Страж Кодекса (СИ)

Глава 10

Утро добрым не бывает. Наверное, так думал каждый родитель, у которого были новорождённые дети. Не думал, что в новой жизни, да с моим возрастом, мне тоже придётся через это пройти. И пусть Легионеры для меня и являлись своеобразными сыновьями, но они не шли ни в какое сравнение с одним мелким пушистым бедствием.

— Вкус-на! На-ма-на! Дай-дай! — канючил Славик, выучив новые слова и практически сидя на моей голове.

Ну, как на голове… Скорее, на подголовнике арендованной машины, которую я взял в прокат и вёл в сторону забронированного красного разлома, что находился в ста двадцати километрах от Москвы. Славик уселся задницей на этот самый подголовник, а всё остальное туловище разместил у меня на черепушке, пытаясь лапками вырвать стакан с кофе. Уже второй, кстати говоря, ведь первый он разлил на соседнее сиденье.

— Я уже говорил, что тебе нельзя кофе, — хмыкнул я, делая глоток и ловко отводя стакан. Для мелкого это была игра, а я хоть и шутил, но не совсем.

Но ладно, лучше начать по-порядку, а потом вернуться к сливкам. После того, как мы успешно отразили нападение неудачников-ассасинов, прикатила полиция и начались расспросы. Их очень интересовало и волновало, почему в столь спокойном районе, хоть и продолжающем заселяться людьми, произошло нечто подобное! Как так-то⁈ Немыслимо! Неместные убийцы и боевые действия!

Меня даже в участок хотели забрать для расспросов, но желания у меня особо не было, а потому я послал наглого лейтенанта куда подальше, объяснив, что вообще не причём и мимо проходил. Он мне не поверил, приведя доказательство в размере двадцати трёх человек, что были у меня дома и перевязывали раны. На мой ответ о том, что это — мои гости и они просто ушиблись, он поморщился и попытался надавить своими полномочиями. Таковые у него были, ровно до того момента, пока ему не позвонили и не сказали, что не нужно пороть горячку. Ну а потом бойцы Морозовых укатили, провожаемые внимательным взглядом Славика, что держал в лапках аж две коробки печенья и не желал делиться. Когда все лишние свалили, мы со Славиком достали коробку и положили туда несколько голов убийц, которые мелкий добыл по моей просьбе. Пришлось опять платить ему печеньем… И куда в него столько лезет⁈ Он быстро смекнул, что работать бесплатно — для лохов, а потому начал требовать оплату. Я от такого поворота долго смеялся, но сделку принял и пока полиция меня пытала, он собирал нужное.

Надеюсь, что моя посылка понравилась Самойлову. По-хорошему мне нужно было ещё тогда, смотря на его охеревшее лицо в дыре стены и то, как он держал головы персов, завершить начатое. Прикончить его и всё, но я не сделал этого. Именно в тот момент, когда в его кабинет забежала охрана, в косяке двери показался заспанный мальчик, которому было не больше шести лет. И пусть я тот ещё мудак, но убивать родителей при детях… Я ещё не настолько пал, и Кодекс всё видит. Самойлов умрёт и это неизбежно, но не ценой сломанной души ребёнка.

— Дай-дай! Рай-нер! Дай! — мелкий всё не оставлял попыток, выбив меня из мыслей.

Я ухмыльнулся и решил с ним поиграть, раззадоривая, но не позволяя схватить стакан. Мелкий вообще отличился ещё ночью. После моей подкормки энергией и учитывая то, что он ещё маленький, Славик не знал, что такое сон. Ему нужно было бегать, прыгать, что-то грызть и постоянно наводить суету. Отмыть его от крови было той ещё задачей, где он успел сожрать лейку от душа, попробовать на вкус шампунь и пустить из носа мыльные пузыри, охеревая от того, что те летали.

У меня зазвонил телефон. Ловко приняв вызов от сестрицы, я закинул трубку под ухо и прижал плечом, попутно руля авто и стараясь не дать мелкому схватить мой кофе. Бодрящая тренировка, однако. Теперь я даже понимал тех мамочек из семейных сериалов, которые смотрел в детстве с Кристиной. Да, был у меня и такой опыт.

