Страстные приключения Изгоя

Глава 18

Наступила пора относительного спокойствия. И тем тяжелее Борису было принести еще одну, ритуальную жертву к католическому Рождеству. Но увы такова плата за бессмертие.

Декабрь в политике прошел спокойно. Лишь Жириновский устроил в Госдуме скандал, по поводу ратификации договора с Украиной. Вождь ЛДПР потребовал расстрелять всех коммунистов.

Снова Рыжая объявила что Бог Вишну скоро придет, и установит свою власть.

А пока можно будет отметить и Новый год. Тем более 1999 — это как раз три перевернутые шестерки и он не может не быть не особенным.

Даже рыжая чертовка работая вместе с блондинкой на панели приобрела шампанского. И каждый адепт странной секты получил по бутылке. А это уже кое-что.

Отпраздновали новый год весело, слушали радио с новогодней передачей, а также бой курантов. Естественно занимались любовью, а Борька уже выучил несколько тысяч французских слов. У него даже учеба шла весело, и легче английского.

А потом снова появилось вдохновение, и Борис за несколько дней наконец-то закончил детективную повесть. Как ни крути, но он показал себя мастаком!

Вот словно скач коней летели мысли и вились строчки;

Жорж Бычок, по отношению к сверхъестественным силам, конечно, тоже настроился со скепсисом. Но он как сыщик-эксперт считал своей обязанностью, образно говоря, перевернуть все до последнего камешка, разложить все доводы по полкам, не делая исключения и для надгробных камней и для абсурдных аргументов. Кроме того, поведение собак также пока еще не раскрытая загадка.

Последним из дома вышел полицейский полковник. Могучий более чем двухметровый боец — косая сажень в плечах, отличался прожорливостью и тягой к спиртному. Прихватив размером с конскую голову, бутыль с бренди, и пару колец колбас с крикливо разрисованной банкой консервов, он воровато оглянулся, запер дверь и последовал за остальными по тропинке, ведущей к скалам. После чего пустился вдогонку за остальными. Те впрочем, не очень спешили. Лишь одна Алиса, то обгоняла остальных, мелькая при свете луны казавшимися голубыми, голыми пяточками. Викторию сковали толстой цепью за обе руки заставив шагать между двумя полицейскими, и арестованная княгиня еле отрывала от травы, дрожащие от мучительного страха ноги.

Но журналисте наоборот, хотелось двигаться после мрачного и холодного подвала, а пустой желудок и легкий зуд запястий на которых веревки оставили царапины и синяки, лишь прибавлял резвости и нетерпения. Алиса чувствовала большой душевный подъем, что позволяло ей отлично ориентироваться с абсолютно незнакомом месте. Может, что вроде поисковой интуиции, когда собака находит хозяин в совершенно чужом для нее городе. А дивное сочетание, то мягкой, то жесткой травы, с каменистыми грядами, болезненное и вместе с тем возбуждающее, для нежных ножек типичной городской интеллигентки. Но и наконец, действительно она увидела привидение и может сказать остальным.

— Ну, что господа, хотите увидеть бесплатный призрак, да еще на сказочном фоне, украшенных пышной растительностью скал! — Воодушевленно воскликнула журналистка.

— Вы миссис Ватсон элементарно сбрендили! — Бычков не преминул, выдать остроумный пассаж.

— Прямо сонмище сумасбродных мегер! — Уже без шуток и такта выпалил Колобков. — Плетьми надо вышибить сию дурь!

— Ну как знаете, через несколько десятков шагов сможете увидеться сами! — Алиса была весела, и казалась школьницей поставившей в тупик, выставившей на посмешище всего класса учителя-педанта.

Небольшой отряд после этого прибавил хода, Виктория, наоборот сникла и захромала на обе ноги, цепи за которые скованы её руки натянулись, жандармы уже волокли, упирающуюся преступницу.

А вот Алиса, дрожа от нетерпения, указала рукой на расщелину в скалах, где и в самом деле серебрилось нечто вроде рассеянного света прожектора или комка перекрученной воздушной, сахарной ваты. Неопознанный объект, который по мере приближения к нему принимал все более четкие контуры.

