Сурикаты-сумасброды. Невероятно смешные приключения в пустыне

Глава двадцать первая

По каменистому склону долины прямо на них с грохотом мчался грозный всадник на розовом слоне.

— Бешеный слон! — наперебой завопили Твердохвостые.

— Караул!

— Бежим! Спрячемся в барханах! Спасайся кто может!

Дядюшка Кураж отчаянно вцепился в хребет розового слона. Тот нёсся, убыстряя бег и подпрыгивая на камнях. Мчаться получалось отлично, гудеть и дудеть, пугая врага, — тоже, направление было избрано верное, но вот остановить слона дядюшка не мог. В его планы вовсе не входило развивать такую скорость. К краешку Пастушьего Оазиса розовый слон прибыл резво, как молодой леопард на охоте. Подпрыгнул на очередной колдобине, подлетел в воздух и… приземлился как раз между двумя армиями, очень большой и очень маленькой.

Розовый слон грянулся оземь и развалился.

Драгоценное блестящее яйцо, которое дядюшка и его подопечные так берегли всю дорогу, выкатилось на волю и сшибло несколько Твердохвостых подряд. Золотая обёртка стремительно разматывалась, шурша и сверкая. Твердохвостые сигали от неё в разные стороны, будто блохи. Они в жизни не видывали столько ужасов подряд!

Но вот яйцо развалилось, и тот, кто таился в нём, выбрался на свободу. Его ещё не было толком видно, а он уже бил крыльями и страшно кричал. «Уху-ху!»

То был Свирепый Сыч!

Твердохвостых как ветром сдуло, в том числе и короля Прыгуна. Дальнейшего они уже не видели. Зато малыши сурикаты видели, как дядюшка Кураж, весь в пыли, пошатываясь, поднялся с земли. Перед ним был заклятый враг — Свирепый Сыч. Враг издевательски твердил своё «уху-ху!» — боевой клич. В былые времена дядюшка Кураж трясся и немел от одного этого звука, но теперь он пришёл в ярость.

— Ах ты ненасытный, вернулся за малышами?! — зарычал старый сурикат. — Думаешь, раз мы воюем с Твердохвостыми, поживиться тут на поле боя? Ну уж нет, я тебя к малышам не подпущу!

Дядюшка вихрем налетел на заклятого врага, выкрикивая:

— Ты не пройдёшь! Бей, рви, клюй, но ты их не получишь! Сам погибну, но и тебя убью!

Перья, пух, нитки и набивка полетели в разные стороны. Дядюшка полосовал Сыча когтями и зубами.

— Дорогой Чарли! — задушевно раздалось из утробы Свирепого Сыча на два голоса сразу. — Поздравляем тебя с днём рождения! — Голоса явно принадлежали Болтунам, но дядюшку этим коварством было не пронять.

— Ага, вон как запел, — фыркнул старый сурикат, не разжимая смертельной хватки.

— Желаем тебе самого лучшего! — не унимался Сыч. — Пусть сбудутся все твои мечты! Отличных каникул и увидеть много-много сурикатов!

Всё это время дядюшка Кураж тряс, грыз, рвал и терзал врага и не успокоился до тех пор, пока не вырвал у него сердце — твёрдое, как и полагалось такому бессердечному злодею.

Но даже лишившись сердца, Свирепый Сыч не сдался и сумел сказать своё последнее слово.

Вернее, сердце откатилось в сторонку и ласково пропело:

ХРЯСЬ!

Решительным ударом дядюшка Кураж заставил врага замолчать навек.