Султан Сулейман Великолепный и его империя

Глава 16 Битва за Средиземное море

Сразу после смерти Мехмеда II в Османской империи оказалось два претендента на престол - старший сын Мехмеда Баязид и младший Джем. Последний управлял османской провинцией Караман из своей резиденции в Конье. Баязид же находился в административном центре пограничной провинции Рум городе Амасье. В правление Мехмеда II он был военачальником на восточной границе Малой Азии и отличился в походах против Узун Засана и Аккоюнлу. Двор Баязида в Амасье служил убежищем противников его отца, особенно в последние годы жизни Мехмеда, когда великий визирь Караманлы Мехмед-паша занимался усилением власти центрального правительства над провинциями.

Исламская традиция предусматривает похороны в день смерти до захода солнца. Однако великий визирь приказал всем молчать, перевез тело султана Мехмеда II в Константинополь и тянул с похоронами, ожидая приезда Джема, которому хотел передать власть. Однако вскоре тайна смерти падишаха стала известна янычарам. Они устроили бузу, вошли в Константинополь и убили Караманлы Мехмеда.

Баязид оперативно прибыл в Константинополь, где и был 22 мая 1481 г. провозглашен султаном. Только после этого состоялось захоронение Мехмеда II. Завоеватель был похоронен не в Бурсе, как его предки, а в Константинополе. Там же нашли себе покой и последующие султаны Османской империи, независимо от места своей кончины.

Однако Джем не пожелал уступить трон без боя. При поддержке войск из Карамана и тюркских племен Тавра он захватил Бурсу, где провозгласил себя султаном. В Бурсе Джем чеканил собственную монету, велел читать молитву в свою честь и правил восемнадцать дней. Джем предлагал брату разделить империю, при этом сам хотел править в Азии, а Баязиду предлагал Европу. Но войско Баязида под командованием Гедика Ахмеда-паши выступило против Джема.

Джем был разбит в двух последовательных кампаниях и вынужден бежать на территорию мамлюков - через Алеппо и Дамаск и из Иерусалима в Каир, где его приютил мамлюкский султан Египта Каитбай. Затем Джем совершил паломничество к святым местам Мекки и Медины. С помощью Каинбая он вернулся в Анатолию и собрал в Карамане своих сторонников, но снова был разбит и бежал в Киликию.

Оттуда Джем перебрался на неприступный остров Родос под защиту ордена Госпитальеров, где был принят с императорскими почестями его великим магистром д’Обюссоном. Позже госпитальеры подписали с Баязидом договор, по которому султан выплачивал им ежегодно 45 тысяч золотых монет до тех пор, пока Джем будет находиться у них. Рыцари были готовы продать Джема брату. Но тот пожадничал и подослал убийцу. Возмущенный д’Обюссон отправил Джема во Францию, где он был заключен в одном из замков ордена - Бурганефе.

Позже госпитальеры перепродали Джема папе Иннокентию VIII, который заключил принца в замок св. Ангела.

В 1495 г. король Карл VIII вторгся в Италию, желая вернуть французской короне Неаполитанское королевство. Король предъявил папе Александру VI ультиматум, требуя выдачи Джема, которого хотел использовать в качестве номинального главы крестового похода против османов. Папа согласился, но Джем скоропостижно умер 25 февраля 1495 г. официально от простуды, но мало кто сомневался, что церковники отравили принца. Останки Джема в 1499 г. были доставлены в Константинополь, а затем торжественно захоронены в Бурсе рядом с его старшим братом Мустафой в усыпальнице своего деда Мурада II.

Избавившись от Джема, Баязид II решил довести до конца дело своего отца и окончательно выбросить византийцев из Греции. Еще раз замечу, что венецианцы были не защитниками греков, а поработителями.

Греческое население платило непомерные подати, а православная церковь подвергалась жестоким гонениям.

8 августа 1499 г. турецкая армия, ведомая Баязидом, подошла к Нафпактос (итальянское название - Лепан-то). Турецкий флот в составе 260 вымпелов под командованием Дауб-паши двинулся из Константинополя в Адриатическое море для блокирования Лепанто. Замечу, что Лепанто находится рядом с узким (около 3 км) входом в Коринфский залив. Ну а владение этим заливом обеспечивает контроль над Беотикой, Фокидой и Пелопоннесом.

Командующим венецианским флотом (173 судна) сенатом был назначен 65-летний Антонио Гримани. Он согласился служить бесплатно, да еще и одолжил республике 16 тысяч дукатов.

Не надеясь на свои силы, Венеция обратилась за помощью к Людовику XII, который приказал своей эскадре под началом Гюи де Бланшфора, посланной на помощь осажденному турками Родосу, пойти на помощь Гримани.

12 августа 1499 г., еще до соединения с французской эскадрой, у острова Мадона началось сражение между «круглыми» судами венецианцев и турецким авангардом. В этом бою приняли участие только три венецианских корабля, свалившиеся на абордаж с турецкими судами и не поддержанные начальником авангарда Марчелло, который ограничился несколькими залпами. Главнокомандующий Гримани лишь издали наблюдал за баталией, из-за чего все три венецианских корабля были сожжены турками. Тогда Гримани отошел от своей позиции и встал за островом Продано.

До 18 августа обе эскадры не начинали решительных действий. В этот день у острова Занте появилась французская эскадра де Бланшфора в составе 16 кораблей, 4 галер и двух бригантин. 20 августа Дауд-паша вышел из Наваринской бухты, что бы пройти в Патрасский залив. Пущенные на его эскадру шесть брандеров не причинили ей вреда, так как были перехвачены по пути турками. Французский корабль «Ла Шаренье» и один венецианский корабль вскоре были окружены турецкими галерами и отступили после ожесточенного двухчасового боя.

21 августа союзники на военном совете разработали план атаки, по которому Бланшфор со своей эскадрой и с судами венецианского авангарда должен был напасть на турецкие галеры, а остальные корабли, выстроенные в одну линию и разделенные на три отряда, -атаковать «круглые» суда и легкие галеры. Десять венецианских кораблей с Гримани оставались в резерве.

22 августа, когда союзный флот начал атаку, часть экипажей турецких судов в панике бросилась на берег. Успех союзников казался обеспечен. Но в это время Гримани ушел со своими венецианскими судами в море. Турки, ободренные этим, отразили французов и добрались до мыса Калогрия у входа в Патрасский залив.

25 августа, когда турецкий флот двинулся обходить этот мыс, произошел последний бой. По сигналу Бланшфора, командовавшего авангардом союзного флота, французские суда отрезали часть турецкого арьергарда и взяли 10 галер. Однако Гримани снова оставил свой авангард без поддержки, из-за чего французы и ограничились этим результатом.

