Странствующие трупы

Глава 11

На Олеандр Драйв я миновал похоронное бюро «Вечный покой». Там было весьма оживленно. На улице непосредственно перед серым низким строением стояло двенадцать — шестнадцать машин, я видел даже группу мужчин из шести человек, облаченных в черные костюмы, которые, возможно, меньше думали о Гизере, нежели о перспективе получить двадцать пять сотен, которая была куда более реальной, если бы они не должны были торчать на проклятых похоронах!

За серым зданием протянулись многие акры кладбища, ровные и зеленые, как площадка для игры в гольф, но испещренные в сотнях мест надгробиями, мемориальными досками, памятниками. Богатые и бедные, нищие и воры, некоторые покоились под дорогими монументами, другие — под единственным клочком земли, который теперь принадлежал им. Дети, безвременно ушедшие из жизни, и даже типы, вроде Гизера.

Через десять миль после «Вечного покоя» начинались владения Сирила Александера, на которых ярким пятном выделялся его розовый дом. Подумав, что Сирил уже наверняка на кладбище, я через минуту свернул направо и поехал дальше по Сайпресс Роуд. Затем — левый поворот. По словам Бена Кана и моим собственным наблюдениям с борта вертолета, дом, к которому вела грунтовая дорога, должен был находиться где-то миль через пять-шесть.

Все было рассчитано с предельной точностью. Мой спидометр отмерил шестнадцать миль от кладбища, когда я увидел с левой стороны ветхое строение, перед которым торчал большой деревянный щит: «Зооферма Ибена». Ниже были заманчивые добавления: «Спешите увидеть диких животных. Цена за осмотр зверинца — всего двадцать пять центов!» В самом конце объявления сообщалось имя владельца — Гомер Ибен.

Человек, которого я посчитал Гомером Ибеном, открывал перекосившиеся ворота, затянутые металлической сеткой, которые преграждали доступ к подъездной дороге, протянувшейся вдоль старого дома. Я остановил машину и вылез наружу.

Перед домом стоял пикапчик с длинным прицепом и парусиновым верхом. Двигатель в машине не работал.

— Добрый день, — сказал я, подходя к человеку, боровшемуся с воротами.

Тот сердито пнул их сперва ногой, потом нажал плечом, и ворота со скрипом открылись. Только после этого человек повернулся ко мне. У него было продолговатое, худое лицо, густые белые усы и белый галстук в серую крапинку. Бабочка была крупная и несколько скрадывала длину физиономии.

— Добрый день, — ответил он. — Мы еще не открылись. Заходите завтра.

Я с минуту поболтал с ним, чтобы не приступать сразу к тому, ради чего я здесь остановился.

— Въезжаете сюда? — спросил я.

— Да, вот уже два дня занят переездом. Только что привез последний груз, так что завтра все будет открыто.

— Груз?

— Моих животных.

Он повернулся. Мне показалось, что его бабочка указывает на прицеп.

— Пришлось и им попутешествовать. Они уже почти готовы для первой демонстрации. Конечно, я не ожидаю большого наплыва людей, пока не распространится молва. Обычно на это уходит недели две.

— Наверное… — Я посмотрел на прицеп. — Что там у вас?

Я был почти уверен, что он назовет мне коз, свиней, задиру-петуха, ну и какого-нибудь прирученного волка. Но он меня сразу поразил:

— Пара львов, медведь, зебра. Ей, однако, нездоровится. Наверное, климат.

— Или, возможно, смог?

— Возможно. Крокодил, ну и парочка молоденьких шакалов. Со временем они будут очаровательными. — Он подмигнул мне, обнажив неровные зубы. — У меня не было времени привести животных в порядок, но все же я их всех обработал, чтобы отбить дурной запах. Беспокоит меня одна Этель, остальные чувствуют себя превосходно.

— Этель?

— Это моя зебра.

— Вы назвали ее Этелью?

— Разумеется! — ответил он, глядя на меня так, будто я был дурачком.

— Ну, — произнес я, не преувеличивая своего удивления, — у вас тут настоящий цирк!

Он нахмурился:

— Вовсе не цирк. С моей стороны было бы жестоко заставлять их проделывать всякие трюки.

«Зато благородно держать в малюсеньких клетках», — подумал я.

— Вон они там, можете на них взглянуть, — предложил Гомер.

Выяснив все, что меня интересовало, я сказал:

— Послушайте, я редко бываю в этих краях, но нет ли тут поблизости другого дома?

Я ткнул пальцем в том направлении, где накануне с воздуха заметил дом с четырьмя машинами, спрятанными за ним.

Гомер кивком показал.

— Да, но до него не меньше мили, если не две.

— Там кто-нибудь живет? Видели ли вы, чтобы туда или оттуда выезжали какие-нибудь машины?

— Кто-то должен там находиться. Вчера тут останавливалась машина, полная людей. Они завернули вон на ту грунтовую дорогу, видите? Это было поздно, я разгружался. Там они остановились и немного со мной поболтали.

