Страстные приключения Изгоя

Глава 17

Шамай милосердно отпустил Эдика восвояси. На радостях молодой мужчина отправился на побережье и бултыхнулся в воду. Хотелось смыть со своего тела грязь. Тем более опять с ним занялись по очереди три девки — блондинка, черная и рыжая. При этом они еще не стеснялись ласкать нефритовые стержни и у других мужчин и даже пацанов. Трудно представить себе, что такие рты потом целуют тебя в губы.

Хорошо еще, что Шамай стопроцентный натурал, и у него в секте строго самцы и самки осуществляют спаривание. Но все равно как-то муторно и противно.

Эдик плавал море долго, пока не стало темнеть и быстро холодать. Все же конец мая это еще не совсем лето.

Эдуард не хотел ни с кем знакомиться. Физически с него секса хватило, в моральном плане тоже. Вместо, он, согреваясь бегом домчался до своей палатки. И там прыгнул на гамак.

Хотелось забыться во сне… Но сон как раз не шел. Эдик чувствовал себя словно падающим в бездонную пропасть. Он хорошенько влип и понимал это. В любой момент шизофреник-развратник мог послать к своему бывшему однокласснику и придирчивому критику кого-то из фанатиков-сектантов, и тот тривиально прирежет его во сне.

Не лучше ли убежать, смотаться с Утриша, прервав отпуск и смотав к чертовой матери удочки. Пока Шамай снова не потянул его в бездну. С такой организацией дело иметь, честно говоря, не хотелось любому, у кого осталась хоть капелька мозгов.

Да в самой секте не чувствуешь себя в безопасности. Того и гляди по приказу «гуру» Шамая на тебя набросятся. И вообще что-то это за мораль: осуществлять групповое спаривание.

А сколько в секте мальчишек… Сотни адептов собрались только на этой горе, точнее холме, чем-то вроде языческого капища. Какая мерзость, а Шамаю мало быть просто пророком, или гуру, ему даже воплощением Бога недостаточно, а объявил себя Надбогом.

Действительно сумасшедший! Эх, смутные времена сейчас…

Эдуард тяжело вздохнул и послушал радио. Смена премьера сказалась на внешней политике. Тон российской дипломатии по Югославии стал более умеренным. Появилось ощущение, что Милошевич готов к компромиссам. Действительно надежды на то, что Ельцина сместит импичмент и придут более антиамериканские силы не оправдались.

Так что на помощь рассчитывать нечего. А НАТО, к сожалению, слишком сильно, для югославской армии.

Эдик вздохнул и лежа на гамаке, принялся рассуждать. Несмотря на все разговоры, что в России при Ельцине стало хуже жить это не совсем так. Такие масштабные реформы и перестройка экономики в принципе не могли обойтись без потерь. Конечно, можно спросить, а почему Китай избежал спада? Да потому, что в Китае нечему было и падать. Там не было развитой тяжелой индустрии.

Формально при Ельцине промышленное производство срезалось в два раза. Но реально упало в первую очередь производство товаров группы «А», и случился обвал тяжелой индустрии и ВПК. Спад же в группе «Б» был незначительным, а кое-какие товары и выросли. Кроме того Россия прекратила помощь и кредитование развивающихся стран. Так что реально уровень жизни по сравнению с временами Горбачева практические не снизился.

Мало того социалистическая плановая экономика производила массу совершенно ненужных товаров, а много было дефицитом. И рынок убрал много лишнего и ненужного производства, под склад, покончив с затоваренностью.

Уже в 1992 исчез дефицит, и товары заполнились товаром. А какие ужасные в 1991 году были очереди… В дефиците и сахар и мыло! И этот кошмар миновал. Недаром в 1996 году люди не захотели возвращаться назад. Будь Зюганов большим рыночником, то Ельцина не спасла никакая пропаганда.

Но уже что ставить в вину Ельцину, то не экономику, а бездарно проигранную войну в Чечне. Тут уж действительно оказался полный позор.