Карташов, щурясь сильнее, отметил:

— Что за дьявольщина! Если это мистификация, то я проверю материальность объекта, свинцовой пулей.

Алиса скривила рожицу:

— А может этот дух обладает, могуществом, на фоне которого даже пулемет, а не точно револьвер — хлопушка неспособная даже отпугнуть бродячую кошку.

Бычков явно насторожился и поднял револьвер, немецкие овчарки, внезапно остановились и начали трусливо скулить. Колобков тоже вытащил их кобуры оружие, потер себе стволом переносицу:

— Не знаю, почему, но… Как-то стало неуютно, словно вдруг, ты стоишь не на твердой почве, а на тоненькой корочке льда, под которой бездна.

— Самая бездонная бездна, эта в которую можно запихнуть, все человеческие страхи и суеверия! — Выдала Алиса.

За время разговора они подошли уже на полтораста шагов, но призрак не двигался, хотя проступила отдающая световыми бликами, словно облаченная в отполированные латы фигура.

Собаки отстали, боясь подходить к привидению. Напыщенные следователи-генералы, как-то резко сбавили свой высокомерный тон, а жандармы, трусливо выставив ружья стали замедлять шаги.

Жорж Бычков заметно побледнел и остановился, причем его, похоже, больше пугало не само видение, которое можно было бы изобразить с помощью фосфора, или вообще обычный мираж, оптический эффект. В пустыне, за полярным кругом и покруче бывали видения. Но вот почему собаки не слушают команду и упрямо отказываются идти вперед… А может и в самом деле это сверхъестественный дух или демон? Ведь тысячи лет, многие сотни миллионов людей верили в богов, а Православная церковь до сих пор является официально господствующей, а не может же столь сильная и массовая вера возникнуть на совершено пустом месте?

Да на спиритических сеансах и самом деле чудеса случались, например Папюс вызвал дух Александра Третьего…Тут по неволе остановишься.

Более грубый, прошедший русско-японскую войну полковник оказался немного смелее, но увидев нерешительность остальных, также заколебался, и притормозил ход. Только журналистка Алиса подчеркнуто спокойно направилась к фантому, видно он ей казался всего лишь цирковой афишей.

Полковник с удивлением выпалил:

— Ну, баба и дает! Неужели совсем вам не страшно?

— Есть женщины в русских селеньях, к которым любовь и почет! Коня на скаку остановит в горящую избу войдет! — Пропела Алиса.

Полковник так и остался стоять с открытым ртом, а вот Карташов и Колобков борясь со страхом, двинулись далее. За ними волокли в цепях и Викторию.

Бесстрашная журналистка легеньким шагом пересекла обширную пустошь, которая, постепенно поднимаясь, переходила в скалистый мыс. Местность напоминала пологий холм с отрезанной водопадом половиной. В потустороннем свете луны трава походила на длинные седые волосы, зачесанные гребешком ветров и сбегающими потоками воды по часовой стрелке. Там, где скала, выветрившись, обнажила зеркальный базальт, словно сияющая тень, пришла в движение персона цвета бледной поганки. Алиса подмигнула призраку, словно старому знакомцу. Тот не обращая на нее внимания двинулся к скованной узнице.

Виктория истерично завопила и рванулась так, что вырвала цепи из рук охранников, рухнула на колени и забилась головой об песок. — Боже пощади меня, не забирай в ад! Пусть лучше я пойду на каторгу и честным трудом отработаю свои прегрешения.

— Ты ничуть не грешнее меня моя дочь! — Приветливо ответил призрак и погладил Тараканову ладонью о головке. — Встань и ступай с миром.

Арестованная тоненько вскрикнула и упав в обморок затихла. Оба следователя бросились к ней, а Колобков ткнул мнимый призрак в колено, после чего расхохотался в полную глотку:

— А он-то живой, хоть и мокрый! Вот это номер!

Бычков так же подскочил и, пожав руку олигарху, обрушил на него ворох вопросов. Что же случилось на самом-то деле?

