Стратегический очерк гражданской войны

Глава шестая

Мы оставили армии обоих противников на Южном театре в момент завязки борьбы за Донецкий бассейн. Последовательное введение в дело обоими противниками своих сил на этом участке обусловило длительный характер этой борьбы. Оно было вызвано причинами одного и того же порядка. Советское командование, по выяснении значения для него Донецкого бассейна, в силу условий времени и пространства только постепенно могло изменить первоначальное развертывание своих сил, командование же противника, правильно оценивавшее его значение с самого начала, в силу также условий времени и пространства, могло только постепенно сосредоточить на этом участке главные силы Добровольческой армии.

До наступления разлива рек и весенней распутицы обе стороны находились в одинаковых условиях маневрирования. Весенний ледоход рек стеснил оперативную свободу красных войск в том отношении, что создал преграду между, ними и Донецким бассейном, обособив на время действовавшие на нем силы. Наоборот, это же обстоятельство являлось выгодным для противника, позволяя ему, заслонившись р. Донцом, как преградою, свободно маневрировать на его южном берегу, направляя все свои свободные силы в Донецкий бассейн.

Поэтому время весеннего половодья отмечается особым напряжением боевой обстановки в Донецком бассейне. Борьба за Донецкий бассейн в феврале проходила под знаком начавшего усиления на нем обоих противников и стремления каждого обеспечить в нем за собой наилучшее исходное положение.

При первых известиях о боевом соприкосновении группы Кожевникова с авангардами Добровольческой армии, советское командование Южного фронта приняло меры к усилению ее частями с Украинского фронта (бригада Махно) и из фронтового резерва. В свою очередь и противник к концу февраля путем перебросок с Кавказа довел силы Добровольческой армии в Донбассе до 17–18 тысяч человек.

Кроме непосредственного усиления группы Кожевникова, командование Южным фронтом стремилось установить более тесное ее взаимодействие с соседними с нею армиями VIII и IX, для чего оси движения последних оттягивались более к западу: VIII армия своим центром нацеливалась на Миллерово, а IX направлялась по обоим берегам Дона прямо на юг. Вскоре согласно указаний главного командования командование Южным фронтом решило более четко выразить преимущественное значение фланговых операционных направлений растяжкой боевого участка IX армии до 200 километров с сокращением за ее счет фронтов: X армии, VIII армии и группы Кожевникова.

В задачу последней входило овладение всеми узловыми пунктами Донецкого бассейна и овладение совместно с VIII армией районом Миллерово.

Выполнение этих задач привело группу Кожевникова и VIII армию к упорным боям с передовыми частями противника, и после местных

колебаний успеха в ту и другую сторону фронт советских войск продвинулся к 23 февраля на линию, указанную на схемах №№ 9 и 10. До начала ледохода VIII армия имела еще один частный успех, выразившийся в очищении от противника к 8 марта левого берега Донца в районе ст. Луганская. Начавшийся в это время ледоход на Донце надолго разъединил главные силы обоих противников. Их относительное положение усматривается на схемах №№ 9 и 10.

Начиная с этого момента операции на Южном театре развиваются на трех обособленных участках: Донецком, центральном между рр. Донцом и Доном и восточном на тихорецком направлении.

Командование Южным красным фронтом, осторожно меняя свою первоначальную группировку, не закончило ее до наступления ледохода; главная масса сил Южного фронта наступала в пустую, и в результате своего наступления уперлась в разлившийся Донец. Благоприятное время для нанесения поражения противнику до окончательного сосредоточения его сил было почти упущено, хотя и теперь еще Южный советский фронт обладал абсолютным численным превосходством над противником, а именно: 62 тысячи штыков и сабель советских войск имели против себя 41 тысячу штыков и сабель противника.

Этот численный излишек командование Южным красным фронтом решило сосредоточить на Донецком бассейне, поскольку его нельзя было использовать в виду разлития рек на тех направлениях, где он первоначально имелся. Таким образом, только теперь идея о решительной перегруппировке южных советских армий получала свое законченное выражение.

Она сводилась к использованию, в свою очередь, разлившегося Донца, как опоры для ослабленного и растянутого центра Южного красного фронта, который должна была образовать IX Красная армия, заняв фронт по р. Донцу и сменив VIII армию на ее участке.

Эта последняя перебрасывалась на правый берег реки Донца в район Веселогорск — Луганск, откуда она должна была атаковать противника совместно с группой Кожевникова, получившей для своего усиления еще дивизию украинского фронта (9 стрелковая) и преобразованной в XIII армию. Эти перегруппировки заняли весь март; они проходили на фоне боев XIII армии в Донецком бассейне, имевших чисто местное значение, но истощавших ее силы. Главное командование, относясь неодобрительно к этой перегруппировке, как влекущей за собой потерю драгоценного времени, и считавшее возможной попытку форсирования Донца силами VIII и IX армий, тем не менее не останавливало ее.