Возмущенный поведением Гримани, Бланшфор на следующий день покинул венецианцев и направился к Родосу. Дауд-паша, войдя в Петрасский залив, выполнил свою задачу. С его помощью турецкая армия, осаждавшая Лепан-то, взяла город. Лепанто капитулировал 28 августа 1499 г. Турки немедленно построили две крепости по обоим берегам входа в Коринфский залив.

Вскоре пали еще три венецианские крепости - Модой, Корон и Наварино (Пилос). В ответ венецианцы и французы высадились на Лесбосе, но быстро были сброшены в море. Кроме того, небольшой венецианский десант был высажен в Малой Азии у Фетхие (Макри).

В целом же республика проиграла войну, и по мирному договору от 4 декабря 1502 г. Турция получила большую часть Морей и ряд островов в Эгейском и Ионическом морях.

Очередная турецко-венецианская война состоялась в 1538-1540 гг. В 1538 г. французский король Франциск I затянул с выплатой жалованья эскадре знаменитого генуэзского адмирала Андреа Дориа. Бравый кондотьер обиделся и увел из Тулона свою эскадру в распоряжение императора Карла V - злейшего врага Франции.

В 1532 г. Карл V решил нанести удар Оттоманской империи в Греции, дабы отвлечь внимание султана Сулеймана II от Вены. Император попытался втянуть в это мероприятие Венецию, но ее правительство заявило о полном нейтралитете. Однако когда Андреа Дориа проходил остров Занте, венецианский адмирал Винченцо Капелло по собственной инициативе присоединился к нему с шестьюдесятью галерами. 21 сентября 1532 г. флот приблизился к Корону - крепости у входа в Патрасский залив.

Высаженный с кораблей десант довольно быстро овладел крепостью и двумя близлежащими замками - Рио и Антарио. После этого флотилия Дориа ушла в Геную.

В 1533 г. Сулейман отправил к Корону флотилию из 60 галер и 30 мелких судов под командованием адмирала Люфти Пасция. В свою очередь император Карл V и папа Климент VII решили отстоять Корон любой ценой.

2 августа турецкий флот был обнаружен у юго-западной оконечности Пелопоннеса. Дориа развернул свои вспомогательные суда с большими галеонами в одну линию, а главные силы - галеры под своим командованием - в другую. Люфти вместо атаки ходил вдоль берега, стреляя по вспомогательным судам и галеонам с большого расстояния. Османы не сумели взять на абордаж галеоны, а когда Андреа выдвинулся вперед с главными силами, турецкий адмирал не принял боя и отступил. Корон был спасен.

Сулейман II был в ярости и повелел вызвать из Алжира самого Хайреддина Барбароссу. И вот сорок расцвеченных флагами галер Барбароссы входят в залив Золотой Рог. Правитель Алжира привез поистине царские подарки - слитки золота, драгоценные камни, дорогие ткани, целый зверинец из львов и других африканских животных. Ну и, естественно, несколько десятков юных христианских пленниц.

Сулейман назначил Барбароссу капудан-пашой, то есть главным адмиралом, и предоставил в его полное распоряжение арсенал в Галате и все верфи в Проливной зоне.

В июле 1534 г. флот Барбароссы в составе 84 галер вышел из Дарданелл. С частью кораблей капудан-паша прошел Мессинский пролив, разорил города Реджоди-Калабрия, захватив врасплох в Четраро 18 галер, и далее высаживал десанты по всему побережью Италии вплоть до Фонди. Однако основной целью Барбароссы была не Италия, а Тунис.

16 августа 1534 г. флот Барбароссы вошел в гавань Туниса, но вскоре капудан-паша узнал, что туземный правитель Мулай Хасан бежал. После небольшой перестрелки Тунис сдался турецкому флоту.

Узнав о захвате Туниса, император Карл V повелел собрать все боевые суда Испании, Неаполя, Сицилии и Мальты. Всего набралось до 600 вымпелов. Эта армада под командованием того же Андрея Дориа подошла к Тунису в конце июня 1535 г.

Через месяц Тунис пал, но Барбароссе удалось уйти с частью своих кораблей. Однако капудан-паша пошел не в Константинополь, а к принадлежавшим Испании Балеарским островам. Там уже знали о победе Андреа и с нетерпением ждали христианский флот. Корабли Барбароссы несли имперские флаги и были приветствуемы судами, стоявшими в гавани Магона. Внезапно корабли открыли огонь и высадили десант. Город был сожжен, на турецкие корабли доставили 5700 пленников.

В конце осени 1535 г. флотилии Барбароссы вернулась в Константинополь. Султан приказал своему капудан-паше построить новый флот из 200 галер.

В 1536 г. флотилия Андреа Дориа захватила близь Мессины десять турецких торговых судов, а затем напала на небольшую турецкую эскадру у острова Панос в Ионическом море.

Султан Сулейман решил наказать Карла V и разработал план дерзкой операции. Весной 1537 г. он лично повел 20-тысячную армию через Фракию и вниз по Балканскому полуострову до Валлоны (сейчас на территории Албании). А Барбаросса тем временем двинул флотилию из 100 кораблей к тому же порту. Там он взял армию на борт, что бы перевезти ее в Бриндизи, где подкупленный губернатор обещал открыть ворота города. Но предательство губернатора было раскрыто, и план Сулеймана потерпел неудачу. Теперь, когда флот с армией на борту уже отплыл в Адриатическое море, султану надо было срочно разработать другой план дальнейших действий.

А пока Сулейман думал, Барбаросса высадил десанты в Отранто и «оставил пустынным побережье Апулии, подобно бубонной чуме», настолько впечатлив Андреа Дориа мощью своей армады, что тот не рискнул вывести свою флотилию из порта Мессины.

Тем временем венецианские корабли захватили близ Корфу турецкое судно, везшее губернатора Галлиполи, и убили всех находившихся на борту. Лишь только одному юноше удалось бежать, и он, держась за доску, доплыл до берега, а затем доложил о случившемся великому визирю. Сулейман приказал немедленно осадить Корфу. Его армия высадилась с кораблей по понтонному мосту, составленному из лодок от албанского берега.

Турки обстреляли венецианскую крепость из 30 осадных орудий, однако взять ее так и не удалось. После трехнедельной осады турки погрузились на корабли и оставили остров.

Зато Барбаросса отыгрался на других менее укрепленных островах, принадлежавших Венеции. Один за другим были захвачены и разграблены Навплия и Мальвазия (Монемвасия) на восточном берегу Пелопоннеса. Затем та же участь постигла острова Скирос, Эгина, Патмос, Иос, Парос, Астипалею.

После Барбаросса вернулся в Константинополь, нагруженный, по словам турецкого историка Хаджи Халифа, «одеждами, деньгами, тысячью девушек и пятнадцатью сотнями мальчиков - добычей, равнявшейся в целом стоимость четырехсот тысяч золотых монет: таким был, по крайней мере, подсчет его богатства». На следующий день капудан-паша отправился к султану, что бы выразить свое почтение и преподнести подарки. Он «нарядил в пурпур две сотни мальчиков, которые несли в своих руках фляги и кубки с золотом и серебром. За ними следовали тридцать других, каждый неся на своих плечах мешок золота; после них пришли две сотни мужчин, каждый неся мешок денег; и, наконец, две сотни неверных в ожерельях, каждый неся на спине рулон одежд».

Карл V, папа Павел III и венецианский дож лихорадочно собирали армаду кораблей, чтобы наконец расправиться с рыжебородым капудан-пашой. Венеция выставила 81 корабль под командованием Винченцо Капелло, папа - 36 галер под командованием другого венецианского адмирала Марка Гримани, 30 судов прибыло из Испании. Наконец, Карл V выставил 99 кораблей, из которых 50 были многопушечными галеонами с прямыми парусами. Общее командование армадой император поручил Андреа Дориа.

Барбаросса, имевший к тому времени лишь порядка 150 кораблей, занял позицию у порта Превеза (западная часть современной Греции) у входа в залив Алевракинос. Площадь залива 250 кв. миль, но вход в него мелководный и извилистый, шириной около мили. Причем, фарватер, по которому могли следовать суда, был еще уже.

Барбаросса стал у мыса Акция, где за 1575 лет до него произошло сражение флотов Октавиана (будущего императора Августа) против Антония и египетской царицы Клеопатры.

К 22 сентября 1538 г. ко входу в залив подошел флот Андреа Дориа. Постояв четыре дня, генуэзский адмирал не рискнул входить в залив и двинулся к югу. Турки последовали за христианской армадой. Однако плохо управляемые галеоны каким-то образом ухитрились отделиться от галер. В итоге, не потеряв ни одного корабля, Барбаросса сумел захватить две галеры (папскую и венецианскую) и пять испанских парусников. Ну а армада Дориа, распавшись на несколько отрядов кораблей, ушла в Корфу.

После сражения у Превезы Венеция начала искать пути к миру, и при посредстве французский дипломатов в 1540 г. республика заключила мир с Оттоманской империей. Венеция потеряла Навплию и Мальвазию - ее последние анклавы в Пелопоннесе, а также выплатила репарацию в объеме 300 тысяч дукатов.

Между тем отряд пиратских кораблей из Алжира совершил удачный рейд на Гибралтар. Император Карл V решил наказать алжирцев, воспользовавшись отъездом Барбароссы в Константинополь. Императорский флот под командованием того же Дориа 18 октября 1541 г. вышел из Майорки и двинулся к Алжиру. На ультиматум испанцев сдать крепость алжирцы ответили отказом. И вот 23 октября на берег была высажена 25-тысячная армия под командованием печально знаменитого герцога Альбы.

Но тут вмешались силы небесные - к утру 24 октября сильный ветер перешел в ураган. Этим воспользовались мусульмане, пошедшие на вылазку и устроившие резню в лагере осаждающих. Карл V приказал начать эвакуацию армии. Потери испанских войск были огромными. В море погибло свыше 40 имперских боевых кораблей.

Весной 1543 г. флот Хайреддина Барбароссы в составе 110 кораблей вновь идет на запад Средиземноморья - в Тулон. Но не осаждать, жечь и грабить, а обосноваться в новой военно-морской базе турецкого ВМФ. Кстати, в 1536 г. его флотилия уже один раз зимовала в Тулоне по приглашению «наихристианнейшего короля» Франциска I. И сейчас капудан-паша вновь собирается воспользоваться королевским гостеприимством.

По пути Барбаросса, «чтобы дважды не ездить», разорил несколько городов Южной Италии, принявших сторону Карла V. В городе Реджоди-Калабрия на берегу Мессинского залива турки захватили красавицу - 18-летнюю жену местного губернатора, и преподнесли ее 80-летнему капудан-паше. Барбаросса немедленно женился на ней и за родительское благословение отпустил с миром ее отца и мать.

Затем Барбаросса повел свой флот на север и штурмом овладел крепостью Гаэта в 70 км севернее Неаполя. Через несколько дней турки появились в устье Тибра и напали на Чивитавеккью. В Риме воцарилась паника. Ворота вечного города были заперты, дабы предотвратить массовое бегство горожан.

Но Барбаросса пошел не на Рим, а на Марсель. Там турецкому флоту был оказан торжественный прием. Турецкий флот соединился с французской эскадрой, которой командовал 24-летний Франсуа Бурбон, герцог Энгиенский, носивший звание «генерал галер Франции».

Местом базирования турецкого флота был выбран порт Тулон. Согласно королевскому указу, из города выселили значительную часть обывателей. Прибыв в Тулон, Барбаросса для начала запретил звонить в колокола. Языкастые французы стали именовать Тулон «вторым Константинополем» или «Сан-Якобеем», то есть саджаком беев.

«Порт действительно являл собой любопытное зрелище, унизительное для французских католиков: с украшенными тюрбанами мусульманами, разгуливающими по палубам, и христианами-рабами - итальянцами, германцами и иногда даже французами, - прикованными к скамьям галер. Чтобы пополнить их команды после смерти от эпидемии лихорадки, турки принялись совершать набеги на деревни французов, похищая там крестьян для службы на галерах, тогда как пленники-христиане в открытую продавались на рынке. Тем временем, словно в мусульманском городе, муэдзины свободно распевали свои призывы к молитве и их имамы цитировали Коран.

Франциск I, попросивший о поддержке со стороны турок, был крайне озабочен их действиями и нескрываемым недовольством по поводу их присутствия среди его подданных. Как всегда уклончивый, он не хотел связывать себя решительным выступлением на море вместе с союзником против императора, для которого в любом случае его военно-морские ресурсы были недостаточны. Вместо этого, к раздражению Барбароссы, жажда завоеваний которого все возрастала, он остановился на ограниченной цели - нападении на порт Ниццы, ворота Италии, который удерживался союзником императора, герцогом Савойским».

Объединенный флот вышел из Марселя 5 августа 1543 г. Барбаросса высадил десант янычар в Вильфранше в 6 км восточнее Ниццы. К концу августа турки овладели городом.

После взятия Ниццы турецкий флот ушел на зимовку в Тулон. Весной 1544 г. Франциск I дал огромную взятку Барбароссе, и тот увел флот в Константинополь.

4 июля 1547 г. Хайреддин Барбаросса скончался в своем дворце в Константинополе. Его оплакивал весь исламский мир: «Начальник моря мертв».

