Странности любви

ГЛАВА 5

— Тристан, ты меня слышишь?

Тристан, вздрогнув, взглянул на своего помощника Филиппа Баркли:

— Что? Да, конечно.

Его старый друг выгнул бровь:

— В самом деле? Я только что сказал тебе, что нам надо покрасить овцу в ярко-синий цвет, и ты согласился.

Тристан поджал губы:

— Ладно, я не слушал. Никакой синей овцы.

Филипп хихикнул, закрывая свой гроссбух, но когда заметил, что Тристан не разделяет веселья, на его лице отразилось беспокойство.

— Ситуация гнетет тебя.

Филипп не спрашивал, он утверждал. Тристан отвернулся. В мире было не много людей, которым Тристан доверял полностью, и человек, сидевший в его кабинете, был одним из них.

Филипп был младшим сыном состоятельного баронета. Мальчики вместе учились в Кембридже и подружились в годы юношеских проказ и игр в поло. Но со смертью отца положение Филиппа изменилось. После того как Тристан унаследовал титул маркиза, он, не колеблясь, предложил старому другу стать своим помощником и доверенным лицом.

Филипп ни разу не подвел его. Теперь он был единственным, кто знал всю правду.

— Не прекрасная ли леди Нордем причина твоей рассеянности? — спросил Филипп.

Тристан взглянул на друга. Филипп невозмутимо смотрел на него.

— Не понимаю, о чем ты, — солгал Тристан.

— После того как леди Кармайкл пригласила ее в гости, ты не менее трех раз упомянул ее светлость. В этом не было бы ничего удивительного, будь на твоем месте другой мужчина, но за последние два года ты ни разу не заговорил о какой-нибудь женщине из твоего окружения, не то чтобы упомянуть ее трижды, и это навело меня на некоторые мысли.

Тристан поднялся со стула и отошел. Существовало несколько тем, которых он не хотел бы касаться даже в разговоре с другом. К собственному удивлению, он обнаружил, что Мередит входит в их число. Если бы он признался, что неравнодушен к ней, он не смог бы сдерживать вожделение, которое охватывало его, стоило Мередит появиться поблизости. Эта было все равно что открыть ящик Пандоры.

— Какое отношение этот разговор имеет к нашим делам? — ровным голосом поинтересовался он.

Филипп пожал плечами:

— Абсолютно никакого, к тому же я закончил с гроссбухом. Я спросил тебя не кактвой служащий, а как друг.

Тристан сжал кулаки, но ничего не сказал.

— Не мне говорить, что в настоящее время увлечение женщиной опасно для наших планов, — продолжил Филипп. — Особенно когда Огастин Девлин здесь и следит за каждым твоим движением.

Тристан нахмурился:

— Ты думаешь, я не догадываюсь об этом? Конечно, Мередит… — Он с проклятием оборвал себя. Ее имя опять сорвалось у него с языка, и это лишило его возможности отрицать интерес к ней. — Конечно, леди Нордем была бы помехой. Если бы я стал ухаживать за ней, я мог бы навлечь опасность и на нее, а также рисковать провалом всего плана. Поступая так, я могу потерять все. Тебе не нужно вмешиваться в мои дела и напоминать мне, что поставлено на карту.

Тристан сразу же пожалел о своих словах и хотел бы взять их обратно вместе с заключенными в них эмоциями. Они не только слишком многое сделали явным, но были еще и несправедливыми. Филипп всего лишь напомнил ему о том, что вылетало у него из головы, стоило ему уловить чувственный аромат кожи Мередит и ощутить приятный трепет при звуках ее смеха.

— Мои извинения, — мягко сказал Филипп. — Я не понял, что коснулся слишком болезненного предмета. Я знаю, как тебе нелегко, но не хотел вмешиваться.

Тристан поморщился, жестом давая понять, что не стоит волноваться. Он хотел закрыть эту тему.

— Девлин уже здесь?

Филипп кивнул. Он был рад уйти от разговора о Мередит… по крайней мере в данный момент, хотя Тристан знал, что его друг не забудет о сказанном. И еще вернется к нему. То есть надо заранее приготовить ответы.

— Девлин появился около часа назад. Я позаботился, чтобы ему предоставили комнату, предназначенную для гостей самого высокого положения. Он был польщен. — Филипп нахмурился. — Все это меня очень тревожит, Кармайкл.

Тристан, вздохнув, подошел к буфету и налил себе хереса.

