Страж Системы

Глава 5

Келейный корпус обнаружился за чудо-садом, проходя через который наша компания разглядела не только пальмы и березы, но и лавровые деревья, черешню и даже мандарины, свисающие с ветвей дерева, которое я определил как рябину обыкновенную. Волшебство, да и только, мечта мичуринца. Впрочем, тут все такое, устанешь удивляться. Интересно, каковы эти рябиновые мандаринки на вкус? Не… без спросу лучше не пробовать. Если не отравишься, то попадешь под епитимью за воровство, ну его от греха, со здешним «отцом-настоятелем». Сад, между прочим, вполне ухоженный, боковые дорожки чисто подметены, через каждые два десятка шагов вдоль центральной аллеи возвышаются чугунные фонарные столбы, стилизованные под старину и стоят скамейки. Интересно, а электричество в фонарях есть? А если есть, то откуда? Что-то я линий электропередач и трансформаторных будок в округе не видал… За садом нашелся огород соток так в двадцать с аккуратными грядками: растет свекла, лук, морковка, видны увядшие кусты некопаной картошки, куча грядок с разными травами неизвестного мне предназначения… А уже к огороду примыкал аккуратный двухэтажный белый дом с парадным каменным крыльцом и сарайчиком у торцевой стены. Над крыльцом видна надпись — «келейный корпус номер 3А». Кажется, добрались. И, что интересно, вокруг кроме нас — никого, разве что слышно как поют в саду птицы и где-то вдалеке громко переговариваются японцы, свернувшие от сада налево к беговой дорожке. Похоже, учебного и обслуживающего персонала в скиту самый минимум. Сдается мне, картошку при таких раскладах копать придется курсантам…

Поднявшись на крыльцо, я с силой потянул ручку на себя, и дверь без скрипа отворилась, впуская нас внутрь. Прямо передо мной открылась прихожая, ведущая к лестнице на второй этаж, справа и слева — проходы в коридор. За мной в дверь проскользнули Илья с Ромкой и Матвеем, затем вошли девчонки, и вскоре вся наша маленькая компания оказалась внутри.

— Э, да тут печка! — Вскоре послышался голос Матвея, принявшегося сразу же инспектировать наше новое жилище и свернувшего от прихожей в коридор налево. — Здоровенная, матушка! Видать, одна на весь дом.

— Скорее большой камин, — возразил составивший бывшему колхознику компанию юнкер. — И труба на верху корпуса есть, я разглядел! Похоже, парового отопления мы не дождемся, придется топить дровами.

— А то! — согласился с ним Матвей. — Дровяной сарай видал, ваше благородие? Скоро холода! Ничего, напилим дровишек, кухарка с истопником станут топить печь с утра пораньше. Придется Надюхе с Ильей вставать для готовки затемно. Пока такую матушку раскочегаришь, пока хлеб печься поставишь, да чугунок со вчерашними щами на завтрак поспеет, как раз и рассветет…

— Это кого ты в кухарки с истопником определил?! — тут же взвился Илья. — Иди ты на хрен, морда колхозная! Сам топить будешь, у нищих слуг нема.

— Отставить пререкаться! — решил вмешаться я, закрепляя командирский статус. — Все будут работать!

— Вот и я говорю, как обсчество решит, да Батька утвердит, так и будет, — довольно цыкнул языком Матвей. — Бабам значитца в кухарки, а мужики стало быть, будут…

— Эй шеф, глянь-ка! Тут еще одна интересная штуковина есть, — перебил его откуда-то справа Толя. — Что-то вроде аккумуляторной станции.