Вскоре место Барбаросса занял его сподвижник Тургут-рейс (Драгут, как его звали европейцы).

Тургут родился в 1485 г. в греческой семье в деревне Караторпак недалеко от Бодрума. Ребенком он был захвачен пиратами и принял ислам. С 12 лет он служил во флоте и стал опытным артиллеристом.

В 1517 г. Тургут, в качестве канонира турецкой армии, принял участие в завоевании султаном Селимом I Египта.

В 1520 г. Тургут в качестве капитана бригантины поступил под начало Хайраддина Барбаросса.

15 июня 1539 г. турецкая эскадра под командованием Тургута у берегов Корсики была разбита объединенными силами христиан под командованием адмирала Джанеттино Дориа (племянника Андреа Дориа), а сам Тургут попал в плен и около четырех лет провел галерным рабом у Джанеттино Дориа, пока не попал в тюрьму Генуи.

Хайраддин неоднократно собирался заплатить выкуп за освобождение Тургута, но его предложения были отклонены. В 1544 г. Барбаросса с эскадрой из 210 судов возвращался из Марселя, где, согласно франкотурецкому договору, помогал королю Франциску I в войне против Испании. Он подошел к Генуе и осадил город. Одним из требований турецкого адмирала было освобождение Тургут-реиса.

Барбаросса пригласили в апартаменты Андреа Дориа, где два адмирала достигли соглашения о выкупе в обмен на 3500 золотых дукатов. Посредником в этом деле выступал Жан Паризо де ла Валетт (который в 1557 г. стал великим магистром Мальтийского ордена), впоследствии пожалевший о своем участии в этой сделке. По одной версии в ходе Тунисской компании Валетт, увидев плененного адмирала среди галерных рабов, пошутил: «Обычай войны, сеньор Драгут», на что получил ответ «Фортуна переменчива».

В 1547 г. эдиктом папы римского Павла III в Неаполе была введена инквизиция. Указ вызвал недовольство народа, в королевстве начался бунт, в ходе которого был убит вице-король дон Педро де Толедо.

Воспользовавшись тем, что Габсбурги заняты смутой в Италии, Тургут с эскадрой из 23 галер и галиотов подошел к Мальте. Его войска высадились на самой южной точке острова и практически беспрепятственно его разграбили, но крепость госпитальеров захватить не удалось.

Затем эскадра Тургута двинулась к Сицилии. У Салины (Липарские острова) был захвачен мальтийский корабль с ценным грузом. В конце июля Тургут напал и захватил города Сальве и Калабрию (Апулия), жители которых были вынуждены бежать в горы.

В 1548 г. Тургут-реис был назначен бейлербеем Алжира. В том же году он начинает строительство четырехпалубного галеаса на своей базе на Джербе. В следующем году галеас был введен в строй.

В августе 1548 г. войска Тургут-рейса высадились в Кастелламмареди-Стабия (Италия), откуда прошли до Поццуоли и разграбили окрестности.

В 1546 г. Валетт стал губернатором Триполи и чтобы удержать город под властью ордена, снарядил орденскую галеру, которая должна была доставить необходимую для обновления городских укреплений сумму (около 7000 эскудо) в Триполи. Но в 1548 г. галеры Тургута перехватили это судно, а ордену пришлось еще и заплатить выкуп за захваченных пленных. В 1549 г. Валетт был вынужден вернуться на Мальту, так как не смог повторно собрать деньги для обновления укреплений.

В мае 1549 г. Тургут с эскадрой из 21 галер отправился в плавание к Лигурии, после чего в июле осадил и разграбил Рапалло. В начале 1550 г. во главе 36 галер Драгут захватил Махдию, Монастир, Сус и Тунис. В мае с 6 галерами и 14 галиотами он атаковал порты Сардинии и Испании, безуспешно пытался осадить Бонифачо на Корсике.

Но пока Тургут наводил страх на жителей Генуи, а затем в третий раз осаждал Рапалло, объединенные силы Дориа и Клода де ля Сангля, представителя Мальтийского ордена, подошли к Махдии, хорошо укрепленному порту в Тунисе. Вернувшись на Джербу в конце лета, Тургут-реис узнал об осаде, собрал войска (около 4000 пехоты и 60 конных сипахов) и выдвинулся на помощь арабам, но не успел и вернулся в Джербу. В сентябре Махдия сдалась объединенной армии мальтийцев, испанцев и сицилийцев.

В октябре флот Дориа появился у Джербы и заблокировал выход из бухты острова. Тургут-реис был вынужден отступить, использовав отвлекающий маневр. Его люди делали вид, что укрепляют стены и устанавливают пушки, тогда как большая их часть и мобилизованное местное население рыли канал из заблокированной бухты в другую часть острова. Перетащив волоком большинство галер, Тургут смог вырваться из ловушки и отплыл в Константинополь по пути атаковав корабли, идущие на помощь Дориа, и захватив 2 из них.

Там, Сулейман Великолепный приказал адмиралу напасть на Венецианскую республику. На деньги султана Тургут нанял сотню галер с десантом в 12 тысяч янычар. И в 1551 г. объединенные силы Тургута и адмирала Синан-паши отправилась в Адриатическое море, где эскадра обстреливала венецианские порты и парализовала торговлю республики.

В мае 1551 г. турецкая армия высадилась на Сицилии. А корабли продолжали обстреливать порты восточного побережья острова, в первую очередь - Аугусту (в качестве мести за участие вице-короля Сицилии в разрушении Махдии, где большинство жителей были казнены). Затем Тургут и Синан попытались захватить Мальту. 10-тысячное войско высадилось в бухте Марсамускетто (недалеко от южного порта Валлетты). Они осадили Биргу и Сенглеа, а затем Мдина на севере. Однако осада была вскоре снята, так как турки понимали, что количества их войск и артиллерии не достаточно. Вместо этого они отправились к Гоцо в Мальтийском архипелаге, где в течение нескольких дней бомбардировали крепость. Губернатор, видя бессмысленность сопротивления, сдал город. Около 5000 человек (практически все население Гоцо) были взяты в плен и отправлены в ливийскую провинцию Тархунава-Масалата.

В августе 1551 г. Тургут-реис, совместно с Салих-реисом и Синан-пашой, осадил и захватил Триполи, бывший во владении мальтийского ордена с 1530 г. Командир форта, Гаспаре де Вилле, наряду с другими рыцарями французского и испанского происхождения был взят в плен, но после вмешательства французского посла в Константинополе, Габриэля д’Арамон, французы были отпущены на свободу. Первоначально губернатором стал ливийский вождь Ага Мурат, но вскоре Тургут-реис взял власть в сои руки. За успешную кампанию по завоеванию Триполитании, которая стала вилайетом Османской империи, султан назначил Тургута санджакбеем (правителем санджака -административной территории, части вилайета) Триполи.