— Ты говорил мне это множество раз. Но у меня нет выбора. Мне нужна информация. Девлин может дать ее мне, а я могу дать ему то, что он просит взамен. Сегодняшний вечер — лучшее время совершить обмен, никто ничего не заподозрит, это не Лондон. — Он немного отпил из бокала. — Моя мать ни о чем не подозревает, верно?

Филипп покачал головой:

— Девлин без обсуждения внесен в список гостей с пометкой, что он является деловым партнером. Леди Кармайкл не задавала никаких вопросов.

Тристан вздохнул с облегчением:

— Не думаю, что она будет расспрашивать о нем, если до сих пор не сделала этого. Хорошо. Я не хочу, чтобы она оказалась замешана в эту ужасную историю. Страшно подумать, что станет с ней, узнай она правду. Это разбило бы ей сердце. Даже если бы она поняла, что подтолкнуло меня к этому, ей бы это совсем не понравилось.

— Будь осторожен с Девлином, Кармайкл, — сказал Филипп, хмурясь. — От него всего можно ожидать. Если ты будешь слишком давить на него…

Тристан остановил друга:

— Знаю. Но если я хочу покончить с этим, мне остается лишь продолжать идти тем путем, на который я ступил год назад. Единственный способ перехитрить Девлина — позволить ему думать, что он выигрывает партию.

— Всегда есть несколько путей, Тристан, — сказал Филипп, направляясь к двери.

Тристан смотрел ему вслед. Когда дверь за Филиппом закрылась, он вздохнул:

— Не тот случай.

Глаза Мередит обшаривали стол, она запоминала каждое лицо, каждое слово и жест, чтобы позднее обдумать их. Это входило в ее обязанности, но также помогало справиться с волнением, которое охватывало ее при взгляде налево. Тристан сидел во главе длинного стола, неодобрительно наблюдая за обедом, открывавшим двухнедельный, сбор гостей.

Она отвернулась от притягивающего взгляд худого лица и встретилась глазами с леди Кармайкл. Констанс слегка подняла бокал в приветственном жесте, и Мередит заставила себя улыбнуться. При других обстоятельствах ее развеселили бы явные усилия почтенной леди заполучить ее в свои невестки, но сейчас стоящая перед ней задача не позволяла ей радоваться попыткам доброй Констанс. Ее внимание только усложняло задачу Мередит.

Не говоря уже о том, что она начинала чувствовать себя самой изощренной обманщицей во всей Англии.

— Огастин Девлин. Кажется, у него какие-то деловые отношения с лордом Кармайклом.

Эти слова сказал шепотом некий джентльмен, обращаясь к даме, сидевшей по правую руку от Мередит. Фраза мигом вывела ее из раздумья. Она с неохотой посмотрела на того, о ком шла речь. Девлин сидел где-то посередине стола на противоположной его стороне. Он, как всегда, был безукоризненно одет. Его светлые волосы и удивительно красивые серые глаза привлекали к нему внимание, где бы он ни появлялся. Но одно его присутствие свидетельствовало против Тристана.

Людей, среди которых вращался Девлин, подозревали в контрабанде оружия, передаче информации враждебным силам во Франции и Америке, а также в причастности к нескольким нападениям на высокопоставленных политиков. Но ни один человек из всей агентуры военного министерства, будь то женщина или мужчина, не смог отыскать каких-либо улик, подтверждающих эти подозрения. Так что Девлин оставался на свободе и мог продолжать осуществлять свои злодейские планы, что он и делал в настоящий момент.

Она снова взглянула на Тристана. Он тоже мог участвовать в осуществлении этих планов. От этой мысли по ее телу пробежала неприятная дрожь.

Девлин посмотрел в ее сторону, потом перевел взгляд дальше. Он внимательно наблюдал за хозяином, и чуть заметная улыбка искривила его губы. Победоносная и явно недобрая, пусть и на одном из самых красивых лиц во всей Англии. Ангелоподобная внешность Девлина была частью его арсенала. Улыбкой он мог обезоружить почти любого. А кого не мог, того убирал с дороги другими способами.

— Леди Нордем, у вас ведь есть какое-то благотворительное общество, не правда ли? — услышала Мередит обращенный к ней вопрос.

Ее мысли были заняты Девлином и Тристаном, она не была готова к разговору. Удивленно взглянув на молодую особу, сидевшую напротив нее, она попыталась вспомнить имя, соответствующее этому хорошенькому, но не очень дружелюбному личику.

— Да, это так, — кивнула она.

