Судьба «Нищих сибаритов»

1

Имена народных заседателей и секретаря суда не запомнились.

2

О судьбе некоторых из них см. ниже.

3

Введенного впоследствии деления на «режимы» в то патриархальное время, как видно, не было, так что говорилось просто об «ИТЛ» (исправительно-трудовых лагерях) или «лишении свободы».

4

Неудивительно, что юные правонарушители, так и не уразумевшие толком, какими именно правами пользовались они по бухаринской («сталинской») конституции, не в состоянии были оценить тогда этого последнего пункта смягчения; интереснее, что им, к тому времени уже слегка нюхнувшим лагеря, не хватило тогда воображения, чтобы оценить само снижение срока ― когда еще, мол, оно будет!

5

Мать Н. Вильямса Валентина Георгиевна Вильямс, невестка прославленного академика-травопольщика, была главной, если не единственной, движущей силой этого пересмотра дела.

6

Софья Абрамовна Гастева после лагеря (подробнее см. ниже) жила тогда официально (т. е. была прописана) в г. Павлово-Посаде.

7

Вспомните, например (если сами не сдавали этот зачет), сцену ареста Володина в «Круге первом».

8

Профессор И.М. Гельфанд.

9

Так звали (и называют) Л.А. Медведского его родные и друзья.

10

Впоследствии также (в различной форме и степени) привлеченные к следствию; см. ниже.

11

Н. Вильямс тогда как раз переходил на мехмат.

12

Интересующиеся точной дозировкой и рецептурой могут обратиться к изобретателям лично.

13

См. предыдущее примечание.

14

Летописец просит прощения у читателя за то, что, помня о своем долге воздерживаться от оценочных суждений, он все же на этот раз нарушил его (хотя и в неявной форме), присвоив этим заведомым негодяям эпитет «юные».

15

Сейчас только начинаешь понимать, что этот Жан Адамович был, видно, из недострелянных (или из недострелявших) латышских стрелков…

16

Для полноты стоит сказать, что на мехмат в том же сорок третьем поступило еще три пятнадцатилетних: Лидочка Скорнякова потом куда-то исчезла, а А. Молчанов и Э.Шноль, напротив, пошли быстро, успешно и далеко.

17

В упоминаемом варианте игры участники по очереди произносят какое-нибудь звучное, общеизвестное, но почему-либо не общепринятое в хорошем обществе слово (например, «Европа») с возрастающей громкостью; джентльмены иногда игнорируют последнее условие, чем и объясняется название игры.

18

В те годы (до знаменитых слов Зиновьева о «школе коммунизма») это была отнюдь не пародия на работу, а работа, причем серьезная. (Серьезная ― это лишь констатация ее осмысленности и насыщенности, но никак не оценка плодотворности, достаточно неоднозначная хотя бы в свете публикации А.И. Солженицына во 2-м номере «Континента».)

19

Официальная дата его смерти ― 1 октября 1941 года. Но как это сейчас проверить и как найти место, где этот человек сложил голову?

20

По нынешним ― невозможное (актированных уже давно оставляют в лагере).

21

Положения о паспортах (секретного).

22

И теперешнего.

23

Лубянка ― это и есть Лубянка: внутренняя тюрьма НКГБ (бывш. ЧК, ГПУ) и сам наркомат с кабинетами следователей (так называемая Большая Лубянка), улица Дзержинского (бывшая Лубянка), 2 (на эту улицу ― лишь въезд «воронков» и «эмок» в тюрьму, входы же и, главное, выходы для тамошних служителей с площади Дзержинского, бывшей Лубянской, ул. Малой Лубянки и Фуркасовского переулка), а также управление НКГБ (позже МГБ, сейчас КГБ) по Московской области («Малая Лубянка»), ул. Дзержинского, 4; Кузнецкий мост, 24 ― приемная НКГБ и бюро пропусков на обе Лубянки; угол Фуркасовского переулка (продолжение Кузнецкого моста) и ул. Кирова (так была названа в 1934 г. в честь советского варианта поджога рейхстага Мясницкая улица) ― знаменитый ГУЛаг; весь этот симпатичный перекресток молодой Гастев называл Сучьим кварталом. В Колобовских переулках (около Трубной площади) располагалось тогда Московское управление НКВД и прочие милицейские учреждения.

24

Для проезда по железной дороге (кроме пригородных и местных поездов) и покупки билета тогда был нужен специальный пропуск, на получение которого имели, в частности, право студенты во время каникул (для поездки «домой»).

25

И ведь как в воду глядел не запомнившийся по имени доброжелатель: действительно успел (а куда не успел сам, туда самый старший брат успел).

26

Своего рода «деревянная железная дорога» для вывоза древесины с лесоповала.

27

Вроде описанной в «Улыбке Будды».

28

Излечиться тут не просто и не быстро ― но можно; для начала можно порекомендовать каждому читателю «Шильонского узника», скажем, попытаться представить, как… пахло у героя в камере. (Байрон был явно выше этого; не беремся утверждать, но полагаем, что он даже не знал русского слова «параша».)