Я с интересом свернул в дверь направо и очутился в обширном помещении с узкими окнами, у одной из стен которого действительно возвышалась немаленьких габаритов сплошная металлическая тумба высотой в человеческий рост, соединенная толстыми проводами с каким-то длинным массивным механизмом под защитным сетчатым кожухом. На ее передней панели виднелось несколько циферблатов, тумблеров и кнопок-сенсоров, а на низком металлическом столике лежала толстая книжка, которая оказалась инструкцией по эксплуатации аккумуляторной станции «Тайтек-300» вместе с инвертором и бензиновым генератором «Валтурб — М». Откуда, интересно, здесь эта техника? Никогда о подобных марках не слышал. Не удержавшись от любопытства, я потянул большой рубильник в положение «вкл» и с легким щелчком механизм тут же включился. Раздалось еле слышное гудение, задрожали в осветившихся приборных окошках стрелочки, а под потолком вспыхнули затянутые в сетку неяркие электрические лампочки.

— Девчонки, свет включился! — раздался громкий Маринкин голос из прихожей. — И наверху тоже!

— Ясненько, — кивнул я головой в такт своим мыслям. — Похоже, здесь все автономное, корпус на полном самообеспечении. Никаких тебе, понимаешь, коммунальных сетей. Ладно, дрова для печи в лесу растут, нарубим. Вода, допустим в скважине или в колодце. Но где мы будем брать бензин, чтобы заряжать батарею? Пойдем-ка Толя наверх, посмотрим, что тут у нас еще есть…

Где-то часа через полтора мы получили почти полное представление о нашем будущем жилище. Что тут можно сказать — впечатляет. Какое-то смешение времен и технологий, хай-тека и крестьянского быта.

На верхнем этаже здания нашлись двенадцать узких комнат-келий, по шесть с каждой стороны дома. Шириной метра в два или чуть больше и длинной метров пять каждая, с единственным окошком. Внутри каждой кельи кровать, у окна стол и два стула, узкий шкафчик с зеркалом вдоль стены и, что меня удивило больше всего — персональный компьютер на столе. Правда, в компьютере, с весьма средненьким по меркам второго десятилетия двадцать первого века процессором, кроме старенького «виндоуса» и стандартного «офиса», ничего нет. Диск пустой, локальная сеть имеется, но не доступна. Еще на втором этаже нашлась просторная кухня с большим столом в центре комнаты и столами у стен для готовки, электрическими плитками, парой холодильников и неплохим набором посуды. А так же душ с туалетом в мужском и женском варианте. Вода имелась, но как я понял, ее подача зависела от насоса, приводившегося в действие электричеством, а чтобы согреть ее, требовалось поколдовать с печкой. Внизу, на первом этаже — хозяйственные помещения: общедомовая печь, аккумуляторная, чулан, комнатка со стиральными машинками, погреб в подвале и даже небольшая мастерская с верстаком, тисками и набором инструментов. К дому почти примыкает дровяной сарай, в котором я нашел пару канистр бензина и поленницу дров. На первое время хватит, а там Бог даст, обживемся.

В кельях на кроватях обнаружились пакеты с униформой для каждого курсанта, уже подписанные по фамилиям. В шкафу у каждого висело по осенней куртке, теплой «лётной» дубленке, меховой шапке, стояла пара утепленных высоких ботинок. Еще были носки, трусы, полотенца, спортивная форма и даже кальсоны, так что можно было считать, что о нас заранее позаботились. Судя по приложенной записке, один комплект формы предназначался для обязательного повседневного ношения на занятиях, другой — на «полевой выход». Ну и еще у каждого на столе в келье лежал кожаный мешочек с полусотней небольших серебряных монеток, с запиской «подъемные».

После того как мы осмотрели наше жилье, я предложил всем переодеться в выданную повседневную форму у себя в кельях и через полчаса собраться на кухне на совещание. Занятия будут завтра и уже очевидно, что кроме учебы придется заниматься еще и общим бытом. Стало быть, придется назначать дежурных и ответственных за хозяйство уже сегодня. Никуда от этого не уйти.