Хинштейн оказался словоохотлив. И сразу всех удивил, оказывается, это он сам пригласил Викторию де Тараканову, для того, чтобы падавшая надежды художница нарисовала не карикатуру, а его подлинный портрет с натуры и большущей пойманной рыбешкой в руке. Но вот случилась незадача, миллионер отступился и запутавшись в сети заскользил вниз.

Виктория пыталась помочь ему, но совершенно безуспешно. Сети лопнули, а баснословный богач полетел вниз и заодно разбил себе нос, что объясняет кровавые пятнышки на шляпе.

Спасение же пришло случайно, кустарники эвкалиптов, привезенные из Австралии, высаженные вдоль русла водопада (одни должны были улучшать качество воды в водоеме из которого Хинштейн и его гости выуживали рыбу!).

При падении, старика капитально тряхнуло и, временно отключившись, он не слышал, собственных поисков, плюс еще гул водопада.

А далее пришлось выбираться по крошащейся смеси, песка, гравия и дерна.

Колобков и Бычков посмотрели вниз, вот это да… И в самом деле сколько всего насыпалось, пока не возникла рукотворная лестница.

Следователь Карташов с удивлением заметил:

— Ну и место тут… Кажется асбест, зеркальный базальт, вот черт побери, как странные оптические эффекты от этого возникают.

Абрам не вполне естественно улыбнулся, под крючковатым носом, его губы казались очень тонкими и кривыми, зато зубы из чистого червогонного золота:

— Вот поэтому, я выбрал данное место, для отдыха, рыбалки, и рисования пейзажей.

Одежда олигарха пропиталась асбестом и мелом, от чего и стал в полнолуние таким мифически убедительным персонажем.

Бычков почесав подбородок, отметил:

— Может пока вы карабкались, перепуганная и романтически настроенная де Тараканова и приняла вас за волну поднятую падением струи водопада? Только вот в версию, что это все случайно никак верится…

Хинштейн философски заметил:

— Я и сам не верю в свое спасение. Но Всевышний пока ваш визави лежал в отключке послал мне ангела, который сказал — хватит тебе быть злобным скрягой Абрам. Прощай врагов своих, и сделай все, чтобы девушка не пострадала. И вы знаете, я убедился, находясь между жизнью и смертью, что это не бред оглушенного мозга. Суметь выбраться, с такой глубины не каждому молодому по силам. А то, что это сделал фактически старик, разве не чудо?

Бычков сильно поежился, странного в этом деле и в самом деле много. Например, неужели на слабовидящих собак, такое сильное впечатление произвел оптический обман. Даже сейчас они боятся подойти к Хинштейну, шарахаясь, словно от самого дьявола.

Полная луна стала тускнеть, а небо на востоке светлеть… Значит наступает утро, а они уже двое суток на ногах. Виктория пришла в себя, от избытка чувств пустила слезу, скороговоркой благодаря Господа, что тот спас её от каиновой печати. Ей дали глотнуть их фляги натурального без лишней крепости вина, и пару бутербродов для поддержки сил. После чего Тараканова и Хинштейн, красивая девушка и противный старик крепко обняли и поцеловались на прощание.

Поскольку пока решение об взятии под стражу никто не отменял, да дело не выделено в отдельное производство, юной поэтессе, все же пришлось удалиться, правда уже без оков в сопровождении полицейских. Но Карташов приказал на прощание:

— Выберите ей отдельную камеру, в секторе наверху, для лиц дворянского звания и оков не надевать. Думаю, что суда придется ждать не слишком, то долго.

Бычков логично предположил:

— Такой красивой милашке несомненно дадут условно, а дело будут слушать отдельно от пары висельников-эсеров. Да она вроде бы не из их партии, а так анархистка…

Колобков многозначительно подтвердил:

— В данном случае так он и будет. Уникальный случай, когда в роли свидетеля защиты выступает сама жертва, а еще в таком деле как убийство.

Карташов подозвал Алису:

— Ну, бесстрашная, у тебя обильная тема не для одной статьи. Может, наконец, и ты разбогатеешь, выбросив с головки левацкую, причем скорее утопическую и вредную, чем романтическую дурь.

