Строптивый трейни

Глава 13. Сто лет знакомы

Минсоку явно понравилась идея и ему не терпелось поскорее начать, что заметно подстегнуло и Дана. Какое-то странное воодушевление – словно он стоит на пороге чего-то важного – практически до краев наполнило его, и в субботу на общих тренировках свежесформированной группы он только что не порхал, раздражая некоторых трейни больше обычного. Впервые с момента приезда в Корею ему стало казаться, что это все же было не зря. Если он сможет помочь хотя бы Минсоку, то закроет какой-то свой внутренний гештальт, успокоит совесть. Он понимал, что мало что мог сделать в своей прошлой жизни – Минсок был достаточно скрытным и не особо спешил рассказывать о проблемах своим хубэ, но совесть все равно временами напоминала о себе. Он когда-то помогал ему, защищал его, утешал… а Дан не заметил настолько серьезных проблем в жизни друга… [*Хубэ – корейское обращение к младшему по возрасту, званию или даже положению в обществе. В к-поп так старшие члены группы называют младших, "воспитанием" которых занимаются, либо так называют тех, кто дебютировал позже.*]

А вот Хэвон Дана побаивался. И стеснялся. Помощь принимал, смотрел восхищенно, но о дружбе говорить пока не приходилось. Он его не то, чтобы боялся, скорее стеснялся. Поэтому в присутствии Дана только робко улыбался и смущал Дана нерешительными ответами с явным восхищением в голосе.

То, что Дан благоволит Хэвону, заметили не только Инсон и Дэгон, но и остальные. Дан понял, что сделал некоторую ошибку в этом плане. Да, у трейни мало шансов повлиять на решение руководства о дебюте, поэтому строить друг другу козни – гиблое занятие. Но все же иногда сделать гадость – это требование внутреннего гаденыша, а не рациональной части сознания. А Хэвон в этом плане уязвим. Он ничего не сможет сделать, если над ним будут насмехаться, просто потому что он ниже по положению практически всех трейни – он один из самых бедных, младше него только Юнгхо, к тому же он не супер-талантлив, чтобы иметь хоть какую-то уверенность в дебюте.

Самого по себе Дана сложно вывести из себя, но вот через кого-то – уже вероятнее. Дэгон и Инсон сами кого угодно обидят. Соджун, с которым Дан неплохо общается, тоже не из робкого десятка, пусть пока что и играет в скромняшку. А вот Хэвон – слабое место Дана.

До травли и чего-то подобного, разумеется, здесь не дойдут – за подобное больше шансов вылететь, чем из-за низких навыков – но некоторые попытки уязвить уже прослеживались. Пока что у самых несдержанных – Чхансу, Сунана и Сынхвана. Намиль еще наехал за ошибку в танцах. Потом, правда, пошел извиняться за грубость – в своем репертуаре, так сказать.

– Я сделал только хуже, – вздохнул Дан во время перерыва.

Инсон уточнять не стал, все понял и так:

– Не стоит винить себя за подобное. Он здесь достаточно долго, этот мальчик сильнее, чем тебе кажется.

– Возможно, – легко согласился Дан. – Но то, что он справится, вовсе не значит, что он достоин такого отношения.

Инсон хмыкнул:

– Твоя правда. Но исправить ты уже ничего не можешь, поэтому забей. Дай парню время привыкнуть к тебе. Нормально все будет.

Дан тяжело вздохнул: сделать он все равно ничего не мог. Даже сейчас Хэвон обедал с Соджуном, а Дан уже вполне привычно сидел с Инсоном и Дэгоном.

– И прекрати на него смотреть так, будто он – симпатичная девчонка, что тебя отшила, – со смешком посоветовал Инсон.

Дан перевел на него обиженный взгляд, но Инсон не проникся. Еще и Дэгон сидит и трясется от едва сдерживаемого смеха – ржать в голос ему мешал набитый едой рот. Вот уж с кем дружеские отношения сложились, что даже удивительно. С Дэгоном Дан в прошлой жизни вообще не ладил. С Инсоном начал хорошо общаться вовсе не с первых дней… и даже не сразу после дебюта. А тут – словно сто лет знакомы и столько же дружат.

– Издеваешься, да? – укоризненно спросил Дан.

– Я с тобой обещал не драться. То, что буду сдерживать свое чувство юмора, я не обещал, – немного высокомерно ответил Инсон.

Настоящий ребенок этой индустрии: ни грамма стыда, зато пара тонн умения оставлять последнее слово за собой.

