Строки, имена, судьбы...

Три загадки Фамусова

На пути в Арзрум, спеша в действующую армию Паскевича, миновав армянскую деревню, вблизи крепости Гергеры Пушкин встретил тяжело поднимавшуюся по крутой дороге запряженную волами арбу.

— Откуда вы? — спросил он сопровождавших ее грузин.

— Из Тегерана…

— Что вы везете?

— Грибоеда…

Трагические события произошли 30 января 1829 года. В этот роковой день разъяренная толпа фанатиков, ворвавшись в здание русского посольства в Тегеране, с изуверской жестокостью расправилась с членами дипломатической миссии. В неравной схватке, под обломками горящей крыши погиб глава миссии — министр-резидент Александр Сергеевич Грибоедов.

Так нелепо и страшно оборвалась недолгая жизнь писателя, которого Пушкин назвал "одним из самых умных людей в России".

Литературное наследство Грибоедова невелико и неравноценно. Оно охватывает не более тридцати уже мало кому известных стихотворений и пьес. Но, опять-таки по словам Пушкина, — "Грибоедов сделал свое дело. Он написал "Горе от ума". Он создал комедию, вобравшую в себя всю его духовную жизнь, все его лучшие помыслы и устремления, весь его талант, все его поэтическое богатство. Комедию, которая "произвела неописанное действие и вдруг поставила его наряду с первыми нашими поэтами".

Портрет работы неизвестного художника

Титульный лист первого тома журнала "Библиотека для чтения"

Весть о рождении новой, современной сатиры распространилась с поразительной быстротой по всей России. Сам Грибоедов писал в одном из писем к своему другу Степану Бегичеву — "Грому, шуму, восхищению, любопытству конца нет".

Комедия вызвала безмерный восторг лучшей части русского общества и вместе с тем — негодование чиновничества и праздного барства, злобствования узнавшей себя в ней словно в зеркале всей "грибоедовской Москвы". Узрев в произведении Грибоедова пасквиль и оскорбление русскому дворянству, московские Фамусовы, объединившись вокруг журнала "Вестник Европы", горой встали на защиту незыблемых основ патриархального уклада жизни.

Им ответил в своей статье, напечатанной в "Полярной Звезде", поэт-декабрист Александр Бестужев-Марлинский: "Рукописная комедия г. Грибоедова: Горе от ума — феномен, какого не видали мы от времен Недоросля. Толпа характеров, обрисованных смело и резко; живая картина московских нравов, душа в чувствованиях, ум и остроумие в речах, невиданная доселе беглость и природа разговорного русского языка в стихах, все это завлекает, поражает, приковывает внимание. Человек с сердцем не прочтет ее не смеявшись, не тронувшись до слез. Люди, привычные даже забавляться по французской систематике или оскорбленные зеркальностью сцен, говорят, что в ней нет завязки, что автор не по правилам нравится, но пусть они говорят, что им угодно: предрассудки рассеются, и будущее оценит достойно сию комедию и поставит ее в число первых творений народных"[22].

Однако цензурой были запрещены как издание комедии, так и ее сценическое воплощение.

Попытка уже известного в то время актера Петра Каратыгина поставить отдельные сцены из "Горе от ума" силами воспитанников театрального училища успехом не увенчалась. Постановка чуть ли не накануне премьеры была запрещена петербургским генерал-губернатором Милорадовичем.

Что же касается печати, то только благодаря хлопотам и настойчивости Булгарина в альманахе "Русская Талия" за 1825 год удалось опубликовать отрывки из комедии — четыре последних явления первого действия и весь третий акт. Это все, что смог при жизни увидеть Грибоедов. Печальный, горестный удел…

Впервые "Горе от ума" было напечатано в конце 1833 года в Москве в типографии Августа Семена.

Это долгожданное для всей России событие совпало с другим, не менее знаменательным и радостным — с выходом в свет первого русского "толстого" журнала "Библиотеки для чтения" Александра Смирдина.

В первом томе журнала, в разделе "Литературная летопись" мы, наконец, видим и первую рецензию на издание грибоедовской комедии: "Горе от ума" вышло из печати!.. Здесь не место разбирать это прекрасное творение: сверх того, разбирая его, пришлось бы разбирать не сочинение умного и несчастного Грибоедова, но пристрастие девяти десятых частей России к этому сочинению, и отвращение, обнаруживаемое одною десятою частию. "Горе от ума" имеет повсюду столь же пламенных обожателей, как врагов…

Комедия Грибоедова без сомнения не чужда недостатков по части искусства, но общее восхищение, с каким Россия её приняла, загладило её грехи и сделала ее красоты народною собственностью. Теперь о красотах ее должно говорить так, как Англичанин и Испанец говорят о красотах Шекспира и Кальдерона; о недостатках, с тем же уважением, с каким они рассуждают о погрешностях, примечаемых в творениях этих двух писателей. Кто безусловно покосит "Горе от ума", тот оскорбляет вкус всего народа и суд, произнесенный всею Россиею. Это народная книга: нет Русского, который бы не знал наизусть по крайней мере десяти стихов из этой Комедии.