Журналистка томным тоном ответила:

— Ну-да! Проповеди сейчас очень даже модные. Правда, тема, хищный капиталист, обратился в ягненка-мецената, настолько фантастическая, что её реально можно поместить, только в статью курьезов.

Эксперт Бычков равнодушно произнес:

— Это конечно и в самом деле выглядит как эпилог романтического детектива написанного какой-нибудь сентиментальной дамой, но… Реально такие случаи в криминальной истории, бывали не раз. И жертвы прощали своих палачей, и волк обращался в ягненка. — Живая ходячая энциклопедия, которым и являлся Бычков, сел на конька начав сыпать пример со времен Плутарха и Цицерона.

Алиса уже не притворно зевнула. Ей очень хотелось спать, особенно когда, пустоту в желудке заполнила пара больших и калорийных бутербродов. Однако дело отнюдь не закончено как этого хотелось следователя, а пара ребят, в чьей невиновности Канареева теперь была абсолютно уверена, сидят сейчас в самой гнусной и вонючей яме которою только для них сумели найти.

И она решительно направилась к Карташову, вежливо взяла генерала под руку и тихо спросила:

— Хоть я и не специалист по следствию и уголовным делам, но не слишком ли много странного тут оказалось?

Карташов уже в мечтах видевший себя в мягкой постели генеральского, гостиничного номера хмуро буркнул:

— Странного много… Но уже то что в Православной стране столько безбожников и террористов самом по себе удивительно… И с каждым годом все больше и больше!

Алиса весьма ловко ввернула:

— Конечно, в криминалистической практике бывают порой весьма маловероятные события и редкие совпадения. Только вот если совпадений более двух, то уже в любом случае не совпадения.

Карташов и Колобков разом уставились на журналистку и хором произнесли:

— А какие тут еще совпадения, что ты хотела нам сказать?

Алиса начала загибать пальцы:

— Первое, убийство как-то уж удивительным образом совпало с окончательным юридическим оформление синдиката, и установкой единого управления, над только что возникшей финансовой империй. Заметьте, как раз двое из управленческого триумвира уже ночью оказались убиты.

Карташов с кислым видом заявил:

— Ну, что поэтому левые эсеры и поторопились убить всех троих совладельцев, чтобы посеять панику и такой нужный им хаос.

Алиса ласково поправила:

— Не троих? А именно, что принципиально важно двоих. А третий жив и вполне здоров. И обратите внимание Хинштейн как минимум несколько месяцев, если не дольше будет фактически единогласно управлять колоссальной промышленно-финансовой империей. Ведь наследники двух остальных пока вступят в законные права, а далее может быть им придется платить колоссальные отступные за выход компаний из синдиката, ли согласится на отчисление определенной ренты при сохранении управления за хитрым Абрамом.

Колобков насторожился, с холеного лица разом сошло сонное выражение:

— А вы знаете, в этом что-то есть… Мне самому сомнительно, что старик, столько сумел песка и глины наворочать да еще выбраться.

Алиса нарочно стала голой подошвой на колючку, чтобы уколы согнали пытающийся окутать сознание сон и добавила:

— И при этом еще на лице ни следа усталости, да и вымазан он весьма неестественно, колени брюк не протерты и грамма, а сам вымазан, но весьма равномерно, что не слишком убедительно, да и асбест с мелом, наверняка должен смешаться, когда забираешься на подобную скалу также с обычной глиной и дерном.

Жора Бычков в досаде воскликнул:

— А ведь верно! Я тоже чисто автоматически обратил на это внимание, но настолько меня поразила необыкновенность подобной чудной истории, что как-то мелькнувшее подозрение соскочила с мыслей, словно скользкий вьюн с крючка.

Карташов надув щеки тряхнул головой:

— То, что старик оттуда выбрался, это и в самом деле не выглядит правдой. Как впрочем и их противоречивые высказывания… Это раскаяние…

— Слишком уж театральное! — Алиса скрестила руки на груди. — Да бывают в реальной жизни прощение и покаяние, чтобы это было в такой степени пафосно и поэтично… Переиграли ребята.

