- А гарем лучше?

- Еще как лучше! Что такое гарем в московских условиях? Это, прежде всего, большая квартира, собственная, а не съемная. В ней и гарем ...В каждой комнате по девочке, но не больше трех-четырех... Все они приезжие из других городов России и стран СНГ. Для них это означает устроиться - без мордобоя, издевательств, приводов в милицию и стабильно зарабатывать.

- Получается мини-бордель?

- Не совсем так. Дело в том, что в гареме свои порядки, как в восточном гареме - девочка знает только одного мужчину. Это означает, что в постели она ведет себя не "механически", а ласково и нежно - это главное, что хотел получить от нас хозяин гарема.

- Ну, а если возникнет любовь?

- Вот этого хозяин не допускал. Чтобы избежать ее, женщину в гареме держал не более шести месяцев. Что потом с ней происходило он не интересовался. Но когда стал создавать гаремы для других, то ненужную ему женщину, отправлял в новый гарем, а через шесть месяцев получал ее обратно. И ему приятно вспомнить старое, а женщине вернуться к нему, а не на улицу.

Если которая из них и "залетит", то аборт - за его счет. Был случай, когда одна девушка захотела родить и непременно мальчика.

Хозяин долго колебался, но согласился. Прослышал, что мальчики рождаются, когда "этим" занимаются в постели в полнолуние. Вот они три ночи при полной луне и "кувыркались" в постели в "большую охотку". Беременная она была необыкновенно нежна с хозяином. Родился хорошенький мальчик. Для матери все закончилось благополучно. Он ее к богатому старикану устроил, который хотел иметь наследника, но сам сделать его не мог. Запросил с него 20 тыс. долларов, как это делают на Западе. Тот уперся и они сошлись на одной тысяче двести долларов. Была свадьба и все остались довольными.

- И можно чего-либо заработать в гареме?

- Триста долларов в месяц. Это большие деньги для меня, если учесть, что не должна платить ни за еду, ни сутенерам, не нужно приобретать дорогие наряды, чтобы понравится клиентам. Ты сама понимаешь, что мы ему нравились только голенькими и чистенькими.

Представляешь, когда он задерживается, ну, не бывает в гареме долго, звонит и слышит в ответ: "Мы принимаем душ и ждем тебя!". Это приятно слышать!.. А за создание нового гарема, он брал 10 тысяч долларов.

- Но это же так просто - создать гарем и такие деньги! - удивилась Саша.

- Ты не думай, что все так просто. Сначала отбирают по виду хорошенькая, ну и ладно. Но в гареме, важен и характер - не скандальный, коммуникабельный, не злой, не совсем жадный. Все эти недостатки всплывают наружу в таком маленьком коллективе и могут взорвать его изнутри. По своему опыту знаю, что самая хорошая женщина для гарема, да и для жизни, - это, когда она умная и эмоциональная, даже некрасивая, и такая хороша и в постели, и в общении.

- Подожди, Диди. Все вроде и хорошо в гареме, там ты, похоже, неплохо устроилась, а как же оказалась здесь?

- Денег мне не хватало, потому что те, которые зарабатывала в гареме, отправляла матери, присматривавшей за моим ребенком. Пошла на риск, на большой риск, чтобы добыть деньги.

- Да ты какая-то авантюристка! То туда бросаешься, то суда и везде ноль! - заметила Саша.

- Не скажи, - ответила Диди, - на этот раз мне повезло! Сразу положила себе в карман десять тысяч долларов.

- Совсем неплохо. Может, ты расскажешь, как такое делается?

- О чем речь, конечно! Пять минут.

- Назови, хотя бы, где такие деньги лежат!

- Как же! Лежат! Я их украла!

- Украла! - ахнула Саша, - да за них убить могут!

- Конечно! Вот поэтому я здесь, теперь понимаешь, что отсюда я ни ногой!

- Как же ты на это решилась?

- Случайно, но решилась... Все произошло неожиданно. Хозяин иногда приезжал к нам со своим кейсом и пока забавлялся с нами или оставался ночевать, оставлял его на небольшом столике в гостиной возле телевизора... Никто его, конечно, не трогал. Одной мне удалось, опять же случайно, подсмотреть код замка, когда он его открывал. И вот раз, ради забавы, когда он был занят с Лией, а мы, остальные, чаевничали на кухне, я отправилась в туалет и по дороге, взглянула на кейс.

Какой-то внутренний голос подсказал мне: "Открой его!". Подумала и решила: хозяин не скоро выйдет. Не такая девка Лия, чтобы быстро его отпустить, она его ублажает по высшему классу, зато всегда чего-нибудь выпрашивает. Мои же подружки только приступили к чаю и бросать это занятие не собирались. Был риск, что кто-либо из них, как и я, отправится в туалет... Таким образом, риск был, но небольшой и я открыла кейс. Делала все быстро и представь себе руки у меня не дрожали, сохраняла хладнокровие, но напряжение и какое еще, испытывала...

Открыла и прямо перед моими глазами на каких-то бумагах лежали две пачки денег - большая и маленькая. Решила взять их, но быстро передумала и заперла кейс.

Напряженно слушавшая Саша, не выдержала:

- Ты же сказала, что украла их?

- Подожди, не спеши... В последний момент вспомнила, как будто меня что-то осенило, или кто-то свыше меня консультировал...

- Ну ты, еще скажешь!

- Нет что-то было... Знаешь в детстве рядом с нами жили цыгане и я дружила с их девочками, мы вместе играли, а старые цыганки, иногда делились секретами своего ремесла. Ведь их дети с малых лет попрошайничают, воруют... Так помню, что она старая цыганка отправляла двух малолеток 8 10 лет на воровство и говорила им:

"Главное не боятся, больше нахальства и смелости, когда будешь дело делать уверенно, то само собой придет озарение и у тебя все получится!..

- В тот момент ко мне пришло озарение и я четко поняла, как нужно делать. Другими словами решила перестраховаться. Вспомнила, что перед уходом, хозяин всегда заглядывает в свой кейс: проверяет все ли в порядке. Этим моментом я и решила воспользоваться, если получится, а не получится... Что ж..." Подожду до следующего раза", - сказала я себе.

- Неужели получилось?.. Не тяни ты так, досказывай!

- Получилось... Хозяин закончил свои дела, принял душ, заглянул в кейс и на дорожку зашел в туалет... Так как он его запер за собой, поняла, что по большому. И в этот момент, когда в гостиной никого не было, а я сделала вид, что собираюсь в душ, зашла туда голая с полотенцем на плечах. Это для того, если он меня увидит, то никаких ассоциаций с кейсом у него не возникнет. Все так и случилась. Быстро изъяла деньги из кейса, большую кучку, малую брать не стала. Подумала, что это собьет его с толку - вор забрал бы все, а так, то ли потерял, то ли забыл где... Наивно, конечно. Следовало все забрать, но мне тогда так думалось.

- Деньги сунула в полотенце и зажала их в руке, и, когда хозяин уходил, толкалась среди подружек. Он обратил на меня внимание: - А ты чего голая? - Да в душ собралась, но все же решила тебя проводить. - Он засмеялся и даже поцеловал меня на прощание.

- Ну а дальше, дальше?

- Дальше мне надо было торопиться, ведь он мог вернуться через час другой, обнаружив пропажу денег... Делала все осторожно... Ниже этажом жила большая узбекская семья - люди из нашего рода, свои, короче говоря, но никто об этом не знал, что я с ними знакома. Я тогда курила, а хозяин дыма не переносил, то ходила курить на площадку этажа, ниже нашего.

Использовала это время, и заходила к своим узбекам, те знали, чем я занимаюсь. Деньги, которые получала от хозяина, когда они ездили на родину, передавали моим родным. В Москву привозили особый сорт лимонов кисло-сладкие. В них содержится намного больше витаминов, чем в обычных. У нас они выращиваются по особому способу: в больших ямах, вырытых в земле. Глубина ям - три-четыре метра, а площадь их достигает 20-30 кв. метров. Преимущество их в том, что они сохраняют постоянную влажность и препятствуют влиянию на растения сильных ветров, особенно в период созревания плодов.

- Пошла курить и, естественно, - прямо к своим узбекам. Пересчитала деньги - их оказалось 10 тысяч долларов и оставила их там для переправки на родину. Моя семья была обеспечена, но мне пришлось туго...

- Что, хозяин узнал?

- Нет... Он приехал на следующий день, видимо, заглянул в кейс, и, обнаружив пропажу, устроил нам обыск, правда не говоря, зачем и почему... Вероятнее всего, был сбит с толку, что исчезли не все деньги... Женщины волновались, переживали и я с ними, не выделяясь своими переживаниями. Он ничего не нашел, но и не догадался спросить о такой малости: а выходил ли кто-нибудь из квартиры? А делала это только я, но сказала бы, что ходила курить и все. Но зацепка у него какая-то могла появиться... Сразу не сообразил и упустил время...

- Ну и что дальше? - Саше не терпелось узнать продолжение.

- А дальше худо... Хозяин избавился от нас - разбросал по разным гаремам, а себе набрал новеньких. Все сложилось неудачно для меня - попала в гарем, хозяином которого оказался импотент. Сам он ни на что не способен и поэтому сдавал свой гарем в аренду. И там было неплохо. Мы оставались на месте, только через два или три месяца менялись наши "пользователи". Обменивались звонками друг с другом, ведь мы долго находились в одном гареме и поэтому делились новостями. И вот мне как-то позвонила та же Лия, мы с ней хорошо дружили. Она сообщила, что наш прежний хозяин поспрошал всех и узнал, кто больше всех крутился в гостиной возле кейса, сказали, что я выходила курить. "Он может взяться за тебя, а то и подослать бандитов, чтобы убить" - тревога в ее голосе была настоящей и я поняла, что нужно поскорее скрыться. Пришлось вспомнить давнего своего знакомого. Он работает в крупной типографии и перешла к нему жить. Долго задержаться у него не смогла: он был в годах, зарабатывал мало и я почувствовала, что ему в тягость. Что было делать? Выход нашелся случайно. Мой знакомый был связан с нашим институтом: печатал в своей типографии различные бланки для института и узнал, что там требуются работники - молодые женщины, устроил меня сюда... А обо всем остальном ты и сама можешь догадаться... Как из медицинской сестры здесь делают самку для обезьяны...

- Теперь понимаю, почему ты намерена здесь остаться подольше, заметила Саша, - а вот я хочу отсюда выбраться...

- И не знаешь, как? А вот я знаю!

- Так расскажи! - потребовала Саша.

- Есть два способа: первый - покончить с собой. На небесах ты будешь свободна. Второй - устроить пожар... Чего ты так уставилась на меня? Ну да, пожар! Единственный реальный способ выбраться отсюда. Смотри: устраиваем пожар... Ты устраиваешь, потому что хочешь отсюда удрать! Не спрашивай, как, сама не знаю... И вот пожар... Появляются пожарные... все ломают... льют воду, словом тушат и спасают людей из горящего помещения и тебя в том числе... Только учти: могут и не спасти - сгореть на пожаре плевое дело... Так, что давай, действуй!

- Ты это серьезно?

- Ты спрашиваешь - я отвечаю, только и всего!

Саша задумалась и ничего не ответила, но мысль о пожаре крепко запала ей в голову. Посмотрела на часы и поняла, что через четверть часа можно идти ужинать, а потом снова "экзекуция"? Но только не на дереве.

На этот раз Микки загнал ее на большую высоту и руками заставил уцепиться за сук, а сам устроился ниже. Она висела на одних вытянутых руках. Сук, за который держалась, скрипел и раскачивался от усилий Микки.

Саша закрыла глаза, чтобы не видеть, как будет падать. Силы стали покидать ее и, открыв глаза, заметила, что прошло 20 минут - часы висели напротив. Решила: "Ну все!" и разжала пальцы. Вниз не смотрела: страшно падать с такой высоты! Хотела закричать, но крик застрял в горле - Микки подхватил ее, прижал к себе и, доделав свое дело, опустил на землю. Когда отошел от нее, горько заплакала от собственного бессилия...

Ужин появился пунктуально - через пятнадцать минут. Саша ничего не знала о человеке, который приносил еду. Иногда она его видела. Если опаздывала - еда находилась у нее на столе, но, случалось, приходила раньше, когда была голодна, или ей хотелось остаться одной, уединившись в своей клетке.

Человеку, приносившего еду, было лет тридцать, но выглядел он на все пятьдесят. На голову ниже Саши и с мелким крысиным личиком, но физически хорошо развит. Когда в клетке находилась Саша, а он приходил, то не смотрел на нее, не поднимал глаз на ее наготу. Удивилась такому поведению мужика, но поняла - мог ее видеть в большой клетке, да еще с Микки - куда уж больше смотреть! Не понимала и другого - почему он к ей не пристает. Она голая и усталая, мог бы изнасиловать, так как она в его власти - никто не придет на помощь даже, если она будет кричать. Сколько она кричала и звала на помощь, когда Микки ее насиловал на дереве?.. Не хочет?

Однажды он пришел, чтобы вытолкнуть ее в большую клетку - она задержалась больше положенного. Хотела остаться, стала сопротивляться - ей не хотелось идти к Микки.

На лбу у него мгновенно выступили капельки пота. На скулах заходили желваки от плотно сжатых зубов.

Саше показалось, что слышит, как они скрипят. Тем не менее, она пыталась что-то возразить:

- Слушайте, - проговорила она срывающимся голосом.- Вы врываетесь... и даже не считаете нужным... Вы должны...

- Заткнись!

Мужик достал носовой платок, вытер пот со лба, засопел и тяжело ступая подошел к ней.

- Нет... я совершенно устала... Спросите у Антонины, она подтвердит: я здесь недавно и вымоталась вся... мне надо передохнуть...

- Заткнись, дрянь! - Я никому ничего не должен!

С этого момента и в дальнейшем он стал называть Сашу "дрянью".

На этот раз она действительно заткнулась. Мужчина взял ее за руку выше локтя и стал вертеть перед собой и разглядывать, пока не решил, что достаточно, потом придвинул стул, сел и уставился на нее.

- Что ты можешь сказать об Антонине?

Вопрос удивил ее.

- Об Антонине? - переспросил она. - Что я могу сказать о...

- Ну!?

Тут она увидела, что у него задрожали руки и внезапно поняла - он хочет ее!

- Вы... вы не знаете Антонину?

Наверное, секунд пять он молча смотрел на нее. Наконец он не выдержал и встал.

- Я вообще никого не хочу знать, кроме тебя.

Его глаза стали метаться между ее лицом и тем местом, где внизу ее живота располагался золотистый пучок волос.