Кажется, Джорджина Федертон. Выезжает второй год. И по тому, как девица смотрела на Тристана, чувствовалось, что она не прочь стать маркизой. От этой мысли внутри у Мередит что-то сжалось, хотя она не заметила, чтобы Тристан уделял Джорджине особое внимание.

— Что-то связанное с вдовами или сиротами, — продолжала девица, выговаривая каждое слово так, будто речь шла о чем-то некрасивом.

Мередит кивнула:

— Да, Общество помощи вдовам и сиротам. Это мне близко, потому что я рано потеряла родителей, а несколько лет назад умер мой муж.

Те из сидящих рядом, кто слышал их разговор, пробормотали слова сочувствия, Джорджина же, прищурившись, сказала:

— По вам не скажешь, что вы нуждаетесь в благотворительности других, миледи.

Женщина, сидевшая через три человека от них, скорее всего мать Джорджины, если судить по таким же светлым волосам и большим голубым глазам, изумленно поперхнулась, но дочь не обратила на нее внимания.

Мередит подняла бровь. Эта молоденькая особа бросает ей вызов? Она почти позабыла про постыдную низость, порой прячущуюся за учтивостью.

— Наше Общество собирает средства не для женщин моего положения, дорогая моя, — сказала Мередит с едва заметной ноткой снисходительности. — Но для тех, кто оказался в трагических обстоятельствах.

Снова по их ближайшему окружению пробежал шепот одобрения, номолодая леди, казалось, не собиралась прекращать странный допрос.

— Те, которые оказались менее удачливыми, могут найти поддержку в церкви— зачем иначе церковные кружки для сбора денег? Не понимаю, как может леди опуститься так низко?

Глаза Тристана блеснули. Мередит поразилась, какой огонь запылал в обычно холодных зеленых глазах. Она не предполагала, что он вообще прислушивался к разговору, но у него ходуном заходили желваки, а взглядокатил ледиДжорджину холодом. Мередит ни за что не хотела бы испытать на себе такой взгляд.

— Леди Нордем использует свое положение в обществе, чтобы делать то, чего церковь сделать не в состоянии. Например, благотворительный бал, устроенный две недели назад. Тогда вы не выразили неодобрения. Вы говорили мне, что получили большое удовольствие, разве не так? — вырвалось у него достаточно громко, так, что обернулось несколько голов.

Щеки молодой леди густо покраснели.

— Д-да, это так, — не сразу произнесла она. — Я забыла.

Тристан еще миг смотрел на нее, затем перевел взгляд на Мередит и не отвел его. Ее сердце затрепетало от волнения. Он защищал ее при всех. В важном для нее деле. Не важно, что она не нуждалась в том, чтобы он «спасал» ее от леди Джорджины.

Леди Кармайкл кашлянула и с улыбкой поднялась. Она, казалось, незаметила повисшего в гостиной неловкого молчания.

— Может быть, леди присоединятся ко мне для чаепития в Комнате Роз, пока джентльмены отдохнут за портвейном? — обратилась она к гостям.

Гости оживились, заговорили, поднимаясь и разделяясь на два потока. Тристан встал со своего места позже других; когда все уже разошлись, его взгляд задержался на Мередит. Она поняла, что он намерен сопровождать ее. А значит, они будут прикасаться друг к другу.

Очень, очень плохо.

— Простите, — сказал он, предлагая ей руку. — Мне не следовало быть таким бестактным, надеюсь, я не поставил вас в неудобное положение.

Мередит улыбнулась, беря его под руку. Этого оказалось достаточно, чтобы сердце ее застучало. Исходящий от него запах, мужской и пряный, одурманивал ее, Мередит ощутила слабость в коленях. Этот мужчина продолжал сводить ее с ума. Она ругала себя, стараясь справиться с такими ненужными сейчас чувствами.

— В неудобное положение? — сумела небрежно сказать Мередит. — Нет. Вы очень любезно бросились спасать меня. Хотя, может быть, вам стоит принести извинения дебютантке.

Тристан поморщился, наблюдая за женщиной, которая шла по коридору впереди них. Она висела на руке у красивого армейского офицера и не казалась обескураженной. Скорее всего она уже позабыла о недавнем инциденте.

— Это только укрепит мою репутацию высокомерного грубияна, — вздохнул Тристан. — Впрочем, вреда от этого никому не будет.

Мередит нахмурилась.

Он отпустил ее руку. Мередит знала, что ей следует уйти, но не могла оставить его в таком настроении. Ей хотелось сделать ему приятное.

И тут она едва не онемела от удивления. Сделать ему приятное? Что это на нее нашло?

