Судьба-гадалка

10

Накануне вечеринки, устраиваемой Аластером и Норой по поводу возвращения Кларка домой, Кларку позвонила Фредерика и, сказав, что готовит ему сюрприз, попросила его задержаться еще на пару дней.

Кларк не подозревал о затее родителей и понятия не имел, зачем Фредерике нужно, чтобы он остался, но он с детства усвоил: если пожилая леди просит о чем-то, следует подчиняться ее желаниям. К тому же Кларк глубоко уважал Фредерику. Поэтому он ответил положительно, в глубине души надеясь, что Фредерика не собирается сводничать и знакомить его с какой-нибудь Минни, Бетти или Лиззи. Не до флирта ему сейчас.

Утром субботы Кларк отправился к Оливии домой, но Фредерика сообщила ему, что она уже уехала на ферму к его родителям.

— Урезонь ее хоть чуть-чуть, Кларк! — крикнула из-за полуоткрытой двери Фредерика.

— Хорошо, Фредерика, — ответил он с легким недоумением. — Но по поводу чего?

— Ты знаешь, — сказала Фредерика, чем привела его в растерянность.

Кларк понял, что она куда-то очень спешит, ибо Фредерика помахала ему рукой и захлопнула дверь.

Еще одна загадка. Кларк поехал на ферму своих родителей. Он сразу увидел Родерика и Эрика, которые любовались новой крышей сарая. Кларк помахал им рукой и отправился на поиски Оливии. Он надеялся застать ее одну и наконец поговорить с ней начистоту. Добившись ответов на свои вопросы, он с чистой совестью наметит время отъезда, ибо если он не уедет, то рискует сойти с ума. А всему виной Оливия! И всегда была причиной его побегов из родного города.

Оливия помогала Норе готовить салат. Она стояла лицом к окну и увидела идущего к дому Кларка. В последние три дня она не разговаривала с ним, это было ужасно, но необходимо. Оливия понимала, что Родерик прав, — Эрика следует щадить. Каждый раз, видя Эрика рядом с его родным отцом, она ощущала нестерпимое желание к Кларку, и, хотя Оливия понимала, что между ними уже ничего не может быть, она опасалась не совладать с собой. Поэтому она старалась держаться от него подальше, и ей это пока удавалось.

Оливия отложила в сторону нож для резки овощей.

— Я поднимусь наверх и посмотрю игрушки, которые вы просили меня отобрать.

— Мы еще не закончили… — запротестовала было Нора, но, заметив выражение лица Оливии, умолкла.

Оливия быстро вымыла руки, сняла фартук и вышла из кухни. Она слышала, как открывается входная дверь, но не стала задерживаться в прихожей, а прошла наверх, в комнату, где ребенком жил Кларк. На кровати стояла большая картонная коробка с надписью «Игрушки Кларка». Два дня назад Нора попросила Оливию рассортировать игрушки и выбрать что-нибудь для Эрика. Остальное Нора собиралась отослать в приют.

Оливия подошла к кровати и взяла из коробки трактор. Кларк играл с ним, должно быть, лет двадцать назад, но трактор был как новенький.

— Я никогда не играл с ним.

Едва не выронив игрушку из рук, Оливия обернулась.

— Думаю, Эрику понравится, — смущенно произнесла она.

— Ты проводишь с ним больше времени, тебе лучше знать его вкусы. — Кларк пожал плечами и приблизился к Оливии. — Эти игрушки напоминают мне о прошлом. Кстати, уж если мы заговорили о прошлом… Будь добра, ответь мне на один вопрос: почему тебе было столь легко покинуть Черч-Уэстри на целый год, в то время как ты неустанно уверяла меня, что ни в каком другом городе жить не можешь?

Оливия обмерла. Что ответить? Кто рассказал Кларку? Автор анонимного письма? Неужели Кларк теперь знает, что Эрик — его сын? Нет. Не может быть, иначе Кларк прямо сказал бы об этом.

— Оливия? Я жду ответа.

Будь проще, сказала себе Оливия. Она наклонилась и вытащила из коробки еще одну игрушку.

— Мне нужно было сменить обстановку после нашего разрыва.