Суббота для трейни – главный рабочий день. Школьники приходят на репетиции с утра и уходят поздно вечером, поэтому тренируются весь день. Для сформированной группы это обязательные репетиции. Так как своей музыки пока нет, в эту субботу отрабатывали прошлый номер и сверху им поставили хореографию к еще одному. В этом не было какой-то важной цели, скорее этим они прокачивали групповое взаимодействие. Чтобы все синхронно, красиво, не путаясь местами. Снова и снова два танца, пока эта хореография не впишется в мышечную память на уровне рефлексов.

Занятие скорее скучное. Повторяющиеся действия, не самые сложные танцевальные движения, петь вообще не приходилось. То Виктор, то Дэгон отходили в сторону и смотрели, как получается. Несколько раз за день приходили преподаватели. Кто-то помогал с танцем, объясняя как сделать лучше, кто-то просто указывал на слабые места, почти все давали советы разной степени полезности и уместности.

“Чего морщишься?”, “Почему так грустно танцуешь?”, “Не открывай так широко рот”, “Хватит кривляться” или вовсе – “У тебя ноги кривые, больше не носи такие узкие брюки”. Учителя не отличались тактичностью, придирались ко всему подряд. И хотя это было неприятно и несколько противно, сейчас Дан знал из-за чего они так делают: потому что это всё равно скажут, просто фанаты и позже.

Идеальность выступления отрабатывать нужно на сто процентов из-за фанкамов. Когда дебютируют, начнут ходить на музыкальные шоу, а там, кроме прочих проблем, будет еще и индивидуальная фокус-съемка. Фанкам снимает определенного участника постоянно и скрыться от этой камеры можно только во время тех частей хореографии, когда тебя перекрывают другие. На фанкамах вылезают наружу все ошибки хореографии, все странные выражения лица, весь неидеальный внешний вид. Поэтому не важно, в какой линии танцующих ты стоишь – все равно найдутся люди, которые рассмотрят тебя только что не под микроскопом.

Поэтому в этих советах и даже придирках от учителей было все же больше заботы, чем злобы. Они правы: после дебюта эти же ошибки будут вызывать больше проблем. Потому что их обсудят в сети и сделают выводы: не умеет танцевать. Или – некрасивый. Или – ужасный уровень сценического присутствия. Ну и все в таком духе. Лучше учиться сейчас, чем потом огорчаться из-за слов фанатов… и несколько лет пытаться перебороть ту стигму, что сложилась после дебюта. Когда-то про Дана сказали, что он не умеет петь и читать рэп – малые строчки, плюс иногда линия фонограммы включалась только на нем. Чтобы перебороть это, ему потребовалось дебютировать сольно, выиграть шоу и во время энкора спеть песню вживую. И все равно находились люди, которые не верили, считая энкор записанным по блату. [*Настало время этой статьи)). Она лежит у меня в вк уже достаточно давно, когда-то писала для подруги. Там все о музыкальных шоу и терминах, которые с этими шоу связанны. Если совсем коротко, чтобы не отвлекаться от главы. Энкор – это живое выступление в конце музыкального шоу. Айдолы во время энкора выступают без хореографии – это именно исполнение песни своим голосом, без всяких дополнительных примочек в виде предзаписи и автотюна. Ссылка на статью: *]

Но все же суббота была очень утомительной. Дана даже обрадовало, что ему нужно уходить на вечеринку. Это было относительно небольшое событие, практически без известных гостей, но с большим количеством представителей медиа. Посвящено это событие было приближающейся неделе моды в Сеуле – это будет в октябре. Дизайнеры, редакторы модных журналов, фотографы и спонсоры. И немногочисленные селебрити, в число которых вошел и Дан. Так, походить по залу, познакомиться с людьми, возможно получить предложения поработать – все может быть. Дан ехал на вечеринку, а думал скорее о тренировках и завтрашней встречи с Минсоком.

Со временем рабочими будут и воскресенья – выходные в агентстве становятся плавающими, чтобы трейни занимались по выходным в полном составе в течение всего дня, что невозможно в будни. Это, к слову, было нарушением законодательства: детям до восемнадцати нельзя работать больше определенного количества часов в неделю. Но есть лазейка: трейни – не работники, а стажеры. И они вроде как пашут все выходные напролет, потому что им нравится пахать, а не из-за жестокости индустрии. Иногда агентству приходится устраивать показательные требования меньше работать, они отправляют трейни домой принудительно и все в этом духе. На деле, разумеется, долгие тренировки до полубезумного состояния поощряются как минимум добрым словом от обычно строгих педагогов.

Но до момента усиленной подготовки к дебюту агентство не будет рисковать, заставляя детей приходить в воскресенье. Поэтому для Дана на ближайшие месяцы именно субботы станут самым напряженным днем.