Наконец он сказал:

- Антонина не такая уж важная персона, а такая же дрянь, как и ты! Я... - он вдруг замолчал, но Саша шевельнул ногой и он снова заговорил:

- Ладно! Разберемся!

Саша в этот момент подумала: сейчас он станет меня насиловать.

Но ничего не происходило.

Молчание продолжалось еще с минуту.

Мужчина близко придвинулся к женщине, взял ее за волосы и повернул к двери и прежде, чем вытолкнуть, своей раскрытой пятерней сделал несколько ласкающих движений по голове, и Саша поняла, что он действительно ее хочет, но претворить в жизнь свое желание не может, но и на импотента совсем не похож.

При очередной встрече с Антониной все разъяснилось. Та, как всегда, появилась внезапно, и позвала с другой стороны решетки:

- У тебя снова какие-то проблемы? Вижу... Беспокойство написано на твоем лице... Слишком много думать не следует - растравишь душу. Пусть все идет, как идет.

- Да нет же, не все так идет, как ты говоришь,- возразила Саша и рассказала о возможных притязаниях на нее со стороны служителя, который приносил еду.- И этого мне еще нахватало! - воскликнула она и, заметив, что Антонина совсем не обеспокоена, а стала улыбаться, резко спросила: - Ты чего!?

- Ты же мне рассказываешь о "Гаденыше" - так его здесь прозвали. Можно сказать, что он сексуальный террорист. Он прошел добровольную стерилизацию и теперь ему разрешают, а иногда даже обязывают, использовать женщин, которых он обслуживает... Жадный до секса...

- Так значит... - попыталась Саша прервать говорившую.

- Погоди не торопись... Видишь - он хотел тебя, а не взял. Разрешения у него на тебя не было. А почему? Объясняю: сюда попадают два типа женщин. Одни не развитые, безвольные и здесь они от всего, что с ними происходит, теряют свою личность и чтобы они окончательно отупели и не сопротивлялись, к ним подпускают Гаденыша, и он их насилует после самца или до... Так они доводятся до полного отупения... А другие - такие, как ты, - не кричат, не теряют контроль над собой, не проявляют агрессивность, злобность, не впадают в неконтролируемое возбуждение - к ним не разрешают притрагиваться этому человеку.

- Хоть это хорошо, - заметила Саша.

- Но это не все... Ты можешь еще стать его добычей.

- Вот и раз! Ты говорила, что нет, а теперь опять?

- Но ты можешь этого избежать. Дело в том, что когда наступает беременность, например, у тебя, я не говорю, что она наступит, но если, тогда Микки перестанет тебя беспокоить и ты не захочешь активно двигаться, что недопустимо. Вот тогда, тобой займется Гаденыш и тебе придется большую часть проводить с обезьянами, чтобы меньше с ним встречаться. У него есть другие способы, чтобы заставить тебя бегать и лазать по деревья... И в этом случае сношения с тобой ему награда и, как ты сама убедилась, он этого хочет.

- Так значит, если я буду вести активную спортивную жизнь он меня не тронет?

- На 99 процентов нет.

- А что это за один процент?

- Просто он может сказать, что ты мало или неактивно бегала, и поэтому он тебя изнасиловал... Учти еще, что он любит насиловать беременных на первых месяцах, потом ему не разрешают. ...Гаденыш к тому же еще садист.

Саша с досады плюнула себе под ноги и спросила:

- Может ты скажешь, как и этого избежать?

- Да, но не все так делают из-за лени или, безразличия, которое их овладевает после наступления беременности. Начинай делать так, как я скажу, уже сейчас и ты избежишь Гаденыша и в этом случае. Бегай, прыгай, лазай по деревьям - закаляй свою мускулатуру, свое тело и ты станешь сильнее его и, если он будет приставать к тебе, просто отшвырнешь его и он более не посмеет к тебе приблизиться... Поняла?

- Хоть за это тебе спасибо. А ты, когда была на моем месте досталась Гаденышу?

- Нет. До беременности, которая у меня не наступила, он ко мне не мог подступиться, хотя и хотел, как и к тебе, а потом меня сняли отсюда и он "накрылся медным тазом" со своим желанием. Вот он теперь меня и ненавидит. Он говорил тебе, что я "дрянь"?

- Да, как и я. Что мне тебе еще сказать? Не хочу тебя отпускать. Не знаю, что я бы делала без тебя, хотя ты меня втравила в это дело, но я тебе благодарна, что помогаешь мне советами... Без тебя мне было бы совсем тошно.

- Не падай духом! Хочу тебе сообщить: Наташа отправилась рожать, а ее место заняла другая женщина.

Антонина улыбнулась и на прощанье помахала рукой.

Саша ответила кивком головы и стала думать: "Так что им еще от меня надо? Чтобы я забеременела и родила ребенка? А что дальше? И сама Антонина об этом молчит, правда я ее не спрашивала".

- Так что им еще от меня надо? - она негромко повторяла эту фразу, расхаживая вдоль одной из сторон клетки. Посмотрела вдаль, помолчала, стараясь забыться в том спокойствии, которое царило вокруг.

Обезьяны спали, приглушенный свет создавал мягкий полумрак и она сосредоточила свой взгляд на лампочке, освещавшей часть стены, а отраженные от стены блики рассеивались в клетке в причудливый теневой узор на полу.

Саша долго смотрела на эти узоры и ей стало что-то чудится наяву, но она тряхнула головой, отгоняя от себя назойливые мысли о своем положении, и сосредоточила свой взор на тускло горевшей лампочке. Стала вглядываться в полукруг света, и смотрела на него так долго, что ей стало казаться: он то расширяется, то сжимается, а по краям его играют блики разных цветов: оранжевые, красные, зеленые, синие, фиолетовые. Вот они исчезли и вместо них в сумрачном кругу света появляются очертания какой-то фигуры. Саша вглядывалась в них и, наконец, понимает - это Маша! В ее груди закипела ненависть к ней - это она отняла у нее ребенка и засадила сюда! "Мерзавка, подлая мерзавка! - воскликнула она в душе и пожелала Маше провалиться под землю. И правда, появились новые тени и они нависли над Машей и стали ее рвать и трепать. Саша напрягла зрение и увидела, что это ее обезьяны нападают и во главе их Микки.

Маша забежала за кровать, уцепилась за ее перила и кричит: "Мама! Мама! Спаси меня!"

Саша увидала, что из пальцев Маши, стала обильно сочиться кровь, но это ее не остановило, и она продолжала проклинать свою соперницу. В этот момент раздался тревожный детский голос: "Мама! Мама! Помогите моей маме!"голос чистый, ясный, звонкий. Саша не могла не узнать его - голос ее сына Васеныша... Ненависть ее сразу ослабла, образы в кругу неяркого света погасли и она очнулась от наваждения. Когда пришла в себя, заметила, что это она сама судорожно, до боли в суставах, сжимает своими пальцами прутья решетки... Некоторое время она приходила в себя. Наконец, спокойно рассудила: "Так не следует... Не надо... не надо травить себя ненавистью и желанием мести... Ничего хорошего, по крайне мере, для нее в ее состоянии, не получится... Она еще немного раздумывала, а затем ее озарила новая мысль. Поняла, что ей нужно жить не местью, а чем-то другим и этим другим может стать ее воображение... Да, ее воображение, с его помощью она сможет отрешаться от реальной действительности, которая ее угнетала, давила на нее, доводя до стрессового состояния. Решив так, пошла к обезьянам, легла среди них, подальше от самок с детенышами, чтобы те ее не беспокоили, и предалась воображению.

Она придумала поход в ресторан, чтобы побыть среди людей, которые бы ей нравились, с танцами с хорошим кавалером. Но без секса, который у нее уже стоит поперек горла.

Выбрала ресторан, куда бы пошла. Он находится недалеко от Пушкинской площади, за Елисеевским магазином, в переулке, название которого не могла вспомнить. Возможно это был Козицкий, или еще какой - не помнила. Да и название ресторана не могла вспомнить, как ни пыталась. Посещала его один раз. Он ей понравился просторным помещением, большими окнами, выходящими на Тверскую, своим интерьером под старину, расписным потолком и хрустальными люстрами.

Между столиками можно танцевать. Вестибюль с раздевалкой с большими зеркалами, у которых стоят вазы с цветами.

Саша лежала с открытыми глазами, но ничего не получалось. Тогда она их закрыла и мало-помалу воображение ее разыгралось.

...В тот вечер она словно заново родилась - такое прекрасное у нее настроение. Одела изумительный наряда и села ждать Его. Но каким он будет еще не знала - каким подскажет ее воображение. Но он не должен походить ни на Антона, и на Василия и, конечно, на Микки... Ей не нравятся мужчины, от которых разит куревом и алкоголем.

...Саша находилась в комнате, когда в дверь тихо постучали, и мужчина, услышав "войдите", перешагнул порог. Его дама сидела перед зеркалом и причесывалась.

Он широко улыбнулся, обнажив ряд прекрасных зубов.

Лицо Саши осветилось очаровательной улыбкой. Ее мужчина был одет с иголочки, от него пахло прекрасными мужскими стойкими духами и в руках он держал букет с ослепительно белыми розами. Саша считала, что белые розы дарят только девушкам и, поэтому она заново, в своем воображении, себя переделала в девушку... Она вскочила и протянула обе свои руки для приветствия. Мужчина крепко сжал ее в объятиях... Что же дальше придумать? - стала мыслить Саша. - Если он меня обнимает, значит любит, или только питает хорошие чувства? Ну?..

Ладно, сделаем так: пусть он будет передо мной немножечко виноватый, для мужчины это даже полезно, и она сказала:

- Я ждала тебя целый день. - Целый день!

- Я был занят, дорогая, - но спешил к тебе, чтобы полюбоваться на твое прекрасное лицо. И выглядишь ты сегодня - великолепно! Знай я, что ты так ждешь меня, я сегодня никуда не уезжал, а провел бы весь день с тобой.

Приятно было слышать такое. Улыбка расцвела на лице девушки, а большие синие глаза наполнились теплом и лаской.

- Ну вот, мы теперь и вместе, Георгий (Саша, наконец, придумала имя своему мужчине), прошу тебя, не заставляй меня тебя долго ждать, ладно?

Георгий выпустил ее из объятий.

- Хорошо, дорогая. Все понимаю и больше не буду.

- Жизнь не была добра ко мне. И мне... мне было нелегко...

- Конечно, понимаю. Но все же мы теперь вместе и я позабочусь о тебе.

...Саше кажется, что ее мужчина ни на кого не похож, он особенный... Такой воспитанный, предупредительный... и он много собирается сделать для нее, или этого ей хочется? Пока не знает... Но эта мысль производите на нее большое впечатление.

- Что делать дальше? - спрашивает она себя. - Пусть пригласит в ресторан.

Саша отвернулась к зеркалу, чтобы Георгий не мог посмотреть ей в глаза и понять ее желание. Но ее мужчина соображает быстро.

- Хочешь куда-либо пойти, милая, дорогая? - Саша вводит в оборот эти слова, потому, что их давно ни от кого не слышала... - Приглашаю тебя в ресторан! - Прекрасный ужин и отличные танцы! Или в какой-нибудь клуб? Их сейчас много в городе.

Ее рука с расческой на мгновение застыла, потом провела ею по волосам и положила на туалетный столик. По-прежнему не глядя на Георгия, Саша сказала:

- Лучше в ресторан. Я давно хочу в ресторан... Так что прошу тебя, поедем туда. - Саша объяснила, в какой ресторан она хочет.

- Прекрасно! Там очень хорошо. Съездим туда, выпьем по рюмочке, послушаем музыку... Посмотрим ревью и потанцуем.

- Там есть ревью? - удивилась Саша - она этого не знала.

- О, и отличное, моя голубка! Будем там через четверть часа. Я жду внизу, в машине.

Пока они ехали, Саша стала думать, кто ее мужчина? И решила: пусть будет милиционер - в таком качестве он сможет ее освободить. Милиционер, но омоновец или собровец. Она не знала, как расшифровать эти слова, но видела их в деле по телевизору. В камуфляжной форме, с автоматами захватывают бандитов, бросают на землю, чтобы те не могли оказать сопротивления, одевают на них наручники и бьют ногами до посинения, и некоторым разбивают лица в кровь.

...Ее мужчина со своими товарищами врывается в институт, виновных бросают на пол и одевают наручники. Среди них и Гаденыш. Когда его поднимают с пола, трясущимся от страха, Саша видит, что его обезьянья морда разбита в кровь.

"Так ему и надо! - говорит она.

Показывая на него Георгий, категорически заявляет: "Этого следует кастрировать!" - "Сделаем!" - просто отвечает тот, как будто для него это плевое и привычное дело. Затем пристально смотрит на нее и громко говорит: "А ты теперь свободна!".

Последнее его слово вихрем закручивается в ее сознании и она повторяет его много раз: "Свободна... Свободна... Свободна..." - пока не засыпает.

На утро, а она спала долго, после завтрака, ищет местечко, чтобы продолжить игру в воображение. Находит его на дереве, высоко над полом клетки. Быстро забирается туда. Место уютное - со всех сторон ее закрываю небольшие сучья и ее почти не видно снизу. Она опирается спиной о ствол, закрывает глаза и собирается подъехать с Георгием к ресторану.

Внизу о ней забеспокоился Микки. Ищет ее, а поняв где она, лезет к ней. Оказавшись рядом, обнюхивает ее и, поняв, что с ней ничего плохого не произошло, оставляет ее. По всей видимости, он понимает, что каждый имеет, хотя бы раз, право на уединение.

...Тут они как раз подъезжают к ресторану. На машине Георгия синие милицейские номера, поэтому он оставляет машину на тротуаре, и они направляются к входу в ресторан.

Ресторан переполнен... Георгия здесь знают... Ждать им долго не пришлось.

Появился метрдотель, поздоровался и сказал:

- Извините, сейчас вас обслужат. Проходите туда, там резервный столик специально для почетных гостей. Сегодня для вас!

Не успели сделать заказ, как высокий человек с длинными прядями волос, зачесанными за уши и собранными на затылке с помощью простой резинки, с улыбкой поклонился Георгию, и взглянул на Сашу, словно спрашивая, откуда здесь такая красавица.

Георгий представил их друг другу. Его знакомый оказался известным художником, писавшим портреты победительниц конкурсов красоты в различных нарядах, и без них. Последние шли нарасхват за бешенные деньги. Часть из них получала от художника очередная красавица.

Георгий уловил в глазах своего приятеля зажегшийся азартный огонек, который увидел достойную дичь для себя при взгляде на Сашу и решил предупредить приятеля:

- Это не для тебя, зря будешь стараться.

И тот понял, что Георгий не подпустит его к своей подруге даже с разговором.