Карташов тяжело вздохнул:

— В общем Виктория поэтесса она могла и по привычке и каяться в стиле рыцарских романов. А разыграть обморок… Дамы это умеют делать лучше, чем профи из театра.

Колобков постукивая пальцами по сафьяновой, подметил:

— Все равно убийство совершили эсеры… Против них все улики, мотивы, а у Хинштейна могла сотня пока не известных нам причин выгораживать эту белокурую бестию. Не исключая, даже тайной любовной связи, что учитывая чародейственную красоту и обаяние де Таракановой… — Несколько желтых, сорванным порывом ветра листьев разом плюхнулось в речной сток, по инерции закружившись, словно корабли в шторм.

Алиса и пылом, но вполне логично возразила:

— Как раз таки очень даже убедительный мотив и выгода есть у Хинштейна, а что касается побуждений эсеров, то заметьте идея сброса компромата, исходит именно от него. И он послал меня сообщить о наличии против них серьезных материалов, не исключая и Викторию Тараканову. Что подтверждают еще и сразу же три свидетеля. Потом хитрый миллионер остается без охраны, хотя в охотничьем доме полно оружия, встречает своего врага беззащитным, а далее и вовсе все как бреду сивого мерина.

Жорж громко присвистнул:

— Вот это круто! Получается, что Хинштейн использовать Железняка и Дубинина втемную, устранив их руками ненужных компаньонов, а с Викторией хотел сымитировать, но малость, перестарался, вернее, недооценил женской наблюдательности профессионального журналиста. Правда тут есть кое-какие накладки, с чего он был так уверен, что радикальные эсеры все сделают именно в одну ночь. И в том, что получится убрать олигархов приличной охраной?

Алиса их разом ошарашила:

— А самое смешное, в этом деле то, что эти эсеры при всем их радикализме к убийству двух олигархов не имеют никакого отношения. Их просто использовали как ширму, ложный след, отводящий от настоящего преступника.

Карташову снова вернулось сердитость и жесткость взгляда:

— Вы ознакомились с делом гражданка Канареева. Заметьте, по закону я поступил неправильно, но именно потому, чтобы вы видели, каких подлых убийц вы хотели покрыть, и ради кого пошли в тюремные подвалы.

Алиса с глубоким вздохом ответила:

— Конечно, я прочитала это дело. Против Алексея Дубинина главная улика, это следы его весьма редкого фасона туфлей, которые словно нарочно оказались обильно испачканы краской. Причем, преступник обтер керосином наружную поверхность и носки, но зато не тронул подошву, как бы приглашая вас — вот вам улика ловите!

Колобков сразу же парировал:

— На глупость преступника следователь имеет право рассчитывать в большей степени, чем на мудрость. Опыт учит на убийство идут или дегенераты или чокнуты, да даже серьезные профи часто допускают ляпы из-за крайнего степени взвинченности. А эти ребята впервые шли на подобное дело. Дубинин конечно не глупый человек, но в новом для себя деле мог очень даже просчитаться, не подумав, что лучше надеть, туфли попроще, да еще не своего размера.

Алиска посмотрела на алеющий восток, осенний расцвет обещал быть красивым, а день очень солнечным и теплым. Ее тон стал намного увереннее:

— Мощный охранник Гофмана, один из сильнейших боксеров мира, и еще при этом великолепнейший стрелок, оказался заколот очень профессионально. Один точный удар между костью затылка и верхним позвонком, почти без крови. Да и странно, что Дитрих, которого считали лучшим мастером в своем деле, оказался таким лохом, подпустил к себе убийцу с ножом на открытой местности. Странный непрофессионализм… А затем обилие крови, и демонстративное слежение… — Карташов кривил себе челюсть и тяжело дышал. — А вот если предположить, что это сделал кто-то другой, но в туфлях Дубинина, то все становится на свои места.

Жорж с улыбкой спросил:

— И кто это мог, по-вашему, так ловко одеть, подменив туфли?

