Страна Мудрецов

ТЕТРАДЬ 7

— Вперед, вперед, сыны Мурлындии! — восклицал король Мур, сдерживая поводьями горячего коня. — Нас ждет неведомое царство!

Солдаты потрясали дрекольем. Они тоже орали что-то, но в общем гаме отдельных слов не было слышно. Кроме короля, еще Петька и Евтихий гарцевали на лошадях. Остальные были пешие, и я в том числе.

Лидка повесила мне на плечо мешок с провизией и сказала:

— Миша, игра игрой, это я понимаю, но ты себя береги. Мало ли что может случиться. Это тебе не дома, где каждый позаботится, если ты собьешься с пути.

— А ты при чем? — удивился я. — Твоя ли это забота?

Придворная дама Лидка опустила голову, махнула рукой и отошла в сторонку. Петька укрощал своего коня, вкушал счастье и ничего этого не видел.

Генерал Евтихий построил войско в колонну по четыре.

— Р-р-р-равняйсь! Смирно! — скомандовал он.

Воины застыли, и генерал стал обходить строй, делая замечания.

— Что ты стоишь, как только что вытащенный из-под шкафа? — сердился генерал. — Распрями плечи! А ты что?

На весь поход наелся? Убери живот! Гр-р-р-рудь вперед! А ты что? — тыкал он пальцем воину под подбородок.

— А я ничего, — оправдывался воин.

— Наглец, еще оправдывается! — сердился генерал.

Наконец он привел войско в порядок и доложил королю. Мур приказал выступать, и войско двинулось вперед. У каждого воина за спиной была торба с продуктами, а в руке дубина. Строем они умели ходить еще хуже, чем стоять.

Воины смешались в толпу, наступали друг другу на пятки, падая и ругаясь. Шум стоял такой, что на войско с сосен дождем сыпалась хвоя.

— Вот что может наделать одно слово, если оно сказано мудрым деятелем, — хвалился Петька, показывая рукой на толпу воинов. — Дома я ничего не мог придумать только потому, что ничего нельзя.

Когда добрались до пограничной канавы, стояла уже глубокая ночь. Измученное войско зевало. Король Мур, освещенный трепетным светом факелов, обратился к воинам с такими словами:

— Сегодня не вышло. Времени не хватило. Но завтра мы непременно перейдем через канаву, отыщем неведомое царство и завоюем. Спите, воины, набирайтесь сил. Нас ждут великие дела!

— Прива-а-а-а-ал! — скомандовал генерал Евтихий и спрыгнул с лошади.

Воины наломали еловых веток и улеглись спать прямо под открытым небом. Только министр мудрости Аркадиус догадался захватить в поход палатку, довольно искусно сшитую из трех одеял. К нему примазался ночевать король Мур.

— Эх, опередил! — пожалел Петька.

— Посоветуй королю расставить на ночь часовых, — сказал я ему.

— А зачем?

— В походе полагается. Вдруг ночью будет нападение?

— А кому нападать-то?

Подумали и решили, что нападать здесь на нас некому. Да и вряд ли кто из жителей согласится стоять ночь в карауле.

Лагерь быстро угомонился, жители улеглись спать и огласили окрестность громким храпом. Только доктор Клизман ушел гулять во тьму, никому ничего не сказав. Мне это не показалось очень уж странным: старички часто страдают бессонницей. Я лег на еловые ветки, прижался спиной к Петькиному животу и заснул, не дождавшись возвращения доктора.

До чего же велика сила всякого дурацкого психоза!

Ночью мне приснилось неведомое царство. Наше войско шло по каменистой равнине среди зверского вида кактусов. Только вооружены мы были мечами, щитами и копьями. На всех воинах плащи и медные шлемы, а на плащах изображен золотой муравей, увенчанный короной короля Мура. И вот впереди на холме высятся зубчатые стены и могучие башни с флюгерами и флагами, а под запертыми воротами написано золотом: «Неведомое царство».

И будто король Мур говорит мне, потирая руки:

— А ты сомневался! Вот сейчас завоюем неведомое пэрство — и назначу Петьку вице-королем. А тебе фиг!