Художник нашел подходящую улыбку для Саши - улыбка само очарование и стал ее разглядывать так, как будто на ней не было одежды.

Саша отвернулась от него и... очутилась у себя на дереве. Распрямила ноги и свесила их вниз, - в согнутом положении стали затекать.

Задумалась: "Зачем она втащила в их встречу с Георгием художника?". Как сюжетная линия в их встрече в ресторане он не перспективен.

И все же почему? И нашла причину: художник ей нужен, может не сейчас, но в других сюжетах. - В каких? - ...После недолгого раздумья нашла ответ. Если здесь умрет - от нее ничего не останется, даже пепла, и поэтому ей нужно, чтобы художник написал ее портрет - после нее останется портрет. А с другой стороны даже, если ее похоронят, никто на могилку не придет: мать в сумасшедшем доме, бабушка умерла, ее сын считает, что его мать - Маша, а не она, есть баба Оля, но и та может умереть, да и знать она ничего не будет о Саше. Вот почему ей нужен сегодня Георгий и художник.

Последний напишет ее портрет, а Георгий, если ее не освободит, то непременно придет на кладбище и принесет цветы на ее могилу. Она точно знает на каком участке будет могила - на двенадцатом, но на каком кладбище?.. А что сейчас - в ресторане с Георгием? Сколько прожила на свете, но не знает, как должен ухаживать Настоящий мужчина за женщиной.

Не представляет, каким может быть Настоящий мужчина. Высоким, стройным, обаятельным, "каменной стеной", ограждающей женщину от невзгод?.. А какой должна быть Настоящая женщина. Прежде всего, - умной и эмоциональной и не обязательно при этом - ослепительно красивой. Саша не стала развивать эту тему в своем воображении потому, что считала: она сама не совсем такая. Правда, ей эмоциональности не занимать, а вот ума... По ее мнению, то, как она поступила с Антоном, говорит, что умный человек добился бы своего, не прибегая к убийству, а она это сделать не смогла... Саша вздохнула и снова очутилась в ресторане, рядом с Георгием, но художника там уже не было, он прилип к другой компании, сидевшей в правом дальнем углу зала...

Столики в ресторане располагались тремя рядами, а в задней части зала находились подмостки, на которых оркестр из шести человек играл танцевальную музыку. На проходе кружились пары. Саша внезапно почувствовала себя так хорошо, как человек, попавший на седьмое небо и настроение у нее великолепное.

Георгий спросил:

- Будешь пить вино? Есть полу столовое "Арбатское", легкое и чуть сладкое.

Саша так давно не пила никакого вина, что забыла, какое оно.

- Стоит попробовать, - ответила она и выбрала маленькую рюмку, из стоявших на столе. - Наливай мне сюда, - попросила она.

Георгий исполнил ее желание и преложил тост за их встречу. Затем смотрел, как она пьет вино маленькими глотками.

- Понравилось?

- Очень! - Ничего подобного не пила!

- Знаешь, оно пьется незаметно и можно выпить много и не почувствовать, что пьянеешь... Вот, когда я был в Италии...

- Ты в Италии? - удивилась Саша. - Расскажи...

- Два раза. В первый раз я и попробовал подобное вино... Мы целой компанией остановились в гостинице, недалеко от Коллизея, а вечером поехали в окрестности Рима. Там располагаются небольшие ресторанчики под открытым небом. Рядом с ними - виноградники на небольших пологих холмах. Ресторанчик - сильно сказано. На самом деле посетителей сажают за простые деревянные столы, на деревянные скамейки и в глиняных кувшинах подают вот такое вино, которое ты сейчас пьешь. Оно там очень дешево и пьется легко...

- Если дешево и пьется легко, много выпьешь? - спросила Саша, - а закуска?

- Никакой! Да она там и не нужна. Люди пьют вино на свежем воздухе, болтают, чувствуют на седьмом небе.

Саша второй раз употребляла выражение "седьмое небо" и не знала, что оно означат, но спросить у Георгия постеснялась.

Почти весь вечер Георгий и Саша беседовали и танцевали. За это время они сблизились, много улыбались и даже хохотали, им было весело и хорошо вдвоем.

Саша не рассказывала ничего о себе. Не хотела, чтобы Георгий узнал правду о ней в их первую встречу. Заметила, что Георгий весь светится любовью к ней и не хотела ее спугнуть. И она всем сердцем тянулась к нему. Но Георгий ничего не знает о ней, а когда узнает, то...

Вот почему она сдерживала чувства, хоть и боялась, что взорвется в любую минуту. Нет, не взорвется - подобного она больше никогда не допустит в своей жизни.

Ближе к двенадцати Саша извинилась и сказала, что должна привести себя в порядок и оставила Георгия одного.

В ее отсутствие к нему подошел рослый парень, с улыбкой протянул руку. По пути он перекидывался словами с теми, мимо кого проходил.

У него виднелся небольшой шрам на правой щеке и другой шрам - на шее, ближе к подбородку, а под одеждой угадывались крепкие мышцы.

Кивнув на свободный стул, Георгий спросил:

- Давно из Чечни?

- Нет.

- Хочешь выпить?

- За компанию можно.

- За тех ребят, которые еще там!

В это время к столику вернулась Саша.

Георгий познакомил их и сказал:

- Тоже омоновец, вместе воевали в Чечне. Зовут Роман и мы друзья. Саша подумала: хорошо, что у Георгия такие друзья - они помогут ему ее освобождать.

- Ты давно в Москве?

- Дней семь, не больше,- ответил Роман.

- Надеюсь, нам еще доведется встретиться и провести вместе время? Если захочешь повидать, легко меня найти. Ты ведь знаешь мои координаты?

- Конечно! Понимаю, сегодня у тебя особый день - с такой девушкой встречаешься! - и он с улыбкой посмотрел на Сашу. Отодвинул стул и встал.

- До встречи!

Друзья обнялись, тепло попрощавшись друг с другом.

Саша была тоже рада этой встречи и пожала руку Роману. В ответ тот бережно подержал ее руку в своей, слегка покачал и сказал:

- Желаю вам обеим счастья!

- Отличная мысль! - дополнил пожелание Георгий и они расстались, улыбаясь друг другу.

После ухода Романа, Саша обратила внимание на позднее время.

- Неплохо мы провели время, правда? - улыбнулась она, - все уже.

- Ты красивая... Что ж, едем?

- Да, пора.

Георгий расплатился, получил в гардеробе пальто, и они направились к его машине.

Настоящий мужчина проводил Сашу до дверей ее дома, положил руки ей на плечи и шепнул:

- Спасибо тебе за прекрасный вечер, дорогая...

У Саши на этом истощилось вдохновение и она прекратила воображать. Ощутила реальность - сидит на дереве, в клетке с обезьянами.

Она расплакалась, плакала с надрывами и всхлипываниями, но не долго. Ее остановил какой-то внутренний толчок и заставил задуматься. А куда же ее проводил Георгий? Ведь у нее нет дома, нет и квартиры. В квартиру Антона она не может, в квартиру Маши и Василия ее не пустят... В квартиру ее сумасшедшей матери? Наверняка, там кто-нибудь живет.

- Саша...

- Не надо... распускаться... возьми себя в руки...

- Но почему все должно идти именно так?

- Потому что нет никакого Георгия. Как бы там ни было, ты действительно здесь в клетке... всего лишь... Не забывай...

Не забуду...- И волна ненависти охватила ее к тем людям, которые сотворили ей такое и к тем, которые пользуются ее сегодняшним положением... Саша поймала себя на том, что разговаривает сама с собой. И дала себе обещание: держать себя в руках, не впадать в панику и искать первой же возможности выбраться отсюда любой ценой. И решила про себя: "Я способна на все".

- Пожалуйста, не говори так.

- А зачем хитрить? Именно такой ты и должна и быть, иначе тебе отсюда не выбраться!

В ее глазах появились лукавые искорки.

- Имей в виду, я действительно способна на все...- Саша снова говорила сама с собой, убеждая себя, что ей надо быть сильной, осторожной и готовой в любую минуту к побегу.

Обследовала клетку, запоры на дверях, возможность добраться до окна, и через него попасть наружу, во двор и преодолеть высокий забор.

Все это - в ее мыслях, реально же пока шансов на побег не было... А что, если она действительно забеременеет? Похоже, шансов тогда совсем окажется ноль?.. Нет, сказала она сама себе, возможно на поздних этапах беременности она будет находиться в других условиях? Более свободных? Ей тогда - желать самой беременности?

До точки отсчета нового поворота в ее жизни остается немного - три дня. По расчетам Саши месячные должны придти через такой срок, если нет, то... Решила подождать со своими расчетами до разговора с Антониной, который должен состоятся на следующий день... Саша посмотрела на часы показывали половину пятого утра и поправила себя - он состоится сегодня.

Задала себе вновь вопрос: действительно ли она на все способна? Постаралась вспомнить один из разговоров с Наташей на религиозную тему. Она тогда привела слова Апостола Павла из его послания коринфянам: "Я научился быть довольным тем, что у меня есть. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе".

Саша долго спорила с Наташей по поводу слов: "быть довольным тем, что у меня есть". Не соглашалась с ними. Спросила у Наташи:

- Значит ты довольна, что у тебя есть, а собираешься убить директора. Как это понимать?

- Это другое дело. Директор - порождение дьявола, поэтому то, что я собираюсь сделать, угодно Богу. В Библии сказано: "Сделанный грех рождает смерть", а то, что сделал с нами директор - взял на свою душу большой грех и за это должен умереть.

Саша по-своему поняла смысл слов, сказанных Апостолом Павлом.

- Я понимаю, что в моем положении не надо горячиться, паниковать, не трепать себе нервы - этим ничего не добьешься, так ведь?

Наташа кивнула головой и добавила:

- А вообще, тебе надо верить в Бога и станет легче. В Библии есть и такие слова: "Не бойся и не ужасайся", ибо "Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха".

Услышав эти слова, Саша подумала: "Это хорошо, я так грешна во всем"... Теперь же она снова вспомнила слова " быть довольным, что у меня есть" и задумалась над ними. Она пришла к мысли о том, что у человека, как у нее, например, можно отнять все, кроме одного: последней человеческой свободы - самому определять свое отношение к обстоятельствам и условиям, в которых он находится. "Значит, - решила Саша,- я и сама могу убить директора... Ведь это "обстоятельство и условие" моей жизни и я сама определяю свое отношение к нему...

- Не советую тебе думать об этом... Забудь ... - Саша снова заговорила сама с собой. - Отложи на потом. Главное, что ты определила свое отношение к "обстоятельству", принесшему тебе довольно горя. Неужели тебя интересуют...

- А кто тебе сказал... что...

- Ну тогда... уже больше, чем за любую...

- А как насчет того ... Насчет?.. Не знаю только зачем?

- А-а-а...

- Что ж...

- С ума!..

- А все-таки?

- Да что... - тут только Саша заметила, что говорит наполовину человеческим языком, наполовину обезьяньим: первую часть фразы произносит словами, а вторую выражает чувствами - телодвижениями, взмахами рук, кривлянием лица, высовыванием языка и т. д. Она представила себе, как обезьяны выражают понятие " С ума сошла!". По ее мнению они употребляют такое понятие, когда одна из обезьян становится раздражительной, злой и "бросается на всех". В этом случае другие обезьяны становятся в определенную позу: хвост торчком, зубы оскалены, уши прижаты и из глоток вырывается что-то похожее на громкий хрип, передние лапы подняты, пальцы растопырены. И все эти позы обращены к виновнице нарушения спокойствия в стае и они говорят, по мнению Саши: - "С ума сошла!". Саша, когда употребила эту фразу в разговоре с собой, за неимением хвоста, выгнула спину, расставила ноги, подняла руки, растопырила пальцы, ощерила рот и, почти высунув язык, стала немного хрипеть и так, что у нее даже забулькало в горле... "Почти получилось", - сказала она себе...

Поняла, что уже почти "говорит" по-обезьяньи - ей приходилось с ними общаться. Вот и научилась - теперь говорит сама с собой по-обезьяньи.

..."Ну, знаешь, с тобой теперь это бывает". - А у - ... ну и... "Хватит Саша!" - остановила она себя и замолчала. Ее отношения в семье обезьян стабилизировались. "Медовый месяц", как и говорила Антонина, закончился. Оставался Гаденыш, но он ее пока не трогает. И она не забывает о возможных последствиях, если она не будет бегать, прыгать, лазить по деревьям - закаляться и наращивать мускулы.

А Микки такая натура, что ударяет за всеми самками.

И на верху блаженства, если она проявляет к нему интерес, что бывает редко и то ночью. Иногда, в течение дня, двое чьих-то детенышей так отсосут ее грудь, и тогда...

Если бы она рассказала Антонине о том, что происходит ночью между ней и Микки, та бы с удивлением спросила:

- Вот как?

- Точно... Если он "хочет", то и ведет себя соответственно.

- А если он, ...не хочет?

- Он... он..., ну как это называется?

Дальше Саша не стала бы рассказывать Антонине... Стала думать, почему ее нет. Задерживается? Что-нибудь случилось? Непременно она присутствует при родах у Наташи. И у той ничего не выходит...

Задержка?.. Наташа рожает первый раз... Хорошо бы была девочка - они легче выходят. "А кто будет у тебя?"- Саша смирилась с тем, что она беременна. Ведь прошли уже все сроки начала месячных... "Подумай, что ты собираешься делать?" - задала она себе вопрос. "Как убедишься окончательно в своей беременности, тогда и думай", - ответила она себе, а пока жди разговора с Антониной.

Разговор состоялся на следующий день.

Саша принимала душ каждое утро. Однажды сбилась со счета и перестала следить за тем, сколько времени находится в клетке, время перестало заботить, а волновали события с ее участием.

Порой дождь барабанил по стеклам здания, а иногда их затемняли облака.

В это утро светило солнце и на душе у Саши было легко - она что-то усвоила, приспособилась и не очень страшилась будущего, хотя предполагала, что беременна, и следует ждать перемен в ее положении. Вот об этом-то она и хотела спросить Антонину.

Когда Антонина увидела Сашу, то восхитилась ее спокойствием.

- Ты совсем переменилась, - сказала она. - Хорошо бы, чтобы так вели себя все остальные. Ты можешь сказать, что с тобой произошло?

- Да, ничего, просто приходится быть терпеливой и приспосабливаться. Более ничего.

- Прекрасно. А как твое самочувствие? Что ты чувствуешь?

- Хочешь знать правду? Чувствую, что беременна. Твои таблетки не помогли. Поздно ты их дала.

- Трудно было передать, чтобы сделать незаметно... Ну да, теперь нужно думать о будущем.