— О чем?

— Интересовались, что я надумал тут делать. Тогда я еще не установил свой щит с объявлением, укрепил его несколько минут назад. Я им ничего не стал говорить. Мне не понравилось, как они себя вели.

— Довольно грубо?

— Точно, настоящие грубияны. Вы бы послушали, как они обратились: «Эй, дед, — заорал один из них, — какого дьявола ты тут делаешь? Чего это тебя сюда принесло?». — Можно подумать, что ему принадлежит вся Калифорния. Даже если бы так и было, я-то ему не подвластен. Я посоветовал ему быть со мной повежливей, если он не хочет, чтобы я расквасил ему нос.

Я мысленно застонал.

— Ну и что он на это ответил?

— Захохотал, как ненормальный. Да и все остальные гоготали, но сразу же уехали в такой большой черной машине.

По всей вероятности, решил я, если это были люди Домейно, они поняли, что им нечего бояться сердитого старика. Я попросил его описать этих людей, он попытался, но получилось у него скверно.

— Вы намерены повидаться с этими негодяями?

— Точно. Вернее сказать, мне необходимо выяснить, не являются ли эти негодяи теми, кого я разыскиваю.

— Да вон они опять сюда едут, — сказал Ибен, — остановите их и узнайте то, что вас интересует. Если хотите. Что касается меня, то мне пора заняться своими животными.

— Точно, — сказал я, — в особенности Этелью.

И тут только до меня дошел смысл сказанного.

Они едут сюда?

Да они практически были уже здесь.

Большой черный «седан» с шумом мчался к городу. К кладбищу, возможно? Конечно, мне не следовало там стоять, думая об этом. Я должен был где-то спрятаться.

Машина ехала со скоростью примерно восемьдесят миль в час, но такой скорости было недостаточно, чтобы я чувствовал себя в безопасности.

Когда они поравнялись с нами, как минимум, две физиономии были повернуты в эту сторону. Разумеется, они узнал меня, пока я стоял там с глупой рожей, думая не о том, о чем следовало. Мне не составило никакого труда узнать великолепные черные волосы, красивый нос и надменное выражение лица Никки, сидевшего сзади с моей стороны, и куда более тяжеловесного тупого Чанка рядом с водителем.

Сзади, кроме Никки, устроилось не то две, не то три фигуры, так что в общей сложности в машине было четыре или пять убийц.

Даже если бы я не узнал их, все равно должен был сообразить, что что-то стряслось, потому что водитель яростно нажимал на тормоза. Машину сильно занесло, она закачалась, но не перевернулась, а потом…

Впрочем, я не ждал продолжения.

Я примчался, как олень, к своему «кадиллаку», сунул ключ в зажигание. Разумеется, им хочется меня видеть, говорил я себе. И, как мне показалось, хотя я не был в этом полностью уверен, им нужно это было для того, чтобы убить меня. Прежде всего потому, что за «мою голову» было обещано двадцать пять сотен. Но, как мне думалось, они бы это сделали и даром.

Грохот выстрела. Просвистела пуля.

Я больше не сомневался.

Один из головорезов высунулся наружу, прицелился и выстрелил. Пуля ударила в дорогу и рикошетом отлетела в сторону.

Нагнувшись, я ухватился за руль.

Гомер Ибен сидел в своем грузовичке и вытаскивал свой прицеп на дорогу, чтобы потом завести его через открытые ворота на подъездной путь. Он как раз ухитрился сдвинуть прицеп с обочины, но моя машина стояла с той же стороны напротив, и мне пришлось объехать его.

Впереди был свободный путь, я нажал на акселератор и посмотрел в зеркальце заднего обзора. «Седан» повернулся и помчался за мной. Прозвучали еще два выстрела, но я даже не слышал Свиста пуль. Грузовик Ибена в настоящий момент находился посреди дороги, двигаясь по дуге к своим воротам.

Пока я ехал с небольшой скоростью, но знал, что смогу развить ее до ста тридцати, даже ста сорока при необходимости.

Вслед мне прозвучали еще два выстрела, не причинивших никакого вреда, но тут же за ними последовал совсем другой. Какой-то сукин сын из дробовика ухитрился пробить правую покрышку моей машины, воздух со свистом вышел наружу, машину перекосило.

Долго раздумывать я не мог. Практически у меня на это не было времени. Я не мог далеко уехать на машине со спущенным колесом. Поменять его тоже было невозможно. Я направил машину прочь с дороги, распахнул дверцу и побежал. По обе стороны дороги было много кустов и деревьев, слева они казались погуще.

Я «спринтовал» туда.

Едва я успел пробежать пару десятков метров, как сзади раздался визг тормозов, за которым последовал чудовищный стук и треск. Потом гул возмущенного металла, который ломали и сгибали. Короткая тишина — и снова те же самые звуки, к которым присоединился звук разбитого стекла.