— Еще увидимся, — хмуро сказала она.

— Еще увидимся, Мередит.

Он отошел. Только когда он скрылся из виду, она поняла, что Тристан назвал ее по имени. Отволнения сердцеунее забилось сильно, как никогда.

Тристан не прикоснулся к вину, хотя некоторые мужчины уже выпили по второму бокалу. Он не мог позволить себе расслабиться. Особенно в присутствии Огастина Девлина, который следил за ним с другого конца комнаты, как всегда, анализируя и прикидывая, тот ли человек Тристан, с кемможно иметь дело. За прошедший год Тристан выполнил все, что от него требовали. Сейчас следовало быть очень осторожным.

— Джентльмены, не пора ли нам воссоединиться сдамами? — спросил он, не спуская глаз с Девлина.

Все оживились, одни охотно, другие не очень соглашаясь с хозяином. Не спеша отставляя бокалы, убирая сигары, мужчины начали переходить в гостиную, где собрались женщины. Казалось, никто не заметил, что хозяин не двинулся с места, и Девлин тоже.

Они продолжали смотреть друг на друга, пока последний гость не покинул комнату. Тристан заставил себя дышать ровно, сделал непроницаемое лицо.

В конце концов Девлин отошел от буфета, у которого стоял, и через всю комнату направился к нему. Он уже открыл рот, но ни одно слово не успелосорваться с его губ — он услышал, как у дверей какая-то женщина кашлянула, прочищая горло.

Тристан отвел глаза от Девлина и посмотрел в сторону двери. Сердце у него екнуло — в комнату вошла Мередит. Она с беспокойством перевела глаза с одного на другого, при взгляде на Девлина на лице ее отразилось сильное чувство, которое Тристан принял за страх узнавания. Или ему показалось? Скорее всего она мельком встречала негодяя. Леди ничего не могла знать о темной стороне жизни Огастина Девлина. А это значит — Мередит не догадывалась, что вошла прямо в логово льва.

— Вот вы где, — сказала она, мимолетно улыбнувшись Тристану. — Леди жаждут вас видеть.

На краткий миг Тристан забыл о Девлине и об опасной дорожке, на которую ступил. Он просто хотел смотреть на Мередит. С ее приходом в комнате посветлело, она сама была светом. Он был в ее волосах, под кожей, в улыбке. Этот свет согревал его, и все же Мередит оставалась далекой. Если он дотронется до нее…

— Почему вы не представите меня вашей очаровательной подруге? — Несколькими словами Девлин развеял его грезы. — Я видел ее на нескольких вечерах, но не имел удовольствия познакомиться.

Грудь Тристана сжало яростное желание защитить Мередит. Он совсем не хотел затащить ее в темную яму, которую вырыл для себя. Он не хотел, чтобы Девлин вообще знал о ней. Она не была включена в его расчеты.

— Леди Нордем, позвольте мне представить вам мистера Огастина Девлина, — сказал он с напряжением в голосе. — Он… он мой компаньон.

Мередит неуверенно улыбнулась, но потом сделала шаг навстречу и протянула руку:

— Очень приятно познакомиться, мистер Девлин. Девлин шагнул к ней и взял ее руку. Поднеся к губам, он поцеловал ее и очаровательно улыбнулся:

— Польщен наконец-то познакомиться с самой популярной в обществе леди.

Она коротко засмеялась, и смех этот резанул уши Тристана. Не думая, он шагнул между ними и подставил ей руку.

— Не пойти ли нам действительно к дамам? — произнес он.

Мередит не взялась за его руку, как он ожидал. Вместо этого она прошла к буфету.

— Я не шокирую вас, если сначала выпью глоток портвейна? — Она с улыбкой взглянула на Огастина.

— Это не подобает леди, но с тех пор, как умер мой муж, мне стал нравиться портвейн. После него остался большой запас, и я привыкла выпивать рюмочку после ужина. Теперь это превратилось в привычку, от которой я не могу избавиться.

Тристан заскрежетал зубами. Почему она всегда такая дружелюбная и очаровательная? Пусть эти качества присущи ее натуре, но ему не нравилось, что Мередит оставалась невероятно привлекательной в присутствии человека, который может уничтожить ее, если пожелает.

Девлин рассмеялся:

— Я никому не расскажу про ваше необычное пристрастие, клянусь жизнью.

Мередит не стала ждать, что скажет Тристан, а взяла полупустую бутылку портвейна и налила себе чуть-чуть. Она потихоньку пила вино и оценивающе смотрела на мужчин.