- И какое же оно? Ты знаешь все. Наверно, Наташа не первая, кто родила здесь?

Антонина промолчала. Ей нельзя было сообщать кому бы то ни было такие сведения. Посмотрела на Сашу и подумала: "Неужели не понимает от кого у нее будет ребенок? И какой? Наверно, много раз представляла себе... что будет, но молчит, не говорит и не спрашивает, чтобы не травить себе душу, или же понимает, что ничего не скажу?

Молчание затягивалось и поэтому Саша снова спросила:

- Скажи хотя бы: мальчик или девочка?

- Девочка...

- Я угадала! - воскликнула Саша. - Так и думала, что будет девочка.

- Вот-вот. Ты угадала... А кто будет у тебя?

- Мальчик! Мне как-то цыганка нагадала, что у меня будут все мальчики, всего трое... Тут Саша спохватилась... Третий... только не здесь!

Зато Антонина обрадовалась, но виду не подала - она получит большую премию, если Саша родит еще одного ребенка - мальчика. Только спросила:

- Ты веришь цыганке?

- Посмотрим, если родится мальчик, то можно верить.

- Вот как? Я не верю этому. Но позже можно будет выяснить с помощью анализа. А что ты собираешься делать?

- Пожалуй... Похоже, я начинаю понимать, кто подсказал Маше и Василию поместить меня сюда... Но пока не совсем уверена...

- Вот это да! Как уверишься окончательно, будь добра, в первую очередь сообщи мне. Значит ты попала по назначению, кто-то за тебя определил твою судьбу.

Антонина ушла, а Саша осталась наедине со своими размышлениями. Было в ее судьбе что-то странное. В своих рассуждениях она грешила на собственную бабушку. Подростком дралась с ней, а та, хотя и занималась ее воспитанием, но относилась к ней по поговорке "Собак мы любим, а детей воспитываем"... Все же почему она захотела от нее избавиться? Деньги она получала от Антона за нее хорошие. Когда ушла из квартиры Антона, то оставила ей немалую сумму в долларах. Затем оказалась у Маши и Антона. И конечно, не только по совету Ольги, но и с согласия ее бабушки... Не здесь ли собака зарыта? Маша и Антон, вероятнее всего, тоже платили ей деньги за нее? И что же дальше... Саше припомнила, что в моменты обострения отношений с бабушкой, та ей говорила одну и ту же фразу: "Ты будешь такой же сумасшедшей, как и твоя мать!" Дальше... Дальше... Маша решила, что пришла пора расставаться с ней... Как это сделать?.. Обратилась к своей матери - Ольге. Та ничего не смогла посоветовать и, скорее всего, развела руками - в душе ей было жаль Сашу. ...А вот родная бабушка - тут другое дело. Конечно же, Маша спросила и ее - как удалить Сашу из их семьи?

Бабушка думала о судьбе Саши и о себе. И была уверена, что ее внучку настигнет тот же рок, что и ее дочь - шизофрения. Поэтому ясно и четко объяснила Маше, что насильное удаление из их семьи ее внучки, вызовет у той сильный стресс, а он может перерасти в наследственную шизофрению и тогда внучка "свалиться" на ее голову, но ей хватает и дочери... Что же делать?.. Возможно, в этих условиях бабушка попросила дать ей время подумать. Но думать особенно не стала, а так, как знакома с медиками, сама врач, то через них нашла выход - устроить Сашу в институт.

Конечно, понимала, что, таким образом, не только Маша, но и она сама может избавиться от внучки... И такой путь, с подачи бабушки, Саша сочла вероятным, но проверить его, даже, если бы она и вырвалась из института, не могла - бабушка умерла во время сердечного приступа.

Но она твердо уверена - сама Маша до такой подлости не додумалась бы...

Саша устала и, опершись спиной о дерево, задремала, почти заснула. Сонное забытье продолжалось недолго. Кругом ее, как-то разом, завозились обезьяны, что-то тревожное слышалось в звуках, которые они издавали. Саша заставила себя открыть глаза, хотя к этому времени ей по настоящему хотелось спать. Поначалу она услышала тихий, но отчетливый звук: М-м-м... он перешел в протяжное и-и-и... и походил на призыв: - Обратите внимание на меня!

Саша повернула голову в сторону, откуда шел звук, и увидела обезьяну, которая его издавала. Та сидела на полу, откинувшись телом назад и опиралась на руки за спиной, опущенные на пол. Вот она снова издала тот же звук, но громче прежнего: - М-м-м... и-и-и... и так еще несколько раз.

Саша, наконец, заметила, что обезьяна беременна - ее большой живот лежал у нее на коленях и немного колыхался...

За своими делами она почти не замечала, что происходит в стае, ну, а теперь ей придется присутствовать при родах. Она оглянулась вокруг, чтобы отыскать глазами кого-либо, но никого рождение новой обезьянки из персонала, находившегося в помещении, не беспокоило.

Между тем, среди обезьян начался переполох. Некоторые, возбудившись, прыгали вокруг и издавали резкие крики, другие окружили роженицу и что-то делали с ней...

Саша не хотела смотреть, но ей пришлось увидеть весь процесс родов... Вот роженицу поставили на ноги и поволокли к дереву. Та по-прежнему издавала звук " М-м-м..." Саша его понимала так: "Мне надо помочь, не оставляйте меня! Помогите, и я справлюсь!"

У дерева беременную самку заставили крепко взяться верхними лапами за нижний сук, а нижние конечности согнули в коленях, но так, чтобы она сама чуть повисла. Как поняла Саша, такая поза напрягала мышцы живота, таза и давала возможность быстрее родить. И действительно, сильные потуги привели к желаемому результату.

Роженица несколько раз, чуть провисая, подтянулась на суку.

Малыш появился как-то сразу и был встречен радостным визгом присутствующих. Его приняла одна из обезьян, а другие, из-за отсутствия гигиенических салфеток, и ваты начали своими языками вылизывать место, откуда вышел плод... За родами спокойно наблюдал Микки. Когда закончилось, отвернулся и направился спать в другой угол клетки.

А у Саши в голове стоял протяжный призывный звук - М-м-м... и-и-и... Что-то знакомое? Но что?.. Где его слышала?.. Где? ...Она идет по улице... в магазин... Так... На углу высятся несколько ящиков... Там принимают пустую посуду из-под пива и водки... Так... Продолжает идти, замедляет движение и останавливается. Рядом с грудой ящиков на сломанной табуретке сидит небольшого роста молодая, кругленькая женщина. Голова у нее повязана по брови платком, лицо красное. Это она издает звук: М-м-м... и-и-и..., когда к ней обращаются люди, пришедшие сдать посуду. Больше она сказать ничего не может, ибо пьяна в дребезину. Голос у нее грудной, низкий, а звук, который она издает М-м-м..., означает: "Ставьте посуду в ящики сами, а деньги я выдам..." ...Все так и делают, затем подходят к приемщице и четко называют сумму денег за посуду. Та, поняв о какой сумме идет речь, пялит глаза, раскачивается на сиденье, отсчитывает деньги и не ошибается при этом...

- Вот, где я слышала такой звук! - радуется своей памяти Саша и повторяет:

- М-м-м... Как же у меня получается? Похоже на обезьяну или на приемщицу?.. Мысли ее принимают другой оборот: - Неужели и я буду рожать в таких условиях?.. Возможно, что и нет... Наташу забрали отсюда, когда та собиралась рожать... Звук следует запомнить. Звук, и его смысл, который в ее интерпретации может быть: - Поймите меня, что мне предстоит! - А когда появится боль, не кричать, а только... М-м-м... И-и-и...

Во время ужина Саша услышала телефонный звонок. С удивлением подняла голову и стала прислушиваться - откуда он идет.

Поняла - из тумбочки и вспомнила - Антонина ее предупреждала, что там находится телефонный аппарат - по нему можно звонить в экстренных случаях. А сейчас звонили ей. Кто это мог быть?

Конечно, Антонина - только она поддерживала с ней связь. Трубку Саша крепко прижала к уху, как бы боясь, что не услышит ничего. Но голос Антонины звучал четко и спокойно:

- Ну, как ты там?

А что могла ответить Саша:

- Нормально. Ты хочешь что-то интересное мне сообщить, меня забирают отсюда Маша и Василий? - и рассмеялась своим словам.

- Знаешь,- ответила Антонина, - я бы тебя отпустила, да воля не моя! Хочу тебе сказать пару слов - нет времени навестить, а предупредить надо.

- О чем? - заинтересовалась Саша.

- Да, о Наташе. Ее, через какое-то время, переведут с ребенком обратно...

Саша перебила говорившую и с удивлением спросила:

- Но почему? Ребенок совсем маленький!

- Но видишь ли... Ему с младенчества следует привыкать к той среде... ну, в которой ты сейчас находишься... А, если привыкание затянуть, то ему будет ой, как тяжело... На твоих глазах родился детеныш и сейчас он, как?

- Ничего, все путем с ним. Прилип к маме четырьмя лапами и путешествует с ней с дерева на землю и обратно.

- Вот видишь...

- Подожди... подожди... Но у Наташи не такой же ребенок?

- Не такой, скоро увидишь. Но и ему нужно быть сильным и закаленным... Знаешь, свои вопросы ты задашь мне при очередной встрече. Я улетаю в командировку, а тебя хочу предупредить: чтобы ни случилось - держи себя в руках, не впадай в панику, не переживай. Ты беременна и тебе нужно родить здорового ребенка. Ты поняла меня?

- Да сказала, - Саша и замолчала.

- Чего ты молчишь? - забеспокоилась Антонина и вдруг услышала в трубке звук: - М-м-м...

- Что такое? - с удивлением спросила она. - Саша?

В ответ раздался смех:

- Такой звук издавала обезьяна, которая рожала, и я оказалась рядом, все видела и слышала... А теперь скажи: что мне остается делать, как не издавать подобный звук? Ты мне все время преподносишь сюрпризы, начиная с той ночи, когда спящую оставила наедине с Микки. Я их жду и меня не удивишь,- Саша снова засмеялась. - Приедешь, сразу ко мне. Не думаю, что у меня будут сюрпризы для тебя, но пообщаться мне всегда хочется...

- И последний вопрос: как у тебя с Гаденышем?

- Никак. Смотрит, но не трогает.

- Если он полезет к тебе, ты справишься с ним?

- Думаю, да.

- У него много способов овладеть тобой и без применения насилия.

- Разве?

- Еще бы! Ты не замечала, как он смотрит на тебя и улыбается?

- Замечала, а что?

- Знаю его повадки. Этим он хочет сказать: Что бы там ни было, а ты будешь моей! Представляешь, если завладеет тобой, что будет вытворять?

- А мотивы?

- Он садист.

- И что? Будет меня бить, свяжет?

- Ты можешь дать сдачи, а связать ты ему не позволишь - у тебя достаточно сил, чтобы воспротивится. Но может сделать и по-другому...

- Как, например?

- Подсыпать в еду снотворного и изнасилует тебя, а, если ты не покоришься, то будет так делать всякий раз, когда тебя захочет, пока не сломишься.

- Сначала Микки, потом Гаденыш! - воскликнула Саша. - Должен же быть этому конец! Подскажи, что делать?

- Убить его!

- Что ты сказала? Что?

- Убей его и ты избегнешь опасности быть в его руках сексуальной игрушкой на два-три месяца, пока у тебя не вырастит живот.

- Вот так просто и убить? - ахнула Саша. - Подумала и сказала: - Его не просто убить. Он как волк чувствует опасность и всегда настороже.

Антонина рассмеялась:

- Не говори мне так. У тебя есть опыт и сила. Вспомни захват обезьянами передними лапами ствола дерева, когда они спускаются вниз. Они кладут лапу на ствол, затем как бы ввинчивают его вокруг себя и сдавливают сильно, чтобы не сорваться вниз. Мускулатура руки у них развита хорошо и захват получается крепким. Разве ты так не делала? А тебе вместо того, чтобы спускаться вниз, в случае с Гаденышем, сдави ему шею локтевым суставом и крутани, как будто хочешь прыгнуть вниз...

- И что?

- Одним движением переломишь ему шею!

- Да, но до его шеи еще нужно добраться!

- Это уже твое дело, изловчись, не промахнись, а то станешь рабой Гаденыша.

- Тогда и я тебя хочу спросить: а что будет со мной в этом случае, я же убью человека?

- Да, ничего. Мертвое тело уберут и ничего тебе не скажут, спишут, как несчастный случай на производстве.

- Почему?

- Ты будешь еще больше повязана этим делом и не станешь рыпаться, что бы не случилось.

- Вот как!

- А что ты ждала? Не так, так эдак: или отдавайся Гаденышу или убей его - другого не дано!

- Ладно... Я подумаю ...

- Смотри, проснешься в объятиях Гаденыша.

- Мне не привыкать... Сначала Микки, а потом Гаденыш.

- Твое дело. Что ж пока...

- Подожди, а он вооружен?

- У него стилет, шестигранный, длинный. Прикрыт рубашкой, в кожаных ножнах, расположен так, чтобы всегда был под рукой. Но он тебя им не пырнет. Может попугать. Ты слишком ценная участница эксперимента.

- Ладно...

Вечером, когда Саша пришла к себе, ужин ждал ее на столе. Может в нем снотворное?

Гаденыш, увидев, что она заснула, заявится к ней. Поэтому съела хлеб, картошку, рассудив, что в них не может быть снотворного, а к мясу с подливой не притронулась. Чай с лимоном пить не стала. Остатки еды спустила в унитаз, напилась из-под крана, где умывалась, и быстренько перебралась в большую клетку.

Решила убить Гаденыша утром. Вечером не годится - его тело пролежит за занавеской всю ночь, так как он навещает их помещение последним.

Саша проснулась рано и в оставшиеся часы до завтрака обдумывала детали предстоящего. Главное - чувствовать себя расслабленно, никакого напряжения в теле и голосе, чтобы он ничего не заподозрил. Далее ей надо, чтобы Гаденыш оказался близко к ней, совсем близко, иначе она не сможет разом обхватить его за шею... Остальные позиции не годились - придется бороться с ним и тут она может проиграть. У него нож, станет угрожать ей и она может не выдержать... Так... У нее одна попытка и другой не должно быть.

И вот она за занавеской. Пришла рано, чтобы принять душ и приготовиться.

Не стала завтракать, только еще раз приняла душа. Перед тем как уйти, посмотрела на поверженное тело. Мыслей у нее не было. Властвовало чувство возбуждения от содеянного. Понимала, что мысли придут, их придется пережить, может и упрекать себя, а правильно ли она сделала? Она ненавидела мужчин и считала, что все ее беды от них и поэтому ее суд над Гаденышем правильный. Она не знала и, вероятнее всего, не узнает, что многое из того, что говорила ей Антонина, неправда.

