Страсть

Глава 24

Как только мы оказались на улице, Стив улучил минутку, чтобы осмотреть газон. В тусклом свете фонаря мы увидели несколько небольших веток, валявшихся на траве. Кое-что из мебели, стоявшей на лужайке, было перевернуто, в остальном все было в порядке.

Он обернулся и посмотрел на дом. Подняв лицо к небу, с которого все еще моросил дождь, он указал на угол здания.

— Проклятие, ты только взгляни на это, старина!

Я проследил за лучом фонаря и увидел на крыше оголенный участок. Не хватало довольно много черепицы.

— Я так и знал, что эта чертова черепица не выдержит. Нужно было еще весной об этом позаботиться. Теперь мне придется заменить целый участок кровли.

— Завтра мы поднимемся туда и сможем точно установить, каковы наши потери. После этого можно будет нанять кого-нибудь все это поправить.

Я знал, что сейчас у него и так дел по горло. Если он сам станет ликвидировать последствия бури, он не сможет делать все необходимое, чтобы управлять фермой. Я молил Бога, чтобы в конюшне нам не пришлось столкнуться с новыми проблемами.

— Думаю, нужно будет выдать тебе ведро и тряпку на ночь. Эта дыра как раз над твоей комнатой.

Эта шутка не смогла скрыть его беспокойства из-за сложившейся ситуации.

— Хорошо еще, что она не над кроватью! Сегодня у меня ночует дама.

— Ну ты и самец! Сколько раз за ночь ты трахаешься? Ты же натрешь ей все на свете!

— Пока что жалоб не было.

Чтобы как-то разрядить ситуацию, я добавил:

— Она всегда такая мокрая, так что я не боюсь натереть даже самые нежные ее места.

Я хотел, чтобы мои слова прозвучали как шутка, но ему они смешными не показались.

— Она хоть догадывается, до какой степени ты развратен?

Но прежде чем я смог ответить, он направился к конюшне. Я догнал его.

— По-моему, она начинает догадываться. Но это ее нисколько не пугает.

— Козак, если ты действительно нашел женщину, которая готова терпеть такого мерзавца, как ты, то я бы на твоем месте постарался не упустить свой шанс.

— Ты до сих пор не веришь, что я на самом деле решил остепениться, я прав?

Он остановился у входа в конюшню и повернулся ко мне лицом. Дождь снова усилился, и его уже с трудом можно было назвать моросящим. Но Стив, казалось, не обращал на это никакого внимания.

— Я уже несколько лет наблюдаю за тем, как ты прожигаешь жизнь. Я всегда считал, что это твоя жизнь и мне нечего совать в нее свой нос. Но видит Бог, несмотря на твою образованность, «доктор Козак», мозги находятся у тебя между ног. Для тебя ведь нет ничего святого. Все, что тебе нужно, — это как следует отодрать кого-нибудь.

Он отвернулся, чтобы открыть защелку на двери конюшни.

— Верю ли я тебе? — Он снова обернулся и посмотрел на меня. — Черт, я не знаю, верю я тебе или нет. По-моему, Пэш — это как раз то, что тебе нужно. Может, хоть ей удастся то, что не удалось мне за время твоего пребывания здесь.

С этими словами он вошел в конюшню.

Какое-то время я продолжал стоять под дождем. Каждый раз, когда я приезжал сюда, я много работал, чертовски много работал. Но потом наступала осень, и я уезжал снова. У меня была своя жизнь. Но я никогда по-настоящему не задумывался, что значило для него расставание со мной. Я вошел за ним в конюшню. Он успел зажечь фонарь, который всегда висел на стене. Стив был в стойле, где мы держали жеребенка.

— Здесь все в порядке?

— Похоже, наша мамочка не на шутку испугалась грома. Думаю, она на него наступила.

Я увидел, как Стив вытаскивает соломинки из глубокой раны на ноге жеребенка.

— Сделай одолжение, выведи ее отсюда. Я не хочу остаться калекой, если снова грянет гром и расстроит нашу нервную Нелли.

