Суданская Альтернатива

Глава 12 ТОЧКИ над I

После "Английской бойне в вельде", между англичанами и бурами сложилась почти патовая ситуация для дальнейших действий в войне. Буры не могли победить военной силой, это было понятно всем, кроме газетно — кабинетных полководцев и стратегов.

Британцы могли победить, их силы и ресурсы по сравнению с бурам были не сопоставимы. Империя, где не заходит Солнце! Но, они не хотели побеждать, в варианте, который им предложили африканеры и их помощники под африканским Ганновером… за большие деньги и слишком большой кровью. Это кстати стало очередным поводом для издевательств в европейских газетах, — " Ганноверская династия потерпела очередное военное поражение под Ганновером!!!" И касаемо династии ходили упорные слухи, что королева Виктория при смерти, и это просто скрывают от публики или даже то, что она уже умерла.

Стороны стояли друг против друга и активно зарывались в землю и обрастали укреплениями, ожидая, что противник начнёт вот-вот наступление. Ожидания сторон не сбылись. Активность проявлялась со стороны буров, они развернули, по сути, партизанскую войну в тылу у Робертса. Интересно сами прочитали про партизан или кто подсказал? Их нападения, заставили его ещё больше усилить охрану железной дороги, станций, разъездов, городов и селений, и всё равно составы шли под откос, уничтожались склады, обозы, гибли британские солдаты.

Артура Джеймса Бальфура в ходе ожесточенных прений в парламенте, прессе, пару раз был и мордобой среди народных избранников, и прежде всего закулисных движений консерваторы и те кто за ними стоял, сумели провести его в премьеры, хотя и с немалым трудом. Теперь племянник должен был закончить начатую дядей, войну и решить созданные им проблемы. Войну, которая стала такой неудачной для Британии, и показала ей самой и, что самое главное остальному миру, что она не так сильна, как кажется. И это было плохо, очень плохо для неё.

Ещё не успел пройти шок от новостей о новом поражении Англии в Африке, как 12 февраля на головы обрушилась новая сенсация.

Вновь появились бурские крейсера!!! Они совершили нападение на Порт-Стэнли на Фолклендских островах. Как писали газеты нападавшие действовали в духе героя Англии, — Генри Моргана, в том смысле, что высадив десант в бухте Элайза они совершили переход по суше, и напали на город, откуда не ждали, а не пытали местное население на предмет спрятанных денег. Силы десанта по сообщению газет более трехсот человек, писали, что у них были даже пулемёты и ракетные установки. Если считать, что население Порта-Стэнли судя по справочнику ВК Сандро, тысячу человек и гарнизон из расчётов береговых орудий, шансов отбиться было мало.

Морские буры, так стали называть новых действующих лиц в англо-бурской войне, стояли там несколько дней, взяли всё ценное в городе, порте и арсенале. Подняли бурские флаги над временно потерянным владением Британии. Позже появились фотографии с брошенным на землю Юнион Джеком и развевающимся на флагштоке флагами бурских республик. Они снова взорвали мировую медиасферу, над Британией вновь смеялись и издевались.

Дождавшись пока на Фолкленды, которые стали ловушкой, придёт хотя бы пару английских транспортов, взяли их трофеями, вытряхнули их судовые кассы и трюмы. После этого сожгли запасы угля, 1 000 тонн кардифа, вместе с телеграфом, мастерскими, арсеналом и портом, уничтожили батареи. Затопили все суда, что там были, и, утащив телеграфный кабель далеко в море, в него и ушли, оставив после себя дым пожарищ и мачты судов утопленников торчащие из воды на проходе к порту. Жители Порта-Стэнли уверяли, что среди нападавших, точно были голландцы, ирландцы и немцы, а крейсерами оказались большие паровые шхуны или баркентины.

Затем пресса сообщала, что рейдеры утопили несколько английских судов в районе Огненной земли, снятые команды на одном их захваченных судов были отправлены в аргентинский Санта-Крус. А после этого морские буры неожиданно исчезли… так же как и появились. Где их теперь ждать англичанам? На Фиджи, Тонга, в небольших портах Новой Зеландии, других британских владения в Тихом океане. Которые были по сути беззащитные перед нападением, если туда не успеет прийти военный корабль англичан. Доставка селитры из Чили, зерно-шерстяная линия Австралия — Англия, тоже попадала под удар дерзких бурских рейдеров. Владычице морей опять влепили пощечину… и кто… морские буры!!!

Что я мог сказать на это? Рад. Весьма рад. И то, что это точно не мои рейдеры. Ха-ха! Кто-то скопировал в больших масштабах, то, что сделал я в Индийском океане, и нанёс удар с уязвимое место Британской империи в южной Атлантике. Теперь придётся бритам некоторое время в порты Аргентины заходить, пока Порт-Стэнли не восстановят. Интересно морские буры там мины поставили?

А ещё через пару недель в европейских газетах в разделе "События в мире", появились заметки, о том, что в британском Аденском протекторате, вспыхнуло вооруженное восстание местного населения против англичан, а у них там ключевой порт Аден. Вот здесь я мог себя похвалить, это уже была моя работа. Ещё с конца 1898 года, туда через Джедду, другие порты Красного моря, Эритрею отправлялись люди и деньги, через год пошло оружие. Благо карамультуков и Ремингтонгов хватало, вот и начали, уходить партии по несколько десятков стволов, кустарные ручные гранаты, и даже несколько легких дульнозарядных пушек отправили, вместе с английскими ракетными установками, которые у Китченера были.

В русских правых и даже не очень газетах в открытую писали, о том, что пора решить вопрос с Персией и Тибетом в пользу России, причём окончательно.

Берлин вновь громогласно заявлял о месте под солнцем, которое должно быть достойно великой Германии, и что особенно много солнца в Африке.

Шумный Париж, так же шумно писал о завершение времени Pax Britannica. Получалось курочка по зернышку.

Поражения от буров в Южной Африке, захват мною Британского Сомали, морские буры, теперь и Йемен, угроза волнений в колониях, явные антибританские действия со стороны Германии, Франции, России, это были вызовы, и на это всё Лондону нужно было давать ответы. Быстро и показательно. И британцам был дан ответ на их возможные ответы на брошенные им вызовы. В первую неделю марта 1900 года, начали приходить новости из Африки, плохие новости… для Британии.

19 ноября, в день артиллерии из Суакина пришли новости, что прибыли очередные натуралисты из Германии и России, и этнограф из Франции. Ха-ха! И очень хотят засвидетельствовать мне своё почтение, непременно лично. При чём прибыли одновременно. Что ж, если хотят пусть. Я надеялся, что эти посланцы ответная реакция на мои предложения, России, Франции и Германии. Встречу назначил в Атбаре, куда и выдвинулся сам. Посмотрим, что там себе придумали великие державы, уверен, что ничего нового. В том смысле, что разделяй и властвуй, загноби слабака, куй железо пока горячо, чужими руками жар загребать и далее в том же русле.

29 ноября была встреча с посланцем из России. Ей очень хотелось получить стоянку для флота в Красном море и Аденском заливе, а именно Массауа и особенно Берберу. Что ж губа не дура, получить готовый порт и там и там. Это лучше, чем в Порт-Судане с нуля строить или на Африканском роге тоже с около нуля. Взамен мне обещали кредиты под низкий процент, экономическое и военное сотрудничество, но не очень официально, ведь Судан ещё не признан официально, и вот здесь Россия готова работать в этом направлении. На мой вопрос, про позиции Германии и Франции, в отношении желаний России, посланник с родины ответил, что почти всё решено положительно.

Хм, значит, Россия согласилась на то, что Асабэ уходит в актив Германии, и мой Порт-Судан тоже получается я должен отдать Германии в пользование. "А, что же Италия?", — спросил я его. Ответ его был витиевато-длинный, но смысл его прост, — "Нет проблем с Италией. Но, было бы неплохо отпустить для начала часть пленных, чтоб итальянцы хоть, что-то получили взамен. И может дать им возможность пытаться зарабатывать в Эритреи дальше". Понятно, вопрос с Италией Россия решила через Берлин, а тот наверно ещё и Вену подключил.

На следующий день был разговор с дойчем. Он благодарил меня за понимание желаний Германии, и говорил, что в ответ его родина, готова помогать и мне в чём только сможет, в том, числе и в деле появления на карте мира государства — Судан. Я же должен быть согласиться на то, что султанат Маджиртин, становится полностью свободным от меня, и снять свои притязания с западной части Британского Сомали.

За это Берлин готов отозваться строительством мне порта в Порт-Судане и железной дорогой из него, а для того, чтоб там было спокойно и не было визита непрошенных гостей, Германия может создать там стоянку для своего флота. И тем самым вопрос безопасности портов и берегов Судана будет решен положительно. Тем более как заметил немец, южнее Суакина Россия сделает тоже самое, и вежливо улыбнулся. Вывод из этой фразы и улыбки прост, позиции Германии и России в суданском вопросе между ними согласован. То есть процесс их сближения пошёл в позитиве. Ну, что ты лыбишся немчура? Я же это и хотел! Эх ты, ай, цвай, драй, полицай!

Скорее всего, получалось так. После "2-й чёрной недели" англичан и моих дел против итальянцев и Британского Сомали, гранды гроссполитик почуяли, что запахло добычей, да ещё и в таком регионе мира. Там где проходит одна из пуповин мировой морской торговли, раз мировой следовательно не только своей, но и британской! И получить здесь стоянки и базы для военного флота, многого стоят. Бриты не зря пустили в Красное море и Африканский рог итальянцев, а не немцев. Первых то загнобить и превратить в свою шестерку не сложно, с дойчами бы такой номер не прошёл бы.

И вот он, такой шанс! Какой-то полудикарь и не столь далеко от него ушедший его подельник негус Менелик ломают ситуацию в регионе, при чём началось это ещё с Адуа, в лучшую для великих держав сторону.

Захватив владения слабаков итальяшек и уже не раз битых британцев, они устраивают торг территориями. Сами делают предложения державам, принять участие в переделе захваченных земель, предлагая свои берега для портов и баз флота, чтоб с этого получить себе определенные выгоды, прежде всего безопасность и выход в мировую торговлю. И торговать они будут точно не с Британией, а с нами! Не куда не денутся! Кто ж от такого отказывается? Тем более, что наглые английские морды, серьёзно застряли в бурах, а если им помочь так это у них получиться ещё дольше. Здесь наверно в Петербурге, Берлине, Париже в унисон прозвучала такая мысль в головах тех, кто занимается и делает большую политику, — " Нет, такого случая мы упустить не можем!!!"

И наверняка получилось так, Берлин и Питер согласовали свои позиции по делах африканским и заручились поддержкой друг друга против Лондона, ну и Рима, Париж и Петербург сделал тоже самое в отношении друг друга. Получается, что Россия обрела опору и Германии и Франции, и через себя согласовала их позиции, по Африке. А может они и сами, друг с другом договорились против Британии. Такое трио уже срабатывало в 1895 году против Японии.

Интересно то, что теперь дойчи и франки будут соперничать между собой в борьбе за Россию и дальше. Крайне выгодная ситуация для России, много можно было бы чего получить от обеих сторон, если бы не одно "но"… царь и люди вокруг него не те, что правильно сыграть на этой ситуации. Твою мать!!! Надеюсь ПОКА не те.

Что касается Франции, то её позицию озвучил русский представитель, в том, смысле, что с ней уже всё согласовано. Париж хотел получить, кусок британского Сомали, который прилегает к её Джибути. Выходит Берлин, Петербург и Париж, Сомалиленд тоже уже поделили.

Решение вопроса, о том, что, на каком основании Россия, Германия и Франция, войдут на земли, которые раньше принадлежали Британии и Италии, провели можно сказать в британском стиле. В районах будущего Порт-Судана, Суакина, на берегах Эритреи, просторах бывшего Британского Сомали, вдруг начались антисуданские волнения, и что б поддержать их рвение к свободе, туда они направить свои корабли, чтоб оказать давление на меня такого-сякого. Мол, британцев это Абдаллах — Халифа, не боится, держит в заложниках их офицеров и солдат, а нас троих испугается, присмиреет и будет вести себя хорошо. Это будет ещё один явный намёк, на слабость Англии и на то, что она уже не способна решать вопросы в большой политике.

По поводу, того, что бывшие британские и итальянские владения, будут поделены между французами, немцами, русскими, и последние будут строить там свои базы для флота. Объясняться будут так. Земли же эти стали ничьи, Британия и Италия их потеряли, де-факто они не их, следовательно, они их заняли по праву сильного, а Судана нет как государства, с кем дела вести? Не с терпилами же. Ну, не будут же британцы воевать из-за своего бывшего Сомалиленда, с Германией, Францией и Россией сразу. У короля же много! У-ха-ха!!! Про Италию и речи нет.

Мне, конечно, не очень сильно хотелось пускать к себе прежде всего дойчев, но было яснее ясного, что после буров бриты будут отыгрываться на Судане. Через год, два, пять лет, но вновь придут с войной, и моя вторая Родина, точнее третья, должна быть готова к этому. Лучшая степень готовности к войне, это, когда, нет желания нападать на тебя у твоего врага. Его понимание, что ты готов настолько, что победить тебя он не сможет или победа будет неимоверно тяжёлой. Без Германии, Франции, России, такой готовности я достичь не мог. Вот поэтому от этих предложений я не мог отказаться.

И сильный Судан им выгоден, его можно использовать в дальнейшем и против британцев и друг против друга, коль державы получили территории и интересы в этом регионе.

Вот в этом направлении, немцы и сделали мне предложения, от которых я тоже не смог отказаться. Они предложили мне моими руками для них жар позагребать. Но, естественно не запросто так, заманухи было немало.

Сделав это предложения дойчеры мне ещё раз показали, что они отличные стратеги. Они предлагали вторгнуться в Уганду и Южную Родезию, может быть в Кению, и вновь пройтись суданским катком по Египту.

Суданские войска должны были в Уганде и Южной Родезии аннигилировать власть англичан, взять себе в качестве добычи, что нравиться и вернуться к себе. Дальше они уже сами. Гениально! А дальше будет отработана, вероятно, схема, " земля ничья, значит, будет моя". Обычный рейдерский захват, ещё и чужими, а именно мои руками. Немцы даже привезли наброски маршрута до Уганды и график движения, вот, что такое настоящий орднунг!

По их плану в Уганду войска идут по Нилу пока не упрутся в непроходимые пороги, потом по земле, чтоб пройти пороги и ущелье Нимуле, потом вновь по Нилу, до озера Альберт, по нему до места высадки. Высаживается там, чтоб было как можно ближе добираться до Менго, столицы Уганды, управленческая столица у неё была Эттэнббе. От места высадки до большой столицы получалось 250 км, за неделю можно пройти. Оттуда по озеру Виктория в Кению до Кисумы, тоннаж должны были подогнать из Танзании. Хороший план, но на бумаге, забыли про овраги. Ищем эти самые овраги.

Первый из них, на самом юге Судана племена по Нилу не очень привечают гостей с севера, то есть моих дервишей. Люди с севера у местных, ассоциируются с работорговцами. В принципе вопрос решаемый, тем более, что мои отряды ходили уже до Гондокоро и дальше, сообщая местным о большой победе на белыми, для демонстрации доказательств были взяты несколько англичан и винтовки, и им сообщили, что их теперь не будут ловить и продавать в рабство. Вопрос с местными можно решить кнутом и пряником, кнут это будет размер отряда, а пряником хорошее отношение, подарки, заодно из местных набрать носильщиков и ещё бойцов.

Второй овраг, это население Уганды, они то тоже воспринимают суданцев как охотников за живым товаром. Брокгауз сообщает, про Уганду, "…с населением около 3000000 чел., из коих 300 чел. европейцев; из общего числа населения 1000000 ч. принадлежит к интеллигентному, цивилизованному племени ваганда, принявшему христианство от англ. и франц. миссионеров; около 1700000 туземцев говорят на языке банту; небольшое количество пигмеев, или карликов Конго, живут здесь близ р. Семлики, остальные туземцы принадлежат к суданским племенам? масаи и нилотик". Ага, выходит, есть и там резерв для помощников из местных, и увеличения численности отряда, говориться, о масаи, последние, вроде были весьма воинственные, неплохо бы сделать так, чтоб они воевали не против моих солдат. Три сотни белых это хорошо, часть из них миссионеры, часть дельцы и управленцы, всякие мутные типы и офицеры.