Сам Гаденыш не знал ни о каком снотворном и не собирался его давать Саше, чтобы овладеть ею. Это выдумала Антонина, чтобы подтолкнуть ее на убийство. Ему только сказали:

- А теперь воспользуйся ею, если сможешь сам чего добиться. Силы особенной не прилагай, но действуй инициативно! Она уже беременна, поэтому развлекайся!

Вышла в большую клетку и огляделась: ничего здесь не изменилось. Остановилась и постояла. Мысли о содеянном не оставляли ее. Вспомнила, как проведя рукой по еще теплому телу, услышала бульканье в животе и отдернула руку с криком:

- Ой, живой! - и со страхом стала всматриваться в лицо мертвого. Нет, не шевелится, вроде, не шевелится... Услышала звук выходящего из живота воздуха... - Газы отходят, - произнесла тихо и успокоилась, но больше к трупу не притрагивалась.

- Может, он и ждал какой-нибудь уступчивости от меня, - рассуждала вслух Саша, - ведь женщина беременна - что с ней считаться! А считаться надо! Я сейчас никого не хочу: ни мужиков, ни обезьян! А может, просто не думал, что дело зайдет так далеко. Не исключаю и такой вариант.

Но Гаденыша убила за дело. Называл меня "дрянью", и полез ко мне, и он еще... сексуальный маньяк!

- Почему? - Ты оправдываешь себя? - но ответа найти Саша не успела - к ней скачками приближался Микки.

- Нет! Нет и нет! - закричала она. - Не подходи! Буду драться, кусаться! Только не это! - выдохнула одним криком в морду Микки. Тот с удивлением воззрился на нее. Саша тяжело дышала и вся застыла в напряжении. Но Микки ее не трогал. Похоже, у него были другие намерения. Он перевел свой взгляд на руку Саши - она держала ее слегка на отлете.

Саша проследила за его взглядом и увидела, что в этой руке она сжимает крупный банан. Вспомнила, что взяла его с собой, чтобы съесть вместо завтрака, и совершенно забыла о нем из-за своих суматошных мыслей. Обратилась к Микки:

- Ты хочешь банан, а не меня? Возьми его и убирайся от меня подальше и поскорее.

Микки так и сделал.

Саша услышала стук по железу, посмотрела в ту сторону и поняла, что ее призывает к разговору Наташа. Поспешила к ней.

Наташа улыбаясь, протянула в ее сторону свое новорожденное дитя со словами:

- Посмотри, какая красавица.

И действительно было на что смотреть.

Голенькая девочка крепко держалась за мамины руки и, что самое интересное, не плакала и не хныкала.

- Не свалится вниз, на пол? Ты ее едва держишь.

- Что ты! Она уже может сама держаться. Добровольные няньки таскают ее на дерево и обратно и очень прытко. Сначала я опасалась, а затем увидела, что это ей на пользу. Даже иногда висит вниз головой и... ничего!

- Так уж и ничего? А, если свалится?

Наташа засмеялась:

- Этого никогда не случится. За ней так следят! И чего же ты молчишь? Я тебе сказала, что она красавица, а ты не ...

- И не скажу. Ты сама видишь, какая она.

- Ну, все - таки? Скажи, тебе нравится, что она вся покрыта шерстью, как пухом? На лице у нее тоже пух, хоть брей ее сейчас...

- Но в остальном она как человек: черты лица правильные, глазки голубые, ножки и ручки прямые...

Подруги говорили, перебивая друг друга. Им хотелось высказать свою боль по поводу рождения такого ребенка и сделать это тактично по отношению друг друга, чтобы не впасть в отчаяние - и Саше придется рожать такое же дитя...

- И к тому же, - воскликнула Наташа, - она очень сильная! Если вцепится во что-либо - не оторвать!

- Ну, ты рада?

- Рада! Мать своему ребенку рада!

- Ты что-то быстро появилась здесь... А молоко у тебя есть?

- Через полтора месяца. Как только окрепли - сразу сюда.

В это время девочка только собиралась захныкать, как мать поднесла ее к груди и та стала ее сосать, иногда захлебываясь от обилия молока.

- Ну, ты видишь, видишь? Молока много. А знаешь ли ты, что пока есть молоко и я кормлю ребенка, я не забеременею? Ведь они хотят, чтобы я снова залетела и родила еще одного.

- Как? Им одного мало от нас? - воскликнула Саша.

- А ты думала! Когда родишь - корми подольше. Если Микки не захочет, к тебе приставят другого самца, а то и двух молодых, и так будешь рожать всю жизнь. Что скажешь?

- Не знаю, - вяло ответила Саша, раздавленная новостью. - Может быть, ты все это придумала? - спросила она. - Скажи, что придумала?

- А ты сама, как считаешь? Есть ли какой-либо резон нас отсюда выпускать? Еще расскажем кому, как здесь делают обезьянолюдей и, главное, для чего?

На последний вопрос ни Саша, ни ее подруга ответа не знали.

Саша задумчиво кивнула и произнесла:

- Почему тебе нужно знать для чего?

- Я хотела бы знать потому, что меня беспокоит судьба наших детей. Что с ними будет? Мы их рожаем не для того, чтобы ими заселить Африку, когда там все перемрут от СПИДА? Ты-то, разве не думаешь, что будет с твоими детьми, когда тебе придется рожать снова и снова?

- К чему думать? Чтобы посмотреть, что из этого получится? Я и сама пыталась примыслить кое-что... Но разве, находясь здесь, можем что-либо узнать? Скажи, когда ты рожала, как было? Могла ли ты куда-нибудь выходить, с кем-то разговаривать, или, например, когда оправилась, убежать?

- Даже не думай об этом! Помещение было нормальное, питание, уход, внимательные врачи и т. д. Но выйти куда-либо - не моги, разговаривать - не моги, только "да" и "нет", даже про самочувствие не спрашивали, а потом, как все устаканилось - снова сюда: корми ребенка, новая беременность и снова роды. Охрана везде строгая - не убежишь!

- Еще меня интересует один вопрос, ... - начала говорить Саша.

- Окна? - догадалась Наташа.- Я о них тоже вспомнила, когда увидела, как выглядит моя девочка... Думала... Только бы скорее оправиться... Возьму в охапку ребенка и с ней выброшусь в окно... Присмотрелась к ним, а на них - решетки! Сразу их не заметишь, но они есть!

- Миленькая история!

- Ну да... Я рассказала только факты, а подробности придумай сама. Ну а теперь твоя очередь. Что ты собираешься делать?

- Чувствую себя обреченной... Скажи, а тебе не приходила мысль о самоубийстве?

- Нет. Хочу жить!

- А устроить пожар, чтобы все сгорело!

- Такая мысль... Нет, не думала... Но это тоже самоубийство - только мучительное...

- При пожаре можно убежать!

- Ну ты и фантазерка... Убежать с ребенком... Не знаю... Это не для меня!

- Хорошо. Еще я хочу выяснить, не было ли среди персонала кого-либо знакомого или знакомой, чтобы записку передать, ну в милицию?

- Ты что, откуда? - Думаю, здесь нам ничего не светит, им всем хорошо платят и они себе не враги.

- Так-а-ак... - протянула Саша. - Боюсь, что куковать нам здесь до конца своих дней.

- Понятно. Мой муж будет только рад, если я нарожаю здесь кучу детей, а он получит за это деньги.

- Ты для него источник доходов.

- И каких! Он станет богачом!

- Я тоже хочу стать богатой...

- Тогда рожай, сколько сил хватит. Кончишь рожать - ну больше не сможешь, они тебе деньги отдадут и много денег. Только детей своих ты не увидишь.

- Не знаю...

- А куда ты с ними пойдешь... С волосатыми?

- То же мне перспектива..., - медленно протянула Саша... У нее не хватало слов что-либо сказать и не было никаких мыслей.

Сразу после разговора с Наташей Саша пошла обедать за занавеску, к этому времени голод сильно донимал ее - она даже не завтракала. В ее клетушке было убрано и ничего не напоминало о трагедии разыгравшейся утром. По тому, как был подан обед и аккуратно расставлен прибор, что раньше не делалось, она поняла, что теперь ее обслуживает женщина.

Чтобы она не делала в этот день, мысли ее все время возвращались к утренним событиям. Она гнала их от себя, но они неотступно следовали за ней и, наконец, прочно завладели ее сознанием.

- Так нельзя! - сказала она себе и решила заняться "спортом" - бегала, прыгала, лазила по деревьям. Иногда на нее обращал внимание Микки, смотрел внимательно, но не подходил, возможно, чувствовал ее возбужденное нервное состояние. Пришел к ней и ночью, но она так рыкнула на него и резко зашипела, что он сразу отскочил и больше не пытался к ней приблизиться.

Ею овладел сумбурный, тревожный сон. Не цветной - их она давно не видела. Действие этого, как и всех других, происходило в полутьме с просветами, блеклыми и расплывчатыми.

Она замечала какие-то очертания людей и предметов и чем более тусклыми и неясными они казались, тем тревожнее у нее становилось на душе.

На этот раз она медленно перемещалась вниз по пологому склону. Вставала на ноги, падала, катилась вниз, и так медленно, но бесконечно. Во сне твердила себе: " Надо остановиться! Надо остановиться!" Но за ее спиной кто-то кричал:

- Давай, да поживее!

Она не собиралась с ним спорить. Единственное, что могла - броситься на землю и зацепиться руками и ногами за что-либо и молить бога, чтобы "голос" проскочил мимо. Удайся это, и у нее появится шанс на спасение. ... Во время сна она так вертелась на месте и лягалась ногами, что крепко саданула Микки. Тот что-то проворчал и на четвереньках быстро переместился подальше от нее - по другую сторону дерева...

" Голос" не ушел, а завис над ней и она услышала:

- Подъем! И поживей!

- Помочь тебе? - вдруг она услышала другой голос - он принадлежал Антонине. Она рассмотрела ее улыбающееся лицо и подумала: "Чему та радуется?"

Антонина склонилась над ней, и Саша близко-близко увидела, что та ухмыляется закрытым ртом. Хотела ее спросить: "Что происходит?" Но получила от нее толчок и снова покатилась вниз. Саша и во сне соображала, что вниз падать не следует и поэтому пыталась отклониться в ту или иную сторону. Повторяя сон, ее тело ерзало по полу...

Наконец она получила небольшую передышку, и попыталась встать, повернувшись лицом к "голосу", но ничего не разглядела. Только какой-то сгусток тьмы, то приближался к ней, то отдалялся и влиял на нее.

Он был настолько силен, что как раскаленное железо вонзился в мозг и на миг парализовал тело... Саша во сне испугалась и попыталась собрать всю свою волю, чтобы проснуться. Сначала ей удалось лишь пошевельнуться, потом приоткрыть глаза и увидеть неяркий свет электрической лампочки, светивший высоко под потолком. В ее глазах свет стал расползаться различными цветами радуги - синими, зелеными, фиолетовыми. Она закрыла глаза, потрясла головой и тогда окончательно пришла в себя... Осадок ото сна надолго у нее остался, но она запомнила немного из него, главное: она все время падает вниз... И это реальность... Что-то ей еще снилось про Антонину... Но что? Этого она вспомнить так и не смогла...

Чтобы снова заснуть она захотела думать о чем-то совсем отдаленном, но хорошем ...Хорошем? ...О чем? Что-то путалось у нее в голове, но о приятном, хорошем не вспоминалось, а сон все не шел к ней... Ах, да! Хорошее - это Георгий... Она была с ним в ресторане, а теперь должна принять его у себя дома... Но дома у нее нет? А почему?

Прошлый раз она уезжала с ним в ресторан из какого-то дома? Так пусть и сейчас примет его там.

...У себя дома Саша выглядит просто феноменально, и повстречаться с ней, когда она сидит, вытянув ноги, в большом мягком кресле, освещенная светом лампы, более чем приятно. Она весьма умело расставила в комнате лампы, и свет выгодно подчеркивает линии фигуры и грудь. А ее зовущие глаза должны сказать Георгию, что ждет его с нетерпением. Чем он ответит на этот зов? Это ее интересовало.

И хотя свет и тени не дают ее рассмотреть полностью, она считает, что это не важно - не все сразу. Если Георгий ей сегодня понравится, то...

Ведь она выглядит великолепно - возраст над ней не властен... Мужчина замечет то, что он хочет, а женщина именно это и стремится показать...

Она-то наверняка знает, что хочет Георгий, но почему-то недовольна им и считает, что пусть он валяется у ее ног... Просто у нее настроение плохое... Она может доказать, что он ее недостоин... Но, когда Георгий пришел, она отнеслась к нему весьма доброжелательно. Предложила ему сесть в кресло напротив. Сама же села, закинув ногу на ногу, так, чтобы он оценил ее достоинства. Когда она наклонилась над столиком, чтобы налить вино, Георгию осталось лишь удивляться, зачем она так делает. Его взгляду открылись прекрасные груди, готовые вот-вот выскочить из бюстгальтера...

Он потратил какое-то время, чтобы утихомирить возбуждение и взять себя в руки. Принял предложенный бокал, стараясь оставаться спокойным.

Одновременно он пытался придать лицу такое выражение, которое подсказало бы Саше, что он ее очень хочет.

Наконец Георгий прервал затянувшееся молчание:

- Мне очень жаль, что мы как-то не так встречаемся - не так, как в прошлый раз, в тот вечер.

Она подняла бокал и сделала жест, напоминающий воздушный поцелуй.

- Не стоит теперь вспоминать об этом.

- А разве не жаль...

- Он был и прошел.

- Ну уж, извините, трудно поверить в это!

- Не сомневайтесь!

Быстро опустошила бокал и поставила его на стол.

- Выходит, я не такая, как, скажем, вы себе представляли?

- Саша...

- Георгий... У меня сегодня плохое настроение...

- Ну, сказала тоже! Ты сегодня полный нуль, самый настоящий, хотя и фигура у тебя прекрасная и грудь великолепная.

- Бывает и такое?

- А что не бывает, скажи?

- Не мне отвечать тебе на этот вопрос.

- Ладно. Давай развеем твое настроение и поедем в ресторан?

Саше не хотелось никуда уезжать из дома - здесь так уютно! И потом это ее дом, которого у нее никогда не было. "Дура, ты дура, Саша! - сказала она себе. - Разве так надо встречать Георгия?" Она решает переиначить всю встречу.

...Как только в коридоре раздается звонок, Саша бросается к двери и, не глядя в глазок - она знает, как звонит Георгий, открывает ее и, повиснув у него на шее, начинает его целовать со словами: "Как я тебя люблю, Георгий... Георгий... Георгий... Произнеся это имя несколько раз, Саша крепко засыпает...