С окончанием этой перегруппировки в конце марта 1919 г. в Донецком бассейне получилось следующее соотношение сил: VIII и XIII армии вместе с партизанами Махно располагали 39 300 штыков и сабель; эти силы могли быть поддержаны ожидаемой от ст. Каменской 12 стрелковой дивизией в количестве до 10 тыс. штыков. Против них располагалась в двух группах Кубанско-добровольческая армия: группа генерала Май-Маевского — 6 тыс. штыков и 14 тысяч сабель к югу от Луганска и корпус генерала Покровского 12 тыс. штыков и 7 500 сабель к востоку от него. В свою очередь, против 22 500 штыков и сабель IX Красной армии противник на южном берегу р. Донца держал заслон в 14 тысяч штыков и сабель.

Таким образом, в конечном итоге советское командование, достигло, небольшого численного перевеса в Донецком бассейне.

Оно решило использовать его для окончательного овладения Донецким бассейном. Главный удар предполагалось нанести по группе Май-Маевского, действуя против нее с фронта лучшими силами VIII армии (около 10 тысяч штыков и сабель), с запада охватывая ее XIII армией (10 х/2 тысяч штыков и сабель) и с тыла действуя партизанами Махно. Резервом всех этих сил должна была явиться сильная 12 стрелковая дивизия в Луганске. Со стороны корпуса Покровского вся операция обеспечивалась заслоном в 8 100 штыков и сабель. План был очень смел, но не трудно видеть, что весь успех его зиждился на предположении о полной пассивности корпуса Покровского; в противном случае, вся операция была бы сорвана. Так оно и случилось. Тем более что главное командование торопило с началом операции, не дождавшись; окончательного сосредоточения всех сил (12 стрелковой дивизии).

Но еще до начала операции, которая была назначена на 29 марта, корпус Покровского 27 марта обрушился на выставленный против него заслон и в трехдневных боях разгромил его, притянув на себя по частям и главные силы VIII армии, которые в результате горячих встречных боев были отброшены на Луганск, где оперлись на только что подошедшую к нему 2 апреля 12 стрелковую дивизию. Не развивая дальнейшего успеха, корпус Покровского отошел в исходное положение.

В свою очередь, наступление XIII армии и партизан Махно против группы Май-Маевского не развилось, и первая попытка командования Южным фронтом окончательно утвердиться в Донецком бассейне закончилась неудачей.

Командюж Гиттис решил повторить ее, на этот раз менее благоприятных для себя условиях, так как сильное восстание казаков в районе ст. Вешенской начинало уже разъедать тыл IX и отчасти VIII армий, отвлекая часть сил этих армий для своего подавления. Тем не менее IX армию решено было частично использовать в новой операции. IX армия должна была сосредоточить 2 своих дивизии на своем правом фланге (район Гундоровской и Божедаровки), оставив на фронте Каменская — устье Донца только одну дивизию, и этими силами совместно с VIII армией, действующей от Луганска, атаковать группу противника в Донецком бассейне в правый фланг и тыл.

В это время относительное соотношение сил складывалось уже не в пользу советского командования: против 77 тысяч штыков и сабель противника оно располагало всего — 54 тысяч штыков и сабель. Этот наступивший перевес в силах противника произошел вследствие понесения в боях потерь, не пополняемых своевременно из тыла; в виду необходимости отвлечения всех свободных сил страны и укомплектований на Восточный фронт; снятия части сил с фронта для борьбы с казачьим восстанием и, наконец, начавшимся дезертирством.

Содействие IX армии в новой операции в силу изменнических действий ее командарма Всеволодова вылилось в формы, которые никто не мог предвидеть. Он, в целях отдельного поражения своей армии, перебросил свой ударный кулак на правый берег Донца не там, где ему было указано, а на 100 километров юго-восточнее и действительно подверг одну из своих дивизий отдельному поражению, после чего операции на участке IX армии приостановились. Наступление начала одна VIII армия, так как XIII армия не поддержала его в силу полной потери ею к этому времени боеспособности, явившейся результатом начавшегося в ее рядах разложения. Предпринятое 13 апреля наступление VIII армии 15 апреля было уже приостановлено противником на фронте ст. Колпаково — р. Сев. Донец и в дальнейшем развивалось медленно и с упорными боями. Однако к 25 апреля она все-таки достигла линии, указанной на схеме № 10. На этом фронте она была атакована маневренной группой противника, образованной им на луганском направлении, и отброшена на Луганск, перешедший в руки противника 5 мая.