В сентябре 1551 г. Тургут-реис отправился в Лигурию, где захватил Таджу и ряд портов в Итальянской Ривьере, после чего вернулся в Триполи и, с целью расширения территории, захватил регион Мисурата и земли к западу до Зуары и Джерба.

В марте 1560 г. к Джурбе подошел испанский флот в составе 90 судов, в числе которых было не менее 50 больших галер.

После захвата испанцами главной крепости острова шейхи Джербы были вынуждены признать суверенитет короля Филиппа II и обязались платить ему дань. Однако уже 11 мая у острова появился флот адмирала Пияле-паши, а через 3 дня к нему присоединился флот Тургут-реиса, а затем и Улуджа Али.

В первые часы сражения флот христиан потерял около половины военных судов. Оставшиеся, не желая вступать в сражение, отправились на север, и пока Пияле-паша занимался преследованием, часть турецкой армии высадилась на остров вместе с Тургут-реисом во главе 5-тысячного ливийского войска.

Осада крепости, защищаемой экспедиционным корпусом испанцев, затянулась более чем на два месяца, несмотря на то, что к войску Тургута присоединился 7-тысячный десант Пияле-паши, вернувшегося на Джерба. В конце концов турки овладели крепостью, и на Джербе была восстановлена власть турецкого султана. Согласно легенде, по приказу Тургута все защитники крепости были казнены, а из их костей и черепов, как напоминание о случившемся, была сложена пирамида, просуществовавшая до 1846 г.

В 1562 г. Тургут снова совершил налет на Крит, в результате которого несколько городов были разграблены и тысячи критян проданы в рабство.

При Сулеймане Великолепном турецкие и алжирские корсары вышли в Атлантику. Они захватывали суда от берегов Англии до Карибского моря. Статистических данных по XVI веку автору найти не удалось, но только с 1609 по 1616 год турецкие корсары захватили в Атлантике свыше 450 английских судов. А в 1640 г. у британских берегов оперировало свыше 60 больших турецких и алжирских корсарских судов.

В конце 30-х годов Сулейман начал жалеть «о том, что в свое время он столь милостиво обошелся с рыцарями ордена Святого Иоанна после падения Родоса. Он гарантировал им безопасность на том условии, что они никогда впредь не поднимут на него оружие, но ни одно обещание еще не нарушалось столь вопиюще часто».

Император Карл V в 1530 г. отдал рыцарям-госпитальерам во владение остров Мальту. Остров, расположенный в центре Средиземного моря, стал идеальной базой для рыцарей и пиратов. Помимо того, Мальта была удобным плацдармом для вторжения в любую часть Средиземноморья и особенно в Северную Африку.

В конце концов терпение султана лопнуло, и он потребовал у своих полководцев «выкурить это гнездо гадюк».

Семидесятилетний Сулейман не предполагал лично возглавить экспедицию против Мальты, как он это сделал в годы против Родоса. Он разделил командование поровну между своим главным адмиралом, молодым Пиале-пашой, возглавившим военно-морские силы, и своим старым генералом, Мустафа-пашой, возглавившим сухопутные войска. Зная об их неприязненном отношении друг к другу, Сулейман призывал их к сотрудничеству, обязав Пиале относиться к Мустафе как к уважаемому отцу, а Мустафу - обращаться с Пиале как с любимым сыном.

Турецкий флот, направленный к Мальте, состоял более чем из 200 судов, включая 130 больших галер, 30 галеасов, 11 парусных транспортных судов и т. д. Европейские источники оценивали десантный корпус турок в 40 тыс. человек. На самом деле их было не более 20 тысяч.

Турецкий флот появился на мальтийском горизонте в рассветной дымке 18 мая 1565 г. С самого начала в отсутствие султана в качестве верховного главнокомандующего операции этих войск были затруднены из-за разногласий между морской и сухопутной частями армии - между «отцом» Муставой и «сыном» Пиале.

Генерал хотел сначала занять Гоцо и северную часть острова с его центральной столицей в Мзине и тем самым обезопасить свой тыл. Затем он обогнул бы Сент-Эльм, чтобы нанести удар непосредственно по двум опорным пунктам гавани Иль Бурго и Сенглии.

Адмирал протестовал, считая, что, прежде чем подобные наземные операции могли быть осуществлены, должна быть найдена безопасная якорная стоянка для его флота. Ни одной стоянки, пригодной для этой цели, кроме Средней гавани Марсы Мускета, не было. И чтобы получить ее, требовалось в первую очередь захватить форт Сент-Эльм.

Подчиняясь этим требованиям со стороны флота, Мустафа в результате высадил свои войска и начал осаду форта. Тургут-рейс прибыл со своим собственным флотом на две недели позже обещанного.

Следует заметить, что рыцари хорошо подготовились к осаде. Пехота и пушки заранее были доставлены из Сицилии, Франции и Испании. В крепости и на фортах все цистерны до краев наполнили водой, и командор Ла Валетт приказал приготовиться забросать трупами мертвых животных Марсу - низменный район за Большой гаванью, который, как он знал, должен будет стать главным источником воды для любой армии, ведущей осаду.

Тургут принял активное участие в осаде. Однако за день до взятия форта Сент-Эльм каменное пушечное ядро раскололось рядом с адмиралом. Маленький осколок попал в глаз Тургуту.

23 июня Сент-Эльм был взят турками. Когда раненому адмиралу доложили об этом, он поднял лицо к небу, улыбнулся и испустил дух.

Однако осада других фортов и цитадели крепости затянулась. Внезапно из Сицилии на помощь осажденным прибыл христианский флот. Пиале-паша растерялся и не рискнул атаковать вражеские корабли. Туркам пришлось снять осаду и уйти в Константинополь. По сему поводу Сулейман горько заметил: «Только со мной мои армии добиваются триумфа!»

Следует заметить, что память обоих знаменитых адмиралов чтут в Турции, Ливии и других исламских странах. Им поставлены памятники, построены музеи. Ну а в 1910 г. два купленных в Германии броненосца (линкора) получили названия «Тургут-рейс» и «Хайраддин Барбаросса». До сентября 1914 г. («покупки» «Гебена») это были самые сильные корабли турецкого флота.

А теперь перейдем к так называемой Кипрской войне 1570-1573 гг. Несколько слов стоит сказать о предыстории проблемы. В 802 г. халиф Гарун Аль-Рашид захватил Кипр у византийцев. В 965 г. Византия вернула себе остров. В 1191 г. в ходе Третьего крестового похода английский король Ричард I отнял остров у византийцев и продал его рыцарям «Гроба Господня».

