Странное предложение

Глава 9

Из темного дверного проема донесся голос Алексиса:

– Если бы нам не стало известно про твою поездку в Нью-Йорк, мы с Керри уже лежали бы в постели. А сейчас я оставил ее спать на яхте. – Алексис прошел в комнату, и его грозный вид заставил даже Кристину отступить на несколько шагов назад. – И пока она ничего не слышит, может быть, ты объяснишь мне все насчет этой свадьбы и твоей возможной операции, Петрос?

Он провел рукой по темным мокрым волосам. Запах моря был тяжелым, а путешествие оказалось сложнее, чем он предполагал.

Петрос повернулся к Кристине:

– Принеси Алексису выпить…

– Кофе будет в самый раз, – отрезал Алексис. Кристина кивнула и тихо вышла из комнаты. Алексис повернулся к Петросу.

– Не подумай, что я хочу твоей смерти, но ты говорил мне, что врачи дают тебе самое большее пять лет жизни и что операция невозможна. Надо ли понимать так, что появилось какое-то волшебное средство?

– Алексис, успокойся. Я лечу в Нью-Йорк повидать друга, и мне всего лишь предложили показаться какому-то светилу, раз уж я буду там. Я никогда про него раньше даже не слышал, – бормотал Петрос устало.

– Тогда почему не сказать об этом твоей крестнице? Она очень о тебе беспокоится и должна знать правду. Я согласен, что в юности она была непослушной, грубой, с властными замашками, но сейчас она не заслуживает всей этой атмосферы секретности. Она тебя любит, Петрос, и готова продать за тебя душу! Черт тебя побери! Ей нужна правда, и она уже достаточно взрослая, чтобы ее знать. – Алексис провел рукой по волосам, пытаясь успокоиться. – А что это за фарс с Тео? Я тебя спрашиваю! Он же недоумок!

Петрос произнес тихим, но отчетливым голосом:

– Это не шутка. Тео с радостью на ней женится, и если ты не будешь вести себя осмотрительно, так и случится.

Алексис с угрожающим видом наклонился над Петросом.

– Не смей мне угрожать! Керри будет моей женой, потому что я так сказал, и ни по какой другой причине. Это понятно?

Петрос подался назад.

– Алексис, друг мой, Керри твоя до тех пор, пока ты этого желаешь. Если ты откажешься, очередь за Тео.

– Старый болван! Ты так же плох, как и сам Тео! – прорычал Алексис неприязненно. – Мне все это не нравится, эти отговорки. Я хочу быть честным с Керри. Я никогда не соглашусь на это.

– А! Ты захотел быть чистеньким, как я вижу! Быть полностью оправданным. Я тебе этого не позволю. Я отлично знаю, что ты много лет хотел затащить Керри в постель. И ты уже сделал это! Или ты женишься на ней и будешь молчать, или Тео сделает эту работу за тебя.

В комнату вошла Кристина, неся кофе на подносе.

– Кристина, приготовь Керри постель. Они с Алексисом останутся ночевать.

Кристина улыбнулась.

– Я приготовлю и комнату для Алексиса. Алексис поднял брови, его лицо внезапно исказилось и побледнело.

– Мы с Керри будем спать вместе, Кристина. – Он повернулся к Петросу, который даже глазом не моргнул. – Да, Петрос, дружище, все идет согласно твоему плану.

Петрос лениво взглянул на Алексиса. «Лучше, чем ты можешь себе представить, мой мальчик, гораздо лучше», – думал он про себя.

Керри проснулась в полутьме. По равномерному покачиванию и заглушённому мотору она поняла, что они стали на якорь. Большую часть пути Алексис шел под парусом, но примерно за милю до острова включил для надежности мотор. Шум мотора окончательно убаюкал ее.

Она улыбнулась. Алексис укрыл ее одеялом. Он мог быть очень нежным и заботливым, когда хотел.

– Керри! – раздался крик с палубы.

– Да-да, я проснулась. Таким криком можно мертвого разбудить, – пробормотала она, удивившись, что он раздражен, хотя несколько часов назад все было так чудесно.

Взглянув на его лицо, она поняла, что кто-то вывел его из себя.

– Тебя ждут дома. Пошли!

– Привет, – ответила она. – Ты, наверное, хотел сказать: «Как приятно тебя видеть, моя дорогая девочка! Я так скучал по тебе, пока ты спала! Сердце мое просто разрывалось… или по крайней мере было полно печали».

Алексис улыбнулся: она почти всегда могла поднять его настроение.