Сонхи арендовала для них двоих небольшую танцевальную студию на весь день. Она действительно небольшая, явно для частных занятий, но им должно хватить. Большие зеркала, кондиционер, в углу пустой, но работающий холодильник. Дан отправил Сонхи домой, а помогать им остался Джун – он так и не запомнил его полное имя, потому что парень представился именно так. [*Обычно в Корее имена из двух слогов. Решила, что так будет его запомнить проще, но вообще он наверняка кто-то вроде ДжунХо или ХоДжун.*]

Джун мало что умел, но быстро схватывал и очень старался. Дан всего раз объяснил ему, как работать с камерой и вот он уже сам устанавливает штатив, камеру, все подключает.

– Цель – разработать и выучить за сегодня как минимум десять коротких хореографий, – решительно вздохнул Дан.

– Звучит как неплохой выходной, – усмехнулся Минсок.

Они только сменили обувь и сейчас разогревались, чтобы ничего не повредить и ничего не растянуть.

– Слышал, что в агентствах для того, чтобы попасть в дебютирующую группу нужно сдать базовый набор хореографий, – сказал Минсок.

– От десяти до сорока танцев плюс экзамен по вокалу, – кивнул Дан. – Но эти правила нарушают, если у стажера есть что-то очень нужное агентству.

– Например – внешность? – усмехнулся Минсок.

– Чаще всего – да. Не зря ведь во время набора трейни кроме танцев, пения и рэпа есть направление "Вижуал".

Минсок усмехнулся. Он пришел на тренировку в футболке без рукавов, которая очень хорошо показывала заметно накаченные руки. Дану было даже немного завидно. Он из той породы парней, которым тяжело набрать мышечную массу. Он легко добивается сухих мышц, которые хорошо смотрятся в кадре, но вот с объемами все хуже. Для модели это даже неплохо – то, что у него достаточно тонкие руки скорее плюс, чем минус, а что при всей субтильности у него такая четкая мускулатура – вообще мечта многих фотографов. Но сам Дан хотел немного нарастить мышцы. Не как у бодибилдеров, а чуть поменьше, просто чтобы выглядеть помощнее… как Минсок.

– Я когда-то принимал участие в прослушивании, – признался Минсок.

Дан удивился. Не факту прослушивания, а тому, что ему об этом так просто говорят.

– Тогда была мысль, что могу дебютировать и помочь маме, – спокойно продолжил Минсок. – Подавал заявку в КАС и UQ, там были открытые прослушивания. В КАС меня не взяли, а в UQ так сложилось, что я не смог прийти на второе собеседование… и второго шанса мне не дали.

– И ты решил больше не пробовать?

Минсок повел плечами:

– Что-то вроде. Вообще думал, что в этом году снова попробую. В начале зимы анонсировали конкурсное прослушивание в People… но туда, наверное, точно не пройду – они больше по вокалу, а я-то танцор.

Дан кивнул. Вообще, агентство People – одно из самых… этичных? уважительных к айдолам? У них есть один существенный минус – они не сильны в создании групп. Весь их успех базируется на сильных сольных исполнителях, а единственная популярная группа – мужское хип-хип трио. То есть не к-поп в чистом виде.

Самое печальное, что в КАС, если даже выпадет случай, Минсока могут завернуть на начальном этапе из-за возраста. Ему скоро двадцать, а в трени стараются брать парней до восемнадцати. В прошлом они сами его нашли по старым съемкам прослушиваний – искали хорошего танцора. Сейчас… не так уж он и нужен, если они оставляют Дэгона. Дан тяжело вздохнул: неприятная ситуация и думать о ней пока не хотелось.

Вскоре стало и не до этого. Минсок хорошо понял его задумку и сделал несколько хореографий в двух основных стилях – такой уличный и хулиганский, и второй – с явным сексуальным подтекстом. Для некоторых треков на корейском он лишь изменил хореографию, для иностранных – сделал с нуля. Плюс что-то придумывали на месте, чтобы в танце меняться местами и как-то взаимодействовать.

Попутно хохотали до слез, разумеется. Минсок что раньше, что сейчас, очень хорошо объяснял и очень быстро ориентировался во всем, что касается хореографии. Это движение вдвоем смотрится странно? Давай заменим его на это. Тут скучно? Можно сделать так… ну или поднять край футболки.

Джун периодически бегал им за водой, еще они сходили перекусить в ближайшее кафе и потом какое-то время после сидели на полу в зале, смотрели заготовки (позже будут переснимать в приличной одежде) и хохотали над особенно неловкими моментами.

– Вы, кстати, прикольно выглядите вместе, – сказал Джун. – В смысле – как будто сто лет знакомы.

Дан интуитивно посмотрел на Минсока, а тот пожал плечами:

– Сам удивляюсь, но как будто так и есть.