Мне обидно стало, просто жуть.

И будто король Мур командует

— На приступ, сыны Мурлындии!

И тут началось столпотворение: Митька-папуас стучит в барабан, генерал Евтихий дует в трубу, войско кричит «ура» и бежит на приступ, а со стен неведомого царства летят в нас камни, камни и камни… Один камень, громадный, как тыква, угодил мне в плечо. Я закричал от боли — и проснулся.

Темноту ночи прорезали в беспорядке мечущиеся факелы. Жители бегали и вопили, а со всех сторон летели в нас увесистые камни.

— Нападение! Нападение! — кричал Петька. — Миша, кто же это?

— Лабаз его знает! — выразился я. Очень болело ушибленное плечо. — Не все так просто в Мурлындии, как сперва кажется.

Камень попал мне в грудь. Я совсем разозлился, нашел на земле несколько камней и стал швырять их в темноту. Мне показалось, что один камень угодил в живое. Я даже услышал крик боли.

— Так и надо! — крикнул я во тьму.

Мы пошли к палатке, расталкивая обезумевших от страха воинов. Там министр мудрости обматывал тряпкой раненую голову короля. Король Мур стонал. От его воинственности не осталось никаких следов. Увидев меня, он сказал:

— И зачем мне понадобилось это неведомое царство?! Что, мне дома компота не хватало, что ли? Главный советник! — заорал он на Петьку. — Что это такое творится?

— Я думаю, что нападение противника, ваше величество, — пробормотал Петька.

— Тогда советуй, что делать!

Камень попал мне в спину, и я присел на корточки от боли. Другой камень свалил с ног Петьку. Он завыл и сунул голову под палатку.

— Удирать надо, — мудро посоветовал Аркадиус. — Пробираться лесом до дому.

В короле вдруг заговорила совесть.

— Как же я оставлю подданных? — спросил он.

— Подданные раньше вас разбежались, — сказал Аркадиус. В самом деле, жителей вокруг нас оставалось уже очень мало. — Пригнитесь — и бегом к лесу!

На прощанье я запустил в темноту еще несколько камней, и мы ринулись в лес. Крики нашего рассеянного войска становились все тише и глуше. Наконец они и вовсе умолкли. Только зловеще стонал ветер в верхушках деревьев и где-то поблизости ухала сова, как бы предвещая беду. Тьма была такая, будто глаз у тебя вовсе нету. Мы брели, спотыкались и наконец остановились.

— Теперь куда? — спросил король Мур, прекратив на время свои стоны. — Я не знаю дороги. Главный советник, а?

— Я советую идти в сторону дома, — сказал Петька. — А где эта сторона, спросите у министра мудрости. Это по его части.

— Дурак! — выразился король Мур кратко и решительно. — Упраздняю!.. Аркадиус, миленький, ты чтонибудь сообразил?

— Терпение, — отозвался Аркадиус. — Видите, на звезды гляжу.

— Тихо жили, мирно жили, — причитал король Мур. — А тут на тебе. Игру придумал! Это же не игра, а побоище смертное… Может, кого и вовсе убили. Смотри, Петька! В два счета выставлю из Мурлындии.

Тут Аркадиус скомандовал:

— Идите за мной, я уже прикинул. И держите друг дружку, чтобы в темноте не растеряться!

Мы двинулись гуськом, ухватившись за подолы рубах.

Спотыкались об корни, падали, спотыкались опять и опять падали, поднимались, шли дальше. На лице оставалась липкая лесная паутина, ветки хлестали по глазам. Я плотно закрыл их — все равно ничего нельзя было увидать. Как Аркадиус угадывал направление, это уж его дело. Вдруг он остановился. Мы все ткнулись носами в спины друг другу.

— Огонек! — сказал Аркадиус.

— Костер? — спросил Петька. — Тогда пойдем погреемся.

— Не костер, — сказал Аркадиус. — Похоже, что окно.

Я пригляделся. Не очень далеко от нас светилось между деревьями окошко.

— Что это может быть? Откуда здесь дома? — удивился я.

— Не знаю, — сказал Аркадиус. — Все равно, пойдем, посмотрим.