— Нет, тут, видимо, нечто большее, чем желание сменить обстановку, — уверенно сказал Кларк, от которого не укрылись ни потрясенный вид Оливии, ни то, что она боялась поднять на него глаза. — Почему ты уехала из своего обожаемого Черч-Уэстри на целый год?

Оливия выпрямилась, но по-прежнему избегала смотреть на Кларка.

— Я уезжала не на год, просто так получилось. — Оливия пожала плечами. — Я вернулась, как только почувствовала, что воспоминания о прошлом не бередят мою душу.

Кларк положил руку ей на плечо и повернул Оливию лицом к себе. На мгновение их взгляды встретились, и он прочитал в глазах Оливии все ее надежды и желания — ну или во всяком случае Кларку так показалось. Но уже в следующее мгновение лицо Оливии превратилось в маску, она отошла к окну и выглянула во двор.

— Гости собираются. Нам нужно идти вниз.

— Позже. Что ты имеешь в виду, говоря о воспоминаниях, которые не бередят твою душу?

Оливия резко обернулась.

— Кларк, мне кажется, что кому-кому, а тебе должен быть известен ответ на этот вопрос.

Она права. Кларк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— У меня такое ощущение, что между нами словно выросла стена после того, как Родерик застал нас в тот момент, когда я собирался поцеловать тебя.

— Разумеется, — фыркнула Оливия. — Мне не следует забывать, что я выхожу замуж.

— Я говорю о другом, и ты это понимаешь.

В глазах Оливии появилось виноватое выражение, но оно быстро исчезло, сменившись раздражением.

— Стена выросла, — многозначительно произнесла она, — много лет назад, когда я поняла, что ты не любишь меня.

— Конечно же я любил тебя! — воскликнул Кларк.

— Любить — значит поступаться собственными желаниями ради другого человека. Ты этого не сделал.

— И ты тоже, — напомнил Кларк. — Ты знала, о чем я мечтаю, с момента нашего знакомства. Я не изменился с тех пор. Ты всегда вела себя так, словно мои желания были и твоими желаниями.

— Я всегда желала тебе счастья, — сказала Оливия. — Чем ближе мы оказывались к тому, чтобы пожениться, тем больше я осознавала, как мне необходимо место, которое я смогу назвать своим домом, где будут близкие и друзья. Ты понятия не имел, как ужасно не иметь ни друзей, ни близких, потому что переезжаешь с места на место. Если бы я уехала с тобой, то получилось бы именно так, а я не была к этому готова.

— А как же ты жила целый год вдали от Черч-Уэстри?

— Я знала, что это временно, и эта мысль поддерживала меня. Я знала, что обязательно вернусь домой. Я знала, что здесь меня ждут Фредерика, Глория и Родерик. А если бы я уехала с тобой, то постоянно была бы предоставлена сама себе, пока ты мотаешься по миру. Я была бы совсем одна.

— Все было бы не так уж и плохо, как ты расписываешь, Оливия, и я говорил тебе об этом. Думаю, проблема заключалась в том, что ты не очень-то верила, что я всегда буду рядом с тобой. Ты убедила себя, что однажды я уеду и никогда не вернусь, и ты останешься одна.

Кларк попал в яблочко — именно так Оливия и думала. Она не уехала с Кларком, ибо не верила ни ему, ни в его любовь.

— Я знаю, Оливия, ты сравнивала меня со своим отцом, а то, как он поступил с тобой и с твоей матерью, проецировала на наши с тобой отношения. Я понимаю твои чувства и опасения, но ты не права. Я — не такой, как твой отец. Ты для меня очень много значишь. И так было всегда.

Оливии было так тяжело это слушать, что она закрыла глаза, но боль от этого не уменьшилась.

— Знаешь, — продолжал Кларк, — я пытался понять, чего хочу добиться своим приездом сюда. Я уговаривал себя, что спасаю тебя от вовсе не нужного тебе замужества. И продолжаю так считать и сейчас. Думаю, ты просто хочешь быть матерью.

Оливия широко распахнула глаза и, затаив дыхание, уставилась на Кларка.