Впрочем, если в среднем уровень жизни в девяностые годы по сравнению с восьмидесятыми был не хуже, то расслоение общества усилилось. И наряду с миллиардерами, появилась беднота. В этом плане, какая-та часть населения стала жить хуже по сравнению с советскими временами. Но Эдуард к ней не относился.

Но при этом тоже, как и большинство россиян, возненавидел Ельцина и с ним стал связывать все свои проблемы. Пусть это даже не вполне справедливо.

Но Ельцин этот капризный тип, тасующий свое окружение, грубый и некультурный, конечно же, не был эстетичен для Эдика. И было ощущение, что после Ельцина Россия войдет в эпоху бурного экономического роста и процветания!

Постепенно веки у Эдуарда слиплись, и он погрузился в глубокий сон. В переполненном волнениями мозгу возникли бурные сновидения.

Накануне Нового Года столица Москва похожа на исполинский, щедро расцвеченный огнями улей. Все спешат закончить многочисленные, накопившиеся за год дела, чтобы погрузится в сладостные вихри праздничного веселья.

И юному в этом сне Эдуарду со своей подругой Еленой пришлось вертеться, разнося многочисленные подарки. Под валенками скрипел липкий, грязноватый снег, в ватном тулупе Деда Мороза жарко, а под волокнистой бородой румяные, не знавшие бритвы щеки юноши щиплет соленый пот. Юной и свежей Елене, в костюме снегурки немного полегче, хотя после двадцатого дома начинаешь отнюдь не фигурально валится с ног.

Но как отказаться от возможности подработать в качестве Новогодней пары?

Денег на новые обновы не хватает, а стипендия крайне мала, при сумасшедших ценах…

— Это вы кудлатые куда чапаете? — Послышался корявый голосок.

Фонарь неожиданно погас, и во тьме мелькнули зловещие тени. Бородатый, узкоглазый бандит тряхнул длинным кинжалом, за ним еще несколько, смахивающих на вырвавшихся из преисподней чертей.

— Режь неверных! — Звучит, терзающий барабанные перепонки, противный, как скрежет ржавой пилы по бетону голос.

Хотя конечно по Голливудскому сценарию, пара должна была стать в стойку и разом вырубить осатаневших бандитов, но жизнь прозаичнее. Ретивые Эдуард и Елена дали стрекача. Они конечно молоды, спортивны, но тяжелые мешки с подарками за спиной и громоздкие одеяния здорово мешают бежать…

За спинами слышен тяжелый перегар, грязные маты, вот юноше полоснули, кинжалом по спине, разрезая тулуп…

Во под ноги убегающий студентов летит серый предмет, кажется, что это мелькнула крыса с искрящимся (горит запал!) хвостом. Чувствительная Елена взвизгнула: она не любила крыс, впрочем, то, что было на самом деле гораздо страшнее…

Громыхнуло! Асфальт мостовой, резко вздыбившись, ударил в лицо, а тела моментально пронзила острая, рвущая клетки на части боль…

Тут Эдуард в своем сне увидел, такое, перед чем меркнут Звездные войны.

Когда надвигается такая неисчислимая армада, это страшно, издали казалось, ползет многоцветная, искрящаяся туманность. Причем каждая искорка, это свирепый демон или трепещущийся дух вызванный магией колдуна-некромана. Фронт растянулся на пару парсеков, в таких масштабах даже флагманские ультра-линкоры выглядят как песчинка в Сахаре.

Человеческая конфедерация вместе прочими расами населяющими метагалактику вышла на решающий бой.

Столько тут кораблей, с потрясающим, хотя в большинстве случаев только мешающим эффективно сражаться разнообразием. Ну, вот например звездолет в виде клавесина или с длинными свернутыми в шомпол дулами вместо струн арфа, а то и вовсе контрабас с прямоугольной башней танка. Такое может и производит впечатление на слабонервных особей, но скорее способно вызвать смех, чем страх особенно у искушенных вояк.

