Михаил бросил взгляд в угол комнаты. Там третий мужчина продолжал делать свое дело, как будто рядом с ним ничего не происходило. Он, склонившись над телом, лежащим на носилках, и выставив вперед шприц, собирался сделать укол.

Что было делать? Все решало одно мгновенье. Окрик не поможет - не остановит третьего мужчину в белом халате. Михаил ощутил в своей руке пистолет и выстрелил. Шприц с жидкостью для укола разлетелся на мелкие кусочки. Мужчина, подняв руки, отпрянул к стене, а Михаил услышал с носилок слабый, испуганный женский возглас. Подошел к носилкам и увидел молодую женщину, прикрытую простыней. С удивлением обнаружил, что она беременна и определил - возможно, на последнем месяце. Это и была вторая из обезьянника, о которой говорила Антонина. Широко раскрытыми глазами она с ужасом смотрела на Михаила и тот поспешил ее успокоить:

- Не надо бояться, теперь все будет хорошо. Мы вас заберем отсюда, что у вас болит? Как вас зовут?

- Н-н-е... - Затем помотала головой, как бы рассеивая мысли, что-то вспоминая и произнесла: - Раньше звали Наташа...

- Раньше? - удивился Михаил и хотел спросить: "Когда раньше?", но вовремя воздержался, быстро сообразив, что здесь не место для вопросов.

В это время женщина показала взглядом на свои руки, лежащие у нее на животе и прикрытые простыней.

Прежде чем поднять простыню, Михаил окинул взглядом ее. И разглядел, что у нее были пышные каштановые волосы, глубокие синие глаза и полные губы. Под простыней он обнаружил руки женщины в наручниках. У него не вырвался возглас удивления. Время удивляться делами в институте у него прошло. Он приказал третьему мужчине в белом халате снять наручники, а всем троим никуда не уходить и как мог, успокоил женщину:

- Мы вас отсюда заберем. Все будет хорошо!

Женщина с благодарностью во взгляде посмотрела на Михаила, ничего не сказав, возможно, что тоже понимала: здесь не место для разговоров.

Михаил вызвал в комнату своих помощников и распорядился пригласить врача к женщине. Дал подробные пояснения, что делать с ней дальше. Сам же вернулся в кабинет и еще работал несколько часов и только поздно вечером направился домой.

На его пять коротких звонков дверь квартиры никто не открыл. Он не стал беспокоить соседа, а воспользовался своим ключом, подумав, что Антонина его заждалась и спит, открыл дверь и вошел.

В квартире никого не оказалось, и Михаил понял, что Антонина сюда и не заходила. Через полчаса раздался телефонный звонок.

- Михаил? Это я, Павел! У нас ЧП! Антонина попала в Склиф с черепно-мозговой травмой и недавно скончалась. Наезд легковой машиной. Водитель скрылся с места происшествия. Что будем делать?

- Вот как! - известие Михаила ошеломило. Но раздумывал он недолго.Срочно выясните: дорожно-траспортное происшествие или убийство. Очень важно - мы потеряли ценного свидетеля.

V

Саша в институте получила повышение - ее допустили работать с одним из олигархов. Она делала ему витаминные уколы и другие процедуры, предписанные врачами. Ей почему-то становилось неприятно, когда приходилось давать свежую кровь олигарху. Процедура такая происходила раз в неделю. Обучала ее Антонина.

В тот первый день она пришла в процедурный кабинет с олигархом, предупредив Сашу, чтобы та вопросов не задавала, а только отвечала на них. Здороваться тоже не нужно было, если тебя не приветствуют.

Антонина предупредила:

- Олигархи с обслуживающим персоналом не здороваются и не разговаривают.

Саша промолчала. Она уже понимала, что на работе ей следует говорить, как можно меньше, держаться скромно и работать, как можно лучше.

Антонина усадила олигарха в кресло, придвинула к нему столик с газетами и журналами, включила тихую музыку и кивнула Саше. Та с небольшим пластмассовым сосудом подошла к олигарху и предложила носик сосуда взять в рот. От сосуда шел тонкий шланг за ширму. Когда он это сделал, Саша повернула краник на шланге, кровь потекла олигарху в рот и тот не спеша стал ее глотать.

Саша ушла за ширму, чтобы следить за убыванием крови из распределителя. Когда убывание крови понизилось до нулевой отметки, она отключила прибор, подошла к олигарху и со словами: "Разрешите!" - вынула из его рта прибор и нажала кнопку на кресле олигарха. Это был сигнал другой сестре, чтобы та пришла и отвела олигарха на другую процедуру. Затем тщательно промыла прибор специальным раствором и вместе с распределителем убрала в холодильник.

Первый раз за ее действиями наблюдала Антонина, она дала ей несколько советов, как приближаться к олигарху, улыбаться, не становиться к нему спиной, не размахивать руками, волосы убирать под косынку.

- Ну, а в общем хорошо, - сказала она, - на первый раз. Плохо бывает, когда наши пациенты раздражены. Их раздражение может перекинуться на тебя, то есть ты не сможешь выдержать их капризов, грубых замечаний и брани, самой нецензурной. Даже в этом случае нужно оставаться спокойной и делать свое дело.

- Знаешь, - надумала пояснить свою мысль Антонина. - Я однажды была в зоопарке, в террариуме, там содержать змей и других пресмыкающихся, и видела как кормили одну зверюгу. Вот где нужна выдержка! Ростом она сантиметров двадцать пять. Длинный хвост, небольшие ноги и пасть, полная острых зубов. Пасть сильно вытянута. Из нее высовывается длинный красный язык. Тварь крайне ядовитая - от ее одного укуса человек умирает. Так вот, я смотрела, как ее кормили.

Служащая крайне осторожно опустила с одной стороны стекло и села на борт клетки. А тварь поднялась на задние ноги и посмотрела на женщину. В руках та держала продолговатый стеклянный сосуд, заполненный густой тягучей массой. Сосуд осторожно протянула в сторону твари и сказала, нам, посетителям, стоявшим рядом: "Не надо резких движений, пожалуйста!". Мы замерли. Тварь медленно поковыляла на задних ногах к женщине и, высунув язык, опустила его в сосуд, где его обволокла густая питательная желтая жидкость. Затем втянула язык в пасть, проглотила жидкость и снова запустила его в сосуд и так, пока не съела всю жидкость.

- Такая зверюшка, - продолжала свой рассказ Антонина, - водится в северных полупустынных районах Мексики среди обломков скал, песка и колючего кустарника. По-испански, а в Мексике говорят на этом языке, ее называют "Muchos dientes" - "Мучос дьентес" - "Многозуб". Когда он нападает на свою жертву, то сначала выплевывает ядовитую слюну и затем молниеносно прокусывает своими зубами это место. И пока жертва бьется в агонии, высасывает ее кровь, а свой яд на него не действует. - Все это я узнала, пояснила Антонина, - от служащей террариума. Пока кормила Многозуба, она посетителям рассказывала о своем питомце.

Антонина рассмеялась и лукаво глядя на Сашу, сказала:

- Так и наши олигархи - сначала отбирают деньги, а потом пьют нашу кровь, - Антонина начала смеяться своей шутке, но видя, что Саша не реагировала на нее, как ей хотелось бы, поспешно добавила:

- Да, я просто шучу, может быть не совсем удачно, но ты не беспокойся: кровь, которую пьют олигархи - донорская. Если хочешь, можешь сдать и свою - получишь хорошие деньги.

Саша неопределенно пожала плечами и ответила:

- Подумаю, торопиться некуда, доноры, наверно, в избытке?

- Конечно, я просто хотела, чтобы и у тебя был дополнительный заработок. Я, например, сдаю кровь, не часто, но раз в месяц.

- И как ты себя чувствуешь?

- Нормально, ведь для тех, кто сдает кровь полагается дополнительное питание - икра, столовое красное вино, виноград и другие фрукты. Подумай.

Саша помолчала, а потом спросила:

- А почему тварь не бросается на служащую?

- Главное ее кормят в спокойной обстановке, а потом хочет есть и, очевидно, что привыкла к служащей, которая ее кормит, - подумав, ответила Антонина. - А олигарх есть не хочет, поэтому может вести себя грубо, ругаться и твое дело быть в такой обстановке спокойной, чтобы выполнить процедуру, а потом и олигарх к тебе привыкнет и дело пойдет лучше, поняла?

- Отчего же нет - проще пареной репы. Но с твоей подачи, я теперь буду называть своего олигарха "Многозуб", про себя, конечно.

- Называй как хочешь, только никому не говори, а то нас обеих выгонят с работы.

Наступила такая тишина, про которую говорят, что она давит на уши. Каждый обдумывал сказанное и услышанное.

Саша первой прервала молчание, заметив:

- Мой олигарх совсем не разговаривает, не говорит ни здравствуй, ни прощай. Только один раз он спросил, как меня зовут и повторил мое имя, как бы запоминая и с тех пор, ни звука со мной. Ну я, конечно, тоже не разговариваю, только говорю "пожалуйста", когда делаю процедуры.

- Тебе предстоит процедура "спящий олигарх". Его усыпят специальным лекарством на три дня. Ты будешь сидеть рядом с ним.

- Зачем?

- Олигарха беспокоят тревожные сны, а длительный сон с применением такого лекарства снимает подобные сны, при этом не наблюдается ни каких побочных эффектов. Специально готовят к такому сну - минимум еды и питья. А лекарство дорогое - один миллиграмм стоит 5000 долларов!

- Никто из нас не сможет воспользоваться таким лекарством!

Обе женщины засмеялись.

- С тобой будет беседовать врач о твоей готовности сидеть во время сна рядом с олигархом. Не задавай вопросов, - попросила Антонина, - я тебе все расскажу. Врачи считают, что, когда рядом с глубоко спящим пациентом сидит другой человек, то он может вольно или невольно думать плохо о нем или, еще хуже, желать ему чего-либо совсем недоброго. И это все негативно может отразиться на психике спящего.

- И что же мне тогда? - заинтересовалась Саша.

- А ничего! По мне, думай об олигархе что хочешь, но правильно ответь на вопросы врача. Он спросит, когда станет тебя готовить ко сну олигарха: как вы относитесь к нему, что вы о нем думаете, нравится ли он вам и т. д. На такие вопросы отвечай положительно: "хорошо", "он хороший человек", "нравится" и все в таком же духе. Поняла?

Саша молча кивнула головой, но позволила себе улыбнуться, а Антонина продолжала:

- Возьмешь с собой книгу читать, но не какой-либо детектив или книгу ужасов, что-нибудь спокойное. Я, например, читаю "Петр Первый" Алексея Толстого. Если хочешь, возьми его у меня, когда придет твой черед посиделок.

Врач-невропатолог Татьяна Николаевна зашла в палату к олигарху Власикову, чтобы готовить его к трехсуточному сну. Она выслушала рассказ об очередном тревожном сне пациента.

- Сначала мне приснилась широкая река с быстротекущей водой, где-то в Индии... Почему в этой стране? - По ней то ли плыли, то ли бежали индусы в чалмах и я с ними. За нами гнался какой-то ужас и мы улепетывали от него со всех сил...

- Знаете, - пояснила врач, - бегство с чувством ужаса, неважно, где и как - выражение сомнений в каком-то деле, которое может окончиться для вас, как вы предполагаете, неудачей. Продолжайте, посмотрим, что же дальше...

- ...Да, мы все бегущие уходим от ужаса, попадая с левой стороны реки в какой-то ее приток, более спокойный, и я понимаю, что ужас остался позади...

Врач:

- Это потому, что у вас в сознании есть надежда на благополучный исход дела... Продолжайте.

- Далее мне снится офис, сижу за столом и кого-то жду... Появляются трое высоких мужчин в черных костюмах и грубо меня выгоняют из офиса, бегу и опять же с чувством какого-то ужаса, но не такого глубокого, как прежний. Оказываюсь на улице. Офис находится в здании на холме, а внизу грязь. В ней за забором располагается воинская часть.

Появляется старший офицер и везет меня куда-то на своей машине. Попадаем с ним в еще более грязное место. Офицер высаживает меня, захлопывает дверцу и уезжает... Оказываюсь в безвыходном положении - куда идти, не знаю. На душе тяжелое чувство безысходности... Слышится шум мотора где-то в ближайших кустах, я бросаюсь туда и вижу машину, но странную. Она похожа на большой мохнатый пень, из него торчат две выхлопные трубы, из которых идет дым... Открываю дверцу и вижу на сиденье полуразложившийся труп, но почему-то еще живой. Он пытается со мной разговаривать, но я его не понимаю. Стою и смотрю на него, он на меня, кивает оголенным черепом... Подходит женщина, лица ее не видно, она смотрит на сиденье и говорит: "Что смердит? Но ехать надо!" - садится в машину и уезжает... Я же бегу с грязных улиц на светлые, но понимаю, что ничего не выйдет: офицер с автоматом уже завладел моим имуществом... Полное отчаяние, но тут появляется вдали девушка в белом... тянусь к ней, но она пропадает и я просыпаюсь... Вот так.

- К снам нужно относиться серьезно. Они бывают предвестниками болезни или смерти, - сказала врач, - особенно у больных и старых людей. Но большинство людей сны плохо запоминают или просто не помнят, а если и помнят, то не могут их толково рассказать.

- А я умру в море, - отозвался Глеб. - Мне так цыганка нагадала, когда я был подростком. С тех пор я не летаю над морем. А вдруг предсказание ее сбудется? Самолет упадет - и я в море. Не плаваю на кораблях и вообще избегаю большой воды... Предсказания иногда сбываются.

- А как же попадаете в Англию, ведь вы часто там бываете?

- Самолетом до Парижа, оттуда поездом через туннель под Ла-Маншем в Англию.

- И напрасно. Вы можете летать самолетом над любым морем, а умереть "в море" можете и дома.

- Дома в море? Как так?

- Вам может приснится большая вода, из которой вы будете пытаться выбраться и не сможете сделать. А это означает - остановится сердце или задохнетесь от астмы или что-либо другое, ведь сегодня 64 процентов людей умирает во сне. Что снится этим людям, умершим во сне, никто не знает и они уже никому не расскажут. Также и души людей, очутившись в загробном мире не могут нам рассказать, какова она там, потусторонняя жизнь.

- Исключение составляют люди, перенесшие клиническую смерть, но она длится недолго и рассказ таких людей короток: они быстро возвращаются к жизни. По их словам, после смерти они выходят из светлого туннеля на простор, где ясно, светло и их встречает там любящее существо - для одних это бог, для других просто светлая личность.