Алиса вкрадчиво произнесла:

— Когда аристократка ходит босиком, это конечно же странность, которая привлекает к себе внимание, но само по себе подобное не уникально, многие паломницы и святые так поступали. Но вот этой ночью в еще загорелых ножках мне сразу бросилась, какая то странность и противоестественность. Когда голова, затуманенная тюремными муками прояснилась, я поняла. У нее появились свежие растертые мозоли на пальчиках и пятках, точно такие же бывают когда человек, надевает на босую ногу чужие, тесные туфли и достаточно долго ходит в них. А так еще за день до этого никаких следов и волдырей на её чудных ножках не было и в помине… Значит она именно в промежуток между моим посещением и арестом ходила…

Жорж подтвердил:

— Правильно! И я это подметил, что ноги у нее загорелые, подошва огрубевшая, но в неудобной обуви пришлой пройти. — Король экспертов, невольно покраснел от смущения и принялся оправдываться. — Правда я подумал, что побывала в таком месте, где из-за соображений приличия ей пришлось изменить своей трогательной босоногости… А вот такая версия с хитрой подставой своих давних друзей и не пришла в голову. Виктория пылкая натура, может, даже похожа и на убийцу, но девчонка, сочиняющая такими песни и рисующая картины достойные Третьяковской галереи — подлый шакал…

Алиса с горестным видом продолжила:

— Ну, думаю в мировой практике, ангелы обернувшийся скорпионом, тоже не уникальный случай, достойны пера Дюма. Кстати, это объясняет, почему Дитрих оказался там рассеянным. Такая красавица, могла и у него, вскружит голову и забыть о личной безопасности, а во время поцелуя легко двинуть в затылок.

Глаза ядовито-зеленые Карташова стали, словно у камбалы:

— Вот ловка чертовка, а улики против Железняка?

Алиса легко объяснила:

— Подбросить предварительно украденный Викторией военный значок, весьма просто. Это даже не следы обуви. Кроме того есть несколько странных обстоятельств. Первое, удар по затылку не убил Боровикова, а лишь оглушил и он просто захлебнулся в пузырящей смешанной с целебными настойками воде. А если бы такой богатырь как Железняк небольшой мраморной статуэткой двинул, то она разлетелась бы вместе с головой. Второе, цветная витрина якобы разбита и таким образом к жертве проник Максим. Ну, допустим, джакузи шумят, и сам олигарх мог подобное и не слышать. Но ведь у Боровикова хорошая охрана с отличными сторожевыми псами, которая не слышит звона разбитого стекла. А далее, такой тяжелые человек как Железняк проник через витринное окно и похоже так же вернулся назад. А как ему удалось пройти и сквозь галлоны, и через песчаный гольф ни оставив следов или поломанных кустарников.

Там со стороны витрины не подойдешь мимо вспаханных клумб, они идут, как написано в деле сплошной линией, вдоль этого здания дворцового комплекса. Значит, напрашивается вывод. Преступник проник, через подземный, секретный ход, через который возможно он приходил для развлечений ни раз. А затем осторожно удалил пару по витрине, чтобы образовали трещинки, после чего разобрал стекляшки и аккуратно разложил их, словно и в самом деле разбил. Ну и значок, как грубая улика.

Пауза трое сыщиков не на шутку задумались. Жорж хотел уточнить:

— Так что кто убил Боровикова?

Алиса с невинным видом ответила:

— Понятно кто, убил лично Хинштейн. Если его история об выбирании с эвкалиптов не стоит и выеденного яйца, а Виктории там и просто не могло быть, то и Абраму в этом домине нечего делать. Они обеспечили себе надежное алиби. Создали убедительную на первый взгляд версию, что это дело рук эсеров, понимая, что в наше время, это самая правдоподобная ширма, которую только можно придумать. А какой смысл еще кого-то иного сюда вовлекать? Абрам и в самом деле скуп, чтобы платить деньги наемному киллеру, только за то, чтобы не пачкаться самому. Да и платный убийца может стать головной болью из-за шантажа, так что все равно придется запачкаться или нанять еще одного киллера. А так все надежно, рассчитано заранее, включая обвал выдолбленной лестницей и разорванную на день ранее сеть. Впрочем, конечно, кое в чем они явно переиграли. Желая, чтобы признание Виктории, оказалось не столь уж запоздалым, а значит лишающим сию историю всякой романтики, они не оставили ни одно следа её чудной ножки… Хотя опять они конечно же должны были остаться, так Виктория покинула место убийство по её рассказу в состоянии аффекта, и не смогла бы замести следы, на меловых породах и асбесте, а отпечатки туфлей самого Хинштейна, хоть и оставленные на день ранее отлично сохранились. Даже если де Тараканова и скрыла часть правды и подмела за собой, то и отпечатки Абрама перемешанные с ей неизбежно бы стерлись. Да и обвал видно, не сегодняшнего дня.

