Стая

Глава 13. Между мирами.

По прошествии некоторого времени все находящиеся в окрестности люди собрались вместе в одну большую группу, дабы уже в очередной раз окончательно примириться, как того требовали сложившиеся обстоятельства; само собою разумеется, удивленно поглазеть друг на друга; обменяться впечатляющими репликами, рукопожатиями; ну и наконец, чтобы окончательно определить весь новый состав экспедиции в Город. В него должны войти, без всякого сомнения, со стороны местных жителей - Андрей, уже непосредственно знакомый с Виктором Павловичем лично; Оксана, которая сама, так или иначе, участвовала в подготовке кореньев, направляемых на обмен; а также, конечно, и Николай Петрович, долго и упорно надеявшийся хоть на несколько мгновений увидеть тот самый злополучный Город, так резко изменивший и переломавший по ходу жизни всю его и без того нелегкую судьбу. Что же касательно Антона, то тот сам пожелал воздержаться от предложенного участия в походе, собираясь следовать, как предполагалось, обратно в поселок, сославшись на некоторую свою малопотребную компетентность и естественно на то, что его сила уж далее не потребуется в виду присутствия здесь более могущественных и знающих людей. Собственно аналогичного мнения придерживался и Василий Николаевич, немного не рассчитавший свои силы и страшно уставший от всех незапланированных происшествий, выпавших на его седую голову в последнее время. Людмила же напротив, долго и упорно сопротивлялась уговорам Андрея остаться, что данное мероприятие представится очень опасным, и она будет только мешать. Та, как и положено, ругалась при этом неестественно и эмоционально размахивала руками, но, в конце концов, все-таки сдалась, окончательно смирившись с его разумными обоснованными доводами.

В составе же новых знакомых сразу определился Владимир, как непосредственный капитан корабля и негласный руководитель всей предстоящей операции; Алексей, наиболее полно и подробно разбирающийся во всех аспектах таких автоматизированных мегаполисов, какой должен был предстать перед ними; и ботовой врач Ольга, которую в целях возможного оказания медицинской помощи, так или иначе, все равно следовало взять с собой, хотя она почему-то долго и упорно отговаривалась от этой неожиданно доставшейся ей миссии. Илью же отправили обратно на тарелку, разбираться с вышедшим из строя оборудованием, хотя принятому решению тот совершенно не воспротивился, а даже наоборот, был несказанно счастлив именно такому представшему стечению обстоятельств.

В процессе нового знакомства не обошлось и без инцидентов. Обнаружилось какое-то уж совершенно явное недовольство, опять со стороны того же самого отца Игоря, только на этот раз исключительно в отношении необычной одежды пришельцев. Особенно был возмущен священнослужитель экипировкой Владимира. Святой отец своим цепким взглядом на беду углядел у того в петлицах звезды, что, по его словам, было явно не к лицу "посланникам божьим" носить эти отвратительные сатанинские знаки отличия. Категорично изрыгая массу несвязных ругательств, взбесившийся проповедник, ни в какую, не захотел мириться с необычным соседством, и направился подальше в глубь леса, чтобы там, уже в молитвах за грешные души, переждать отход эдаких окончательно оскверненных и абсолютно непонятных ему, дьявольских сил.

"Хорошо еще, что мы консула с собой не взяли за компанию, а то действительно, тут дел было бы, похлеще надвигающегося на нас апокалипсиса, - посмеялся про себя Владимир, безупречно правильно пропуская мимо ушей сказанные слова религиозного деятеля".

Тем не менее, собранный спешно отряд, еле-еле помещаясь полностью на пресловутой телеге, запряженной верным Тузиком, да еще двумя дарованными управляющим пристяжными собаками, потихоньку двинулся дальше по направлению к тому самому загадочно-спасительному Городу, чтобы довести начатую миссию до ее логического завершения. Солнце уже стояло в зените, нещадно испепеляя лучами все живое, так или иначе встречающееся у него на пути. Поток ультрафиолета ложился на животный мир и представленную растительность с какой-то катастрофической изысканностью, заглядывая во всякий уголок, захватывая любой кусочек, каждый сантиметр живой плоти под свое разрушающее влияние, тем самым делая абсолютно бессмысленным какое-либо отступление назад, в спасительную тень деревьев или неожиданно проявляющийся здесь сумрак. От такого зловещего радиационного воздействия людей мог спасти разве что только быстрый спуск под землю, прямо в ту ее неведомую и призрачную глубину, где ни одна живая душа будет уже не в состоянии хоть как-нибудь существовать. Свет проникал везде, оставляя ощутимое тепло на коже, даже сквозь толстые слои одежды, громоздкие скафандры или другие защитные приспособления. Этот неописуемый и сумасшедший жар не понравился бы никому, особенно грызунам, которые просто в силу своих природных инстинктов, либо еще по каким-то иным неизвестным причинам предпочитали вести свою отвратительную деятельность именно по ночам.

