Строки судьбы

Анна Кривошеева. По-новому открываю для себя отца

Больше всего жалею, что не записывала папины рассказы. Он не часто баловал нас обстоятельными разговорами о своей жизни, но, когда такое случалось, мы узнавали что-то новое для себя, неожиданное, а впечатлений хватало надолго. И, конечно, возникали новые поводы для расспросов…

Теперь я собираю по фрагментам свои воспоминания, вникаю в документы, письма, разбираю фотографии из его архива, бережно листаю написанный знакомым почерком дневник. Смотрю видеозаписи его интервью, читаю воспоминания учеников и коллег. И по-новому открываю для себя отца: любящего сына, верного друга, талантливого инженера и ученого, хорошего семьянина, мудрого наставника, умелого дипломата и настоящего патриота своей страны.

За его плечами жизнь, в которой большие исторические события переплелись с суровыми личными испытаниями. Судьба дала ему возможность побывать в разных городах нашей страны и многих близких и далеких уголках Земли. О самых ярких, интересных впечатлениях он рассказывал легко и с удовольствием. Но были и горькие уроки, о которых папа вспоминал редко, только в наших воспитательных беседах. Жизненный опыт и мудрость – это про него.

Теперь мы понимаем, что все их поколение, папины и мамины друзья и коллеги – совсем другие: цельные, трудолюбивые, искренние. Материальные интересы были для них далеко не на первом месте, как у многих в наше время. Папа имел возможность сделать карьеру в министерстве. Он говорил, что потерял в зарплате и других причитавшихся госслужащим материальных благах, когда вместо очередной должности в министерстве предпочел научную работу в НИИ Радио. Но время показало, что это был правильный выбор. Он с увлечением занимался любимым делом, достиг выдающихся результатов и получил признание в нашей стране и в мире.

Для меня с детских лет папа и его работа были чем-то неразделимым. Не помню, чтобы он бездельничал, валялся на диване. Это даже невозможно представить. А вот просидеть все воскресенье за письменным столом – обычное дело. Он был невероятным тружеником. И нас, дочерей и внуков, все время учил тому же – чтобы была непременно цель, к которой надо стремиться. Меня всегда удивляло, как папа мог работать практически в любых условиях. Если в его голове появлялась важная мысль, а это случалось довольно часто, он мог пристроиться и что-то записывать в любом углу дома, в транспорте или в гостях. При этом ему не мешали посторонние люди, громкие разговоры, музыка, суета…

Когда я вспоминаю и нахожу теперь во многих интервью папины слова о том, что ему в жизни очень повезло – а он всегда рассказывал об этом в позитивном ключе, с юмором, – я теперь понимаю, как много за этим его труда, пота, упорства, которые мало кто видел и мог оценить. Это как верхушка айсберга: наверху, видимая всем, только малая часть, а все остальное, что и держит его на плаву, скрыто от глаз под водой.

Его любили, потому что он умел ценить добро и сам нес его людям. А любые недобрые дела считал проявлением слабости. Себе никогда такого не позволял, всегда был сильным – и телом, и духом. Вот почему так много в его жизни получилось.