- Это все, что известно о загробной жизни сегодня, а о снах умерших и того меньше.

- Знаю такой случай, когда пожилая женщина во сне оказалась в глубокой воде с сильным течением. Как она рассказывала, ей во сне удалось выбраться из воды и уцепиться за узкий край берега.

- Врач скорой обнаружил у нее инфаркт миокарда. Теперь она боится спать в постели, чтобы ей снова не приснился подобный сон, а спит в кресле сидя, лет ей уже за восемьдесят.

- Так, что вам можно летать над морем, а лучше всего вылечиться от своих болезней. Что касается вашего конкретного сна, то он странный и вот почему: во сне спящий не может перемещаться сам по себе. Если спящий бежит во сне, то бежит, если он едет, то едет, если плывет, то плывет, если стоит и видит что-то, то стоит. А вы же все время меняете место во сне. Единственное объяснение этому, что вы видели два сна: реку в Индии и потом сон - себя в офисе, и соединили эти два сна в один. Я полагаю, что это два сна.

- У вас такие сны с подобным содержанием могут продолжаться долго,поясняет врач. - Девушка в конце сна - ваша надежда на хороший исход дел... А женщина, которая уезжает от вас на необычной машине... Ведь женщины снятся здоровым мужчинам в эротических снах... А у вас... вас покидает она и что это? Свидетельство, что вы больны.

- Ладно, тогда расскажу и свой третий сон. Он совсем необычный... Вижу себя едущим в пассажирском поезде. Он похож на переполненную электричку... Кое-где окна выбиты, или просто открыты, двери перекошены, в вагоне грязь, плевки, окурки... Все пассажиры, а их много, чего-то суетятся, громко разговаривают, одеты в рваные грязные одежки... Среди них - мужчины и женщины, лица немытые, волосы на головах всколочены. Мы подъезжаем к какому-то большому городу, вероятно, Москве. Поезд останавливается на подъездных путях, немного не дотянув до станции. Я схожу на землю среди первых пассажиров и быстро направляюсь в город... Хорошо помню, что мне нужно метро и тогда я спасен... Почему метро и почему спасен - не понимаю, но это мне крайне нужно, иначе окажусь в безвыходном положении... Ищу метро и не нахожу... На душе очень тревожно и чем дальше углубляюсь в город, тем тревожнее себя чувствую... Обращаюсь к прохожим и каждый из них показывает в разные стороны... Станции метро нет, как нет. Тревога и тоска в душе нарастают и я больше и больше понимаю, что нахожусь совсем в безвыходном положении и могу погибнуть прямо, здесь на улице... Но тут натыкаюсь на женщину, спрашиваю ее, и она обещает показать мне станцию метро. Иду за ней. Женщина неопределенного возраста, как-то неопределенно одета и она ведет меня за угол здания, выходим на небольшую площадь и здесь - станция метро. Смотрю на нее пристально и вижу. - О, ужас! Она разрушена! Оборачиваюсь к женщине, которая стоит позади меня и тут только замечаю: она слепая и говорит как-то странно и мне кажется, что она еще к тому же ненормальная!.. Что делать? Это была последняя надежда попасть туда, куда я стремлюсь. Однако, похоже, что женщина понимает мое состояние - берет за руку и снова ведет куда-то... Иду, мне уже все равно. Через некоторое время выходим на широкую, оживленную улицу, здесь люди совсем другие - более ухоженные, лучше одетые и веселые... Смотрю на противоположную сторону улицы и вижу работающую станцию метро... Спасен! Теперь обязательно попаду домой, куда я и стремился все это время, время сна... Просыпаюсь в хорошем настроении...

По поводу третьего сна олигарха Таньяна Николаевна высказалась более определенно:

- Этот сон, по моему мнению, является как бы продолжением первых двух. Во снах такое случается, если вы помните сны и мысленно пытаетесь в них разобраться. Вам может присниться другой, являющийся, не по содержанию, а по настроению, продолжением предыдущих снов. Так, возможно, произошло и с вами. Вы помните: во втором сне у вас отобрали имущество... Ну, офицер с оружием... вы говорили... Вспомнили?.. Так вот в третьем сне вы уже чувствуете себя неимущим, бедным и потому оказываетесь во сне среди таких же людей... Вот вы их и видели во сне, но вы не намерены оставаться среди них и ищете выход из такого положения... Отсюда и поиски станции метро. Если бы вы ее нашли, вы бы перешли в другое положение, но сами ее найти вы не в состоянии...

- Почему? - заинтересованно спросил олигарх.

- Ответ мы находим в появлении во сне слепой женщины, и даже ненормальной и это знаменательно и связано с успехами в вашей жизни. Слепая женщина, которая показала вам работающую станцию метро - это ваша слепая судьба, слепая удача. Вы сами как-то говорили, что вас создал президент России, не вы создали свои богатства, а он - вот это и есть слепая судьба, слепая удача. Видимо, она продолжает играть большую роль в вашей жизни, раз показалась вам во сне в виде слепой женщины.

- И что же теперь мне от нее ожидать? - спросил олигарх, - У меня все есть, что душе угодно и много чего будет - стоит только захотеть, да?

- Верно, - откликнулась Татьяна Николаевна. - Но от слепой судьбы можно ожидать не только хорошее, но и большие неприятности, на то она и слепая. А раз появилась во сне - ждите их.

- Вы меня встревожили. Может и вправду что-либо случиться?

- Могу вас успокоить. От судьбы не уйдешь, но поберечься можно.

- Но как?

- Использовать опыт других богатых людей. Так один из вас редко показывается на публике, даже не дает в печать свои фотографии, не афиширует себя, ни свои дела, т.е. не привлекает к себе внимание... Другой мало говорит, много работает и свои высказывания по важнейшим вопросам даже запрещает публиковать в своей газете... Вот так... Может быть так, другими словами, не раздражать публику ни своим богатством, ни своим поведение, ни своими выступлениями... Занимайтесь благотворительностью, для вас это крохи средств, а для вашей души бальзам. Благотворительность богатых - лицемерие, но она нужна обществу, разделенному на богатых и бедных и полезно для вашего имиджа... Сами сны навеяны опасениями передела собственности. Вспомним, как президент страны, после своего избрания, собрал олигархов и заявил им, вы тоже там находились, что передела собственности не будет. Вы, очевидно, глубоко переживали подобное событие. Наша задача избавить вас от таких тяжелых снов, беспокоящих вас... Так, будем спать трое суток. Вы видели медсестру, которая будет находиться при вас все время. Она вас устраивает?

- Да! Ее зовут Саша.

- Хорошо. Мы ее подготовим для вашего сна, все будет хорошо.

- И подобные сны никогда не вернутся, практически никогда, вы гарантируете?

- В общем да, если и будут сны, то легкие, цветные, наполненные радостью и полетом, легким полетом во сне, что очень приятно.

- Да, но такие сны мне давным-давно не снились.

- Если и повторятся плохие сны, через какое-то время можно повторить длительное пребывание во сне с помощью нашего лекарства, только расходы вот большие...

- За расходы не беспокойтесь!

- Хорошо, хорошо. Должна вам сказать, что во время нашего сна хорошо отдыхает мозг, он становится прямо таким молодым, работоспособным, у вас появится много хороших желаний сделать что-то новое, творить.

- Вы много обещаете.

Врач оглядела своего пациента и сказала:

- Вас не назовешь в таком возрасте ни "мальчишкой", ни "парнем", но вы почувствуете себя молодым. - Она отошла подальше от пациента и от самой двери и чуть ли не шепотом позвала:

- Глеб Анатольевич!

Пациент отозвался:

- Я слышу, что вы там что-то говорите, но не понимаю.

- Я вас позвала по имени и отчеству и, я думаю, что вы слышали, но вам не хочется откликаться, такова эмоциональная усталость - нежелание на что-то реагировать, если не очень нужно. И подобная усталость у вас пройдет. Давайте после сна проведем этот же эксперимент: я от двери также шепотом вас позову и, уверена, что реакция у вас будет другая - вы все услышите и живо прореагируете, договорились?

Олигарх рассмеялся:

- Мне нравится, обязательно сделаем.

- Вы не только плохо спите, но и неважно выглядите. Мы представили вам одну миленькую девочку, хрупкую, изящную. У нее роскошные каштановые волосы, синие глаза и красиво очерченные губы. Прекрасная грудь подчеркивает женственность фигуры чувственной красоты. И вы не воспользовались ею. Почему?

- Устал, крайне устал, как будто полностью выдохся, в таком состоянии ничего не хочется. Я попросил эту прекрасную женщину обнять меня. Она хорошо сыграла свою роль. Бросилась мне на шею и очутилась в моих объятиях. Я почувствовал желание, прижал ее к себе, а затем немного отстранил, чтобы взглянуть ей в лицо.

- Меня надо растормошить! Как тебя зовут? - спросила она.

- Кристина!

Посмотрела на меня оценивающим взглядом.

- Откуда ты, такой красавчик? Впрочем, мне все равно... Ты еще не умер, только мертвые не трахаются с хорошенькими женщинами... Не сразу раздевай меня... Мы ничего... ничего так не сделаем. Почему ты не...

- У меня давно не было женщины, - я приподнял ее за подбородок. - Не хотелось... Я желал только увидеть красивую женщину и не более и вот теперь ты вызвала у меня желание... Давай дальше! - И она взялась за меня и чего только не делала. Чем больше она старалась, тем меньше у меня становилось желания.

- Это все потому, - вставила свою реплику врач,- что женщина оказалась для вас очень доступной при вашем малом желании, отсюда и нулевой вариант.

- Ах, Кристина! - олигарх раздавил в пепельнице сигарету, - такая красивая и очаровательная женщина и все впустую!

После этих слов олигарх снова сник. Он стал каким-то скованным. Глаза, только что светившиеся задором, потускнели, а пальцы переплелись и замерли на колене.

Олигарх рассказал врачу не все, что у него произошло с Кристиной.

- Может, мы перевернем пластинку и сделаем все по-другому? - после всех неудачных попыток продолжила настаивать она.

- Но как? Пожалуйста, прошу тебя! - ответил Глеб Анатольевич. Кристина взглянул на мужчину и почувствовала, как ее рот непроизвольно скривила улыбка. Она поняла, что ничего не выйдет, но решила попробовать еще один способ и обратилась к нему:

- Не возражаете? - И предложила ему разместиться на кровати по-другому, чем раньше: она внизу, он сверху и ниже прямо в ее ногах.

- Нисколько.

Она положила его руку между своих ног.

- Когда сюда придут желания, поздравьте их с приятным пробуждением.

- Но как, как это сделать?

- Просто. Делайте рукой, смелее!

- А зачем? Ты возбудишься, а не я!

- Вот и хорошо. От моего возбуждения загоришься и ты. Чем сильнее оно будет, тем скорее от вялости ты перейдешь к страсти.

Кристина ахала и охала, тело ее стало горячим, соски отвердели, возбуждался и мужчина, но не совсем так, как было нужно и тогда девушка ему сказала:

- Ты меня можешь возбудить до экстаза и я испытаю настоящее блаженство, а ты придешь в состояние готовности сделать то, что мы так добиваемся, если...

- Если что?

- Если ты спустишься еще ниже и своим языком войдешь в меня... Не бойся там все кристально чисто... Я стану визжать от восторга и уверена ты будешь дрожать от переживаний... Ну же, давай! - Кристина начала слегка трепать волосы мужчины, легонько склоняя его голову вниз. Он колебался, потом сказал:

- Меня это действительно возбуждает, никогда ничего подобного не делал...

- Вот-вот... Все в жизни надо испробовать, - она видела, что мужчине хочется сделать - ей оставалось только его склонить к этому. Она поднялась с ложа и стала его горячо целовать, нежно поглаживая рукой его член... Снова легла перед ним, нетерпеливо призывая:

- Ну же, давай, давай! Все мы живем только одним днем! - И рукой, положив ему на шею, притягивала его к своим широко раскинутым ногам.

Последние слова почему-то отрезвили мужчину. Он откинулся назад, выпрямился и воскликнул:

- Только не я! Я не живу одним днем! Знаешь, я подумал, и решил, что так делать не стану!

- Ну и мыслитель! Разве в это время нужно думать? Следует чувствовать и делать так, как чувствуешь! Впрочем, то, что ты это не сделал - хорошо. Настоящие мужчины не должны так делать.

- Почему?

- Дело в том, что такой способ затягивает мужчину и он становиться тряпкой, безвольным. Ему хочется все время подпитываться чужим возбуждением, т. е. возбуждением женщины, а не возбуждаться самому.

- Если это так, то я правильно сделал, что остановился, хотя ощущение было чертовски приятное. Но впредь я так делать не буду, установим с тобой нормальные отношения. Немного подлечусь и мы тогда с тобой встретимся. Кстати, какой твой телефон?

- 117... А чем и где ты запишешь - мы же голые лежим в постели?

- Не беспокойся! У меня хорошая память, говори и только по две цифры сразу, я так быстрее запоминаю.

- Хорошо, запоминай... Жду звонка в ближайшее время.

- Непременно. С такой женщиной следует поближе познакомится.

Кристина потянулась к мужчине и несколько раз его поцеловала. Потом села на кровать и сразу же спросила:

- Ну вот ... А теперь расскажи мне, что тут происходит?

- Ничего особенного... Действительно ничего... Лечусь...

- С каких это пор больные принимают хорошеньких девушек?

- Не знаю. Мне предложили и я не отказался. Тебе заплатили?

- Обещали...

- Сколько?

- Две тысячи долларов, как в Америке. Там богатые арабские шейхи, посещающие эту страну платят хорошим девушкам за ночь столько же. Значит ты богат, как арабский шейх?

Олигарх рассмеялся.

VI

Михаил немного начал волноваться, хотя на работе стремился не допускать этого, считая, что эмоции вредят делу, которое ведешь.

Но здесь, в этом необычном институте, где могут продлить жизнь самыми необычными способами, одно преступление наслаивалось на другое. После трех убийств и поджога здания оказалась убитой Антонина, важный свидетель по делу, потом обнаружили молодую беременную женщину в наручниках, которая с трудом вспомнила свое имя. Так в чем же дело? Можно сказать только одно по этому поводу: кто-то пытается скрыть следы преступления. Если бы была жива Антонина, то кое-что прояснила... От размышлений Михаила оторвал звонок телефона.

Звонил замдиректора:

- Вы хотели побеседовать с Наташей, беременной женщиной?.. Понимаю, понимаю, что это срочно... но дело в том... Ее увезли...