Я остановился и оглянулся.

Длинный прицеп лежал на боку, «седан» соскользнул на край дороги и практически полностью повернулся назад в том направлении, откуда они ехали. Весь перед у него был смят и покорежен, металл капота торчал вверх, правая дверца болталась на одной петле. Чанк лежал на земле лицом вниз.

Но он был жив. Когда он стал с трудом подниматься на ноги, открылась задняя дверца, и на дорогу вылез, слегка пошатываясь, Никки Домино. После него выползли еще двое. Эти вообще не пострадали.

Когда раздался весь этот грохот, я на секунду подумал, что, если бы этим мерзавцам хорошенько досталось, я, возможно, сумел бы добраться до города и на спущенном колесе.

Но мои надежды не оправдались.

Три человека — я не стал терять времени, чтобы установить, кто именно, — уже бежали ко мне. Возможно, через пару секунд к ним присоединятся еще двое.

Я выхватил свой кольт и взвел курок. Спешить к «кадиллаку» было глупо, это означало бы, что я бегу навстречу своим преследователям. А их было слишком много!

Я побежал. В двадцати ярдах от дороги были густые заросли ивы, среди кустов было несколько берез. Я помчался к ним, пригибаясь как можно ниже.

Эта мера оказалась отнюдь не лишней. Прозвучало несколько выстрелов, но мимо. Потом раздался куда более громкий, очевидно, стреляли из кольта 45-го калибра, и пуля просвистела почти по моим волосам. «Прекрасный выстрел», — подумал я без всякого восторга, как вы догадались, но надо отдавать должное и врагам.

И все же этот выстрел сыграл положительную роль: он добавил адреналина в кровь и окрылил меня. Я уже находился среди деревьев, когда произошло что-то необъяснимое с моей ногой. Она отказала, и я растянулся на земле, чудом не ударившись о ствол ближайшего дерева.

Подвернул ногу или ранен? Было чертовски больно. Я лежал неподвижно недолго, секунду или две. И не нарочно, черт возьми! Я лихорадочно старался подняться, нащупать руками что-то твердое, чтобы найти опору, но не мог отыскать.

Наконец я все же нащупал руками кочку и подтянулся. Мне удалось подняться. Я сразу же взглянул на правую ногу. Что за чертовщина: с ботинка отвалилась половина каблука. Отстрелен, пуля пробила его насквозь! Скверно. Сначала пуля чуть не застряла у меня в волосах, сейчас чудом не оторвала пятку. Они пристрелялись.

Они? Вот в этом была неясность. Кто же преследовал меня?

Впрочем, сейчас это не столь важно. Самое главное, что они намерены убить меня и находятся где-то очень близко.

Я понимал, что надо бежать дальше, но не знал, в какую сторону, так как потерял ориентацию. Только бы не побежать им навстречу!

Свалившись, я, видимо, сильно ударился головой о корни дерева, потому что временно стал плохо слышать, но постепенно звуки вновь стали проникать в мои уши. Вот забухали тяжелые шаги за мной. Шаги нескольких человек. Крик, новый выстрел — и пуля вонзилась в ствол березы справа от меня.

Вот тогда я взялся за кольт. Получилось это автоматически. Я увидел вытянутую вперед седовласую голову между деревьями. Более того, я заметил, что именно этот тип был вооружен кольтом 45-го калибра. Он шел первым, за ним, на некотором расстоянии — четверо других.

Я тщательно прицелился, пуля угодила ему где-то посредине. Он не свалился, как подкошенный, а сначала выронил кольт и начал медленно опускаться на колени, прижимая руки к животу.

«Лысоголовая обезьяна» была ближе всех к подстреленному мной типу. На этот раз я поспешил выстрелить в него и промазал. Стреляя вторично, я уже действовал осторожно и ранил его не то в плечо, не то в грудь. Точно я не видел, потому что раздались два ответных выстрела по мне, и я нырнул в сторону. Двое молодчиков спрятались за деревьями, но из моего укромного места хорошо был виден Никки. Он упал на землю, когда я начал стрелять, а теперь осторожно поднимался. Пистолет был у него в правой руке, но он не направлял его на меня.

Итак, одну пулю я потратил на седого, две — на «лысую обезьяну», в запасе оставались всего три пули. Ну что ж…

Я хорошенько прицелился. Не надо спешить. Прямо в сердце. Клик.

Чанк высунулся из-за дерева, я выстрелил ему в голову. Клик.

Что происходит? Неужели Никки все еще стоит?

Я послал в него последнюю пулю.

Безрезультатно.

И тут я сообразил.

Три пули я всадил в «посыльного» на ступеньках отеля. Затем сирена, разговор с Сэмом, Роулинс на пороге, все это произошло так быстро, что я совершил непростительную ошибку: не проверил и не перезарядил свое оружие.

Вот здорово, ничего не скажешь!