Суженая для падшего (СИ)

Глава 10

После первой ночи проведённой в стенах виллы, Михаил не только позволил Бармалею спать в моей комнате, но и обеспечил дополнительную охрану сада в ночное время. Я подсматривала за тем, как на следующую ночь Михаил и его верная троица вышли в парк и провели невероятный ритуал. От их манипуляций небо над садом затянуло сияющей плёнкой, она больше всего походила на полярное сияние, затем вода в фонтанах застыла. Нет, не замерзла как в лютый мороз, а просто замерла на месте!

Даже из окна я видела застывшие капли и удивилась окутавшей виллу тишине. Мой супруг громко произносил незнакомые мне слова. Жаль, я не могла увидеть их на бумаге, тогда бы я узнала, что за волшебство творится на моих глазах! Но больше чем сияющее небо и замершая вода меня поразили статуи! Они покинули свои места и поочередно подходили на поклон к Михаилу. Новая стража садов Тиволи!

Несколько дней после той ночи, когда Михаил нашёл меня в саду, Клодия была очень тихой, почти не болтала, как это бывало прежде, и мало улыбалась, но вскоре я узнала причину её печали. Как-то я проснулась посреди ночи. В комнате было жарко и мне очень захотелось пить. Кувшин для воды оказался пуст, и я, переступив через храпевшего щенка, вышла в коридор.

Комната горничной была рядом, её дверь была слегка приоткрыта, и сквозь щель на пол падала полоска света от ночника. Что именно руководило мной в тот момент сказать сложно, я оправдывала своё любопытство тем, что хотела попросить Клодию принести воды, но вряд ли это так.

Горничная стояла у окна ко мне спиной, её волосы золотым пламенем струились по плечам и спине, и, как я успела заметить, были единственной одеждой. Сзади, страстно блуждая руками по гибкому телу, припав губами к её шее, стоял… Теодор! Он был по пояс обнажён, и я в ужасе заметила на его спине едва затянувшиеся шрамы от плети…

Так и не напившись, я поспешила вернуться обратно в постель и не смогла сомкнуть глаз до утра. Так вот, кто был тем тайным возлюбленным Клодии! Неужели это Михаил его так исполосовал? Не может быть! Средневековье какое-то! Расспрашивать об этом горничную точно не стоило, и я усиленно старалась загнать увиденное в самый дальний уголок своей памяти.

Дни летели с неумолимой скоростью, приближая приезд родственников и друзей. Жизнь на вилле была схожа с полётом на воздушном шаре: сердце переполняли восторг, восхищение и полное погружение в минуты счастливого творчества, и при этом, где-то внутри из глубин подсознания то и дело выглядывали чувства опасности и безотчётного страха за своё будущее. Пока погода благоволит и рядом опытные сопровождающие, ты наслаждаешься полётом, но стоит разразиться грозе или остаться в одиночестве, кто знает: перевернётся твоя корзина или благополучно достигнет земли.

Я старалась гнать от себя мрачные мысли и не думать о том, что будет дальше. Мне было хорошо здесь. Я никогда не чувствовала себя настолько к месту. Михаил был любезен и приветлив, его холодный тон практически не проявлялся в общении со мной, и я была этому очень рада. Вот только каждый раз, укладываясь спать, я с замиранием сердца вслушивалась в его шаги. Он оставлял виллу каждую ночь. Мысли о том, куда или к кому уходит мой муж по ночам становились всё невыносимее, а моя убежденность в том, что я ему совсем не интересна и он считает меня ребёнком, росла.

Спрашивать Клодию или Теодора о том, где и с кем проводит ночи мой муж, я считала ребячеством. Ещё не хватало, чтобы слуги решили, будто я умираю от ревности. И оказались бы не далеки от истины! Поэтому по утрам за завтраком я счастливо улыбалась, исподтишка рассматривая Михаила, пытаясь найти хоть какой-то след, знак того, что он… А что собственно я хотела найти? Следы измены? Очень глупо!

