Стихи

Снег на зеленых листьях.

Сколько еще им осталось?

Снимет мою усталость

Рябина, задевшая кистью.

Усталость прошедшего лета,

Усталость осенней печали…

Тебя у меня отняли.

Или приснилось мне это?

Приснилось, что был ты рядом.

Море, солнце и сосны.

То насмешливо-грозно,

То нежно лаская взглядом,

Смотришь. И нет милее

Мне ничего на свете.

Море, ласковый ветер,

Солнечная аллея…

Было? Да нет. Приснилось.

А наяву — все то же,

Сметают лужи с дорожек.

Осень. Усталость. Сырость.

Ты то, от чего отказаться нет сил.

Нет сил. И нет слов, чтоб об этом сказать.

Я не поверю, что ты разлюбил.

Я не желаю об этом знать.

А если и так, то пусть говорят.

Только не мне и не сейчас.

Твой уплывает из памяти взгляд,

Как уходящий в море баркас,

Как сон, который не вспомнить никак,

Как акварели размытый след,

Как ритм неясный в забытых стихах…

Нет для меня тебя больше. Нет.

Это было уже. Мелкий серенький дождь.

На исходе — короткое лето.

Нос приплюснут к стеклу — только ты

не идешь,

Ты опять задержался где-то.

Задержался на час, и на день, и на год.

Я кричала — не отозвался.

Я стою у окна, дождь идет и идет.

Ты на целую жизнь задержался.

И не знаешь пока, что ты — для меня.

Что глаза твои, руки твои — мои.

И, меня совсем еще не любя,

Ты ко мне отмеряешь свои шаги.

Ты захочешь свернуть — а придешь

сюда,

Чтоб увидеть меня и быстро уйти.

А я просто знаю, что это — судьба,

Что ты должен был встать на моем пути.

Но не смею с тобой задержаться я. Нет.

Обойду. Пробегу. Миную тебя.

Пусть горит в окошке твоем свет.

Жаль, что кто-то зажег его до меня.

Ты не был никогда моим.

Минуты близости — не в счет.

И стелется словесный дым,

Но лишь саму меня влечет

В страну знакомую — Любовь.

Тебя туда не заманить.

Как паутинка, рвется вновь

Одна-единственная нить.

Другой не будет. Это — все.

Закутавшись в китайский плед,

Я буду вспоминать мое…

(Нет, вру, конечно, не мое) —

Твое — безжалостное «нет».

Эта встреча была нужна,

Чтобы снова тебе понять:

Я тебе совсем не нужна.

И тебе не страшно терять

То, что было только моим,

То, что болью твоей не стало.

Для тебя было много меня,

А тебя для меня — мало.

В мой дом ты больше не войдешь.

Я занавешу окна темным.

Не надо слов, они ведь — ложь,

Ее не скрыть ни взглядом томным,

Ни мертвенным сжиманьем рук,

Ни поцелуем, долгим, страстным…

Как лопнувшей струны испуг,

Рук, вдруг взметнувшихся напрасно,

Неясный, легкий силуэт.

И вызывает лишь вопрос

Твой наспех собранный букет

Из осыпающихся роз.

Я столько нежности несла — тебе.

Я столько слов приберегла — тебе.

А оказалось все не нужным никому,

А оказалась снова я в плену

Забытых снов, разбившихся надежд,

Неярких, балахонистых одежд,

Которые скрывают пустоту —

Ах, как это «снижает высоту»…

Но — кончено, уже не тяжело.

Лишь слезы, словно битое стекло.

И снег по-невзаправдашнему чист.

И горько мне: совсем ты не артист

(а впрочем, хорошо, что не артист).

И слишком чист ненастоящий снег.

И медленнее, медленнее бег

За сном, таким красивым и простым.

И чей-то смех, чужой надсадный смех,

Который вдруг становится моим.

И ближе вытянутых рук не пустишь,

И сердца своего мне не откроешь,

И все же не прогонишь, не отпустишь,

Одним лишь словом снова успокоишь.

А мне бы убежать, не оглянуться,

А мне б опомниться, стать недоступной,

гордой…

Но не прозреть уже. И не очнуться.

И вечный крест мой — быть тебе покорной.

Уже июль. А я осталась в мае —

Там, где твоя улыбка и весна.

Все в прошлом. Ничего не понимая,

Я знаю: напророчившая в снах

Гадалка, видно, сделала ошибку,

Хоть и светились вещие глаза.

Скамья, цветы — расплывчато все,

зыбко.

И ты уходишь, слова не сказав.

И следует самой мне догадаться,

Что место для меня найти так нелегко

В твоей душе. Ей далеко за двадцать.

А мне — за тридцать. Очень далеко.