Жорж протянул руки и крепко пожал Алисе:

— Ну, ты и голова! Шерлок Холм в юбке… Круче Пиккерсона. Так все по местам расставила в столь казалось бы, хитром деле. А вот все-таки, я думаю, что подобный вопрос и тебя поставит в тупик. Вот скажи от чего наши обученные псы так шарахались от Хиншейна, словно от него и самом деле, пахло преисподней?

Алиса с невинной улыбкой ответила:

— А от того, что от него действительно пахло. Вот только не самой преисподней, а псом что её охраняет… — Перехватив недоуменное моргание в глазах эксперта, дала прозаичное объяснение. — Когда поднималась, заходила в особняк, слуги выносили здоровенную тушу умершего льва. Тогда я конечно же не обратила на это внимание. Ну, умер лев, так редко ли умирают животные в зверинцах. Но когда собаки испугано заскулили поняла, там они могут испугаться лишь царя зверей. Хинштейн пропитал свою одежду растопленным львиным жиром, и даже мой человеческий нос различал этот терпкий запах. В общем, опять таки хитрые расчет опытного режиссера — заставить поверить нас в мифическое, чтобы прозаичные несуразности прошли мимо нашего ошарашенного внимания. Вроде подставного фокусника, отвлекающего взгляд, банального воришки лезущего рукой за кошельком в карман растяпы.

Карташов стряхнул головой, сгоняя с себя усталость:

— Конечно вроде и неплохо все сходится… Но ведь Виктория давний враг Хинштейна, да и оправдать суду за убийство двух эсеров труднее, чем засадить за решетку сотню миллионеров. Кроме того… Как Тараканова дошла до жизни такой?

Алиса недоуменно пожала плечами:

— Тут у нас пока недостаточно фактов, чтобы строить теории. Возможно, именно Хинштейн помог её с политической амнистией, а затем посадил на крючок, что, в общем правдоподобно. Могло быть и другое, например извращенная страсть к предательству. Желание стать ангелом и демоном в одном лице… Я не настолько хорошо знаю Викторию, чтобы сделать однозначные выводы о движимых её мотивах. Во всяком случае, у неё развитая фантазия, так что судебный процесс обещает стать интереснейшим событием за последнее десятилетие!

Закончив повесть, Борис ощутил в себе удовлетворение. Наконец-то он сделал интересное дело. Осталось только отправить её в какое-нибудь издательство. Или журнал!

Борис решил пока не светиться, и использовать псевдоним. Благо писатели имеют на это право. Плохо только что компьютера нет, и через Интернет не отправишь.

Борис имел право на прогулки, и одевшись поприличнее, отправился в ближайший город на поиск типографии. Рыжую дьяволицу он не посвящал в свои планы, мало ли как она еще к этому отнесется.

Погода стояла неважная: конец января, намело снега и холодно. Правда, Борис почти не мерз, а вот ноги в непривычки натерли чужие ботинки. Вечный юноша даже их снял, и немалый путь до города решил проделать босиком. Его безволосые ноги вечного подростка уверенно шагали по снегу. Было чуть-чуть прохладно, но закаленное, тело хорошо выдерживало нагрузку. Впрочем, и святые ходили босые, а Борис все время был в плавках. Он бы и так в город пройти, но неприлично, подумали, что он псих или пьяный. А так есть шанс впервые издаться.