Утром она идет на то место, где они встречаются с Наташей и долго стоит там. Соседки все нет и нет. Понимает, что та и ее ребенок, скорее всего, задерживаются на процедурах. Ей хочется поговорить, облегчить душу. И она обращается к себе:

- Ты, помнится, видела сон про настоящего мужчину, так, что ли? И снова молчит.

- Смотря, что под этим понимать, - говорит Наташа, появившись в своей клетке, и услышавшая фразу, сказанную Сашей.

Та же, из-за своей задумчивости, не заметила ее прихода.

Саша приходу ее обрадовалась. Ее ребенок крепко спал на руках, присосавшись к груди. Невольно она обратила внимание на наташину фигуру. После родов та не растолстела, живота не было и она могла похвастаться своей стройностью. Только грудь у нее стала гораздо больше из-за обилия молока. "Я буду такой же после родов, недаром мы занимаемся "спортом", но грудь у меня увеличится, я рожу второй раз", - подумала Саша и провела рукой по своей груди, ощутив, что она тяжелая, и крупная уже сейчас.

Она хотела продолжать разговор с Наташей, но за спиной ощутила какую-то перемену обстановки, и шум от скачков, приближающегося к ней Микки - его походку она хорошо знает.

Микки уже возле нее и она не сомневается в его намерениях. Чтобы отделаться от него, быстрым движением бросается на пол, принимает классическую позу с раздвинутыми ногами и улыбается. Этим она хочет сказать Микки: "Скорей делай свои дела и катись отсюда!"

Однако впервые за все время, проведенное вместе, похоже, тот ее не понимает.

Он стоит над ней и корчит "рожи".

Саша смотрит на него снизу вверх и начинает соображать, - что-то не так.

- Только не говори "нет", - с некоторой долей сомнения выражается она на обезьяньем языке: - Лучше сейчас, чем потом. Ты мне изрядно надоел.

Микки мотает головой и засовывает пальцы в свой рот.

Саша садится, берет его морду в свои руки, раскрывает его пасть и видит, что в ее левой стороне между зубами застряла здоровенная щепка, которая причиняет сильную боль. Она резко бьет Микки по голове, чтобы тот сидел смирно и держал пасть открытой, при этом она угрожающе на него шипит.

Тот все понимает и старательно выполняет команду.

Саша не намерена делать две попытки. Животное это не поймет. Они делают все сразу и довольствуются тем, как получится. Но ей, в этом случае, так делать нельзя. Она берется двумя пальцами за щепку и осторожно ее расшатывает. Микки сильнее стонет - ему больно. Саша поднимает одну ногу и держит ее на отлете, - если Микки начнет дергаться, она его саданет ногой как следует, он успокоится и даст ей время закончит операцию... Вот посторонний предмет хорошо расшатался...

Саша набирает побольше воздуха в грудь и сосредотачивается на своих пальцах, прочно вцепившихся в щепку... Хорошо, что она не отстригла ногти на пальцах рук, а собиралась... Рывок, и щепка в ее руках! Микки чувствует облегчение, но не двигается, а с опаской косится на поднятую ногу Саши и правильно делает! Та своим ногтем выковырывает между зубов мелкие щепочки. Потом плюет на палец и своей слюной замазывает покрасневшее место на десне. Операция закончена! - Саша испускает облегченный вздох, опускает ногу и смотрит на Микки. Тот сидит неподвижно - ему надо ощутить, что боль утихает и вот... она почти совсем прошла! Радость - то какая! Он вскакивает на ноги, улыбается Саше, выражая ей так свою благодарность и мчится к дереву. Через несколько мгновений - он на его вершине и оттуда что-то радостное вопит, как нельзя довольный, что боли нет.

Саша медленно поворачивается к Наташе.

Та не изменила позы и все еще продолжает держать своего ребенка у груди. Улыбалась и даже смеялась, наблюдая за действиями Саши.

- Ты что? - спросила ее Саша и сама засмеялась. И прежде чем она подобрала подходящие слова, Наташа опередила ее:

- Ты так быстро плюхнулась на пол, что похоже ждала - тебя трахнет настоящий мужчина!

- Что ж, это не так уж и плохо было бы! - заметил она.

Наташа быстро возразила:

- Брось ты все это переживать. Почему тебя так трогает, когда к тебе приближается Микки? Не обращай внимание, не дергайся... Ты уже привыкла к нему... Ну и что? Надо каждый раз переживать? Плюнь! Результат один ребенок, к тому же ты беременна, ну и успокойся! Поняла? Посмотри на меня вот он ребенок. И у тебя скоро будет такой, Что молчишь?

Саша кивнула головой. Сказать ей было нечего - действительно теперь у нее будет ребенок и ничего изменить нельзя. Может быть и вправду, не следует и дергаться, как у нее получилось в последнем случае: раз, и на пол перед Микки, а ему и не то совсем надо было!

Она снова рассмеялась и с просветленным лицом посмотрела на Наташу и ее ребенка.

Та заметила изменение в ее настроении и сказала:

- Так-то лучше! Давай не вешать нос!

Саша кивнула головой и хотела что-то сказать, но в это время они услышали грубый голос женщины, обращавшейся к ним:

- Эй, девки! Идите сюда!

Посмотрели в сторону голоса и обнаружили, что в третьей клетке, не Диди, а кто-то другой.

Подошли поближе. Увидели: перед ними стояла новая женщина.

Наташа тихо произнесла:

- Нашего полку прибыло.

- Чего шепчетесь? Подойдите поближе! Я вместо Диди. Нам дали пообщаться и я все знаю и о ней, и о вас и, что меня здесь ждет. А все потому, что я здесь добровольно, за хорошие деньги... Давайте, я угадаю, кто из вас кто?.. Ты, с животиком, наверно, Кинди, а ты с ребенком Джессика... Так?

Женщины кивнули.

- А меня зовут Дуду. Что, здорово? На самом деле я Дарья, Дашка... Зовите как хотите. Мне все равно! Я уже пообщалась со своим Додо... Так хлюпик. Мне нужен экземпляр побольше... Посмотрите на меня: такой бабе нужно все большое!

Женщины уставились на новенькую. Перед ними, как и они сами, стояла, в чем мать родила, крупная женщина. Все у нее поражало своей массивностью: ноги, бюст, похожий на хороший бочонок, руки, не обхватишь и двумя ладонями, крупная голова с гривой густых волос до плеч. На лице - круглые, почти немигающие глаза, и толстые вывернутые губы. Кожа на лице и теле белая, чистая с приятным матовым отливом и на ней нигде не замечалось ни опрелостей, ни пятен от пота или потертостей. А что самое замечательное необъятной ширины бедра на высоких ногах производили ошеломляющее впечатление о необычной женщине... А на самом деле, по ее словам, она рядовая проститутка.

Разглядывание затягивалось и первой заговорила новенькая:

- Чего молчите? - и кивнув головой в сторону Наташи, попросила: Покажи своего ребеночка. Он не спит - подними повыше!

Наташа сказала:

- У меня девочка! - и подняла ее высоко над головой, поворачивая из стороны в сторону, чтоб соседка могла получше разглядеть.

Та вдохнула и улыбнулась:

- А я думала, что похуже будет. Ребенок, как ребенок... Хорошенькая девочка!

Наташе оценка постороннего человека понравилась. Она опустила девочку, поцеловала и прижала к себе.

- Волосатенькая только... Знаете, что девки, - Дуду немного задумалась... - Первые люди, созданные Богом, тоже, скорее всего, были волосатыми... Потом это прошло... Цивилизация ведь... Слушай, мамаша, а назови свою доченьку Евой, как у Бога и прямо по библии... А кто родит первой мальчика, - Дуду кивнула головой Саше, - назовет Адамом, потому, что он тоже был волосатым... Идет?

Саше идея понравилась.

- Может быть...

- Слушай, Дуду, расскажи ты о себе. Мы уже здесь обо всем переговорили и сказать нечего. - Как ты сюда попала? Откуда ты?

- Вообще-то я из Москвы, а на самом деле из Иваново.

- А ты о себе много чего можешь сказать?

- И много и мало. Как вам покажется. Я сюда попала по своей охоте и могу им народить детишек сколько... - она остановилась, подыскивая слово, ну, кучу... много! Мне дали большие деньги за согласие быть здесь. Таких денег у меня никогда не было, а обещали еще больше за каждого ребенка... Вот так! Положила деньги на книжку, а обещанное станут туда переводить, на мой счет в Сбербанке.

- Как я попала в Москву? Села в автобус и приехала, - Даша засмеялась, показывая своим видом, что не все так просто произошло.

- Ну да, если коротко, то случилось все так... Тетка у меня в Москве умерла. Сначала сильно болела: у нее две грыжи оказались на позвоночнике, еле ходила и сильно растолстела, но доброту свою сохранила до конца своих дней. А вот муж ее в старости стал совсем непереносим - злой, драчливый, раздраженный и вечно пьяный.

- И жену свою довел до болезни и смерти... Когда сильно напьется, все время пугал ее убийством и она, бедная, часами проводила на улице - в дождь, холод и жару. Тем и довела себя до болезни позвоночника. Несмотря на то, что муж был на два года моложе ее, умер от алкогольной интоксикации всего организма, а ведь войну прошел, медали и ордена имел, лечился в военных госпиталях, а пьяным валялся в подъезде своего дома... Тетка, в раскорячку, с подъезда затаскивала в их однокомнатную квартиру...

Отсюда у нее и грыжи пошли... Потом сидела над ним и плакала. Когда он был пьяным и не слышал, говорила: "За что ты воевал? Чтобы пьяным валяться и позорить меня перед соседями?"

- Когда он умер, тетка и заболела позвоночником. Стала ходить с палочкой, а потом и с двумя. Вызвала меня из Иваново, зарегистрировала, поселила у себя, чтобы я ухаживала за ней... Под конец еле передвигалась... В больницу ее клала во время обострений болезни... И стала водить к себе мужиков - жить было не на что: пенсия у тетки маленькая, сама я не работала - без меня тетка и есть не могла...

Да вот беда: в больнице больше десяти дней не держат. Тетка дома - я без мужиков и без денег, она в больнице - я кое-что зарабатываю... Потом и вообще ее перестали брать в больницу - умом тронулась, лечили на дому. Почему тронулась - стала жалеть своего мужа, не смотря на все его издевательства. Оказывается она его любила и таким... Пока могла, ходила его искать... Откуда ее я только не приводила. А однажды утром сказала, что она пойдет искать свой дом, а там, где она живет - это не ее дом. "А где твой?" - спросила ее. Она ответила: "Не знаю, но искать его нужно" - "Где же? "- она махнула неопределенно рукой.

- Умерла она хорошо, спокойно, - продолжала Дуду. - Когда я отлучилась в магазин за хлебом, выбралась из дому, но далеко не смогла уйти. За домом есть небольшая площадка, поросшая травой. Дело происходило летом... Мне рассказали ребятишки из нашего дома... Тетка постелила на траву свое пальто, которое она носила лет двадцать. Села на него, затем прилегла, охая от боли в спине. Долго смотрела в синее солнечное небо... К ней подошел один малец.

- Ты чего бабуля? Тебе плохо? - догадался спросить он.

Она слышала вопрос, но ничего не ответила. Возможно, уже была где-то там. Дуду показала пальцем на небо.

Малец увидел, как тетка закрыла глаза и затихла.

Дети помчались за взрослыми, а к этому времени подоспела и я...

- Что же ты делала дальше?

- Тетки не стало... Похоронила ее как положено. На это все деньги ухлопала и стала водить снова мужиков... Ну среди них такие скоты попадались! - рассказчица вздохнула. - Один даже предлагал мне сношение с его кобелем - хотел посмотреть... Сказал, что даст тысячу баксов... Я не согласилась... - Дуду посмотрела на Сашу и спросила:

- А что, ты бы согласилась? Деньги немалые.

Та не раздумывая ответила:

- Нас здесь согласия не спрашивают. Нас заставляют!

- Ну да, тебя да. Ты же не добровольно, как я и Наташа. Вот ты и переживаешь все.

Саша не захотела продолжать разговор. Ей стало все ясно с новой соседкой. Про себя подумала: "Все, что произошло с Дашей - из-за нищеты. Если бы у ней была работа, разве она пошла бы на такое? Конечно, нет!"

- "А сама ты? - спросила она себя, когда направилась ужинать к себе за занавеску. - "Попала сюда не из-за нищеты?" и ответила "Нет".

Сидя за ужином, Саша задумалась о том, что творится за стенами помещения, в котором находились их клетки. И перед ней задача: как связать ее ближайшее будущее - рождение ребенка - с ее освобождением?

И, чтобы решить эту задачу, у нее оставался только один путь...

После ужина Саша отдыхала за занавеской. Теперь при беременности ей так делать не запрещалось. Она решила мысленно обратиться за советом к Георгию. У него имелся ключ от сашиного дома и он мог придти к ней в любую минуту, особенно, когда она сама того хотела. И он пришел, но она еще этого не знала, так как прибиралась на кухне и не слышала, как он вошел.

В прихожей он заметил, что хозяйка дома - ее пальто висело на вешалке. Ни в одной из трех комнат никого не было. Оставалась кухня.

Оттуда слышалась льющаяся из крана вода и звяканье посудой.

Георгий осторожно постучал в дверь - занавеска на двери мешала ему видеть, что творится на кухне.

Саша подняла голову, отставила недомытую чашку.

- Кто там?

- Это Георгий, Саша. Опасаюсь к тебе заходить, чтобы не увидеть тебя в грязном фартуке и спутанными волосами на голове!

Саша засмеялась:

- Я в порядке. Не бойся, заходи - я тебя не съем!

Георгий радостно улыбнулся, открыл дверь и вошел.

- Что за неожиданность, Георгий? Почему сейчас? Ты ведь ничего не говорил?

- Разве ты забыла свои слова: всегда рада меня видеть... Неужели не помнишь?

- Но сейчас-то это совершенно ни к чему!

- На этот раз все-таки "к чему". Я хочу поговорить с тобой о твоих делах.

Саше стало стыдно за себя - она и сама этого хотела. Отвернулась якобы за кухонным полотенцем, чтобы Георгий не видел выражения ее лица.

Он все понял: Саша хочет обсудить свои дела, но в то же время опасается расставлять все точки над "и".

- Если не возражаешь... Я всего только хочу прояснить к чему ты готова сама: действовать или ожидать? Не стоило бы тебе забывать - время идет и оно может пройти так быстро, что ты этого и не заметишь. Так что, пожалуйста, Саша...

- Что за вопрос, Георгий! Ты у меня единственный, самый лучший друг, которого я когда-либо знала. Если б не ты, я бы давно наложила на себя руки.