— Ало, да, привет, Крис, — улыбнулся я.

— Привет, Дим! — сестра была необычайно бодрая для такого времени. И это странно. — Как там дедушка? Всё хорошо? Как Москва?

— Да всё нормально, — обогнал я какую-то чёрную тачку с незнакомым гербом. — Старик пострадал, но жить будет. Как в себя придёт — перевезу его к нам в поместье. Хватит ему тут оставаться. Москва… Ну, столица преподнесла сюрпризы. Как хорошие, так и…

— Дай-дай! Вкус-на!

— Это кто там у тебя? — сразу же заинтересовалась Кристина.

— Это Славик. Мой эм… друг?

— Какой ещё Славик и почему ты меня спрашиваешь, друг он тебе или нет? — не поняла она.

— Да я ещё и сам не понял, кто он, — хмыкнул я. — Скорее, бедствие, но дружелюбное.

— Ты как всегда, — вздохнула сестрёнка в трубку и спросила: — Дим, тут такое дело… Меня Владимир пригласил на пикник, но у нас же тут стройка… И в общем… Можно мы с ним отъедем от поместья недалеко? Я тут с дядей Мишей нашла одну полянку…

Да ладно, она уговорила Романенко на подобное⁈ Сильна! Даже мне лишний раз не удавалось вытащить его из каптёрки, где он смотрел бесконечные турецкие сериалы и крыл матом какого-то Фараха. А тут такое! Надо будет у неё потом спросить, как она это сделала. Но это при личной встрече.

— Хорошо, — принял я решение. — Но Романенко будет с вами. Посидит в машине.

— Дядя Миша и посидит в машине? — со скепсисом спросила сестра. — Он на рыбалку пошёл. Сказал, что утренний клёв самый лучший.

И тут у меня в голове щёлкнуло.

— Ты уже на этой поляне, да?

Сестра замолчала, а спустя несколько секунд сказала:

— Да…

— Дай трубку Шереметьеву.

Она отчётливо вздохнула, зашуршала телефоном, а потом я услышал обеспокоенный голос парня:

— Кхм… Доброе утро, Дмитрий.

— И тебе не чхать, Александрович, — хмыкнул я. — Короче, расклад такой, отдыхаете и культурно проводите время. Романенко из вида не терять, а то я его знаю. Если он исчез, пусть Кристина звонит Иванычу. Ты за неё отвечаешь головой. Если хоть волос упадёт, то натравлю на тебя Славика.

— Эм… Славика? — охерел он.

— Алекс-андрович! Вкус-на! — подал голос малой для убедительности. Ох, моя школа!

Судя по тому, что Шереметьев тупил уже секунды две, он пытался понять шучу я или не шучу. Да и что вообще происходит.

— Ало, ты тут?

— Ага…

— В общем, ситуацию ты понял. Всё, развлекайтесь. И помни про моё третье условие и Славика!

Я повесил трубку и ухмыльнулся, а мелкий всё же выхватил у меня стакан.

— А ну, отдай! Тебе нельзя кофе! Сейчас хлебнёшь, а мне потом всему Центру Охотников и группам реагирования объяснять, что за пушистая чудь вырвалась на волю!

Кое-как мне удалось выхватить из его лап стакан, но это, скорее, он сам его отдал, чтобы продолжить игру. Я действительно не шутил, когда говорил, что Славику нельзя кофе. Да не только ему, но и его виду вообще. В тот раз, когда я закрывал контракт короля-идиота и решал проблему с Фероксами, я заметил у них одну особенность, которая в трактате Ордена не присутствовала. Так получилось, что в моём мире тоже были кофейные бобы. Только там их называли Зёрна Роско. Так вот, на территории того королевства росли такие, и Фероксы их очень любили. Они давали им энергию, заряжали бодростью и всё в таком духе, но напрочь сносили башню. И если Славик в обычном состоянии наводил суету, то под кофеином эффект был бы трёхкратным! Поэтому пусть жуёт свои печеньки, которые он сейчас крошил на мою голову.