Крестоносцы в свою очередь в 1191 г. продали остров французскому рыцарю Ги де Лузиньяку. Его потомки, называвшие себя кипрскими королями, правили до 1489 г., когда венецианцы силой заставили кипрскую королеву Катерину передать остров под власть республики. Надо ли объяснять, как жилось православным грекам в ходе этого «маркетинга».

Султан Селим II, будучи правопреемником арабских халифов и византийских императоров, на законном основании претендовал на Кипр, вероломно захваченный веницианцами. Кроме того, Кипр находится в 80 км от побережья Малой Азии и в 100 км от сирийского порта Латания. Кипр с 1191 г. был базой крестоносцев и пиратов, грабивших побережья мусульманских стран.

В феврале 1570 г. венецианского байло (посла) в Константинополе вызвал великий визирь Мехмет Соколлу и уведомил, что султан Селим II считает Кипр исторической частью Османской империи и планирует завладеть островом.

Через пару дней в Константинополе начались массовые аресты венецианских купцов и конфискации венецианских кораблей, стоявших в гавани. В ответ такие же меры против подданных султана и турецких судов были предприняты в Венеции. Венецианцы обратились за помощью к папе, испанскому королю Филиппу II и другим государям Европы. Капитан залива Марко Кверини с 25 галерами двинулся на Крит. Было приказано снарядить еще 20 галер, стоявших законсервированными в порту Кандия.

Однако император Священной Римской империи Максимилиан сослался на то, что его официальное перемирие с Османской империей должно продолжаться еще 5 лет. Польский король Сигизмунд II Август из-за своих внутренних проблем также отказал в помощи. Что же касается Франции, то регентша Екатерина Медичи в тот момент оспаривала у Испании Фландрию и потому просила султана возобновить старый союз. Однако она все же предложила посредничество своего сына Карла IX, что было отвергнуто обеими сторонами. Португальский король сослался на свои проблемы на Востоке, тем более что государство его было разорено и опустошено бушевавшей чумой. Крупнейший землевладелец на Кипре орден Святого Иоанна предложил всего 5 кораблей, четыре из которых были захвачены турками сразу же после отхода с Мальты.

Венецианцы даже обратились к Ивану Грозному. Не известно, получил ли он их послание. Но, в любом случае, Московия воевала с Польшей и вряд ли могла чем-либо помочь.

Однако к английской королеве Елизавете I венецианцы не обращались, поскольку в феврале 1570 г. она была отлучена от церкви.

Надеяться республике оставалось лишь на помощь папы Пия V и испанского короля Филиппа II. Папа давал дюжину кораблей, но без экипажей. Филипп же был более щедр. Он предложил целых 50 кораблей под командованием Джан Андреа Дориа, внучатого племянника и наследника того самого Андреа Дориа, дважды предававшего Венецианскую республику.

Между тем турки к июне 1570 г. сосредоточили на Родосе 60 галер, которые перешли в Фенеку (порт на южном берегу Малой Азии в 175 верстах к востоку от Родоса), приняли там осадный корпус и 1 июля высадили его на Кипре, после чего немедленно приступили к осаде столица острова Никосии, где находился трехтысячный венецианский гарнизон.

Все это было известно союзникам, но переговоры все-таки тянулись. В конце июля испанский и папский флоты собрались в Отранто и только 1 сентября подошли к Криту и соединились с венецианцами. Против 60 турецких галер союзники имели 187 галер, 12 галеасов и 6 больших нефов. Общее начальство над флотом было поручено папскому адмиралу Марко Антонио Колонна. Испанскими галерами командовал знаменитый Андрео Дориа, а венецианским флотом - Джироламо Зане.

Положение союзников на пути между Кипром и главной базой турецкого флота Константинополем давало им возможность использовать преимущество в численности, для чего надо было немедленно двинуться на выручку острова и атаковать турецкий флот. Однако союзные генералы занялись бесконечным обсуждением планов действий и только 22 сентября подошли к острову Кастелоризо в 50 верстах к западу от Финнеки, где узнали, что уже 9 сентября Никосия пала. Гарнизон, ожидая помощи, отчаянно защищался в течение двух месяцев, но турки, узнав о соединении союзных флотов на Крите, пошли на риск.

Главнокомандующий Мустафа-паша снял по сто солдат с каждой галеры и отправил их к Никосии, что и решило дело.

После взятия Никосии Мустафа перешел к главному порту Кипра Фамагусте и обложил его с суши и моря. Но известия о падении Никосии и осаде Фамагусты не только не подняли боевого рвения союзников, но даже ослабили его. Вновь начались споры о том, что предпринять, результатом которых стало решение отступить, поскольку большинство начальников считало, что наступать в период бурной погоды опасно для ведения морских операций. Дориа же заявил, что имеет совершенно категорическое приказание своего короля вернуться с флотом в Сицилию к октябрю.

Таким образом, Кипр был брошен на произвол судьбы. Союзные флоты разошлись, а на Крите остался только небольшой наблюдательный отряд венецианских галер под началом Марко Кирини. Ушел в Константинополь и турецкий флот, оставив для блокады Фамагусты 12 галер.

Узнав об этом, Кирини решил если не освободить Фамагусту, то, по крайней мере, нанести возможный вред туркам. Отобрав 16 лучших галер, он посадил на них 800 человек отборных войск и внезапно появился у Фамагусты. Захваченные врасплох, турки не пытались даже вступить в бой и обратились в бегство. При преследовании три их галеры Кирини удалось утопить. Затем Кирини обошел остров, потопил несколько турецких транспортов, уничтожил несколько прибрежных пунктов, укрепленных турками для обеспечения своих коммуникаций, и отошел на Крит.

25 мая 1571 г. в Риме был заключен официальный союз между папой Пием V, испанским королем Филиппом II и Венецианской республикой, переговоры о котором шли уже 15 месяцев. Союзники обязались выставить флот из двухсот галер и ста транспортов и армию из 50 тысяч человек пехоты (испанских, итальянских и немецких наемников) и 4,5 тысяч кавалерии с соответствующей артиллерией. Войну предполагалось вести не только против султана, но и против его вассалов - Алжира, Туниса и Триполи. Главнокомандующим был назначен дон-Хуан Австрийский, внебрачный сын императора Карла V от дочери бюргера Варвары Бломбера. Дон-Хуану было только 26 лет, но он уже успел себя проявить в качестве опытного военачальника.