Вторичная попытка IX армии, растянутой на 170-километровом фронте, обозначить наступление своего правого фланга к железнодорожным узлам Звереве и Лихая для помощи VIII армии была легко приостановлена противником еще 30 апреля. Две недели спустя (11–14 мая) противник сам прорвал ее центр, стремясь выйти в охваченный восстанием район ст. Вешенской. XIII армия все это время бездействовала в силу своей внутренней слабости, а операции X армии, хотя и развивались успешно, поскольку она 20 апреля овладела уже ст. Торговой и вышла на линию р. Маныча, происходили в столь удаленном районе от главного очага борьбы, что не могли иметь непосредственного влияния на ход борьбы в нем.

Мысль о более тесном оперативном взаимодействии X армии с прочими армиями фронта принадлежала главному командованию. Оно предполагало использовать часть ее сил для набега на Новочеркасск, чтобы таким образом отвлечь часть сил противника от Донбасса на ростовское направление. Командюж Гиттис осуществил эту мысль, дав X армии задачу перерезать к 6 мая железную дорогу Ростов — Тихорецкая, что и было ею выполнено. Но для противодействия ей противник снял часть сил участка IX армии, а не из Донецкого бассейна, присоединив их к тем частям Кубанско-добровольческой армии, которые еще оставались на северном Кавказе. В совокупности они образовали заслон в 7 тыс. штыков и сабель, который и приостановил дальнейшие операции X армии.

Тем не менее, решено было в третий раз попытаться восстановить положение в Донецком бассейне. Политические и экономические причины заставляли Совет Труда и Обороны усиленно настаивать на удержании луганского района в руках советских армий.

Пользуясь временным затишьем в Донецком бассейне, пока внимание противника было привлечено активностью X армии, командование Южным фронтом вновь усилило VIII армию теми резервами, которые главное командование могло уделить ему (2 стрелковых полка) и предприняло новое концентрическое наступление VIII, XIII и II украинской армиями (II украинская армия образовалась из партизанских отрядов Махно и советских отрядов, действовавших в Крыму).

Начало этого наступления во времени совпало, по-видимому, с крупной перегруппировкой сил противника, которые, оттягиваясь с запада на восток, сосредоточились против IX армии и поэтому первоначально сопровождалось крупным успехом. 14 мая VIII армия вновь овладела Луганском, а ХШ и II украинская армии глубоко проникли внутрь Донбасса и, захватив ст. Кутейниково, оказались даже в тылу у тех сил противника, которые задерживались еще перед фронтом VIII армии. Но Южный советский фронт не располагал уже свободными силами для развития и закрепления этого успеха. Не мог этих сил дать ему и украинский фронт, передавший уже в распоряжение Южного фронта до 1 мая 11 тыс. штыков и сабель и теперь связанный в своих действиях мятежом атамана Григорьева, вспыхнувшим в тылу II украинской армии и также требовавшим значительного количества сил для борьбы с ним.

Опасность глубокого проникновения в его тыл II украинской армии была учтена командованием противника. Временно отказавшись от активных операций на фронте IX армии, начавших обозначаться нажимом против ее правого фланга, противник обрушился значительными силами на II украинскую армию, главным образом, на правый фланг XIII армии и на отряды Махно. Боеспособность последних к этому времени, в виду неопределенного отношения, которое начал проявлять Махно к советской власти, начала падать.

Контрманевр противника, начатый 19 мая в направлении на ст. Еленовка, полного своего развития достиг к 23 мая, когда части Махно откатились уже на 100 километров назад. Заслонившись от них небольшим отрядом у ст. Гришине, противник, пользуясь преобладанием в составе своих сил конницы, быстро перегруппировавшись к северу, обрушился на XIII армию, занимавшую в это время фронт ст. Дружковка — ст. Никитовка, и в течение 5-дневных боев с 27 по 31 мая окончательно смял ее. 1 июня она оставила гор. Бахмут и начала быстро откатываться к северу, остановившись лишь месяц спустя в районе гор. Нов. Оскола и отдав за это время противнику пространство глубиною в 250 км.

Поражение XIII армии во времени совпало с развитием противником наступательной операции и против IX армии. 24 мая, противник крупными силами переправился через р. Донец на участке Калитвенс-кая — Екатериновка и, развивая свой успех в направлении на ст. Миллерово, к которой его части подошли уже 29 мая, углубившись в расположение IX армии на 75 километров, стремился соединиться с очагом повстанческого движения в районе ст. Вешенской, что ему и удалось осуществить 7 июня.