– Если ты не пойдешь в дом, одна часть твоего тела тоже будет полна печали. – Он наклонился и поцеловал ее в губы. – Прости, что я на тебя наорал, но Петрос хочет рассказать тебе про консультацию.

Приняв его раздражение за беспокойство, она нервно спросила:

– Он что, действительно болен? Алексис кивнул и мрачно ответил:

– Да, он болен. Это значит, что может потребоваться пересадка сердца. Я еще не знаю точно, да и он тоже.

Керри закусила губу.

– Он не слишком стар для этого? – Она обхватила себя за плечи. – Я потеряла столько времени в Англии. Думала, что он будет жить вечно. – Она неуверенно посмотрела на него, ища поддержки, и бросилась ему на грудь. Она не плакала, она только прижалась к нему, как перепуганный крольчонок. – А он ведь не будет жить вечно…

Держа Керри за руку, он осторожно повел ее на берег. У нее же никого не останется, если Петрос умрет, думал Алексис, абсолютно никого. Конечно, Кристина была ей как мать, однако сообщение сенатора Уокера стало для Керри громом среди ясного неба, и она выглядела совершенно убитой.

Войдя в гостиную, Керри подошла к Петросу и чмокнула его в щеку.

– Почему ты нам не сказал? Ты такой упрямый, Петрос, – мягко упрекнула она его.

– Ну-ну, Керри, я не хотел никого пугать. Завтра я лечу в Нью-Йорк, и доктор скажет мне мою судьбу. – Он заметил ее взгляд. – И можешь не просить – я лечу один! Я еду к другу, и никого из вас со мной не будет.

Керри попыталась протестовать, но весь ее пыл улетучился.

– Как хочешь, но, когда вернешься, ты должен отдохнуть с нами на яхте.

– Да, Петрос. Я думаю, моя мама проведет несколько дней на яхте. Ты сможешь побыть с кем-нибудь, кто ближе тебе по возрасту.

Алексис улыбнулся, но Петрос еще видел следы раздражения на его лице.

– Хм, – заворчал он. – Она же все время мной недовольна: «Надень галстук», «Улыбнись, Петрос, ты такой печальный», «Заправь рубашку в брюки». Очень забавно!

Алексис прикусил губу, чтобы не расхохотаться. Он все знал о своей матери.

– Может быть, Елена Стефанидес знает, как с вами обращаться, Петрос, – вставила Кристина, входя в гостиную. – После операции она стала более уверенной в себе, солидной женщиной. Она знает, как обращаться с мужчинами, со всеми вами!

Керри улыбнулась. Она очень любила Кристину.

Словно прочитав ее мысли, Кристина повернулась к Керри и протянула к ней руки.

– Дай я тебя обниму, моя девочка. Эти мужчины думают только о себе. Пойдем, я сделаю тебе какао. Пускай они поговорят.

Керри пошла с Кристиной на кухню.

– Ты ела? – спросила Кристина озабоченно.

– Да, Алексис сделал мне омлет.

– Алексис? Удивительно. – Керри кивнула и улыбнулась. – Ты счастлива? С этим замужеством? Я считаю, что это так не делается.

Керри не хотелось, чтобы Кристина знала все подробности: она была бы в шоке.

– Да, я счастлива.

Кристина засунула руки в карманы фартука.

– Он сказал, что будет спать с тобой в твоей комнате. Я не знаю, что ты об этом думаешь. Я имею в виду…

– Все в порядке, Кристина.

– Да? Я имею в виду… ну, я знаю, что не должна об этом спрашивать…

Она замолчала.

– Можешь спрашивать, Кристина. Кристина потупилась.

– Он добрый? Если он тебя обидит, я его убью. Керри положила руку ей на плечо.

– Он очень заботливый любовник. И скоро он станет моим мужем. Не волнуйся, Кристина, в глубине души он очень хороший человек. – Она рассмеялась. – Вся эта холодность, ворчание и приказной тон – все это внешнее, я совершенно в этом уверена.

– В глубине души? Я думаю, что ты имеешь в виду очень большую глубину, – язвительно ответила Кристина.

– Да. Но когда ее достигнешь…

Керри замолчала, затрудняясь объяснить свое ощущение.

Она села за стол, и Кристина поставила перед ней какао.

– Прости, что я не могла тебе сказать про Петроса. До сегодняшнего вечера я точно не знала, что происходит. Не знала всего, понимаешь?

– Понимаю. Петрос слишком горд, чтобы попросить о помощи.

Кристина тоже села, ее усталые карие глаза увлажнились, и она готова была расплакаться, но услышала, как закрылась дверь гостиной, и быстро взяла себя в руки.

– Понимаешь? Вы оба так много для меня значите, и я, конечно, смогу полюбить Алексиса. Он всегда был так вежлив со мной. Как сын, понимаешь?

На следующее утро Керри и Алексис уплыли с острова на яхте «Адония». Алексис объяснил происхождение этого названия: это было имя прекрасной богини возрождения и вечной юности.

День был бодрящий. Ветер развевал волосы Керри и обдавал прохладой ее лицо. Они оставили позади скалистые острова и выплыли на просторы Эгейского моря. Были только голубое небо, синее море и Алексис, целиком принадлежавший ей. Это придавало всему происходящему особую важность.

Алексис был хорошим моряком, спокойным и уверенным в том, что он делает. Конечно, Керри приходилось плавать со своим отцом и с Петросом, когда она была моложе, так что и она не была новичком.

– Я думала, мы уже должны встретиться с твоими друзьями. Где они могут быть? – спросила Керри из каюты, занимаясь приготовлением кофе.

– Еще нет, потерпи немного. Мои друзья тебе понравятся, Керри, они душевные, – ответил он с улыбкой, когда она выглянула из каюты. – Помоги мне, я хочу посмотреть, помнишь ли ты то, чему я тебя научил вчера вечером.

Он выглядел таким раскрепощенным, совсем как мальчишка. Кто бы мог подумать, что он председатель транспортной компании, владелец нескольких крупных отелей, безжалостный конкурент в большом бизнесе?

Керри внимательно смотрела на него, лаская взглядом его упругие мускулы. Он все время задевал ее, перебегая с одного места на другое, чтобы держать яхту по курсу.

– Керри, перестань грезить и возьми штурвал, – скомандовал он отрывисто, и Керри подчинилась, вопросительно посмотрев на него. – Хорошо, Керри, теперь держи его ровно. Я спущу парус, и мы встанем на якорь.

– А что потом?

– Потом мы будем ждать.

Его глаза интригующе засияли, и он одарил ее ослепительной улыбкой. Эта улыбка могла сказать ей очень много, если бы только она знала ее язык.

Керри вытаращила глаза. Вокруг не было ничего, кроме неба и моря.

– Это что, и есть место встречи? Здесь, посреди моря?

Алексис кивнул, бросая якорь.

– Давай позавтракаем. Не знаю, как у тебя, а у меня обычно под парусом разыгрывается аппетит.

– Петрос удивится, когда я расскажу ему, что завтракала посреди Эгейского моря. Ты сделаешь яичницу с ветчиной?

Он помог ей спуститься в каюту.

– Честно говоря, я надеялся, что готовить будешь ты. Я взял для этого все необходимое. Нелегко быть капитаном, имея такого непослушного и такого красивого матроса, – отоваривал он ее с такой страстью, что она не могла ему отказать.

Действительно, он взял много фруктов, яиц, сыра, ветчины, свежего хлеба и картофеля. Керри потребовалось совсем немного времени, чтобы у него потекли слюнки от аппетитных запахов.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросил он, увидев, как она ловко разбивала яйца над сковородой.

Она покачала головой, чувствуя на себе его взгляд. Он скользнул по ее непослушным светлым волосам и горящим щекам, по нежной шее, где бешено пульсировала вена, по впадинке между грудями, задержавшись там на некоторое время, затем к узлу на рубашке, завязанному на ее животе.

– Ради всего святого, или накорми меня, или дай мне насладиться тобой, – прорычал он, как герой классической драмы, приближаясь к ней.

Керри видела его взгляд и не была уверена, что сможет перед ним устоять, особенно после ночного фиаско в ее комнате. Она почувствовала себя отвергнутой, когда он отвернулся от нее и немедленно заснул.

Она быстро положила на тарелку яичницу с ветчиной и картошку и протянула ее ему прежде, чем он успел подойти поближе, сказав при этом обиженным и дрожащим голосом:

– Ешь свой завтрак.

Алексис перевел взгляд с Керри на тарелку, раздумывая, что выбрать, и, наклонившись над блюдом, пробормотал:

– Возможно, я проглочу тебя на десерт.

Керри улыбнулась. Обещания, обещания… Может быть, журнальная статистика не врет, приводя цифру 2,3 раза в неделю для большинства мужчин?

Сев напротив, она дала ему свежий хлеб и масло и поставила перед собой чашку горячего черного кофе.