Я вывел кобылу из стойла, пока Стив возился с жеребенком. Я попытался ее успокоить и угостил сахаром. Затем я нашел еще один фонарь в ящике для инструментов и прошелся с ним по конюшне, чтобы проверить, в порядке ли остальные лошади. Казалось, больше ничего не произошло. Когда я дошел до стойла Мускат, я остановился и решил заглянуть к ней. Она тут же уткнулась мне в плечо, очевидно, от радости, что видит меня снова. Я дал ей яблоко. Когда я вернулся к Стиву, он как раз закончил перевязывать жеребенку пострадавшую ногу.

— Ну, как он?

— С ним все будет в порядке. На самом деле все не так плохо, как мне показалось вначале. Подай мне бечевку из ящика.

Я помог ему закончить перевязывать жеребенка.

— Ты проверил других лошадей?

— Да. Больше никаких проблем. С конюшней, похоже, тоже все в норме. Она выдержала бурю лучше, чем дом.

— Слава Богу за это. А как кобыла?

— Уже успокоилась. Но, думаю, нужно выждать еще несколько минут, прежде чем вернуть ее в стойло к жеребенку.

Пока напуганная лошадь успокаивалась, я имел возможность поговорить со Стивом. Пэш с Гвен находились в доме, поэтому конюшня была идеальным местом для разговора по душам.

— Старик, мне кажется, нам стоит поговорить.

— О чем, черт побери, нам говорить?

Он начал ходить по конюшне, сам все проверяя.

— Несколько минут назад ты сказал, что для меня нет ничего святого. Будь это правдой, зачем я стал бы приезжать сюда каждое лето? Кажется, уборка дерьма в твоей конюшне не сулит мне несметное богатство! Эта ферма и эти лошади очень много значат для меня.

Я замолчал на мгновение, не решаясь признаться, что он тоже для меня много значит.

— Почему ты хочешь сделать меня своим партнером, если считаешь меня отъявленным мерзавцем?

Он весь сжался, словно готовился принять удар в любую секунду. Но я не собирался с ним драться. Думаю, в его планы это тоже не входило.

— Козак, может, ты и мерзавец, но ты честный сукин сын. К тому же ты знаешь все об этом бизнесе. Ты вырос здесь, как и я. Если ты сможешь совладать со своей похотью и будешь помогать мне, я никогда даже не подумаю, что ты чем-то занимаешься за моей спиной.

— Но ведь я не бизнесмен, дружище. Ты просишь меня заниматься бумагами, прекрасно зная, что я вовсе не этим зарабатываю на жизнь.

— Боже правый, я ведь не прошу тебя управлять сетью супермаркетов! Я прошу тебя следить за моими финансами. Ты и так занимаешься заказами, когда живешь здесь. Ты сможешь делать это и по телефону. У тебя прекрасно это получится, даже когда ты будешь далеко от фермы. Так почему, черт возьми, ты не хочешь попробовать? Может, потому что мы еще не касались вопроса о твоей зарплате?

— Если бы меня интересовало только это, я бы вообще здесь не появлялся. Просто я не уверен, смогу ли я заниматься еще и этим.

— Пэш будет помогать тебе, если ты хоть на минуту перестанешь раздвигать ей ноги!

— Ты хочешь сказать, так же как и Гвенни будет помогать тебе в те моменты, когда ты не будешь ее жарить?

Я знал, что должен держать себя в руках, иначе наш разговор грозил закончиться потасовкой.

— Думаю, нам лучше не впутывать наших дам в эти дела, в противном случае мы оба выйдем отсюда в синяках и ссадинах.

— Слушай, Козак, я не собираюсь целовать тебя в задницу только ради того, чтобы ты остался здесь. Либо ты согласен, либо нет.

Он повел лошадь в стойло с жеребенком. Я наблюдал за ним. Как бы много я ни знал о лошадях, Стив знал куда больше. Я уважал его как профессионала и никогда не переставал уважать его. Я попробовал сделать то, о чем говорила Пэш, — сосредоточиться и довериться своим чувствам. Сделав несколько глубоких вдохов, я направился в стойло вслед за ним. Он снова опустился на колени, чтобы проверить ногу жеребенка.

— Стив, я хочу, чтобы ты знал.

Он поднял на меня глаза, не говоря при этом ни слова.

— Ферма и лошади чертовски важны для меня.

Слова, которые я хотел сказать ему, застряли у меня в горле.

— Ты и этот дом — это все, что у меня есть, это моя семья. Я не мог бы повернуться к тебе спиной, как не мог бы повернуться спиной к собственному брату. Я обещаю подумать над твоим предложением.