Вот выходим на третий овраг, кто там может противостоять нашему вторжению, — "Вооруженные силы протектората У. из 4000 солдат (включая стрелков У., национальную милицию и вооруженную полицию) под командою британских офицеров и главнокомандующего. Флот состоит из 1 большого броненосца, двух паровых и нескольких парусных судов", проинформировал почти всезнающий Брокгауз. Не слабо, однако, ещё и флот. Если с ним проблему не решить, то поход на Кению под вопросом. По суше от Менго до Кисумы 300 км получаеся, тоже реально дойти, но к тому времени бриты уже очухаются и соберут силы. Вот на наличие военных кораблей я и указал немцу, чтоб они решали вопрос с ними и тоннажем для перехода по озеру. Тогда и про Кению можно говорить.

В суданский Генштаб ушёл приказ собрать все сведения о маршруте и сколько потребуется всего для отряда в три тысячи штыков. Лишний удар по Британии мне не помешает. Тем более за него платят немцы.

Ещё одно потрясение для англичанам в Африке по предложению дойчев должны были сотворить… "Львы Судана". План в набросках тоже у них уже был готов. "Львы" по железной дороге по Бечуаналенду двигаются до Булавайо, дальше пешком на Солсбери. Это самый трудный участок, хотя там места обжитые, от Солсбери опять по ж\д в порт Бейра… португальский порт кстати, и после этого "Львы Судана" будут доставлены домой. Этим рейдом немцы хотели зачистить Южную Родезию от "Бри́тиш Са́ут А́фрика Ко́мпани" (БСАК). Основана она в 1889 году Сесилем Родсом, Альфредом Бейтом и герцогом Аберкорном. Если с Угандой понятно, она граничит с африканскими владения Германии, то, что хотят делать немцы с Южной Родезией я не понимал, ну, кроме того, что подорвать там власть англичан, заодно в остальных Родезиях и Ньясаленде, изолировать эти земли от англичан.

В принципе Судану эти походы выгодны, Англия получает кучу проблем и потерю денег, мало того немцы было готовы за это платить, правда весьма специфично. Они мне открывали кредит в своих банках под низкий процент, и я на него делал заказы в Германии для себя. Вот фашики не добитые!!! Знают, что мне нужны деньги и ещё много чего для развития Судана. И, чтоб я уж совсем согласился, посланник второго рейха, сообщил, что в Суакине стоят германские транспорты, а в их трюмах разнообразные орудия Круппа вплоть до 150 мм с БК, паровые катера, минные то есть торпедные аппараты, морские мины, винтовок Маузера 98 четыре тысячи, 30 тысяч винтовок Gewehr 71/84 и 10 млн. патронов к ним, и ещё много чего. Новые винтовки, торпедные аппараты, мины шли бесплатно, подарок типа, это и понятно, модели то кроме винтарей были старые, а остальное мне продавали почти по себестоимости. Вот козлы! Когда просил продать дуру гнали, а тут раз и подарили.

Русские тоже были не с пустыми руками, привезли пушки Барановского, его же, картечницы с БК, ракетные установки, обычный и вьючный вариант, ружья Гана, и гражданские грузы. Соотечественники были щедрее, ракеты подарили совсем бесплатно, а за остальное вооружение они просили оплатить только доставку.

В Суакине, после достижения договорённостей, как по команде высадился большой десант немецких и русских разнопрофильных спецов. После этого ускорились работы по строительству железной дороги, начали строить ж\д депо и мастерские, начали собирать первые паровозы и вагоны, пока немецкие, заложили цементный завод. Транспорты из Германии теперь стали приходить два раза в месяц, из России так же один раз.

Для похода в Уганду, я его для себя назвал Южным походом или Угандийским, отобрали три тысячи бойцов покрепче и с опытом передвижения по воде, к ним добавлялись усиленные медицинский, саперный и хозяйственные взвода. Стрелковое вооружение, винтовка Маузера 98, усилили вьючными пушками, ракетами, картечницами и ружьями Гана. В авральном режиме ремонтировали пароходы, строили лодки с минимальной осадкой и катамараны. Я подсказал делать на них були из тростника как на запорожских чайках. Готовили повозки, конструкции, чтоб на основе их можно было собрать катамараны после перехода по земле к Нилу, выше ущелья Нимуле. Особое внимание уделили, гигиене, питанию во время похода, броники не брали, таскать их с собой будет нелегко, точнее взяли, но только на три роты штурмовиков. На юг ушли агенты, чтоб начать закупать продовольствие для отряда на местах, собирать гужевой скот и готовить местных для правильной встречи с армией их правителя.

Командиром речного корпуса был назначен мой речной адмирал, эмир Саадал. По расчётам Генштаба, выходило, что за двадцать дней дойдут от Хартума до Гондокоро или ещё выше по течению поднимутся. Далее по земле, километров 130–150 до судоходного Нила, вдоль него же, за неделю пройдут, и то это максимум по времени. И оттуда опять по Нилу озеру Альберта, то есть по воде примерно 250 км до места высадки.

Выход в поход планировали после Нового года, примерно через два месяца после этого мои суданцы должны будут вступить уже в столицу Уганды, — Менго. СМЕРШ вовсю искал людей кто ходил по этому пути и кто бывал в Уганде и Кении, по тихому конечно.

"Львы Судана" должны были отправиться в поход на Южную Родезию, после начала наступления англичан. И неважно будет у буров успех или нет, после первых серьёзных боёв "Львов" снимали с фронта и они уходили громить англичан в глубинах их же африканских владений. Договорённость между Германией и бурами, либо уже была достигнута или будет.

Давали дойчи мне деньги и на действия против Египта. Большими силами туда уже не пройти, агенты докладывали, что на порогах Асуана бриты построили мощные укрепления, артиллерийские батареи, мини форты, нагнали туда канлодок, солдат. Видать рейд Осман Азрака после Омдурмана им запомнился крепко. Ещё бы! До города Тахты дошли, а от него до Каира 450 км всего. Самые смелые воины уже конными отрядами продвинулись ещё дальше. Вообще после этого похода территория между суданским укрепления у Короско и английским Асуаном, превратилась, по сути, в аналог Дикого поля. Чему были безмерно рады те, кто там жил и кому беспредел был по душе. Кто хотел хотя бы относительного спокойствия и порядка ушли с этих земель в Судан или в Египет.

Так, что ломиться в намертво запертую дверь мы не будем, а вот отломанные доски и дырки в заборе найти всегда можно. Такой дыркой в заборе является пустыня, по ней можно обойти укрепления и пошалить уже за Асуаном, а чтоб местные жители пустыни не стучали англам, пригласить их с собой с целью обогащения.

Так же вполне досягаемые были для моих бойцов оазисы Берис и Харга к западу от Нила и египетские берега Красного моря. До оазисов и Египта на конях и верблюдах добираться, до берегов на больших доу и шхунах доставить отряд поближе к порту Беренис, а обратно уже своим ходом, хотя часть добычи и отряда можно и морем вывести, а может и все силы. Против Египта, Харги и побережья можно действовать небольшими силами, отрядами в несколько сот человек, хорошо их обеспечить, снарядить, вооружить и британцы вновь получат болезненный удар.

Из воспоминаний генерал-лейтенанта Максимова Е.Я. "На страже Империи", — " После сражения у Ганновера, "Львы Судана" приводили себя в порядок. Потери были большие, под четыреста человек убитыми и ранеными среди пехоты и к ним добавлялись ещё потери среди артиллеристов. Мы так же стояли на своих прежних позициях, англичане тоже, было видно, что они основательно закопались в землю. Началась, как сейчас принято говорить позиционная война, ни буры, ни британцы не хотели атаковать друг друга.

Получалась парадоксальная ситуация, буры выигрывали на данный момент войну, хотя выиграть её не могли. Они нанесли противнику ряд серьёзных поражений, заняли значительную часть его территории, и заставили его перейти к обороне на всех направлениях. И именно бурская война дала толчок для разработки в будущем теорий "молниеносной войны" и "малых войн".

19 февраля меня и Ахмед Федила неожиданно вызвали в штаб. Там нас встретил Кристиан Девет, как оказалось и Луис Бота, какой-то высокопоставленный бур из Претории и немец, на взгляд не меньше, чем полковник. Мы даже с Ахемед Федилом переглянулись. Было видно, что Девет и Бота были явно недовольны, они стояли вдвоём, как отстраняясь от бура и немца. Как вскоре выяснилось, им было, отчего расстраиваться и быть недовольным… "Львов Судана" снимали с позиций и отправляли на другой участок фронта, на какой именно не сообщили. Генерал Девет терял на этом участке одно из самых боеспособных соединений, которое только своим присутствием заставляло англичан чувствовать себя беспокойно.

В британских газетах о "Львах Судана" писали, что это безжалостные фанатики нанятые бурами за золото, что они всегда добивают раненых и пытают пленных, и чуть не едят их сердца. Вообщем чушь, несусветная! И это писали британские газеты, которые заявляли, что всегда пишут правду. Только чью? Про Синопское сражение тоже писали, что русские, чуть ли не баграми били турков в воде, не пытаясь их спасать.

На сборы нам дали три дня, 23 февраля мы должны уже были двинуться в путь. Корпус пришёл в движение, начались сборы.

Это день, 23 февраля стал для меня одним из самых замечательных дней в моей жизни. И вот почему. "Львам Судана", частью которых стал и я, устроили… импровизированную овацию!!!

Когда подразделения "Львов" подходили к железной дороге для погрузки, там мы неожиданно для себя увидели построенные вдоль дороги бурские, русские, ирландские роты, роту индусов, испанский взвод и множество любопытных, буров, немцев, французов. Когда "Львы" проходили мимо своих боевых товарищей, с которыми брали Ледисмит, дошли занимая города англичан до океана, отбивали атаки британцев и шли в штыковую против них у Ганновера, они брали винтовки "на караул", офицеры салютовали саблями. Это было признание настоящего боевого братства, которое скрепляется совместными победами, потерями и кровью поверженного врага. Боевого братства, несмотря на цвет кожи и веру. Кто не пережил это сам, может это и не поймёт.

Это было одновременно торжественно и трогательно, когда воины, солдаты разных стран и народов, отдают дань признания друг другу, и прощаются навсегда. Я заметил, что даже суровый Ахмед Федил, был потрясён этим действом, и даже пару раз смахнул украдкой слезу. Что и говорить, я и сам прослезился, когда проезжал против роты русских добровольцев, стоящих "смирно" "на караул".

После этого мы тепло прощались с Луисом Ботой, Кристианом Деветом, Третьяковым и многими бурскими, ирландскими испанскими офицерами. С Ботой и Деветом, я и Ахмед Федил по старой воинской традиции обменялись оружием, тем более, что, оно было у нас одинаковое, германский пистолет Маузер С96.

После этого мы погрузились в составы и, дав прощальные гудки, двинулись на Де-Ар. Мы были уверены, что нас перебрасывают именно туда, вероятно готовя удар по англичанам в направлении Капштадта. Но, к нашему удивлению в Де-Аре команды на разгрузку не было.

Нас с Ахмед Федилом вновь пригласили для разговора, когда мы вошли в комнату, там оказались вновь прежний бурский чин и немецкий полковник.

"Господа! -начал бур, и немного смущено посмотрел на моего суданского товарища. — Мы уполномочены главным командование сил бурских республик, сообщить вам, что оказавший нам в трудный час помощь корпус "Львы Судана" должен отправиться домой в ближайшее время!". Мы с Ахмед Федилом переглянулись, и буквально оторопели от услышанного. " Но, война же не закончена!", — произнес я немного придя в себя. Но, бур сказал, что он свою задачу выполнил, сообщив о решение, остальное изложит вот этот господин, указав на немца, и сославшись на дела удалился.

"Евгений Яковлевич! -вступил, на немецком в разговор немец. — Позвольте представиться, Отто Лиман фон Сандерс! Доброволец из Германии". И по привычке, отдал мне честь и прищёлкнул каблуками. Поняв, что тем самым выдал себя, с досады дернул усами. Мне стало немного смешно от этого.

"Интересно, с каких это пор, полковники стали добровольно покидать службу в штабах, и уезжать на край света помогать воевать бурам", — сказал я. Он усмехнулся и продолжил, — "Вы можете даже не переживать по поводу окончания войны для вас и ваших людей. Для "Львов Судана", которые уже заслужили славу грозы англичан, она ещё далека до завершения. Кстати, овсяники и вправду стали бояться "Львов". Я сначала сам не верил, но собрав сведения об этих жителей пустыни, — и он посмотрел на Ахмед Федила, — и их боевому пути здесь я убедился, что на это есть основания". Надо сказать, что мой суданский товарищ, настоящий командир "Львов Судана" уже неплохо понимал по-русски, и разговорный английский у него был хорош, но с немецкого я ему переводил на английский.

"Наши стороны, — продолжил фон Сандерс, — достигли соглашения о том, где продолжит воевать суданский корпус". "Наши, — спросил его я, — это вы и буры? Нет, Евгений Яковлевич. Наши стороны это мы, вы, они, — он показал ладонью на Ахмед Федила, — и буры. Вот подтверждения моих полномочий и решение сторон о сотрудничестве", — он протянул нам несколько писем, которые удостоверили его слова. Это были письма мне и Ахмед Федилу, в них сообщалось, что нам следует принять предложения того кто передаст нам эти бумаги и действовать по предложенному им плану. Мой суданский соратник сказал мне, что письмо настоящее, написанное рукой самого Халифы. В подлинности моего письма от моего начальства у меня тоже не было сомнений. После этого, я сказал фон Сандерсу, — " Мы готовы выслушать вас, по поводу дальнейшей судьбы "Львов Судана". И тут я решил, немного опередить немца, и глядя на него сказал, — "Вы вероятно хотите нам рассказать про Южную Родезию?" Он немного усмехнулся, и ответил, — "Да! Вы правы. Что ж мне приятно иметь дело со знатоками своего дела".

После этого фон Сандерс, разложил карту и показал, путь по которому должны будут пройти "Львы". От Кимберли по железной дороге через Мафекинг, на Габеронес, оттуда в Палапье по Бечауналенду, и дальше уже по Родезии до Булайвао столицу Матабелеланда и главный торговый город всей британской Родезии. Всего примерно 1150 верст, часть по территории буров, и до Палапье они должны были дойти после взятия Мафекинга. Там куда буры не дошли, мы должны были бить англичан, доставать их конными отрядами действуя в отдалении от ж\д на несколько десятков верст. Задача не сложная, уничтожить власть британцев в Южной Родезии, сделать эти земли свободными от них.

Я сразу понял, что это мы будем делать для Германии. Но, чем больше потеряет Британия, тем лучше будет и России. Да, и Судану это всё шло на пользу, ослабление англичан ему было выгодно. Получились весьма необычные союзники, — Россия, Германия и Судан, две великие державы, монархии, и страна, которой официально нет. Чьи народы ушли в развитии на то время не дальше чем наши инородцы в Туркестане. Но, Судан стал страной, которая сумела весьма основательно изменить историю в Африке и даже в мире.

Из Булайвао мы должны были идти на Солсбери, столицу Южной Родезии и области Машоноланда, примерно 300 верст своим ходом, с переправами через достаточно крупные реки. Нам надо было выйти на строящейся участок железной дороги, Солсбери — Булайвао. По сведениям фон Сандерса, она уже ушла от первого верст на 120-ть. Двигаясь по ней и вдоль неё, "Львы" должны были занять Солсбери. На своём пути мы должны были так же свести присутствие англичан в этих землях к нулю, но не разрушать то, что они уже успели здесь построить. На это фон Сандерс просил, обратить особое внимание.

Из Солсбери опять же по железной дороге, мы должны были двигаться на Умтали, и дальше уже по португальскому Мозамбику в Бейру. Когда об этом говорил фон Сандерс, я вопросительно на него посмотрел. Он ответил на мой немой вопрос, сказав, что вопрос с Португалией уже решён в нашу пользу, точнее в их. Там нас должен забрать транспорт или транспорты и доставить домой, в смысле в Судан.

Позже, узнав, что войско халифы Абдаллаха, одновременно с нами, вторглось в британскую Уганду, Кению и Египет, а из Сомали ударили по английскому Джубаленду у границ Кении, я оценил грандиозность плана наших будущих союзников. И понял, что Уганда должна была стать гарантией, что "Львы Судана" будут возвращены домой. Уганда отдаётся Германии, "Львы" возвращаются в Судан целыми, невредимыми, овеянные неувядаемой славой победителей англичан.

Для согласования действий и проводку через Мозамбик, нам придали германского офицера, обер-лейтенанта Па́уля Эми́ля фон Ле́ттова-Фо́рбека, будущего победителя англичан и их союзников в Африке. Поход в Южную Родезию уже тогда, мне не представлялся особо трудным, сил противника мало, и трудно было представить, что они могли бы серьёзно противостоять "Львам Судана", против их боевой мощи и опыта. Основной путь предстояло пройти по железной дороге, через большие города, местами через весьма обжитые территории.

