемы с поиском нравящейся мне работы.

— Извини, — уже тише произношу. — Я не должна была повышать голос и вываливать всё на тебя. Ты вообще не причем.

— Алиса, — вымученно говорит он, — я тебя не понимаю. Совсем не понимаю. То тебе не нужны деньги, то нужны, то тебе нужно полное высшее образование, то не нужно, но при этом возникают проблемы с работой… А ты вообще училась в Академии им. А.Л. Штиглица? Потому что, знаешь, в списках поступивших я тебя не нашел.

Тело прошибает холодный пот. Я скрываюсь и вру не первый год, но даже не подумала о том, что Скворцов может начать копать глубже и пробивать меня по месту учебы, хотя это логично, и очевидно, что он будет меня проверять, ему же нужно быть в курсе того, кто рядом с ним. О чем я только думала? Нужно срочно что-то придумать, а работу над ошибками своего поведения проведу позже.

— Я… была вольным слушателем, — наконец, выдаю я и молюсь, чтобы он поверил.

— И ты хочешь, чтобы я этому поверил?

— Я ничего не хочу, — огрызаюсь я, потому что у меня нет другого ответа. — Ты спросил, я ответила. Поверишь ты этому или нет — не моя забота.

Артём делает глубокий вдох и медленно выпускает воздух через нос, а затем поворачивается ко мне и смотрит в глаза, не заботясь о движении на дороге. Я бросаю быстрый взгляд в окно и понимаю, что мы уже припарковались у места моей работы, из-за своих переживаний я и не заметила, как мы подъехали.

— Ладно, допустим, — говорит он, привлекая моё внимание, но его тон буквально кричит о недоверии. — А что насчет всего остального? Я же предлагал тебе заплатить за твоё обучение, почему ты отказалась?

— Потому что я не буду тратить ещё больше твоих денег, — лепечу я, но уверенность куда-то исчезает из моего голоса.

— Ты сказала, что у нас с тобой сугубо деловые отношения. Сейчас я считаю, что то, какие услуги ты мне предоставишь вплоть до свадьбы сестры, стоят намного больше, чем я хотел предложить тебе изначально, поэтому я думаю, что предложить оплатить тебе учебу вполне себе приемлемо. И я всё ещё готов это сделать.

В его словах присутствует логика, и мне нечего возразить, но я не могу ему позволить оплатить обучение ни под каким предлогом. О какой учебе через три месяца может идти речь, если я не очень-то уверена в завтрашнем дне? Да, к тому же, скорее всего именно в художественных ВУЗах меня будут искать в первую очередь, там лучше не мелькать даже просто в заявлениях абитуриентов.

Не знаю, что ему ответить, поэтому решаю постараться сказать правду, насколько это возможно.

— Тём, — обращение вырывается само по себе, и Скворцов этому удивляется, судя по взметнувшимся вверх бровям, но быстро возвращает их на место, — не пойми меня неправильно, но я не могу загадывать так наперед. У меня нет тех денег, которые есть у тебя, у меня нет родственников, которые могли бы мне помочь, у меня нет даже собственной жилой площади. К сожалению, порой я даже не уверена в завтрашнем дне.