Их противник империя, нагло претендующая на роль вселенской державы. Великий Гробзагонат, где все поставлено на службу войне, главный лозунг — эффективность и целесообразность. В отличие от коалиции звездолеты гробзагонов различаются лишь размерами. А форма практически одна и та же — очень хищные на вид, глубоководные рыбы. Может с единственным исключением: смахивающие на толстые, отливающие сталью кинжалы — аннигеленосцы.

Звезды в этой части космоса не слишком густо разбросаны по небу, но зато колоритные, своеобразные в своей световой гамме. Почему-то глядя на эти светила, возникает печальное чувство, будто смотришь в глаза ангелов, что осуждают живые существа мироздания за их гнусное, воистину дикарское поведение.

Армия Гробзагоната, не спешила выйти на встречу, лишь отдельные мобильные отряды, стремительно, пользуясь превосходством в скорости, атаковали противника, наносили урон и уходили назад. В ответ их пробовали встречать заградительным огнем, но более шустрые и с технологически совершенной защитой гробзагоны, действовали гораздо эффективнее. Рвались как при детонации мины, извергаясь гейзером осколков крейсера и эсминцы. Но вот удалось свалить и крупную дичь. Один из громадных линкоров человеческой конфедерации оказался подбитым, корабль густо задымил, на борту исполинского звездолета «Сталинград» царит катавасия.

Его из-за всех сил пытаются спасти, у девчат и юношей от жуткого жара буквально слазит кожа. А в воздухе словно модницей распылилась розовая вода, молекула азота и кислорода вступают в реакцию поднимая и без того запредельную для человека температуру. Вот девушка упала на колени, и склонившись целует оберег Перуна, капельки слез испаряются не успевая долететь до сверхпрочного металлического покрытия. Вот она смерть, юноша, который еще полчаса назад старался её закадрить, валится на пол, и полыхает, красное мясо слазит с костей…

Боевой робот, роняет из широкого дула капельки смазки, кажется, что это машина ревет, переживая мучения, посыла молитву электронным богам, на основе двоичного кода. Система вентиляции выходит из строя, превращаясь в подобие маленьких, но многочисленных черных дыр, рискующих вобрать в себя все и вся.

Вот две очаровательные воительницы, безуспешно цепляясь руками за абордажный миномет, стараются отстрочить гибель. Их нежные, розовые личики перекошены, а прекрасные черты искажены невыносимой болью. Но напор всасывающего торнадо возрастает. Отрывает пальцы, из разорванных мышц и сухожилий брызжет багровая кровь, и девчата устремляются в мясорубку. Налету рыженькая девчонка сталкивается с юношей, тараня в живот смахивающей на шляпку лисички головкой.

Успевают улыбнуться, друг другу, прежде чем уйти в то место, откуда нет возврата. Еще одна женщина уже более, чем наполовину обуглилась, начертила обгорающей рукой на стене: «Смелый умирает один раз, но живет всегда, трус живет один раз, но навсегда умерший». Голубовато-зеленое пламя прибавляет жару, охватывая еще несколько мгновений назад восхитительное, достойное самых престижных подиумов тело. Вот оголяются девичьи кости, а крепкие получившие с младенчества закалку мышцы рассыпаются беленьким пеплом.

Линкор жесткого пылал, исторгая в вакуум переливающиеся пузыри воздуха, а затем рванул, разлетевшись на множество осколков.

Гипермаршал Гробзагоната принц «Исполинская палица» приказал:

— Выдвинуть вперед пять миллионов восемьсот пятьдесят тысяч сверх-фрегатов, а также крутые аннигеносцы. Да пронесется орда мирозданий на вражеских спинах!

Фрегаты старались держать строй, выстроившись отдельными линиями. Ракетные крейсера и грейферы вместе с истребителями образовали подобие мелкоячеистой сети. Первоначально они пробовали обстреливать противника на большой дистанции, используя уже не новое для вселенной, но чрезвычайно разрушительное оружие: термокварковые ракеты.