А тем временем в середине мая 1571 г. к берегам Кипра подошел турецкий флот (около 25 судов) с 80-тысячным десантом. Ряд военных теоретиков XIX-XX веков считали, что турки допустили большую стратегическую ошибку: они сейчас же приступили к захвату Кипра вместо того, что бы действовать против разрозненных эскадр союзников, из которых венецианская эскадра Кирини была опять выдвинута далеко вперед. Хотя султан мог рассуждать и как Кутузов - легко в сражении победить, трудно кампанию выиграть. Флотом командовал Пиале-пала, а десантом - Лала Мустафа-паша. Летом 1571 г. он осадил город Фамагусту. 1 августа Фамагуста сдалась после упорной обороны. Тем не менее, турки нарушили условия капитуляции и устроили резьню в городе. С начальника гарнизона Маркантонио Брагидино с живого содрали кожу. Ее набили соломой и хлопком, взвалили на корову и торжественно провезли по городу.

Отплывая 22 сентября восвояси, Мустафа-паша в качестве трофея прихватил с собой и кожу несчастного Маркантонио Брагидино, которую подарил Селиму И. А через 10 лет некий Джироламо Полидоро, один из немногих уцелевших жителей Фамагуста, выкрал кожу из константинопольского арсенала и передал ее сыновьям Брагидино, которые поместили ее в соборе Сан Джорджо. 18 мая 1596 г. кожу перенесли в церковь Санти Джованни э Паоло и поместили в нишу за погребальной урной, которая образует часть памятника герою. Здесь она находится и по сей день.

В связи с подходом основных сил союзного флота турецкий флот отошел в Лепанто, где за узким проливом он мог чувствовать себя в полной безопасности, спокойно выжидая подкреплений и наступления дальнейших событий. Через месяц - полтора наступал уже период бурной погоды, и союзники должны были разойтись по портам, а новое их сосредоточение было очень сомнительно. Уже в расчете на кампанию будущего года Али отправил отряд из 60 галер в Эгейское море за подкреплением и припасами. Только 24 августа прибыл в Мессину Дон Хуан и вышел оттуда в Кофру 15 сентября, то есть уже тогда, когда Али был давно в Лепанто.

На рассвете 7 октября 1571 г. союзный христианский флот подходил к острову Петала, направляясь к месту якорной стоянки. В это же время в бухте Калидон снялись с якоря и турки. Не подозревая о близости противника, они двинулись к выходу в открытое море. Берег между Петала и Калидоном очень низменный, и разведчики Дон-Хуана обнаружили паруса турецкого флота раньше противника, поскольку союзники шли на веслах. Дон-Жуан тотчас двинулся в пролив между островом Оксия и мысом Скрофа и дал сигнал «выстроить линию баталии». Турки увидели передовые суда союзников лишь тогда, когда те показались из пролива. Османский флот начал строиться для боя. Таким образом, оба противника столкнулись неожиданно. Дон-Хуан был уверен, что турецкий флот стоит в Лепанто, а турки считали, что христиане стоят на якоре у острова Кефалония.

Турки оказались в более выгодном положении, поскольку находились на широком плесе и могли развернуться. Христианам же, прежде чем выстроиться для боя, надо было по частям выйти из узкого прохода.

К началу боя у турок было 210 галер и 66 галиотов против 201 галеры и 6 галиотов союзников. Но галиоты из-за своей маневренности не годились для боя в одном строю с галерами. На турецком флоте имелось только 2,5 тысячи янычар, вооруженных аркебузами, а остальные солдаты были лучниками. Кроме того, а на галерах не было никаких приспособлений от ружейного и артиллерийского огня. Турецкие галеры строились с возвышенными носами, через которые нельзя было стрелять прямо вперед. Солдаты же союзников были защищены железными шлемами и кирасами, не говоря уж о рыцарях, закованных в латы с головы до пят. Носы галер по приказанию Дон-Хуана были срезаны и на них сделаны приспособления для устройства траверсов и щитов.

По плану боя, разработанному союзными адмиралами, боевой порядок должен был состоять из центра и двух крыльев. Флагманская галера Дон-Хуана находилась в середине центра, а рядом с ней - галеры испанского адмирала Вениеро и венецианского адмирала Марка Антонио Колонна. Сзади них должны были находиться несколько галер, специально предназначенные для поддержки начальников. Позади центра располагался резерв из 30 галер под началом маркиза Круца. Правым крылом (58 галер) командовал Андреа Дориа, а левым (53 галеры) - венецианский адмирал Барбариго. Галеасы предполагалось выдвинуть вперед - с сильной артиллерией и большим количеством солдат они должны были выдержать первый натиск противника и нарушить его строй, подготовив, таким образом, почву для атаки галер.

Центром турецкого флота командовал сам адмирал Заде-Али, окруженный галерами ближайших своих помощников. За центром находился турецкий резерв под началом губернатора острова Хиос. Левым крылом командовал самый опытный из мусульманских адмиралов алжирский вице-король Улуг-Али, а правое крыло вел вице-король Александрии Мегмет-Сирокко.

Обнаружив противника, турки быстро убрали паруса и стали строиться в боевой порядок. Особенно внушительный вид имело их левое крыло. Пользуясь его длиной, Улуг-Али хотел охватить линию противника и, когда центр и правое крыло уже выстроились, продолжить медленно продвигаться на юг.

Союзный флот в это время выходил из пролива между островом Оксия и мысом Скрофа, по очереди, начиная с правого крыла. Дориа, шедший в авангарде, так увлекся соревнованием с Улуг-Али, что был даже впереди его, и между правым крылом и центром уже обозначился опасный интервал. При этом восемь галер из отряда Дориа под началом сицилийского капитана Кардона, бывшего перед этим в разведке, сильно отстали. Спешно выходило из пролива левое крыло, а резерв был еще далеко. Отстали также более тихоходные галеасы.

В 11 часов дня, когда уже заняло свое место левое крыло, из пролива показался резерв Круца. Дон-Хуан на шлюпке с поднятым в руке крестом проходил вдоль линии своих судов, воодушевляя экипажи и обещая им от имени папы отпущение грехов.

На союзных галерах отковывали гребцов-христиан и выдавали им оружие, суля свободу в случае победы. Турки же не могли этого сделать, поскольку все гребцы у них были христианами. Галеасы центра и левого крыла выходили вперед. В это время наступил полный штиль, и волнение улеглось.

Вернувшись на свою галеру, Дон-Хуан поднял сигнал о начале боя. Налегая на весла, противники быстро двинулись навстречу друг другу. Огонь галеасов вызвал в турецких рядах некоторое замешательство, но Али-паша вылетел вперед на своей галере, и турецкие суда ринулись за ним, так что тяжелые галеасы остались далеко позади не уже не могли принять участия в первой фазе боя.

Первыми столкнулись крылья, ближайшие к берегу. Из-за незнания местности Барбариго недостаточно близко придержался к отмелям.

