Я спал, как мертвый камень,
И странно жил во сне…
…Помилуй, Боже, мраморные души.
Здесь я живу — как мертвый рунный камень,
Как Галатея до Пигмалиона,
Как древний идол в сумрачном лесу.
Я двигаю ногами и руками,
Встречаю и обиды, и поклоны
И странный крест безропотно несу.
Вдоль портика гулял ты не однажды,
Но не заметил, что колонны — зрячи,
А я стою в ряду кариатид.
Я вижу твои солнечные блажи:
Я холодна, а ты такой горячий,
Что и ледник тебя не охладит.
Но раз за разом ты проходишь мимо
И красоты не видишь в твердом камне
(Вот я — фонтан, алтарь; вот — Муза я).
Но слепота твоя неумолима,
И в мраморе не вспыхнет жизни пламя;
Мое плечо — насест для воробья.
Я скована безмолвием немого,
Оцепеневшая в своем покое,
Который утешенья не мне дал…
Одно твое ласкающее слово,
Одно прикосновение живое —
И я проснусь, я брошу пьедестал!
Ничего не останется в мире,
Кроме тусклых окраин судьбы.
Только кот улыбнется в Чешире
Уголком перезрелой губы,
Только глаз перелетных черешня
Прослезится столовым вином.
А скворцы заселяют скворешни
И презвонко поют перед сном.
Только легкость летучая эта
Нагоняет свои миражи…
Как хрустящая корочка света —
Оболочка веселой души.
Обомшелые камни ограды
Не закроют веков колею.
Ты не хочешь ко мне? И не надо.
Как-нибудь я сама достою.
Бывают чудеса поинтересней —
Торжественные башни и сады,
И пирамиды — как на них не влезть нам —
И острых гор зубастые гряды,
И драгоценностей цветные груды…
Но кто желает, есть пример другой:
Сидит, лепечет маленькое чудо
И зубик новый трогает рукой.