- Куда увезли? Ведь я распорядился, чтобы ее доставили ко мне или поместили в отдельную палату, где я мог бы поговорить с ней и... что?

- Да, да мы так и собирались сделать, - у нее начались преждевременные роды.

- Вот как! И что теперь?

- Ее увезли в роддом.

- Назовите какой... я записываю адрес...

- Но во время родов вы же не станете беседовать?

- Конечно, нет. Наш человек останется там и как только роженица сможет, поговорит с ней... Так, так! Я записал. Спасибо. Теперь скажите, Наташа числится сотрудницей института. Сколько она у вас работает?

- Два года, почти два. Для точности проверю по записям в отделе кадров и вам сообщу.

- Ладно, а почему она была в наручниках?

Ответ Михаил ожидал несколько секунд и уже подумал, что замдиректора его на ходу придумывает, но то что он узнал от него, его поразило.

- Она собиралась убить нашего директора...

- Вы это серьезно?

- Вполне. Она несколько раз заявляла об этом и в открытую порывалась сделать, несмотря на свою беременность и этому есть свидетели, если хотите, при встрече, я расскажу подробнее и познакомлю вас со свидетелями.

- Да, сделаем так, при встрече, так лучше. Но директор убит, так?

- Да, так.

- Вы подозреваете в убийстве ее?

- Нет, конечно. При ее беременности это невозможно.

- Значит другой человек... У вас основание подозревать кого-либо другого?

- Пока нет.

На этом разговор окончился.

Михаил послал своего сотрудника в роддом по записанному адресу с соответствующими инструкциями, а сам сел набросать схему дальнейших шагов в расследовании: что сделано, что нужно сделать, каковы положительны и отрицательные моменты.

На следующий день утром, когда он пришел в свой кабинет в институте, на его столе зазвонил телефон.

Звонил Павел, его сотрудник из роддома, куда поместили Наташу.

- Ну что, родила?

- Да, еще как и кого! Оказывается при преждевременных родах часто делают кесарево сечение... Ты меня не перебивай... Скажу тебе главное, а приеду все остальное... Так вот... Пришлось делать это самое сечение, иначе ребенок бы погиб... А мама, спрашиваешь? С мамой все в порядке, не беспокойся! Родился мальчик, но ты представить себе не можешь: весь волосатенький... Врачи и акушеры в панике - они такого еще в своей практике не видели! Охали и ахали и рассматривали пацана, а мне удалось побеседовать с Наташей. Она молодец. Сказала, что так и должно и быть, что это обезьяночеловек! Представляешь, оказывается в их институте таких разводят и ее детеныш от обезьяны... Не понимаешь? Папа обезьяна, вот так! Спрашиваешь: их спаривали, что ли? Конечно, раз я своими глазами видел этого шерстяного обезьяночеловека... Приеду все расскажу со слов Наташи... Думаю, что за ней нужно установить уход и наблюдение... Да понимаю... Это по твоей части... Еду.

VII

Саше, после наблюдения за сном олигарха, прибавили объем работы и повысили зарплату на пятьдесят процентов. Работы не боялась, а деньгам обрадовалась. Зарплату не носила домой, а складывала в карман своего стильного жакета, где лежали ее документы - паспорт, удостоверение и другие. Дополнительную работу получила в обезьяннике, где до этого ни разу не была. В курс дела ее, как и раньше, вводила Антонина.

- Ты чувствуешь, какой здесь запах? - спросила Антонина, когда они впервые вместе пришли в обезьянник.

Саша внимательно оглядела большое просторное помещение с высоким потолком и с тремя обширными клетками.

- Запах?.. Запах сильный... А что?

- Как ты его переносишь?

- Спокойно. Я на запахи, если это не запахи красок, особо не реагирую и быстро привыкаю.

- Хорошо... Нам придется убирать эти помещения и помногу находиться здесь и еще... обезьян лечить надо - они тоже пахнут, не так как люди.

- К запахам я быстро привыкаю и стараюсь на них не реагировать, поэтому они меня не раздражают. Потом мне прибавили зарплату и так много, что можно потерпеть и не только запахи...

- Вот-вот, - быстро прореагировала на последние слова Антонина.Хорошо, что ты понимаешь насчет терпения. Наберись его как можно больше, очень пригодится, особенно тебе, я-то ко всему уже привыкла.

- А что, разве обезьяны кусаются, когда их лечат?

Антонина рассмеялась:

- Когда лечат - нет! Их усыпляют, потом лечат. Скоро сама все узнаешь...

- Да-а, где обитатели этих клеток? - спросила Саша с недоумением.

- А как же мы будем убирать, если они останутся на месте, понимаешь?

- Да, конечно, как-то об этом не подумала.

- И еще,- продолжила свои наставления Антонина. - Чувствуешь, как в помещении жарко?

- Еще как!

- А представляешь, что будет, когда начнем трудиться: мыть, скоблить, да тереть - такой физический труд!

- Да, с нас семь потов сойдет! - воскликнула Саша.- Как быть? В нашей одежде так работать невозможно.

- Все просто: переоденемся. Есть помещение для обслуживающего персонала. Там находятся специальные халаты, можно переодеться, принять душ и привести себя в порядок, даже попить чайку.

- Как хорошо! Идем переодеваться?

В помещении, куда привела Антонина Сашу было, чисто, уютно. Для одежды имелись специальные просторные шкафчики с плечиками, на которые можно было повесить одежду, не измяв ее. Имелся душ, стол, стулья, даже диван для отдыха. К чайнику полагался хороший чай с провизией в холодильнике. Саше понравилось.

Когда они начали переодеваться, Антонина пояснила:

- Я иногда заваренный чай беру с собой прямо в клетку, чтобы не ходить сюда... Вспотеешь, захочется пить. Теперь будем брать две чашки, вместо одной...- Она посмотрела как Саша переодевалась и заметила, - Снимай все с себя - лифчик и трусы...

- Почему? Я просто наброшу поверх халат... разве не так?

- Можно. Но я делаю по-другому. Нижнее белье после уборки становятся донельзя грязным и поэтому надо запасное брать с собой, а прежнее от такой грязи трудно отстирать.

- Что же делать?

- Лучше все снять и одеть халат на голое тело. В душе все смывается и ты опять чистенькая. Я так делаю, а ты, впрочем, делай, как хочешь.

Саша сняла всю одежду и попросила дать ей рабочий халат.

Пока Антонина доставала из шкафчика рабочие халаты она незаметно осмотрела голую Сашу и ахнула: у той было чрезвычайно красивое тело зрелой женщины после родов, но ничего ей не сказала, а просто протянула ей халат.

Саша, одев его вопросительно посмотрела на Антонину и развела руками:

- Что за халат? Весь разрезан на широкие полосы снизу доверху, зачем так?

- Все продумано - открыт доступ воздуха и, когда трудишься, не так потеешь. Вот увидишь, сама убедишься.

Саша резко повернулась, потом нагнулась и ее попа совсем оголилась и поэтому она воскликнула:

- А, если кто войдет, когда мы будем убираться?

- Исключено. В эту грязь, пыл и вонючий воздух никто не придет, а потом мы запираем помещение на время уборки... Все путем, пошли убираться, возражений нет?

В ответ Саша мотнула головой, взяла причитающиеся ей ведро, тряпки, швабру, моющие средства и, повязав голову косынкой, которую нашла в кармане халата, пошла вслед за Антониной.

После того как были убраны все помещения и вычищены клетки, настала очередь чаепития и женщины, расслабившись, расположились отдохнуть на обрубке ствола, закрепленном на полу одной из клеток.

- Как чай? - спросила Антонина.

- Ты знаешь, ничего, да еще с лимоном, совсем хорошо, и жажду утоляет и пить приятно. Для меня хорошо, что горячий. Люблю все горячее.

Антонина живо отозвалась на последние слова Саши своим комментарием:

- Говорят, что люди, предпочитающие горячую пищу, весьма темпераментные, а как ты?

- Не знаю, но мне с моими мужчинами всегда хорошо, даже отлично! Обе женщины рассмеялись, и предались своим воспоминаниям.

Саша думала о том, что давно не была дома - ее загружали работой. Она скучала по ребенку. По Василию старшему тоже, - ей начали сниться эротические сны.

Однажды даже приснился Василий старший. Он шел к ней навстречу и все приближался и приближался. Она даже раскрыла ему объятия и стала наполняться горячим и жгучим желанием: вот-вот ее коснется мужское тело. Но что это? Василий повернул назад и стал уходить. Он вдруг оказался на краю какого-то обрыва, повернулся к ней и сказал четко, ясно, так, чтобы у нее не осталось сомнений "Прощай!"

Даже сейчас, наяву Саша помнила, как поежилась во сне от этого холодного, как кусок льда в горле, слова. Но, что поделаешь, такой сон случился, а ей все равно хотелось встречи с Василием, с его крепким мужским телом, которое она любила...

Из воспоминаний Сашу вывели слова Антонины:

- Ты знаешь, у меня по-разному складывались отношения с мужчинами: то густо, то пусто. Сама я всегда зажигалась и старалась в постели, а мужик нет: сделал свое дело и отвалил... И не поцелует после всего, а захрапит...

- Мне такие не попадались...

- Ты баба видная. К тебе мужики, наверно, липнут как мухи?.. Да, что мы с тобой все о мужиках, о них... У нас с тобой еще не все дела сделаны?

- Разве? Столько грязи вывезли и не все?

- Осталось самое трудное и неприятное. Смотри, видишь в каждой клетке стоят деревья. Они - просто стволы с толстыми ветками, закрепленные в полу и на потолке и хорошо отполированы от постоянного лазанья по ним обезьян... Видишь? Так их тоже помыть нужно.

- Ну дела... Как же их мыть?

- Как-как? Лезь на них придется!

Отвечая на немое удивление Саши, Антонина пояснила:

- Раньше я пыталась все делать по-разному: сначала мыла деревья, а потом убирала помещение, но поняла, что так трудно. Сил не оставалось на уборку помещений, а это главное. Тогда я схитрила сама с собой: стала первыми убирать помещения, а потом, собрав оставшиеся силы, лазала по деревьям. Так лучше: главное сделаешь и уже из последних сил доделываешь остальное - хочешь, не хочешь, а приходиться. Зато чувствуешь себя как на празднике: дело сделано, принимаешь душ и ты, как новенькая! Усталость есть, но впереди отдых и настроение улучшается.

Саша с сомнением смотрела на деревья: неужели она сможет лазить по ним?

Антонина поняла ход ее мыслей и коротко прокомментировала:

- Сможешь, сможешь и еще как, даже я тебе позавидую, ты ведь моложе меня, а молодым у нас везде дорога, - и рассмеялась.

Саше показалось, что он неуместен, но она еще не знала, что скрывается за ним! И спросила:

- Ты знаешь как лазить? Знаешь, да? Научишь меня? Мне кажется, что я упаду и разобьюсь... страшно ведь?

- Преувеличиваешь свои страх и трудности... Не бойся. Все будет хорошо, только мускулы разовьются... Вот смотри, - Антонина подошла к ближайшему дереву и показала: - Здесь небольшой выступ, сюда ставь ногу и, опершись на нее, поднимайся, ищи другой выступ или сучок и лезь дальше. Для начала ты мой нижние части деревьев, а я, как уже привычная, залезу на высоту... Смотри за мной и учись... Потом ты просто залезешь на вершину для пробы. Не так все хитро, как кажется, главное навык, поняла? И не смотри вниз!

Саша кивнула головой, взяла из ведра мокрую тряпку и пошла мыть нижние части деревьев, а уж потом... решила, что полезет выше. Как, оказалось, она хорошо справилась с работой: ее гибкое, молодое тело хорошо слушалось ее и она быстро овладевала навыками карабкаться по деревьям.

После трудной работы, приняв душ и переодевшись, женщины расположились на диване для отдыха. И оказалось правильно то, что говорила Антонина: во время работы в помещение к ним никто не заходил и их не беспокоили. У Саши возникло несколько вопросов, которые она и задала Антонине:

- А ты знаешь обезьян, для которых мы так старались, убирая помещение?

- Конечно, знаю. Это животные из разных стран. Их обычно отбирают на месте и привозят сюда. Как правило, это шимпанзе, наиболее сообразительные из всех других пород. Отбирают самых крупных и здоровых.

- Как же ты с ними ладишь?

- По разному. Но главное - быть с ними ласковой и спокойной. Никогда не сердиться, не обижаться, не злиться. Эти животные прекрасно чувствуют твою перемену настроения. Не обижать их никогда - память у них на обиду на всю жизнь. Если, к примеру, обезьяна у тебя что-либо разбила, сломала, а ты начинаешь ей выговаривать со злостью, она тебя не поймет и обидится.

- А как же тогда?

- Тихо, спокойно сказать, например, "Ай-ай-ай", покачать головой и начать убирать сломанную или разбитую вещь, укоризненно поглядывая в сторону виновника. Если он почувствует себя виноватым или у него будет раскаявшийся вид, то лучше всего в такой ситуации сказать ему: "Ты хороший, хороший!" Погладить его. Угрозами и криками от них ничего не добьешься... Другое дело... Блох у них нет - все вывели, а их любимое занятие искать в шерсти друг друга таких насекомых. Поэтому будет большой знак признательности со стороны обезьяны, если она начнет искать блох в твоих волосах на голове.

- У тебя было такое? - воскликнула с интересом Саша.

- Случалось, но это не совсем приятное занятие, потому что оно может продолжаться долго и лучше уклоняться от него.

- Но как?

- Сама сообразишь. По обстоятельствам. Например, отвлечешь ее бананом. Нужно носить в карманах халата какие-нибудь лакомства и по мере надобности пускать их в ход.

- Вот как! Да, это прямо целая наука!

- Ничуть. Главное быстро соображать и не идти наповоду у животного и не думать при этом, что оно совсем глупое, а то оно само тебя обманет. Они тонко чувствуют, как, впрочем, и другие животные, твою искренность в поступках, в интонации голоса, в движениях, в жестах. Их можно, пожалуй, обмануть, и только с помощью еды, особенно лакомой. При виде такой еды они забывают об осторожности и даже опасности и совершают поступки, которые не стали бы делать при любых других обстоятельствах. Они всегда объявляются, где бы они до того не были, рядом с тобой, когда замечают в твоих руках банан. И тут начинаются, скажем, какие-нибудь... ну, недоразумения, что ли... Большие причем... Если дашь банан слабому, то его отнимут непременно, да еще его могут и прибить. Поэтому: один банан - одна обезьяна. Несколько бананов и несколько обезьян. И это очень важно для сохранения мира в стае животных. Они очень внимательны друг к другу: всегда замечают - кто и что делает и у кого что-то находится в лапах.