Наконец, 22 мая начал обозначаться успех противника и на царицынском направлении против X Красной армии. Угрожая ее сообщениям с Царицыном глубоким обходом ее левого фланга со стороны с. Ремонтное, он принудил ее начать спешный отход на Царицын.

Успех этого общего наступления противника обусловливался, в первую очередь, тем численным соотношением сил, которое в это время создалось на Южном фронте, а именно против 100 тысяч штыков и сабель противника южные советские армии располагали теперь только 73 тысячами штыков и сабель. Второй причиной успеха противника являлась быстрота его маневрирования, обусловливаемая преобладанием конницы в составе его сил. Наконец, третьей главной причиной, влияние которой отразилось на общей неудаче первой наступательной операции всего Южного фронта, являлось его первоначальное развертывание и та медленность, с которой оно затем выправлялось.

Наконец, четвертой причиной неустойки Южного красного фронта явилась неустойчивость партизанских частей Махно и измена самого Махно.

В свою очередь, общее значение успеха Южного белого фронта в рамках всей гражданской войны в значительной мере ослаблялось тем обстоятельством, что он обозначился тогда, когда восточные армии противника получили уже решительный удар от командования Красной армии, от которого им не суждено было оправиться. Таким образом, тесное взаимодействие обоих главнейших контрреволюционных фронтов уже не могло иметь места.

Поскольку украинский театр не явился театром действий вооруженных сил Антанты, его самостоятельное оперативное значение было целиком поглощено соседним Южным театром, поглотившим также значительное количество его сил.

Оперативные задачи местного порядка командованием Украинского фронта к середине мая были успешно разрешены, при чем армии его располагались, согласно схемы № 9. В конце мая выяснилось определенное оперативное тяготение западного участка этого, фронта к Западному театру, а южного участка к Южному театру, почему 4 июня 1919 г. украинский фронт, как самостоятельный, был упразднен, и I и III его армии, сведенные в одну XII армию, были подчинены Западному фронту, а II украинская армия, переименованная в XIV армию, осталась в подчинении Южного фронта.

Общая неустойка армий Южного фронта поставила перед советским главным командованием вопрос о временном отказе от наступательного почина на этом фронте для сохранения его сил до того времени, когда явится возможность нового наступления, что зависело от возможности накопления на нем новых сил.

Переломный период кампании на Южном фронте длился с 19 по 24 мая, после чего обозначился общий сдвиг всего советского фронта к северу.

С наибольшим успехом развивалось наступление противника на участке IX армии. Здесь, очевидно, сказывалась вся совокупность неблагоприятных для нее условий в виде восстания[14]

, разъедающего ее тыл, и изменнических действий ее командующего, который продолжал оставаться во главе ее. Быстрый же отход центра Южного советского фронта заставлял и фланговые армии торопиться с отходом и отражался на глубине его.

К 18 июня расстроенные и постоянно тревожимые с тылу части IX армии сосредоточивались уже в районе ст. Арчединской, но и здесь она не удержалась, отойдя к 23 июня на линию рр. Терса и Елань.

Глубокий отход IX армии вынудил, в свою очередь, и X армию, угрожаемую охватами с обоих ее флангов, к половине июня отойти в свое исходное положение на позиции перед Царицыном.

Таким образом, не исключалась возможность, если операции противника будут развиваться столь же успешно, непосредственной угрозы тылу Восточного красного фронта с саратовского направления.

Советское главное командование спешило усилить царицынское направление подкреплениями с Восточного фронта; благоприятны для советского оружия поворот кампании на этом фронте позволял это сделать.

Не менее энергичную деятельность развивал противник и на своем противоположном фланге, действуя в разрез внутренних флангов XIV и XIII армий, заставляя откатываться первую в западном, а вторую в северном направлении.

И здесь успехам противника в значительной мере содействовала измена в рядах красных войск, о которой мы уже упоминали. Партизан Махно открыто встал на сторону врагов советской власти, вызвав раскол в подчиненных ему войсках и совершенно обнажив фронт на своем боевом участке. Измена Махно повлияла и на неустойчивые и колеблющиеся головы в войсках XIII и XIV армий. Началось массовое дезертирство, ослабившее боеспособность обеих этих армий. В результате всех этих причин они вынуждены были быстро откатываться назад, увлекая за собой и VIII армию, и уже к половине июня фронт этих армий проходил, примерно, по линии Волчанск — Валуйки — Павловск. Наконец, 30 июня пал под ударами противника гор. Царицын. В то же время части Добровольческой армии очистили территорию Крыма от красных войск и, выйдя через Перекопский перешеек, направлялись к низовьям Днепра на фронт Херсон — Николаев. Успешный захват Крыма позволял командованию противника более энергично вести борьбу с казачьей оппозицией, так как оно получало возможность перенести свою базу на Крым или Одессу, овладение которой являлось его целью после овладения Крымом.