— Я прав? — спросил он, но ответ ему был не нужен — по реакции Оливии Кларк видел, что попал в точку. — Именно ради того, чтобы стать матерью, ты и выходишь замуж за Родерика? Ты именно этого хочешь? А как же настоящая любовь? — сыпал он вопросами.

Оливия не сводила с него глаз. Чего она действительно хочет? Того, чего хотела всегда: быть вместе с Кларком и их сыном, быть семьей и жить в Черч-Уэстри, ставшем ее родным домом на всю жизнь. Но подобный выбор ей сделать не дано.

— Да, я хочу быть матерью Эрику, — тихо сказала Оливия и отвела глаза.

Кларк чувствовал боль и сожаление. Он смутно надеялся, что Оливия скажет, что он ей нужен, но она конечно же этого не сказала. Он свалял дурака, вернувшись сюда и связавшись с ней снова. Ему надо уезжать, и поскорее. Взмахом руки он указал на коробку с игрушками.

— Если говорить обо мне, то я с радостью отдам все это. Сомневаюсь, что Эрик захочет взять что-то из старья своего дядюшки, а у меня, по всей видимости, детей не будет, поэтому не вижу смысла хранить это. А кроме того, легче забыть прошлое, если не видеть предметов, напоминающих о нем.

Оливии стало трудно дышать. Как она виновата перед Кларком! Ей нет прощения. Кларк, видимо, никогда не женится, у него никогда не будет детей. Ему никогда не познать радостей отцовства.

Она болезненно сглотнула и напомнила себе, что необходимо взять себя в руки. Она невеста Родерика. Она поступает правильно, свято храня тайну рождения Эрика. Она должна верить в это.

И еще Оливия поняла, что отчужденное выражение лица Кларка, когда он сказал, что у него никогда не будет детей, станет для нее вечным кошмаром.

Сидя рядом с Родериком за столом, Оливия старательно изображала счастливую невесту. Именно такого поведения ожидали от нее гости, и Оливия старательно играла свою роль, хоть на душе у нее кошки скребли. К тому же ей совершенно не хотелось давать повод для сплетен, которые ненароком могли дойти до Эрика.

— Итак, Родерик, на какое число назначена свадьба? — громко спросил Нейл Смит.

Сидящая рядом с ним жена строго взглянула на него и ущипнула за руку.

— А что такое?! — возмутился Нейл, отдергивая руку. — Вполне законный вопрос, учитывая, что поблизости нет Фредерики, у которой ты могла бы спросить и потом рассказать мне.

Оливия встрепенулась. Она настолько погрузилась в заботы о собственном благополучии, что совершенно забыла о Фредерике. Действительно, где же она?

— Где Фредерика, миссис Эшли?

Миссис Эшли всплеснула руками.

— Я не скажу тебе! — защебетала она. — Фредерика обещала мне позвонить тебе, а мне запретила разговаривать с тобой.

— Может быть, Кларк знает? — вмешался в разговор Родерик. — Фредерика звонила ему вчера вечером.

— Звонила? — Оливия нахмурилась. Ни Фредерика, ни Кларк не сочли нужным поставить ее в известность об этом разговоре. Что еще за тайны? — недовольно подумала она. — И о чем они говорили?

Родерик пожал плечами.

— Тебе лучше спросить об этом Фредерику.

— Спрошу при первой же возможности, — заверила его Оливия.

Нора, хлопотавшая на кухне, выглянула из окна и крикнула:

— Оливия, тебя к телефону!

Оливия сорвалась с места.

— Алло? Алло? Это ты, Фредерика? — схватив трубку, встревоженно спрашивала Оливия и, получив утвердительный ответ, с облегчением перевела дух: с Фредерикой все в порядке. — Почему ты не приехала к Редклиффам? Что-то случилось?

— Конечно. У меня вполне уважительная причина, дорогая. — Голос Фредерики звучал бодро. — Это мой сюрприз.

— Сюрприз в том, что ты не появишься?

— Мой сюрприз заключается в том, что я уезжаю с Майком Форманом в Париж!

Должно быть, это происходит не с ней. Оливия закрыла глаза и сосчитала до десяти.

— Алло? Алло? Оливия?!

— Я здесь, Фредерика. Ты со мной об этом никогда не говорила.