29

Вполне естественно, если это словосочетание напомнит читателю популярную песню:

Не будет ничего удивительного и в том, что читатель вспомнит, что эта жемчужина фольклора принадлежит вдохновенному перу одного из старших однодельцев Ю. Гастева. Вполне может даже оказаться известным читателю, что некоторые друзья последнего называют его, уже далеко не юного и не претендующего на героизм, «юным героем» (разумеется, в шутку). Смеем заверить читателя, что все эти ассоциации не имелись здесь в виду: фразеологизм «наш герой» ― не более чем литературный штамп, так же как и разрезающий его эпитет «юный» (Прим. редактора публикации в 1-м выпуске «Памяти».)

30

Он знал тогда лишь об аресте А.К. и С.А. (и, разумеется, А.И., см. ниже) Гастевых.

31

В миру известного под именем Антона Михайловича Васильева (менее известного большинству читателей «Круга», нежели сам Александр Исаевич, Лев Зиновьевич и Дмитрий Михайлович), под начало к которому причудливая судьба через семнадцать лет забросит и Юру Гастева…

32

Кстати, столь распространенные категорические версии «посадки» типа «сел за анекдот» и т. п., как правило, сильно упрощают ситуацию (хотя, конечно, многие успешно садились и вовсе без всяких анекдотов; вообще, ни одно из достаточных условий посадки не было, как говорят математики, необходимым).

33

Слава и его друзья обычно называли его сталинским соколом.

34

В своих мемуарах он рассказывает, как однажды извозчик обратил его внимание на уличную сцену: «Вишь, барин, химика повели!»…

35

Рядом с этим домом сейчас стоит памятник деду.

36

Термин Гекльберри Финна.

37

Не обижайтесь, соотечественники: если республика, напротив, срединная, то тут как тут есть другая прекрасная формула ― о гостеприимстве русском. (Как показывает опыт встреч за круглым столом, в наше время нет вообще стран с негостеприимным начальством…)

38

И такое было. Особенно Вильямс и Медведский любили разряжать огнетушители у себя в Менделеевке. А Марк Шнейдер (как этот красавец-верзила с внешностью интеллигентного Бени Крика и прямо-таки идеальными для Братства данными не угодил тогда в его Учредители ― уму непостижимо) продемонстрировал раз, что при желании и ящик с песком сбросить с пожарного поста в пролет с пятого этажа ― не проблема для пытливого ума, горячего сердца и умелых рук.

39

В «Приключениях Гекльберри Финна» что-то вроде этого называлось «оргиями» (термин этот в начале книга употреблял Том Сойер, в конце Король).

40

В деле еще фигурировали трогательные, но не совсем, как бы это сказать, технически совершенные стихи Малкина (с рифмами «мелкой вражды» «энкавэды» и т. п.) и Гастева («Золотое детство» ― «отец мой») и чрезвычайно яркий и изощренный эпос Медведского и Вильямса под собирательным названием ГНИИПИ (Государственный Научно-Исследователъский Институт Половых Извращений в городе ГНИИПИ ― столице одноименного островного государства) с очень выразительными рисунками; обо всей этой беллетристике мы расскажем во второй части нашего очерка.

41

Статья Уголовно-процессуального кодекса об окончании следствия (теперешняя 201-я).

42

Ныне ― День Нищих Сибаритов.

43

Пожалуй, понятно, почему и теперь эта тема с такими наводящими на интересные размышления формулами изучается в средней школе лишь факультативно.

44

Гермогена тогда, как и сейчас, в школе «не проходили».

45

Сравнительная статистика посадок 1937-го и 1945-го была явно недоступна друзьям.

46

Поневоле ― хоть и совсем, кажется, неуместно ― вспоминается тут встретившийся им в Красновидове студент-философ Виктор Стражников, признававший из всей русской поэзии (зато уж до конца признававший, очень любивший и знавший) двух поэтов: Тредьяковского и Исаковского.

47

Вообще Дом ученых щедр был тогда для них: там они слушали Николая Аносова, одновременно дирижировавшего и игравшего на фортепиано или на клавесине Генделя и Вивальди; это сейчас все такие образованные, но тогда ведь ни Штросса, ни Баршая и в помине не было…

48

Потом этот Уран, как выразился А. Вольпин, испустил квант и превратился в Урина. Потом Урин стал преуспевать и, как водится, клеймить других (по поводу Чехословакии, например, сказал, что вот одни аплодировали «нашим», другие ― «врагам», а третьи молчали: но «мы» непременно выясним, кто за кого молчал!). Нелепее всего то, что сейчас этот снедаемый (давно уже съеденный) честолюбием человечек еще и в «диссиденты» лезет, получив на это патент от великодушной «Литературной газеты», сделавшей его героем какого-то паршивого фельетона…

49

Вариант: «не понимавший Пастернака» (в этом, очень типичном для тогдашнего Эмки стихотворении «16 октября», были, помнится, строки: