Стихотворения

Был день воскресный так хорош.

Все было лету радо.

Я шел в поля взглянуть на рожь

И подышать прохладой.

Большое солнце в этот миг

Вставало, как с постели.

Резвились зайцы – прыг да прыг

И жаворонки пели

В тот ясный день.

Бродил я, радостью дыша

И вглядываясь в дали,

Как вдруг три женщины, спеша,

Мне путь перебежали.

На двух был черный шерстяной

Наряд – назло природе.

На третьей был наряд цветной

По моде, по погоде

В тот летний день.

Две первых были меж собой,

Как близнецы, похожи

Унылым видом, худобой

И мрачною одежей.

А третья козочкой шальной

Попрыгивала весело

И вдруг присела предо мной

И мне поклон отвесила

В тот яркий день.

Я шляпу снял и произнес:

– Я вас припоминаю,

Но извините за вопрос, –

Как звать вас, я не знаю.

С кивком задорным головы,

Смеясь, она сказала:

– Со мною заповедей вы

Нарушили немало

В досужий день!

Я – ваша Радость, я – Игра,

А это – Лицемерье,

И рядом с ней – ее сестра,

Глухое Суеверье.

Давайте в Мохлин мы пойдем

И, если две сестрицы

Идут на ярмарку, найдем

Предлог повеселиться

Мы в этот день.

– Нет, я пойду сперва домой

И праздничную смену –

Сюртук и новый галстук мой –

Для ярмарки надену.

Поспел я к завтраку как раз,

Надел костюм воскресный.

А уж на праздник в этот час

Спешил народ окрестный

В тот шумный день.

Трусили фермеры верхом,

Шли батраки оравой.

И молодежь одним прыжком

Брала в пути канавы.

Бежали в праздничных шелках

Девицы-босоножки,

Несли сыры они в руках

И сдобные лепешки

В тот добрый день.

Монетку бросить был я рад

В тарелку с медью мелкою,

Но, уловив святоши взгляд,

Бросаю две в тарелку я.

Я в загородку заглянул.

Народ шумит, хлопочет,

Несет скамейку, доску, стул,

А кто и лясы точит

В свободный день.

Для знати выстроен навес

(Изменчива погода!).

А вот стоит вертушка Джесс,

Мигая всем у входа.

Ее подружки сели в ряд, –

Без них какая ярмарка!

А там ткачи сидят, галдят

(Из города Кильмарнока).

Пришел их день!

Здесь кто вздыхает о грехах,

Кто в гневе шлет проклятья

Тем, кто измазал впопыхах

Их праздничные платья.

Кто сверху смотрит на других

Высокомерным взглядом,

А кто веселых щеголих

Зовет усесться рядом

В привольный день.

Но бесконечно счастлив тот,

Кто, отыскав два места,

Местечко рядышком займет

С подругой иль невестой.

Глядишь, рука его легла

За ней – на спинку стула,

Лотом ей шею обняла,

А там на грудь скользнула

В тот чудный день.

Уселась публика и ждет.

Ни суеты, ни шума.

Вот Моди[2]речь держать идет,

Унылый и угрюмый.

Он целый час пугает нас

Десницею господнею.

Сам дьявол от его гримас

Сбежал бы в преисподнюю

В столь грозный день.

Толкуя нам один, другой

И третий тезис веры,

Он гневно топает ногой,

Волнуясь свыше меры.

Распутника и гордеца

Громит курносый пастырь

И жжет отступников сердца,

Как самый жгучий пластырь,

В тот страшный день.

Но вот встают сердито с мест

Земные наши судьи.

И впрямь, – кому не надоест

Такое словоблудье!

Речь произносит мистер Смит[3],

Но люд благочестивый,

Уже не слушая, спешит

К холодным бочкам пива

В столь жаркий день…