... что привело к появлению новых правящих элит.

До эпохи модерна подавляющее большинство существовавших правительств состояло из элит, эксплуатирующих остальное население и защищающих его от хищнической эксплуатации со стороны других элит. Сегодня государственное хищничество иногда сопровождается анархией и беззаконием, как, например, в Венесуэле Николаса Мадуро, но социальные структуры, возникшие в аграрную эпоху, были высокоиерархичны и опирались на жестокое исполнение (часто) несправедливых законов. Разные законы налагали на разных людей разные права и обязанности в зависимости от их положения в иерархии. Так до сих пор происходит на Кубе и в Северной Корее. Поэтому современный мир от прошлого отличает не верховенство закона, а равенство перед законом. Лучший способ обеспечить равенство правил - натравить одну элиту на другую. Если элита однородна, как это было в случае с владельцами плантаций на американском Юге в эпоху антисемитизма, она будет создавать правила, выгодные владельцам плантаций. Когда же элита разнообразна и включает в себя, например, фермеров, промышленников и банкиров, она будет создавать политическую и экономическую систему , которая будет более справедливой. В гетерогенном обществе численность других групп всегда превышает численность своей собственной, поэтому равенство перед законом отвечает интересам всех. Именно к этой трансформации мы сейчас и обратимся.

Борьба за сдерживание новой правящей элиты ...

Частная собственность, неравенство и иерархия, как мы видели, возникли вместе с ранними цивилизациями, которые можно определить как общества, характеризующиеся наличием городов и письменности. В этом контексте цивилизацию следует понимать в отличие от охотничье-собирательских обществ, господствовавших на земном шаре примерно до 12 тыс. лет назад. Употребление нами слова "цивилизация" не должно восприниматься как одобрение. Ведь до недавнего времени лишь немногие человеческие популяции или культуры, существовавшие когда-либо, можно было назвать цивилизованными, по крайней мере, с нашей современной точки зрения, и не все "цивилизованные" люди являются мудрыми, справедливыми или гуманными.

Тем не менее человек постепенно отказался от кормового образа жизни, поскольку одомашнивание сельскохозяйственных культур и животных дало нашим предкам огромное преимущество в плане выживания. Однако за относительную безопасность и предсказуемость поставок продовольствия - самое необходимое условие выживания человека - пришлось заплатить. Новые институты частной собственности, неравенства и иерархии способствовали закреплению интересов правящей элиты (аристократии, духовенства и солдат). Элита составляла лишь малую часть общества (менее 10%), а подавляющее большинство населения составляли крестьяне, вынужденные обменивать свой труд на небольшую долю безопасности в этой жизни и обещание лучшей жизни после смерти. Одним словом, политические и экономические институты аграрной эпохи носили экстрактивный характер.

С течением времени политические и экономические институты становились более инклюзивными, или, говоря иначе, более отражающими потребности, желания и стремления все более широких слоев населения. Этот процесс институциональных изменений происходил в разных странах мира и занимал разное время, но большинство исследователей сходятся во мнении об общей долгосрочной тенденции к повышению инклюзивности. Изменения начались в Западной Европе и Северной Америке и способствовали (наряду с другими изменениями, к которым мы еще вернемся) Великому обогащению в эпоху инноваций (см. главу 8). Затем она распространилась на другие регионы мира и продолжается по сей день. По мере изменения политических и экономических институтов менялось и наше представление о частной собственности, неравенстве и иерархии.

В аграрную эпоху права собственности были широко распространены, но неравны. Кроме того, они часто произвольно нарушались власть имущими - египетскими фараонами, римскими и китайскими императорами, российскими царями. Сегодня в развитых странах все люди обладают практически одинаковыми правами собственности. Более того, как правило, они могут рассчитывать на то, что их права собственности будут защищаться с одинаковой энергией. Конечно, экспроприация и налогообложение по-прежнему имеют место, но они, как правило, не носят произвольного характера и осуществляются в соответствии с установленными процедурами. Отчасти именно защищенность частной собственности отличает современные богатые страны, где у людей есть стимул к сбережениям, инвестициям и инновациям, от современных бедных стран, где права частной собственности людей по-прежнему не защищены.