— Прости, но я не должна обсуждать с тобой свои решения относительно каждого пустяка.

— Брак вряд ли можно назвать пустяком.

— Наверное. Но вспомни обо всех своих неприятностях, связанных с замужеством!

— Я не собираюсь это обсуждать.

— А следовало бы. Ты собираешься выйти замуж не за того мужчину и не хочешь этого признавать. Я знаю, что ты всегда любила Кларка, но не хотела, чтобы я вмешивалась в…

— Фредерика, я сейчас не могу говорить, — перебила ее Оливия, ощутив глухое раздражение. — Я прошу тебя вернуться как можно скорее.

— Ничего не выйдет. Как только мы поженимся, мы отправимся в путешествие по Лазурному берегу. А пока я хочу сделать тебе маленький подарок. Возьми себе мою чайную. Ты это заслужила… Я оставила тебе дарственную.

— Фредерика, спасибо, конечно… — пробормотала ошеломленная Оливия. — Но чайная — единственный твой источник дохода, ты не можешь так просто отказаться от него! На что вы с Майком будете жить?

— У Майка есть деньги.

— Ты хочешь сказать, что он состоятельный человек?

Фредерика фыркнула.

— Ну разумеется. Он владеет акциями многих предприятий по всей Англии, у него несколько грузовых танкеров и так, еще кое-что по мелочи.

— О, Фредерика…

— Оливия, ты как будто жалеешь меня? Брось! Поверь, так будет лучше и для меня, и для тебя. Должна признаться, мне было немного одиноко без мужской компании, да и ты уже выросла. Тебе надо строить собственную жизнь, а я буду тебе только мешать. Теперь, может быть, ты придешь в себя, наладишь отношения с Кларком и поедешь с бедным мальчиком туда, где он будет счастлив.

— Я не могу уехать из Черч-Уэстри!

— Тебе только кажется, что ты не можешь, — твердо возразила Фредерика. — Но я заметила, что ты противишься своей любви к Кларку. Ладно, мы с Майком собираемся в ресторан, поэтому давай заканчивать разговор. Не забудь поблагодарить Кларка от моего имени. Если бы не он, кто знает, когда Майк решился бы сделать первый шаг.

— Это сделал Кларк?! — вскричала Оливия.

— До свидания, милая.

— Фредерика?..

В трубке зазвучали короткие гудки.

Оливия аккуратно положила трубку на рычаг и решительно направилась в сад, где ее, наверное, уже заждались. Пришло время, с горечью подумала она, положить раз и навсегда конец вмешательству Кларка в мою жизнь.

Извинившись перед всеми, Оливия отозвала Кларка в сторонку. В ней все клокотало от ярости, но она заставила себя мило улыбаться, чтобы никто ничего не заподозрил, особенно первый в Черч-Уэстри сплетник Нейл Смит, который прямо-таки изнемогал от любопытства.

Едва они зашли за дом — там их никто не мог ни видеть, ни слышать, Оливия дала себе волю и набросилась на Кларка чуть ли не с кулаками.

— Ты выдал Фредерику замуж! Как ты мог! — тыча пальцем в его грудь, закричала она.

Кларк поймал ее руку и удержал в своей.

— Успокойся. Не в моих силах помешать свадьбе…

— Нет, ты просто должен был остановить их! — рявкнула Оливия, вырывая руку. — Как случилось, что ты не остановил Фредерику? Как случилось, что ты, приехав сюда после стольких лет, позволяешь себе вмешиваться в мою жизнь и коверкать ее?! Разве не ясно, что всю неделю я пыталась нагнать на тебя такую тоску, чтобы ты уехал и исчез из моей жизни?! Неужели ты не понял намека?!

С лица Кларка исчезло беззаботное выражение.

— Так вот в чем дело! Заставляя меня работать в вашей чайной, подговорив Родерика попросить меня помочь отцу перекрыть крышу сарая, ты рассчитывала, что в моей памяти оживет все то, что отвращало меня от Черч-Уэстри и заставило уехать отсюда!

— Отсутствие развлечений и нудная работа, — подтвердила Оливия, скривив губы в насмешливой улыбке.

— Я назвал бы это довольно ловким ходом.