К 1 июля фронт противника тянулся по линии, указанной нами в схеме № 9, при чем из этой же схемы усматривается и группировка его сил на различных участках фронта.

Обращаясь к этой группировке, мы видим, что наибольшей плотностью в это время отличалась группировка противника на царицынском направлении. Последующие месяцы характеризуются последовательным перемещением центра тяжести группировки вооруженных сил противника на запад, что явилось следствием тех новых задач, которые поставило перед собою командование этими силами.

Достигнув значительных территориальных успехов, командование «вооруженными силами юга России» после некоторых колебаний в отношении того, с какого именно направления: саратовского или харьковского наносить главный удар на Москву, остановилось на первом, приказав генералу Врангелю, командарму Кавказской белой армии, начать развиных направлениях, усиливая украинское направление за счет сил, действовавших на центральном участке.

28 июля на саратовском направлении противник овладел г. Камышином, отбросив X армию на фронт Борзенково — Матышево — Красный Яр — Бородачи — Каменка — Банное; в то же время в пределах Украины части «вооруженных сил юга России» к 1 августа вышли на фронт Полтава — Верхнеднепровск — Екатеринослав — Никополь — Алешки, главный удар противника намечался от Полтавы на Киев; вместе с тем он распространялся и по Черноморскому побережью по направлению к Херсону и Одессе, готовясь к захвату их.

Такова была обстановка на Южном и Украинском фронтах к тому времени, когда активность южных советских армий явилась содержанием следующего периода кампании, отмеченного упорной борьбой за инициативу обеих сторон, Но прежде, чем перейти к его изложению, мы остановимся на событиях летней кампании 1919 г. на тех фронтах, соподчиненное значение которых главным театрам борьбы в это время успело уже окончательно выявиться.

Поскольку Западный и Северный театры являлись ареной действий не только внешних, но и внутренних контрреволюционных сил, то операции на обоих этих театрах, не будучи объединены ни единым руководством, ни единством общей цели со стороны противника, не имели одинакового отношения к ходу событий на главных театрах гражданской войны. Операции вооруженных сил государственных новообразований (Латвии, Эстонии, Польши и др.), преследовавших ограниченные в пространстве цели, имели косвенное влияние на ход нашей гражданской войны, отвлекая на себя часть сил советского командования. Боевая деятельность русских вооруженных контрреволюционных сил имела непосредственную идейную связь с деятельностью на новых же на Южном и Восточном театрах, а потому и непосредственное отношение к ходу событий на них. Она протекала в рамках боевой деятельности армий окраинных государств, при чем русские контрреволюционные силы являлись иногда в силу территориального признака, несмотря на разницу политических целей, попутчиками последних.

Учитывая все сказанное, можно наметить на вышеуказанных второстепенных театрах следующие очаги борьбы в течение летней и осенней кампании 1919 г., заслуживающие особого нашего внимания: Северный театр, Ямбургско-Петроградский район, Белорусско-Литовский участок Западного театра (схема № 9).

Оживление первых двух явилось следствием той общей обстановки, которая сложилась для противосоветской стратегии весною 1919 г. до счастливого для нее временного перелома кампании на Южном фронте.

Тогда в представлении руководящих политических противосоветских кругов за границей главные надежды по-прежнему возлагались на армии Колчака. «Вооруженные силы юга России» расценивались только, как призванные сыграть вспомогательную и ограниченную в пространстве роль, а именно восстановить разрушенный Южный казачий фронт и связаться на Поволжьи с левым флангом сибирских армий. Еще меньше; значение уделялось северной белой армии, пределом достижений которой мыслилось установление связи с правым флангом сибирских армий при наступлении их вдоль Вятской железной дороги. Но для выполнения сибирскими армиями своей главной роли мыслилось необходимым образовать новый вспомогательный фронт, который в лучшем случае «дал бы возможность нанести существенный удар большевикам», а в худшем оттянуть часть советских сил от сибирских армий Колчака:

Таким фронтом должен был явиться финляндско-эстонский фронт, при чем в задачу ему вменялось овладение Петроградом.

Неудача попытки вовлечь в это предприятие Эстонию и Финляндию отразилась лишь а размерах замысла. Новый фронт был образован северо-западной русской белой армией, выделившейся из состава эстонской армии при дипломатической и материальной поддержке держав Антанты, главным образом, Англии. В командование этой армией официально вступил проживавший в Финляндии генерал Юденич, в действительности же руководителем остался бывший командир русского северо-западного корпуса генерал Родзянко.

