Я просто сунут в это время,
как гриб в лукошко,
и вот несут меня со всеми,
и крошат ножку.
И вот меня перчат и солят,
жуют и давят,
а я хриплю о личной боли,
о личном праве.
О том, что я, де, обворован,
обманут в спешке...
Да брось, какой ты, братец, Ворон?
Ты - сыроежка.