Униформа подошла мне по размеру как влитая. Хотя ее дизайн… блин, вот кто это придумывал? Какая-то помесь танкистской формы, мундира «немецких электриков» и облачения ЧОПовца из «пятёрочки»… Все радикально черное, только погоны с буквами «К» на плечах красные и окантовка воротника и рукавов почему-то василькового цвета. На кителе аж четыре кармана — боковые и нагрудные, а на левом плече большая эмблема — стилизованное изображение человечка на белом фоне, от головы которого расходятся желтые солнечные лучи как на японском флаге. И странная круговая надпись васильковыми буквами на том же белом фоне: «Разум стирает границы. Системный Контроль».

Когда мы все вместе собрались на кухне, я в очередной раз удивился, как общая униформа преображает коллектив. Извольте видеть: была группа сбившихся вместе товарищей по несчастью, а теперь — считай отделение солдат. Парни и девушки из разных времен, с разным возрастом и жизненным опытом, помолодевшие до восемнадцати лет и в одной униформе стали вдруг одинаковые, как цыплята из одного инкубатора. Хотя, конечно, сразу видно кто раньше носил форму, а кто нет. Ромка-юнкер как будто в этой униформе родился, а вот Маринка и Наташка с Надей чувствуют себя неуверенно. Но это тоже пройдет…

— Ну что же, пора подумать, как мы будем жить дальше, товарищи, — начал я свою речь, когда все расселись за большим столом. — Итак, что мы имеем в плюсе: собственный оборудованный дом, одежду, и какую-никакую, но перспективу на будущее. Что у нас в минусе: взятой с собой еды осталось от силы на один день, это раз. Порядочки здесь невеселые — если я понял настоятеля верно, по голове будет прилетать за каждый неправильный чих, вплоть до тяжких телесных. Это два. Да, вот еще… ни хрена не понятно, на кого мы здесь будем учиться и какому лешему все это нужно, это три. И если с последними двумя пунктами черного списка мы пока ничего сделать не можем, то первый нам вполне по силам. Предлагаю кого-то оставить хозяйничать в доме, а паре-тройке человек вместе со мной пойти поискать местный магазин, о котором говорил дед. Итак, какие будут соображения по кандидатурам?

В итоге, все обсуждение и споры заняли минут десять. И то, в основном из-за Матвея, который очень не хотел переквалифицироваться в истопники. А что делать? Более опытного печника у нас нету, так что «общество» приговорило бывшего колхозника к обслуживанию теплоузла практически единогласно. Маринка с Наташкой, не особо чинясь, согласились взяться за швабры и тряпки и навести в доме порядок, Толя, заканчивавший когда-то Физтех, решил разобраться с электрикой и аккумуляторной батареей, Варя с Надей занялись готовкой обеда из оставшихся припасов. Ромку оставили подсобным рабочим для всей компании, ну, а мы с Ильей и Катей отправились искать магазин. И вскоре обрели желаемое метрах в трехстах от корпуса, прямо у стены скита.

В одноэтажном кирпичном здании оказалось, как и везде безлюдно, словно в скиту кроме нас и в самом деле никого не было. Внутри горит свет, стоят рядами работающие холодильники и морозильники за стеклянными дверцами, лежит на прилавках товар. У входа — большие электронные весы и банка с иероглифом и надписью по-русски: «деньги для оплаты товара класть сюда». Ассортимент… я бы сказал необычный для типового супермаркета. Мясной и рыбной консервации нет вообще. Полуфабрикаты, вроде котлет, пельменей и колбас отсутствуют. А вот мясо, рыба, куриные тушки — пожалуйста, лежат в холодильниках и на льду, все свежее, выглядит аппетитно. Рядом цены за килограмм, указанные в серебряных монетах, отрезай, сколько тебе надо, взвешивай и забирай. Сухариков, дошираков, семечек, шоколадок, жвачки — всей этой дряни нет и в помине. Зато здоровенная сахарная голова имеется, рядом с ней нож и долото — откалывай себе сахара к чаю, сколько хочешь. Сам чай и кофе на развес тоже в наличии. Есть разные макароны в пакетах килограмма так на три каждый, не меньше, крупы. Масло сливочное в холодильнике одним большим куском, густая сметана в бидоне, разве что молоко в бутылках, как и растительное масло. Мука в наличии, овощи и фрукты тоже, яйца в углу на поддонах по двадцать штук, отдельно хлеб. Кошмар!

