Суперпредатель

Глава 5 ТРЕТЬЯ ПРОГУЛКА В ДОЛИНУ

Добер смотрел на предупреждающий щит. Под его ногами был белый песок, и он стоял уже минут десять, пребывая в некоторой растерянности относительно собственных целей. Когда он блуждал в странном, бесконечном здании, им руководило единственное желание убраться подальше из этого непонятного мира. Но главным образом ему хотелось бежать от хамелеона с внешностью ребенка.

Он убеждал себя, что не должен верить злому человеку по имени Смитсон. Но слова последнего сплетались с образом женщины в сверкающем платье, и не верить было уже невозможно.

Он шел по минному полю, осознавая, что вернулся в привычную обстановку, но не зная — зачем. Если планета будет уничтожена, то не все ли ему равно, где в этот момент находиться?

Но он пришел к Долине, понимая, что именно она и в какой-то мере он сам являются причиной уничтожения его мира.

Добер осматривал щит и черепа на камнях, словно видел их в первый раз. Затем поправил автомат, найденный там, в бетонном безмолвии, где приземлилась капсула, и двинулся вперед. Он пересек границу Долины, прислушался к предупреждающему вою и зашагал дальше, привычно поднимая глаза к острому гребню скалы.

Появилось белесое существо, спикировало на него и исчезло в другой стороне. И вдруг Добер услышал вой вновь. Это означало, что кто-то еще вошел в Долину. Машинально сдернув с плеча автомат, мужчина повернулся.

То, что он увидел, заставило его напрячься и проглотить желчь, подступившую к горлу. По камням уверенно ступала невысокая женщина в голубых брюках и темном свитере. Ее светлые волосы были стянуты в «хвост». Позади нее плелся, поминутно вздрагивая и шарахаясь из стороны в сторону, человек, в котором Добер с удивлением узнал Смитсона. Теперь в нем не осталось подтянутости, деловитости и высокомерия. Он был смертельно напуган.

Добер передернул затвор автомата. Женщина чуть склонила голову набок. У нее тоже был автомат, который по-прежнему висел за спиной. Она даже не потянулась за ним. Палец Добера, лежавший на спусковом крючке, сводило от напряжения. Моника, видимо, почувствовала это. Ее взгляд опустился на дуло автомата, и она замедлила шаги.

Однако, прежде чем они успели сказать хоть что-нибудь, истошно заорал Смитсон. Моника, мельком глянув на белесое существо, которое летело на Смитсона, обернулась и крикнула:

— Заткнись! Оно не тронет, если не побежишь!

Смитсон превратился в столб, его лицо перекосилось от страха и отвращения. Моника снова посмотрела на Добера и сделала шаг вперед.

— Стой! — зарычал он.— Или я буду стрелять!

— Стреляй,— разрешила она и добавила: — Если у тебя появилась привычка верить первому встречному. К тому же стрельба в Долине может иметь печальные последствия для всех.

— Плевать! — рявкнул Добер.— Все равно взорвут!

— Не взорвут. Пока.— Она прищурилась.

— С чего ты взяла?

— А вот,— Моника кивнула на трясущегося Смитсона,— гарантия!

Добер отвел в сторону дуло автомата, смотревшее до этого Монике в грудь.

— Что тебе нужно в Долине? — спросил он.

— А тебе?

— Отвечай! — заорал Добер.— Отвечай… ребеночек!

Моника вздохнула:

— Ладно… Ребенок действительно удобнее, чем женщина.

— Это я уже понял. Зачем ты пришла сюда?

— Проверить напоследок одну догадку.

— Какую?

— Там увидишь.

— А ты уверена, что дойдешь?

— А почему я не дойду? Только потому, что этот… наговорил тебе чего-то?

Добер посмотрел в сторону Смитсона, припоминая все его слова.

— Вполне достоверно,— сказал он.

— Что? То, что он тебе наплел? Еще бы, он всю жизнь этим занимается.

— А ты, похоже, всю жизнь занимаешься предательством. То-то у тебя так хорошо получилось: девочка, одиночка, Черные болота.

— Ну,— она развела руками, — работа.

— А как поживает твой парень с усами, а?

Брови Моники сошлись на переносице. Она резко развернулась, подошла к Смитсону и, схватив его за локоть, подтащила к Доберу.

— Ну, шеф! — сказала она, встряхивая Смитсона так, что у того лязгнули зубы.— Расскажи мне, откуда он знает про Мориса?

— Вы сидели в кафе, а он видел,— отозвался Смитсон.

Моника со злостью отшвырнула его в сторону:

— Тварь! Специально привел и показал! И наплел с три короба — в качестве комментария к картинке!

— А что, тебя там не было? — поинтересовался Добер.

— А, собственно, твое какое дело?

— Я ведь не просился лететь с тобой,— напомнил Добер.

Она все помнила, поэтому снова со злостью глянула на Смитсона:

— Да, я привезла тебя туда. Я была уверена, что цепкие руки моего шефа до тебя не дотянутся.

— Те две девушки сослались на тебя,— ляпнул Добер, понимая, что выдает свою несообразительность.

— Две девушки! — хмыкнула Моника.— Милые, веселые, да? А привет от Черного Джека они не передавали?

Добер медленно повесил автомат на плечо — она была права. Попав в чужой мир, он забыл основное правило: не верить никому, кроме старых и проверенных друзей. Смитсон, видимо, долго тренировался, поэтому все, что он сказал, было так похоже на чистую правду. Добер вынужден был признать, что в новой обстановке он растерял все свои положительные качества.

Он изучал камни под ногами. На Монику он смотреть не мог — он слишком привык к Медянке, а в этой женщине от нее осталось так мало, что почти невозможно было поверить, будто это — один и тот же человек.

— Пошли,— проговорила она. Добер молча повернулся и двинулся по проходу между скалами. За его спиной слышались уверенные легкие шаги. Этот звук был ему хорошо знаком и поэтому внушал уверенность. Ведь надежнее спутника, чем Медянка, Добер не знал.

Они оба, занятые похожими мыслями, даже не обратили внимания на мохнатое существо на краю скалы. Они успели привыкнуть к нему, и истерический визг Смитсона застал их почти врасплох. Коротко выругавшись, Моника бросилась к своему шефу, который пятился, глядя на огромные желтые клыки.

— Стой! — крикнул Добер. Было поздно. Мохнатое существо угрожающе заурчало, Моника настигла Смитсона, но тот, отпихнув ее, бросился бежать. Женщина отшатнулась, на рукаве свитера проступило темное пятно.

— Живым! — крикнула она, теряя равновесие. Добер бежать не смел — он знал, насколько это опасно. Поэтому он сдернул автомат с плеча и, почти не целясь, выстрелил Смитсону по ногам. Тот упал и остался лежать без движения. Вопреки всем ожиданиям роковых последствий это за собой не повлекло.

Мохнатое существо, делая громадные прыжки, приближалось к Смитсону. Звук выстрела отвлек чудовище лишь на мгновение. Оно повело головой в сторону и, сделав еще один прыжок, нагнулось над Смитсоном. Добер держал существо на мушке, но стрелять не решался. Смитсон лежал как труп. Существо осмотрело его и заковыляло в сторону Моники. Передвигалось оно неуклюже и поэтому достаточно медленно, но Добер успел покрыться холодным потом. Женщина сидела на камнях, держась за плечо и негромко, но витиевато ругаясь.

Существо обошло ее по кругу, заурчало. Она не шевелилась. Тогда чудовище сделало прыжок и очутилось на том самом камне — в стороне от тропинки, куда всегда прыгало. Добер, двигаясь очень осторожно, повесил автомат обратно за спину и подошел к Монике.

— Зачем ты его потащила с собой? Оставила бы в ракете. Он нас еще не раз подставит,— сказал он, усаживаясь перед ней на корточки.

— Ничего! Пусть хоть раз сам ощутит прелесть тех миров, в которые он посылает десятки людей. Да и на купол ему надо взглянуть лично.

— Что будем делать с рукой? На этот раз у нас ни рюкзаков, ни тряпок нет.

— Зато рукавов полно. Режь.

Добер замотал ей руку, и у него невольно вырвалось:

— Хейзер был значительно надежнее!

— Надежный,— согласилась она.— Если бы не он, я бы до сих пор не знала, что ты улетел. И про купол он кое-что разузнал.

— Что будем делать с этим? — Мужчина кивнул на неподвижное тело.

— Потащим, если ты его не угробил. Смитсон оказался жив.

Пуля Добера только задела ему голень, но он был в обмороке. Едва он пришел в себя, его затрясло от страха, и он стал жаловаться на дикую боль.

— Куда ты меня затащила? — говорил он Монике.— Ты настоящий суперпредатель! Ты предала всех, кого только могла! И этому человеку — без души и без сердца — я платил деньги и оказывал покровительство!

— Ты только таких и брал на работу,— отозвалась женщина, занимаясь его ногой.

— А сколько тебе лет? — неожиданно спросил Добер.

Моника усмехнулась:

— Двадцать.

— А сколько ты на него работаешь?

— Всю жизнь!

Мужчина качнул головой:

— А я все никак не мог понять, почему ребенок так спокойно расстрелял банду Черного Джека.

— Это она умеет! — вставил Смитсон.

— Заткнись, или я оставлю тебя здесь! — заявила Моника.

— Нет! — взревел тот.