Словно боксерская тактика крупного панчера: пробивай длинный левый джеб и держи партнера на дистанции. Корабли коалиции попятились, арьергардная часть звездолетов рвалась вперед, стараясь вовремя прорваться к полю битвы. Гробзагоны используя свое преимущество в организованности и маневренности, словно палач топором подсекали более рыхлое построение противостоящих им сил. Среди пытавшихся, наступать иномирян все возрастали потери.

Дьяволица красавица-генерал герцогиня де Фурия мчит на своем скоростном аннигеносце. Это такая разновидность боевого звездолета, что в отличие от обычных крейсеров на нем вместо пушек стоят антенные излучатели, при боевом применении — разъедающие своим воздействием броню кораблей противника.

Вот идут гравиоплазменные волны, стремительно проносясь по вакууму. Черный космос от их заливающих пространство движений окрашивается, словно вода от пролитого бензина. Действие весьма разрушительное. Перекашивают орудия безуспешно пытающихся им оппонировать иномирян, вызывают помехи в компьютерном наведении, или даже при большой интенсивности вызывают детонацию в аннигиляционных запалах термокварковых ракет. Звездолеты противника как рыбы под пленкой машинного масла, некоторые из них не из металла или керамики, а биологического происхождения и вполне реально корчатся в ужаснейших конвульсиях.

Вот еще один из линкоров начинает, пылая рассыпаться, словно громадный диаметром в ширину пролива Ламанш корабль сложен из облитых бензином костяшек домино. О потерях из числа звездолетов помельче нечего и говорить. Коалиция иномирян и землян явно пасует, видимо новейшее оружие изобретательных в уничтожении гробзагонов — испускаемая гравиоплазма, буквально шокировала космические войска нескольких сотен империй.

Граф де Барсов управляет огнем, двигая в определенном порядке пальцам ладони перед сканером. Внешне гробзагон генерал шести звезд похож на могучего богатырского сложения человека с полосатым лицом тигра. Агрессивно-пригожий зверь, но это злая красота — Люцифера. Гробзагон злобно скалится, нанося беспощадные удары. Он чувствует растерянность собравшегося с нескольких галактик разномастного сброда. Ну, пускай они еще сильнее собьются в кучу, усилят панику. Когда в бой вступят основные силы Беспощадной, гробовой империи, будет победный, радостный для одних и печальнейший для других конец.

Коалиция действует несколько хаотически, вместо организованного отпора, малопонятные маневры, вот даже два гросс-линкора не смотря на космические расстояния, ослепнув, поплыли навстречу друг другу, после с грохотом, посредством гравитационных волн, болезненно отдающим в ушах близко находящихся бойцов, столкнулись.

Внутри их ломались перегородки, сминались боевые отделения, казарменные каюты, тренировочные и развлекательные залы. Происходило это все со скоростью прилива, достаточно быстро, чтобы лишить шансов на спасение, но все, же мучительно медленно, давая шанс миллионам попавших в ловушку живых существ ощутить кошмарный страх перед неумолимой смертью.

Вот графиня расы фишки, очень похожая на букетик фиалки с розовыми в золотистых завитушках лягушачьими лапкам, принимает мучительную смерть, исповедуясь… Своему боевому излучателю. Голограмма компьютера читает молитвы и в ударном темпе отпускает грехи. Такова религия это гламурной нации, твое высокотехнологическое оружие исполняет роль священника, так считается только кибернетический интеллект, обладает достаточной святостью и непорочностью, чтобы служить посредником между живым организмом и Всевышним Богом. Последним словами священника-излучателя стали:

— Мир не лишен прелести, но в жертву Богу не приносят мерзость!

Герцогиня де Фурия стройная и атлетическая отвала команды в особом режиме, сжатого речевого кода играющего двоякую роль. Первое щит шифрующего от возможных прослушек команды. Второе маготелепатический импульс.

Крейсеры, эсминцы, бригантины, и даже одна космоматка, это поврежденные или тотально уничтоженные её звездолетом суда. Де Фурия логически отмечает:

— Отвага может компенсировать недостаточную выучку, но никогда выучка не компенсирует отваги!