Кстати, мы не просто так ехали сейчас в Разлом. Мне нужны были энергия и желейки для дальнейших действий, а Славику — полезная пища. И если меня конкретно плющило, а от отката я кое-как за ночь отошёл, ощущая слегка перегруженные каналы, то с мелким была отдельная песня. К нему, как нельзя кстати, подходила русская поговорка: «Мы — то, что мы едим». Так вот, если печеньки для него — это сладость и валюта, за которую он готов работать, то тела чудовищ и разломные фрукты — натуральная пища. Как бы это не звучало, но малой ещё был… Эм… малым? Ему нужно кушать, чтобы расти, и раз Ферокс хищник, который может жрать всё подряд, то и рацион должен быть особенный. На моей энергии и печеньках он хоть и будет расти, но медленнее, чем должен.

Вырулив на нужный участок, что сменился с асфальта на дорожные плиты, я сбавил ход. Машину слегка потряхивало, сразу же давая понять, что подвеска — полная хрень. Славик подпрыгнул на моей черепушке и выронил печенье, отчего пришел в неистовое недоумение и начал лазить по салону, собирая его в коробочку.

Вскоре мы въехали в лес и малой залип в окно, глядя на деревья.

— Вкус-на?

— Не волнуйся, — ухмыльнулся я. — Как доберемся — попробуешь. Только смотри, чтобы в зубах не застряло.

Если он и понял меня, то не придал значения такому факту, как застрявшая еда, и просто с упоением смотрел на деревья и листву. Да уж… Славика ждёт действительно много открытий и того, что можно сожрать.

Постепенно я начал замедлять ход авто, как только увидел предупредительный знак о Разломе, которые ставили для обозначения территории. Дальше техника может отрубиться в любой момент, и мне даже повезло, что нашёлся небольшой участок, где можно оставить машину. Судя по всему раньше здесь была остановка, а вон и деревня показалась. Штук двадцать-тридцать домиков.

— Ну-с, пошли, что ли? — подхватил я Славика одной рукой, а когда вышел из машины, поставил его на землю. — Далеко не убегай.

— Намана! — выдал он и побежал в высокие кусты, услышав там какой-то шорох. Что и следовало ожидать… Он уже какую-то змею нашёл, поймал и жрал.

Покачав головой и ухмыльнувшись, я глотнул кофе и двинулся по дороге. До Разлома предстояло ещё дойти, и, судя по всему, путь не особо близкий.

Деревня хоть и выглядела заброшенной, но только на первый взгляд. Разумеется, молодёжи здесь было от силы несколько человек, а основные жители были стариками. Парочка бабушек, что сидели на лавочке и мимо которых я проходил, тому подтверждение.

— Девочки, вы посмотрите!

— Наркоман какой-то. И что это за катящийся шар с ним?

— Вот же лихо…

Старость — не радость. Пройдя добрых и милых старушек, я опустил взгляд вниз и хохотнул. Славик в очередной раз отличился, чем и привлёк внимание бабушек. Он понял, что идти пешком скучно, а потому свернулся шаром и начал катиться, попутно жуя заднюю лапу. У каждого свои приколы, так что я его не осуждал.

В этот раз у Разлома укреплений в виде форпоста не было. Ну, оно и понятно, ведь он только появился, да и прорыв в ближайшие недели не грозил. Вот если я его не закрою, тогда сюда прибудут военн… А, нет, они здесь есть. Кибитка, которую я принял за деревенский туалет, оказалась охранным пунктом, откуда уже выходило в мою сторону двое бойцов.

— Ваше благородие, — поприветствовал меня один из них, приложив руку к каске. — Старший сержант Лешков! Цель вашего прибытия?

Дежурный вопрос, который вояки обязаны задавать по регламенту. Таков их устав Патрульной Разломной Службы.

— Белов Дмитрий Борисович, — представился я, показал документы, а затем пропуск в Разлом, который обошёлся мне в хорошую сумму. Но так надо. Для дела.

Сержант всё проверил, затем взглянул на меня и на жующего камень Славика и кивнул.

— Не смею задерживать. Удачи, ваше благородие.

Вот! Вот, как надо! Красавчик, мужик! Без лишних тупых вопросов из разряда: «А вы что, один? А где ваш отряд?»