Как уже указывалось, конец зимы 1919 г. в приморской части прибалтийского участка после отхода частей VII Красной армии в исходное положение на линию р. Наровы и Чудского озера характеризовался затишьем в боевых действиях. Противнику удалось в течение зимы овладеть лишь г. Нарвой и небольшой полосой местности по правому берегу р. Наровы. На этом участке в начале мая 1919 г. развернулся северо-западный корпус, готовясь к переходу в наступление. В задачи его командования первоначально входило лишь стремление захватить такое пространство, которое дало бы ему возможность производить формирования на собственной территории. Удачное развитие операций позволило значительно расширить эти задачи в пространстве, захватив Ямбург и Псков,

Тщательно подготовив свое наступление и обосновав его успех на внезапности, северо-западный корпус 13 мая прорвал расположение красных войск на р. Плюссе, после чего начал развивать свои действия на Ямбург, охватывая его с тыла через ст. Веймарн и продвигаясь в то же время на Гдов. Захватив эти пункты, противник начал с одной стороны усиленно продвигаться на г. Гатчину, дойдя до ст. Кикерино, а с другой

стороны от Гдова он стремился на Псков, на который с запада надвигался правый фланг эстонской армии.

Этот последний получил оперативную свободу в связи с неустойкой латвийской советской армии. Эта неустойка явилась следствием причин внешнего и внутреннего порядка. Первые обусловливались развитием активных действий противосоветских латвийских сил, нашедших сильную поддержку в добровольческих германских формированиях генерала фон-Дер-Гольца. Эти силы 22 мая овладели г. Ригой, заставив латвийскую советскую армию начать отход в режицком направлении, при чем противник, преследуя ее, к концу мая достиг. Альт-Шванненбурга. Внутренние причины значительных успехов противника заключались в крайне низкой боеспособности латвийской советской армии вследствие ее разложения; оно же обусловливалось как слабостью ее организационных рамок, не могших охватить той массы крестьянских резервов, которые влились в ее ряды, так и многочисленными изменами и переходами на сторону противника ее командного состава. Так, за время своего трехдневного отхода в режицком направлении латвийская армия, не оказав почти сопротивления противнику, уменьшилась с 70 тыс. бойцов до 10–15 тысяч бойцов. После обширной продолжительной реорганизационной работы эта армия была переформирована в XV Красную армию и дальнейшие ее действия в описываемый период имели уже соподчиненный характер операциям VII Красной армии.

Как мы уже отметили, ее неустойка отразилась на соседнем эстонском участке в том отношении, что эстонским и русским контрреволюционным силам была облегчена задача по овладению Псковом, который и был ими совместно занят 25 мая.

Связанное на прочих фронтах, советское командование только в начале июня могло собрать достаточные силы для активного противодействия продвижению противника на петроградском направлении. Они, образовали ударную группу ямбургского направления силою до двух стрелковых дивизий с одной отдельной стрелковой бригадой и бригадой конницы. Предполагалось, развернув их на фронте Петергоф — Красное Село — Гатчина и опирая их правый фланг на форт «Красная Горка», действовать их флангами в охват группы противника на ямбургском направлении. Это наступление не развилось в силу непредвиденных причин. На действия этой группы оказали неблагоприятное влияние последствия обширного заговора командного состава, разветвления которого охватывали собою Кронштадт, Ораниенбаум, Красную Горку и Красное Село. Заговорщики рассчитывали на помощь английской эскадры в Финском заливе и на содействие части судов Балтийского флота. Измена выявила свое лицо во фланговых частях советской ударной группы Красной армии. Удар левого фланга не развился вследствие перехода на сторону противника бывшего гвардии Семеновского полка[15]

; удар правого фланга не состоялся, вследствие мятежа гарнизона форта «Красная горка», который был, однако, подавлен 16 июня. Поэтому все операции ударной группы свелись к затяжным боям с переменным успехом, и единственными их результатами явилось прекращение продвижения противника на петроградском направлении, но зато противнику удалось несколько расширить область своего господства в псковском районе.

Такой же нерешительный характер носили действия на этом фронте и в течение июля. Только в августе удалось вновь усилить VII армию, а вместе, с тем закончила свою реорганизацию и XV армия, что дало VII Красной армии возможность перейти вновь к активным действиям против северо-западной белой армии совместно I с правым флангом XV армии. Обеим армиям была поставлена задача разбить противника, овладеть Псковом и восстановить свое положение на р. Нарове и Чудском озере. Операции на этот раз облегчались расколом, происшедшим в стане противника. В то время как две дивизии XV армии начали операции против Пскова, стремясь обойти его с юга, эстонская армия, обнажив правый фланг северо-западной армии у Пскова, начала отходить на Из-борск. Этот отход являлся следствием не стратегических, а политических причин. Эстонское правительство опасалось возрастания военной мощи северо-западной армии, служебным лозунгом которой являлась единая и неделимая Россия, что шло вразрез с целями эстонской политики, а в рядах эстонской армии идея борьбы с советской Россией не пользовалась популярностью. Открытое признание советским, правительством независимости всех малых народов вскоре толкнуло эстонское правительство на путь прямых мирных переговоров с советской Россией.