— Маркетинг как при Союзе, — пожаловался я товарищам. — Хорошо хоть ассортимент нормальный. Похоже, все это богатство предполагается резать самим, заворачивать в навощенную бумагу, перевязывать шпагатом, взвешивать, считать цену и тащить на закорках без одноразовых пакетов… Ну что за ерунда, средневековье какое-то! Нельзя было по нормальному сделать?

— Зато питание получится здоровым, — заметила Катя. — Будем кушать полезную еду после домашней готовки. А не бич-пакетами с шоколадными батончиками давиться.

— Глянь, командир, даже алкоголь есть, — показал рукой на небольшой шкафчик Илья. — Все для людей. Но цены! Цены!!!

Действительно, в шкафу стояла пара десятков бутылок. Водка, коньяк, вино, виски… Правда, цены начинались от пятнадцати монеток за поллитра казенной. За такие деньги пять килограммов мяса взять можно…

— Отставить алкоголь, — скомандовал я. — Закупаемся пока на три дня, без особого шика. Мясо, овощи, хлеб, мука, макароны, чай, кофе. Задача — уложиться в полсотни монет, придется всем скидываться. Хрен его знает, когда тут будет стипендия…

Мы почти рассчитались за покупки, когда в магазин вошли японцы. Та самая девушка в тактической одежде, напарница Тецудо и с ней еще четверо парней и девушек. Они тоже решили переодеться в униформу и я сумел оценить ее вид — точная копия нашей, только вместо васильковых кантов на черной форме — красные, а вместо русской надписи на эмблеме с человечком и лучами — пара иероглифов. Вид магазина погрузил детей страны восходящего солнца в шок, заставив бродить между полками, разглядывая ассортимент и удивленно переговариваясь по-своему. Похоже, столь глубокого самообслуживания в современной Японии не практиковалось, а может быть товары были не совсем привычными, наборов для суши я в магазине не заметил… Однако лезть к японцам с расспросами и пояснениями я не стал. Надписи на ценниках на двух языках, не маленькие, сами разберутся.

Остаток дня прошел в суете. Мы разбирались с графиком дежурств, занимались готовкой и запасами, топили на ночь печь. Потом пришлось давать уроки начальной компьютерной грамотности Ромке, Наде, и Толе с Варей. Первые двое такой чудо-техники, как персональный компьютер, в глаза не видели, и попаданцы из девяносто четвертого года недалеко от них ушли. Навыков работы в ворде — никаких. А ведь у меня было ощущение, что техника тут стоит неспроста и хоть немного уметь с ней обращаться необходимо. В итоге, когда юнкер залип за экраном, увлеченно играя в «сапера», а девчонки разложили на своих мониторах пасьянсы, и я плюнул на это дело и пошел спать, заведя на всякий случай будильник на смартфоне. Для первого дня сделано достаточно, нельзя объять необъятное.

*****

К восьми часам утра, одетые в униформу, мы уже заняли свое место в строю, как и остальные курсанты. Я нашел глазами Толю-бригадира, и одного взгляда мне оказалось достаточно, чтобы понять — ему сейчас, мягко говоря, нехорошо. Судя по его бледному виду и тому, как Яркут морщился от каждого движения, его и в самом деле вчера выдрали плетьми на славу, содрав всю шкуру на спине. Нда…тут все без шуток. Ладно, посмотрим что дальше…

А дальше было знакомство с новым наставником, ровно в восемь утра спустившимся с крыльца здания перед плацем. Им оказался молодой блондинистый мужик, на вид не старше тридцати пяти-сорока лет, одетый, так же как и настоятель в синий плащ, черные штаны и красную рубаху. Высокий, стройный, подтянутый. Глаза большие, лицо мягкое, этакое «нежное», словно немного детское, длинные белые волосы забраны в хвост. Не знаю уж почему, но чем-то он напоминал мне исхудавшего эльфа. Преподаватель посмотрел на нас, тепло улыбнувшись, а потом махнул рукой в сторону трехэтажного дома.