…"Горе от ума" занимает в нашей Словесности, по своему роду и духу, именно то место, которым "Свадьба Фигаро", известная Комедия Бомарше, овладела во французской. Подобно "Свадьбе Фигаро", эта Комедия политическая: Бомарше и Грибоедов, с одинаковыми дарованиями и равною колкостью сатиры, вывели на сцену политические понятия и привычки обществ, в которых они жили, меряя гордым взглядом народную нравственность своих отечеств".

Мажорность этой рецензии была понятна. Однако она оказалась несколько преждевременной, более того — даже вредной. Дело в том, что тысячи читателей, уже хорошо знакомых с текстом комедии по множеству ходивших по всей России списков, почти не узнали ее в этом издании — настолько она была урезана и искажена цензурой. Назвав же ее справедливо и смело, но в данной ситуации, может быть, несколько опрометчиво — "политической", рецензия тем самым еще более насторожила и без того недоброжелательную, враждебную к Грибоедову цензуру.

Только спустя тридцать с лишним лет после смерти Грибоедова — в 1862 году — "Горе от ума" вышло без цензурных ограничений и изменений. Это было петербургское новое, дополненное издание Н. Тибдеиа, подписанное к печати цензором В. Бекетовым.

Внешне издание было неприметно скромным — тоненькая, в 26 страниц, с трудно читаемым шрифтом книжечка в бледно-желтом переплете. Она продавалась на Невском в Гостином дворе, в книжном магазине Битепажа и Калугина.

Перед последним отъездом в Персию Грибоедов вручил Булгарину один из экземпляров рукописи "Горе от ума", на котором сделал собственноручную надпись: "Горе мое поручаю Булгарину. Верный друг Грибоедов. 5 июня 1828". Эта рукопись, написанная переписчиком, с небольшим количеством правок, является самым поздним из всех известных нам текстов комедии, авторизованных, то есть вычитанных, отредактированных самим Грибоедовым.

Через четыре года после выхода тибленовского "Горе от ума" товариществом "Общественная польза" было выпущено в Петербурге в 1866 году полное издание комедии по тексту "Булгаринского списка", с факсимиле грибоедовского автографа и с тридцатью двумя великолепными рисунками академика Павла Соколова.

Оба эти издания представляют в наше время большую библиографическую редкость.

Бессмертная комедия Грибоедова известна каждому из нас со школьной скамьи.

Познакомившись с ней, Пушкин писал полтора века тому назад: "О стихах я не говорю: половина должны войти в пословицу". И тут пророческий дар не изменил поэту. В самом деле — как часто, порой даже забывая об авторе, говорим мы сегодня словами героев "Горя от ума": "Счастливые часов не наблюдают", "Блажен, кто верует, тепло ему на свете", "И дым отечества нам сладок и приятен", "Служить бы рад, прислуживаться тошно", "Свежо предание, а верится с трудом", "Дистанция огромного размера" и т. д.

На первый взгляд язык комедии не заставляет нас заниматься расшифровкой смысла отдельных слов. Но давайте снова перелистаем "Горе от ума". Может быть, на сей раз мы не пройдем, со свойственной нам поспешностью, мимо одного места, не попытавшись, наконец, раскрыть его истинную суть. Это — действие второе, явление первое — Фамусов и слуга.

Начнем со слов Фамусова:

Обратим внимание на выделенные нами строчки.

Что такое камергер? О каком ключе упоминает Фамусов? И наконец, кто такой Максим Петрович? Начнем с камергера.

Придворные чины появились еще в допетровской Руси. Так называемые дворовые люди составляли "княжь двор" великих и удельных князей. В состав двора входили — бояре, окольничие, дворецкие, дворяне думные, стольники, чашники, стряпчие, сытники, ключники, конюшие, кравчие, казначеи, спальники, постельничие, ловчие, сокольничие. В грамоте Бориса Годунова от 1601 года указываются еще — стремянные, ловчего пути охотники и конные псари, сокольничья пути кречетники, ястребники, трубники.

Камергерский ключ

В 1722 году Петр I издал закон о порядке государственной службы — "Табель о рангах", в основу которого вошли положения, заимствованные из расписания чинов королевств прусского, французского, шведского и датского. При вступлении в силу "Табели о рангах" все древние русские чины не были упразднены, но награждение ими прекратилось, и их старые названия были заменены иностранными.