Их грейфер уже почти до предела опустошил термокварковую энергию (пока еще её применение так не совершенно) реактора и с тревогой ожидает команды. Уже уничтожены многие сотни тысяч вражеских кораблей основных классов, сражение происходит на широчайшем фронте.

Приказ отдан, они поспешили, организовано отступить, что бы снова зарядиться на грузовых станциях — специальных контейнерах-звездолетах.

А принц «Исполинская палица» бросил в сражение новые силы:

В частности его личный флагман ультра-линкор «Чудовище».

Далее выдвинулись два других исполина «Шок и трепет» и «Красная удавка». Они разворачивались десятками тысяч больших и маленький орудий и излучателей. Над ними мерцало несколько защитный слоев: гравиоматрица, магопространственные поля (пропускающие материю только в одном направлении), силовой отражатель. Все кибернетические приборы работали на подуровневой теоплазме, что придавало устойчивость к помехам. Одновременно в ход шли громадные радары, которые сами создавали электронике противника иезуитские загвоздки.

Будто убийственный град на посевы, посыпались «гостинцы» несущие смерть… Три громадины стремились разойтись пошире, чтобы максимально эффективно истреблять противника. Они практически неуязвимы, словно шаровая молния, пролетая, сжигает порхающий в космосе тополиный пух, такого и их смертоносное воздействие на звездолеты иномирян. Заставляя их в панике отступать. По вакууму рассеиваются бесчисленные смахивающие на детские цветные пилюльки спасательные модули, их все больше и больше содрогающихся от разрывов ракет, словно буйки при морском волнении. Гробзагоны пока на них не обращают внимания, ломай в первую очередь опасных и сильных, потом можно будет добить — утративших от ужаса остатки разума иномирян. Сражение еще не выиграно, войска Безжалостной империи, тоже несут, правда, ничтожно малые по сравнению с противником потери.

Но при этом на пылающих звездолетах, нет толкотни и паники. Эвакуация проходит очень слажено, словно это не живые организмы, а биороботы. Мало того ретирада еще словно в насмешку над смертью сопровождается бравыми песнями.

А вот и аннигеносец де Фурии: такой оказавшийся неожиданным по разрушительной мощи спецноситель гравитационной плазмы. Зарядка энергии разрушения прошла почти моментально и снова в бой.

Звездолет набирает, максимальный разгон, герцогиня даже придерживается за стабилизатор, сквозь полупрозрачную ткань боекостюма видно, как напряглись не по-женски крупные бицепсы. Ей и другим членам экипажа приходиться прилагать усилия, чтобы не упасть на спины. Герцогиня с тигриной головой неподражаема, словно воительница из комиксов, взгляд пронзителен, очень яркие, длинные и густые волосы развеваются от потоков встречного воздуха.

Трудно поверить, что этой девчонке-богатырке уже стукнуло двести циклов. Насколько у нее свежее и чистое лицо, очень подвижное, то с яростным выражением, то наоборот ангельским или игривым. Много у нее за плечами сражений, но никогда казалось, она от них не устанет. Каждый новый бой это что-то особенное, со своим непередаваемым по красоте и насыщенности рисунком, захватывающим ритмом.

Вот и сейчас у них новейшее по принципу действия оружие, против которого врагу вряд ли удастся найти эффективную защиту, во всяком случае, до окончательной победы Гробзагоната.

Как беспомощен дредноут расы Физт. Ослепший, теряющий ориентиры. Крутиться пущенным атлетом диском, что спустя пару мгновений его составные части распылились по просторам галактики. Или очередная несчастная жертва, сразу три гибнущих в объятиях гравиоплазмы миноносцев, трепещут и плющатся кораблики, словно мальки, выброшенные прибоем на палящий песок.

Барон де Аллигатор, корректируя наводку излучателей (и не без успеха, от нового испепеленного крейсера остались лишь моноблочные палочки), с сожалением отметил:

— Убить легко, воскресить трудно, а без насилия прожить вообще невозможно!

