Суп из золотых рыбок

Новоселье

Летние каникулы мы провели у бабушки Жанет и дедушки Жана, а потом тут же переехали в новый дом.

Папа с мамой выбирали его сами. Нам показали только фотографии. Правда, на них почти ничего не было видно: изображение расплылось, потому что папа — настоящий фотохудожник. Словом, всем не терпелось увидеть наше новое жилище.

— Сразу предупреждаю: самая большая комната — моя! — начал Жан А. еще по дороге из деревни.

— Когда мы уже приедем? — канючил Жан Г. каждые полминуты.

— А я зато пелвый покатаюсь на кателях! — объявил Жан Д.

— Почему это у тебя будет самая большая комната? — возмутился Жан В.

Дорога домой от дедушки с бабушкой была длинной. В нашем большом семейном «пежо» пахло размякшими чипсами и пролитым лимонадом.

— Я хочу кушать! Когда мы уже приедем?

— Убери свои вонючие ноги с моего лица, или я за себя не ручаюсь!

— Потерпите, дети, — успокаивала нас мама.

— Меня тошнит. Когда мы уже приедем?

— Дорогая, кажется, моему терпению приходит конец, — вмешался папа.

— И еще — у меня будет телевизор. Я буду закрываться в комнате и целыми днями его смотреть, — мечтал вслух Жан А.

— А мы? — возмутился я.

— Вы будете смотреть только познавательные и религиозные передачи.

— Телевизор вообще-то не твой! Он общий! — протестовал Жан В.

— Да, но стоять он будет в моей комнате, — пояснил Жан А., потирая руки. — Так что готовьте ваши денежки, малявки.

— Денежки?

— Один франк за «Зорро». Другие фильмы чуть дороже. А за вестерн в среду вечером — два с половиной франка.

— Мама! Жан А. собирается заграбастать себе телевизор! — наябедничал Жан В.

— Зря вы спорите, — ответила мама. — Напоминаю: телевизора у нас нет.

— Но вы же обещали, что мы купим его в новый дом! — заныл Жан А.

— Вот-вот, — добавил я. — Почему все дети нашего возраста смотрят передачи про цирк, а нам нельзя?!

— К тому же воспитывать детей нужно в духе времени, — не сдавался Жан А. — Так по телевизору говорили.

— Вот чтобы не слушать весь этот бред, у нас и нет телевизора! — подытожил папа. Мы сразу поняли, что уговаривать его бесполезно. Папино терпение вот-вот могло лопнуть, и мы молились, чтобы доехать поскорее.

— Дорогая, в следующий раз, когда мы соберемся куда-нибудь ввосьмером, напомни мне, пожалуйста, чтобы накануне я не забыл сломать ногу!

К счастью, грузчики привезли нашу мебель заранее и уже расставили ее в доме. Мама, у которой всегда всё под контролем, дала им четкие указания, где что должно стоять. Поэтому новый дом, когда мы его впервые увидели, был почти готов.

— Ого! — воскликнул Жан В. — Он такой огромный!

— И балкон есть! — обрадовался Жан Г.

— И дворик, где можно кататься на велосипеде! — добавил я.

— И гараж с автоматической дверью! — восхищался Жан А.

— Которая открывается только вручную, — уточнил папа.

— А я видел катели! — пропищал Жан Д.

Мы вывалились из машины и побежали в дом. Несколько минут мы как сумасшедшие носились по комнатам, прыгали по лестнице и кричали от радости.

— Я буду спать на верхней полке!

— Нет, я!

— Я первый сказал!

А потом папа придумал кое-что забавное. Только вот ничем хорошим это не закончилось… Под лестницей была кладовка размером с телефонную будку, и папа предложил нам всем туда забраться ради интереса — поместимся или нет.

Мы кое-как утрамбовались, и тут Жан В. случайно нажал локтем на выключатель: внезапно мы оказались в кромешной тьме, да еще прижатые друг к другу так сильно, что нечем было дышать. Стало несмешно. Жан Е. заплакал, Жан Г. и Жан Д. принялись драться вслепую под предлогом, что кто-то наступил обоим на ногу, а Жан А., когда нам все-таки удалось выбраться на волю, был зеленым от страха. Он у нас боится закрытых пространств.

— Браво, дорогой! Великолепная идея, достойная истинного гения! А почему бы нам заодно не устроить велогонки в ванной? — произнесла мама ледяным тоном, от которого по телу побежали мурашки.

— Давайте! — крикнул Жан В. До него всегда долго доходит.

— Вот и иди тогда первым мыться! — сказала мама и всучила ему полотенце. — Да поскорее!

— Почему всегда я? — запротестовал Жан В. — Остальные вон какие грязные!

— Что ты там сказал? — прицепился Жан А.

Но мама не дала ему закончить.

— Ребята, давайте сверим часы! Ровно через двадцать две минуты я хочу видеть вас всех чистыми и в пижамах! И пусть только кто-нибудь не будет готов…

В ту первую ночь на новом месте спалось мне плохо. В незнакомых домах и так всегда много странных звуков, а у меня в ушах еще стоял шум колес.

В какой-то момент я встал, чтобы попить воды. Аккуратно, не включая свет, чтобы не разбудить Жана А., вышел из комнаты и оказался в мрачном коридоре. Темень была хоть глаз выколи, от плитки на полу веяло холодом. Я попытался на ощупь найти поручень лестницы. Мне было неуютно и страшновато — как путешественнику, потерявшемуся в незнакомой стране.

В Шербуре мы иногда играли в похожую игру, чтобы потренироваться в слежке в ночное время: по дороге из школы я закрывал глаза, а Жан А. толкал меня в спину до самого дома.

Он как будто управлял мной, держась за рюкзак, словно это был руль. Игра просто супер! Казалось, я никогда не дойду до дома: обязательно упаду в яму или на что-нибудь наткнусь. Но, открывая глаза, я уже стоял перед лифтом, цел и невредим.

Зря я об этом вспомнил. Стало грустно, и тут же захотелось вернуться в кровать. Радость от знакомства с новым местом вдруг куда-то исчезла. Я почувствовал себя чужим в этом незнакомом доме, который должен был стать нашим.

— Жан Б.?

Папе тоже не спалось. Он курил трубку, сидя в пижаме в гостиной среди последних нераспакованных коробок.

— Я тут нашел остатки лимонада. Газики испарились, но если ты хочешь…

Мама никогда не разрешает пить газированные напитки перед сном. Она говорит, что от всей этой химии раздувается живот. Но сейчас мы были одни и по-мужски выпили по стаканчику.

— Ну что, Жан Б., тебе здесь нравится? Не жалеешь, что переехали?

Поскольку дом выбирали они с мамой, я решил его не расстраивать.

— Конечно, нравится.

Наш новый дом на самом деле был отличным: просторным, светлым, современным, в красивом квартале, с небольшим двориком и даже садом. Но как объяснить, что он кажется мне слишком просторным, слишком светлым и слишком современным по сравнению с нашей тесной квартиркой в Шербуре?

— Вот увидишь, — продолжил папа, как будто читая мои мысли, — через пару дней мы всё расставим по местам, и тебе покажется, что мы жили здесь всю жизнь.

Он затянулся трубкой и добавил:

— Я вот что подумал: может, нам как-то отпраздновать переезд?

— Отличная мысль! — ответил я.

— Договорились. Завтра же поговорю с мамой, — сказал папа и вытряхнул из трубки в пепельницу остатки табака. — Устроим настоящий праздник! Обещаю. А теперь пора спать, Жан Б. Если нас тут кто-нибудь обнаружит, да еще с лимонадом в придачу, — нам не поздоровится!

Вот так мы и решили устроить новоселье.

— А что такое «новосело»? — спросил Жан Г., когда папа всем это объявил.

— Новоселье, редиска! — поправил Жан А.

— Это такая традиция, — объяснила мама.

— А что такое «традиция»? — уточнил Жан В., который элементарных слов не знает.

— Традиция, — начал папа, — это такая общая привычка, обычай…

— А сто такое «абытяй»? — пропищал Жан Д., у которого, как всегда, заплетался язык.

— Дорогая, — сказал папа, теряя терпение, — может, ну его, это новоселье?

— Новоселье, — не сдавалась мама, — это такой небольшой праздник, который устраивают для друзей и родственников, когда переезжают в новый дом.

— Можно тогда мне пригласить моего друга Франсуа? — спросил я, не питая особых надежд.

— Вот именно, все наши друзья остались в Шербуре, — поддержал меня Жан А.

— У вас скоро и здесь появится много друзей! — заверила нас мама. — А пока хочу вас обрадовать: к нам на новоселье приедут бабушка Жанет и дедушка Жан!

Я думал, Жан А. повесится.

— Бабушка Жанет? — прошипел он. — Ватьпле!

После того, как летом бабушка Жанет заставляла нас чистить зубы десять раз в день, Жан А. ее не очень-то жалует.

— А еще я пригласила ваших двоюродных братьев Фугас, — добавила мама. — Но они, к сожалению, приехать не смогут.

— Жаль! — заметил Жан А. — А то бы мы устроили чемпионат мира по оплеухам.

Братьев Фугас четверо. Они отдают нам свою старую одежду и каждый Новый год присылают фотографию, где стоят перед елкой в ряд по росту в одинаковых пиджаках с гербом и галстуках-бабочках. Жан А. говорит, что уши у них такие большие, что они бы не влезли на корабль из сериала «Звездный путь».

Этим летом, когда мы были у дедушки Жана и бабушки Жанет, кузены приезжали к нам в гости, и мы устроили им настоящую взбучку. Мне кажется, потому они и не захотели приехать к нам на новоселье.

А праздник удался на славу!

Папа решил провести конкурс на самую аккуратную комнату, и это, как ни странно, сработало: за три дня мы разобрали все коробки и разложили по шкафам все вещи, и дом засиял, как новенькая монетка.

Папа не смог выбрать победителя, так что призы получили все. Нам, старшим, досталась годовая подписка на журнал комиксов «Пиф», средним подарили музыкальную пластинку со сказками, а младшим — деревянный конструктор.

Дедушка Жан и бабушка Жанет тоже приехали с подарками. Жану А. вручили новый альбом марок (он их коллекционирует), Жану В. — крутое ружье, как у ковбоев, Жану Г. — набор юного индейца, с томагавком (правда, пластмассовым, чтобы нечаянно не раскроить череп Жану В.), а Жану Е. — мягкую игрушку в виде мультяшного героя.

Мне дедушка Жан и бабушка Жанет купили новый «Календарь школьника»: там и ребусы всякие, и игры, и правдивые истории, например про человека, который одной рукой ловил крокодилов для зоопарков. Дедушка знает, что я люблю читать. Но больше всего повезло Жану Д. Дедушка Жан привез ему двух золотых рыбок — настоящих, в пакетике с водой!

— На память о Суппозитории, — объяснил дедушка.

Суппозиторий — это рыбка-уклейка, которую Жан Д. поймал этим летом, когда мы ездили рыбачить на динозавра, а потом выпустил в пруд.

— Спасибо, дедуска Зан! Здолово! — пропищал Жан Д., с восхищением рассматривая золотых рыбок.

— Еще я принес тебе для них банку и витаминные хлопья, — добавил дедушка, который всегда обо всем помнит. — Но слишком часто их не корми! Один раз в день, иначе они лопнут.

— Чпок! И пюре из золотых рыбок окажется у тебя на носу, — скривился Жан А.

— Я не хотю, стобы они лопнули! — заныл Жан Д.

— Никто, кроме тебя, их кормить не будет, — успокоил малыша дедушка. — Так что ничего плохого не случится.

— Как ты их назовешь? — спросил я.

— Да ведь мы даже не знаем, мальчики это или девочки, редиска! — встрял Жан А.

— Почему бы не Пинг и Понг? — предложил Жан В.

— Или Плюх и Плих? — не растерялся Жан Г.

— Или Суппо-2 и Суппо-3? — подхватил я.

Мы бы никогда не пришли к согласию, поэтому на помощь пришел дедушка:

— А давайте наугад откроем словарь!

Сказано — сделано. Хозяину рыбок Жану Д. завязали глаза, чтобы не подглядывал. Папа вынул из шкафа толстый иллюстрированный словарь, и Жан Д., который еще не умел читать, принялся вслепую листать его с конца. В итоге рыбок назвали Веллингтон и Антрекот. Странные имена для рыбок, но никто все равно не мог их различить, так что, в общем-то, ничего страшного.

Жан Д. поместил их в банку, и праздник начался. Папа надел фартук с надписью: «Шеф-повар на кухне… И пусть весь мир подождет!». Он недавно купил новый мангал со складными ножками и решетку с регулируемой высотой. Папа, конечно, мастер на все руки, но, когда он начал разводить огонь, стало несмешно. На пятнадцатой спичке пламя все-таки вспыхнуло, и веточки, которые он предусмотрительно положил сверху на угли, загорелись. Сначала костер очень дымил, а потом подул сильный ветер — и все потухло. Пришлось начинать сначала.

— Повару нужна помощь? — робко спросила мама.

— Нет уж, спасибо, — отрезал папа.

Мы сгрудились вокруг, и каждый норовил дать совет. Папа не мог сосредоточиться. А когда огонь все-таки снова занялся, Жан В. решил его раздуть, за что чуть не схлопотал от папы по шее.

— Может, газет в костер подкинуть? — предложила бабушка.

— Знаете, что… — покраснел папа.

— Дети, мне кажется, лучше оставить повара в покое, — вмешалась мама.

Мы уже накрыли на стол, а папа все мучился с костром и громко ругался.

— Попадись мне сейчас этот продавец, который втюхал нам мешок сырого угля!

В итоге папа стал подливать в костер спиртное в надежде, что хоть так он разгорится. И тут прогремел взрыв!

— Мои лыбки! Это они взолвались! — закричал Жан Д.

Но это были вовсе не рыбки.

Перед решеткой стоял папа, весь черный от сажи, и волосы у него стояли торчком, как будто для контакта с марсианами.

— Что случилось? — растерянно бормотал он. — Что это было?

К счастью, перепугались мы зря. К тому же костер наконец горел как следует.

— Ты же мог сильно обжечься, — заохала бабушка Жанет.

— Так, знаете, что… — чуть не сорвался папа.

Но коль уж огонь разгорелся, нельзя было терять ни минуты. Все были голодны как волки, да и вообще портить новоселье перепалкой с бабушкой не стоило. Колбаски превратились в угольки, зато мясо осталось почти сырым.

А еще мама приготовила большой лимонный пирог и фруктовый салат. Взрослые заканчивали трапезу в доме, а мы гуляли до темноты — бегали по саду и сражались с комарами.

Потом малыши и середнячки, недовольно фыркая, пошли спать, а нам, старшим, в порядке исключения разрешили не ложиться до полуночи, но только если будем играть тихо. Ведь не каждый день у нас новоселье, как справедливо заметил папа.

Мы с Жаном А. взяли фонарики, стали носиться и светить друг другу в глаза. Потом я захотел поиграть в человека, который одной рукой ловит крокодилов, как в моем новом «Календаре школьника». Но Жан А. крокодилом быть не захотел, и завязалась драка. Мы катались по траве, но тут вышел папа, и стало несмешно…

— Знаешь, что, — начал Жан А., когда мы побежали в кровать.

— Нет, не знаю. Что? — спросил я.

— Этот твой охотник на крокодилов — полная чепуха!

— Что ты там сказал?

— Показать тебе захват за плечо? — дразнился Жан А.

— А тебя, может, ткнуть носом в мои грязные носки?

Наверное, он просто завидовал, что «Календарь» подарили мне, а не ему. Ведь в нем рассказано, как делать суперсложные морские узлы, как устроен двигатель ракеты, а еще — как огромные осьминоги взаправду топят целые корабли, просто повернувшись вокруг своей оси, и еще много всякого, о чем никогда не напишут в альбомах с марками.

— Ты спишь, редиска? — спросил Жан А., когда мы уже улеглись.

— Нет еще, а ты?

— Конечно нет, редиска, я же с тобой разговариваю!

Я посмотрел на часы: было почти двенадцать. Бабушка Жанет и дедушка Жан тоже ушли спать, и дом погрузился в ти-, шину. Было слышно только, как шепчутся мама с папой, поднимаясь в свою комнату.

— Где твоя рация? — прошептал Жан А. — Мне надо сказать тебе кое-что секретное.

Это выглядело как-то глупо, потому что мы лежали на соседних кроватях. К тому же в рации почти сели батарейки, и она плевалась и рычала. Мы залезли под одеяло, как настоящие шпионы.

— Ты меня слышишь? — прохрипел Жан А. в рацию.

— Да, хорошо слышу! — прошипел я в ответ.

— Видел холм за домом?

— Да, и что?

— Бр-р-р-р-шттти-и-ип…

— Что это? Шифровка?

— Нет, редиска! Это рация! Так лучше?

— Бр-р-р-р-шттти-и-ип…

— Слушай сюда: я нашел секретную дырку в сетке за домом. Завтра пойдем посмотрим, что там. Только мы с тобой, вдвоем.

— Хорошо, — согласился я.

— Но при одном условии: ты дашь мне почитать «Календарь школьника».

— Там же сплошная чепуха!

— Да? Ну не хочешь — как хочешь. Не покажу тебе секретную дырку в заборе.

— Ладно, договорились, — ответил я. — Но при одном условии…

— Каком?

— Когда у нас появится телевизор, ты разрешишь мне смотреть «Рин Тин Тина» бесплатно.

Жан А. тяжело вздохнул:

— Хорошо, только еще одно условие…

— Какое?

— Когда мы пойдем на пляж, ты дашь мне свой водонепроницаемый фонарик.

Я тоже вздохнул:

— Хорошо, только, и у меня условие…

Мы бы еще полночи препирались, но батарейки сели, и после непродолжительного «бр-р-р-р-шттти-и-ип» рация умолкла окончательно.