Уединиться никому не удается и тайком что-то делать в стороне от других. Другое дело, если обезьяна заболела или ударила больно лапу, содрала кожу - она может рассчитывать на сочувствие кого-либо из сородичей. Впрочем, ты сама за неделю - другую поймешь... Надо быть внимательной и не пренебрегать никакой мелочью.

- А ты, откуда все это знаешь?

- А что? Просто опыт. И у тебя он будет, со временем даже больше, чем у меня.

И опять Саша не обратила внимание на последние слова Антонины, а они много значили, как затем она сама поняла, да было поздно.

- Видишь ли, дело в том в том, что именно я и занимаюсь такими делами. Являюсь, как бы посредником между обезьянами и врачами, между ними и людьми, которые участвуют в экспериментах...

- А в каких именно? - заинтересовалась Саша. - Ведь это очень интересно, верно?

- Интересно, конечно, а эксперименты разные, сразу и не расскажешь. Но ты можешь пока не беспокоиться. Всему свое время. Все узнаешь сама.

- Но это интересно? - настаивала Саша.

- Очень и даже очень-очень.

- Я с нетерпением буду ждать какого-нибудь эксперимента.

- Похвально, похвально, - задумчиво произнесла Антонина.- Давай немного подремим, я что-то сегодня устала больше обычного.

- Я могу тебе сказать то же самое, только боюсь, что, когда заснем сюда придут обезьяны, как бы они мне не... Проснемся, а они тут, прошептала Саша, засыпая.

Антонина засмеялась:

- Ну зачем так? Спи, ничего не бойся. Я с тобой.

Свет был потушен, но даже в темноте было видно, как Саша натянула на голову тонкое байковое одеяло, отвернулась к стене и затихла на своей кушетке, погрузившись в глубокий сон.

Антонина задремала, потом заснула. Сон ее оказался крепким, но спала она не долго. Причиной этого были мысли, беспорядочно крутившиеся в ее сознании и, проснувшись, решила в них разобраться, тем более даже короткий, но глубокий сон, ее освежил и голова у нее оказалась ясной. А мысли, так они - о Саше. Антонина посмотрела в сторону ее кушетки и поняла, что та еще спит, и станет делать это еще долго. "Молодая, здоровая и не ведает, что ее ждет" - подумала она и стала рассуждать сама с собой о Саше.

Сначала она боролась с собой:

- Пожалуйста, Тонь, прошу тебя, не надо даже думать об этом!

- А что делать, если такие мысли сами лезут в голову, тогда, как?

- Ты довольно странный человек, Антонина. Кто знает, может, Саша и не понадобится для эксперимента? Они хотели это проделать с тобой... Но они... они же не сделали и ты знаешь почему... Не уходи в сторону... вспоминай... Ты была там и еле выпуталась... просто тебе повезло... но Саше не повезет и она пройдет все...

- Нет! Не хочу!

Антонина встала с кушетки, выпрямилась и энергично замотала головой, как бы пытаясь отогнать от себя мысли о судьбе Саши.

- Обдумай все, Тоня, прошу тебя. Они с тобой рассчитались... Дали кучу денег, за Сашу дадут еще больше, а другого я не хочу от этих гнусных людей. Да и сама ты такая же, гнусная. Признаешься в этом?..

А что делать - все так поступают в "новой" России с бандитским капитализмом: убивают, предают друг друга, рвут "куски" у других, у государства и живут хорошо... А ты дурью маешься...

Антонина медленно отвернулась, чтобы не смотреть на спящую Сашу.

- Я переживаю за нее... Они, конечно, делают много зла. И никто бы на твоем месте не стал бы вести себя так, как ты. Оставь все, как есть, не усугубляй положения, своего, по крайне мере. А Саше ты не поможешь, ее "поезд уже в пути" и его не остановишь. Ей некуда податься: дома не ждут, да и другие ее дела складываются неважно для нее... Что же делать?.. Пусть все идет, как идет... Только помоги ей, если сможешь - облегчи ее участь, если на ее долю выпала такая судьба...

Антонина прервала поток своих мыслей и повернулась к сашиной кушетке та заворочалась на своем ложе, потянулась, бросила взгляд на стоящую Антонину и сказала:

- А ты уже на ногах - это я заспалась...

- Ничего... Ничего, время у нас еще есть: весь вечер впереди. Давай приведем себя в порядок. Нам предстоит еще одно дело - обмывать или мыть, если хочешь обезьян...

- Это еще что такое?! - воскликнула Саша.

- Увидишь, дело несложное, но нужное. Тоже наша работа, но не такая тяжелая, как та, которую мы проделали. Давай переодевайся, пойдем в другое помещение, там другие халаты, другие подсобные средства для мытья животных. Не опасайся, блох у них нет, мы их моем их в усыпленном состоянии и очень тщательно. Новое дело для тебя, но ты к нему скоро привыкнешь.

- Хороший ты человек, Тоня, - Саша подошла к ней и крепко обняла, всему меня учишь. Без тебя я многое и не узнала бы так быстро! Да и денег я теперь получаю в два раза больше, чем в начале, - говоря так Саша тесно прижалась к Антонине.

Та в свою очередь поцеловала ее по-дружески и прижала к себе. Они стали обниматься.

Пальцы Антонины вдруг ощутили нежное тело Саши, руки сжали ее крепче, чем было допустимо, точно ток прошел по телу, в голове зашумело и ее чувства передались Саше.

Та прошептала что-то, чего Антонина не расслышала: лицо ее зарылось в волосах сашиных, а губы жадно искали ее губы. Саша ответила со всем неистовством страсти, на которую была способна, а ее горячий язычок вошел в рот Антонины, обдав его пламенем. Та, хоть и против желания, отстранила ее.

- Саш, не надо... А то мы так лесбиянками станем... Я ждала одного мужика... встретиться хотелось... Он говорил... говорил... и потом... будто умер... И я сказала себе... У тебя ведь тоже нет мужика... сейчас, Антонина нашла в себе силы сдержаться и охладила пыл Саши словами:

- Послушай, я не могу сейчас - у меня месячные, - слукавила она.

Сообщение остановило натиск Саши, она убрала руки с плеч подруги и отстранилась от нее.

- Неужели?! - сорвался с ее губ удивленное и разочарованное одновременно восклицание.

Антонина поспешила ее успокоить:

- Но это пройдет через пять-шесть дней и мы как раз снова будем здесь убираться, и нам никто не помешает и у тебя все получится, как с настоящим мужчиной.

У Саши загорелись глаза и она воскликнула:

- Обещаешь?

- На все сто, нет, двести процентов!

- Ладно, и даже очень хорошо и что теперь будем делать?

- Мыть обезьян, давай пошли, это здесь в соседнем помещении.

В другом помещении, тоже просторном, Саша увидела высокие стены, бетонный пол со сливными отверстиями, забранными решетками для оттока использованной воды, столы с медицинским инструментом и лекарствами, небольшие шланги для воды и почувствовала запах дезинфицирующих средств.

Антонина ей пояснила:

- Наша задача в основном не в том, чтобы поливать их из шланга и в буквальном смысле слова мыть животных, а несколько в другом. Прежде всего осмотр. На них могут быть царапины, ссадины, опухлости, трещины в коже. Их будем лечить местными средствами. Но ничего не бинтовать, не смазывать пахучими мазями - бинты потом, когда животные очнуться, окажутся сорванными, а место забинтованное, расцарапано, мазь слижут языком...

- А как же тогда? - поинтересовалась Саша.

- Используем спирт и перекись водорода, которые быстро улетучиваются, но действие свое оказывают, а также настойку прополиса и йода. Их они почему-то не слизывают, а только нюхают и от их запаха мотают башками. Возможно, этот запах им неприятен...

- Начнем, - Антонина подняла трубку внутреннего телефона и сказала: Давайте сначала малышню!

На каталках рабочие вкатили спящих маленьких обезьянок.

Антонина быстро обработала одну, показывая Саше, что нужно делать:

- Начинай с осмотра, далее, если есть ранки - обработай их, уколы делай по списку, но не более двух сразу. Осмотри ногти на всех четырех лапах - в случае чего их надо подрезать, чтобы они не смогли царапаться до крови... А то, и такое бывает, что загноится - хлопот не оберешься... Сделано? Моем их основательно, два раза в году, сейчас еще не время... А так подмываем общие места, - Антонина засмеялась, - попочку и письку, водой и мягкой тряпкой... Смотри, как я делаю. Ну?.. Следующую делай ты, а я через одного.

- Мы тоже были детьми и что выросло из нас? А что вырастет из них? отозвалась Саша, принимаясь за свою обезьянку.

- Подопытные животные и ничего больше, - пояснила Антонина

- Ты же говорила о каких-то экспериментах...

- Да, верно, скоро ты все узнаешь, куда торопиться и забегать впредь. Сейчас нам привезут взрослых самок, одна из них, я заметила при дневном посещении обезьянника, хромала на правую ногу. Нужно выяснит в чем причина.

Одну из самок Антонина задержала дольше обычного.

- Как видно, она и есть, та, которая хромала, - опознала Антонина, ее зовут Лэри.

- Как ты их различаешь? Что у них и имена есть? - удивилась Саша.

- Как же, имена дают всем, а вот различать их и ты научишься, со временем. Как и у людей у них есть свои различия - в длине хвостов, цвете глаз, оттенков шерсти и так далее... А вот в характере - так они, что люди: есть среди них и вредины и покладистые и трусливые и смелые и глупые и умные, правда на своем уровне... Осмотри внимательно правую нижнюю конечность Лэри... Ничего не замечаешь? Я тоже... Так в чем же дело? Почему хромает? Осмотрим ногти... Так... Так...

Саша что-то обнаружила, присмотревшись к ногтю на большом пальце:

- Вглядись: не в этом ли дело?

- Да, ты молодец! Ноготь загнулся вправо, впился в мякоть и причиняет боль при ходьбе. Мы эту часть ногтя аккуратно подденем и срежем... Вот так! Хромать не будет, болеть не будет, но месяца через полтора может опять вырасти, поэтому это место смажем детским кремом, а сверху немного йодом, чтобы крем не был слизан. Крем размягчит место и ноготь при росте не станет давить на ткань и боли может не быть, а там посмотрим.

Привезли самца.

Антонина указала на него:

- Этот самый крупный, у нас их всего три - по одному на каждую клетку. В ней по одному самцу - больше их нельзя иначе будут драки из-за самок и у нас прибавится работы. Этого самца зовут Микки. Он покладистый и не драчливый, сексуальный - хорошо любит своих самочек. За ним никаких болезней не замечено, поэтому давай его для проформы осмотрим, подмоем и сделаем витаминный укол, пропустим остальных самцов и шабаш... Похоже, ты сегодня устала?

Саша ответила утвердительно. Хотя она и привыкла к запаху обезьян, но напряженная возня с ними порядком ее утомили. Она понимала, что, когда такая работа станет рутинной и она попривыкнет к ней, ей станет легче справляться.

В последующие несколько дней обе женщины заходили в обезьянник, чтобы Саша могла познакомиться с животными в клетках. Особого интереса она к ним не проявляла, но когда Антонина подвела к одной из клеток, то сказала:

- Посмотри, здесь наш Микки, узнаешь?

Микки оказался в этот момент занятым: за что-то наказывал одну из своих жен. Провинность, видимо была не велика и он шипел на нее и слегка трепал за шею, а та негромко повизгивала, скорее всего, не от боли, а обиды.

Антонина вынула из кармана банан и передала его Саше.

- На, возьми и подержи его перед собой, увидишь, что будет!

Микки мгновенно оставил свое занятие и прытко переместился в сторону, где находился банан. Он внимательно смотрел на него, быстро поглядывая на Сашу, как бы спрашивая, что же ты собираешься с ним делать. Поза у него была выжидательная и одновременно просящая. Одну из передних лап он протянул к прутьям клетки в сторону банана, а рожу скорчил такую, что Саша поняла его гримасу так: "Чего же ты медлишь, отдай, пожалуйста, банан мне!"

Саша засмеялась и посмотрела на Антонину: та кивнула головой и сказала:

- Отдай ему банан и, не бойся, можешь просунуть руку в клетку.

Саша так и сделала, а Микки слегка сжал ее руку, чтобы не дай бог, рука не ушла с бананом назад, и осторожно взял банан. Сел на задние лапы и стал есть его с удовольствием. Закончив, с удивлением посмотрел на Сашу: а где же еще?

Та засмеялась и спросила Антонину:

- Может дать и другим, хотя бы по кусочку, чтобы всем обезьянам хватило?

- Бесполезно, - пояснила та,- отнимет. Он считает, что все приношения принадлежат только ему. А если кто-то и схватить кусочек, то он его еще и прибьет. Возьми еще банан и дай ему. То, что ты даешь ему лакомство, он будет помнить долго-долго, даже через год этого не забудет. Приди через пару дней сюда с бананом и увидишь что будет.

Через несколько дней Саша снова пришла в обезьянник и подошла к клетке с Микки - ей и самой было интересно, как поведет Микки. Банан она спрятала в карман, так, чтобы не был виден.

Микки встретил ее великолепно. Заметив ее еще только входящей, он захлопал в ладоши и бросился на встречу, но глядел не на нее, а на карман, где находился банан...

Прошло несколько недель, и Антонина с Сашей снова занялись уборкой клеток. Деревья мыть не будут - их обрабатывают через раз. Саша совсем не устала и ждет обещанного, поглядывая на Антонину. Та же ведет себя как обычно, как будто ничего такого не обещала Саше. Но та надеется - она знает: Антонина всегда выполняет свои обещания. Наконец они завершают работу и садятся отдохнуть на запасной халат, который почему-то захватила с собой Антонина. Она взяла с собой чай в термосе, положив его в пластиковый пакет вместе с двумя чайными кружками с ручками. Из них хорошо пить горячий чай, который так любит Саша, потому что они не обжигают руки.

- Отдохнем немного, - сказала Саша, - и пойдем в свою комнату, примем душ, - она засмеялась, закинула голову, сняв косынку, растрепала волосы и весело взглянув в глаза Антонины, воскликнула: - И вперед! Что скажешь, так же договаривались? У тебя ведь все должно пройти и ты так же, как и я, хотим одного?