- Даже в твоем положении делать этого не следует. Ты не можешь сделать так, что...

- Значит, ты догадываешься, что я задумала?

Он помедлил какое-то время и посмотрел ей прямо в глаза.

Саша выдержала его взгляд и ответила:

- Я... я думаю, будет лучше, если я тебе ничего не скажу.

- Конечно, я могу догадаться и сам на основе того, что ты мне рассказывала о себе. Своими действиями ты доставишь кое-кому действительно большие неприятности и неизвестно главное: достигнешь ли успеха.

Некоторое время Саша молча накручивала на палец полотенце, которое держала в руке, и наконец, на что-то решилась.

- Это все из-за того, что многое в моем плане неясно, - тихо сказала она. Но здесь находиться невыносимо!

- Что за вопрос! Конечно, это так! Но действовать следует наверняка. Второй попытки у тебя не будет. Вот почему, начинать действовать можно будет тогда, когда попадешь в другое помещение. Тебе они хорошо известны и там ты сможешь реализовать свои задумки в два этапа.

Собеседники в подробностях обсудили проведение двух этапов.

- Да, - кивнула Саша. - Второй этап необходим. Без него я не смогу покинуть институт.

Георгий посмотрел на нее внимательно и спросил:

- А ты, откуда знаешь, как действовать на первом этапе?

- От тех двоих... Антона и Гаденыша, которых убила своими руками...

Картина для Георгия стала проясняться.

- И теперь ты готова ради своей свободы использовать приобретенный опыт, так?

- Да...

- А что, страх у тебя есть?

Саша кивнула. Помолчала и сказала только:

- Но...

- Что "но"?

Саша посмотрела на Георгия, молча предлагая прекратить разговор - она устала.

Тот не согласился:

- Давай дальше, Саша.

- Не хочу... не хочу...

- Зачем ты так говоришь... - начал было Георгий, но замолчал. Саша тоже замолчала... Она решила прекратить разговор с Георгием.

Ведь она его создала для любви с Настоящим мужчиной, а не для деловых разговоров... Для любви?.. Нет... нет. Разговоры с ним, его образ ей нужны, чтобы не сойти с ума... Сама не знаю... Устала и хочется от всего отдохнуть... И что делать?.. Лучше заняться "спортом" по мере сил и возможностей... Саша потрогала свой живот - растет и поэтому ее возможности - бегать и прыгать уменьшаются... Ну да, еще можно... Только вот, залезет она с таким животом на дерево?.. Надо попробовать... Если подтягиваться на руках - они у нее сильные, как никогда... Нет, живот не мешает, помогают и ноги. Не так быстро, как раньше... Долезет ли она до тех досок... когда в первый раз с Микки?

Получается... А спускаться будет легче... Посидим здесь немного... Так... у нее остается только одно - быть в форме, то есть, готовой для родов...

На дереве Саша ощутила себя маленькой и беспомощной... Хватит ли у нее сил, чтобы постоять за себя?.. Глаза ее наполнились слезами...

Поплакав вволю, она вытянулась на досках, опустила руки вдоль тела и заснула... О себе она не беспокоилась - у нее выработался рефлекс самосохранения - даже во сне она не упадет с дерева.

При неправильном положении тела, руки сами собой, как бы без ее участия, цеплялись за ствол, она просыпалась и осознано спасала себя. Так делали обезьяны спавшие на деревьях, правда, им в этом помогал еще и хвост, которого у Саши не было. Но пока все обходилась - она научилась спать и на высоте.

Проснулась Саша от невероятного шума внизу. "Очередная драка" подумала она. Ссорились две самки - редкий случай. Драки и ссоры в стае обезьян скоротечны, но бывают весьма ожесточенны. Зато и мирятся они быстро, и зла долго не таят. Старых обид не помнят - не как люди, которые при ссорах, вспоминают обиды аж десятилетней давности. Зато при жестоких драках могут вырвать друг у друга по клокам шерсти, но затем, помирившись, начнут друг другу зализывать нанесенные ими же ранки и так старательно это делают, что, похоже, никогда уже больше ссориться не станут... Но нет - вот и новая ссора...

Саша оглядела дерущихся... С раскрытыми пастями, откуда вылетала слюна, глазами на выкате, они, вцепившись друг друга, изо всех сил пинались ногами и чем больнее был удар, тем сильнее вопили... Детишки сидели в стороне: испуганными глазенками и с убранными под себя хвостами наблюдали за сражением. При каждом сильном вопле вздрагивали и жались друг к другу... Саша давно заметила, что большинство животных не любит и боится сильных криков, резких хлопков, неожиданных взрывов гнева в своей среде, поэтому ей была понятна реакция малышей. Она еще подумала: "Хорошо, что здесь нет радио, которое некоторые люди любят включать на всю катушку и слушать его весь день, что бы не передавали!"...

Саша не уследила, откуда появился Микки.

Мгновенно оценив ситуацию, он уставился на дерущихся и издал два резких звука, которые Саша перевела так:

- Вы что, охринели, что ли?..

Одна из самок опустила руку и перестала лягаться ногой. Другая, она, видимо, одерживала верх, что-то процокала языком в ответ на обращение Микки к ним. Саша перевела цоканье. Вроде: "Не вяжись!.. или "Не мешай! Дай мне ее добить!"

Жесткая улыбка и бойцовский блеск глаз Микки не оставляли сомнений в его дальнейших действиях... Само собой разумеется, он сразу пошел на дерущихся, совершенно не скрывая своих намерений. Звуки, которые он издавал, по мнению Саши, означали:

- Значит, вы меня не слушаетесь?

Самки не стали отвечать и ждать, пока он начнет действовать. Их просто сдуло, как бы, ветром с места, где они находились. Одна из них молниеносно взлетела на дерево, другая отпрыгнула к детишкам и, схватив их в охапку, прикрылась ими, как щитом.

Саша знала, почему те так сделали: Микки считает, что если он бьет, то бьет справедливо, за дело, и, поэтому бьет всегда сильно.

Однажды она наблюдала, как он избивал самку. Сначала та сопротивлялась, затем перестала, и Саше показалась, что та в руках Микки превратилась в мягкую тряпку... На этот раз он не сделал ничего подобного, а его ворчание на уже тихой ноте могло означать:

- Имейте в виду: в следующий раз я вас отделаю как следует!

Да, сказала себе Саша, драке помешали... А когда она будет драться за свое освобождение, свидетелей не должно быть - они могут ей помешать, поэтому следует выбрать момент исключительный и быть готовой к нему - он может появиться неожиданно...

Наблюдая за сценой внизу, Саша сидела не двигаясь. Когда там все успокоилась, она обратила внимание на свои руки и засмеялась: она так переживала... Теперь же она расслабилась и разжала руки. На какое-то мгновенье потеряла из вида, что происходит внизу... Она почувствовала, потом увидела, что к ней поднимается Микки. Очевидно он решил, что стоит пренебречь своими подругами, которые дерутся... А где же его та, третья? На какое-то мгновенье Саша растерялась: зачем ему сюда? Потом поняла...

Весь вид поднимающегося наверх Микки говорил:

- Я хочу тебя... прямо сейчас... здесь...

- Но этого не будет..., - я не хочу... Буду от него отбиваться ногами... А бить меня он не посмеет, беременную... Пусть ему... хочется... нельзя...

Саша отстранилась от окна и прислушалась: ей показалось, что кто-то ее зовет... Нет?.. Снова стала смотреть в окно. Похоже, что на дворе - весна. Солнышко и сильно капает с крыш... Вот опять! Да, ее зовут и со стороны Наташи. Смотрит туда и видит взмахи рукой.

Наташа стоит, ожидая ее. Показывает своего ребенка.

- Ты ее видела несколько дней назад, а сейчас, ничего не замечаешь?

Рассматривание ребенка, которого вертит перед ее носом мать, ничего не говорит Саше. На вопрос, что она заметила, пожимает плечами и спрашивает:

- А что собственно я могу увидеть?

- Да похудела она, разве ты не видишь?

Саша снова разглядывает ребенка...

- Не нахожу! - решительно говорит она. - Она у тебя упитанная, здоровая. Видишь, даже смеется, когда ты ее вертишь... А что такое, в чем причина твоего беспокойства?

- У меня на душе какой-то горький осадок, особенно в последнее время. На днях ей исполнилось шесть месяцев и я стала замечать, что один раз в неделю, по средам, когда я кормлю ее в двенадцать часов, мне ее приносят слабенькую. Такую, как выжатый лимон.

- Уж совсем такую? Ручками, ножками не двигает?

- Еще как двигает... и сразу тянется к груди... Есть хочет ужасно, но сама весьма слаба... А как покушает, то другой ребенок: порозовеет, улыбается, играет, но быстро засыпает... Что бы такое может быть?

- Подожди, ты говоришь, что это происходит с ней один раз в неделю?.. Может быть с ней занимаются зарядкой и слишком большая нагрузка? - Саша продолжала рассуждать о возможных вариантах случившегося. - Ведь ты сама рассказывала, что с детьми занимаются воспитатели, разговаривают с ними, играют... Нет, постой... А может ты ее закармливаешь, а она потом отрыгивает и остается голодной до следующего кормления?

Наташа возразила: но почему только один раз, и в среду? А не в другие дни? Значит, дело не в перекармливании...

Подруги долго говорили об этом случае не только в тот день и в другие. Подобное происходит раз в неделю. Они терялись в догадках, но ничего не понимали.

Саша собиралась рожать - была на сносях. Ходила осторожно и много. В ее меню появилось много овощей, фруктов, соков. Предлагали витамины в таблетках, но она от них отказалась. "Лучше все натуральное", - сказала она себе.

За некоторое время до родов, Саша несколько раз общалась с Наташей, навестила Диди, тоже родившую девочку. Узнав об этом, она сказала себе: "Значит, если у меня появится мальчик, то назову его Адамом".

Диди поместили вместе с Дуду, которая оповестила своих подруг, что беременна и довольна этим.

Саша удивлялась ее жизнерадостности. Для Диди нынешнее ее положение было лучше некуда. Она говорила:

- Поживу тут некоторое время, рожу, опять забеременею, рожу и снова,и смеялась своим словам.

Саше тоже хотелось так себя чувствовать, но не могла.

- У меня есть кое-какие соображения на этот счет, - решила она высказаться.

- Да?

- Дело вот в чем. Родишь ты, скажем, ну, десять детей...

- Да хоть двадцать! - перебила ее, смеясь Дуду. - Я тогда миллионершей стану!

- Ладно. А не подумала ли ты, что с ними будет? Кто с ними станет заниматься? Уж не Додо, как ты сама думаешь?

- Ясно кто... Они, для кого я и рожать буду. А мне что? Они оплачивают, пусть ими и занимаются!

- Ну да! Так это и будет, как ты считаешь... Ты ни одного ребенка еще не родила... А вот когда родишь, тогда заговоришь по другому!

В ответ Дуду отрицательно повертела головой.

В разговор вмешалась Диди, которая стояла рядом с ребенком на руках. Она решила высказать и свое мнение:

- А я бы хотел до поры до времени обойтись без этого.

- Без чего? - не поняла Саша.

- Не думать о том, что будет потом с нами и детьми...

- Ты хочешь сказать, что нам денег не заплатят? - вмешалась Дуду.

- Для тебя главное - деньги...

- А для вас, что? У каждой свое... Давайте лучше не будем... А то кто-либо из нас предложит выдвинуть свои требования и начать забастовку! засмеялась Дуду.

- Но...

- Нет, Саша. Не надо больше об этом. Других условий для нас, ау! Надо постараться выжить и в этих.

Саше нечего было сказать. Она передернула плечами и сглотнула слюну.

Все обеспокоено посмотрели на нее.

- Тошнит? - спросила Диди.

- Да, нет... Это вода. В последнее время много пью - до того, что кажется вода стоит в горле.

- А ты знаешь, что тебе следует меньше пить и меньше есть - легче будет рожать.

- Ладно! Думаю, что еще несколько дней останусь с вами. Попробую выполнить твой совет, Диди. - Она взглянула на часы.- Если все пойдет гладко... в любом случае вечером узнаю. В девять часов - я у врача.

- Ну вот и хорошо. Встретимся попозже.

"Почему врачи, которые нас обслуживают, - женщины, - задала себе вопрос Саша при вечернем осмотре. - Возможно, чтобы мы не общались с мужчинами. Для нас мужчины - самцы-обезьяны?"

- Совсем скоро - сказала врач, не обращаясь к беременной женщине, а к самой себе.

Саша знала от Наташи, что врачи с ними не разговаривают, поэтому ничего не ответила и не спросила.

- Только не торопись, малыш! - продолжала говорить врач. "Значит у меня будет мальчик!" - обрадовалась Саша.

- Великолепно! - Роды сегодня! - сообщила врач, завершив осмотр. Возможно ночью, ближе к утру.

Такая перспектива Сашу устраивала. Ей не хотелось возвращаться назад и... лучше родить скорее и побыть в других, в человеческих условиях.

Саша расслабилась и присмотрелась к врачу. Та выглядела довольно молодо, но, по всей видимости, имела опыт, и производила впечатление решительной и умной.

"А через нее нельзя ли связаться с кем-то?" Подумав, Саша оставила все на потом, после родов...

Когда Саша проснулась, в окно светило яркое солнце. Ее разбудил стук открываемой двери. Появилась сестра с ее новорожденным - предстояло первое кормление. Она потянулась к сыну, но сестра ее опередила:

- Нужно лежать. Я вам помогу... Так... Подушку немного повыше и чуть на бочок.

Сначала молока не было, но вот оно появилось и Адамчик, как назвала его Саша, когда узнала, что у нее сын, сделал первые глотки маминого молока.

Новорожденный увлекся кормлением, мама - разглядыванием сына.

...Роды начались в четыре часа утра. Когда схватки усилились, Саша над своей головой увидела нечто вроде трапеции, спущенной сверху.

Саша вспомнила, как рожали обезьяны.

Она подняла руки и взялась ими за перекладину. Никто ее к этому не принуждал. Делала все сама. Несмотря на боль в пояснице, немного подтянулась на руках, а затем стала подбирать под себя ноги...

Еще... Еще... Голос врача:

- Плод пошел!

Саша сделала большое усилие руками и ногами и замерла в таком положении... Начала понемногу тужиться. И вдруг ей показалось, что нужно напрячься как следует... Она так и сделала и услышала:

- Есть!

Поняла, что ребенок вышел. Расслабилась, закрыла глаза, и уловила крик новорожденного и снова голос:

- Мальчик!

Саша улыбнулась и сказала про себя: " Мой Адамчик! Я его очень люблю!"

Мальчик, как и девочка Наташи, нес на себе волосяной покров. Он был нежен, как пух и еле-еле просматривался.

Саша так увлеклась разглядыванием сына, что не услышала вопроса сестры:

- Вам так удобно?

Не отрывая глаз от Адамчика, кивнула. То, что увидела, ее не расстроило. Ребенок хорошо сложен, спокоен, все пальцы и все остальное - у него в норме, а то Наташа ее пугала, что ребенок может родиться с хвостом или шестипалый. Ничего подобного не наблюдалось. И ушки у него были в норме и глазки не косили. Только подбородок немного удлинен. Но ничего плохого в этом Саша не находила.

Она снова не слышала, что сказала сестра... Кажется... придет после кормления и заберет ребенка... Но почему? ...После некоторого размышления, Саша пришла к выводу, что здесь свои порядки и противиться им не следует. "Ведь на любое сопротивление у них всегда припасена какая-либо кара... Именно кара, и она неотвратима..." Нечто подобное она испытала, когда намеревалась прервать свои отношения с Микки. Тогда бы на нее напустили Гаденыша.

Саша подняла глаза на сестру и кивнула головой.

Неизвестно почему, сестра, перед тем, как закрыть за собой дверь, одарила мать и ребенка каким-то странным взглядом, но, заметив, что в этот момент Саша подняла глаза, прищурилась, и по ее лицу расплылась широкая улыбка.

- Все будет хорошо, - сказала она.

Саша улыбнулась в ответ, махнул рукой, сестра вышла. Саша не верила ни одному слову медсестры.

Через тридцать минут появилась опять и сказала, что забирает ребенка и будет приносить его на кормления.

Ответа никакого не получила, только долгий взгляд матери вслед уносимого от нее ребенка.

Все, как рассказывала Наташа. Возможно, та тоже лежала в этой же палате. Саша оглядела комнату. Окна зарешечены. Вторая дверь, по рассказам Наташи, вела в помещение, где были душ и туалет.

На другой стороне комнаты над мягким диваном висели книжные полки и в стенной нише - телевизор с видеомагнитофоном.

"Жить можно, - считает Саша. - Но, что будет с ребенком... Что они собираются с ним сделать?" - Долго думает, но ответа не находит и решает быть внимательной и все подмечать.

Хорошо... Здесь она пробудет полтора месяца, как и Наташа, а потом снова Микки... или, может быть другая обезьяна?.. Или два молодых самца?.. Это, более чем ужасно и почти невозможно... Но если они захотят, сделают так, как считают нужным. Надо использовать все возможное, находясь здесь, чтобы выбраться отсюда... Но как?..

Когда Саша смогла, она встала с постели, ходила по комнате, сидела на диване, читала книги.

Настал день, когда ей разрешили с ребенком гулять на воздухе. Дворик, где они дышали свежим воздухом, был маленьким, обнесенный высоким забором и, как понимала Саша, он был внутренним. Ей не составляло бы труда преодолеть забор... А дальше что? Конечно, ее бы задержали, пока она выбралась на улицу... Да, и ребенка в таком младенческом состоянии она не могла оставить... Что было делать? Снова к Микки?.. Как ей этого не хотелось... С каждым днем она все больше привязывалась к своему сыну. Во время кормления ласкала его, целовала, баюкала, напевала ему песенки и мягким, нежным голосом разговаривала с ним.

Начали они свои прогулки во второй половине марта. К этому времени весна вступила в свои права и, хотя ночи еще были холодными, днем воздух прогревался до плюс четырех - пяти градусов. Саша так ставила коляску, чтобы прямые лучи солнца не светили прямо в глаза младенцу, а падали на лицо для нежного весеннего загара. Ее здоровый ребенок почти все время спал на весеннем воздухе. Иногда он все же открывал глаза и мама с ним тогда люлюкала своим мягким напевным голосом и старалась показать ему ветки березы, раскачивающиеся на весеннем ветру и воробушек, порхавших вокруг. Для них она специально приносила кусочки белого хлеба и разбрасывала вокруг. Когда воробьев собиралась много, она наклоняла коляску, так, чтобы ее Адамчик смог видеть птиц. Он хлопал глазами, пускал пузыри и старательно следил за полетами маленьких птиц...

Ребенок заметно рос, взгляд его становился более осмысленным, он хорошо знал свою маму. Волосики на его теле темнели и это беспокоило Сашу. "Уж лучше они бы оставались светлыми - так менее заметны", - считала она. Темный волос от кого? У меня волосы светлые, у Микки - весь он рыжий, правда, с темным оттенком?.. Саша думала о том, что уже не за горами срок полтора месяца, когда она снова очутиться в клетке. Так произошло и с Наташей - именно через такое время она снова увидела ее после того, как та родила девочку.

И вот этот срок настал.

У нее появилась сестра и сказала, что сегодня Саша покормит ребенка за занавеской.

Пришлось идти туда. Там ее ждал завтрак и после завтрака кормление сына.

Уходя, сестра забрала ребенка и всю одежду, которая была на Саше. Та понимала, что ей предстоит, и к этому подготовилась, когда сестра ушла. Она не знала, что и Микки подготовили к ее приходу - за две недели до встречи с ней самок из клетки удалили, и он скучал без них.

Появление Саши его обрадовало неимоверно.

Увидев ее, он захлопал в ладоши и затенцовал на месте.

Посмотреть на зрелище пришел директор и научные сотрудники. Их интересовала встреча Микки и Саши после родов и долгой разлуки.

Саша шла на встречу с Микки как на эшафот и видела, как за ней наблюдали.

Микки быстро приблизился к ней и слегка толкнул ее в бок. Саша поняла, что начинается игра... Снова на дерево? Как это было в первый раз? У нее имелись другие планы. Она тоже легонько толкнула Микки и отпрыгнула от него - начала свою игру. Тот последовал за ней. При этом он почувствовал знакомый запах, исходившей от Саши: она натерла некоторые участки своего тела и этим запахом приманивала Микки туда, куда ей хотелось его заманить.

И вот они оба у занавески. Еще усилие со стороны Саши и занавеска срыла их. Они оба в маленькой клетке, где Саша съедает свои завтраки, обеды и ужины. Занавеска хорошо скрывает их и все, что между ними происходит... Саша полагает, что зрители ничего не увидят - она их обманула, сумев завлечь сюда Микки, и расслабляется - здесь она может делать то, что захочет Микки...

Когда все закончилось, ей принесли для кормления ребенка. Микки с ней уже не было, а Саша успела принять душ.

После кормления ребенка ей не оставили его. А она думала, что появится с ним в большой клетке... Нет, так не получилось... Может это и к лучшему он успеет еще научиться лазить по деревьям...

Саша вышла из-за занавески где-то после двух. "Зрителей" не было, зато ее ждали подруги.

Первый вопрос задала Дуду. Она поглаживала рукой свой, заметно увеличившийся живот и смотрела на Сашу ясными глазами, в которых не было ничего, кроме простого любопытства:

- А где твой ребенок? Он, что не родился?

Саша рассмеялась:

- Родился и еще, какой богатырь!

- Где же он?

- Сказали, что мне надо привыкнуть ко всему снова, и тогда дадут ребенка. Ну, а твой как, Наташа?

- Я только кормлю, а ухаживают за ним самки.

Дуду, легонько похлопывая себя по животу, стала, громко засмеялась, пристально смотря на Сашу.

- Ты чего? - спросила та, слегка задетая ее смехом, потому что поняла, что та смеется над ней.

- Чего... Чего... Насчет тебя и твоего Микки... Небось, ты соскучилась по нему? И когда встретились, старалась вовсю... Ну, скажи. Чего молчишь?

Саша немного растерялась от такой прямоты и попыталась ее образумить:

- Зачем ты так? Никого это не интересует... Мы были за занавеской и никто нас не видел!

- Ты так думаешь? А вот и нет! Ты считаешь, что спряталась, да? ... Все видели... по телевизору... У тебя там спрятанная камера и все передавалось на экран.

- Да?! - воскликнула Саша. Она опустила голову и сжала руки.

- Конечно, но мы не видели, а слышали, что говорили сотрудники между собой, когда вы там с Микки начали дергаться. Один сказал: "Отличная супружеская пара". Другой: "У них будет длительная брачная связь!" А директор: "В таком случае они дадут нам большое потомство! Вот и отлично!" - Заметив состояние Саши, Дуду сказала: - Плюнь на все это! Не обращай внимание и тебе станет легче. Для тебя существует только то, что рядом, ну и мы. Остальное - долой от себя!

Саша действительно расстроилась. Она столько приложила усилий, чтобы не устраивать "спектакль" для институтской публики и теперь осознала, что ее перехитрили... Подумала и решила: "Пусть это мне пойдет на пользу... Все не так просто, как кажется... И с этим следует считаться..."

Разговор продолжила Наташа:

- Я смотрю, Саша, и даже удивлена твоими поступками: ты все чего-то соображаешь, химичишь... Думаешь выкрутиться? - она вопросительно уставилась на нее.

- Привет, тебе, - ответила та, подходя ближе к решетке, чтобы не напрягать свой голос. - Я вижу, ты удивлена? Или ты просто не хочешь думать о нашем будущем и о будущем наших детей? - она нервно облизнула пересохшие губы. - Я тебе сейчас кое-что расскажу, но вначале хотела бы услышать ответ на один вопрос, и советую подумать. Мы ведь давно не дети... Многое понимаем - что и почему... Тебе придется сказать или промолчать... Ты делаешь вид, что все хорошо... Тогда скажи: ты веришь, что мы когда-нибудь выберемся отсюда?.. Молчишь? Правильно делаешь, потому что сказать нечего! Считаешь, что нам дадут справочку, сделают отметку в трудовой книжке, отдадут денежки и выпустят отсюда? На свободе ты все расскажешь, да?.. И что будет после этого? Ты ведь себе представляешь, что подобное невозможно... Так что не следует удивляться моим поступкам.

Наташа ничего не ответила. Снова посмотрела на Сашу, махнула рукой и промолвила:

- Ладно... - Затем спросила: - У себя в комнате, где ты провела полтора месяца после родов, ты ничего не смогла придумать?

- Совершенно ничего, - голос Саши стал спокойным.

- И когда ты что-либо надумаешь?

- Не знаю...

- Вот видишь... Давай лучше не трепать себе нервы... Будем заниматься детьми.

Саша ничего не ответила. В ее голове еще долго звучали слова Наташи: "Будем заниматься детьми... Будем заниматься детьми... Будем заниматься детьми..." Фраза застряла в ее сознании, потому что ей были созвучны слова директора: "Они нам дадут еще много потомства"... Своим ребенком она будет продолжать заниматься, но много потомства не даст, чтобы ей это не стоило.

- Что ты собираешься делать, Саша? - спросила она себя.

- Еще не знаю. Возможно, если не получиться выбраться отсюда, то убью себя и ребенка. Саша вспомнила одно газетное сообщение о том, как женщина убила себя и двух детей - не могла их прокормить. У женщины не было работы, муж - законченный алкоголик тоже не работал и уже пропил все, что мог. Мертвых детей она положила на кровати и они лежали там, как херувимчики смерть не тронула их... Сама она повесилась в ванной комнате на газовой трубе - у них была газовая колонка... "Тоже что-либо придумаю в этом роде, когда пойму, что выхода нет... Так закончится твоя жизнь, Саша", - сказала она себе.

- В каком смысле закончится? - какой-то внутренний голос спросил ее.

Она описала этому голосу свое положение и пояснила:

- Отсюда меня никто не вытащит. Я хотела бы знать, где те люди, которые беспокоятся обо мне?.. Время для меня остановилось.

- Вот и хорошо, что ... остановилось.

- Ну, ты скажешь! - засмеялась Саша, - она уже поняла, что говорит с Георгием и была рада этому. - Так объясни, что это значит?

Ее собеседник не заставил себя долго ждать с ответом:

- Есть теория, научная теория, а не просто ля-ля, что, если для данного конкретного человека время течет медленно или ему кажется, что оно остановилось, то такой человек обязательно проживет дольше времени, чем другой, которому так не кажется.

- Представ себе, - начал пояснять Георгий, - широкую ленту и ты бежишь по ней вперед... И сама не всегда знаешь, куда. Так бывает в жизни: не ведаешь, что тебя ждет. Ты бежишь и лента двигается и двигается - жизнь скоротечна... Мы вечно торопимся... Случается, но редко - человек не бежит вперед, а двигается поперек ленты - для него время остановилось... Как у тебя... Ты старайся остаться там подольше - поперек ленты, дольше проживешь...

- Надо было бы раньше мне все объяснить - заметила Саша, - но мне и такая жизнь не к чему... Ты понял?

- Да, но так получилось у тебя... Не отчаивайся... Я верю, ты выберешься и побежишь вперед по ленте жизни!

- Нет, когда выберусь, снова стану поперек ее! - засмеялась Саша.

- Сделать так трудно, - ответил Георгий. - Очень многим подобное не удается и жизнь их быстро сокращается...

- Ладно. Мне только хотелось сказать тебе несколько слов, и сразу стало легче на душе. Спасибо тебе за это. - Саша замолчала и смолк голос Георгия...

Саша продолжала думать: может быть я уже шизоид? Какие мысли зарождаются в головах таких людей, как у меня? Нет, я не такая... А все-таки... Мысли у шизофреников, конечно, есть. Но они никогда их не расскажут другим людям... А если и расскажут, то те их не поймут...

В этот момент Сашу окликнули. Она подняла глаза и увидела рядом с Дуду Диди.

Голос у нее был взволнованный. Ее забросали вопросами.

- Где ты была? Что случилось?

Та стала сбивчиво отвечать:

- С ребенком меня не пустили... А я хотела... Но все равно встретилась... И так здорово получилось. - Диди вся светилась от радости.

Дуду не выдержала. Она толкнула в бок Диди, но та не обиделась, а засмеялась на ее энергичную просьбу, выразившуюся не только в толчке, но и в словах:

- Да расскажи ты, что случилось? Куда тебя не пустили с ребенком?

- На встречу, на встречу! С дочкой!

- С какой еще дочкой?

- Старшей! Она с мамой, моей мамой, приехали сюда и им разрешили встретиться со мной!

- Ну и что? Ты так с ними встречалась, в чем мать родила, как ты сейчас перед нами?

- Нет, конечно! Меня приодели, мы сидели в отдельной комнате и долго беседовали. Дочь выросла и хорошо учится... Отдала им деньги - получила много денег, но ничего им не рассказывала. Пояснила, что здесь работаю медсестрой. Работы много, поэтому не могу вырваться отсюда и приехать к ним. Вот так! Счастливый день для меня!