Угрожаемые глубоким охватом своего правого фланга, части северозападной белой армии вынуждены были оставить Псков, который 26 августа вновь был занят Красными войсками, при чем противник отошел за р. Желчу, а на петроградском направлении был оттеснен за р. Плюс-су. На этом узком пространстве северо-западная армия вновь остановилась, спешно реорганизуясь, пополняясь присланной из Англии материальной частью и готовясь к новому удару на Петроград.

Боевые действия враждебных флотов в Финском заливе в это время не получили большого развития. Советский флот был слаб, чтобы предпринять самостоятельные операции, и против английского флота. Последний же держался в общем пассивно, преследуя частную задачу срыва морского могущества России вне зависимости от ее политической окраски. Поэтому все его операции свелись к нескольким набегам, впрочем, малоуспешным, на кронштадтский рейд в целях взрыва минами стоявших на нем советских кораблей.

Летняя кампания 1919 г. на литовско-белорусском участке Западного фронта, на котором действовала литовско-белорусская армия, переименованная вскоре в XVI, прошла под знаком упорного стремления противника утвердиться в пределах всего участка и такой же упорной и активной обороны XVI армии. Особенно оживленный характер приняли действия на этом участке с 1 июля, когда на нем почти полностью сосре —

-доточилась вся польская армия генерала Галлера, сформированная французами. Противник упорно стремился захватить рокадную железную дорогу Вильно — Лида — Барановичи — Лунинец, что, наконец, ему и удалось сделать, только лишь в половине июля. Тогда после небольшой передышки в начале августа все его усилия сосредоточились против столицы Белоруссии г. Минска, который и был захвачен после упорного боя 8 августа. Дальнейшие операции противника уже не носили такого решительного характера, возможно, в силу нежелания оказать этим помощь армиям «вооруженных сил юга России».

Начиная с осени 1919 г., операции польских войск на их правом фланге замирают совершенно, а в центре и на левом фланге носят характер действий по улучшению и выправлению своего стратегического положения; в результате их линия советского фронта еще несколько уклоняется к востоку и к осени 1919 г. проходит по линии, указанной на схеме № 9.

Активность обороны XVI армии имела свой результат: в течение 1919 г. польская армия, несмотря на чрезвычайно благоприятные для нее условия обстановки, не выполнила задач своей политики по выходу на рубеж политических границ 1772 г. Выполнить их в следующем году она уже не могла, поскольку в 1920 г. Западный театр явился сосредоточением главной массы вооруженных сил РСФСР.

Если операции XVI армии на литовско-белорусском участке в течение всей летней и осенней кампании сохраняли один и тот же оборонительный характер, то операции ХП армии, входившей в состав Западного фронта, с начала июня, по конец июля носили двойственный характер.

Пока она имела дело только с разбитыми войсками украинской директории и на нее еще не успело обозначиться давление белой армии со стороны Полтавы и Крыма, она успешно продвигалась в западном направлении, несмотря на, бандитские выступления, сильно беспокоившие ее тыл. 14 июля она вытеснила остатки войск украинской директории в пределы Восточной Галиции, овладев на территории последней г. Волочиском. Но обстановка изменилась, когда против нее на ковельском и ровненском направлениях начали действовать части той же Галлеровс-кой армии, а в районе Каменца-Подольска появилась армия восточно-галицкого правительства, вытесненная из пределов Галиции польскими армиями и вовлеченная украинской директорией, под влиянием угроз в отказе в продовольствии и средствах, в борьбу на Украинском театре.

Это случилось в конце июля, когда начало сказываться уже влияние наступления частей Добровольческой армии с левобережной Украины.

Вынужденная с этого времени действовать на два фронта, XII армия в дальнейшем, ведя оборонительные бои, шаг за шагом уступала занятую ею предварительно территорию. 27 июля она вышла из состава армий Западного фронта, будучи непосредственно подчинена главному командованию и, поскольку в дальнейшем ее оперативное тяготение вновь направилось к Южному фронту, мы рассмотрим ее последующие действия в связи с операциями Южного фронта.

Взаимное положение обоих противников на Северном театре не претерпело существенных изменений в течение ранней весны 1919 г.