Алексис посмотрел по сторонам в поисках ее тарелки и нахмурился.

– А где же, черт возьми, твой завтрак?

– Я хочу, чтобы ты поделился со мной своим. – Она игриво улыбнулась.

Алексис отломил кусок хлеба и, обмакнув его в яичницу, протянул Керри. Его лицо было сердитым.

– Я так и сделаю. Я уже тебе говорил, и врач тоже, – ты слишком худая.

Керри не стала спорить и, чтобы успокоить его, взяла предложенный хлеб и окунула его в яичницу еще раз. Она была уверена, что он стал бы смеяться над ее слабостью, если бы знал правду. Он был бы удивлен, что отсутствие у нее аппетита связано исключительно с тем эффектом, который его мускулистое тело оказывало на нее. Но она никогда не скажет ему. Она не должна говорить ему об этом!

Алексис, довольный тем, что она съела свою часть завтрака, приготовил кофе и сел напротив нее. Наступило молчание, казавшееся нескончаемым, пока Керри не прервала его:

– А кого мы дожидаемся? Внимательно посмотрев на нее, он сказал:

– Поживешь – увидишь. Это сюрприз.

– Хм. Я не уверена, что кто-нибудь приплывет, и к тому же у нас не получилась романтическая ночь, – пожаловалась она, слегка надув губы. – Но я рада, что мы навестили Петроса.

Алексис с улыбкой согласился.

– Эта ночь была не очень хороша для романтики. Ты выглядишь уставшей, и, я думаю тебе надо последовать совету врача и отдохнуть. А если уж мы заговорили о романтике, может быть, ты просветишь меня насчет Питера? Кто он такой и почему ты должна ему звонить?

Керри попыталась улыбнуться. Значит, он интересуется Питером. Если бы он только мог позаботиться о ее чувствах, она, возможно, отдала бы ему свою любовь. Любовь? Интересно, это слово знакомо Алексису? Она посмотрела на него.

– Я тебе уже говорила. Питер – это человек, которого я люблю. Он не создаст никаких проблем в связи с нашим договором, но не думай, что я перестану любить его, потому что я не могу этого сделать!

«Так его! Пусть немного подумает об этом».

Алексис протянул Керри руку, слегка нахмурившись.

– Пойдем на палубу, мы, может быть, их увидим. Керри осторожно дала ему свою. Он наклонился к ее уху.

– Не волнуйся, мои друзья не кусаются.

«Твои друзья меня не волнуют. Меня волнуешь ты!» – хотелось ей крикнуть. Но это было невозможно. Она хотела его и по-прежнему очень боялась. Она должна на время забыть о своей любви.

– Они греки? – спросила Керри с любопытством. Алексис тепло улыбнулся и прижал ее к себе, пока они поднимались по лестнице.

– Ты задаешь слишком много вопросов. Подожди, и все увидишь. Может быть, среди них есть греки.

Они прождали почти четыре часа. Алексис по просьбе Керри втирал крем для загара в ее плечи, спину, ноги и бедра. Ритмические движения расслабили ее. Она лежала на животе, желая его все больше с каждой секундой.

Втирая крем в плечи Керри, Алексис думал о Питере. Ее вчерашний разговор с ним только подлил масла в огонь. Она права: она никогда не перестанет любить Питера, но он может прекратить их контакты, прекратить звонки. Он уже собирался обратиться к частному детективу, чтобы следить за Керри, когда был в Лондоне, но потом передумал. Теперь, когда этот проклятый Питер снова появился, ему нужно было знать, насколько она любит этого человека. Для этого потребуется лишь один телефонный звонок. Он должен точно знать, что Питер значит для нее.

– Нам повезло, Керри, мои друзья плывут к нам. Не шуми, ты можешь их испугать.

От его шепота по спине Керри забегали мурашки.

Любопытство заставило ее встать, и у нее захватило дух, когда она увидела, как они рассекают волны. С десяток дельфинов плыли навстречу яхте: одни – неглубоко под водой, другие – перепрыгивая через барашки волн. Она никогда не видела их так близко, а они подплывали все ближе и ближе. Слезы счастья хлынули из глаз Керри при виде их совершенной красоты и грации. Дельфины доверчиво подплыли к борту «Адонии».

Она смотрела как зачарованная на дельфинов, которые с радостью плавали и резвились рядом со своими друзьями. Повернувшись к Алексису, она заметила, что он смотрит на нее со странно печальным выражением в глазах, но, встретившись с ней взглядом, он улыбнулся. – Ты рада, что я привез тебя сюда?