Наш брак для него — какая-то непонятная мне необходимость, а я своим поведением и бесконечными подростковыми нарядами добилась, чего хотела. Зачем идти за любовью к ребёнку, если у него есть та модель из «Victoria’s Secret»! И так ли я расстроена этим фактом? Конечно, нет! Вот, если бы я точно знала, чего я лишаюсь, наверное, я бы очень расстроилась. А так! Мне лишь было обидно, что с той ночи, когда мы стали мужем и женой, он больше меня не целовал. Видимо, я совсем плохо целуюсь.

Решив, что у меня итак полно дел, я переключилась на подготовку виллы к приезду родственников и друзей и занятия с господином Сумидзу. Мой учитель приходил в десять утра каждый день кроме воскресенья, и я с восторгом окуналась в любимый мир музыки. Иоши Сумидзу был очень требователен, и стоило мне прийти на занятие не в том расположении духа, как он тут же уводил меня в сад, где делился японскими мудростями и заставлял вслушиваться в журчание воды и стремиться к слиянию с этими звуками. Возможно, он хотел меня этим наказать, возможно, поощрить, но такие занятия были самыми интересными, и я уже успела их полюбить.

После занятий был совместный обед с Михаилом, на который пару раз оставался и господин Сумидзу, а затем прогулка. Бармалей обычно уже гонял по саду голубей, ожидая нас. Адский щенок стал за эти дни не просто моим питомцем, он был поверенным во всех моих тайнах. Бармалей лишь казался бестолковым и хулиганистым созданием, на самом деле, он был таким умницей, что я порой долго переваривала его советы и размышления. Правда, о его мудрости знала лишь я, стоило появиться кому-то ещё, адский щенок тут же превращался в самое дурашливое существо на свете. Оставшееся до ужина время мы с Клодией и Теодором обычно планировали будущий праздник и занимались обустройством комнат для гостей.

Признаться, мне безумно хотелось, чтобы Соня сошла с ума от восторга, а Белка от зависти! А ещё, составляя список гостей, я поначалу не вписала в него семейство Астиани. Несмотря на то, по какому поводу мы приглашаем всю родню, я не могла понять хочу ли видеть Никиту. Готова ли я пережить насмешливый и высокомерный взгляд его зелёных кошачьих глаз, когда он увидит меня с Михаилом.

Да, мой супруг не менее хорош собой, а его возможности даже не снились не только семье Астиани, но и моим ближайшим родственникам Горчаковым. Однако мой внутренний подросток, которым я по сути всё ещё оставалась, метался из крайности в крайность, то не желая вновь сталкиваться с тем, кто посмеялся над самыми светлыми первыми чувствами, то мечтая показать ему, какое сокровище он потерял.

Решение я изменила как раз под влиянием постоянного отсутствия Михаила по ночам. Уж не знаю, с чего я взяла, что мужа заденет моё желание видеть на празднике Никиту и его родителей, но у меня получилось. Когда я принесла в кабинет Михаила отредактированный список гостей, он недовольно сдвинул брови:

— Астиани? Они разве твои родственники? — довольно грубо спросил муж.

— Да. Тётя Изабеллы вышла замуж за отца Никиты, когда все мы ещё были детьми, — зачем-то пояснила я.

Бархатные глаза сверкнули на меня из-под густых ресниц:

— Значит вы не родственники? — усмехнувшись, спросил Михаил.

Я ужасно смутилась, чувствуя в этом вопросе скрытый подтекст. Муж вполне мог узнать о Никите из моих воспоминаний. Зачем я вообще это затеяла? И после этого я хочу претендовать на его внимание как взрослая женщина? Дурость!

— Не кровные, — я отвела взгляд и почувствовала, как румянец заливает щёки. — Если ты против, я пойму. Безопасность превыше всего, — я старалась улыбнуться, но пристальный взгляд Михаила блуждал по мне будто рентген, не давая сосредоточиться.

С чего вдруг я веду себя так, словно приглашаю в дом любовника? Я ведь просто хотела слегка поставить Ника на место наличием мужа и шикарной виллы и, если повезёт немного позлить этого самого мужа, сделав вид, что мне интересно общество Никиты. Теперь я лишь уверилась, что затея была идиотской!

— Хорошо. Им будут отправлены приглашения, — прерывая поток моих мыслей, сказал Михаил, и я поторопилась уйти от его сканирующего взгляда.