Однако окружающая природа оказалась тут не такой уж и скудной, как могло показаться на первый взгляд под впечатлением от всего вышеизложенного. Прорастающая флора просто цвела изобилием, необычайной красотой и привлекательностью. Деревья ветвями раскинулись широко и размашисто, заслоняя порою довольно огромные участки неба, во всю могучую стать, возвышаясь подле близлежащего окружения, вытянувшись мощным непоколебимым естеством над низменными изогнутыми кустарниками, как властные повелители, возвеличиваясь перед своими подданными. Бросались в глаза неохватные вековые стволы каждого такого дерева с необычно растущими заплетающимися ветвями, как руками, пытающимися то и дело затянуть проходящих путников в свои объятья, создавая густой непроходимый бурелом. Здесь ощущалась некоторая загадочность и таинственность, сравнимая разве что только именно с восприятием народных сказаний о лесной чаще. Словно вот-вот из-за ближайшего дерева появится избушка бабы Яги, или раздастся грозный треск веток от тяжелой поступи полноправного хозяина данной величественной красоты - самого Лешего. Чувствовался какой-то необычайный душевный подъем от всего данного природного совершенства, такой, что захватывало предельно дух, тоскливо щемило сердце, с неописуемым теплым трепетом внутри радовало глаз представленное богатство и многообразие жизненных форм, так необычно естественно гармонируя и сочетаясь с тем, что непосредственно тут происходило.

"Что же именно случилось с природой? Лес изменился до полнейшей неузнаваемости, - размышляла тем временем Ольга, хорошо помнившая былой состав растительного мира Земли. - Произошедшие события так исказили все живое, будто бы по велению незримых сил небесных, преобразуя траву, деревья, кустарники в нечто уродливое и ужасное, но почему-то так невероятно притягивающее своей неописуемой сказочностью, не поддающееся никакому разумному объяснению. Вероятно, создавшиеся древние представления о некой предыстории всех миров, где и начинается добро и зло, были рождены именно здесь".

Густые участки лесного массива сменялись в свою очередь обширными открытыми пространствами - лугами и полями. Да и эта, чуть различимая незаметная тропинка, ведущая непосредственно уже к конечному месту всего путешествия, никоим образом не давала каких-либо явно ощутимых надежд на успешное завершение данной операции, ведь присутствие рядом такого объемного объекта как Город не преминуло бы сказаться и на близлежащей окрестности в целом. Однако никаких малейших намеков на реальную близость оного мегаполиса до сих пор не наблюдалось. Скорее наоборот, дорога уводила людей куда-то все дальше и дальше по бескрайним просторам планеты к непознанным иным знаниям, преследуя какие-то свои призрачные неясные цели, подчиняясь неутомимым стараниям исследователей идти вперед до победного конца, окрыляя их светлыми мечтами о самом лучшем, с желанием изменить и подчинить этот мир именно во благо себе. Несомненно, дорога вела их прямо к краю существования реальной жизни, так или иначе проявляющейся здесь в некотором необычном качестве, как незримая иллюзия, проступавшая точно над окружающей действительностью. Однако сама тропинка была уже далеко позади, оставляя за собой также все ужасы и неприятности прошлого внешнего мира. Деревья, необычно обступавшие путников, да и вся былая растительность вдруг стала тускнеть прямо на глазах, рассеиваться и превращаться сначала в густой туман, а затем и просто в легкую белесую дымку, призрачную, как воздух, присутствующий вокруг.

- Мне всегда становилось интересно, как экспедиторы попадают в Город, - проговорил дядя Коля, таким голосом, будто он сам находился внутри какой-то объемной вместительной бочки, в которую с лишком мог поместиться как один, так и совместно со всеми его нынешними попутчиками. - Мне, конечно, пересказывали эти особые моменты перехода, но хотелось бы, естественно и самому, на собственной, так сказать, шкуре ощутить все прелести данного процесса. Странное ощущение делается, болтают люди, будто рот и уши по самые края ватой набиваются, и ничего существенного произнести, или услышать при этом абсолютно невозможно.

Тут Владимир извлек из общего походного рюкзака некий необычный приборчик, по внешнему виду напоминающий то самое приспособление, какое мирно покоилось на дне катившейся повозки и начал им водить вокруг себя, пытаясь проанализировать окрестности на наличие необходимых факторов и обнаружить чего-нибудь стоящее по искомой структуре.

- Город тут совершенно не ощущается. А мы вообще верной дорогой едем, друзья мои? - поинтересовался он с недоверчивой интонацией в голосе, осматриваясь по сторонам и не видя пред собой явно ничего подходящего. - Что на это скажет Андрей? Как такое нам понимать?