— Так вы с мистером Девлином компаньоны, милорд? — наконец спросила она.

Тристан напрягся. Он хотел, нет, ему необходимо было избавить Мередит от общества Девлина. Он видел, что Девлин проявляет к ней интерес, а он не мог рисковать отношениями, которые выстроил с Девлином.

— Милорд? — повторила она. Он судорожно кивнул:

— Очень приятно познакомиться, мистер Девлин. Девлин шагнул к ней и взял ее руку. Поднеся к губам, он поцеловал ее и очаровательно улыбнулся:

— Польщен наконец-то познакомиться с самой популярной в обществе леди.

Она коротко засмеялась, и смех этот резанул уши Тристана. Не думая, он шагнул между ними и подставил ей руку.

— Не пойти ли нам действительно к дамам? — произнес он.

Мередит не взялась за его руку, как он ожидал. Вместо этого она прошла к буфету.

— Я не шокирую вас, если сначала выпью глоток портвейна? — Она с улыбкой взглянула на Огастина: — Это не подобает леди, но с тех пор, как умер мой муж, мне стал нравиться портвейн. После него остался большой запас, и я привыкла выпивать рюмочку после ужина. Теперь это превратилось в привычку, от которой я не могу избавиться.

Тристан заскрежетал зубами. Почему она всегда такая дружелюбная и очаровательная? Пусть эти качества присущи ее натуре, но ему не нравилось, что Мередит оставалась невероятно привлекательной в присутствии человека, который может уничтожить ее, если пожелает.

Девлин рассмеялся:

— Я никому не расскажу про ваше необычное пристрастие, клянусь жизнью.

Мередит не стала ждать, что скажет Тристан, а взяла полупустую бутылку портвейна и налила себе чуть-чуть. Она потихоньку пила вино и оценивающе смотрела на мужчин.

─ Д-да.

— Какой у вас бизнес?

Он пронзительно взглянул на нее, и она, казалось, удивилась его реакции. Прижав руку к груди, она заявила:

— Я всегда ищу новые возможности для вложений.

Тристан взглянул на Девлина и увидел, как заблестели у того глаза и изумленно выгнулась бровь. Негодяй явно наслаждался ситуацией. Ненависть жгла Тристану грудь, за внешней невозмутимостью клокотал гнев, который все нарастал, подогретый поведением Мередит.

— У нас с его светлостью несколько общих интересов, миледи. Торговля. Судоперевозки. — Тут Девлин тонко улыбнулся. — Искусство.

Она кивнула:

— Звучит очень заманчиво. Может быть, когда мы вернемся в Лондон, вы свяжетесь с моим поверенным и мы поговорим о возможности совместного участия в ваших делах.

Тристан шагнул к ней.

— Нам пора присоединиться к остальным гостям, — сказал он громче, чем намеревался. Мередит и Девлин с удивлением посмотрели на него. Он изменил тон: — Уверен, нас потеряли. Девлин, почему бы вам не пойти вперед? Леди Нордем допьет свой портвейн, и я провожу ее в гостиную.

Девлин широко улыбнулся, как всегда, забавляясь, и отвесил Мередит поклон:

— Я с нетерпением буду ждать случая снова побеседовать с вами, миледи.

— Как и я, — сказала она, кивнув.

Девлин вышел из комнаты. Тристан направился за ним к двери и прикрыл ее, едва удержавшись оттого, чтобы не хлопнуть изо всех сил.

Когда он повернулся, Мередит смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она поставила бокал с портвейном на ближайший столик и сказала:

— Милорд, дверь. Нам не следует…

Он проигнорировал ее призыв не нарушать норм поведения, несколькими большими шагами пересек комнату и оказался рядом. Удивленная, она сделала шаг назад, но за спиной был буфет, и она оказалась прижатой к нему. Ее губы приоткрылись, а в глубине глаз, спрятанный за удивлением, мерцал огонек желания. Тристан почти забылся, видя, как он разгорается.

— Милорд, — прошептала она. Он покачал головой:

— Мередит, Огастин Девлин не тот человек, с которым вам можно было бы иметь дело.

Она нахмурилась:

— Но вы сказали, что он ваш компаньон. Значит, вы доверяете ему…

— Нет! Тристан энергично тряхнул головой. — Верьте мне, вам не следует допускать, чтобы он заинтересовался вами. Нельзя, чтобы он занимался вашими деньгами и был допущен в вашу жизнь.

— Я не понимаю. Если вы считаете, что ему нельзя доверять, почему вы ведете с ним дела? — удивленно спросила она.