Больше мы на эту тему не говорили, а я с каждым днём всё больше жалела, что вписала дальнюю родню в этот злополучный список. До приезда гостей оставалось чуть больше суток, мы с Михаилом прогуливались в саду. Бармалей принёс мне сразу три мячика, которые собирал по всем кустам. День был чудесным, солнышко ласково грело кожу, бриз оберегал от излишнего зноя, небо было ясным, а я чувствовала себя так легко и свободно, как не ощущала ни разу до своего нежеланного замужества.

— Тебе здесь хорошо? — Михаил подошёл ко мне сзади, и его тёплое дыхание защекотало мой висок. Не желая разрушать момент, я просто кивнула, любуясь струями Ста фонтанов. — И ты больше не злишься на меня из-за того, как оказалась здесь, — горячие губы неожиданно прикоснулись к моей щеке, и я снова кивнула, ожидая, будет ли продолжение у этой ласки.

Руки Михаила обвились вокруг моей талии, я ощутила спиной жар его сильного тела. Ещё один поцелуй в изгиб шеи, и я блаженно прикрыла глаза.

— Тогда зачем ты пригласила семейство Астиани?

Именно этого вопроса и именно в этот момент я не ожидала вовсе! Муж резко развернул меня к себе лицом и впился бархатным взглядом в мои распахнутые в испуге глаза.

— Я жду объяснений! — требовательно сказал Михаил, и я видела, что он не на шутку зол.

— Каких? Они мои родственники. Белка и Ник всё детство были рядом со мной! — я старалась говорить уверенно, но получалось плохо. — А что не так с Астиани?

Руки Михаила продолжали меня обнимать, но в глазах появилось ледяное отчуждение:

— Я запрещаю тебе оставаться наедине с этим мальчишкой. Повторять дважды я не намерен, — он отстранился и мгновенно исчез из поля моего зрения.

Вот, чёрт! Да, приличным девушкам не пристало выражаться, но я даже не представляла, что моя глупая идея, вызвать ревность мужа, так успешно реализуется! Я бы сказала, даже чересчур успешно!

— Зря ты заварила эту кашу, Сью!

— Очень зря!

— Ох, что будет!

Волнение подоспевшего ко мне Бармалея, было вполне оправданным. Если делаешь глупость, жди от судьбы подзатыльник! И я ждала.

С утра в доме царила суета. Хоть гостей было не так уж и много, но мы решили отдать им весь нулевой этаж. Это было решение Михаила, не желавшего, чтобы гости слонялись по нашим комнатам. В помощь Теодору и Клодии были приглашены две горничные и два лакея. На кухне нулевого этажа суетился шеф-повар и два его помощника — их тоже пришлось временно нанять, дабы не возбуждать у гостей любопытство появляющимися из воздуха угощениями. Возле Овального фонтана уже с утра репетировали музыканты, приглашённые господином Сумидзу, и были расставлены скамьи и столы для угощений. Сам Иоши был приглашён мной с разрешения мужа и должен был явиться к условленному часу вместе с супругой и сыном.

Клодия всё утро колдовала над моей прической и нарядом, стремясь достигнуть совершенства и в том и в другом. Она прибывала как раз в том настроении, за которое я так успела её полюбить, и я решила утолить своё любопытство хотя бы частично.

— Клодия, я всё время хочу спросить, но как-то не было подходящего момента, — зелёные глаза озорно сверкнули и горничная улыбнулась. — Ты говорила, что ангелы самые гадкие из существ, — улыбка исчезла с лица Клодии, но я решила закончить свой вопрос, — почему же Теодор здесь? И я не замечала, чтобы он поглощал мои положительные эмоции, даже до того как у меня появился блокатор.

Горничная вновь попыталась улыбнуться, внимательно осматривая моё платье, приготовленное для выступления:

— Не все ангелы нуждаются в подпитке. Раньше они вообще в ней не нуждались, пока Гэбриил с частью своего воинства не заключил соглашение с Амодеем. О, это было очень давно, о подробностях лучше спросите господина, — Клодия ласково провела рукой по моим волосам. — Теодор — особенный, ему не нужна подпитка и у него есть дар. Он — целитель, — в её голосе была завуалированная нежность, которую я бы ни за что не заметила, если бы не стала случайной свидетельницей близости ангела и ведьмы.