Неравенство означает неравенство прав и свобод, которыми пользуются разные группы людей. Вспомните, как различались права и свободы дворян и крестьян в период старого режима во Франции, белых и негров на американском Юге, европейцев и африканцев в Южной Африке в условиях апартеида, членов и не членов Коммунистической партии в Советском Союзе, немцев и евреев при национал-социализме. Сегодня неравенство перед законом, будь то сексистское законодательство в Саудовской Аравии или антимусульманская дискриминация в Китае, кое-где еще сохраняется, но повсеместно осуждается. При этом не все виды неравенства наносят ущерб благополучию человека. Вспомните, например, математический гений Альберта Эйнштейна или деловую хватку Джеффа Безоса. Такие люди демонстрируют, что неравенство способностей может приносить пользу всем нам.

Наконец, под иерархией раньше понималось неотъемлемое право на власть, будь то отдельные личности, такие как император ацтеков Монтесума, французский король Людовик XIV, или нации, которое проявлялось в таких формах, как "право" европейцев править неевропейцами или арийцев править неарийцами. Сегодня такие понятия справедливо презираются. Другие формы иерархии неизбежны и в целом полезны. Например, иерархия компетенций часто возносит умных людей, таких как президент США Томас Джефферсон (1743-1826), дальновидных предпринимателей, таких как соучредитель корпорации Apple Стив Джобс (1955-2011), и выдающихся практиков, таких как новаторский южноафриканский кардиохирург Кристиаан Барнард (1922-2001), на позиции власти, престижа и влияния.

... потребовался переход от добывающих институтов к инклюзивным

В своей книге 2012 года "Why Nations Fail: Истоки власти, процветания и бедности" Дарон Асемоглу из Массачусетского технологического института и Джеймс А. Робинсон, бывший сотрудник Гарвардского университета, а ныне работающий в Чикагском университете, исследовали различие и взаимодействие между инклюзивными политическими и экономическими институтами, с одной стороны, и экстрактивными политическими и экономическими институтами, с другой. Их тезисы позволяют рассматривать различия в экономических результатах между странами в том виде, в котором они проявляются в современном мире.

Рассмотрим Северную и Южную Корею. Экстрактивные экономические институты Северной Кореи ограничивают автономию личности, устанавливая жесткие правила, как люди могут зарабатывать и тратить свои деньги. Правительство использует государственное образование как инструмент пропаганды, требует от всех желающих пройти военную службу в течение 10 лет, устанавливает ограничения на владение собственностью и бизнесом. В той мере, в какой богатство все же создается гражданами, оно перетекает к представителям элиты, таким как члены правящей партии и высший военный эшелон.

В отличие от этого, экономические институты Южной Кореи носят всеохватывающий характер. Люди в значительной степени свободны зарабатывать и тратить деньги по своему усмотрению. Граждане имеют доступ к открытой системе образования, информации и технологиям. Права собственности рядовых граждан защищены, предпринимательская деятельность поощряется. Рынок Южной Кореи является открытым и, как следствие, инновационным. Он производит богатство. Это во многом объясняет, почему южнокорейцы как минимум в 22 раза богаче своих северных сородичей. Этническая принадлежность, культура, история, география и климат, которые в значительной степени являются общими для двух стран, не могут объяснить этот разрыв, но существование различных типов институтов в двух странах может объяснить и объясняет его.

Проблема заключается в том, что в нынешних условиях экономическая интеграция определяется действиями государства. Рыночная деятельность требует, в частности, правового обеспечения контрактов, инфраструктуры для обмена и защиты от мошенничества. Поскольку государство и экономическая деятельность взаимосвязаны, экономические институты стремятся соответствовать целям правящей группы лиц.

Инклюзивные экономические институты опираются на существование политических институтов, характеризующихся разделением власти и широким распределением принятия решений между элитой, бизнесом, гражданским обществом и, в конечном счете, индивидами. Одним словом, элита ограничена. При неограниченном принятии решений власть, напротив, сосредоточена в руках небольшой элиты или, в крайнем случае, одного человека. Первое способствует развитию конкуренции, созданию коалиций и подотчетности. Второе способствует хищничеству элиты.

Наконец, экономические и политические институты имеют тенденцию усиливать друг друга. Здесь становится очевидным наличие обратной связи между правящей элитой и остальными гражданами. В добывающих политических системах отсутствует соответствующая обратная связь с гражданами. Таким образом, элита может использовать свою власть для дальнейшего укрепления добывающей экономической системы, которая приносит ей выгоду за счет населения в целом. В инклюзивной политической системе, напротив, элита постоянно подвергается воздействию обратной связи с гражданами, будь то опросы общественного мнения или выборы. Таким образом, у элиты появляются стимулы для улучшения функционирования государства, в том числе и для создания более инклюзивных экономических институтов.

■ Вставка 7.2. Если добывающие институты так плохи, то почему Китай процветает?