Попытка местных противосоветских сил при поддержке финляндского правительства утвердиться в апреле в районе Олонца и распространить свое влияние на Лодейное Поле была быстро подавлена советскими войсками при поддержке Онежской озерной флотилии.

Лето 1919 г. на главных направлениях театра архангельском и мурманском прошло под знаком сильного разложения в частях контр-рево-люционной русской северной армии, что одно само по себе исключало возможность активных действий с ее стороны. Это разложение выражалось в восстаниях целых войсковых частей, в переходе их на сторону красных войск и в очищении ими целых боевых участков. В результате одного из таких восстаний г. Онега 2 июля 1919 г. перешел в руки красных войск. Разложение сильно затронуло и войска Англии, сражавшиеся на Северном фронте. С другой стороны, в самой Англии раздавались голоса об оставлении английским десантом, беломорского побережья. Этот вопрос был в принципе решен в августе 1919 г. Но английское командование решило для облегчения отступления своих войск предварительно нанести короткий удар VI Красной армии. Соотношение сил обеих сторон позволяло ему предпринять эту операцию. В то время как силы противника на архангельском направлении достигали 32 тысяч бойцов, а на мурманском исчислялись в 14 тысяч человек, VI армия могла им противопоставить на обоих этих направлениях только 22 700 бойцов. Наступление противника началось в десятых числах августа и было направлено вверх по р. Сев. Двине. Советские части были отброшены на котласском направлении, после чего англичане приостановили свои операции и преддожили русским контрреволюционным частям эвакуироваться на другие фронты гражданской войны[16]

. Русское контрреволюционное командование в лице генерала Миллера отказалось от этого и, в свою очередь решило собственными уже силами перейти в наступление на вологодском и онежском направлениях. Перегруппировки заняли весь август, при чем двинское направление было сильно ослаблено противником, и второе его наступление началось в начале сентября. На этот раз противник опять-таки добился чисто местных успехов в виде обратного занятия им г. Онеги и захвата ст. Плесецкой, после чего его наступление замерло, а тем временем английские войска 27 сентября покинули Архангельск, а 1 октября и г. Мурманск, предоставив северную армию противника ее собственным силам; ее численность теперь не превышала 25 тысяч бойцов и она вынуждена была оборонять огромный фронт от финляндской границы до Уральских гор. Попытки усилить себя за счет мобилизации местного населения не дали благоприятных результатов; жители Онежской Карелии подняли даже вооруженное восстание при попытке мобилизовать их, и генералу Миллеру пришлось уступить им.

Таким образом, в результате летней кампании на Северном фронте выяснилась полная его безопасность для Советской стратегии; ей оставалось ждать лишь полного его самоупразднения. Оно опять-таки явилось следствием того процесса разложения, который с новой силой вспыхнул в войсках Северного противосоветского фронта в начале 1920 г. Сознание бесполезности дальнейшей борьбы в это время настолько прочно утвердилось во фронтовых частях, что на провозглашенный земским собранием, заседавшим в Архангельске, лозунг «укрепления фронта для продолжения борьбы» они ответили целым рядом новых восстаний и открыли на главнейших направлениях целый ряд свободных промежутков, которые нечем было заполнить.

Командование VI Красной армии использовало это положение, перейдя в энергичное наступление, ив течение недели с 8 по 16 февраля 1920 г. все три главных участка фронта противника были ликвидированы и дороги на Архангельск и Онегу открыты. Правительство Северной области бежало из Архангельска, бросив своих защитников на произвол судьбы. При известии о его бегстве власть в г. Мурманске 19 февраля была захвачена местными рабочими путем взрыва изнутри.

В силу этого обстоятельства группа войск противника, еще державшаяся на мурманском направлении, начала спешно отступать в пределы Финляндии, не дождавшись присоединения к себе отрядов противника с онежского направления, которые вынуждены были капитулировать.

Дальнейшее продвижение красных войск к побережью Белого моря и Ледовитого океана происходило беспрепятственно; 21 февраля 1920 г. Красные войска вступили в Архангельск, 26 февраля заняли г. Онегу, а 13 марта были в Мурманске; лишь в пределах Карелии — в районе Ухты удержались небольшие контрреволюционные силы, образовавшие ячейку того повстанческого движения, вспышка которого охватила Карелию осенью 1921 г.

Лишенный своей единственной подпорки в виде иностранных войск, Северный контрреволюционный фронт угас так же незаметно, как он существовал; это служит лучшим доказательством его малой органической связи с тем населением, интересы которого он брался представлять и защищать.

Следствием его ликвидации явилось возвращение под советскую власть берегов Северного Ледовитого океана с двумя незамерзающими портами и с территорией в 640 тысяч кв. километров при населении в 640 тысяч человек.