Обсудили мы вопрос и тонкий момент о будущих трофеях. На удивление немцы не скупились. Они просили себе всего четверть от стоимости того, что будет взято на штык "Львами". Но, высказали свои особые пожелания, — первое, не уничтожать железную дорогу и всё, что с ней связанно, так же предприятия, мастерские, оборудование, вообщем всё, что англичане успели завести и построить, второе, — не пытать и убивать белых пленников, позже передать их германской стороне. Они всерьёз верили, в эти газетные россказни, что суданцы поголовно пытают всех пленных и убивают их ради удовольствия. Третье, — немцы очень настойчиво просили не раздавать местным трофейное оружие, обещая его выкупить у "Львов". Выслушав мой перевод Ахмед Федил сказал мне по-арабски, — "Хорошо".

Так же фон Сандерс предложил произвести обмен артиллерии, полевую британскую на германскую Круппа в 75 мм и боекомплект к ним немного более штатного, правда, с доплатой с нашей стороны. Мы же в свою очередь предложили продать бурам английские 5-ти дюймовые гаубицы. От Булайвао до железной дороги на Солсбери триста верст по африканским дорогам, тащить орудия в две с половинной тонны, боекомплект к ним, было бы весьма нелегко. Начали торговаться. Два кадровых офицера европейских армий ведут торг в Южной Африке, для того, чтоб перевооружить суданцев артиллерией. Со стороны это наверняка выглядело забавно. Ахмед Федил мне потом рассказал, что с интересом наблюдал, наш разговор на эту тему с фон Сандерсом. Сошлись на том, что буры за гаубицы доплатят нам, а не мы им. Решили вопрос и конном парке, нам нужны были дополнительные лошади и кони, для конных отрядов, и чтоб тягать артиллерию и повозки. Условились, что лошадей и повозки будем выбирать сами, такое дело лучше делать самим. Обсудив ещё ряд моментов, пришли к мнению, что "Львы" смогут выдвинуться в новый поход, — 1 марта".

Российская Империя. Февраль 1900 год. Из сводки Министерства юстиции Российской империи за февраль 1900 года, — "Начальник Московской пересыльной тюрьмы, сообщает, что расследование убийства политического арестанта Лейбы Давидовича Бронштейна, иудея, 1879 года рождения, находиться в производстве. На данный момент прямых обвинений предъявить, кому либо не имеется возможности, отсутствуют прямые свидетели преступления. По делу ведутся следственные действия".

Из воспоминаний генерал-лейтенанта Максимова Е.Я. "На страже Империи", — " Утром 1 марта, погруженные в три состава "Львы Судана" отправились на север, во владения англичан, — Южную Родезию. Туда, где их точно не ждали. Среди буров вовсю ходили разговоры о наступлении на Капштадт или Порт-Элизабет.

Была у нас остановка в Мафекинге, который ранее был взят штурмом силами суданцев. Там к ним присоединились восстановившиеся после ранения в предыдущих боях бойцы корпуса прибывшие из Йоханнесбурга, и мы двинулись дальше.

До Палапье шли без больших остановок, беря только уголь и воду, там стояли двое суток, грузили уголь, запасы. Далее нас ждала Южная Родезия".

Судан. Омдурман-Хартум. Декабрь 1899 г. — январь 1900 г.

В ходе подготовки в походу в Уганду, Генштаб, Смерш собрал мне интересную информацию, да и немцы подкинул кое-что. Получилось, что-то вроде справке о делах в Уганде, в последние годы.

Оказывается одновременно с событиями в Судане, в Уганде шла не менее бурная жизнь. На территории Уганды на протяжении веков существовали государства феодального типа, — Буньоро у озера Альберта, Буганда, Будду, Коки у Виктории, Тесо, Ланго вокруг озера Кьога, Бусога между Викторией и Кьога, страна Нкоре у озёр Эдуард, Джордж, гор Рувензори. И вот эти земли англичане начали прибирать своими загребущими руками себе, традиционно опираясь на вооружённую силу и применяя, испытанный тысячелетиями инструмент… "разделяй и властвуй".

В декабре 1890 г. в Буганду прибыла военная экспедиция Британской восточноафриканской компании (БВАК) во главе с капитаном Ф. Лугардом. Последний имел инструкцию директоров компании: навязать правителю Буганды, Мванге договор о протекторате, получить право на вмешательство во внутренние дела страны, добиться обязательства от кабаки (правитель) не предоставлять концессий другим державам без согласия компании. 26 декабря 1890 г. Мванга, испытывавший сильное давление со стороны англиканской общины и руководителей Центрального миссионерского общества, подписал такой договор. Отныне все важные вопросы и дела Буганды кабака и его правительство могли решать лишь с согласия и одобрения резидента БВАК. Под контроль резидента переходили все доходы и расходы Буганды, ее армия. Договор был подписан на два года.

В апреле 1894 г. обе палаты английского парламента провозгласили протекторат над Бугандой. В марте 1894 г. был подписан временный договор с Касагамой, правителем Торо. Омукама взял обязательство не уступать территории третьему государству и не заключать с ним договоров без разрешения Англии. Он изъявил готовность платить дань и содержать английские гарнизоны. В августе 1894 г. подобный договор был заключен с Нтаре-омугабе Нкоре. Но Нтаре не согласился с созданием английских фортов на своей территории.

Не все правители земель Уганды, были согласны, что белые чужаки ведут себя на их землях как хозяева. Правитель Буньоро омукама Кабарега, во-первых отказывался принять протекторат Англии; во-вторых, предъявлял свои права на Торо, в котором на престоле сидел английский ставленник — Касагама; в-третьих, предоставлял убежище мусульманам-баганда.

В мае 1893 г. британский комиссар Британской восточной Африки Дж. Портал покинул Буганду. Обязанности комиссара стал исполнять майор Макдональд, который подготовил план военной кампании против Буньоро. Он предложил блокировать Буньоро, перерезать его торговые пути и таким образом лишить его доступа к огнестрельному оружию и боеприпасам.

В ноябре 1893 г. в Кампалу прибыл новый английский комиссар, полковник Колвайл. Он одобрил план и действия Макдональда. В декабре начались военные действия против Буньоро. Силы Колвайла поддержала бугандийская армия. Через два месяца англо-бугандийским соединениям удалось овладеть столицей и рассечь буньорскую территорию надвое.

В 1894 г., омукаме Кабарега пришлось уйти из Буньоро. В ноябре 1894 года карательной экспедиции удалось скрытно напасть на лагерь Кабареги, но омукама с большим трудом сумел спастись. Самой тяжелой потерей для него было то, что в руки бриганского командования попали знаки власти омукамы — копья и барабан каджумба, а также его трон. Они были пересланы Колвайлу, который затем с гордостью доставил их в Англию. Англичане посчитали, что он разгромлен и согласится на капитуляцию. Колвайл приказал разделить Буньоро цепью фортов и поместил информацию об этом в "Тайме", опубликованную 11 апреля 1895 года. "Буньоро… можно рассматривать в качестве полезного союзника. Цепью фортов я разделил страну на две части — дружественную и недружественную". Один из этих фортов, Хоима, стал впоследствии столицей дистрикта Буньоро в протекторате Уганда. В этот период Кабарега не раз терял надежду и дважды пытался заключить с европейцами мир. Но его предложения отклонялись. К тому же от него понемногу начали откалываться напуганные соратники — сначала один из его военачальников, Бьябачвези, потом другой, Рвабудонго, после неудачного для Кабареги нового сражения в 1895 году, когда была захвачена в плен и его мать Ньямутахингурва. Об этом "Таймc" писал 1 ноября 1895 года: "Король Уньоро все еще опасен… Экспедиция, посланная против него, состояла из сильного соединения баганда… Она дошла до Нила, главным результатом ее было пленение матери Кабареги и юного принца… Престижу короля нанесен громадный урон в результате пленения его матери, которая имеет в стране большое влияние. Она — невероятно толстая женщина, настолько толстая, что не способна сама ходить, и ее надо носить… Вождь Уньоро по имени Лвабудонго, премьер-министр Кабареги, сдался, и ему предоставлено место в Торо, где он будет жить под властью дружественного уньорского вождя. Если бы Кабарегу удалось пленить, вся уньорская проблема была бы снята… Кабарега поклялся, что никогда больше не посмотрит в лицо белого человека. Сейчас ему ничто не может помешать вернуться в северную часть страны".

Однако англичане поторопились объявить себя победителями. Кабарега продолжал воевать с англичанами и после того, как 3 июля 1896 года Буньоро было официально провозглашено британским протекторатом. Однако баньоро продолжали считать его своим властителем и подчиняться его приказам. Осенью того же года он отдал приказание уничтожить весь урожай на севере Буньоро, чтобы оставить без фуража и продовольствия неприятельские силы; этот приказ был беспрекословно выполнен, хотя грозил голодом самим баньоро. И даже тогда, когда в 1898 году английские власти объявили о смещении Кабареги с трона и провозгласили омукамой Буньоро его сына Китахимбву, Кабарега оставался для подданных единственным законным омукамой. Кабарега до самого своего пленения возглавлял партизанскую войну против англичан и их местных союзников.

Британцы и их союзники баганда довели хозяйство Буньоро до крайнего упадка. Некогда богатейшая в Восточной Африке страна была разорена. Англичане и солдаты баганда грабили, сжигали деревни, убивали людей. Прекратились сельскохозяйственные работы и торговля. Верхушка баганда добилась от англичан передачи Буганде лучших земель Буньоро, в том числе области Мубенде — исторического центра государства.

Важную роль в подчинении земель Уганды играли англиканские и католические миссионеры. Англиканское и католические миссии распространяли свою деятельность из Буганды на другие области. В конце XIX в. они основали станции в Буньоро, Торо, Бусоге, Нкоре. В самой Буганде они готовили проповедников из баганда, которые работали на родине и среди соседних народов. Часто случалось, что проповедники-баганда приходили в восточные, северные, западные области протектората раньше, чем белые миссионеры. Некоторые баганда получили духовный сан.

В июле 1897 г. восстал кабака Мванга, не смирившийся с утратой власти и хозяйничаньем чужеземцев в Буганде. В ночь на 5 июля он бежал в провинцию Будду. Его поддержала группа сторонников, давно готовившая восстание. К Мванге стали стекаться баганда из других областей Буганды. Боясь, что пожар восстания охватит всю страну, колонизаторы направили против мятежного кабаки 500 суданских наемников и силы своих союзников из верхушки Буганды. Отряды Мванги не устояли. Кабака бежал на территорию Германской Восточной Африки (ГВА), где был интернирован. А повстанцы укрылись в Нкоре.

Заручившись поддержкой противников Мванги, исполняющий обязанности комиссара Т. Тернан в августе 1897 г. сместил мятежного кабаку и объявил кабакой его годовалого сына Дауди Чву, Форин оффис поспешил утвердить этот акт. Было решено, что во время несовершеннолетия кабаки дела Буганды будут находиться в ведении трех регентов: англиканского катикиро А. Кагвы, католического катикиро С. Мугваньи, крупного сановника 3. Кисингири (англиканина).

Однако сторонники Мванги продолжали борьбу, действуя как с территории Германской Африки, так и в Нкоре. Чтобы ограничить возможности восставших использовать территорию Нкоре, Тернан передал восточную часть этого государства — область Кабулу Буганде. Основным силам Мванги пришлось уйти в Германскую Африку. Сам Мванга бежал от немцев, чтобы присоединиться к Кабареге. Оба правителя еще два года участвовали в борьбе с колонизаторами. Лишь 9 апреля 1899 г. объединенным силам англичан и их союзников — баганда под командованием подполковника Эватта удалось захватить в плен Мвангу и Кабарегу (последний был при этом серьезно ранен). Они были высланы на Сейшельские острова

Добившись успехов в течении 1895–1898 годах, в Судане и Уганде, англичане решили идти навстречу друг другу, Китченер с севера, а отряд Макдональда с юга из Кении, по пути подчиняя себе всех местных царьков. В 1898–1899 гг. он установил реальное присутствие англичан в северных областях Уганды. Экспедиция Макдональда, шедшая на соединение с экспедицией Китчинера в Судане, по пути заключила более 30 договоров с местными вождями. В 1899 году правительство Англии, конечно, одобрило их. В северных областях строились небольшие крепости, в которых размещались военные гарнизоны. То же проделала военная экспедиция С. Мартира к северу от оз. Альберт.

Важную роль в подчинении народов областей Тесо, Ланго, Бусога, Букеди, Бугису сыграли вооруженные отряды баганда, местных коллаборантов, особенно крупных феодалов. Они думали, что используя силу белых, смогут подчинить себе остальные земли, и получить от этого большие выгоды для себя. Вот тупицы! Всё как всегда! Среди командиров этих отрядов особенно отличился Семей Какунгуру.

Вот, что про него собрала разведка, — "Семей Какунгуру — наместник провинции Бугерере (Буганда), соперник Кагвы. Опытный и удачливый военачальник, он избрал эффективную тактику: захватив ту или иную местность, строил крепости и дороги, их связывавшие. Затем, опираясь на эти плацдармы, приступал к захвату новых местностей. Комендантами крепостей он назначал своих приближенных. Гарнизоны формировались главным образом из баганда. Закрепление на захваченных территориях обычно начиналось с создания администрации по бугандийскому образцу. Сопротивление местных жителей жестоко подавлялось". Опасный тип! Быстро учиться, сука, это Семэн Кенгуру, у англичан.

Получается, есть свои плюсы и минусы у всего этого. Плюсы, — там ещё всё горячо, и бритов там очень не любят, стало быть, есть ресурсы для пополнения отряда и его снабжения, особенно если платить. О моей победе над англичанами, думаю там давно известно. Суданцы будут встречены как освободители от власти англичан и бугандийцев. Только надо для это поработать агитпромом, заранее и уже на месте.

Минусы, — высаживаться придётся в разорённой Буньоро, и на пути движения к столицам Энтэббе и Менго будет сильный форт Хоим. Его надо будет брать сразу, от берега до него как сообщили, километров 35. Ещё негативчик вылез, — "в походе против Кабареги, участвовало более 14 тысяч баганда, около 600 солдат-"нубийцев" и несколько офицеров-англичан", сообщала мне записка по угандийским делам. Много, мать твою! Хотя уверен, что эти тысячи были, конечно, мясом с копьями. И чтоб собрать столько нужно время, но все равно много. Но, у нас есть пулемёты! Может и у англичан там есть, но надеюсь, что немного. Выходит надо усиливать Угандийский корпус, людьми, снаряжением и вооружением. Решили довести штурмовую пехоту до батальона, численность стрелков увеличили на три роты. Эти шестьсот человек, должны были отделится от главных сил после выхода к судоходному Белому Нилу, и двигаться по землям северной Уганды к озеру Кьога и другим озёрам, выходить к северным предгорьям горы Элгон. Чтоб оттуда иметь возможность наступать на кенийскую Китале, на севере Уганды им придётся иметь дело с Семеем Какунгуру, — они же Семэн Кенгуру, как я его именовал.

Расчёт был на то, что часть местных примкнут к нам, уж сильно взяли верх на ними бугандийцы, с помощью англичан, а этим африканцам только дай возможность, так они сразу ударяются в свою любимую африканскую забаву… загеноцидь соседей называется.

Итого вышло, что Угандийский корпус имел в своём составе 3.600 штыков, восемь орудий Барановского, четыре орудия "75-мм KRUPP Feldkanone L/24", немцы расщедрились, наверняка специально для Уганды привезли восемь орудий. Вес ствола: 229 кг. Вес лафета: 533 кг, вполне транспортабельно. Дополняли арт группировку корпуса, ракеты, для аборигенов будет и психологическое воздействие, особенно ночью, если осветительную ракету вешать над ними, и ружья Гана. И конечно немного "карманной артиллерий" для стрелков, самих же стрелков усиливали пулемёты, картечницы 16 штук. Для потенциального пополнения из местных взяли однозарядок, четыре тысячи стволов, тут тоже дойчи подсуетились, но дали для этого не свои Маузеры, а бюджетные Пибоди-Мартини, и скорее всего турецкие. Тяжко будет со всем этим обозом, конечно, двигаться, но огневая мощь рулит. Форты англичан и Семэна Кенгуру, и вообще противника надо без сантиментов сносить артиллерийским и пулемётно- винтовочным огнём.

Подготовку походов форсмажорили сильно, немцы очень просили, выйти в конце января начале февраля 1900 года, чтоб вторжение в Уганду и Египет началось в марте, хотели засинхронить его с действиями "Львов Судана" против Южной Родезии. Получалось по бритам три удара одновременно, но как позже выяснилось, ударов было больше.

Из мемуаров генерал-лейтенанта Е.Я. Максимова "На страже Империи", — " После стоянки в Палапатье "Львы Судана" начали движение на Булавайо, экономическую столицу Южной Родезии. По имеющимся сведениям это достаточно большой город, историческая столица земель народа Матабеле, центр местной торговли, население его около семи или более тысяч жителей, половина из них англичане. Из-за этого он обустроен по-европейски, есть даже электричество, и, что было очень важно, Булавайо, являлся центром золотопромышленности Южной Родезии, это были владения компании Сесиля Родса, его "Бри́тиш Са́ут А́фрика Ко́мпани" хозяйничала там.

Мы двигались по Родезии по натальскому варианту. Впереди конные разъезды, потом небольшие конные отряды, они должны были обеспечить "слепоту и глухоту" противнику, наши так сказать ертаулы. По железной дороге и в конных колонах шли уже главные силы. Ещё в Кимберли мы сделали себе импровизированный полубронепоезд. Впереди локомотива поставили две платформы, их обшили листами стали под небольшим наклоном, усилили толстыми досками и мешками с песком. На поворотных платформах поставили орудия как в казематах, с откидными бронелистами. Для пулемётов и винтовок сделали бойницы, тоже откидные, для пулемётов соорудили, что-то вроде корабельных спонсонов, чтоб они могли вести огонь и по ходу движения, их тоже прикрыли металлом. Для быстрого спуска и закатывания орудий, сделали сходни, поставили лебедки и систему блоков, для стрелков тоже. Между вагонов расставили платформы с орудиями и пулемётами, прикрытые брустверами из мешков с песком, и опалубкой из толстых досок, которая была набита камнями.

Для введения в заблуждения противника, самые передовые разъезды, были сформированы из суданских и добавившихся к ним уже бурских ирландцев, взвод русских, которые от Третьякова перешли под моё командование и немцев. С фон Леттов-Форбеком были два взвода германских добровольцев. Все они выдавали себя за своих для местных, за вооружённые отряды "Бри́тиш Са́ут А́фрика Ко́мпани", и благодаря этому собирали для нас сами свежее сведения, в которых были приятные новости для нас… здесь не сильно ждали нас, по крайне мере большими силами.

Единственно реальной силой, которая могла бы нам оказать хоть какое-то сопротивление это был Родезийский полк, под командованием Герберта Чарльза Онслоу Плумера, майора или подполковника. В полк входили белые родезийские волонтёры и пехота из местных матебеле, были у них и пулемёты, численность нам называли примерно до 1000 человек. Для "Львов" это был уже конечно не серьёзный противник. Но, у них был бронепоезд, именно он помог остановить продвижения отряда буров после взятия Мафекинга, в Родезию.

Железная дорога была в относительно рабочем состоянии, участки, которые вызывали опасения, ремонтировали силами наших саперов и чёрных рабочих, их взяли с собой сотню, как раз для таких целей. Запас шпал, рельс и инструмент тоже имелся. Мосты англичане почему-то не разрушали, берегли наверно добро хозяина, думали наверно, что Родс вернётся из плена и спросит с них за уничтоженное имущество его компании. Нам такая бережливость была только на руку.

По ходу движения брали и местных проводников, чтоб с помощью них лучше ориентироваться на местности. Туземные рабочие и позже проводники были сначала буквально ошеломлены увидев вооружённых чёрных, ещё и в таком количестве, они буквально падали на колени перед НЕ белыми офицерами корпуса. К здешним мы, к слову сказать, относились весьма мягко, по сравнению с местными порядками.

Первый и последний серьёзный бой в этом походе произошёл у селения Тонота, 12 марта, на реке Шаше. Получив от разведки данные, что впереди нас ждут крупные силы противника с бронепоездом у ж\д моста, корпус быстро развернулся в боевые порядки. Тут случился курьёз, фон Леттов-Форбек решил давать советы как провести бой мне и Ахмед Федилу. Я хотел было сделать ему замечание по этому поводу, но мой суданский соратник меня остановил. Он спокойно спросил у немца, сколько он провёл боёв, сражений и взял городов? И не давая ему, что-то сказать в ответ, перечислил свои победы, — Омдурман, Ледисмит, Эсткорт, Мафекинг, бурский Ганновер. Заметив, что во всех этих боях и сражения его противниками были англичане. Германский офицер покраснел, было видно, что он даже немного смутился.

Бой был быстрым. Его исход решила артиллерия, через полчаса обстрела позиций родезийцев фугасами и шрапнелью, они побежали, но попали в мешок, который им мы устроили. Конные отряды "Львов" с тачанками заранее перейдя реку, обошли их, окружили и ждали пока своё дело сделают боги войны. "Тачанка", этот военный термин я тоже взял у Ахмед Федила, и что интересно он сразу говорил его по-русски. Когда артиллерия сделала своё дело, и противник начал отступать и бежать, конные "Львы" пришли в движение и своими действия завязали мешок с добычей.

Бронепоезд противника был повержен несколькими смельчаками. Они верхом догнали поезд, на ходу взобрались на паровоз и заставили машинистов остановить состав. После того, как подошедший наш поезд положил из орудий несколько снарядов около него, те, кто был в нём согласились сдаться на милость победителя. В плен попало около шестисот человек из 738, солдат матабеле сразу определили в рабочий отряд, белых отдельно. Собрав трофеи и погрузив пленных на бывший их бронепоезд мы двинулись дальше. Путь на Булавайо был свободен! До него оставалось 220 верст.

14 марта, на рассвете "Львы Судана" вошли в ещё спящий город, как всегда окружив его со всех сторон и заранее перекрыв дороги и отрезав телеграф. Его жители, белые и чёрные были, поражены тем как в одночасье изменилась их жизнь, при чём для белых в худшую сторону, ведь теперь они оказались побежденным чёрными, хоть и не матабеле. Очередной флаг Британии и компании Родса, был спущен и уже по традиции брошен на землю. "Львы" по договоренности с немцами взяли под свою защиту белое население города. Один из взводов немцев был позже был отправлен с местными белыми обратно к бурам. Потому-что после ухода "Львов" никто им не мог обеспечить безопасность в Булавайо и землях вокруг него.

По старинному военному обычаю город был отдан на разграбление победителю. Поскольку город был взят без боя, поэтому и грабили его вполне цивилизованно, без насилия, за этим суданцы следили строго. Прежде всего были нанесёны визиты в главную контору "Бри́тиш Са́ут А́фрика Ко́мпани", городское казначейство, наиболее богатые дома города, во все места где могло быть золото, деньги и прочие ценности. На не совсем тактичный вопрос фон Леттов-Форбека сколько же взяли "Львы", Ахмед Федил посмотрев на него с досадой, спокойно ответил, — "Немало". Немец ещё не привык, к тому, что он здесь не столь важный человек, но больше подобные вопросы не задавал.

20 марта собрав в городе и округе, лошадей и прочий гужевой скот и повозки, пополнив запасы, корпус двинулся по самому трудному участку пути, на Солсбери. Туда после исправления повреждений линии были отправлены "правильные" телеграммы из Булавайо, что всё хорошо и спокойно, и вновь оборвали связь. Вдруг найдётся умелец и передаст сообщение об истинном положении дел.

Нам предстояло пройти 310 верст по африканским дорогам, до железной дороги, которую тянули от Солсбери на Булавайо. Рассчитывали весь путь пройти за неделю, в день продвигаться по 40 верст в среднем. Шли не по безлюдной пустыне, проходили и через крупные селения. В них покупали свежую еду, скот на замену охромевшему или больному. Если по пути попадались белые, то забирали их к себе, после себя "Львы Судана" в Родезии оставляли безвластье белых.

Суданцам нравился этот поход, местность и погода как дома, врагов по пути нет, кормёжка хорошая, местные жители смотрят на тебя с почтением, страхом и даже благодарностью, добыча точно не маленькая, и вообще скоро домой, причём с победами за плечами и с головой на них же. Что ещё нужно солдату! Любому солдату, неважно русский он или суданец.

Поскольку обогнать слухи о себе мы не могли, то Ахмед Федил решил их запускать сам, через проводников и здешних жителей. Мол, восстали какие-то отчаянно буйные туземцы, немного, несколько сот человек, они и телеграф перерезали. Когда до Солсбери дойдут такие сведения, то можно ожидать, что власти Родезии соберут там свои последние силы, и скорее всего, будут двигаться по строящейся железной дороге и дальше от неё в поисках восставших и встретят нас или мы их. Для нас это было бы выгодно.

Встретились мы с родезийцами 27 марта, на реке Умсвеве в 15 верстах от большого селения Кадома. Они стояли простым бивуаком, даже без ближнего охранения. Мы сделали им уже ставшими классические клещи, обход по флангам и окружение, и мощный удар во фронт. Его опять наносила артиллерия. Бедные наши противники даже не сразу поняли, откуда к ним прилетают снаряды, огонь вели издалека фугасами. Ведь они ждали мятежных матабеле, а не снаряды из орудий Круппа. Они побежали. Но, не далеко, после обстрела из пулеметов обошедших их "Львов", родезийцы подняли белый флаг. Всё это вместе со сдачей в плен заняло час с четвертью.

Чтоб не упустит паровозы и вагоны, на сооружаемой железной дороге, вперёд были посланы отряды, чтоб её перерезать. Но, этого не потребовалось. Белые "Львы" и немцы, спокойно вошли в лагерь строителей и взяли всё под контроль, потом туда подошёл и корпус с обозом. Английские инженеры, строители, железнодорожники, буквально остолбенели, поняв, к кому они попали в руки, рабочие из туземцев, кто был по смелее сбежали сразу, остальные с опаской смотрели на новых хозяев положения, их жизней и судеб. Когда наши проводники им объяснили, что их трогать не будут, и они теперь свободны от власти англичан, было видно, кто-то обрадовался, некоторые хмурились, они же потеряли заработок.

Увы, но, к нам в руки попал всего один паровоз и одиннадцать вагонов и платформ, на них и погрузили "летучий отряд" в восемьсот человек. Рано утром 29 марта он должен был занять, теперь уже полностью беззащитный Солсбери. Пленные рассказали, что там остались из мужчин только старики, да служащие компании, в том числе и британский резидент в Родезиях, работники телеграфа и железнодорожники. Отряду придали две сотни в отриконь, они должны были перерезать телеграф и не выпустить железнодорожные составы, если их вдруг решаться увести из города. "Летучий отряд" ушёл на Солсбери утром 28 марта, и уже вечером 29 марта оттуда пришёл большой состав, стало ясно, успешно город занят. "Львы" погрузившись в поезд после обеда 30 марта, вошли в Солсбери. Британского флага и компании Родса на флагштоках уже не было.

Стояли в городе пять дней, "Львы" так же как в Булавайо спокойно и я бы сказал даже размерено освобождали его от всего ценного, немцы тоже, кстати, этим занимались.

6 апреля 1900 года на рассвете, на трёх больших составах, корпус направился, в свой последний пункт в Родезии, город Умтали. 260 верст от Солсбери, их планировали пройти за сутки. С уходом "Львов" уходила и власть англичан, эти земли вновь возвращались под власть местных правителей, но как оказалось не надолго.

Умтали был занят через сутки, тихо, без боя. Уже привычно взяв в городе всё ценное, через два дня корпус по железной дороге пошёл, петляя среди сопок уже по территории португальского Мозамбика. Здесь вступали в силу правила большой политики, тайных договорённостей и больших денег.

Честно говоря, я несколько волновался за исход похода, ведь здесь мы попадали в зависимость от немцев и португальцев. Силой им с "Львами" было конечно не справиться, но доставить нас в Судан, могли только немцы. Путь домой через четверть Африки, по дикой территории мне казался, не выполнимым африканским Анабасисом, хотя зная возможности "Львов Судана", он наверно вполне мог бы быть и осуществлён.

В Манике к нам подсели несколько португальцев и немцев, и наши составы, постукивая колесами, спокойно покатили дальше по равнинам Мозамбика. Следующим был Мандинго, как мне сообщил в беседе Пауль фон Леттов-Форбек, этот город был когда-то в составе большого древнего африканского государства Мономота́па. В нём мы сделали остановку на несколько часов, брали воду, уголь. Там к нашим составам прицепили ещё несколько вагонов, забив их битком туземцами мужчинами. После этого мы двинулись дальше, до порта Бейры оставалось чуть больше двухсот верст.

11 апреля рано утром мы неожиданно остановились можно сказать в чистом поле, хотя до Бейры оставалось всего верст 26-ть. Мы отправили офицеров выяснить, в чём дело, они вскоре вернулись и передали просьбу придти на встречу с немцами и португальцами. Что мы и сделали. Там нам сообщили, что во избежания неприятностей с англичанами на море и вообще, мы выгружаемся здесь, продвигаемся 9 верст к реке Пунгве, и там грузимся на небольшие пароходы и баржи, местные парусники, которые там нас уже ждут. Они нас и доставят к большому транспорту, который нас ждёт южнее устья реки Бузи. Пришлось напоследок "Львам" изрядно попотеть занимаясь разгрузкой, доставкой к берегу и погрузкой, пригодились как носильщики взятые в Мандинго туземцы. 13 апреля наш караван пройдя по реке 14-ть морских миль, переночевал в устье Бузи, и рано утром 14-го мы начали грузиться в большой германский транспорт.

Португальцы хитрецы хотели получить расчёт за оказанные услуги и закрывания глаз, ещё 11 — го числа, когда, мы начали разгружаться с составов. Ахмед Федил сказал, что деньги они обязательно получат, но только после того как корпус будет взят на борт парохода. Особо возразить против этого предложения португальцы ничём не смогли, тысячи НЕ белых вооружённых до зубов солдат с артиллерией в дневном переходе до их Бейры производили нужное впечатление. Они получили расчёт, когда последний солдат "Львов Судана" поднялся на борт транспорта. Надо было видеть, как у португальцев разгорелись глаза, когда им передавали мешки и ящики с золотом, предварительно показывая их содержимое. По моим прикидкам счёт шёл на пару десятков тысяч фунтов стерлингов… золотом. Сколько же тогда, должны были получить немцы, и на на какую сумму было взято добычи "Львами Судана" можно было только представлять. Об это неизвестно даже и сейчас после многих лет после событий. После получения оплаты они покинули судно. Прощались мы и с Паулем фон Леттов-Форбеком, он и его отряд оставались здесь. Пожелав достаточно искренне друг другу удачи, мы пожали руки друг другу, пожал он руку и Ахмед Федилу.

После того как все кто был должен покинуть борт, покинули его, транспорт дал ход и стал удаляться от берега, взяв курс в открытое море уходя на юг. Африканская эпопея "Львов Судана", которая со временем вошла в учебники по военному искусству, 14 апреля 1900 года завершилась.

Мы должны были обойти Мадагаскар, чтоб как говориться замести следы, и уже после этого идти в Судан, и как выяснилось позже не зря.

Уже после возвращения, когда я добрался до свежих газет перечитал их все, которые были доступны, я понял, зачем в португальском Мандинго мы взяли более тысячи туземцев.

Они и ещё те, кого им добавили у Бейры, изображали… "Львов Судана", они одновременно с нами грузились тоже на германский транспорт, который стоя в порту Бейры, у них даже было оружие, по-видимому, трофейные винтовки, которые мы взяли в походе по Родезии. И вышёл в море транспорт тоже 14-го апреля, и пошёл через Мозамбикский пролив, где вскоре и был задержан английский крейсером, которой учинил ему досмотр. И нашёл на нём две тысячи туземцев, которые были наняты на работы одной германской компанией и перевозились в Дар-эс-Сала́м в Германскую Восточную Африку.

Получился грандиозный дипломатический скандал, Германия, Франция, Россия, открыто возмущались поведением англичан, называя их действиями пиратством, больше всех, конечно Германия. В их газетах призывали вспомнить времена "вооруженного нейтралитета" и положить конец бесчинству англичан на море, и не только на море. Германия, Франция и даже Россия отправили к берегам Мозамбика и германской Африки военные корабли. В газетах стали писать о возможной войне великих держав против Великобритании. Что взять с этих писак, которым бы только привлечь побольше внимания к себе и своим изданиям.

Надо признать, что немцы отлично провели эту операцию прикрытия по эвакуации "Львов Судана" из Мозамбика. "Львы" ушли домой, англичане нарвались на очередную крупную неприятность. Что можно сказать, блестяще!!! Наши будущие союзники вновь показали свой высокий класс. Что касается португальцев, то они весьма успешно изображали жертву, — мол, вторглись суданцы к нам, угрожали устроить погром страны, что мы могли сделать, и вообще они к нам из британской Родезии пришли.

У мыса Рас Хафун наш транспорт встретил германский военный корабль, и мы в его сопровождении спокойно дошли до Суакина. 29 апреля "Львы Судана" ступили на родную землю. В Суакине меня пригласили с самому Осману Дигне, так сказать генерал — губернатору этих земель. Мы побеседовали с ним о делах бурских и родезийских, я вкратце рассказал ему о наших победах и походах. Перед самым отправлением из Суакина, уже, когда начали почти начали выбирать якорные цепи, к транспорту подошёл катер, на удивление с самим Османом Дигной, и он передал мне письмо, сказав, что оно очень важно для меня и моей Родины. Его я вскрыл, когда мы уже были в открытом море. Оно было написано на русском языке, но по грамматике было ближе к нашему современному, после проведённой языковой реформы. В письме мне настоятельно рекомендовалось встретиться с Леонидом Константиновичем Артамоновым и Леонтьевым Николай Степановичем. Обоих я знал по нашим встречам в России и делам абиссинским. Были там и кодовые слова, которые по известным причинам я не могу назвать даже сейчас.

По прибытию в Россию через некоторое время, я встретился с ними, и эти встречи изменили мою жизнь коренным образом, но по этому поводу у меня нет ни малейшего сожаления. Мало того, я бесконечно этому рад и благодарен автору письма, врученном мне в далеком Суакине. Но, перед этим пришло время мне и другим русским расставаться со ставшими мне боевыми товарищами, соратниками "Львами Судана",и положа руку на сердце скажу, что было это чрезвычайно грустно, но такова судьба.

Ахмед Федил на палубе судна выстроил для нас почётный караул. И суданцы прокричали, по- русски, — "Русским львам! Ура!!!", троекратно, был в нашу честь дан ружейный салют. Сделали общие фотографии. Я опять не смог сдержать слез. Мой боевой товарищ Ахмед Федил, тоже был сильно расстроен. На прощанье мы с ним обнялись. Он и "Львы Судана" навсегда остались в моей памяти и стали достойной частью моей жизни, которая от начала и до конца была посвященная служению России.

Я и мои соотечественники на этом же транспорте добрались до Суэца, и дальше до Одессы. Моя африканская эпопея тоже закончилась".

Российская Империя. Псков. "Псковские губернские ведомости"

Неофициальная часть. "Чрезвычайное происшествие. В доме мещанина И.Н. Бочкарёва вечером 1 апреля произошёл сильный пожар. Как выяснилось он имел ужасные последствия. В огне погибли люди. Полиция установила личности погибших. Это были проживающий после ссылки в Пскове В. И. Ульянов, и прибывшие с визитами в Псков, С. И. Радченко, П. Б. Струве, М.И. Туган — Барановский, Л.Мартов, А.Н.Потресов, А.М. Стопани. По делу ведётся расследование".

Судан — Уганда — Кения. Февраль-апрель 1900 года.

31 января Угандийский корпус из Хартума двинулся в поход на юг. У меня, честно говоря, названия корпуса, вызывало различные словесно-смысловые варианты, например, Угандийский корпус должен угандонить англичан в Уганде. Ха-ха!!! И главное само собой как то получилось. Неофициально корпус называли "Нильские львы", говорят они самые свирепые среди своих сородичей.

Залегендировали поход под подавление мятежа на самом юге Судана, неких буйных вождей местных племён. Собирали караван, на островах Белого Нила выше Хартума, подальше от глаз. Глядя на пароходы, баржи, я мысленно поблагодарил, англичан за основательность подготовки похода против, тогда ещё Абдаллаха. Теперь я это всё использую против них же.

Смотр на земле устраивать не стали, я на катере обошёл речной караван, приветствуя своих воинов, они мне отвечали громоподобным, — "Аллаху акбар!!!" наверно, даже крокодилы в Нили слегка оглохли от этого. С речным адмиралом Судана эмиром Саадалом, представителями Генштаба перед отправкой ещё раз прошлись по плану операции, которую меня так и подбивало назвать для себя "Гандольеры", река, озёра, лодки, Уганда, очень даже подходит. На счёт песен не знаю. Ха-ха! Так и назвал! И уже один на один, проинструктировал Саадала, про момент, возможного выхода на него, немцев или их людей из Германской Африки. По договорённости с ними они должны были обеспечить тоннаж для перехода по озёру Виктории для занятия Кисуму, и на них же лежал вопрос у нейтрализации вооружённых английских пароходов, если там таковые будут. Но, как говориться, на Бога надейся, да сам не плошай. В арсенале корпуса имелись четыре мины для шестовых мин, заряженные толом, на тот случай если придется решать проблему самим. Связь решили держать голубями, голубиные станции были уже созданы от Омдурмана до Гондокоро. 31 января караван, подымив пароходам, ушёл по Нилу на юг.

По нашим расчётам к началу марта или в начале марта эмир Саадал с "Нильскими львами" должен был уже высадиться на восточном берегу озера Альберта, и, совершив марш-бросок с места высадки занять форт Хоим в стране Буньоро. И быстро пройти 200 км до столицы Уганды, — Менго, чтоб максимально использовать фактор внезапности. Дальше бросок на Кисуму, и продвижение в сторону Кении.

Из рассказа эмира Саадала о Великом южном походе армии Судана. " 31 января по календарю европейцев, к которому нас приучал Халифа, мы вышли в поход. Сам Халифа Абдаллах провожал нас в новый поход против англичан. Мне были доверены лучшие воины и большие силы, 3.800 человек, четыре больших орудия Круппа, восемь легких, их называли русскими, как и ракеты, целых шестнадцать сеятелей смерти, — пулемётов и большие русские слоновьи ружья. Халифа говорил, что не нравиться ему этот Сэмэн Кенгуру в северной Уганде и поэтому туда решили отправить усиленный батальон, в состав, которого вошла и рота штурмовой пехоты.

До Фашоды по Бахр-эль-Абьяд (Белый Нил) мы дошли за девять дней. Привели там пароходы, баржи, лодки в порядок, взяли проводников и 12 февраля пошли дальше. Когда мы прошли место впадения Бахр-эль-Асфар (Собата) в Эль-Абьяд, он перестал быть белым. Мы шли в земле Сэдд и по почти неподвижному Бахр-эль-Джебель (очередное название Белого Нила в этой местности). Он растекается по равнине, образуя множество островов и островков, они и его берега покрыты густой растительностью, тростником. В реке была полно крокодилов и бегемотов, иногда мы охотились на них, чтоб, иметь возможность кормить воинов свежим мясом и сделать запасы вяленного и соленого. Медики и командиры строго следили, что наши солдаты пили только кипячённую воду, мыли руки перед едой, чтоб избежать болезней. Прошли Эль-Газаль и озеро Но, здесь крокодилов было сотни, они лежали на берегу, островах с разинутыми пастями. Сначала это вызывало удивление у многих воинов, но потом все привыкли к такому опасному соседству на воде и берегу.

В селениях до Фашоды, в ней самой и после неё, мы набирали из местных жителей ещё воинов и носильщиков. Не сказать, что шло их много, но отношение к нам, дервишам, после Омдурмана и изгнания белых из страны явно улучшилось. Говорят, что вернувшиеся после Омдурмана местные воины, которые участвовали в сражении много и подробно рассказали о нём, белых пленных, захваченной добыче и щедрости Халифы. Поэтому нас здесь уже не встречали как непрошеных гостей, а может и потому, что нас было много.

Нас удивляли своим ростом динки, многие их женщины были выше наших воинов. И скажем прямо нас привлекали нагота их стройных тел. На свои тела этот народ сами себе наносили шрамы, чем больше, тем выше было положение этого человека в племени. Шрамы даже были у девушек и женщин.

Со старейшинами мы достигали соглашений, что мужчины сами идут к нам для участия в походе, оговаривали и долю добычи и плату за работу, часть платы мы вносили сразу. Тех, кто был покрепче и неплохо владел оружием забирали в отряд, который стали создавать из местных, остальных в носильщики. Покупали и меняли у местных на разные изделия, ткани и украшения, скот, провиант. Когда мы, пройдя по земле, вновь вышли к судоходному Нилу, а нас было около тысячи воинов из народов Нила, и полторы тысячи носильщиков.

Нам ведь предстояло пройти неделю по местности, где нет даже обычных наезженных дорог, не говоря о такой, которую построили от Омдурмана до Хартума, и продолжали строить на север и юг от них. И поэтому каждый кто мог переносить груз был нужен.

От Фашоды до Гондокоро мы шли две недели. Передохнув три дня, 1 марта, оставив глубокосидящие пароходы пошли дальше по реке. Благодаря проводникам из местных и придумкам Халифы для пароходов и лодок, мы шли по воде ещё два дня, пока не уперлись в непроходимые для пароходов и лодок места. Речной участок пути закончился, мы прошли его без потерь, было только несколько больных, мы их оставили в Гондокоро. Разгрузив речной караван, погрузили грузы на животных, повозки и людей пошли дальше на юг.

В день корпус должен был проходить не меньше четырёх — пяти фарсахов (один фарсах — 5549 м). Шли мы до переправы через Нил у селения Ларопи неделю. Переход прошли без потерь, местность была похожа на нашу, холмистая равнина, только больше деревьев, кустарника, трав. Видели мы слонов, львов, гепардов, стада газелей, буйволов, нас поражало богатство этих земель. Сначала рёв львов и вой гиен по ночам не давал спать, но через пару ночей привыкли, да и усталость брала своё, и из-за длинных переходов караулы выставляли на два часа, а не три.

8 марта, утром передовые отряды, подошли к Лапори, в полдень на берегу лагерь разбивал уже весь корпус. Уже на следующий день мы начали собирать двойные лодки, которые придумал сам Халифа, для этого мы собрали все лодки у местных, так же брали растущие тут деревья, кустарник, тростник, использовали повозки, всё, что могло держаться на воде шло в дело.

12 марта, наш корпус опять пошёл по воде к своей цели. У переправы через Нил, от него отделился отряд в восемьсот человек, ему придали для усиления два русских орудия, четыре ракетных установки, четыре пулемёта и большие ружья. Он должен был войти в Уганду с севера, через земли Ачоли, Ланго, Тесо, и уничтожить там власть англичан и тех, кто им служит. Этот батальон должен был занять большой город Гулу, потом Лиру, двигаться по озёрному краю, занимая города и селения, и выйти через северный склон горы Элгон в земли Китале, вторгнуться в Кению оттуда, и двигаться на соединение с нами в районе главных перевалов в кенийских горах. А так же отвлечь часть сил англичан от наших главных сил. С ним шёл отряд в четыреста человек, набранных по пути к Уганде, батальону была передана тысяча винтовок для вооружения тех, кто встанет на их сторону, надеялись, что таких будет не мало. Кроме этого часть отряда были конными, а для Уганды кони было большая редкость.

Основные силы "Нильских львов" пошли дальше вверх по реке, до озера Ньянза (Альберта), и по нему до места высадки в землях Буньоро. Шли по реке высылая вперёд несколько быстрых лодок, они собирали лодки у местных, но, как приказал Халифа платили за это, и набирали людей, проводниками, управлять лодками или в боевой отряд. Увеличение количества лодок позволяло пересадить часть воинов на них, перегрузить груз и пресечь попытки предупредить о нашем приходе. Когда вошли в озеро мы поразились его размером! Столько воды никто из нас ещё не видел, а она была ещё и питьевой. Мы прошли вдоль западного берега, и встали на ночёвку напротив места нашей высадки на берегу восточном. С началом восхода солнца мы начали переход Ньянзы, направление постоянно сверяли с компасом, когда приблизились к берегу местные уже сориентировались сами по своим приметам.

27 марта "Нильские львы" приступили к высадке на восточном берегу озера в селении Кибиро. Люди были рады вступить на твердую землю, нам жителям пустынь и равнин движение по воде уже поднадоело. До Хоима было пять с половиной фарсахов (31 км). И чтоб занять его одним махом, погрузили на немногих лошадей, что сумели доставить сюда, легкие орудия, ракеты, пулемёты. К этому добавилась тысяча человек, в том, числе и три роты штурмовой пехоты, и что важно, у нас получилось взять с собой два больших орудия. Взяв всё это мы стремительно пошли к нашей первой цели, я сам возглавил этот отряд.

Заночевав в полутора фарсахах от форта, рано утром 28 марта мы были уже у его стен. Перед этим я заранее выслал вперёд несколько мукаддамов самых быстрых воинов, чтоб они окружили форт и селение, отрезали пути отхода или бегства врага. В переговоры не стали вступать, так велел мне Халифа. Мы должны были сразу показать нашу силу, чтоб местные охотнее присоединялись к нам, увеличивая наши силы. Заняв удобные позиции, орудия и ракеты начали обстрел форта, ракеты использовали больших размеров, они наносили форту серьёзные разрушения, орудия били по воротам и стенам, снайпера и пулемёты заняли позиции для подавления противника своим огнём. Под конец обстрела, штурмовые отряды пошли в атаку.

Серьёзного сопротивления мы не встретили, внезапность нападения, артиллерийский обстрел, мощная атака пехоты, помогли в этом. Лишь в двух местах защитники форта успели укрыться в помещениях внутри, их без жалости забросали гранатами. Остальные сдались в плен. Оплот англичан в Буньоро пал. У нас были только раненые. Нам достались добычей несколько сот винтовок, несколько старых орудий, порох и прочие снаряжение. К вечеру подошли главные силы. Мы начали готовиться к походу на столицы Уганды, Менго и Энтеббэ, здешних отправили сообщать по округе, что Хоим взят, и пришла сила, которая может их освободить от власти белых и бугандийцев.

День мы стояли на месте собирая волов, повозки, за это время к стали присоединятся местные жители. 30 марта "Нильские львы" вышли в направление Менго, путь пролегал через многие селения, и мы всё больше набирали тягловых животных, отряд из местных вырос до нескольких сот человек. Из них отряд в четыреста человек, которому отдали часть оружия взятого в Хоиме, ушёл в сторону Мубенде, чтоб там решить вопрос с англичанами в свою пользу.

Нам предстояло пройти 38 фарсахов (211 км) до столицы Уганды, я торопился, понимая как важна скорость на войне, в первые два дня мы прошли десять фарсахов, потом снизили скорость, но на восьмой день после выхода из Хоима, утром мы подходили к Менго. Вместе с местными нас было уже более пяти тысяч, встречали нас на холмах города примерно такие же силы противника. Настало время большого сражения.

Я не стал тянуть с ним. По докладам разведки у англичан были пулемёты, но не было артиллерии, в отличие от нас, и белых было немного. Штурмовой батальон пришлось разделить на два отряда по четыре сотни бойцов, чтоб они смогли нанести главные удары в двух направлениях, там, где можно было сразу войти в город, им в поддержку были приданы по батальону стрелков. Туда же отправили разделив артиллерию и часть ракет, чтоб нанести врагу перед атакой пехоты максимальный урон. Оставшиеся две роты должны были действовать в южном направлении, нанося вспомогательный удар, и отсечь противнику возможность отхода в Этенеббэ. Две с лишним тысячи воинов набранных на Ниле и уже здесь предстояло идти в атаку в первых рядах. Все кто умел обращаться с винтовками их получили, таких было полторы тысячи человек. Этот отряд тоже разделили на два направления главных ударов.

Расположение сил противника, было для нас выгодное, хотя на высотах и между ними. Они стояли побатальонно, в две линии, были видны и их пулемёты, стоявшие как пушки на открытых позициях, там, где не было четкого построения сил, можно было предположить, что это были наспех набранные отряды из местных. Вероятно английские офицеры, думали, что мы очередная армия мятежников, которым повезло, со взятием форта Хоима. И он решат с нами все проблемы, как обычно, расстреляют нас винтовочным огнём и пулемётами, во время нашей атаки на их позиции. До этого всегда было так, но не в этот раз.

Запросив сведения о готовности артиллерии, и получив ответ, — "Мы готовы!", и сразу после этого в небо ушла сигнальная ракета, их тоже ввёл Халифа. Орудия начали пристрелку, и вскоре начали бить беглым огнём шрапнелью по противнику, ракеты оставляя дымный след с пронзительным свистом улетали в сторону противника. Я приказал вести огонь по регулярным частям, с остальными мы справимся и без артиллерии. Они кстати после нескольких залпов, активно зашевелились и было видно, что многие начали разбегаться. Я отдал приказ, и пехота пошла в атаку, мне было, чётко видно, где идут "Нильские львы" разворачиваясь в цепи и толпы местных. Когда наши силы приблизились примерно на семьсот шагов, артиллерия прекратила огонь, и толпы наших союзников ведя беспорядочный огонь, побежала с криками в атаку. Их поддержали огнём из пулемётов и ракет наша пехота. Они сбили первую линию противника, но вторая остановила их винтовочным огнём и оставшимися пулемётами. Те, из союзников, кто запомнил, как его учили, залег на землю, многие стали отходить и даже бежать. Их остановила и заставила вновь идти вперёд уже наша пехота. Огнём уже наших пулемётов, ракет и больших ружей, заставили замолчать, сеятелей смерти противника, нанесли урон и его живой силе. После этого пошли в общую атаку, продолжая подавлять его превосходящей огневой мощью, и уже численностью. Вскоре я услышал, — "Аллаху акбар!!!", это означало, всё, с противником покончено, те, кто не сдастся, будет уничтожен, наш корпус начал входить в город.

Еще перед сражение я поставил задачу командирами батальонов и рот, чтоб они после того, как главные силы противника будут разбиты, и мы начнём вступать в город, они в первую очередь брали под контроль дворец кабаки, арсенал и наиболее богатые дома, и как можно быстрее продвигаться в сторону озера, что взять трофеями лодки и может быть даже пароходы, если там будут, чтоб немедленно пустить их в дело. Чтоб не допустить, ухода сил противника по озеру в Кению из Менго или Энетеббэ. Так же брать в плен, местную знать и местных богатеев, но, главная цель для пленения, это Аполо Катикиро Каггва, С. Мугваньи и 3. Кисингири они стали, реальными правителями этих земель, подчиняясь при этом англичанам. И вообще захватывать всех кто перешёл на сторону англичан и самих англичан.

Аполо Каггву и 3. Кисингири взяли в плен во дворце кабаки, который стоял на холме Менго, попытки его оборонять были подавлены нашей артиллерией. Местные их хотели убить на месте, но наши суданцы не дали этого сделать, пленники были ценными. Но, не все сумели избежать смерти. Воины из Буньоро убили Мугваньи, который был католиком, причём сделали это прямо в храме, который ещё и разграбили. Так же убили несколько десятков жителей, в первую очередь тех, которые были одеты лучше остальных, начался грабёж и насилие. Пришлось им угрожать артиллерией и пулемётами, дать несколько очередей в воздух, нескольких воинов застрелили, чтоб навести порядок. Мы им обещали долю добычи и выдачу тех бугандийцев, кто уж слишком рьяно служил англичан, и участвовал в расправах в Буньоро, и во время восстания кабаки Мванги и Кабареги. Их ждала скорее всего смерть, но это были уже дела местных, в которые Халифа указал особо не лезть. Мы должны были здесь уничтожить, изгнать англичан, и тех, кто им служил, и способствовать, что к власти в землях Уганды пришли враги англичан. И конечно не забыть взять побольше ценной добычи, но не через грабеж всех подряд. Хотя конечно дома здешних богатеев и их сундуки, мы оставляли пустыми, в том, числе и во дворце кабаки, они ведь все признали власть англичан, а значит, служили им. К обеду 7 апреля Менго был нами занят полностью.

Выйдя к озеру, мы стали собирать все лодки, которые нам попадались, чтоб на них выйти на озеро и уже завтра нанести удар по Энетеббэ, с суши и с воды. Батальон с орудиями был отправлен в сторону английской столицы в Уганде. Мы планировали одновременно ударить с суши и озера по ней. На большие лодки установили ракеты, против пароходов приготовили применять и русские слонобои. Главную ударную силу тут должны были сыграть две роты, как их называл Халифа морпехов, все они пошли подготовку для действий на воде ещё перед Омдурманом, и брали с боем пароходы англичан. Я сам их готовил и командовал ими. И здесь я тоже шёл вместе с ними. Всего на лодки было взято восемьсот человек.

8 апреля с первым намёком на восход солнца мы вышли к Энетеббэ от острова Булингж, через четыре часа были уже на месте. С ходу начали высаживаться на берег, начали продвижение в город. У причалов мы захватили стоящие там деревянный пароход, три большие парусные лодки, явно англичан, а так же местных. Город, построенный по-европейски мы заняли первые, силы, шедшие по суши пришли с опозданием, и я выразил командирам своё недовольство. Планировка нам помогла быстро пройти к центру и занять главные здания. Все англичане кто здесь был, попали к нам, несколько офицеров и солдат, открывшие по нам огонь были убиты. Нам повезло, в Энетеббэ оказался комиссар по делам Уганды, Гарри Гамильтон Джонстон. Я приказал забрать все его деловые бумаги, переписку. Среди них позже нашли соглашения на передачу земельных участков: А. Кагве — 5120 га, С. Мугаванье — 3840 га, Кангао — 2560 га, и доли от налогов тоже им. Не обошел Джонстон своими дарами и миссионеров — они уже получили или должны были получить земельные участки общей площадью около 25,6 тыс. га. Но, главное мы нашли договор от 10 марта этого года. По нему Буганда признавала себе подчиненной Англии, протекторатом как они это называли. Мы собрали всех здешних жителей кого смогли, и на их глазах я сжёг этот договор, рассказав о его содержании, и всё остальные с северными народами Уганды. После этого им дали денег и отправили в Менго, и по округе, чтоб они об это сообщили всем. С остальными землями такие же договоры планировалось подписать позже. Но, наше вторжение, окончательно разрушило планы англичан. Досталась нам и их казна и немало оружия.

Через пару часов после всего этого, мне доложили, что ко мне настойчиво проситься один из местных. На мой вопрос кто он такой, офицер сказал, что тот говорит, что он служил здесь у англичан, выглядит он пристойно, и просит меня его принять, говорит, что он человек с юга, и я понял, что это то, о чём мне говорил перед уходом в поход Халифа. Я велел его впустить, и ни кого не пускать ко мне. Этот человек, вошёл, поклонился мне и достал половину неровно разрубленной монеты. Вторую половину мне дал Халифа, половинки совпали. По его вежливой просьбе, для того, чтоб он мог передать кому надо, я коротко рассказал, о наших делах, и спросил, почему не было помощи от них на озере Ньянза с лодками. Он ответил, что не смогли это сделать по веским причинам и просит их простить. И твердо обещал, что скоро с юга придут лодки, с боеприпасами и вооружением. После этого мы условились как держать связь дальше.

После занятия Энетеббэ, я приказал немедленно готовиться к нападению на Кисуму, большой город, который был на восточном берегу озёра, вернее его большого залива. Как говорил Халифа надо выдерживать темп наступления, как можно дольше, чтоб добиться максимального результата в своих действиях. Я и сам это понимал, и пример Халифы, его действий после победы у Омдурмана против англичан был для меня образцом.

"Быстрота. Расчёт. Натиск", так учил нас действовать Халифа, именно мы так добивались побед над англичанами в Судане. Поэтому уже 11 апреля наша флотилия, взяв на борт 2 200 человек "Львов", вооружение, пошла по огромному озёру Укереве, как его называли местные на Кисуму. К пароходу, который быстро освоили наши машинисты взятые собой в поход, по бокам пристроили две самые большие лодки, а к ними ещё по одной сделав из него не двойную, а тройную лодку, так же он тянул целый караван лодок, большие лодки шли под парусами ведя на буксире другие, остальные шли под парусами или на веслах. За день мы прошли до пустынного острова Лолуи, и стояли там, ожидая отставших. И я решил, что надо посадить на пароход и большие лодки часть отряда, и идти на Кисуму на максимальном ходу, остальные силы подойдут потом. От острова до города было 25 фарсахов (138 км) по воде, выйдя ночью, в обед уже должны были входить в бухту Угове, на берегу, которой и стоял Кисуму. Пароход и парусные лодки были для местных своими, поэтому не должны были вызвать подозрений. На всё это поместилось 888 человек, с легкими орудия, ракетами и пулемётами.

13 апреля в два часа по полудню морпехи и другие роты уже высаживались на берег и причалы порта Кисумы, и ведомые проводниками сразу начали быстро продвигаться к главным зданиям города, туда, где стояли военные части, к телеграфу. Местные сначала с удивлением, смотрели на нас, не понимая, кто мы и откуда, потом поняв, что город вскоре будет захвачен, стали разбегаться кто куда и прятаться по домам. За час с небольшим мы взяли его под контроль, лишь в районе казарм, возникло несколько перестрелок, но залпы из ракет и пушек, и предложения сохранить жизнь, если сдадутся, помогли решить эту проблему. Некоторых англичан наши воины вытряхивали из их гамаков, нескольких застрелили, когда они попытались оказать сопротивление. В городе начались погромы, многие местные, убедившись, что с англичанами покончено, стали сводить счёты, кто им предано служил или просто грабить. Мы им особо не мешали. Нас пока интересовала добыча, поэтому мы занимали богатые дома, порт. Там мы увидели большой стальной корабль, очень похожий на те канонерские лодки, которые мы захватили у англичан при Омдурмане. Нам очень повезло, что англичане не успели её достроить. Досталось нам ещё два парохода и большие парусные лодки. Вечером с озера пришли остальные наши силы. Теперь можно было в городе навести порядок, и двигаться дальше. Мы должны были занять, перевалы в районе селения Моло, начать там делать укрепления и совершить выходы отрядами в сторону Найкуру.

Три дня мы собирали скот и повозки, за день прекратили беспорядки в Кисуму, и собрали отряд из здешних, пока только носильщиками. Чуть больше сотни человек, которые сразу выразили желание воевать против англичан, вооружили. 17 апреля, оставив в городе две роты с пулемётами, мы вышли в сторону перевалов к селению Моло, до него было от Кисумы 25 фарсахов (138 км). Это заняло у нас пять дней. Земли бы густо населены по сравнению с Суданом, было много обработанных участков. Сопротивления мы не встречали, но встречали нас настороженно. Слухи о захвате суданцами Кисумы опережали нас. Наш отряд оброс сотнями местных, которые готовы были поработать на нас, желающих воевать мы отбирали в отряд. 22 апреля мы достигли места и, проведя разведку местности, начали, намечать, где будут сооружаться укрепления. Посадив батальон с ракетами и пулемётами на повозки, я двинул их в сторону Накуру. Который и был занят им через два дня, нас там никто не ждал. Мы все очень жалели, что у нас нет большого количества лошадей, на местных волах и пешком, не совершить быстрых и неожиданных для врага переходов и нанести ему удары, там, где он их ещё не ждёт.

24 апреля мне доложили, что разведка обнаружила идущий с севера большой военный отряд. Была объявлена тревога, мы заняли оборону. Через несколько часов, мне сообщили, что это… наш отряд!!! Который шёл в этот район ещё с Нила, после того как мы разделились. Теперь мы соединились!

Отряд прошёл по землям Ачоли, Ланго, Тесо, у озера Кього. Им были взяты с боем и без укрепления англичан и бугандийцев, своими действиями он способствовал восстанию в этих землях против власти англичан и Буганды, с ним пришло к Моло под две тысячи воинов из этих земель.

У селения Сороти им пришлось вступить в бой с силами Буганды во главе с хозяином этих земель Семеем Какунгуру и одним из реальных правителей Уганды. Он собрал более четырёх тысяч воинов, наших суданцев было вместе с местными было две тысячи. Исход сражения решили укрепления, пушки, пулемёты и яростная атака "Нильских львов", бугандийцы были уничтожены, пленены и рассеяны. Семей Какунгуру или как называл его Халифа, Сэмэн Кенгуру, чуть не избежал плена. Но, наши конные отряды, не допустили этого, его быстро догнали, в перестрелке он был ранен и взят в плен. Власти англичан и буганды к северу от озёрного края больше не было. Вслед за Буньоро, отряды воинов земель Ачоли, Ланго, Тесо, Бусога, начали вторгаться в земли Буганды. Там мы нашли себе союзника, вождя и главного жреца народа нанди, — Койталеля Арапа Самоеи, он мог собрать несколько тысяч воинов, правда ружей у них было мало. Ему было передано часть винтовок взятых добычей у бугандийцев.

С прибытием подкреплений можно было думать и о продвижении к Найроби. От Найкуру до него 30 фарсахов, 5 дней перехода. Местные говорили, что дороги туда хорошие, и местность неплохо подходит для создания ещё линий обороны. 28 апреля две тысячи "Львов" и более двух тысяч воинов из местных, вышли к Найроби. Нам никто сопротивлялся, 4 мая мы вошли в полупустой, ещё строившийся город. Белых не было, паровозы и вагоны они угнали с собой, были только индусы, несколько тысяч и местные. Увы, но ничего особо ценного мы здесь не нашли, поэтому разрешили разграбить местным всё, что ещё можно было разграбить после нас, а индусов заставили разбирать и ломать то, что они строили. Индусы мне не понравились, какие-то забитые покорные как скот, местные и те смотрели на нас более спокойно, уверенно, хотя мы были вооружены, а они нет. В Найроби мы стояли до 10 мая, потом пришёл слух, что сюда идёт чума. Мы быстро снялись и пошли обратно, выставляя после себя санитарные кордоны. Чумы нам только не хватало. Врачи отобрали для нас две тысячи индусов, мы их наняли для строительства укреплений.

Первую линию сооружали в районе озера Найваша и реке Малева, в десяти фарсахах от Накуру. Вторую у самого Накуру, и третью в районе Моло. Из здешних мужчин кто изъявил желание воевать, формировали отряды, начали их обучать простейшему строю, использованию укреплений, выдали им винтовки из трофеев. Наиболее толковым показали, как делать чёрный порох, гранаты из глины, они и становились чаще всего командирами отрядов. Оставили им четыре легких орудия и два пулемета из добычи, вернее поменяли, на то, что нам было нужно и выгодно получить. Им здесь первым встречать англичан, пусть готовятся и чувствуют себе уверенней. Пришли к нам посланники масаев, лучших воинов в этих землях, вели они себя очень достойно и даже с вызовом, хотя и видели нашу силу. Они сказали, что уважают тех, кто победил англичан, и считаю нас своими друзьями. И поскольку мы уйдём, а они останутся, и опять придут англичане, они просили у нас оружия. Я был готов дать им оружие, но сказал, что они должны за него немного заплатить, и объяснил, что в боях с англичанами и их людьми, погибли и были ранены наши воины, и деньги нужны, чтоб помочь их семьям. Они дали своё согласие, и получили винтовки.

В Кении мы находились до конца мая. 27 мая мне пришло сообщение, что Халифа приказывает нам возвращаться. 1 июня "Нильские львы" пошли по покорённым и освобожденным землям, обратно, домой. Возвращались уже известным путём. В Кисуме и Менго было заметно, что появились новые белые, по их речи, похожей на лай собаки, я понял, что это немцы. В Менго их человек, предлагал, мне отдать им пушки, ракеты, пулемёты, я согласился, но, только продать, и не все, и тогда, когда мы погрузимся в лодки на озере Ньянза (Альберта). В землях Уганды было не спокойно, хотя нападения на нас мы не ждали, но доверия к местным и немцам не было.

В середине августа "Нильских львов" радостно встречали уже в Хартуме".

Пригород Лондона. Июнь 1900 года.

В комнате стоял запах очень дорогих сигар, коньяка, виски, бренди, и вообще ощущался дух очень больших денег и власти.

— "Итак, господа мы собрались, что обсудить состояние текущих дел в мире и Империи", — начал разговор 1-й сэр.

— "Раз мы здесь собрались в таком составе, — сказал 2-й сэр, и говорящий обвел присутствующих взглядом, — то можно говорить о том, что наши дела не в лучшем виде". "Увы, но вы правы, — ответил ему 1-й сэр.

— И для того, что получить полную картину событий, сюда приглашен для встречи и беседы со столь уважаемыми людьми, Артур Джеймс Бальфур, премьер — министр Великобритании". "Пока премьер, — вставил, джентельмен сидящий в кресле, и выпустил вверх дым от сигары. " — Прошу вас, сэр, Артур, доложите собранию про наши дела, — невозмутимо продолжил 1-й сэр.

Бальфур встал, и держа в руках папку начал, говорить, — " Джентльмены, положение не так хорошо, как хотелось, об этом я сразу хочу честно сказать. Начну с Южной Африки. Фельдмаршал Робертс после неудачи в начале февраля, в апреле вновь попытался перейти в наступление уже у Де-Ара, чтоб в случае успеха начать продвигаться к Кимберли и освободить его, и оттуда начать движение на Блумфонтейн, и далее вглубь Трансвааля. Но, несмотря на большие потери и усилия офицеров и солдат её Величества, прорвать оборону буров наши войска не смогли".

— " И каковы причины наших очередных неудач против этого мужичья? — спросил сэр? 3.