Ты так умен. Ты так великодушен,

Простив земные слабости мои.

А впрочем, проще все — ты равнодушен

К моей смешной, навязчивой любви.

Прости мне и ее. Не буду досаждать

Тебе я больше телефонными звонками.

И только белой ночи обнимать

Меня за плечи добрыми руками.

Тепла твоих ладоней мне не знать,

Твои глаза не будут больше близко.

Так надо. Так должно быть. Но опять

Болит душа — шальная скандалистка.

Мне показалось, что ты со мною,

На миг, на мгновение показалось.

Но грустно качает сентябрь головою.

А миг тот — и слабость твоя, и жалость.

Вот и снова закончился день,

Как и прежде, твоей неулыбкой.

На лице — равнодушия тень.

Хочешь, видно, считать ошибкой

Все, что было в тот вечер у нас.

Только было ли что? — вот вопрос.

Но себя от меня ты не спас.

И покой мой с собою унес.

Ни покоя, ни сна. Тишина.

Не нарушить ее никому.

Затянувшаяся зима.

И мы оба — в ее плену.

Грустно звякнул возвращенный ключ.

Это осени седеющей примета.

Не бывает так, чтоб вечно — лето.

И твой взгляд не холоден — колюч.

Чем же виновата пред тобою?

Тем ли, что любила и ждала?

В сердце, обожженном той зарею,

Боль твою я, как свою, несла?

Не вини ты, не казни меня. Не надо.

Знаешь, я сама себе судья.

Тихо всхлипнула калитка сада.

Ты не оглянулся, уходя.

Ты ушел от дождя, от меня, от любви.

Да и мне задерживаться не резон.

Скажи: неужели ты был моим?

И сама же отвечу: забудь, это сон.

А во сне можно все. Даже то, что нельзя.

Закачался вагон под глухой перестук.

И смывают с ладони струйки дождя

Запах твоих удивительных рук.

Блеск твоих глаз неверных.

Нежность обветренных губ.

Скоро ты будешь, наверное,

Со мною не нежен, не груб.

Глянешь с тоскою смертной,

Будто не в срок разбудят.

Я у тебя не первая,

Сколько еще их будет.

Знаю все, милый мой. Знаю.

Взгляд твой — строже и строже.

Я для тебя — земная,

Ты для меня — тоже.

И тот, для кого была я

Звездочкой, светом, вселенной,

Уставшим умом понимает:

Все в этом мире тленно.

Все в этом мире тленно.

И с этим пришлось смириться.

Без трепета бывшее сердце

Давно научилось биться.

Мы с тобой еще не столь близки,

Впереди — восторги узнаванья,

А уже не скрыть моей тоски

От предчувствия расставанья.

Я его сама потороплю

И скажу «прощай» средь суеты вокзала.

Я тебя уже почти люблю.

И при этом знаю — опоздала.

Опоздала встретиться с тобой

До того, как ты любил других.

Нет. Молчи. Дай все сказать самой.

Ветер за окном давно затих.

Потерялись нужные слова.

Ты, пожалуй, прав. Зачем они?

Солнце покатилось за дома…

В окнах зажигаются огни…

Ты есть у меня или нет?

Пророчеств неясных туман.

Лучшей подруги совет

Не принят. Все ложь и обман.

Не нравится шум дождя,

Не радует блеск витрин.

Ты позвонил, уходя?

Или вернешься? Один

Есть у меня ответ:

Тебе не дано любить.

Звезд предрассветных свет…

Уснуть. Пережить. Забыть.

Все карты — лишь черной масти.

И только тузы — нечем крыть.

Разорвано небо на части.

Не ждать. Не казаться. Не быть.

Бреду, отупев, обессилев,

Ни в чем никого не виня.

— У вас кто-то умер? — спросили.

— Нет. Это убили меня.

Мы расстанемся легко,

я знаю.

Ходим мы с тобой давно

по краю.

Затянуть бы от тоски

песню.

Посидеть бы у реки

вместе.

Посидеть в последний раз

долго.

Широка наша река,

хоть не Волга.

Будут звезды вдалеке

падать.

Расплескается в Оке

память.

Раздурачится, развеселится

на прощанье.

Ты не будешь больше сниться.

Обещай мне.

Я надену платье цвета глаз

И пойду искать тебя повсюду.

И найду. Но горьких слов запас

Я растрачивать, поверь, не буду.

И в глаза не загляну твои.

И к руке не прикоснусь рукою.

И ни слова — о растоптанной любви…

Бог с ней — мне бы денег и покоя.

Я надену платье цвета глаз

И пойду искать тебя повсюду.

И найду. И уж в который раз

Все скажу. Ни слова не забуду.