— Только если бы мой замысел сработал. — Оливия вздохнула. — А этого не произошло. Ты воспользовался ситуацией, вдохновил мистера Формана на объяснение в любви и был так убедителен, что он сделал Фредерике предложение! Тем самым ты лишил меня той единственной настоящей семьи, которая у меня была!

— Что ты, Оливия! Я никогда не занимался сводничеством. Просто мы с Майком очень мило побеседовали, понравились друг другу, я бы даже сказал, подружились, и я попросил Майка пригласить куда-нибудь Фредерику. — Кларк отошел от Оливии на шаг, ибо желание прикоснуться к ней становилось нестерпимым. — И если бы вы с Родериком не сочинили идиотский план по изгнанию меня из Черч-Уэстри, я бы уже давно уехал. Но уж очень вы меня заинтриговали…

Оливия опустила голову.

— Я одна виновата.

Она повернулась к Кларку спиной, чтобы скрыть слезы, наполнившие ее глаза. Ей было обидно, что Фредерика даже не попрощалась с ней. Ни словом не обмолвилась о том, что намерена выйти замуж. До последнего держала в тайне свой отъезд. Неужели Фредерика предала ее, как когда-то предал и отец?

Оливия почувствовала, как рука Кларка сжала ее плечо.

— Я понимаю, что ты расстроена. Может быть, тебе станет легче, если я скажу, что ваш план принес и кое-что хорошее. Я понял, что люблю своих родителей, а они любят меня. И я рад за Майка и Фредерику, они хорошие люди и достойны любви. Поверь, я не хотел, чтобы Фредерика покидала тебя, Оливия. Я лишь хотел, чтобы она была счастлива. Точно так же, как я хочу, чтобы и ты была счастлива.

Оливия медленно повернулась к нему. Взгляд Кларка был искренним. Неужели за столь короткое время он изменился? Неужели понял наконец, что в жизни на самом деле является важным?

— Но, Кларк, Фредерика многим рискует, уезжая с мужчиной, с которым едва знакома.

— Во всяком случае, она сознательно пошла на этот риск.

— В отличие от меня, ты хочешь сказать.

Он кивнул.

— Тебя страшит любой риск. Выходя замуж за Родерика, ты ничем не рискуешь. Начнем с того, что твой брак не распадется, ибо не будет браком вовсе.

На самом деле Оливии не был нужен брак с Родериком, ей был нужен лишь Эрик. Но сказать об этом Кларку она не могла. Оливии хотелось заплакать от отчаяния.

— Я приняла, — медленно произнесла она, — и продолжаю принимать единственно верные для меня решения, и я не заслужила критики с твоей стороны относительно своего выбора. Ты всю жизнь поступал так, как тебе заблагорассудится. Для тебя не имело значения, нужен ты мне или нет.

— Разве в наших отношениях когда-нибудь поднимался вопрос о нужности или ненужности, Оливия? Ты всю жизнь твердила, что я тебе не нужен, ты лишь хотела меня. Вспомни!

Это было правдой. Оливия стиснула зубы, поняв, что зашла слишком далеко.

— Поскольку ты не хочешь пойти на риск смириться с моим присутствием здесь, я, честно говоря, не знаю, что я смог бы изменить, — сказал Кларк. — Если бы тогда мы не расстались, нам обоим было бы очень плохо. Но сейчас…

— Сейчас? — осторожно переспросила Оливия.

— Сейчас я понимаю, что ты боялась утратить ощущение принадлежности к семье, к дому. Я не понимал, как это важно, пока жил без семьи и без тебя все эти годы, но теперь я знаю: если бы у меня была хоть небольшая надежда сделать тебя счастливой, я бы предложил тебе руку и сердце и всю оставшуюся жизнь ставил бы твои интересы на первый план. Вот чего я хочу сейчас. Тебя.

Оливия уставилась на него, отказываясь верить своим ушам.

— Кларк…

Он вскинул руку.

— Нет, подожди. Думаю, именно поэтому я подсознательно старался заставить тебя передумать и отменить свадьбу с Родериком. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Но между нами существует стена, Оливия, и я не могу понять, откуда она взялась.