— " Как доложили военные, — начал отвечать премьер, — буры сильно укрепили свои позиции, у них много современной артиллерии и пулемётов, появились пехотные регулярные части. И что важно подготовкой военных операции, частей буров занимаются немцы, французы, русские, но в основном немцы. По сведениям наших людей у буров, именно они сыграли важную роль в отражении нашего последнего наступления, и вообще можно утверждать, что так называемы "добровольцы" резко усилили армию буров. По нашим данным, немцев сейчас там более восьми тысяч человек, французов и русских больше, чем по три тысячи, голландцев под три тысячи, испанцев больше двух тысяч, итальянцы, франкоканадцы, аргентинцы, сербы, греки, португальцы, шведы, датчане. Индусов две тысячи и ирландцев, — тут Бальфур, немного замялся, — более четырёх тысяч. И добровольцы продолжают прибывать". В комнате возник небольшой шум.

— " Сэр, Артур вы понимаете о чём, вы нам сейчас сказали? — вступил в разговор 4-й сэр. — О том, что бурам все кто может, продаёт оружие, что мы воюем совсем миром, платят за это буры, в том числе и нашими деньгами. Для Британии возникает угроза появления новых сипаев, фениев и "Обществ объединённых ирландцев". Со временем в Ирландию и Индию вернуться тысячи ирландцев и индусов умеющие воевать, и убивавшие солдат его величества! И они будут героями для своих! Немцы, русские, французы, за деньги буров, на британских солдатах испытывают своё новое оружие и военные теории на практике. И это оплачивается деньгами Британии и кровью её солдат!"

— "Именно это и не смогла пережить незабвенная королева Виктория, — проговорил джентельмен с сигарой.

— "Вечная ей память! - почти хором произнесли присутствующие и перекрестились, но не все, некоторые просто склонили головы.

— " Продолжайте, сэр Артур", — сказал он, и сделал повелительно движение сигарой. Тот кивнул и продолжил, — "По нашим оценкам у буров сейчас под 120 тысяч солдат, — по комнате вновь прошёл гул, — это вместе с волонтёрами. Большое количество современной артиллерии и пулемётов".

"Большое количество, это сколько сэр Артур? — спросил сэр номер 5-ть. — Под триста орудий и около двухсот пулемётов". В комнате возникла мёртвая тишина.

— " Почему допустили, что такое количество оружия и волонтёров сумели попасть к бурам? По какой причине не был блокирован порт в Делагоа? У Роял Нави не достаточно для этого крейсеров? — опять задал вопрос 5-й сэр.

— " Когда, мы попытались это сделать, Германия, Франция, Россия одновременно заявили нам протест, о том, что мы нарушаем свободу мореплавания и торговли нейтральных стран, и в Делагоа пришли их крейсера, даже испанцы прислали свой", — ответил Бальфур.

— " То есть мы на грани объявления нам "вооруженного нейтралитета", если пойдём на обострение, — резюмировал сэр 5-й.

— "Если не на грани войны с великими державами", — вновь вставил фразу джентельмен с сигарой.

— " Не надо торопиться. Мы ещё обсудим этот вопрос", — сказал 1-й сэр.

— Что говорят военные, сэр Артур, по поводу продолжения и успешного завершения войны? — спросил он.

— " Фельдмаршал Робертс просит 550 тысяч человек, и соответствующее к этой численности количество артиллерии. И настаивает, что это были в основном не индусы, он говорит, что ему нужны белые солдаты, — ответил Бальфур.

— "Сколько же это будет стоить?! - практически воскликнул сэр номер 2. — И он дал гарантии, что успех будет достигнут?"

— " Твердой гарантии он не высказал. Хотя его спросили об этом напрямую. На вопрос, по какой причине он не может твёрдо говорить об успехе, фельдмаршал, сказал, что буры создали несколько линий укреплений. И все их придётся преодолевать с боями. Кроме этого ему приходится направлять много сил на охрану, дорог, городов, ж\д станций. Буры развернули герилью, и за неё он несет большие потери в людях и средствах, даже не вступая в полномасштабные бои", — ответил Бальфур.

" То есть если даже будут прорваны все линии обороны буров, и даже взяты их столицы, то мы получим полномасштабную партизанскую войну. Эти африканеры чрезвычайно упрямы, их страны забиты до нельзя оружием, и перекрыть границы с Мозамбиком и Германской Западной Африкой мы не можем, поскольку потеряли контроль над Родезией и северными землями Бечуаналенда", — резюмировал 1-й сэр.

— "Это значит, что мы получим войну на протяжении ещё несколько лет. Это вызовёт недовольство на самом Острове и Империи вообще. Будет стоить больших денег, и державы непременно будут это использовать дальше в свою пользу, — закончил его мысль джентельмен с сигарой.

" И так господа с бурами ситуация ясна. Там всё сложно. Теперь сэр Артур, доложите об остальных африканских делах, — властно сказал сэр номер 1. Бальфур кивнул и продолжил." Здесь уже упоминались Родезия и Бечуаналенд. Увы, после вторжения туда "Львов Судана", Родезию мы не контролируем, как и север Бечуаналенда. Если белое население южной части Родезии вывезено к бурам или португальцам, то про судьбу белых в северной, мы сведений не имеем вообще".

— "Да, Бог с ними!- перебил его 3-й сэр, — что там с "Бри́тиш Са́ут А́фрика Ко́мпани"?

— " А, что с БСАК? — насмешливо произнёс сэр номер 4. — Ваш компаньон Сесиль Родс в плену у буров, в Кимберли рабочие его компании добывают алмазы для буров или кого ещё. А её активы и акции на волне паники от вторжения суданских дикарей в Родезию, скупили вероятней всего немцы". " То есть Родезия для нас потеряна? — спросил 5-й сэр.

— Да, — ответил Бальфур, — будем надеяться, что это временно.

— Увы, сэр Артур, скорее всего, нет. По моим сведения там вовсю уже хозяйничают дойчи. Эти дервиши не разрушали ничего, всё, что было сделано в Родезии БСАК, теперь в целости и сохранности попало в руки немцев", — сообщил 4-й сэр.

— "Но, это невозможно!", — громко сказал сэр 3-й.

— "Ещё как возможно, — вступил в разговор джентельмен с сигарой, — Родезия были отдана БСАК. Она на грани банкротства, её реальных сил в Родезии нет, активы и акции скуплены. Так же как и с Ньясалендом, куда тоже вторглись эти вездесущие "Львы Судана". Которые там были, скорее всего, мнимыми".

— "Немцы решили использовать наше тяжёлое положение в Африке из-за поражений, и прибрать у рукам наши владения", — сказал уныло-раздражённо 3-й сэр.

— " Вы правы, — сказал джентельмен с сигарой, — Уганда, Кения, Джубаленд тоже их рук дело. Слишком уж всё скоординировано произошло. Нападение дервишей на Уганду, Кению, и одновременно с ними какие-то повстанцы, тысячами вторгаются в Джубаленд, занимают его, и на сотню миль заходят на территорию Кении. И тут к нам на помощь приходит этот хитрый потомок царя Соломона, — Менелик. Вводит свои войска в Джубаленд, подозрительно быстро разбивает мятежников, и начинает преследовать их уже в Кении".

— " То есть он сейчас контролирует Джубаленд и часть Кении? — спросил 4-й сэр. — Сэр Артур это так?"

— " Да. Его войска стоят в сотне миль от Момбасы. И мы на сегодняшний день имеем под контролем территорию, на сотни две миль вглубь страны от Момбасы. Уганда нами потеряна полностью".

— " Как и Сомали, Ашанти, Тонга, острова Эллис, Гилберта. В Бербере уже поднят русскими флаг, немцы стоят в Босасо и дошли до Бурьо, французы обживают Сайлу, — продолжил перечислять потери джентельмен с сигарой. — С Тонго мы не успели подписать договор о протекторате, его сорвал приход на остров морских буров. Как кстати и в Уганде. А за ними опять же следом пришли немцы. Буры показали себя или кого-то вместо себя у Новой Зеландии, отвлекли внимание. Сами же прошлись по этим Богом забытым островам. Они были ими освобождены от власти англичан! Так кажется, писали европейские газеты".

— " От власти… ненасытных англичан, — уточнил, сэр номер 2.

— " Сэр Артур расскажите подробно, что было с Ашанти? — спросил 4-й сэр.

"Генерал-губернатор Ходжсон в конце марта прибыл в их столицу Кумаси, и опрометчиво потребовал от туземцев отдать ему их святыню, — Золотой Трон. Они ответили войной. Неожиданно для нас у них оказалось много винтовок, и даже легкие орудия, наша миссия в Кумаси 29 апреля была взята штурмом. Сам Ходжосон и ещё несколько наших людей были убиты, остальные взяты в плен. После этого армия туземцев в 12 тысяч человек двинулась на Аккру, и 18 мая она была ими занята. Сейчас возглавляет их королева", — Бальфур подсмотрел в папку, — Яаа Асантева".

— " И кто же в этот раз нанёс нам подлый удар? Опять дервиши? — язвительно спросил 3-й сэр.

— " Нет, скорее всего, французы. На их землях живут одноплеменники туземцев Ашанти. И со временем её поделят или уже поделили с немцами, — вновь ответил за Бальфура, джентельмен с сигарой. — И это весьма похоже на расставленную ловушку для нас. Знали, что у нас возможен конфликт с Ашанти и они отрезаны от моря и поставок оружия. Подготовились и повернули ситуацию в свою пользу". И он сразу спросил премьера, — И что там с Сокото?"

— " Эту территорию придётся брать силой, местный правитель разорвал все связи с европейцами. Высшим комиссаром протектората Северная Нигерия назначен опытный Фредерик Лугард, и он справиться с этой задачей", — ответил Бальфур.

— "Вы уверены? — с издевкой в голосе спросил его джентельмен с сигарой. — А я уже нет. Сокото граничит с германским Камеруном, владениями французов и Судан по африканским меркам не далеко. Поэтому могу вас уверить, что там мы тоже вполне может получить очередных " львов", а оружие, я уверен уже идёт туда".

— "Так по какой причине мы не может ничего сделать с этими дикими фанатиками дервишами и их главарём? Почему не закрыли его порты? Не убили его, в конце, концов!? — гневно спросил 3-й сэр.

— " Есть на это причины, сэр…, -начал говорить, остановив жестом руки Бальфура, 1-й сэр, — Этот Абдаллах на удивление оказался ещё более опасным противником, чем казался до этого. Разбил самого Китченера, и за несколько недель сумел вернуть всё, что потерял. Ещё и вторгнуться в Египет, и нанёс нам там немалый урон. А его нападение на наше Сомали и итальяшек! С моря! - при этом говорящий даже встал с кресла.

— Его помощь бурам! Если бы не эти дервиши, буры бы сидели в осаде у Ледисмита. Но, появились эти "Львы", и мы потеряли весь Наталь! Далее последовал черёд наших поражений. Ведь как мне рассказали если б не эти чёртовы "львы" и русские, у Ганновера мы могли получить победу, а получили "бойню в вельде!"". Он вновь сел, отпил немного из бокала виски, и более спокойно продолжил.

— После Омдурмана у него оказались в плену тысячи наших офицеров и солдат, и просто тех, кто оказался в том время в Судане. За первую попытку его убить, он казнил двадцать человек, в том, числе и молодого Черчилля. И сообщил об этом всему миру, и получилось, что мы сами позволяем ему вешать наших людей. Он же нас предупреждал, и весь мир тоже об этом знал. За попытку бомбардировки его порта, кстати неудачную, он закрывал его дымом, и подставил под наши снаряды англичан, которые были в Суакине, потом повесил ещё сорок англичан, и опять об этом узнали все. Совершать официальные гекатомбы подданными короля мы больше не можем. Вспомните, события после последней казни в Гайд-парке. Пришлось для разгона привлечь сотню полицейских. Разным миролюбам, фабиацам тоже нельзя полностью закрыть рот. Даже оппозиция пытается сыграть на этом для себя".

— " А блокада с моря? Как это делали всегда, — задали ему вопрос.

— "Наши корабли пытались перехватывать суда, идущие в его порт, на нескольких из них в плен были взяты досмотровые команды, и до сих пор там и находятся. Был потерян целый крейсер! Когда его командир решил взять парусник на абордаж, чтоб не рисковать командой катеров. Эти дикари взорвали себя вместе с крейсером! Никто не выжил. На обстрелы с расстояния судов, нам ответили захватом англичан в заложники во всём регионе, нескольких наших пароходов. В Каире убили 25 англичан прямо на улице, и про пожар там же в одном из заведений для офицеров, вы наверно слышали все? Так вот, сначала был взрыв! Из из трёх дюжин офицеров в живых остались единицы. И обещали и дальше так делать ещё в больших масштабах, если мы не прекратим блокаду. А нейтралов нам трогать сейчас себе дороже выйдет. И туда заходят только, немцы, русские и французы, и ни кто из мелочи. Борьба с Абдаллахом обходиться нам очень дорого во всех отношениях, общество не хочет больше смертей англичан и их захватов в плен. Тема потерь и поражений сейчас очень острая, давление со всех сторон очень большое. В том, числе и на короля".

— " Почему в прессе не писали про крейсер, захваты заложников, взрыв в Каире? — наивно спросил 3-й сэр. В комнате возникла полная тишина и на него все остальные посмотрели как на идиота.

— " Сам этот Абдаллах не мог всё это сделать сам, ему явно помогали французы, немцы, может и русские, как это они делали у Менелика, — прервал тишину сэр? 2.

— Французы и не скрывают своего участия в суданских делах, — сказал сэр? 4. — Этот Маршан у них сейчас в героях ходит. Русские и особенно немцы, очень активно имеют дело с Абдаллахом. Сэр Артур, какими силами сейчас располагает этот "бич Британии", так его кажется, именуют в европейских газетах… дьявол их разбери, — не сдержался он.

— "По имеющимся у нас неполным сведениям, — начал отвечать Бальфур, — он сейчас может поставить под ружьё до 100 тысяч солдат, так же у него под сотню орудий и пулемётов. Нил на границе с Египтом, закрыты укреплениями с артиллерией, есть форты из бетона. В Суакине и Массауа появились береговые батареи, скорее всего с орудиями в шесть дюймов, точно есть морские мины и возможно минные катера". В комнате повисла пауза, и послышались с разных сторон сдержанные и не очень чертыхания.

— " Получается, что разобраться с этим Абдаллахом, нам понадобиться ещё полмиллиона солдат и эскадра броненосцев, — усмехнулся джентельмен с сигарой, и сильно пыхнул сигарой.

— "Продолжайте, сэр Артур. Дайте нам обзор дел в Империи и мире, — сказал сэр? 1.

— " В Индии большой интерес у населения вызывают новости о воюющих на стороне буров индусов. Резко активизировалось радикальное крыло Индийского Национального Конгресса, крайнее радикалы в Индии и вне её. Мы точно знаем, что к ним стали поступать деньги, счёт идёт на тысячи фунтов, есть данные о контактах с ирландцами, растёт поток к бурам из самой Индии и диаспоры. Идёт рост сторонников борьбы за расширение прав Индии мирным путём, — дал он краткий обзор дел в источнике британского могущества.

— В Ирландии, — перешёл на новую тему премьер, — радикалы из "Ирландского республиканского братства" получили второе дыхание, и в целом все ирландские организации увеличили свою активность. Есть сведения о создании "Ирландской Республиканской Армии", которая видит освобождение Ирландии от власти Англии только через вооружённую борьбу с ней. Растёт объём антианглийской агитации, действует тайная сеть вербовочных пунктов для отправки к бурам и созданию отрядов боевиков фениев. С лета 1899 года идёт неуклонный рост вооружённых нападений на чиновников, судей, полицейских и военных, просто англичан, счёт идёт уже за сотню инцидентов и более двадцати погибших. Правительство вынуждено было увеличить силы полиции и даже армии в Ирландии, есть точные сведения о финансировании ирландцев из-за рубежа. В ряде районов и городов, мы скорее всего будем вынуждены будем ввести чрезвычайное положение, но, в целом ситуация под контролем. Во французской Канаде тоже отмечается рост антибританских настроений, франкофоны создали Националистическую лигу, во главе некий Анри Буссара, по разным сведениям на стороне буров воюют более трехсот человек из Канады. В Аденском Протекторате идёт рост восстания против Британии, есть достоверные сведения, что здесь не обошлось без суданского вмешательства". Сэр? 1 заерзал в кресле.

— " В Египте, нарастают антибританские настроения, — продолжил Бальфур. — Звучат призывы воспринимать суданцев не как врагов, а как борцов с властью англичан, в том, числе и в Египте. Это несомненно работа агентов Абдаллаха, и надо сказать не без успеха. В Египет тысячами появляются листовки, где звучат призывы не верить англичанам и не вступать в их армию, что не воевать против единоверцев, забыть старые обиды и объединиться в борьбе против настоящего врага, то есть нас".

— "Этот суданский ублюдок, быстро учится, — раздражённо сказал сэр? 5, и выпил рюмку коньяка.