— Тогда вспомни мой отчет: эти существа никогда не нападают, если ты не стреляешь или не пытаешься бежать! Вставай, пошли!

Они двинулись дальше, предварительно связав Смитсона так, чтобы он мог идти, но не бежать. Относительно спокойно миновав проваливающийся участок дороги, они вышли к существу, похожему издали на груду камней. Здесь они остановились, заранее вцепившись в Смитсона.

Когда существо двинулось на них, тот заорал и начал биться.

— Надеюсь, оно не среагирует на эти звуки,— заволновался Добер.

— Не знаю. Впрочем, если ему захочется опять нас близко рассмотреть, у моего шефа может случиться разрыв сердца.

Все обошлось. Существо сделало положенные четырнадцать шагов и исчезло в голубоватой дымке. Смитсона била крупная дрожь, по лицу стекали капли пота.

Добер брезгливо отстранил его от себя.

— И такая размазня указывала тебе, что надо делать? — спросил он.

— Эта «размазня» платила мне большие деньги за то, чтобы я исполняла его указания!

— Странно. Весь ваш мир странный.

— Не замечала.

Под ногами зачавкало. Это началось болото.

Туман совсем сгустился. Моника почти тащила Смитсона на себе — Доберу было противно прикасаться к этому хлюпику. Ему вспомнилось, как старательно переставлял ноги Хейзер, как он спокойно смотрел на всех чудовищ Долины, как ударил степняка прикладом автомата… И потом у купола старик несколько раз повторил: «Я ничего не могу сделать!» Добер никак не мог уяснить, как столь надежные люди, Моника и Хейзер, могли подчиняться такому слизняку.

Со Смитсоном путь по болоту потребовал в три раза больше времени, но все-таки добрались до твердого островка в центре Долины.

Шеф тут же свалился. Моника с Добером тоже присели отдохнуть и покурить.

— Значит,— спросил мужчина,— Хейзер все-таки нашел то, что искал? А что именно?

— Вот этот,— женщина пнула Смитсона,— думает, что там — мощное оружие. А Хейзер считает, что наоборот.

— Чье оружие?

— Не знаю. Кого-то другого. Вот ты живешь здесь, я живу в другом месте, а кто-то, кто был здесь очень давно, все это построил. Но мы не знаем, зачем это построено.

— Хм.— Добер задумался.— Минное поле помнишь? Мина — оружие. Тому, кто ее закопал, надо, чтобы она кого-то убила, правильно? Но ее прячут в землю, а не оставляют на виду. И уж тем более не ставят рядом часовых!

— Эй! — Моника снова пнула Смитсона.— Слышишь, что говорит умный человек?

— Какой-какой? — переспросил Добер.

— Умный.

— Так говорят про отшельников, которые читают книги.

— Ты ведь тоже когда-то читал книги?

— Давно.

— Все равно. Умным можно быть, даже не читая особенно много. А ты — умный и надежный… Жан.

Добер вздрогнул. Его никто и никогда не называл по имени. Он отвернулся. Моника поднялась и сказала ему:

— Привыкай побыстрее, что мне не четырнадцать лет. Пошли.

С трудом подняв Смитсона, они направились через проломанные стены к куполу. Когда подошли, женщина силой заставила своего шефа приложить ладони к куполу. То же самое сделали и они с Добером.

— И что будет? — спросил он.

— Хейзер считает, что купол раскроется.

— Долго ждать?

— Не знаю.

— А если все-таки рванет?

— Значит, рванет. Выхода нет. При угрозе, нависшей над всей планетой, надо использовать любой шанс. Но я верю Хейзеру.

— Он твой старый и надежный друг?

— Да. Я же говорила. Я тебе в прошлый раз не так уж много наврала.

— Это я уже понял.

Купол заметно нагревался под их ладонями. Смитсон переминался с ноги на ногу и несколько раз пытался отойти в сторону. Моника возвращала его на место. Линии, которыми купол был разделен на секторы, превратились в щели, увеличивавшиеся на глазах. Через щели начал пробиваться ослепительный свет. Добер заметил, что лицо женщины становилось все более напряженным.

— Оказывается, у тебя тоже есть нервы,— шепнул он и на всякий случай накрыл ее руку своей ладонью.

Поверхность купола была уже горячей, но ладоней не обжигала. Сквозь щели бил такой яркий свет, что им пришлось прикрыть глаза.

Внутри купола раздался странный негромкий звук, и едва люди отпрянули, как сектора купола распались в стороны. Бело-голубое сияние ослепило, глаза на несколько мгновений перестали видеть, но всем троим показалось, что внутри стоит прекрасная женщина с цветами в руках.

И в головах людей сами собой возникли вполне понятные слова:

«Мы — ваши братья. Мы долго ждали, когда вы придете!»

Москва. 1992—1993 гг.