— Доброе утро, господа курсанты, — поприветствовал нас «эльф». — Меня зовут наставник Лайсод. Господин Элм поручил мне провести у вас вводную лекцию и первое занятие. Следуйте за мной в аудиторию, келейники.

Переговариваясь шепотом друг с другом, мы прошли за наставником в здание «купеческого дома». Поднялись на второй этаж и вскоре оказались в самой обыкновенной студенческой аудитории, не особенно-то и большой. Всю ее обстановку составляла высокая деревянная кафедра, несколько рядов индивидуальных парт, каждая из которых была оборудована ноутбуком и самая обычная доска на стене. Повинуясь жесту наставника, мы расселись по местам и вскоре он начал свою лекцию, не утруждаясь знакомством с курсантами или перекличкой. Наверное, ему этого было просто не нужно, «эльф» и так знал, кто есть кто. Хотя говорил он на русском языке, судя по внимательным выражениям лиц, японцы его прекрасно понимали. Эту особенность я еще вчера подметил — когда японцы разговаривали в скиту на своем языке между собой, он оставался непонятным, но как только дело касалось разговора с преподавателем, так сразу включался «смысловой перевод» и их речь становилась вполне ясной для всех.

— Начну с главного. Думаю, не ошибусь, если предположу, что, прежде всего, вы хотите знать, куда вы попали и что тут за место такое, — не стал тянуть кота за хвост Лайсод. — Вчера господин настоятель немного попугал вас и нагнал тайны, — добавил, вновь улыбнувшись, «эльф». — Такой уж у него метод работы с людьми, ничего не поделаешь, — пожал он плечами. — Но сегодня, я думаю, можно приоткрыть завесу таинственности. Итак, вы все находитесь в главном мире Системы или корневом мире. Хотя, иные называют его миром-цветком, а остальные миры, наоборот корневыми — потому что этот мир стоит наособицу и высасывает энергию из остальных, как растение корнями высасывает соки из земли. Всего существует четырнадцать параллельных миров, в каждом из которых имеется развитая человеческая техногенная цивилизация, с теми или иными особенностями и отличиями от остальных. Во всех, кроме корневого мира. Здесь у людей власти нет. Тут всем заправляют Хозяева, — махнул указкой наставник, и поверх деревянной доски вдруг засветилось изображение какого-то здания, похожего на железнодорожную станцию, словно транслируемое на нее кинопроектором.

— Хозяин или Хозяйка, это разумная антропогенная сущность, некий дух, воплощающийся поначалу в каком-либо здании или предмете посреди своих земель в Корневом мире, — продолжал «эльф». — Бывают Хозяева лесные, степные, горные, речные, даже морские. — Зачастую, первоначальный «аватар» Хозяина, это небольшое здание. Например, вокзал, речной порт, станция метро, автобусная станция. Сущность поначалу слаба и бестелесна, однако старые и сильные Хозяева могут со временем материализовать себе живое тело, если им оно нужно, — сделал паузу Лайсод. — Сущность обладает способностью собирать энергию с окрестных земель, набираться сил, расширять границы своих владений и открывать проходы в остальные человеческие миры из корневого. Проще говоря — она обладает магией, назовем это так, — выделил голосом слово «магия» наставник. — Хотя это скорее не та «магия», которую вы знаете из сказок, а способность тратить выкачанную и преобразованную энергию из человеческих миров, меняя с ее помощью реальность под свои желания. Хозяева изначально настроены к людям нейтрально и часто вступают с ними в контакт, привлекая в корневой мир в качестве своих рабов, солдат и помощников и передавая им в уплату за помощь часть своей силы, так называемые очки ЛКР. Однако, присягнувший Хозяину или Хозяйке человек хоть и сохраняет свободную волю, получает отменное здоровье и невиданное им ранее могущество, но становиться полностью зависим от своего Хозяина. А с гибелью покровителя неизбежно погибает сам, — вздохнул Лайсод. — Кроме того, Хозяева конкурируют и воюют между собой за территории, проходы в другие миры, ресурсы и даже просто так…будучи антропогенными сущностями, они обладают эмоциями и ничто человеческое им не чуждо, включая чувства любви и ненависти к людям и друг другу. Поскольку все миры связаны с корневым, то и процессы, которые идут в мире Хозяев, включая конфликты и войны, так или иначе отражаются на остальных мирах Системы.