— "При чём у нас же. За листовками, как правило, идёт оружие, — проговорил джентельмен с сигарой, и выпустил большую струю дыма.

— " В остальной Империи, прежде всего протекторатах и колониях, открыто и не очень радуются поражениям Британии, но положение стабильно. Австралия и Новой Зеландия, как власти, так и население, лояльны к короне, хотя окрепли голоса за расширение прав и полномочий для доминионов, что они это заслуживают кровью своих солдат, которые воюют за интересы Британии, — закончил говорить Бальфур.

— " М-да, картина малорадостная джентльмены, — сказал сэр? 4,- и если так пойдут дела дальше, то положение дел будет только ухудшаться". Из присутствующих никто особо и не спорил.

— " Сэр Артур, давайте нам о ситуации в мире, — прервал паузу, 1- й сэр.

— "К сожалению, и здесь у нас возникли трудности, — начал вещать Бальфур. У Англии не оказалось союзников, от которых можно было бы получить поддержку в данной ситуации". — " До блистались", — вставил джентельмен с сигарой, не вынимая её изо рта.

— " Против нас сплоченно действуют — Россия, Германия, Франция, они умело используют момент нашего временного ослабления". " Сэр Артур, мы это знаем и без вас, — прервал его, 2-й сэр. — Что было сделано, чтоб изменить положение в нашу пользу".

— "Ведутся неофициальные переговоры с Италией и Стамбулом, для того, чтоб привлечь их на нашу сторону. Особых успехов пока у нас нет. Несмотря потерю своих владений в Африке Рим, не спешит к нам в объятья. Хотя очень недоволен дележём его земель державами. Они Риму обещают в случае большой войны с нами, Ливию, и часть наших владений в западной Африке, так же деньги, готовы ему вернуть султанат Хобью уже сейчас, и привилегии для торговли в их бывшей Эритреи. И одновременно с этим пророчат германские, австрийские и французские дивизии на её границах, если итальянцы примут неверное решение для себя и трио держав. Итальянцы не говорят нам не "да" ни "нет", но как сообщают источники настроения не в нашу пользу.

— Турки боятся русских, и то, что против них будет создан союз из балканских стран. Трио приманивают их к себе деньгами, возможностью избавиться от наших долгов, Южной Аравией и… Египтом. К тому же позиции немцев Стамбуле сейчас особенно сильны, после того, как турки смогли с помощью немцев выиграть войну с греками, обновленной армией, — сообщал о положении дел Бальфур.

— Японцы говорят, что готовы в целом нас поддержать, но про вступление в войну на нашей стороне молчат. Тем более, что Россия и Германия ещё с конца прошлого года, начали усиливать свои силы на Дальнем Востоке, прикрываясь восстанием боксёров в Китае. По имеющимся данным, в Циндао у Германии уже стоит бригада, силы русских оцениваются в 70-ть тысяч штыков, и подкрепления продолжают прибывать. Силы флота так же растут с обеих сторон, между Циндао и Порт-Артуром проложили прямой телеграфный кабель. Французы увеличили свой военный контингент в Индокитае, частями из Франции и формируют новые части из местных, в Сайгон пришли два крейсера и малые корабли", — закончил говорит английский премьер.

— То есть, реальной военной силы у нас в Европе и в Азии, в случае большой войны нет, — сказал 2-й сэр. — Придётся как Наполеоном, выставлять свою.

— Дожились, — возмущенно произнёс 3-й сэр, — макак приходиться уговаривать, чтоб встали на нашу сторону.

— Доизолировались, — съязвил сэр с сигарой.

— Сэр, Артур, какую позицию заняли янки? — задал вопрос, 4-й сэр.

— Как какую? — начал говорить 5-й сэр, — долдонят о своей доктрине Монро. Что в европейские дела они не лезут.

— Так, какие — же это европейские дела!? — почти воскликнул 3-й сэр, — война то будет мировой!

— Именно! Весь мир будет воевать против нас! -не сменяя своего настроя, опять вставил реплику джентельмен с сигарой.

— Спокойней, джентльмены! - вступил в разговор 1-й сэр. — Дальше, сэр Артур!

— Воевать они не будут, но готовы, нам всячески помогать поставками, выполнять наши заказы и оказывать другую помощь, — сказал премьер.

— Чёртовы торгаши! Хотят заработать на войне. Причём и на нас и на другой стороне, — зло сказал 5-й сэр. — Зря, их не добил мой дед в 1814 году.

— Янки, японцы, когда мы были в силе просили нашего разрешения, чтоб начать войны и получить себе новые земли, повысить статус, — начал говорить 1-й сэр, — но у нас случились трудности, и они не хотят нам серьёзно помогать. Это… нормально для ведения дел в большой политике. Вывод прост… мы должны быть всегда сильными.

— Да. И всё таки найти себе верных союзников, тоже необходимо. Постоянных врагов у нас теперь добавилось, а иметь одни интересы, без армии, недостаточно для ведения дел, — высказался на эту же тему сэр с сигарой.

— Вот, давайте о врагах и поговорим, проговорил 1-й сэр, жестом приглашая начать новую тему Бальфура.

— Франция. Если можно так сказать, французы как с цепи сорвались, у них там сейчас антибританский шабаш. Пресса вовсю пишет о войне с нами, вспоминая все обиды, поражения от нас, и победы над нами, — проговорил он.

— Ну, то, что пишет газеты не есть суть дела. Мы то об этом знаем, — сказал 4-й сэр. — Что там в реальности?

— В реальности Париж хочет выжать из сложившейся ситуации как можно больше для себя. Есть слухи, что французы получили от русских твёрдые заверения об их поддержки в случаи войны с нами. Были даже неофициальные встречи их моряков, — ответил Бальфур.

— Галлы и так уже получили не мало, — начал говорить 2-й сэр, — мы не зашли в Судан, они получили кусок нашего Сомали, возьмут себе часть Ашанти, усилили свои позиции в мире. И явно нацелились на кусок Конго. И им всё мало!

— Значит Париж, не боится войны с нами? — спросил 5-й сэр.

— Получается не очень, — ответил премьер.

— Сэр, Натаниэл, что вы скажете? — обратился к названному человеку 5-й сэр. — Что говорят ваши родственники?

— Сэр, Артур прав, Париж понесло, — начал он говорить. — Попытки моих кузенов, повлиять на ситуацию пока не находят отклика. Они решили при надавить на рычаги, и получили весьма серьёзный отпор со стороны патриотов — реваншистов. Которые заявляют, что сначала разберутся с Англией, а потом и с другими. И вообще там сейчас все стали такими патриотами, и говорить хорошо о Британии это мове тон. Вариант с деньгами, тоже пока не срабатывает, — на опережение вопроса, ответил Ротшильд, — Париж деньги нашёл и без моей родни. Им об этом в открытую и сказали.

— Ватикан, — пыхнув сигарой, сказал её владелец.

— Да. А моя родня дельцы. И терять деньги не в их правилах, — твердо произнес английский Ротшильд.

— Хм, — издал звук 1-й сэр, — даже так получается. Это уже серьёзно.

— Так же мне сообщили, что французы крепко задружили против нас с русскими, — продолжил сэр Натаниэл. — Есть достоверные сведения, что ведутся разговоры о внесении дополнений во франко — русский договор, чтоб расширить его действие за пределы Тройственного союза.

— И французы ещё весной 1899 года дали русским деньги на железную дорогу Оренбург — Ташкент, и на ветку от Закаспийской железной дороги к границе Афганистана, — сообщил остальным сэрам джентельмен сигарой. — Я смотрел по карте, от станции Чарджуй до границы с Балхом 280 миль, а русские научились строить дороги быстро.

После этого некоторые участники встречи, достаточно неприязненно посмотрели на Ротшильда, но тот спокойно выдержал их взгляды.

— М-да, это уже серьёзно, — задумчиво повторил 1-й сэр. — Сэр, Артур, что там эти русские?

— Россия решила дружить против нас, и с Францией, и с Германией одновременно. В Петербурге звучат голоса за заключение союза против нас с ними, но по отдельности с каждой стороной. При этом дают гарантию Парижу оставаться верным русско-французскому союзу, но как уже сообщили, предлагают расширить его против иных сторон, помимо тех которые уже указаны в договоре 1893 года, — сообщил притихшим сэрам, Бальфур.

— Вот, почему галлы, такие смелые и дерзкие, — зло сказал 5-й сэр.

— Кроме того, — продолжил премьер, — русские резко усилили свою активность в Персии, и шах занимает ещё более прорусские позиции. Ещё в марте 1899 года шах распорядился, увеличить численность Персидской казачьей бригады на тысячу человек. В марте 1900 года Мозафереддин-шах Каджар, дал указания довести штат бригады до четырёх полков полного состава, закупить для неё в России современные винтовки и артиллерию. Вдобавок к этому активно ведутся переговоры о строительстве железной дороги русская Джульфа — Табриз. Так же русские предлагают шаху обустроить порт Энзели, и оттуда проложить дорогу в Тегеран, для этих проектов, и других, хотят создать Русско-Персидский банк, плюс к этому русские предлагают шаху кредит в несколько миллионов рублей, — доложил Бальфур. — И всё это получает в Тегеране положительный отклик. В марте русская канлодка пришла в Персидский залив и прошла по всему побережью Персии, заходила в Басру и Кувейт. Встречали русских весьма благожелательно.

— И какова была реакция с нашей стороны, — спросил 3-й сэр. — Мы потребовали, чтоб они ушли из залива?

— Конечно. Но, нам вежливо ответили, не лезть не в свои дела, поскольку залив не ваш. И кроме того в апреле в него вошёл германский военный корабль. Заходил в Басру, Кувейт, — ответил Бальфур. — Противодействовать сразу России и Германии в нашем положении сейчас мы не можем.

— Неужели всё таки союз против нас, — задумчиво произнёс 4-й сэр.

— Ещё ходят слухи, что географическое общество русских собирается в ближайшее время отправить несколько экспедиций в Тибет, — сказал 5-й сэр.

— Знаем мы этих натуралистов. Звание наверно будет не меньше полковника, — ухмыльнувшись поговорил сэр с сигарой.

— По сообщениям из Афганистана, можно говорить, что активность русских в приграничных районах повысилась, — наконец вновь начал говорить Бальфур, — зафиксированные попытки установления контакта с рядом лиц из местной знати. И через них поиск выхода на Кабул.

— Значит и русские разошлись всерьёз. Тоже не теряют времени, делают свои ходы в Большой игре, — задумчиво произнес 1-й сэр.

Ему вдруг вспомнилась его молодость, Крым, сражение у Инкермана, когда он совсем молодым офицером, столкнулся с русскими лицом к лицу. Он до сих пор помнил атаку русских полков, их порыв и желание дойти и смять противника, но даже они не смогли пройти сквозь убийственный огонь Энфилдов, которые дали англичанам преимущество в том сражении. И вот история вновь их сталкивает, — Британию и Россию. Только теперь Россия не одна, с ней вместе против Британии выступают сильные союзники, а она, наоборот, осталась одна, как Россия в Восточную войну. И если им вновь придётся сойтись с русскими на поле боя, превосходства теперь у англичан в вооружении нет. При этой мысли, 1-й сэр внутренне содрогнулся и даже перекрестился, чем вызвал удивлённые взгляды своих собеседников.

— Но, ведь это ещё не всё, по России. Не так ли сэр Артур? — раздражённо спросил 4-й сэр.

— Вы правы, сэр, — спокойно ответил тот, — не всё. Россия при поддержке Берлина, активно ведёт переговоры с королём Сиама Рамой Пятым о совместной аренде островов Лангкави, и вновь не безуспешно.

— И где эти острова? — спросил 3-й сэр. — Почему мы о них здесь говорим?

— В Малаккском проливе… 425 морских миль от Сингапура, — учительским тоном ответил джентельмен с сигарой. — Русские явно готовятся к войне с Японией, Массауа, Бербера, теперь ещё Лангкави, это всё опорные точки для их флота.

— Но, мы можем закрыть для русских Суэц, — пытался спорить 3-й сэр. — Пусть они идут вокруг Африки.

— Можем. Только у России теперь слишком много доброжелателей в Африке, на пути движения на Дальний Восток. Испания, французы, немцы, буры, — ответил ему владелец сигары. — И закрытие Суэца это казус белли. А про дорогу к Балху я уже говорил. И выпустил дым в сторону своего не очень посвященного в тонкости оппонента, нагло при это улыбаясь. Тот в свою очередь от него отвернулся, и задал вопрос:

— Буры то, здесь причём!? Дурбан наш порт!!!

"— Может вы туда нанесёте визит!? Вам и вашей яхте будут очень рады в "нашем" порту, — зло сказал 2-й сэр. — Один лорд плену у дервишей, ещё один у буров. Составите им компанию!" И засмеялся. Остальные только улыбнулись.

— Я имел виду, что Дурбан будет возвращён Британии после войны, — с вызовом ответил ему 3-й сэр.

— Это сейчас под большим вопросом, — вступил в спор 1-й сэр. — При неофициальном обмене мнений, одним из условий со стороны буров при заключении мира, а точнее их покровителей, это выход к морю для африканеров. И спокойнее джентльмены, спокойней, мы здесь собрались для других целей.

— Хотят обменять Дурбан, на захваченную часть Капской колонии и Бечауналенда. Или получить часть побережье Наталя, где можно поставить порт, — подвёл итог 4-й сэр.

— И что мы не можем надавить на этого Раму? — спросил 5-й сэр. Возвращаясь к теме остров в столь чувствительном месте для Британии.

— Можем, конечно, — начал отвечать ему 2-й сэр. — И он обратится за помощью к России и Германии. Они напродают ему вооружений, засеют сиамскую армию своими инструкторами. Его сын принц Чакробон учиться в Пажеском корпусе в Петербурге, и уже говорит по-русски. Рама подчинит себе окончательно малайские султанаты, которые нужны нам, и отдаст в аренду ещё, что-нибудь, например, в Сиамском заливе, и железную дорогу через полуостров построят в течение года.

— Со старыми врагами понятно. Они получили возможность усилить свои позиции используя наше временное ослабление, но меня больше беспокоит новый противник, который начал действовать против нас неожиданно активно, — начал новую тему 1-й сэр. — Германия, телеграммы и громкие заявления это одно, а восемь тысяч солдат с артиллерией у буров это совсем другое. Плюс эти игры с русскими и суданцами против нас.

— Дойчи хотят места под солнцем, — заговорил джентельмен с сигарой, как бы отвечая на вопрос, — и поняв, что мы их водим за нос, на примере португальских владений и Манилы. Решили сорвать куш! Когда ещё такое может случиться, что Британия своей "блестящей изоляцией" загнала себя в угол, и три великих державы настроены против неё, то есть все какие есть. Вот они и включились в игру против нас. Но, то, что неожиданно для нас так нагло и агрессивно я с вами согласен, сам не думал, что колбасники будут так действовать. Ну, что там, у нас с ними, сэр Артур?

— Германия взяла под контроль Родезию южнее Замбези, и уверен, делает тоже самое на севере Родезии, север Бечуаналенда они уже контролируют, Ньясаленд тоже под её рукой. Точных сведений пока нет, но, несомненно немцы уже действуют в Уганде, на островах Тонга они точно есть, на Гилберта и Эллис с очень высокой доли вероятности. Начали немцы осваивать бухту на берегу Судана севернее Суакина на 30 миль, тоже самое делают в Босасо, — дал картину маслом Бальфур. — Кроме того, Берлин стал давить на Бельгию по поводу уступки территории Конго, чтобы создать себе коридор к Уганде из Камеруна.

— Которую они уже считают тоже своей, — прошипел 3-й сэр.

— Увы, но это так. Эти дервиши отдали туземцам и массаям в Кении, тысячи винтовок, пулемёты и даже артиллерию! - сказал 4-й сэр. — Менелик сделает наверняка тоже самое, он то работает на Берлин. И нам придётся потратить немало времени и сил, чтоб опять взять Кению под полный контроль. В это время Вильгельм сложа руки сидеть не будет!

— Давно уже не сидит, а действует, — заговорил сэр с сигарой, — буры только Германию видят в роли посредника на переговорах.

— И так джентльмены, — громко сказал 1-й сэр, — мы получили представление о положении наших дел и ситуации в мире. Прямо скажем, не в нашу пользу! Но, всё это можно и нужно поправить. Сейчас мы прервёмся на обед, а затем приступим к обсуждению, что и как делать для этого.

Сэры оживились, с возгласами "Давно пора подкрепиться!", стали покидать накуренную комнату, ведь и впрямь на сытый желудок думается лучше. А им как никак вершить судьбу Британской империи, а следовательно и мира, причём на годы вперёд, если не на поколения.

Мир меняли, и мир должен был измениться.