— Хорошей службы, — улыбнулся я им и двинулся к Разлому.

Хм, странно. Слишком уж он насыщенный. В прошлый раз такого не было. Есть у меня предчувствие из-за чего это, но проверить возможно только внутри.

— Так, — глотнул я порядком остывший кофе, растягивая удовольствие. — От меня далеко не убегай. Потеряешься — и потом я хрен тебя найду.

Вру, конечно, но куда деваться? Сейчас окажись малой в Разломе и как даст по тапкам, а мне потом гоняться за ним.

Славик выплюнул камень, который заменил ему леденцы монпансье и печеньки, а затем посмотрел на меня.

— Намана!

Мелкий зашёл в Разлом, а я ухмыльнулся и двинулся за ним, поправляя клинок деда на штанах.

Стоило мне перейти на ту сторону, как в лицо сразу же ударил порыв тёплого ветра, принёсший за собой приятные запахи. Хм, фрукты? Похоже на то.

Здесь реально пахло яблоками и вишней, а когда я осмотрелся, то подметил, что мы со Славиком оказались на неком подобии равнины с высокой травой. В небе вовсю светило палящее солнце, вдалеке виднелись леса, а за спиной вниз уходил крутой склон, заканчивающийся у берега либо моря, либо океана.

— Хм, а тут красиво, — покрутил я головой.

Славик тоже осматривался и привыкал к новому месту, изучая его и лазая вокруг. Вот только вскоре малыш замер и быстро-быстро вернулся ко мне, встав рядом. Шерсть Славика вздыбилась, а сам он зарычал. Опасность.

И я был с ним солидарен, отчего криво улыбался. Трава, что несколько секунд назад колыхалась от ветерка, вдруг ожила! Точнее, то, что в ней пряталось, почувствовало нас.

— Оп-па! — резко вытянул я руку и схватил прыгнувшую на меня… Чего, белка в латных доспехах?

Зверёк размером с добротного грызуна трепыхался и пытался проткнуть меня миниатюрной шпагой, вопя и явно бросая оскорбления в мой адрес.

Трава заколыхалась ещё сильнее, а затем на наш со Славиком спокойный участок начали вылазить ещё белки. Много, очень много белок со злыми взглядами и оружием.

— Слушай, Славик, — хмыкнул я и посмотрел на мелкого, что плотоядно взирал на грызунов. — На, глотни кофе.

Малой, не отрывая глаз от белок, взял у меня почти пустой стакан и допил двойной эспрессо одним глотком…

— Намана! — выдал он и бросил стакан в голову одной из белок, отчего та завопила.

Славик затрясся всем телом, его шерсть будто наэлектризовалась и распушилась, и он начал бешеными темпами качать из меня энергию.

Гхм… Похоже, надо было брать капучино…

Царицын… То же время… Неподалёку от поместья рода Беловых…

— Что такое, Вов? На тебе лица нет… — нежно провела Кристина ладонью по щеке юноши.

— Да нет, всё хорошо, — попытался улыбнуться парень.

Сейчас они с Кристиной сидели на раскинутом одеяле и наслаждались обществом друг друга. Девушка собственноручно приготовила бутерброды и другие закуски, попросив подсказать Тамару Петровну, но не помогать ей. Кристина хотела сделать что-то сама для того, кто был мил её сердцу. И пусть в процессе она несколько раз порезала пальцы, отчего на них сейчас были лейкопластыри, но всё же она была рада. Да и Владимир оценил подобный жест, пришедшийся ему по душе. И всё же… Он был не спокоен. Вчера ночью отец разбудил его и сказал, чтобы он был осторожен. Роду Самойловых, что были когда-то их союзниками, а теперь являлись лишь партнёрами по бизнесу, не прямым текстом объявили войну. То, что рассказал отец, не укладывалось в голове Владимира, но всё же он принял опасения и беспокойства родителя. Парень хотел рассказать о Кристине… Поведать, что хоть и выбрал путь Охотника, но всё больше желал тратить время именно на неё. Ради этого он даже перевёлся из Московского Центра в Царицынский, когда узнал о приказе императора. Отец и матушка были недовольны, но Владимир остался непоколебим. Пусть его порой и считали робким, но когда была нужда, парень не пасовал и доказывал, что не слабак.