Я не буду углубляться сейчас в это досконально, — прервался преподаватель. — Материалы по Хозяевам и мирам Системы вы найдете у себя в домашних компьютерах. Перейдем теперь к части, которая касается непосредственно нас. Вся Система давно бы пошла вразнос и пришла к коллапсу, если бы она не могла поддерживать с помощью своих слуг что-то вроде равновесия. Скорее всего, несколько сильнейших Хозяев давно уничтожили бы всех остальных, а потом и перебили бы друг друга, прервав связи между четырнадцатью мирами и отрезав обмен энергией между ними, после чего катастрофа настигла бы не только корневой, но и остальные миры. Нечто подобное чуть не произошло примерно век тому назад, став причиной большого кризиса, который коснулся всех миров. Однако, Система может поддерживать нечто вроде равновесия. И, хотя в большинстве случаев она справляется с этим сама, ей все же бывает нужна помощь. Поэтому существуем мы, те люди и так скажем «разумные сущности», которые стараются поддержать равновесие Системы. Иначе говоря «Системный Контроль», или, если хотите, нечто вроде монашеского ордена. В ряды которого вы любезно согласились влиться в качестве новобранцев. А моя с другими наставниками задача — дать вам знания и силы послужить не конкретным Хозяевам, как большинство людей, попавших в корневой мир, а непосредственно всей Системе миров в целом. И вы их получите, если успешно пройдете обучение, — улыбнулся «эльф». — А если вы послужите Системе, то и она поможет вам решить ваши личные проблемы у себя дома и щедро вознаградит за службу, будьте уверены, — самым серьезным тоном заверил нас Лайсод. — Поэтому не будем тянуть. Попробуем прямо сейчас проверить ваш потенциал. Вряд ли сила откроется с первой попытки, но кое-что будет уже ясно. Пожалуй, парни начнут с прослушивания Мата, а девушки с Отчи. Вы, кажется, хотите что-то спросить курсант Анна? Я вижу это по вашим глазам…

— Никак нет, господин наставник, — Аня из Москвы явно стала вежливее со вчерашнего дня. — Я просто удивлена. Мы будет слушать матюги?

— Ну что вы такое говорите, дорогая!? — развел руками от избытка эмоций «эльф». — Разве можно сравнивать благородный Мат, древний мужской язык ученых, полководцев и героев с жалкой обсценной лексикой на тему половых органов, в которую он выродился в вашем мире? Хотя, надо признать, что даже придя в полное убожество и осквернение, Мат сохранил остатки энергетики. Те, кто попадал себе молотком по пальцу, не дадут соврать, без мата переносить боль труднее. Впрочем, Мат, как уже упоминалось, скорее не женский язык, а мужской. Мат интуитивно ясен, логичен, точен в определениях, передает максимум смысловой нагрузки при минимуме слов, недаром его любят военные. Дамам сразу с Мата начинать не стоит. Язык женской силы — это наговоры или Отчи, например, от него у вас осталось слово «отчитать». Вот их вы и прослушаете. Включите ваши ноутбуки, господа курсанты. Наденьте наушники и выберете ярлычок «урок первый» в папке «Мат» или «Отча». Слушайте внимательно, вам еще зачет по языкам силы мне сдавать…