– Может снимите что-то, что покажет это? – предложил Джун, – Можно в целом после выкладки качественного видео выложить моменты с подготовкой…

– Типа бекстейдж? – догадался Дан.

– Ага. А еще вы можете в один дубль снять милое женское видео. Только непременно в один, чтобы, когда вы начали ржать над этим, реакция была натуральной.

Дан снова переглянулся с Минсоком и они действительно начали ржать.

– И что милое можно записать? – спросил Дан.

– "T.T" AXIS, – заявил Джун вполне уверенно.

Они замолчали на какое-то время, а потом расхохотались. Вместе Джуном.

– Что? Могу поспорить, после трех-четырех видео в том стиле, что вы репетируете, подобная милота зайдет на ура, – цокнул он.

Минсок, все еще посмеиваясь, покачал головой:

– И останется с нами навсегда. Миён мне такое точно не забудет, будет шутить до конца дней своих.

Дан снова засмеялся: он уже понял, что эти двое, с одной стороны, очень поддерживают друг друга и во всем помогают, в другой – постоянно поддевают шутками и приколами. У Дана с сестрой отношения менее… ироничные. Мэри, конечно, очень любит подколоть брата, но это именно шутки, а не стиль общения.

На то, чтобы закончить тренировку, потребовалось еще около часа. Они снова прогнали все, что получилось, Джун записал это на телефон – образец для повторения движений. А после, пока он собирал все провода и пустые бутылки, Дан обратился к Минсоку:

– Не спешишь домой?

– Нет, а что?

– Научи меня танцевать брейк. Я знаю основы, но времени на нормальное изучение не было…

Минсок широко улыбнулся:

– Это я с удовольствием.

Включили уже его музыку, начали выяснять что Дан уже умеет. Краем глаза он видел, что Джун что-то снимает. Хороший парень – горит работой, желает всему научится. С ним повезло уже скорее Сонхи, она ведь его выбирала, но и Дану тоже. Удивительно даже, что уже второй менеджер как-то сразу умудряется настроиться на нужный лад.

Минсок – хороший учитель. А у Дана неплохая подготовка. Пусть он занимался тхэквондо и скорее для поддержания формы, это дает свои результаты. Он не любил спарринги, зато с удовольствием занимался кёкпха – разбиванием досок. Он неплохо прокачался в этой дисциплине и даже выполнял сложные координационные прыжки – когда нужно разбить несколько досок в воздухе.

Умение хорошо работать ногами тут было очень кстати. То, что Дан уже умел правильно прыгать и падать – тем более. Потому что во многом движения брейка требуют смелости, а с технической точки зрения они не сложнее других около-акробатических связок.

За вечер Дан кое-чему научился и уже понимал, что сможет отработать часть завтра в агентстве – там ведь никаких запретов в плане тренировок, разучивай что хочешь.

– В следующий раз будем снимать с брейком? – весело спросил Минсок, когда прямо в зале промокали пот полотенцем.

– Можно и в этот, просто ты один, – пожал плечами Дан. – А со мной другое, могу кик в воздухе сделать – тот же трюк.

Минсок согласно покивал. Они, не сговариваясь, подошли к сумкам. В этом центре не было душевых, так что они просто меняли футболки. В азиатской генетике заложено, что ты меньше потеешь, да и пот “благоухает” не так ярко. Но это если ты не танцуешь целый день. После отработки движений брейка на футболке ожидаемо появились мокрые пятна, так что лучше бы переодеться.

Они продолжали болтать все время: пока переодевались, пока собирали вещи, пока шли к машине. Дан не мог даже сказать, что именно они обсуждали, но всегда находились какие-то поверхностные, но важные темы.

За время их репетиций Минсок выходил покурить каждые полтора-два часа. Сейчас тоже, перед тем, как сесть в машину, с наслаждением затянулся и так же уверенно сказал:

– Надо бросать.

– Что? – не сразу понял Дан.

– Курить. Вообще не стоило начинать. И бросить следовало давно. Но я все откладывал, а теперь вот… сложно.

Дан неуверенно пожал плечами. В к-поп много курящих. Даже не так – в Корее много курящих. Дану даже казалось, что их больше, чем в США, но это может быть обусловлено тем, что в Нью-Йорке он был связан с определенной категорией людей, которые избегают курения. А здесь же… айдолы часто смолят. Нет такой студии звукозаписи и телевизионного павильона, где бы не было курилки. Курят и от скуки, и от нервной работы, и потому что агентству проще, чтобы напряжение снимали сигаретами, а не чем-то более заметным.

– Захочешь – бросишь, – уверенно сказал Дан Минсоку.

Тот кивнул:

– Надо посмотреть, как это правильно делается-то…