Он колебался. Ему нестерпимо захотелось объяснить ей все. Раскрыть тайну, которую почти два года он скрывал от всех близких ему людей. Но Тристан вовремя опомнился. Это означало бы подвергнуть ее опасности и выдало бы его планы. Последствия могли быть гибельными.

— Тристан, — прошептала она, и то, что Мередит назвала его по имени, сам звук ее голоса потрясли его и заставили трепетать. Как бы он хотел заставить ее шептать его имя, шептать со стоном. — Вы в беде?

Тристан смотрел на нее, в поднятых на него глазах застыли тревога и надежда. Мередит ожидала от него чего-то. Он сам уже давно не питал надежд, он почти забыл это чувство.

— Я могла бы помочь вам, — ее голос дрогнул, — если только вы скажете мне, что вас тревожит.

Она была так близко, что он чувствовал тепло ее тела. Его ноздри ощущали слабый аромат кожи Мередит. Ее присутствие обострило все чувства, желание захлестывало его.

Дрожащей рукой он дотронулся до ее щеки. Мередит казалась удивленной, но не отпрянула. Она смотрела на него чистым взглядом, в котором легко читалось желание, раньше едва уловимое. Тристан не мог больше сдерживаться. Он нагнулся и приник к ее губам.

Мередит приоткрыла рот и таяла в поцелуе Тристана. Он прижал ее к себе так сильно, что они, казалось, стали одним существом, оглушительное биение сердца которого отдавалось в ее голове. Не в силах ничего поделать с собой, она ухватилась за его руки и прильнула к нему.

У его губ оказался легкий привкус портвейна и мяты. Они были такими горячими, что Мередит не удивилась бы, если бы от них на коже оставались ожоги. Ее губы действительно обожгло, когда его язык проник в ее рот, заполнил его и потребовал, чтобы она отвечала на каждое движение.

Она охотно повиновалась молчаливым приказам, несмотря на сопротивляющийся разум, пытавшийся напомнить ей, что целоваться с подозреваемымпротив правил и противоречит здравому смыслу. Сдерживающие начала исчезли, растворились в море желания.

Конечно, ее целовали раньше, ноникогда вот так. Это было обладание, заявление прав на нее, и ей хотелось лишь одного — уступить, сдаться возможному изменнику. Эта мысль оторвала ее от него. Мередит вырвалась из его рук, сделала шаг назад, приложила дрожащую ладонь к горячему рту. Заставила себя заглянуть в его глаза. Тристан не отвел глаз, тлеющих зеленым огнем. Мередит ясно видела — он так же сильно жаждет снова заключить ее в объятия, как она — оказаться в них.

Если бы не порученное ей расследование, она бы отдалась желанию, но сейчас она не могла себе этого позволить.

Ей оставалось только одно — усмирить разбушевавшиеся чувства. Забыть, как действуют на нее его прикосновения, и использовать его чувства против него же. Использовать поцелуй, чтобы добыть больше информации.

Сейчас было самое время потребовать, чтобы он рассказал о своих отношениях с Огастином Девлином, о картине, и выяснить причины, в силу которых он оказался вовлечен в подозрительную историю.

Но ее единственным желанием было броситься снова в его объятия. Хуже того, позволить ему пойти еще дальше. Дальше поцелуев, теплых объятий, прямо в его постель. Плевать на задание и на здравый рассудок.

— Мередит, — прошептал он. Его голос сказал ей, как он ждет ответной реакции.

Она еще дрожала от его поцелуя и едва смогла заставить себя вспомнить о своей миссии, не говоря уже о необходимости выудить из него как можно больше информации в такой благоприятный момент.

— Я… я должна идти, — запинаясь, произнесла она, поворачиваясь к нему спиной и направляясь к двери. — Я что-то устала. Доброй ночи, милорд.

Не дожидаясь ответа, Мередит выскользнула из комнаты и пошла к лестнице, ведущей к комнатам для гостей. Ничего не видя и не замечая вокруг, она все же пришла куда нужно. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней и, тяжело дыша, снова и снова переживала тот запретный поцелуй.

Закрыв руками лицо, Мередит прошла к камину и села у гудящего огня. Тепло от него не могло сравниться с пламенем, который Тристан разжег внизу ее живота. Это пламя не имело отношения к расследованию. Поцелуй был ее личным делом.

Вот почему нельзя допустить, чтобы это случилось снова. Как бы ни хотелось ей еще раз оказаться в его объятиях.