Де фурия, управляя своей группой звездолетов, разряжая очередной поток разрушения, и глядя как переделанный с грузового транспорта корабль, также опутывается плазменной сетью, обозначила:

— Смерть как верная подруга, обязательно придет, но если ты хочешь подольше погулять с капризной жизнью, докажи свою преданность уму и отваге!

Граф де Барсов хрипло рявкнул, продолжая остроумную словесную очередь:

— Дуракам законы не писаны, зато санкции за их нарушение они получают и за тех умных, кто законы эти писал!

Организованное сопротивление разнотипной армады сломлено. Бегство в космических просторах подобно даже горному обвалу, оно смерч разом накрывший косяк мошкары сбивший и подхвативший всех разом… Началось преследование. Словно стая волков гонит стадо овец. Только гробазагоны куда злее, беспощаднее волков. Для них это даже вопрос не выживания, а демонстрации несгибаемой воли и безжалостной ярости. Преследуй, терзай, не дай уйти. И хоть многие дети не дождутся своих родителей (а тут собрались существа от однополых до дюжины полов), а матери, отцы, нейтралы, своих сыновей, дочерей и еще невесть кого… Какая доблесть в подобном убийстве, когда даже стрельба в куропаток стребует больше умения и напряга. Обломки затопили пространство и падают на светила, вызывая на поверхности коронарные возмущения, протуберанцы, плазменные вихри. Отдельные звезды даже меняют цвета от множества попавших на их поверхность посторонних предметов. Не каждый поймет, но обладающему сердцем: особенно жутко, если сгорает заживо существо имеющее личность, а личность это целый иррациональный и непредсказуемый мир.

Даже вакуум может заплакать, от такого разгрома…

Студенты первокурсники Эдуард и лучезарная Елена видели все это, причем даже не как в кино, а все сразу, во множестве точек и деталей, когда все входит, наполняя сознание калейдоскопом восприятия.

Тут они заметили, что один из человеческих звездолетов — бригантина с контурами малыша дельфина, движется в… В сторону блистающего всеми цветами радуги, находящегося в спящем состоянии квазара. Что-то говорило студентам, что это именно квазар, пусть даже и не с такими сжигающими все живое лучами. Но даже в уменьшенном виде он таил смертоносную опасность всему материальному. И эта бригантина казалась отважным самоубийцей.

Аннигеносцы под командованием герцогини де Фурии получили приказ: «Перехватить, звездолет землян!». И три почти не получивших повреждений огромных тысячами солдат и десятками тысяч боевых роботов на борту устремились за бригантиной.

Словно хищные акулы преследуют маленького захлебывающегося в бурных водах бушующего океана утенка.

Эдуард неожиданно почувствовал, что способен не только парить, но перемещаться, крикнул подруге: «Давай ангел за ними». Девушка-красавица ответила: «Да я чувствую, что могу».

Пускай Михаил Боярский и пел: «Хоть тело без души не тело, но как слаба душа без тела!». Может, это и справедливо, но… Дух может, войдя в чужую плоть, и взяв её под контроль, проявится в сказочной мощи…

Из трех кинжалов выбрасывались жгучие потоки аннигилирующих излучений и, казалось, что у человеческой бригантины, руководимой отважным капитаном Аленой Снеговой нет ни малейших шансов. Уже магоплазменные волны, вонзились в корпус, деформируя серебристую броню, заставляя, словно переваренные макароны опадать стволы легких пушек. Члены экипажа испытывают жуткую боль, распадаются боевые скафандры, слазит кожа, слепнут глаза…. Кажется, нет шансов… Бригантина начинает пылать, оставляя за собой дымящийся, с икорками антиматерии шлейф.

Но в этот последний, когда валишься в беспросветную пропасть ада небытия миг, два находящихся по флангам аннигеносца не разворачиваясь, всадили излучения в средний.

И началось, по центральному кинжалу прошлись радужные волны, автоматика переключилась на защиту. А кажущийся крохотным на фоне исполинов человеческий кораблик, теряя части конструкции, вырвался-таки из переливающейся магоплазменной сети.