При Екатерине II главным лицом при дворе стал обер-камергер. Ему подчинялись придворные кавалеры — камергеры и камер-юнкеры, в обязанность которых входило дежурство при дворе, сопровождение императрицы при выездах, прислуживание за столом.

Новую реформу в придворном ведомстве произвел Павел I, непомерно расширив при этом прежние штаты.

В глазах рябит при чтении павловского указа о введении в придворный штат: обер-гофмейстеров и обер-гофмейстерин, обер-гофмаршалов, обер-егермейстеров, обер-церемониймейстеров, обер-шенков — ведавших винами и погребами, обер-шталмейстеров — в обязанности которых входил присмотр за всеми царскими конюшнями и экипажами.

Чин обер-камергера в новом штате остался.

Александр I внес существенные изменения в положение камергеров. Указом от 3 апреля 1809 года им предписывалось в двухмесячный срок избрать себе род службы в том или ином ведомстве и проходить эту службу на общем основании.

Таким образом утвержденная Екатериной II придворная должность камергеров при Александре I превратилась всего лишь в почетное звание.

Теперь перейдем к ключу. О каком ключе упоминает Фамусов? За ответом нам придется снова обратиться к далеким временам московских царей и придворных чинов допетровской Руси. Мы уже говорили о стряпчих. Наименование этой должности происходило от слова "стряпать", то есть работать, делать. Стряпчие находились неотлучно при государе, для услужения. Они ходили за ним "со стряпней", то есть с его шапкой, с полотенцем, в походах везли царский панцирь и меч, во время зимних поездок назначались в "ухабничие" для поддержания возка на ухабах.

Стряпчий "с ключом" был помощником постельничего и заведовал постельною казною, от которой и носил ключ. После утверждения Екатериной II придворного звания камергеров ключ как символ доступа в царские покои перешел к ним по наследству от стряпчих.

Такой не имевший практического употребления ключ носился с бантом из голубой ленты, на пуговице при заднем кармане мундира.

Вот, собственно говоря, очень простое объяснение слов — "С ключом, и сыну ключ умел доставить", то есть и сыну помог получить звание камергера.

И, наконец, последние две строчки:

Кто такой Максим Петрович? Вымышленное ли это имя или прообразом его послужил кто-то из современников Грибоедова?

Известный историк Михаил Иванович Пыляев — автор книг "Старый Петербург", "Забытое прошлое окрестностей Петербурга", "Старая Москва", "Замечательные чудаки и оригиналы" в очерке "Моды и модники старого времени"[23] рассказывает о московском богаче, " чудаке-с порт-смене" А. В. Новосильцеве: "Выше упомянутый Новосильцев, живя в Москве, поражал москвичей своим пышным выездом. Он выезжал на великолепном коне, покрытом вышитым золотом чепраком, вся сбруя была составлена из богатых золотых и серебряных отличного чекана цепочек. Во время таких пышных своих уличных поездок в сопровождении богато одетой свиты он курил трубку. Последнее обстоятельство поражало всех и заставляло простонародье снимать перед ним шапки. В те времена куренье на улицах было строго запрещено.

Именно Новосильцева подразумевает Грибоедов в своем "Горе от ума", про него говорит Фамусов, называя его Максимом Петровичем".

…Ушли в прошлое чопорные камергеры, придворные балы и высочайшие смотры, живописные парады и тезоименитства царствующих особ. Ушла эпоха, скрывавшая за золотым шитьем и помпезным блеском голодные деревни, одиночные камеры Петропавловской крепости, бесконечно тоскливую и страшную Владимирку…

Имеющийся у меня камергерский ключ каким-то образом сохранился. Я считаю его одним из самых интересных экспонатов в моей коллекции. Какова была его судьба? Кто был его владельцем? Какой путь прошел он до наших дней? Ответить на это трудно.

Русский литератор второй половины XVIII века Яков Борисович Княжнин писал в одном из своих сочинений: "Читается трояким образом: 1-е, читать и не понимать; 2-е, читать и понимать; 3-е, читать и понимать даже то, что не написано". Спорить с Княжниным не приходится. Как часто, в ущерб себе, мы становимся на первый путь — то есть читаем и, увы, далеко не всегда все понимаем. Только лишь потому, что, как препятствия на ровной дороге, обходим строчки и слова, требующие остановки, на которую порой у нас нет ни времени, ни желания. Забываем о том, что одно единственное слово может иной раз открыть любознательному и пытливому читателю скрытые от него до поры до времени клады знаний. Расшифровка трех загадок Фамусова — пример этому.