Небольшого количества света, падавшего из двух окон, хватило, чтобы привыкшие к темноте глаза разглядели приземистый домик под крышей в один скат, с поломанной приступочкой у покосившейся двери. Вокруг дома торчали остатки изгороди.

Вдруг король Мур рухнул с тяжким рычанием. Левой рукой он снял с головы корону, а правой стал рвать волосы. Мы были потрясены таким бурным выражением горя.

— Я узнал его… Я узнал этот дом!.. — проговорил король Мур сквозь всхлипы. — Это бывшая охотничья хижина моего бедного папы, которого задрал медведь. Здесь папа испустил последний стон. С тех пор никто и никогда не ходил на это печальное место. Отчего же свет в окнах?

— Может, там лешие собрались? — предположил Петька.

— Как не стыдно верить в такую чепуху! — сказал король. — На свете нет ничего сверхъестественного, кроме волшебника Лабаза. Я слышу какие-то звуки… Там кричат, плачут и поют песни.

— Может, там разбойники? — сказал Петька.

— Это ближе к истине, — согласился Аркадиус.

— Никогда у нас не бывало разбойников, — возразил король.

— Времена меняются, — заметал Аркадиус. — Подкрадемся к окнам и заглянем!

Мы подобрались к домику и приникли носами к мутному, потрескавшемуся стеклу. Петька оказался прав — за столом сидели пятнадцать разбойников в черных плащах и черных масках. Они пировали и веселились. На столе перед ними лежал жареный баран, стояли бочонок с пивом и бутылки. Отрезав кусок мяса, разбойник втыкал свой ужасный кривой нож в столешницу. Потом он совал мясо в рот и запивал прямо из горлышка. Почти у всех из-под масок спускались на грудь длинные бороды. Нам стало страшно, а еще больше мы задрожали, когда услышали, что они говорят.

— Здорово мы расправились с этим босяцким войском! — сказал один разбойник, вытащив изо рта горлышко бутылки. — Теперь у Мура надолго пропадет охота завоевывать неведомые царства!

— Она бы у него и не появилась, — добавил другой разбойник. — Это новенький житель Петька разворошил в его груди королевские чувства. Я этому Петьке попал камнем прямо в грудь.

— Все хорошо, — сказал третий разбойник, длинный, тощий и без бороды. Он держался среди прочих как старший. — Но какой же негодник угодил камнем в голову начальника?.. Доктор сказал, что вряд ли он выживет, а работать определенно не сможет.

— Не волнуйся, Стропила! Найдут другого, не хуже, — сказал первый разбойник и опять сунул в рот горлышко бутылки.

Король Мур потряс Аркадиуса за плечо и спросил шепотом:

— Не понимаю, что за жители… Как думаешь, мудрый Аркадиус?

Аркадиус покачал головой и ответил:

— Есть много вещей на свете, ваше величество, которые непонятны даже мудрецам.

Я спросил короля:

— В настоящее королевство будем еще играть?

— А ну его в канаву, — выразился король Мур. — Нет у меня желания совершать подвиги. Знаешь, Аркадиус, я не считаю себя очень уж мудрым, но порой под мою золотую корону забредают ценные мысли.

— Какая же мысль сейчас забрела вам под корону? — поинтересовался мудрый Аркадиус.

— Кто ничего не выдумывает, того не бьют камнями! — сказал король самоуверенным тоном.

— Пожалуй, верно, — согласился Аркадиус. — Надо запомнить.

В эту секунду сильная жесткая рука зажала мне рот. На голову накинули черную тряпку. Я стал вырываться, но меня скрутили и подняли в воздух. Заскрипела дверь, и я понял, что меня внесли в дом, где пировали разбойники.

— Черт их сюда занес, — услышал я приглушенный голос. — Что теперь с ними прикажете делать?

Меня поставили на ноги и сдернули с головы тряпку. В глаза ударил резкий свет электрических фонарей. Разбойники сидели за столом и смотрели на нас четверых, стоявших рядком у двери. Глаза их сверкали из-под черных масок.

— Как не стыдно, — сказал длинный и безбородый разбойник, которого называли Сгропилой. — Такие почтенные жители, с королем во главе, и заглядываете в окна.

