Странное предложение

Эпилог

Через четыре месяца и десять дней Керри родила голубоглазую девочку, которую назвали Диона Алисия Стефанидес. Она весила три килограмма и триста граммов. Имя Диона означало «дочь неба и земли», мать Афродиты. По крайней мере, так сказал Петрос. Он только что выписался из клиники, но настаивал на том, что должен увидеть свою внучку. Пока ему были разрешены только легкие физические упражнения.

Алексис с гордостью смотрел в голубые глаза своей дочери.

– У всех младенцев голубые глаза, не так ли? – спросил он жену и, взяв ее за руку, тихо сказал: – Я рад, что ты понимаешь. Я не мог присутствовать при родах.

Он покачал свою дочь.

Керри засмеялась, шутливо сказав:

– Я бы очень не хотела, чтобы ты упал в обморок.

– Я кое-что вспомнил, – сказал Алексис, доставая конверт, который принес вместе с цветами.

Керри сдвинула брови.

– Что это?

– Открой и увидишь.

Он улыбнулся, напевая колыбельную и все время наблюдая за выражением лица Керри. Керри открыла конверт.

– Это документы?

– Да, это тебе.

Он снова улыбнулся, думая, что она уже прочитала.

Керри всмотрелась в слова. О Боже, она готова была заплакать! Это были документы о праве собственности на ферму Киллкерри на юго-восточном побережье Ирландии. Дом, где она родилась.

– Ты удивлена?

Она кивнула.

– Ты счастлива?

Он не услышал ее ответа. Слова казались такими ненужными в это мгновение…

– Но почему ты это сделал? – спросила она чуть позже.

– Потому что я люблю тебя. Потому что хочу дать тебе то, что тебе дорого, что ты считаешь своей родиной. Своим наследством, своим прошлым. Я хочу, чтобы наши дети увидели, где родилась их мать. Чтобы они гордились своими корнями и здесь, и в Ирландии.

Керри глубоко вздохнула.

– О'кей, когда ты купил ферму?

Он рассмеялся.

– Ну, это было довольно сложно. Я начал это четыре года назад.

– Четыре года?

– Да, четыре года, – кивнул он. – Я закончил сделку в тот день, когда ты так обидела меня в Лондоне. В то утро я летел в Ирландию и взял бы тебя с собой, если бы ты… – Он не закончил.

– …не была так груба с тобой?

– Ты не была грубой. Ты даже не рассердилась, как умеешь это делать.

Немного погодя Алексис сказал:

– Керри, ты только посмотри на ее ручки и ножки! Она прекрасна.

– Скажи это, когда ей исполнится пятнадцать, и она будет грубить тебе. Когда она изрежет твой лучший стол ножом. Вот тогда скажи, что она прекрасна.

Они долго смотрели друг на друга.

– Она прекрасна. Как и ее мама. – Его глаза сияли. – Я самый счастливый человек на свете!

Наклонившись, он поцеловал ее. Это был поцелуй, обещавший еще много детей. Одного ребенка им было недостаточно. Ведь она обещала ему мальчика!