Эдуард засел в теле барона де Аллигатора, а пронырливая Елена оседлала сознание графа де Барсова. Рядовые гробозагоны, как и офицерский состав приучены не обсуждать, приказы командиров, а выполнять. Если попаданцы в тела, используя память своих «скакунов» приказали сменить объект стрельбы значит… Так надо. Как гласит главное правило Гробозагоната: «Клянусь беспрекословно повиноваться Гиперимператору, ему лично, а также любому начальнику поставленному им!».

Приказ отдан и выполняется… Но личности гробозагонов не желают смириться с тем, что бестелесные души юных попаданцев овладели их телами. Начинается жестокая борьба, Аллигатор и Барсов застывают, из тигриные глаза стекленеют. Н приказ уже дан и он будет выполнятся пока не отменен…

Впрочем, бригантина уже получила смертельные ранения, еще чуть-чуть… Алена Морозова, из последних сил держится за тонюсенькую ниточку сознания. Её скафандр вместе с мундиром обуглился, и пламя жестоко ласкает уже совершенно обнажившееся тело. Кожа покрывается крупными волдырями, затем слазит. Отваливаются кусочки мыса… Еще чуть-чуть…

Вот он тоненький хвостик квазара куда нужно попасть её бригантине, вернее тому, что от нее осталось… Личности Аллигатора и Барсова уже вернулись, опять врубается магоплазма…. Осыпаются спаленные косточки Алены, и сознание пропаливается в черную воронку… И за ничтожную долю наносекунды, окончательного уничтожение, командирский обломок бригантины влетает в пробумеранец квазара…

Все прекратилось внезапно, словно и не начиналось вовсе. Армада флота Пурпурного и одновременно адского Созвездия застыла, а ее противники разом исчезли. Казалось крылья, и лапы космических стервятников приклеили к пространству и не могли пошевелиться. И в тоже время никто не ощущал ни малейшего сотрясения или толчка. Все происходящее выходило за рамки обычной физики.

Герцогиня де Фурия свирепо рыкнула:

— Это кто такой, крутой, что сумел нас остановить?

Ретивый граф де Барсов посмотрел с нескрываемой ненавистью:

— Не имею понятия… Это в принципе невозможно, хотя… — Генерал-гробозагон понизив голос, до шепота явно испугавшись, его выдавало нервное бегание ледяными глазами по сторонам, добавил. — Наш агент докладывал, что земля могут выкинуть шутку со временем.

Герцогиня спокойно, даже пренебрежительно ответила:

— Это, конечно же, досадно, но никто не в силах запретить воевать живым особям, а нам гробозагонам побеждать!

Аллигатор, демонстративно зевнув и бросив себе в рот, подобие круто заправленного сэндвича. Поглаживая непокорные волосы тигрицы-адъютанта, энергично с громким хрустом жуя кулинарное изделие, но при этом вполне внятным и сильным голосом, подвел итог:

— Недобитый враг как не долеченная болезнь — жди осложнений!

Рядом с измочаленными душами лучезарное Елены и Эдуарда, словно из проруби вынырнула сияющая субстанция духа Алены. Личико освобожденной души сияло словно солнышко. Перехватив непонимающие взгляды попаданцев-студентов, девчонка-капитан с радостным энтузиазмом объяснила:

— Мы победили! Угроза человечеству ликвидирована, как эта, так и надеюсь будущие вызовы.

Любопытная Елена растеряно пробормотала:

— А каким образом?

Аленка принялась объяснять:

— Великий ученый Павел Каспаров сделал открытие, что время обладает структурой сходной с полноводной, безбрежной рекой с многими миллионами самостоятельных потоков. И что можно поставив своего рода волнорез влиять на течение, того или иного потока. К сожалению, он умер, так раскрыв до конца механизмы влияния, а другого подобного гения не нашлось. Но вот один способ создания подобного волнореза и был им раскрыт. Если исторгнуть энергию спящего квазара в определенный диапазон, и только во время точно в полночь празднования на планете Земля Нового Года, то выделившая энергия, вызовет своеобразный всплеск в прошлом планеты, и в Солнечной Системе произойдет сдвоение временного потока…

Ставший духом Эдик растеряно, и мигая эфирными веками, прошептал:

— И какое это будет иметь значение?