О, Оливия понимала, что это за стена! Эрик — вот кто стоит между ними. Оливия кусала губы, мучимая сомнениями. Вот, прямо сейчас, ее сокровенная мечта — любовь Кларка — возвращается к ней, о более ценном подарке она и не мечтала. Не считая, конечно, мечты быть матерью собственному ребенку.

Она хотела взять то, что Кларк ей предложил. Хотела всем сердцем.

— Скажи мне, что с тобой на самом деле происходит, — попросил Кларк. — Позволь мне снова стать частью твоей жизни. Я никогда не переставал любить тебя, и нет в мире ничего такого, чего я не мог бы дать тебе. В том числе и ребенка.

Ребенка? Он готов обзавестись ребенком?! Боже правый, что же ей делать?! Чувства Оливии требовали, чтобы она вернулась к Кларку, но разум твердил, что, если она снова свяжется с Кларком, это обернется для нее новой душевной раной.

Но она хочет этого! Боже, она хочет этого!

Кларк раскрыл объятия, и Оливия, не в состоянии справиться с собой, ринулась в них. Обвив руками его шею, она всем телом прижалась к Кларку, а он наклонился и стал нежно целовать ее. В эти драгоценные секунды Оливия вспомнила, что означает любить всем сердцем, не сдерживая себя, и позволила себе снова мечтать. Ей захотелось вернуться на много лет назад, в то время, когда она еще не приняла решение отказаться от Эрика. Но донесшийся до них смех напомнил Оливии, что Эрик рядом и называет папой другого человека.

— Мы принадлежим друг другу, Оливия. Ничто из того, что я пережил, не сравнится с чувством, которое я испытываю, когда вижу тебя. Без тебя я никогда не буду счастлив.

Отпрянув от Кларка, Оливия посмотрела на него полными слез глазами.

— Я не знаю, что делать, — прошептала она. — Мне надо подумать, Кларк.

Он торжественно кивнул.

— Я останусь до тех пор, пока ты не примешь решение. Если ты решишь выйти замуж за Родерика, я не стану вмешиваться, но… Если ты и впрямь выберешь его, Оливия, я должен знать почему. И я не уеду, пока не выясню это.

Она не поняла — то ли это угроза, то ли проявление заботы о ней.

— Откуда мы можем знать, не сделаем ли друг друга несчастными?

Быстро оглядевшись по сторонам и убедившись, что их никто не видит, Кларк сжал ее в объятиях и снова поцеловал — на этот раз медленно и страстно, заставив Оливию забыть обо всем на свете. В следующее мгновение он подхватил ее на руки и стал раскачивать. Оливии вдруг стало очень легко, и она счастливо засмеялась, прижавшись к Кларку.

— Поставь меня на землю! — попросила она. — Кларк, что ты делаешь, мы же упадем!

Он посмотрел ей в глаза и снова стал целовать с такой страстью, что у Оливии перехватило дыхание от желания.

— Ты опасалась, что мы будем несчастливы вместе, — словно прочитав ее мысли, сказал он. — Ты чувствуешь себя несчастной?

Оливия энергично замотала головой, и ее роскошные волосы рассыпались по плечам.

— Ты веришь, что я изменился?

Она утвердительно кивнула.

— И что ты скажешь? Ты выйдешь за меня замуж?

О, как бы она этого хотела! Забыть о прошлом и соединить свою жизнь с жизнью Кларка. Но ведь есть Эрик. Она не может покинуть своего ребенка.

— Я должна подумать, Кларк, — едва слышно произнесла Оливия.

Он осторожно поставил ее на ноги и нежно поцеловал в висок.

— Тогда иди и думай.

Оливия вернулась к гостям и извинилась, что должна покинуть их. Она сказала, что Фредерика уехала по делам и попросила ее проверить, не забыла ли она запереть двери чайной. Родерик нахмурился, он словно догадался, что Оливия лжет, но, как всегда, промолчал и не стал останавливать ее. Однако Оливию правдоподобность данного ею объяснения заботила мало. Ей просто необходимо было побыть одной, чтобы принять самое важное в своей жизни решение.

Ведь так или иначе, но она должна отказаться от Эрика во второй раз.