– О да, я так тебе благодарна!.. – Она протянула руку и погладила его по лицу. – Я никогда этого не забуду. Никогда.

Керри подошла поближе к борту и была вознаграждена за это тем, что самый храбрый из дельфинов позволил ей погладить себя по серебристо-голубой коже.

– Как ты догадался, что я их люблю? – спросила она, повернувшись к Алексису. В ее глазах было счастье, любовь к прекрасным созданиям переполняла ее.

«Если бы она могла так смотреть на меня!» – подумал вдруг Алексис, но он был неглуп и прекрасно понимал, что она здесь только из так называемого чувства долга.

Он удивленно посмотрел на нее и пожал своими широкими загорелыми плечами.

– Я не знал об этом. Но для меня это незабываемое ощущение – видеть их и купаться с ними. – Его глаза потемнели, когда он наклонился к ней. – Ощущение, которое я хотел бы разделить с тобой.

– Спасибо.

Ей казалось, что этих слов недостаточно, но он приложил палец к ее губам, когда она попыталась сказать что-то еще.

– Не надо ничего говорить. Просто наслаждайся. И Керри предалась этому наслаждению. Когда она плавала, самка дельфина с детенышем плавали рядом с ней. Она физически ощущала длину волны, разделявшей их. Она наблюдала язык движений, при помощи которых мать предупреждала малыша, чтобы он не подплывал слишком близко к человеку. Это растрогало Керри так, как никогда в жизни.

Наконец они снова пошли под парусом. Дельфины некоторое время плыли рядом с ними по сверкающей от солнца воде. Вскоре они повернули, оставив Керри и Алексиса наедине с их мыслями и чувствами.

Спустя три дня Керри чувствовала себя отдохнувшей и счастливой. С самого первого раза, когда они занимались любовью в старой пекарне, она чувствовала себя так. Целыми днями они смеялись, говорили, иногда вспоминали печальные эпизоды из их прошлого. Алексис стремился быть с ней, и Керри это нравилось. Он так заботился о ней, что ей не оставалось ничего другого, как все больше влюбляться в него. Единственное, чего он не делал в последнее время, – он не занимался с ней любовью, и это начинало ее беспокоить.

Она была такой дурой, что допустила все это, но какой у нее был выбор? Кажется, другого пути не было. А как было бы чудесно, если бы Алексис добивался ее, потому что он ее любит!

Заметив, что Алексис спускает паруса, Керри стала помогать ему, и, только когда они входили в гавань Алонниссоса, она поняла, что беспокоило ее все утро. Это было, когда он спускал парус в Скиатосе, только что пришвартовавшись. Да, именно тогда. Там был невысокий человек в форме, который тихо поздоровался с Алексисом и быстро заговорил на их языке, но они замолчали, когда увидели, что она приближается к ним. Этот эпизод вызвал у Керри множество вопросов, которые ей нужно было задать ему. Был ли этот человек связан с флотилией «Афродита» или с красивым новым лайнером, стоявшим на якоре в заливе?

Пока Алексис пришвартовывал яхту, Керри смотрела на него, боясь поверить, что она может оказаться жертвой махинаций, хотя у нее вдруг появились подозрения по поводу обоих – и Алексиса, и Петроса. Алексис, подняв голову, увидел ее сдвинутые брови и закушенную губу.

– Эй, почему ты хмуришься? – спросил он со смехом. Его бровь удивленно поднялась, когда он увидел гневный блеск в ее прекрасных голубых глазах. Знаменитый ирландский темперамент, казалось, готов был вырваться наружу.

Алексис помог Керри сойти на берег, но она вырвала руку и зашагала впереди него. Она слышала за собой его дыхание и пыталась не обращать внимания на него, но он повернул ее к себе.

– Что на тебя нашло? – спросил он, раздосадованный и смущенный переменой ее настроения, ведь она была такой милой в последние дни.

Керри убежала бы как испуганный кролик, но ее держала пара сильных рук. Она сделала глубокий вдох и начала словесную атаку:

– Как будто ты не знаешь! Он грозно посмотрел на нее.

– Я не знаю и поэтому советую сказать, пока я не потерял хорошего расположения духа.

Кусая губы, Керри пыталась подобрать слова.

– Я жду.

– Если ты хочешь знать правду, то это из-за последней ночи и предыдущей тоже. Ты… ты дьявол! Вы, мужчины, имеете наглость заставлять женщин просить! Тебе мало того, что ты отверг меня в моем собственном доме после того, как объявил всем, что мы будем спать вместе? Прошлой ночью ты обнимал меня, и что? Что, я тебя спрашиваю? Ничего, пшик. – Керри тщетно пыталась вырваться.

