Ури-Цви Гринберг. "Идущие по́ воду и во́рон"


Моё безмолвие взывает к небесам

и отражается то молнией, то громом,

то каплями дождя на волосах

речной травы,

то месяцем суровым

в ночи невест, в заоблачных лесах…

Моё безмолвие взывает к небесам.


Колодец пуст.

Скрипучий журавель,

рассохшаяся кадка...

Только ветер

доносит запах призрачных земель –

как знак Эдема, память о Завете…

Услышишь ли безмолвие моё?


Услышишь ли безмолвие моё?

Я здесь ещё, у высохшей криницы,

у тела без души, чей грешный страж

сменил прохладу животворных чаш

на яркие, но лживые зарницы.


Моё безмолвие взывает к небесам.

Забыт колодец.

Жены и девицы,

верны зеленоглазым чудесам

вааловых ночей, к другим криницам

идут, неся кувшины на плечах.


Колодец пуст, и журавель зачах.

Лишь ворон на сухой его рычаг

садится, словно в память о пророке.

Садится – и не каркает, молчит.

Перелетит на крышу – и молчит –

подобно мне, немой и одинокий.


Загрузка...