— Простите, пожалуйста, — сказал Петька. — Мы больше не будем.

— Простить? Ха! — сказал Стропила. — У нас такое преступление не прощается.

Аркадиус высказался:

— Любопытство — это, конечно, свинство, но не преступление.

— Вот за свинство мы и предадим вас жестокой казни! — сказал Стропила. — Через… допустим, повешение.

Кикимор, волоки сюда веревку! — скомандовал он коренастому и очень бородатому разбойнику.

— Разбойнички, милые, опомнитесь! — сказал король Мур. — Все-таки надо считаться с тем, что я единственный король на всю Мурлындию. Если вы меня предадите казни через повешение, страна осиротеет.

— По-вашему, мы, значит, разбойники? — спросил Стропила.

Между тем Кикимор принес толстую длинную веревку.

— А кто же? Я много слышал про разбойников от своего бедного папы, которого медведь задрал на этом самом месте, — сказал король Мур. — Бывало, что короли попадались к ним в лапы, но никогда они королей не убивали.

Разбойники брали за них выкуп.

— В этом есть резон… — задумался Стропила. — Только какой с тебя, голодранца коронованного, возьмешь выкуп?

— Корону с него снять, — подсказал Петька. — Она золотая!

— Тоже мне сокровище! — скривился Стропила. — Я предпочитаю мягкие шляпы.

— Крепко сказано: мягкие шляпы! — повторил бородатый Кикимор.

— Мы очень жестокие разбойники, — сказал Стропила. — Пожалуй, мы вас все-таки повесим. Вяжи их, Кикимор!

Свирепый Кикимор связал нас по рукам и по ногам. Петька рыдал. Аркадиус усиленно думал. Король Мур приготовился принять смерть с королевским достоинством и следил только за тем, чтобы не перекосилась на голове корона.

— Послушайте-ка, уважаемые разбойники, — сказал связанный Аркадиус ровным голосом, в котором не чувствовалось и признака боязни. — Я не знаю, в каких отношениях находитесь вы с Лабазом, и не собираюсь об этом задумываться…

Разбойники насторожились.

— Но я уверен, — продолжал Аркадиус, — что если вы нас вздернете, то огорчите волшебника. После этого от вашей шайки останутся только клочья бороды Кикимора!

Разбойники засунули ножи за пояса, стали в кружок и посовещались. Потом Стропила подошел к нам и сказал:

— Времени на вас нету. И так зачахнете от голода!

Опрокидывая лавки, разбойники вышли из дома, а мы остались, связанные, на полу. Петька перестал рыдать и облизнулся:

— Сколько еды оставили! Надо скорей развязываться!

Но свирепый Кикимор затянул нас такими узлами, которые не поддавались даже крепким Петькиным зубам.

— Лучше уж сразу быть повешенным, чем медленно чахнуть от голода, — сказал Петька, всхлипывая.

— Не наводи уныния, — сказал Аркадиус и пополз к двери.

Он стал тереть веревку, связывавшую руки, о край доски.

— Нет пределов твоей мудрости, Аркадиус! — сказал король.

Примерно через полчаса работы веревка перетерлась. Аркадиус смахнул со лба капли пота, вынул из моего кармана знаменитый нож и освободил нас от пут. Первым делом мы наелись. В бутылках разбойники, правда, ничего не оставили, но конфет, мяса, печенья и яблок было вполне достаточно.

— Хорошо едят разбойнички! — позавидовал король Мур. — Не родись я королем, пошел бы к ним в шайку.

— От такой пищи и верблюд не откажется, — сказал Аркадиус.

За окном уже светало.

— Может, поиграем в разбойников? — предложил повеселевший от конфет Петька.

Король Мур бросил на него презрительный взгляд.

Подкрепившись разбойничьей пищей, мы поплелись домой через дремучий, пахнущий гнилью мурлындский лес. Вскоре мы уже были в Мудросельске.

— Будем жить тихо, мирно, в свое удовольствие, — повторял король Мур Семнадцатый. — Кто ничего не выдумывает, того не бьют камнями!