– Идем на яхту. Думаю, нам надо поговорить. Без свидетелей!

Керри сопротивлялась.

– Что толку говорить?

Она пыталась упираться, когда он начал ее тащить, но в конце концов уступила превосходящей силе. В следующую же секунду он перекинул ее через плечо и решительно зашагал на яхту.

Они стояли в темной каюте, оценивающе смотря друг на друга, как два красивых диких животных, собирающихся схватиться насмерть.

Алексис принял стойку, уперев руки в пояс.

– Ты хочешь сказать, что хочешь секса? Во время нашего путешествия ты только и делаешь, что спишь. Ты истощена! Я говорил тебе, что мы будем любовниками, что у нас будет ребенок. Но посмотри на себя, Керри. Ты способна только спать. Ты больна.

Керри быстро возразила:

– Правильно, обвиняй меня! Поверни все так, что я буду одна во всем виновата! Типичный Алексис – мужчина, который всегда прав.

В его глазах промелькнула ярость, подобно комете на ночном небе.

– Полегче, Керри!

– Нет, Алексис, это тебе нужно быть осторожнее. Тебе… Ты действительно хорошо обо всем подумал? Я имею в виду – ты действительно хочешь ребенка? – Керри ходила по каюте как животное, посаженное в клетку. – Тогда… я хочу сказать, что нам надо…

– Что надо?

В его низком голосе звучало отчетливое предупреждение, что она заходит слишком далеко. Похоже, он был в отвратительном настроении.

Если бы только она заметила эти знаки – как он рассматривает ее тело, как говорит. Но нет. Она слепо продолжала нападать на него, не думая о последствиях.

– Мы должны об этом поговорить! – бросила она на него взгляд. – Я этого хочу! – заявила она решительно.

– В самом деле? – спросил он тихо, пытаясь улыбнуться.

Керри, кивнув, добавила:

– В самом деле. – И уставилась на него. Именно уставилась, с вытаращенными глазами, увидев на его лице открытое проявление страсти. Страсти, которая в любую секунду могла выйти из-под контроля.

Он недоверчиво покачал головой и шагнул к ней. Его поза становилась угрожающей.

– Мы уже обо всем поговорили. Мне кажется, ты хочешь действий.

– Нет!

Каюта вдруг показалась чересчур маленькой и тесной для того, чтобы спастись. Она попятилась от него. Разве не так же случилось в пекарне? Конечно, там она спровоцировала его, чтобы он соблазнил ее. Теперь же он провоцировал ее.

– Ты говоришь мне «нет»?

Керри начала дрожать от нервного возбуждения. Собирается ли он взять ее здесь и сейчас? Ах, зачем она затеяла все это? Чувства влюбленных не знают границ, но Алексис не был влюбленным! Это была лишь сделка, брак ради его удобства, думала она сердито.

Несмотря на то, что внутри ее все кипело, требуя удовлетворения страсти, она понимала, что не должна уступать. Иначе она проиграет это сражение и, естественно, всю войну между ними.

– Ты лжешь!

– Нет!

– Ты хочешь, чтобы я сорвал с тебя одежду. Прямо сейчас!

Он подошел ближе и был в нескольких сантиметрах от нее. Не прикасаясь к ней, он заставлял ее думать, как сильно она хочет его прямо здесь, в каюте.

Ее сознание кричало: «Я не могу!» – а чувства разжигало одно его присутствие. Он может подарить ей столько наслаждения, что реальность окажется во много раз прекраснее мечты.

– По-прежнему нет? Ты прекрасно знаешь, что у меня даже в мыслях не было принуждать тебя, – шептал он соблазняюще, наклонясь к ее уху, и она задрожала, когда он сказал: – Отдайся мне.

– Я не могу, – простонала Керри, закрыв глаза, чтобы не смотреть на него. Это был варварский способ поставить ее на колени, а он продолжал дразнить ее своими предложениями.

– Тебе нужно только кивнуть, и я унесу тебя в страну наслаждений, – уговаривал он, лаская ее лицо мягким дыханием.

Она разрывалась между двумя мирами, ей надо было выбрать: рай или ад! Если бы только она не прикоснулась к нему и не почувствовала его сильное загорелое тело! Если бы только ее голова не кивнула едва заметно, ибо это было все, чего он хотел! Ее согласия!