Стоик

Глава 9

В это время Толлифер лелеял мысль устроиться на работу в маклерскую фирму или трастовую компанию, ведущую дела или, более конкретно, финансовые дела вдов или дочерей состоятельных семейств. Трудность, однако, состояла в том, что он выпал из той социальной группы, тех умельцев на все руки, которые в этот день процветали не только на краю, но и в самом сердце нью-йоркского общества. Такие люди были не только полезны, но временами и абсолютно необходимы тем, у кого есть деньги, но нет соответствующего происхождения, чтобы войти в общество или чтобы представить дебютантку, которая в страхе перед неизбежным бегом времени хочет оказаться на виду.

Требования были весьма серьезные, включая и лучшее американское происхождение, внешность, социальный лоск, глубокий взыскательный интерес к яхтенному спорту, гонкам, поло, теннису, верховой езде, поездкам – в особенности на четверке лошадей с кучером, опере, театру, боксерскому рингу. Эти мужчины сопровождали богатых дам в Париж, Биарриц, Монте-Карло, Ниццу, Ньюпорт, Палм-бич, в охотничьи угодья, загородные клубы – повсюду. В Нью-Йорке их излюбленными местами были модные рестораны и «Алмазная подкова»[5] в Опере и театрах. Требовалось также, чтобы они хорошо одевались и чтобы их одежда отвечала каждому отдельному случаю, умели добывать лучшие места на конкурс лошадей, на теннисный матч, на футбольную игру[6] или на модную пьесу. Предпочтение отдавалось претендентам, которые умели принять участие в карточной партии или объяснить тонкости игры, при случае дать совет или сделать предложение касательно одежды, драгоценностей или украшения комнаты. Но самое главное, они должны были следить, чтобы имена их нанимателей с определенной частотой появлялись в «Городских новостях» или в газетных колонках, посвященных светской хронике.

Но долгая работа в таком качестве означала, что в некотором не слишком унизительном роде умелец на все руки должен получить вознаграждение за свои труды, а иногда и за свои жертвы, на которые он был вынужден идти, в особенности за отказ от остроты и радостей, которые он мог бы получить от близости с такими же молодыми и красивыми. Потому что в первую очередь их энергия отдавалась женщинам средних лет (таким, как Эйлин), которые как огня боялись даже одного ужасного часа, проведенного вне общества и в скуке.

Что ж, Толлифер прошел через все это, потратил на это годы и в тридцать один – тридцать два начал уставать от этого. И от одной только скуки, а иногда и от боли сердечной он стал исчезать – выпивал, развлекался с театральными красотками, которые могли предложить ему свой пыл, любовь и преданность. И все равно теперь он снова подумывал о том, как бы ему вернуться в те рестораны, бары, отели и другие места, где бывают люди, способные осчастливить его. Он собирался взять себя в руки, бросить пить, наскрести где-нибудь немного денег – у той же Розали, может быть – и преподнести себя с таким изяществом и помпой, после чего на него снова обратят внимание в обществе. А потом… а потом – посмотрим, что будет в этот раз!