- Да я и сам, если честно, в первый раз этим манером в Город проникаю. Но если верить рассказам моих коллег, то так оно все и должно происходить по мере приближения к оному объекту, - спокойно отвечал экспедитор, уверенно и даже несколько дерзновенно посматривая прямо в глаза вопрошавшему собеседнику. - Я больше на электричке езжу. Так удобнее бывает, да и безопаснее, ей богу!

- На электричке, это по рельсам которая движется со страшным грохотом? - вопрошал в свою очередь Алексей, немного припоминая просмотренную недавно информацию, нагло скопированную самолично у того прямо из головы.

- Но ведь в наш век такие сумасшедшие средства передвижения давно не используются, - тут он даже обратил взгляд на Владимира, а затем и на удивленную не меньше его Ольгу. - Откуда же взялась вся эта устаревшая техника?

- Не знаю, чего там у вас устаревшего образовалось, а я говорю так, как есть, - продолжал, тем не менее, свою речь Андрей, доставая попутно знаменитый термос. - Что вы, как неразумные, ничего толком понять не можете. Сейчас еще переход будет, не за горами же стоит, а прямо перед носом вашим маячит. Отварчик горячительный совсем не помешает. Ну, кто посмелее? То без него тяжело отходить потом будет. Точно вам говорю. Один раз попробовал, так не хочу уж более судьбу испытывать.

Николай Петрович первым взял термос из рук Андрея и, после, дрожащими руками преподнес оный к губам, отпив даже два или три раза подряд эдакого терпкого его содержимого. Достаточный эффект давал всего лишь один единственный глоток, но напиток явился на удивление несказанно бодрящим и таким неестественно освежающим на вкус, что дядя Коля просто не мог отказать себе в удовольствии воспользоваться подходящим случаем и насладиться употреблением того в полной мере. Заваривать отвар самому, ему было явно не по способностям, да и откровенно признаться - совершенно не зачем, так как в качестве нужного жизненного стимулятора он использовал другие не менее эффективные общеизвестные средства.

- И что же это? Что за изумительное чудо-лекарство? От каких болезней помогает? Крайне интересно? - загадочно спросила Ольга, пододвигаясь к Николаю Петровичу поближе. - Дайте-ка мне взглянуть на данное творение рук человеческих, этакую народную медицину.

Дядя Коля с присущей ему готовностью характерно резким движением руки быстро протянул Ольге нужную требуемую емкость и она, напротив, уже с некоторой осторожностью медленно отлила этой самой жидкости немного себе в стакан. Но пить ее сразу она почему-то не стала, а не торопясь вынула из-за пояса уже другой необычный прибор - некий сканирующий индикатор химического состава, с помощью которого долго и тщательно пыталась выискать в предложенном отваре хоть что-нибудь подходящее по смыслу, именно то, о чем и шла такая хвалебная речь.

- И чего Вы там рассмотреть пытаетесь? - удивляясь Ольгиным действиям, глядя поверх, будто бы куда-то вдаль, проговорила Оксана, отпивая тем временем уже прямо из горлышка пару своих необходимых глоточков. - Все приспособлениями какими-то неизвестными пользуетесь. Вон и у нас тоже на дне повозки лежит штуковина, подарок Виктора Палыча, одно название только, что якобы вес груза уменьшает. Однако принцип ее действия я абсолютно не ощущаю никоим образом, как не старалась перед оной помаячить.

- Ну, правильно. Это же, антигравитатор, так сказать - часть устройств отсеков транспортных судов. Как только он здесь оказался, совершенно непонятно, - вмешался в разговор Алексей, также, без намека обративший внимание на прибор, уже довольно долго сосредоточенно разглядывая загадочную мигающую коробочку. - На людей область захвата его силового поля не распространяется. Подобные приборы обычно использовались торговыми компаниями для облегчения перевозимых грузов, совместно конечно с некими увеличителями полезного пространства в целях придания трюмам большего объема и естественно лучшей маневренности при подъеме.

- Все это ваши премудрости. Как только ума хватает такое придумать? Еще и работает необычным образом, что совсем рассудка лишиться можно, аж дух захватывает, - высказался попутно дядя Коля, припоминая недавнее свое пребывание на корабле. - Вон, кстати, и Андрею в сапоги какое-то особое устройство вмонтировали. Чтобы тот случайно не потерялся, наверное. Покажи, Андрей, пусть наши новые друзья оценят его по достоинству и дадут свое ценное умозаключение.

- Не наши это заслуги, к месту будет сказано, а достижения других, более высокоразвитых цивилизаций, - отвечал Алексей тем временем, пока тот снимал сапог и передавал ему для вынесения вердикта.