— Как думаешь, что скажет твой дедушка, когда Дмитрий ему расскажет? — спросил он.

Владимира очень волновал этот вопрос. И если брат его возлюбленной был хоть и странным, но вполне себе мировым человеком, как парень понял по их знакомству, то о Белове Петре Алексеевиче ходило слишком много противоречивых слухов. Что он жестокий человек, изверг и убийца. Что для него нет ничего святого. Но как-то эти слухи не сходились с тем, что он слышал от бойцов Центра. Те, наоборот, считали Петра Алексеевича чуть ли не героем, который спас жизни ребят в том злополучном вторжении тварей, за которое он и получил награду. Владимир очень надеялся, что глава рода не станет считать его врагом, когда узнает его фамилию, а выслушает и поймёт стойкое решение. Ведь… Они оба любят Кристину и желают ей лишь лучшего.

— Всё будет хорошо, — слишком уж беззаботно ответила девушка, пожав плечиками и отпив сока. — Я больше переживала не за дедушку, а за брата. Но он тебя принял, а значит, всё хорошо.

— Эм… А разве не за Петром Алексеевичем последнее слово? Он же глава рода, — не совсем понял парень.

— Как тебе сказать… — задумалась Крис и постучала пальчиком по подбородку. — Деда — глава рода и выступает его лицом, но брат… Он с ним считается, понимаешь? Вот ты можешь прийти к своему отцу и сказать: «Этот план херня, у меня есть лучше, будем делать по-моему?»

Владимир поперхнулся апельсиновым соком, недоуменно посмотрел на улыбающуюся Кристину и задумался.

— Нет… Я бы, наверное, так не смог, — покачал он головой. — Одно дело, когда ты настаиваешь на определенном решении, которое напрямую связано с тобой, а другое — с политикой рода.

— Ну вот. А Дима так может. Мне вообще иногда кажется, что для него нет авторитетов. Нет, он не дурак и понимает, когда нужно действовать, а когда стоит промолчать. Но знаешь… Я бы больше переживала, когда он молчит. Это значит, что он от своего не отвернулся, а просто решил подождать, чтобы потом прийти и всё равно действовать. Такой вот у меня братик.

После слов Кристины Дмитрий открылся для юноши с новой стороны. Для выросшего в семье потомственных аристократов для него было дико, что наследник напрямую диктовал условия движения рода. Он мог давать советы, это да, как и выказывать точку зрения… Но действовать? Отец бы подобное не спустил Владимиру. В этом он был уверен.

«Стоп! Это ведь получается…»

— Ты сказала, что он принял меня. Это значит, что он уже всё решил, а не стал ждать и менять своё решение?

— Ага, — улыбнулась девушка, нежась в лучах солнца. — Ты прошёл его проверку, но я уверена, что будут ещё.

— Эм… какие?

— Не знаю, — ответила Кристина. — Но то, что они будут, я уверена. Для него ты хоть и являешься первым претендентом на мою руку, но всё же остаёшься врагом. И пока он не убедится в том, что тебе можно доверять, будет относиться несколько иначе.

«Помни про моё третье условие и Славика! Помни про…» — словно набатом зазвучали слова Дмитрия в голове парня, отчего он сглотнул ком.

— О, смотри, дядя Миша что-то поймал! — толкнула его Кристина в плечо и указала на шедшего в их сторону мужчину.

— И правда, — улыбнулся Владимир.

Тот, кого его любимая с такой радостью называла дядей Мишей, при первом знакомстве заставил парня не на шутку забеспокоиться. Врал его отец, когда говорил, что у Беловых не осталось сильных людей… Романенко Михаил Петрович был опасен. Чертовски опасен, а его мощь парень ощущал даже здесь, сидя на покрывале. Но почему-то улыбающийся мужчина, что показывал улов радостной Кристине, по ощущениям даже и близко не стоял рядом с Дмитрием.

— И он мой ровесник, — кисло ухмыльнулся Шереметьев, вспоминая то чувство силы, которое ощутил, когда Белов взял его за руку. — Похоже, я и правда не забуду его предостережений.