- Все готово, даже больше, чем ты думаешь! Зря ты спешишь... Ты же не хочешь, вот сейчас?

- Здесь? Можно... Если притушить свет, то в полумраке самый раз. Ты ведь в прошлый раз говорила, что сюда никто не зайдет, да?

- Никто, никто... Лучше мы сначала попьем чайку... Знаешь я весь день хочу пить - с утра наелась сыру, да еще острого и вот... не могу сдержаться,- говоря это, Антонина начала разливать чай. Будешь пить?

- Да, за кампанию.

- Горячий и с лимоном, попробуй!

Первую чашку, которую налила Антонина, она протянула Саше, та ее взяла и стала пить.

- В самый раз! - Саша прихлебнула раз - другой и, получив от Антонины конфету "коровка", сказала, что с ней выпьет всю чашку.

Антонина налила и себе чай, но не пила, ждала, когда тот остынет горячий чай пить она не могла.

Саша допила сою чашку, поставила рядом с собой и медленно склонилась на правую руку, затем прилегла на бок - ее сморил сон.

Антонина знала, что так и должно быть - в чай было подмешано легкое снотворное, поэтому она и не пила свой чай. Она встала на ноги, собрала вещи - ведра, тряпки, щетки, термос, чашки, запихнула в пластмассовый пакет и подошла к Саша. Смотрела на нее несколько мгновений, потом осторожно, чтобы не разбудить, положила ее на спину, под голову разместила халат, на котором они сидели. Раскинула ее руки в стороны, расстегнула халат на все пуговицы, обнажив грудь, живот и бедра.

Все это она проделала, наклонившись над спящей Сашей, а выпрямившись, еще раз оглядела все вокруг и, убедившись, что все сделано, как задумано, направилась к выходу. Сашу оставила в клетке, закрыв за собой дверь, а ключ унесла с собой.

Саша спала, горел неяркий свет, от него было полутемно и тянулись длинные густые тени по всему помещению.

VIII

После новых событий в институте и их расследования Михаил Кузьмищев занялся финансовыми делами института. Они оказались не в самом хорошем состоянии. В сейфе убитого директора нашли 57 тысяч долларов и счета на большие суммы денег в банках других стран и все они принадлежали одному человеку - директору.

Где-то в соседнем помещении зазвонил телефон, но к нему никто не подошел. Михаил бросил взгляд на свои часы: было уже поздно и он не ожидал никаких известий, а собирался отправиться домой. Но что-то в его сознании подсказывало, что в позднее время может что-то произойти, и он решил немного задержаться. Подумал: раз к звонившему телефону никто не подошел, наверно, большинство сотрудников покинуло институт. И все же кто-то тихо постучал в дверь.

Михаил также негромко отозвался на стук:

- Можете войти, - он почему-то подумал, что стучится женщина и поэтому добавил: - Смелее, входите! - Но к его удивлению вошедшим человеком оказался мужчина - замдиректора по науке.

- Вы? - удивился Михаил - Так поздно? Что-нибудь случилось или события развиваются не так, как вы ожидали?

- Скорее последнее.

- Садитесь и расскажите все спокойно. Я смотрю, вы встревожены?

- Есть от чего..., особенно после того, как убили старшую сестру...

- Вы имеете в виду Антонину? Считаете, что ее убили? У нас имеются данные, что она погибла в результате дорожно-траспортного происшествия.

- Именно ее и убили.

- Знаете кто и зачем?

- Конкретно кто убил не знаю, но кто организатор, - могу сказать, а также, почему ее убили.

- Почему же и кто был организатором?

- Она свидетель, как и я, и поэтому меня могут тоже убить!

Михаил удивленно посмотрел на Арнольда Петровича и воскликнул:

- Вы это серьезно? У вас имеются какие-либо веские доказательства тому, что вы сказали?

- Как вам известно, у нас в институте имеется еще одна должность замдиректора, но по хозяйственной части. Ее занимает Султан Гиреевич Ахмадов. Для него главное - деньги, деньги и деньги. После директора он второе лицо в институте и ведает финансами и всеми другими скрытыми от возможной проверки делами...

- Экспериментами, например, о которых знала и Антонина?

- Да, поэтому ее и убрали. Теперь же на очереди я, так как знаю о них больше, чем она, но я исполнитель, как и она, поэтому думаю, что настала очередь убрать и меня, как это сделали с Антониной.

- Можете рассказать все подробнее?

- Рассказывать не стану. Я все написал на этих страницах и передаю их вам... Подпись и число я поставил.

Михаил бегло посмотрел исписанные замдиректора страницы, на последней из них стояла даже институтская печать.

Арнольд Петрович поспешил разъяснить:

- Я официально участвовал в экспериментах, поэтому счел возможным подтвердить свои показания и вот поставил печать.

- Что же, раз поставили, пускай стоит. Меня все же беспокоит ваша судьба. Насколько реально то, что вы предполагаете?

- Более чем... Мне кажется, что стоит выйти из вашего кабинета и мне конец. Правда, это просто мое состояние тревоги за свою жизнь и не более, но мне думается, что следует, может быть, уехать на какое-то время из города?

- У нас нет закона о защите свидетеля, как в Америке, но я с вами согласен. Вам есть куда поехать?

- Небольшой городок на Оке. На автобусе до него добираться два с половиной часа от станции метро "Выхино", ну а я поеду на своей машине и смогу попасть туда за час с небольшим... У меня там однокомнатная квартира недалеко от городского рынка, практически все удобства, но нет телефона... Вы знаете номер моего мобильника и всегда можете позвонить или я буду вам звонить?

- Лучше созваниваться не надо. Дам вам знать, когда понадобитесь или, когда вам можно будет вернуться в Москву, оставьте мне точный адрес... Возможно, что свяжусь через местную милицию, так будет безопаснее.

- Мой адрес: город Зарайск, улица Подмосковная, 10, квартира 3. Между прочим, по преданию, этот город посещали викинги. Следы их в городе пытался отыскать великий норвежский путешественник Тур Хейердал, посетивший этот город... А квартира мне досталась по наследству, в ней жила до своей кончины, моя мама. Сейчас там никто не живет, расстаться с ней не хочется и я иногда туда приезжаю отдыхать. Можно порыбачить на Оке, за городом имеются грибные места...

- Я вас прерву, Арнольд Петрович, ведь мы обо всем договорились? Когда вы едете?

- Прямо сейчас, машина моя здесь...

- Не поздно?

- Не хочу возвращаться домой. Боюсь подъезда, ведь там могут и убить.

- Ладно, надеюсь, вы еще поможете следствию.

- Сам на это надеюсь, - хотя Арнольд Петрович сказал эти слова бодрым тоном, но в голосе его сквозила тревога и на это обратил внимание Михаил.

...Когда замдиректора оставил позади город, шоссе оказалось свободным в этот поздний час и водитель придавил акселератор - машина устремился вперед.

Примерно на пятидесятом километре от Москвы он увидел в свете фар большую крысу, переходящую шоссе. Кругом темень, а поздней осенью все предметы вокруг, за пределами света фар, - сгустки темноты и такими они останутся до первого снега: при нем все вокруг бело и относительно светло.

Водитель заметил крысу по зеленому блеску ее глаз в слепящем свете. Он вспомнил, что недалеко свалка мусора и там обосновалось множество крыс. Одна из них ходила на другую сторону и теперь возвращалась "домой". Почему крыса туда ходила, в соседний лес?

Искала теплую и глубокую нору, где собиралась принести потомство. На свалке, где она жила, водились и кошки и собаки, но взрослая крыса их не опасалась, другое дело ее беззащитное потомство, и поэтому она решила их произвести по другую сторону дороги. Арнольду Петровичу не хотелось раздавить крысу колесами своей машины, поэтому он постарался пропустить ее между ними.

Как-то он проезжал по подмосковной деревне и не заметил, что на дорогу выбежал подросший цыпленок. Он ощутил легкий тупой удар по передней оси машины. Остановил машину, вылез из нее и посмотрел на дорогу: там лежал цыпленок, не раздавленный, целый, чуть помятый, но бездыханный. Он готов был возместить ущерб, но на улице в жаркий летний полдень никого не оказалось, вздохнул, сокрушаясь содеяному, и поехал дальше.

Теперь же, когда он проезжал на том месте, где по его расчетам находилась крыса, он даже немного пригнулся, ожидая удара о переднюю ось, но его не последовало и облегченно вздохнул, потому что считал: убить крысу - дурная примета...

В детстве, когда ему исполнилось двенадцать лет, его семья жила на первом этаже и внизу находился подвал, в котором водились крысы, он сидел на диване и читал книгу. В доме стояла тишина и вдруг он услышал под полом возню... Прислушался и вскоре раздался довольно явственный и резкий писк... Через какое-то время еще и еще. Он насчитал таких писков одиннадцать. Старик-сосед ему пояснил, что то кричали только что родившиеся крысята. Своим писком они как бы говорили: "Мама, я здесь, живой!" Крыса запоминала писки и потом, ведь роды могли продолжаться долго, собирала новорожденных в одну кучу.

Сосед еще добавил: "Крысы кричат только один раз в жизни - при рождении и кто услышит такие крики, будет жить долго". Арнольд Петрович вспомнил эту крысиную примету и поэтому не захотел задавить перебегавшую дорогу крысу... При очередном повороте увидев в боковом зеркальце блеск фар, подумал, - "крысиная примета" для него не сбудется: его преследуют. Приглядевшись, заметил две машины, нагонявшие его. Прибавил газ. Время было позднее, место глухое.

Одна из машин попыталась начать обгон. Что делать он не знал. "Это не просто обгон, - подумал он. - Или они хотят взять меня в клещи, высадить из машины и без свидетелей отвести в лес и убить... Или при обгоне обстрелять машину и убить меня, а самим на большой скорости умчаться?"

Времени на дальнейшие размышления не оставалось. Одна из машин резко рванула вперед, но Арнольд Петрович не дал ей обогнать себя. Он круто развернул машину капотом к обочине дороги, частично перегородив дорогу, обгонявшей его машине, остановил свою, открыл дверцу и бегом бросился в темный лес. Такой маневр дал ему возможность выиграть несколько минут. Пока двое его преследователей тормозили и останавливали свои машины, ему удалось значительно отбежать от дороги и начать петлять по лесу. Но он был городской житель и плохо знал лес и не мог ориентироваться в темноте. Не знал, что почва у молодых сосенок - песчаная, рыхлая. Она размывается дождями и образует небольшие ямки с мягкими, обсыпающимися краями. Вдоль таких краев хорошо растут маслята, но попадать ногой сюда лучше не надо. Именно в такую ямку угодил правой ногой беглец. При падении на землю острой веткой оцарапал лицо и почувствовал, как из образовавшейся раны потекла кровь.

Ногу пронзила острая боль... Хотелось подумать: сломана или вывихнута, но не успел: на крик от боли раздался выстрел и пуля угодила ему в левое плечо. Он скорчился на земле и правой рукой вытащил из кармана небольшой пистолет - дамский, марки "беррета". Он легкий, удобный в руке и убить человека из него можно. Директор снабдил такими пистолетами ответственных сотрудников института, чтобы, в случае нападения обезьяны, застрелить ее, но запретил выносить оружие из здания института. Арнольд Петрович, в виду исключительности своего случая, решился взять оружие с собой.

Впереди раздался хруст валежника. Арнольд Петрович присмотрелся и увидел метрах в пятнадцати очертания фигуры с пистолетом в руках. Человек двигался медленно и осторожно, не опуская оружия.

Преследуемый застонал и подумал: "А как же крысиная примета? Ведь по ней я должен жить долго? А теперь вот моя смерть, она передо мной... Попытался переменить позу, но из-за сильной боли в ноге и простреленном плече едва не потерял сознание... Но все же нашел силы, поднял руку с пистолетом и стал стрелять вперед, где различал фигуру, двигавшуюся к нему. Стрелявший не рассчитал одного - второго убийцу, который подбирался к нему сзади. Тот подошел близко, когда Арнольд Петрович почувствовал его... Он хотел повернуться к нему, но не успел - боль снова пронзила все его тело. А нападавший сзади выбил ногой из его руки пистолет и выстрелил ему в голову. Тело жертвы дернулось и распласталось на земле. Все было кончено - так посчитали нападавшие, ведь выстрел в голову - контрольный. Они забрали пистолет, обшарили карманы убитого и поспешно удалились. Однако выстрел не достиг цели. Пуля убийцы из-за темноты в лесу, не попала в голову, а содрала кожу на затылке и только контузила... Водители, проезжавшие по шоссе, заметившие развернутую машину поперек дороги, решили, что произошло банальное ДТП, вызвали милицию. Несмотря на большую потерю крови, Арнольд Петрович, доставленный в СКЛИФ, был прооперирован и остался жив.

IX

Саша продолжала спать на том месте, где ее оставила Антонина. Ей снился хороший сон. К ней пришел Василий, она хотела подвинуться, чтобы тот лег рядом с ней, но не смогла. Что-то сковывало ее тело, и она продолжала лежать неподвижно, а ей так хочется близости с Василием... Но вот она почувствовала, что тот ложиться на нее. Ей хотелось сказать: - Скорее... Скорее... Я так тебя хочу! - И она чувствует как Василий уже на ней. Ерзает телом, чтобы ему было удобнее... И вот, наконец, он входит в нее... Какое блаженство... Еще, еще... Ей мешает какой-то знакомый запах, но она отгоняет его от себя: на нее накатывает волна страсти и она вздрагивает всем телом и испускает тихий стон... На этом все не кончается: Василий старается и она ему помогает... Акт настолько ее захватывает в ее сне, что она поглощена им полностью и ничего не сознает и не может понять: что же происходит... И вот опять волна блаженства, но сильнее, и в экстазе она кричит: "Ой, мама! Мама!". Оказавшись без сил, лежит неподвижно и начинает понемногу отходить от сна... Василий не оставляет ее и продолжает делать свое дело... Запах, который ощущала раньше, усиливается, и хотя к ней снова приходить желание, она окончательно просыпается и что же? Это не Василий, а обезьяна - самец Микки.

- Микки, что ты делаешь? Что ты?! А где Василий?! - она упирается руками в грудь обезьяны и пытается столкнуть ее с себя. Бесполезно - это все равно, что упереться руками в глыбу камня и пытаться ее сдвинуть с места... Между тем Микки старается - ему нравится такое занятие с молодой женщиной, а у той снова появляется желание, несмотря на резкий запах и необычность ситуации, и она удовлетворяет Микки покуда у того есть потребность...

Сколько длилось испытание в ночные часы Саша не знала и, когда Микки оставил ее, - отпрыгнул в сторону и пошел в развалку к дереву, она осталась неподвижно лежать на полу. Ей казалось он ее изломал, придавил, опустошил и ей в таком положении уже не хотелись ни Василия, ни даже... Микки, и она забылась глубоким сном. По-прежнему в помещении горел тусклый свет и никого не было, кроме нее и Микки, который залез на дерево и заснул.

Утром, когда начался рабочий день и появились сотрудники, в клетку, где находились Микки и Саша, запустили других обезьян: самок и несколько малышей. Две другие клетки тоже были заполнены их обитателями. Вскоре пришли сотрудники и принесли еду и стали ее разносить по клеткам. Начался шум, но и тогда Саша не проснулась. На нее никто не обращал внимание. Сотрудники проходили мимо того места, где она лежала, бросали мимолетный взгляд и шли дальше по своим делам, считая, по всей видимости, что так и нужно.

Вскоре появилась Антонина и остановилась напротив того места, где в клетке спала Саша. Пришло время проснуться и ей. Открыла глаза и с удивлением стала, лежа на спине, смотреть в потолок. Мало помалу сознание ее отходило ото сна и она начала соображать: что же случилось, и вспомнила все. Она чувствовала движение в клетке и вне ее, - обезьян и сотрудников института, и ей не хотелось вставать и смотреть вокруг. "Что же теперь будет после того, что со мной произошло?" Заставила себя сесть, прикрыла свою наготу халатом, который был на ней, застегнув на все пуговицы, но бесполезно, так как порезанный полосами, не прикрывал ее тело, особенно, когда она двигалась.

Огляделась вокруг и увидела группу обезьян у дерева, занимавшихся едой и среди них Микки. Смотрела на него и вспоминала ночные часы, проведенные с ним. "А что если он опять подойдет к ней? Нет, надо скорее отсюда выбираться!". Подумав так, встала и направилась к двери из клетки, попыталась ее открыть, но та оказалась запертой и ключа в замочной скважине не было. Тогда Саша стала трясти дверь и хотела уже кричать: "Эй, кто-нибудь! Выпустите меня отсюда!", но услышала голос Антонины, вдруг оказавшейся рядом с дверью:

- Не делай этого, бесполезно. Тебя не выпустят.

- Антонина! Ты? Что со мной сделали? Зачем это?

- Ты же сама хотела участвовать в эксперименте и хотела мужчину. Вспомни наши разговоры и твое страстное желание провести вместе несколько часов после уборки. Да или нет? И вот ты получила и то и другое...

- Но... - попыталась возразить Саша.

Антонина не дала ей говорить и продолжала:

- Ты останешься здесь...

- Надолго?

- Пока не забеременеешь, а забеременеешь - родишь ребенка - в этом суть эксперимента.

- Так долго?

- Если все пойдет хорошо, то долго это не покажется. Возможно, ты беременной окажешься после нескольких ночных часов, проведенных с Микки, а возможно и нет. Это сможет показать анализ через некоторое время, ну а сейчас наберись терпенья ...

- И опять с Микки? - Глаза Саши заволокло слезами, она руками обхватила прутья клетки и прижалась к ним лицом:

- Я понимаю..., но не хочу, - она подняла голову. - Давай лучше выпусти меня, Тоня... Пожалуйста, выпусти, хорошо?

- Невозможно и вот почему: во-первых, тебя сюда сдали твои лучшие друзья - Василий и Маша, особенно она. Ты им стала не нужна. Маша сказала, что у ребенка должна быть одна мать и это она сама; во-вторых, здесь знают об Антоне: то, что ты его отправила на тот свет. Теперь подумай: из института тебе ходу нет. А если будешь скандалить, отправят прямо в тюрьму.

Услышав последние слова Антонины, Саша по настоящему зарыдала и сквозь слезы спросила:

- Что же мне делать? - и услышала четкий ответ Антонины:

- Оставить все, как есть. Другого выхода у тебя нет. Тебе надо приспособиться к жизни здесь, не протестовать и может быть все будет хорошо.

Саша набросилась на Антонину:

- Это ты ведь все подстроила и тебя бы на мое место! - зло сказала она и услышала удивительный ответ:

- А я и была на твоем месте, вернее, ты сейчас на моем месте!

- Так почему же ты там, а я здесь. И ты тоже с Микки...

- Нет, то был другой самец. Он оказался драчливым, а Микки спокойный и покладистый - считай, что тебе повезло... Не перебивай меня, дослушай до конца... Мне обещали большие деньги и ты их получишь, но я не смогла родить - у меня никогда не было детей и здесь тоже оказался нулевой результат. А у тебя должно получится - ты ведь уже рожала, здесь знают, что у тебя есть ребенок.

- И ты все это вынесла?

- Да, нужно только ко всему приспособиться, относиться спокойно и не спрессовать, тогда все будет хорошо... Посмотри туда, вправо... Видишь там, в углу, занавеску? Иди туда. Там, за занавеской, еще одно помещение и тоже как небольшая клетка. В ней есть туалет, вода, душ, еда. Дверь запирается на замок, который может открыть только человек. Сделай там все, что тебе нужно и возвращайся сюда. Здесь тебя кормить невозможно - обезьяны отнимут. Не задерживайся - придет служитель и вытолкнет тебя оттуда и, вообще, соблюдай правила игры, а то обезьяны будут тебя бить и щипать, что очень неприятно, а институтские сотрудники будут тобой недовольны, что тоже лучше не допускать.

Саша хотела получить некоторые разъяснения сказанного Антониной, но давно хотела в туалет и заторопилась за занавеску.

Отсутствовала она недолго, хотя все сделала и поела, но решила не осложнять свое положение. Антонину она застала на прежнем месте и, когда начала с ней говорить, к ней подошла обезьяна - самка с грудным детенышем на руках и бесцеремонно перебросила его на руки Саши, а сама повернувшись спиной, не спеша удалилась к дереву, где находились остальные обезьяны.

Детеныш слабо попискивал и крепко цеплялся за руки Саши, та же безмерно удивилась и воскликнула, обращаясь к Антонине:

- Что это, подкидыш? Мне? Что с ним делать?

Антонина рассеялась:

- Успокойся. Никакой он не подкидыш! Дай ему свою грудь и он успокоится!

- Так в ней нет молока! - поспешно возразила Саша.

- А ты дай все же грудь! - настаивала Антонина.

Саша вздохнула и вложила сосок своей правой груди в рот детенышу. Тот перестал пищать, обхватил передними лапками плечо женщины, стал причмокивать ртом, довольно мягко, и не кусая сосок, хотя зубы, как заметила Саша, у него стали прорезаться.

- И что дальше? - спросила она.

- Ты теперь знаешь кто? - Соска-пустышка...

- Как так?

- А так: у обезьян нет сосок, их заменяют самки, у которых нет детей, а в это время мать отдыхает и к тому же молодая самка приучается ухаживать за малышом.

- Но у меня есть ребенок!

- Но они же этого не знают! Сейчас ты без ребенка, детским молоком от тебя не пахнет, и это сразу поняла подошедшая к нам самка, и поэтому отдала тебе своего малыша на время ...

- На какое время?

- Пока малыш не захочет есть, оставит твою грудь, другими словами, проснется и станет хныкать и пищать - значит он голоден и его можно отдавать обезьяньей маме.

- И как долго такое дело может продолжаться?

- Не более трех часов, а может быть и менее...

Саша присвистнула:

- Так что же мне все время его таскать на руках? Руки оторвутся!

- К этому следует тебе привыкнуть. Да это что! Только цветочки, а ягодки впереди!

- В каком смысле?

- В стае ты так натренируешься... И бегать придется и прыгать и лазить по деревьям.

- Ну а сейчас, что мне делать?

- Носи на руках, а если они устанут, опусти их - малыш и во сне сможет сам держаться и не упадет, даже, если ты и побежишь быстро. А что бы тебе не скучать, пообщайся со своими подругами в других клетках.

- Справа от тебя в клетке с другой семьей обезьян находится Наташа, она любит поговорить и сама о себе все расскажет.

- Слева - женщина по имени Ахмата. То ли она узбечка, то ли таджичка. И все они - участники эксперименту, как и ты. Вот ты иди и с ними поговори, они тебе дадут полезные советы. Кстати, в твоей клетке за занавеской есть телефон, внутренний, он в тумбочке, можешь мне позвонить и звони только в экстренных случаях, но не для болтовни - а то его просто снимут, так что не злоупотребляй.

Саша рассталась с Антониной у запертой двери, даже не попрощавшись с нею. Для нее время как бы остановилось - она жила в другом мире, а Антонина - в другом. У нее теперь были, как она поняла, одни правила жизни, совсем отличные от тех, по которым жила Антонина. У нее как-то нехорошо засосало под ложечкой в унисон с тягостной мыслью: а вернется она в прежнюю жизнь? Что-то уж больно круто меняется ее судьба.

Направляясь к другой стороне клетки, чтобы пообщаться с Наташей, заметила, что обезьян у основания дерева нет. Она обнаружила их на дереве: они собирались там спать. "А что им еще делать: поели, повозились и спать", - подумала она.

Вот и малышка заснула, но ее грудь не выпустила.

Интереса ради разжала руки, и что же? Та не упала, только крепче уцепилась за нее и сильнее сжала ртом сосок. Саша почувствовала боль, так крепко малышка ухватилась за нее, но не упала.

Саша поспешно взяла в руки маленькое тело. "Нет, лучше держать ее на руках, чем испытывать боль! И тут же на память пришли слова Антонины: "Тебе ко многому следует привыкнуть!" - "Очевидно, к боли тоже!" - добавила от себя Саша.

Дошла до противоположной стороны своей клетки и увидела, что в соседней клетке ее ждет женщина.

Она сразу заговорила с Сашей:

- Новенькая? Сама вижу, что да, раньше здесь была нынешняя старшая медицинская сестра Антонина, теперь ты? - женщина быстро говорила, не давая Саше вставить ни слова. - Тебя тоже продали сюда? Меня продал собственный муж. За полученные деньги купил машину... Ты видишь ...я уже беременна, если потом рожу второго, то он снова получит кучу денег... Понимаешь, что здесь творится? И как тебе первая брачная ночь? Все мы прошли через это... Я у тебя соседка слева, а справа тоже беременная женщина... Очередь за тобой... Молчишь? Скажи что-нибудь... - говорившая замолчала и уставилась вопросительно на Сашу, но та продолжала молчать, не зная, что сказать, хотя ей хотелось о многом спросить.

Соседка не могла долго молчать и снова заговорила:

- Уже получила подарочек, - и кивнула головой на обезьянку, спавшую на груди у Саши. - Сколько я их переносила, все руки отвертела. Есть только одно преимущество беременности - не надо чужих малышей нянчить!

Саша, наконец, решила спросить:

- Тебя Наташа зовут?

- Наташа? Да, это мое имя, но меня так здесь не называют. Мне дали имя Джесика... Не знаю, почему... Возможно, что все обезьяны у них зовутся на английский манер... Твоего супруга, - Наташа при слове супруг скривила губы в горькой усмешке, - назвали Микки, а моего Аллан, ударение на первой букве, иначе он не откликается... Знаешь, обезьяны очень чувствительны ко всему... Ты не думай, что они чего-то не видят, что-то не замечают, наоборот, все видят, все замечают, обиду таят долго, но и ласку помнят... Ты-то со своим ласкова была в первую ночь? - засмеялась Наташа, ожидая определнной реакции от собеседницы.

Саша опустила глаза и тихо сказала:

- Не надо об этом... Мне стыдно, ведь с обезьяной, а не с...

Наташа взорвалась:

- Видишь, я беременна и скоро буду рожать! А от кого? Не от мужчины же! Ничего, привыкнешь. Видишь я голая, а ты прикрываешься халатиком... Скоро он порвется, нового не дадут и ты станешь такой, как я... И как говориться: с обезьянами жить и по-обезьяньи выть! Другого не придумаешь... Я тебе много чего расскажу, но не сразу... Освободишься... Когда одна будешь, приходи опять на разговор... Смотри у тебя дитя просыпается, сосок отпустил и сейчас орать начнет: голоден значит, иди к дереву, отдай его и возвращайся. Буду ждать.

Саша спросила:

- А кому его отдать? - Я их пока не различаю и кто ее мать не знаю.

- Да это и не обязательно. Если детеныш хныкает, то по голосу его опознает мать и сама подойдет.

- Больше ничего?

- А что еще? Можешь там посидеть, пообщаться. Если меня на этом месте нет, то постучи по клетке и на звук я подойду. Теперь иди...

Саше не пришлось пройти и полпути к дереву, как ей навстречу двинулась легкими скачками мать ребенка. Саша протянула ей свою ношу.

Обезьяна обнюхала свое чадо и нашла что в оно в порядке. Благожелательно взглянула на "соску-пустышку" и, направляясь к дереву, на ходу начала кормление.

Саша вернулась туда, где ее поджидала Наташа и та встретила ее вопросом:

- Ну как, все обошлось?

- Нормально. Ты же видела сама, мамаша меня встретила на полпути и мне не пришлось ее искать.

- Ну вот, видишь... Ты особенно не беспокойся, когда будут случаться трудные моменты... Они разрешаются сами по себе... Только веди себя спокойно, не суетись и не раздражайся. Гнев, раздражение и громкие звуки плохо действуют на животных - они могут впасть в ярость и бог весть чего натворить...

- Например?

- Стать драчливыми, начать выть, а такое, просто невыносимо.

- Ладно. Учту. А скажи: ты чего иногда вертишь задом? Что это значит?

Наташа рассмеялась и пояснила:

- Это означает: "отстаньте от меня" на обезьяньем языке. Когда какая-либо обезьяна приближается ко мне и я не хочу с ней общаться, я так делаю...

Саша удивилась:

- Есть такой язык? Расскажи, мне надо научиться с ними общаться.

- Думаю, что ты сама научишься... Расскажу, как его понимаю. Обезьяны вертят хвостом, а у меня его нет, его мне заменяет моя попа. Подергивание хвостом означает: "Оставите меня в покое!" Если обезьяна это делает резко, да еще обращает морду к приближающейся особи, тогда так: "Да пошли вы к..." Или что-то вроде того. - Наташа рассмеялась и пояснила:

- Разговаривают они чувствами, а чувства выражают движениями различных частей тела, например, хвостом, жестами, мимикой, позами, глазами и, конечно, звуками и прекрасно друг друга понимают.

- Вот ты, например, заметила что-либо, когда самка получила от тебя своего детеныша? Вспомни и скажи.

Саша немного задумалась, прочертила босой ногой какую-то замысловатую фигуру по полу и сказал:

- Да, кажется, помню... Сначала она обнюхала своего ребенка и посмотрела на меня, прямо в глаза... Мне казалось она взглянула как-то по-доброму, с теплотой в глазах.

- Вот-вот... Правильно ты заметила. По моему, она сказала тебе "Большое спасибо!"... Понимаешь, диапазон выражения в словах может быть разный от "Большого спасибо" до, как "Я очень тронута вашей заботой". Так она выразила тебе свое чувство благодарности.

Так что, общаясь с ними, обращай внимание на все и все запоминай. И еще, чувства нужно выражать искренне, как можно искренне. Почему? Скорее поймут. И другое - среди обезьян умной считается та, которая умеет искренне выражать свои чувства. Почему я тебе говорю об искренности чувств? Есть обезьяны, которые медлят их выражать, или делают это непонятно для других отвечают не о том, о чем их спрашивают. А иная вдруг отвлекается от разговора, и начинает заниматься каким-то другим делом - это невежливо и у обезьян и у людей, но что поделаешь так бывает и у тех и других. Обезьяны реагирую в таком случае обидой или злостью. Вот и получается, что та, которая не умеет искренно выражать чувства, считается глупой, но их немного и ты вначале будешь среди них, - Наташа рассмеялась и вместе с ней улыбнулась и Саша:

- Я, наверно, и так глупая, что попала сюда.

- Не думаю, просто стечение обстоятельств. Знаешь, как говорится: человек предполагает, а бог располагает. Хочу предупредить, что когда приходится совокупляться днем, как бы мы этого не хотели, приходит посмотреть сам директор - ему такие сцены очень по душе. Во-первых, он надеется на скорую нашу беременность, во-вторых, он развратник в душе, но, скорее всего, импотент, а такие люди любят наблюдать, когда сами ни на что не способны.

- А я не дамся! - заявила Саша,- днем, по крайне мере!

- У тебя ничего не получится, - стала объяснять Наташа... Не перебивай меня, а слушай... Если самец захочет тебя, он начнет играть с тобой...

- Играть? Как это?

- Будет бегать за тобой, толкать, загонять на дерево, а чтобы ты его слушалась и играла с ним, начнет тебя покусывать и чем ты больше станешь его не слушаться, тем больнее куснет и деваться тебе будет некуда... Поняла?

- Это ужасно... Что же делать?

- Сопротивляться, но несильно и это и есть игра - то, что нужно самцу: тебя и себя взбодрить... А после такой игры и гонки, ты сама захочешь всего, лишь бы он перестал гонять тебя и будешь рада по доброй воли отдаться ему.

Саша была шокирована и едва произнесла:

- Это какая-то обязаловка...

- А ты думала - трах-трах и тебя оставят в покое? Везде свои правила, даже в этом. Кстати, если Микки загонит тебя на дерево, постарайся не упасть, найди там две доски, они широкие и прибиты к суку... Там и отдавайся своему самцу... Ложись на доски, а руками, через голову, подняв их, крепко уцепись за сучки, которые наверху, иначе слетишь вниз, станешь инвалидом...

- Тогда меня отпустят? - почти обрадовалась Саша.

- Нет, разберут на части - вырежут здоровые органы и пересадят другим людям - своим пациентам за большие деньги.

- И что нас не будет?

- А кому мы нужны? Вычеркнуты из жизни... Думаю, что отсюда никогда не выйдем... Меня продал муж, а тебя кто? Ты мне и раньше не ответила на этот вопрос... Молчишь, почему?

Саша помолчала немного, затем тихо произнесла:

- Слишком все сложно.

- Ничего, все равно расскажешь, общаться нужно, иначе сойдешь с ума. А знаешь, кто здесь во всем виноват и кто все это придумал?.. Директор. Ты его, наверно, видела, когда тебя готовили сюда под видом медицинской сестры?

Саша кивнула головой. Она вспомнила, как он выглядит: высокий, сутулый, в круглых очках с железной оправой, с длинным, постоянно шмыгающим носом, да еще с бородавкой на левом крыле носа. Глаза серые, водянистые. Челка серых, редких волос зачесана на правую сторону лба, на котором явственно просматриваются мелкие красноватые прыщики. Нос, лоснящийся от многочисленных угрей, порос темными волосиками. Одну из рук держит в кармане брюк. Из-за своего высокого роста наклоняется близко к собеседнику, пристально всматриваясь в него своими маленькими глазками. Иногда собеседник посмелее, намеревается отстраниться из-за неприятного запаха гнилостного запаха, исходящего от директора. Уклонения директор не замечает и снова приближается к собеседнику...

Видя, что Саша задумалась, Наташа постучала по железному пруту своей клетки, чтобы привлечь ее внимание.

- Да, я вспомнила, какое имя дали тебе - Кинди. Я случайно услышала разговор сотрудников, проходивших мимо. Они говорили, что у тебя прозвище или кличка, сама понимай, как знаешь, Кинди по названию крупного африканского оленя... Они ездят в Африку за обезьянами и, значит твое новое имя оттуда. И еще на твоей клетке появится дощечка о тебе: "Самка рожалая, Кинди". А про меня написано: "Самка нерожалая Джессика". Вот так... А твою другую соседку зовут "Диди". А что касается директора, то убью его при первой же возможности.

Саша удивилась:

- Как ты его убьешь и почему?

- Убью, если смогу. Уверена, что и ты этого захочешь... Ты его возненавидишь, как и я, как и все, кто попадает в эти клетки. А все потому, что он дьявол!

- Ты так считаешь? - удивилась Саша. - Никогда не видела дьявола.

- А ты в церковь ходишь, в Бога веруешь?

- Нет.

- Ну и напрасно, а я верю и ходила в церковь до того, как попала сюда. А кто верит в Бога, верит в дьявола, или, как его еще называют, в сатану. Вера в Бога, неотделима от веры в дьявола. Он - падший ангел, которого бог изгнал с неба. Когда он упал на землю, то повредил себе ногу и получил имя "хромой черт".

- Вот здорово! И кто так придумал?

- Да это в библии написано!

- Ты и библию читала?

- А то нет... Слушай сюда... Там говорится, что дьявола еще называют "князем тьмы", "царем смерти". Хотя он был создан Богом добрым ангелом, но сделался злым - пал по собственному греху, увлекая за собой множество своих последователей - десятая часть небесного воинства - ангелов, была низвергнута на землю. Поэтому в подчинении дьявола - сатаны находится огромное количество демонов, чертей, инкубов и суккубов.

- А это еще кто такие - инкубы и суккубы? - спросила, заинтересовавшись рассказом Саша.

- Инкубы - демоны, соединяющиеся плотской любовью с женщинами, а суккубы - дьяволицы, преследующие с той же целью мужчин. После такой плотской любви появляются на свет люди - особой породы сатанинские существа, успевающие во время земной жизни нанести людям жесточайший вред. Вот и наш директор - сатанинское существо, порожденное дьяволом. - Наташа подумала и сказала: - Лучше заниматься плотской любовью с обезьяной, чем с дьяволом. По крайне мере, такого мерзкого существа, как наш директор, не родишь... Ты понимаешь теперь: дьявол, действуя через одного человека, заставляет страдать других, например, нас с тобой. Душа нашего директора в руках у дьявола и он ею распоряжается по своему усмотрению.

- Что, человек может продать душу дьяволу? - спросила Саша.

- Да, это так, - в наше время многие готовы продать душу дьяволу, лишь бы разбогатеть. И сам дьявол подталкивает таких людей на всевозможные преступления и убийства, как нашего директора... И вообще, хочу тебе сказать, что в России настает время дьявола: криминал проник во все сферы жизни, разграбление национальных богатств продолжается, снижается уровень жизни, цены растут, удел простых россиян - нищета и болезни - совсем скоро дьявол станет править Россией. Да и сама ты все это знаешь - не от хорошей жизни ты здесь.

Наташа помолчала и спросила:

- Так будешь убивать директора?.. Ты знаешь и я знаю, что все разговоры здесь записываются на пленку и все снимается на видик, поэтому ты и молчишь.

- А мне терять нечего, - Наташа провела рукой по своему большому животу - после родов меня могут и усыпить навсегда, но я надеюсь, что еще выберусь и тогда...

Саша продолжала молчать и думать: "Почему она упомянула про убийства? Знает об Антоне? Хотя, вряд ли... Может просто выспрашивает о моих намерениях?" И ответила так:

- Что ты меня все спрашиваешь, да спрашиваешь? Ты уже во всем разобралась, а я нет... Про дьявола... интересно... А дальше не знаю... Подумаю, да у нас будет время поговорить... Знаешь что? Пришло время - есть захотелось. Ты можешь сказать: нам принесли еду?

Наташа показал на одну из стенок помещения:

- Смотри: там висят большие четырехугольные часы. Сейчас начало третьего, а обед приносят в два - можно идти обедать... Постарайся там и отдохнуть, днем это разрешают, а ночью нет, а то неизвестно, как сложиться вторая половина дня. Приходи сюда обязательно, когда будешь свободна.

- А кто меня может задержать? - спросила Саша.

- Ну ты и наивняшка... Микки, кто же еще?

- Не хочу, не хочу этого! - с этими словами она направилась в свою железную конуру. Шла, опустив голову вниз, и ей никого не хотелось видеть.

Не дойдя немного до занавески, остановилась. В голове проносились мысли: "Зачем я здесь? Почему? И кто я теперь?" Пришла мысль о самоубийстве. Она сжала руки, переплела пальцы, подняла их вверх и опустила на них свой подбородок, застыв как изваяние, вся в своих мыслях... Может ей симулировать безумие?.. Додумать свою мысль не успела, как услышала голос Антонины:

- Не надо так, а то сойдешь с ума или наложишь на себя руки!

Саша обернулась и увидела Антонину, стоявшую у клетки и смотревшую на нее.

Та продолжала говорить:

- Знаю твои мысли, сама их испытала. Не терзай себя... Возьми в руки... Должна понять: ничего не изменишь, а пройдешь все - лучше будет...

Саша слушала Антонину и не верила ей, но когда та сказала, что принесла ей противозачаточные таблетки, обрадовалась:

- Конечно, давай, давай!

- Таблетка рассчитана на два дня. Всего принесла десять, на двадцать дней хватит. Попробуй! Не носи их с собой, лучше оставляй за занавеской!

Саша с таблетками и надеждой на избавление отправилась обедать. Она не знала, что ей дали поддельные лекарства - никакого противозачаточного действия не оказывают, а создают у нее иллюзию возможного избавления.

Оказавшись у себя, она выложила на обеденный столик таблетки и долго на них смотрела. Положила одну в рот и запила водой.

"Появилась какая-то надежда", - сказала она себе. - "Через две недели - месячные и тогда все станет ясно. А сейчас будем проходить "экзекуцию" каждый день? Может он угомониться?" - думала про себя Саша, имея в виду Микки.

Она не знала, что его возбуждают специальными добавками для "экзекуции", как она называла совокупление.

Саша приняла душ, пообедала и поспала - койка отсутствовала, а ее клетка так мала, что спать можно сидя или свернувшись калачиком.

Ее разбудил красный свет лампочки, беспрерывно мигавший. Какое-то время она не вставала с пола, соображая, где она, и тогда раздался негромкий звонок. Поняла, что нужно вставать и уходить.

Ополоснула лицо, зашла в туалет и остановилась перед дверью. Чувствовала себя гладиатором, выходившим на арену. Она не хотела им быть и арена ей не нужна, но идти приходится... Вблизи не оказалось ни одной из обезьян.

Она постояла, осматриваясь. В проходе между клетками толпились сотрудники института. Среди них заметила директора. Что происходит? А вот и Микки... Он стоит у ограждения в ожидании банана, который держит в своей руке один из сотрудников. Все обращают свои взоры на Сашу. Пристально ее разглядывают... Наконец, Саша поняла: в центре внимания она! Что делать?! Микки подойдет к ней и... при всех! Она бросается к своей клетке, чтобы там спрятаться, но дверь открыть не может - та заблокирована. Пока она возится с дверью, Микки получил свой банан и с удовольствием сжевал его в один миг. Следующий банан летит к ногам Саши и Микки оказывается рядом с ней. Он протянулся за бананом и, когда ел его, причмокивая, скорчил благожелательную гримасу, рассматривая Сашу. Втянул воздух носом и стал ее обнюхивать. А та в свою очередь попыталась отвлечь его внимание от себя. Она стала с ним разговаривать, полагая, что это его остановит, потому что поняла намерение, с которым был брошен банан к ее ногам - привлечь его внимание к ней.

- Микки, ко мне никаких вопросов! Бананы там, - и она указала Микки на сотрудника, державшего в руках связку бананов. - Иди туда и там получишь банан, - она подтолкнула самца в сторону бананов. Что и оказалось ее ошибкой.

Микки воспринял толчок со стороны "самки" как начало игры, и в свою очередь турнул Сашу в плечо, так, что та качнулась вправо и еле устояла на ногах, и стал ждать ответного толчка, но его не последовало. Он обиделся, но не сильно. А Саша в этот момент напрочь забыла об искренности выражения чувств у обезьян. Ей следовало ответить "искренне", - толкнуть обезьяну посильнее, чем первый раз. Микки подождал немного и решил взять все дело в свои руки. Он протянул к Саше переднюю лапу, схватил широким жестом в ладонь разрезанные полосы ее халата и дернул сильно за них и... Саша оказалась совсем голой. Вот теперь Микки мог выбирать - куда направить свой толчок или куснуть, что он и начал быстро делать, да так, что Саша не успевала реагировать, только коротко вскрикивала и вертелась на месте. Самцу этого показалось мало и он начал направлять сашины движения в сторону дерева. Ей ничего не оставалось, как вприпрыжку бежать туда, куда ее направлял Микки. Иногда он кусал ее так сильно, что она вскрикивала от боли и у нее не оставалось времени замечать реакцию публики, наблюдавшей за ней и Микки.