Научный деятель повертел обувь в руках, как подсказали, отделил каблук от подошвы и, не отрывая свой взгляд от причудливо расположенного внутри механизма, произнес:

- Обычный радиопередатчик, маячок для обнаружения местонахождения. Да, вот и еще какой-то модуль зачем-то здесь присутствует. О, да это - цельный генератор механических помех, создающий своей деятельностью довольно сильное энергетическое поле, подавляющее какие бы то ни было биологические импульсы, исходящие непосредственно от человека. Такой прибор обычно использовался больше в военных целях для придания некоторой невидимости от систем слежения диверсионным группам солдат, проникающим в тыл противника, - тот удивленно покачал головой, поразившись до глубины души данному повороту событий. - Кто это, Андрей, так о тебе позаботился, да еще с такой особой изысканностью?

- Виктор Павлович, кто же еще. Тот, к которому мы все с вами в Город направляемся. Он мне там много еще интересных вещей демонстрировал. Всего и не передашь.

- Пора бы и нам тоже действительно, с ним скорее познакомиться, - загадочно сказал Владимир, самолично возвращая сапог Андрею назад. - А ты, Оля, чего там необычного обнаружила в своем стакане, выходящего за рамки разумного объяснения?

- Ничего особенного. Крепкий отвар из шиповника, просто хорошо настоянный, с добавлением сахара и только. Употреблять по назначению вполне можно, но какими-то сверхъестественными способностями, по моему мнению, не обладает, - задумчиво проговорила она, передавая стаканчик для оценки каждому из своих коллег по очереди. - По крайней мере, состав абсолютно ничем не отличается от обычного отвара этого же кустарника на былой родной Земле, разве что только он может быть модифицирован соответствующим образом под влиянием времени. Пить его или воздержаться от данного внутреннего потребления решать уж вам. Мне рисковать, если честно, чего-то не хочется.

- А я рискну! Ради исследовательских целей можно и попробовать. Ведь никто еще не умер от его действия на организм, - торжественно изрек Владимир. Он взял в руки стакан и сделал из него пару небольших глотков. - А знаете, на вкус просто изумительно. Чем-то напоминает компот из сухофруктов.

- Тогда и я тоже выпью, - махнув рукой, сказала Ольга, в свой черед, преподнося отвар к губам. - А то нехорошо получается. Будто бы я не доверяю собственным представленным показаниям.

После, веселая парочка подозрительно посмотрела на Алексея, который старательно отводил взгляд куда-то в сторону, как от них самих, так и от того злосчастного стакана, который они передавали из рук в руки. Создавалось впечатление, будто двое друзей уговаривают третьего непосредственно отведать крепкой водки.

- Не смотрите на меня так, даже не просите. Нужно же кому-нибудь из нас трезво оценивать сложившуюся ситуацию, - категорично произнес тот. - Пить вообще вредно. Особенно какие-нибудь там, неизвестные жидкости...

Речь его неожиданно перестала быть четко распознаваемой. Она будто резко приглушилась на половине недосказанной фразы, хотя тот все равно продолжал говорить. Из-за внезапно появившегося ощущения возникшей в конечностях невообразимой теплоты, так или иначе растекающейся по всему телу одновременно, делалось крайне жарко, словно такой человек находился под действием какой-то неодолимо пульсирующей изнутри силы, именно из области сердца, отдававшейся этим неожиданным эффектом по обоим слуховым нервам сразу. То, что произносил Алексей, казалось необозримо далеким и призрачным, совершенно неясным для понимания, неким набором несвязных слов, если бы он сам находился совсем уже в ином оставшемся мире, уходя дальше и дальше за грани белеющей черты сознания, искажаясь своим затуманенным существом перед взорами других, смотрящих на него людей.

Человеческий организм словно отказывался повиноваться своим обладателям, явственно выказывая положенными ощущениями полное нежелание находиться в этой реально существующей жизненной атмосфере, какая складывалась на данный момент времени. Мысли, чувства, видения сливались в единое целое, перерастая в свою очередь в уже известные ощущения перехода, целиком и полностью поглощая тела и души путников в нескончаемую глубину небытия, подобно яростному морскому шторму, ввергавшему в бездонную водную пучину шлюпки моряков, накрывая их уничтожающей массой и не давая ни малейшего шанса на спасение. Какая-то неведомая сила, необычайно мощная и властная, принялась преклонять исследователей к земле, одновременно раскачивая из стороны в сторону, будто пытаясь сбросить, опрокинуть вниз, в бескрайнюю бездну глубокой зияющей пропасти под ними, чтобы определенно точно завладеть бесценными душами, навсегда лишив той единственной защитной оболочки, которая делала оные грешные сущности действительно свободными. Такое состояние продолжалось до того момента, пока все без исключения измученные путешественники не потеряли контроль над реальной ситуацией и не впали в абсолютно полное забытье, доверив на волю провидения свое сознание, волю и разум, выключившись ненадолго из существующего и совершенно непонятого до сих пор, этого мира.