Ты накинул ремень, пустил машину.
Стал в круженье воздушен
Ступенчатый шкив.
Вижу только твою согбенную спину.
Ты молчишь,
К металлу лицо обратив.
Дом твой, дети всё — позади… Пред
тобою
Только движутся круг чугуна и резец.
Наконец-то стал ты самим собою,
Молчаливый упрямец и добрый отец!
С тобой был по дому знаком (немного).
Мне казалось: ты робкий и чуть смешной.
А теперь
Все в тебе непреклонно и строго,
Наконец-то стал ты самим собой.
В десять раз тяжелей, чем атлетовы гири,
Чугуны, что лежат
У тебя в ногах.
Я догадываюсь: ты выше и шире.
Чем твое отражение в зеркалах!
[1940]