В конце концов, она достигла дерева и попыталась забраться на него, но преследователь не дал ей этого сделать. Он погнал ее вокруг дерева, все время ускоряя темп. Для него это была игра, а она задыхалась от бега и думала, что вот-вот упадет. Но этого не произошло. Первым остановился Микки. Казалось, что он дает своей "самке" передохнуть. Саша успела несколько раз глубоко вздохнуть. Она стояла, обхватив рукой ствол дерева, и, когда Микки куснул ее за ногу, подпрыгнула и руками зацепилась за нижний сук. Решила так повисеть, чтобы отдохнуть, но Микки не позволил ей - стал кусать ее за икры ног и она, насколько ей позволяли силы, полезла вверх. А Микки подгонял и подгонял ее, и она, отчаявшись, цеплялась за сучья и лезла вверх, каждую минуту опасаясь сорваться вниз.

Но вот, наконец, и спасительные доски! Даже пропустила их. Пришлось спускаться - она уже согласна на все - на доски, на Микки, лишь бы эта гонка кончилась. Из последних сил повалилась спиной на дощатый настил, и руками, за головой, нащупав сучки, крепко уцепилась за них. Закрыв глаза, стала ждать Микки, но вместо того, чтобы лечь на нее, тот стал покусывать ее пятки. Она, пытаясь уберечь их, поднимала ноги выше и выше. И когда совсем задрала их вверх, Микки, наконец, лег на нее, а она догадалась соединить поднятые ноги у него на спине, и ей стало легче держаться...

После акта, продолжавшегося, как ей показалось, бесконечно долго, совсем обессилела и, оставшись без Микки, тут же заснула.

Во сне дернулась всем телом и чуть не упала с дерева, во время схватившись руками за край доски. Тело у нее болело и она еле двигалась, но нашла силы, и спустилась с дерева, стоная от боли. Никто уже за ней не наблюдал.

Оказавшись на полу, почувствовала, что сил у нее нет, поэтому завалилась на бок и крепко уснула. К этому времени здесь спала вся семья обезьян.

Незадолго до пробуждения Саше приснился нелепый сон, который она, в последствии, никак не могла себе растолковать.

Она оказалась в холле какой-то гостиницы. На месте, у стойки, дежурного не оказалось. Других людей тоже не было. И это ей показалось странным. Полное безлюдье.

Только какие-то тени, тени, много теней, причем безмолвных.

Она взяла ключ из ячейки и поднялась в номер. На его двери стояло число 28 - то же, что и на бирке ключа. И она вспомнила, что в этот день расправилась с Антоном. Вспоминание как-то сразу улетучилось из ее сонного сознания, и она вошла в комнату.

Приняла душ, легла на кровать и уставилась в потолок, удивляясь своему желанию остаться здесь надолго - навсегда. Ее охватило безмятежное спокойствие и она какое-то время лежала, не шевелясь. Но ее что-то беспокоило и беспокойство нарастало. Засмеялась и сказала себе: "Что здесь может меня беспокоить?.. Ничего" и беспокойство прошло.

Рядом с кроватью на тумбочке - телефон и она решается позвонить.

Набирает уверенно номер, но какой?..

Трубку снимают, и на другом конце провода слышит до боли знакомый голос:

- Алло! - Кто это? - узнает голос и не сомневается, что он принадлежит Антону.

- Это я, Саша,- отвечает она в полной растерянности.

- Ты у нас, здесь?

- Нет, в Москве...

- Если ты... Но нет... Ты у нас, раз ты говоришь со мной по телефону...

Саша перебивает собеседника и торопливо спрашивает:

- У вас? Где это, у вас?

- У нас - в потустороннем мире... Ты меня туда, своими руками, отправила и теперь я все время здесь... в другой, загробной жизни...

Саша молчит, охваченная ужасом, и хотя еще в начале разговора она бросила трубку, голос звучит в ее ушах, но, кажется, что он повсюду.

- Ты задержись немного и я скоро буду. Мы должны встретиться, обязательно встретиться! - голос не просящий, а требовательный.

- Погоди, Антон. Я здесь раньше не была.

- Ну хорошо, а зачем ты мне звонишь?

- Сама не знаю. Но тут происходят странные вещи: кругом полно теней, а я не говорю по телефону, а ты все слышишь.

- Ты в другом мире и как ты туда попала, я не знаю. Может быть умерла?

- Нет, Антон! Я сегодня общалась с обезьяной и она тоже живая...

- Разберемся... задержись и мы встречаемся, - голос Антона куда-то пропал, а Саша проснулась, почувствовав на своем боку что-то мокрое и теплое. Как оказалось, ее описал обезьяньей детеныш, помочившийся во сне и от этой реальности она проснулась и подумала, все еще держа в своем сознании детали сна: "Я наверно, скоро умру, раз мне приснился Антон в загробном мире". Такой вывод из сна ее не радовал. Она вспомнила, как кто-то ей говорил, или она читала где-то, что во время сна, душа спящего отлетает и путешествует по своему разумению и может попасть и в космос, и в загробный мир...

Только через несколько дней Саша смогла поговорить с Наташей.

- Я тебя эти дни ждала, чтобы поболтать, а ты не приходила. Не удавалось вырваться?

- Ты угадала, - Саша покачала головой и сокрушенно сказала: - Микки меня не отпускал от себя, гонял со страшной силой - и по клетке и на деревья... Ночью не трогал, а днем домогался, заставлял его ублажать... Еще немного и я так больше не выдержу...

Наташа заметила, оглядывая стройную фигуру подруги по несчастью:

- Ты похудела, но выглядишь лучше, - она засмеялась и продолжала: Любовь идет тебе на пользу!

- Какая любовь? Что ты говоришь? Он просто трахает меня и на деревьях, в разных позах и на разных углах... Боюсь, что однажды свалюсь с дерева и разобьюсь...

- Вот этого не бойся, когда ты с ним - он тебя поддержит и упасть не даст, ведь он тебя в этот момент любит. Я смотрю и мышцы у тебя окрепли, и подобрался живот, грудь стала пышнее, и соски торчат так призывно, что любой мужик соблазнится, - говоря так, Наташа с интересом рассматривала голое тело своей соседки и потом заметила: - От твоего халата остался только воротник. Да сними ты его, и выброси, им все равно ничего не прикроешь!

Саша рассмеялась, расстегнула пуговицу на воротнике, единственной части одежды, которая еще оставалась на ней, и бросила ее на пол. В этом она стала походить на обезьяну. Те, все ненужное им, бросали на пол, не заботясь о последствиях.

Спросила Наташу:

- Сколько такая гонка будет продолжаться? Ты же все это прошла?

Наташа рассмеялась:

- Да не больше недели... У них медовый месяц длится пять - семь дней, тебе осталось страдать совсем немного - день два, ну может три...

- И он оставит меня в покое?

- Почти да. Иногда и будет наведываться к тебе, за твоими ласками, но гонять не будет. Ты спишь вместе с ними?

- Да, Микки заставил.

- Вот-вот. Это ему и нужно. Он приучил тебя к себе и всегда может тобой воспользоваться, когда захочет...- Наташа помолчала, что-то вспоминая и произнесла: - А может случится, что и ты станешь добиваться его взаимности...

Саша перебила говорившую восклицанием:

- Никогда не сделаю!

- Сделаешь и еще как! Уверяю тебя! Будешь его возбуждать и залезать на него сама...

- Да, ни за что! Почему ты об этом говоришь так уверенно?

- Посмотри, у тебя всегда, когда ты свободна, на руках детеныш и он может быть с тобой часами.

- Ну и что?

- Смотри он спит, а другой спит мало и часто сосет твою грудь. Так бывает?

- Да один попался, что никак не мог уснуть и все время сосал. Я даже давала ему попеременно то одну, то другую, весь извертелся и я устала.

- А потом ты была с Микки и ничего не заметила?

- Нет, а что?

- Когда он сосет и много, то сильно раздражает тебя и твою матку и тебе хочется... хочется. Так, мужчина, когда ласкает твою грудь, целует ее, он тебя раздражает, но потом берет и раздражение проходит. Так и у тебя с Микки сейчас... Ну а потом? Когда он остынет к тебе, а детеныши будут тебя своим сосанием продолжать раздражать и тебе очень этого захочется и еще как...

- Что же делать? - Саша смотрела на свою собеседницу широко раскрытыми глазами от удивления: - И что?

- А то! Станешь заигрывать с Микки и добиваться его взаимности и как, я уже сказала...

- И нельзя ничего сделать?

- Терпеть, но вряд ли ты сможешь долго держаться, потому что детеныши будут у тебя все время на руках и долго, ведь ты будешь почти свободна от Микки и его притязаниях на твое красивое тело, - говоря так Наташа усмехнулась, но по-доброму и Саша не обиделась.

- Но должен быть какой-то выход? - спросила она.

- Есть, если сможешь им воспользоваться. Давай им вместо своего соска палец, лучше мизинец. Некоторым из них и это подходит. А еще лучше намажь его остатками еды и тогда они примут его за твой сосок... Смотри, вот у тебя на локте прилипший кусочек банана...

Давай, для пробы, прямо сейчас, смажь мизинец и вместо соска засунь детенышу в рот... Давай же... Ну вот, смазала... Теперь вынь сосок изо рта и дай детенышу почмокать губами, чтобы он начал во сне искать твой сосок... Так... Так... Теперь спокойно, легонько подставь ему палец и в рот!.. Получилось! Смотри, как сосет! Когда успокоится, палец не вынимай и так ходи. А впредь, так как карманов у нас нет, то, когда ешь у себя, налепляй на тело небольшие кусочки еды и затем ими будешь пользоваться. Лучше начать сейчас, а то, когда Микки к тебе остынет, учиться будет поздно.

Саша удивилась опыту своей подруги и горячо поблагодарила ее.

- Учись, учись. Может пригодится и в дальнейшем. Будешь учить других, как я тебя!

Саша промолчала, но подумала, что ей учить других не придется. Она верила, что умрет здесь или станет свободной и избавится от этого кошмара.

Через несколько дней Саша почувствовала, что внимание Микки к ней стало ослабевать и у нее появилось больше свободного времени и тогда пришло решение познакомиться с другой своей подругой по несчастью. Однако к удивлению Саши, та оказалась довольна своим положением, и она задала ей резонный вопрос:

- Почему?

При встрече через решетки своих клеток, а они некоторое время молчали и смотрели просто так, оценивая состояния друг друга, первой заговорила смуглолицая, черноволосая, немного полноватая женщина. Она поняла, что соседка разглядывает ее живот и сказала, погладив его сверху вниз:

- Замечаешь? Я беременна, живот увеличился и соски затвердели. Скоро начнется интоксикация и рвота, я все это знаю - у меня уже есть один ребенок...

- Здесь? - воскликнула Саша. - Неужели?

- Да, что ты! Почему здесь? Дома. Дочка тринадцати лет. Я сама из Узбекистана, там она и находится. Кстати, тебя я знаю как зовут - Кинди...

Саша постаралась прервать соседку и поэтому заявила:

- Меня зовут по-другому...

Та не дала ей договорить:

- Лучше оставить эти имена в прошлом. Всем нам следует привыкать к настоящему и спокойнее себя чувствуешь, чем меньше вспоминаешь прошлое.

Саша подумала и ответила:

- И то правда... Ладно, продолжай...

- Так, меня зовут Диди, а моего самца Додо, посмотри - вон он валяется под деревом и дрыхнет, как все мужики после трудов праведных.

- Он еще тебя пользует? - заинтересовалась Саша.

- Редко, но бывает, а что, тебя твой сильно беспокоит?

- Пока да... Расскажи все же, почему ты довольна, что находишься здесь?

- Моя история - история человека, который захотел из ничего сделать деньги. Приехала сюда из Ташкента на поезде. С собой привезла четыреста долларов. Родные продали урожай лука и снабдили деньгами, чтобы я вложила их в Москве в торговлю. А я оказалась полной дурой. Вложила деньги в какую-то игру, чтобы быстро разбогатеть.

- Меня познакомили с женщиной, которая за два месяца получила почти пять тысяч долларов. "Ого, - сказала я себе, - вот они деньги!"

Внесла свои 400 долларов в банк игры и стала искать партнеров. Они должны вносить в банк ту же сумму, а я от них получать по сто долларов. Затем все новые ищут партнеров, и от них снова нам приходится по сто долларов...

Короче, женщина с 5 тысячами долларов оказалась подставой, а я осталась без денег. Ты понимаешь, что значит не иметь средств к существованию в большом городе? Это панель, да еще, если повезет... Мне повезло... Я снова вляпалась, но на этот раз была сыта и одета, да и деньги мне понемногу, но капали...

- Почему же тогда, вляпалась? - недоуменно заметила Саша.

- Попала в гарем... Знаешь, в Москве тоже есть гаремы, а не только у арабских шейхов.

- Совсем настоящие?

- Как тебе сказать? Порядки там, возможно, как в арабских гаремах... может быть. Мы ведь там с тобой не были... Просто, я так думаю... Но размеры меньше... Знаешь, когда у мужика заводятся деньги, он попадает в какую-либо историю, связанную с бабами. На первых порах обзаводится машиной, дачей, девочками... А потом...

- Своему первому клиенту я понравилась и он оставил меня у себя на несколько дней в своей трехкомнатной квартире для приемов, как он ее называл, а попросту встречался там с бабами. Жена ничего не знала, да он ее и за человека не считал, называл ее "отработанный элемент"... Ну да, это не мое дело, просто к слову пришлось. Узнал, что я здорова - посылал к врачам провериться и поэтому решил подержать меня подольше. Но одна баба мужику всегда наскучит и вот ему пришла в голову мысль - создать из таких баб здоровых и нравившихся ему, гарем. Взялся энергично за дело. И скоро у него в каждой комнате было по красивой женщине и они принадлежали только ему. Поначалу он к нам часто наведывался, как и обезьяна - самец в первые дни знакомства...

- Он что, похож на обезьяну? - невольно вырвалось у Саши.

- Да нет! Нормальный мужик! Только повадки у него такие же! Поняла?

Саша улыбнулась и сказала:

- А то нет! - А дальше, что?

Диди продолжила свой рассказ:

- Спустя время стал за деньги создавать гаремы для других. Купил новый "Мерседес", но не ездит на нем: привык не показывать свое богатство, поэтому его "мерс" стоит на платной стоянке большого универсама, расположенного на пересечении улицы Свободы и Химкинского бульвара в Северном Тушино Москвы. Но насчет девочек не постеснялся: содержит гарем и говорит, что он ему обходится недорого и окупается за счет создания других.

- Зачем он ему понадобился? Ведь лучше "снять" девочку, позабавиться и отправить ее назад к "мамке" и никаких проблем? - спросила Саша.

- Да нет! В том все и дело: при случайных связях можно запросто заразиться, да и бывает, что за какой-либо девочкой стоят бандиты.