Этим сразу же воспользовался Сирокко, и галеры правого фланга полным ходом обошли христиан и напали на них с тыла. Другие турецкие галеры прорвались в промежуток между левым крылом и центром христиан. Таким образом Барбариго оказался окруженным со всех сторон.

Но когда начался абордажный бой, преимущество христиан в численности и вооружение дало о себе знать, и победа их на левом фланге к 12 ч. 13 мин. уже была очевидна. В этом бою был смертельно ранен Барбариго.

В центре же к этому времени бой шел в полном разгаре. Особенно жарко было вокруг галер главнокомандующих и их соседей. Здесь у турок были их лучшие галеры и большая часть их лучших войск - янычар. Абордажные партии то врывались на галеру дон-Жуана, то на галеру Заде-Али. Столпившиеся вокруг них галеры составили как бы один помост, по которому подходили свежие войска то с одной, то с другой стороны. В конце концов и здесь христиане одержали верх. Заде-Али был убит (или-покончил с собой, видя, что христиане одолевают). Сопротивление турок слабело, и одну за другой их галеры захватывали союзники.

Победа, казалось, была уже в руках христиан. Но тут, около полудня, Улуг-Али, внезапно повернув с большей частью своего крыла, обрушился на правый фланг центра союзников и совершенно его смял. Но в это время христиане захватили галеру Заде-Али, и дон-Жуан устремился на помощь к атакованному флангу. Туда же спешил и маркиз Круц с резервом, а с тыла к галерам Улуг-Али приближался Дориа. В такой ситуации Улуг-Али, поняв безнадежность своего положения, вынужден был бежать. Всего с 13 судами он смог уйти в море. Еще 35 турецких судов сумели прорваться к Лепанто.

Победа союзников была полная. 15 мусульманских галер было потоплено, 190 взято в плен, 12 тысяч христианских невольников освобождено. Потери союзников составили около 7,5 тысяч человек убитыми, не считая большого количества убитых гребцов, среди которых только на венецианских галерах было убито 2,5 тысячи человек.

Получив вести о победе у Лепанто, вся Европа пришла в ликование. Повсюду звонили колокола, сверкали фейерверки, знаменитые художники соревновались друг с другом , дабы запечатлеть оную викторию. Последующие четыре века историки будут считать, что победа под Лепанто «спасла христианский мир от порабощения турками».

Следует заметить, что мы не располагаем какими-то турецкими документами, рассказывая о сражении. Известно лишь, что в ноябре 1571 г. Улуг-Али вошел в Золотой Рог с флотом примерно из 80 судов, состоявшим наполовину из эскадры, с которой он бежал с места сражения. Другая же половина галер к этому времени стояла на якоре в различных портах Восточного Средиземноморья. По настоянию великого визиря Соколлу Улуг-Али был повышен в звании до главного адмирала -капудан-паши (вместо погибшего Заде-Али). Султан дал новому капудан-паше и новое имя - Кылыч, что значит «Меч». Затем вместе с ветераном Пиале-пашой и при поддержке Селима II, внесшего крупную сумму и пожертвовавшего часть своего сада под судоверфь, Кылыч-Али всю зиму строил новый флот взамен старого. Таким образом, к весне 1572 г., то есть немногим более, чем через 6 месяцев после сражения у Лепанто, новый флот в составе 250 вымпелов (в том числе 8 мощных галеасов) был уже готов к бою.

Весной 1572 г. Кылыч-Али появился в греческих водах. Союзники и в этот раз сильно запоздали с началом кампании, главным образом из-за того, что не могли сговориться относительно плана операций. Папа и дон-Жуан предлагали захватить Константинополь, а из Морей образовать королевство, королем которого сделать Дон-Хуана. Венеция тоже хотела завоевать Морею, но только для себя. Испания опять ставила вопрос об экспедиции против Алжира, а Филипп II, узнав о замыслах Дон-Хуана, удерживал его в Сицилии. В результате союзный флот стоял на месте, и только в конце июля Колонна, потеряв терпение, вышел с папской эскадрой из Мессины, перешел к Корфу, где соединился с венецианской эскадрой и направился к острову Цериго, чтобы принудить Кылыч-Али к бою.

У Колонны было 139 галер, 6 галеасов и 44 транспорта. Однако, несмотря на преимущество в численности, Кылыч-Али избегал решительного боя и утомлял противника маневрированием, пользуясь тем, что флот его состоял из более легких судов, в то время как галеасы сильно замедляли передвижения союзников. Кылыч-Али был вынужден прибегнуть к таким действиям потому, что флот его был плохо укомплектован личным составом и боеприпасами. Он поставил своей целью только защищать Эгейское море и выигрывать время, надеясь на раздоры союзников. Колонна же не решался продвигаться на восток без боя и оставить турок у себя в тылу. Утомленный безрезультатными маневрированиями, Колонна вернулся в Корфу, куда к началу сентября прибыл и Дон-Хуан с 53 галерами. Кылач-Али к этому времени перешел в Наварин и Метони.

9 сентября Дон-Хуан вышел в море, но в Наварине турок уже не застал -весь их флот был сосредоточен в Метони под защитой сильных батарей. В таких условиях, да еще под влиянием своих испанских советников, напасть на турок дон-Жуан не решался и ожидал в Наварине выхода турецкого флота до поздней осени, когда союзники опять разошлись по своим портам.

Кампания 1572 года была выиграна турками благодаря осторожным действиям Кылыч-Али и раздорам среди союзников. Действия Испании возбудили недоверие и недовольство Венеции. Турки опять были столь же сильны, как и при сражении при Лепанто. Кипр был безвозвратно потерян, а война стоила очень дорого. К тому же Пий V, организовавший «Священную Лигу», скончался. Из-за всего этого Венеция пошла на мирные переговоры с османами, и 7 марта 1573 г. был подписан мирный договор, по которому Венеция уступала Османской империи Кипр и обязалась уплатить 300 тысяч дукатов. «Священная Лига» распалась, так и не достигнув никаких результатов.

На Кипре в городе Фамагуста собор св. Николая был обращен в мечеть, позже посвященную паше Лала Мустафе, командовавшему турецкими войсками при осаде Фамагусты в 1571 г. Однако в целом отношение к православным грекам было вполне терпимое. Султан раздавал на острове тимары (земельные наделы) своим ветеранам.

Греческое и турецкое население на Кипре пользовалось правом самоуправления и имело раздельные органы власти на всех уровнях. Обычно общины управлялись их духовными лидерами.

К сожалению, хронологические рамки нашего повествования не позволяют рассказать о захвате турками Кипра и Крита. Здесь же я только замечу, что при вторжении османов на острова и материковую часть Греции местное население встречало турок в основном хорошо. В XVI-XVII веках православным жилось при турках куда лучше, чем при католиках-венецианцах.