Воительница Алена объяснила:

— Все люди в Солнечной Системе получат дополнительный год жизни, а значит, Павел Каспаров успеет закончить свои уникальные открытия… Вернее, уже успел, перед нами нет вражеской армады!

Обрадованная Елена с дрожью воскликнула:

— Неужели вы их всех уничтожили!

Капитан бригантины ласково улыбнулась и подмигнула в ответ:

— Думаю, что нет! Просто поставленный в реку времени волнорез закрутил для них хронопоток по кругу. Значит, гробозагоны будут вечно жить, в одной временной петле, бесконечно число раз проживая один и тот же год!

— А мы? — Спросил Эдуард.

Девчонка выдала с лучезарным оскалом зубов:

— Вы вернетесь в свое время, и надеюсь, в следующий раз не пойдете по улице с бандитами…

Юноша и девушка очнулись стоя прямо перед Кремлевскими Курантами, на Красной площади. Исполинские часы стали размерено и величаво бить полночь.

Новый год наступил.

Эдуард очнулся от ласковых, прикосновений. Ему было немного щекотно. Черноволосая до боли знакомая девчонка, самозабвенно и уже привычно трудилась над его нефритовым стержнем, которые набух и нагрелся со сна.

Эдуард пробормотал:

— Черт возьми!

И пожалел, что не поддался порыву и не смотался с Утриша. Шамай снова пришел со своими шлюхами и любимцем шутом. И они начали знакомство с чего-то очень даже приятного, но постыдного.

Эх, до чего же бывают развратными люди.

Шамай с внешне доброжелательной улыбкой произнес:

— Дрыхнешь в одиннадцать! Смотри, проспишь все Царство небесное!

Дуля, шутя, отметил:

— Чем меньше спишь, тем и меньше грешишь! А значит, соне рай обеспечен!

Шамай противно захихикал. Эдуард, балдея, от прикосновений чувствительного языка черногривой девчонки, заметил:

— А тут тоже почти рай…

Шамай кивнул, демонстративно зевая:

— Конечно! Тепло, солнышко, море, девочки… Еще бы не рай, но… Когда ты получишь от меня в пользование целую планету, то убедишься, что это совсем не то… Как свечка против взрыва водородной бомбы!

Эдик, не желая сердить психа, кивнул:

— Нуда…Это почти рай! А будущее надеюсь, будет светлым!

Шамай с ухмылкой отметил:

— Скоро космические пришельцы вторгнуться… Вот тогда мы запляшем и затанцуем… — «Гуру» вскинул вверх ладони и пропел:

Пел Шамай надо сказать неплохо. Голос у него довольно приятный и сильный. Недаром ведь столько людей околпачил. В таких делах как сектанство, важно не только, кто что говорит, но и как говорит. Может последнее даже важнее.

Дуля шутливо крякнул:

— Люди-пешки тоже не орешки — будущие ферзи!

Шамай поправил шута:

— Не ферзь… Ферзь это всего лишь советник, а Боги способные создавать собственные вселенные!

Эдуард, которому после длительного сна стало хорошо и весело, вполне логично заметил:

— Быть Богом-Создателем это не только огромная власть и чувственные наслаждения, но еще и ответственность… и ответственность колоссальная!

Представьте себе, мы отвечаем за все творение. За то чтобы те, кого мы создали, и кем управляем, были счастливы!

Дуля-шут выкрикнул:

— Творец рад творения!

Шамай отрицательно покачал головой:

— Нет! Те, кого мы создадим, будут нашими рабами. И мы будем использовать их для чувственных наслаждений! Запомни, Эдик бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а Боги больше заботятся о себе, чем о своем творении.