Внимательный читатель уже заметил очевидную проблему, связанную с утверждением, что инклюзивные институты ведут к экономическому росту. Муха на глазу - это экономический рост, который происходит в таких странах, как Китай, имеющих экстрактивные политические институты. a В течение последних нескольких десятилетий китайская правящая элита способствовала развитию относительно инклюзивных экономических институтов. Эти институты гораздо более свободны, чем в условиях тоталитарной диктатуры Мао Цзэдуна (1893-1976 гг.). Как правило, правящая элита может выбирать модель развития, сочетающую экстрактивные политические и относительно инклюзивные экономические институты, до тех пор, пока она чувствует полный контроль над государством.

Китайская элита смогла освободить экономику, не потеряв при этом политического контроля, за счет большей централизации власти в руках правительства. Это включает в себя такие оруэлловские меры, как практически повсеместная слежка за населением и система "социальных кредитов", которая поощряет и наказывает рядовых граждан в зависимости от их лояльности к правящему режиму. Другими словами, китайская элита достаточно надежна, чтобы не бояться народа. Взамен элита предоставляет гражданам определенную экономическую свободу.

Проблема заключается в том, что централизованные и экстрактивные политические институты не могут поддерживать быстрый рост в долгосрочной перспективе. Китайское государство не допускает инноваций, которые могут угрожать авторитету коммунистической партии. Соответственно, тормозится "созидательное разрушение", о котором пойдет речь в следующем разделе. В конечном итоге такая экономика склонна к стагнации или даже регрессу. Кроме того, экстрактивные политические институты могут легко разрушиться из-за междоусобиц между представителями элиты, что может привести к гражданской войне и анархии. Иными словами, у политической элиты может возникнуть соблазн сохранить свою власть за счет перехода от инклюзивных экономических институтов к экстрактивным. b Таким образом, делают вывод Асемоглу и Робинсон, устойчиво высокие темпы экономического роста могут быть обеспечены только при сочетании инклюзивных политических и экономических институтов. ■

Если процветание - это так хорошо, то почему не все принимают институты, способствующие созданию богатства?

Ceteris paribus успешные государства сочетают инклюзивные политические и экономические системы, а неуспешные - политический и экономический экстракционизм. Вопрос в том, почему все страны не выбирают инклюзивные институты, которые способствуют росту и улучшению благосостояния общества в целом. Австрийский экономист Йозеф Шумпетер (1883-1950) отмечал, что динамичные и инновационные общества создают богатство благодаря процессу "созидательного разрушения", или "непрерывному механизму инновации продуктов и процессов, с помощью которого новые производственные единицы заменяют устаревшие". Этот процесс порождает проигравших и недовольство. Поэтому те, кому угрожают потери, пытаются предотвратить инновации.

В ходе промышленной революции в Великобритании, о которой более подробно будет сказано в следующей главе, на смену индивидуальным производителям одежды пришли новые хозяйствующие субъекты - текстильные фабрики. Последние пытались помешать распространению индустриализации, устраивая восстания "луддитов" и разбивая чулочные рамы (машины для вязания тканей). Помимо экономических изменений, промышленная революция привела к резкому изменению отношений власти. По мере того как крестьяне покидали британскую деревню, чтобы работать на фабриках, власть дворянства уменьшалась. В тех странах, где аристократия изначально обладала большей властью - например, в Австро-Венгрии и России, - элита поначалу блокировала индустриализацию, не желая терять контроль. Такие действия могут задержать наступление всеобщего процветания на десятилетия, а в некоторых случаях и на столетия.

Подводя итог, можно сказать, что влиятельные группы часто сопротивляются экономическим изменениям, поскольку стремятся сохранить существующую динамику власти. Поскольку экономический рост приводит к появлению победителей и проигравших, решения, принимаемые элитой, могут иметь серьезные последствия для ее собственного выживания. В некоторых случаях, как, например, в царской России, элита предпочитала сохранять политические институты, сдерживающие экономический рост. В других случаях экстрактивные политические институты сместились в сторону плюралистических правительств и разделения властей. Когда, где и почему это произошло, будет рассмотрено в следующем разделе.

Наша долгая борьба за свободу инноваций увенчалась успехом...

Политические и экономические изменения, как правило, в значительной степени зависят от отношения к ним элиты, которую мы определяем как относительно небольшую группу людей, обладающих непропорционально большим богатством и властью в обществе. Элита имеет возможность противостоять изменениям и блокировать их, и она будет стремиться к этому до тех пор, пока будет воспринимать эти изменения как противоречащие ее долгосрочным интересам. Как мы видели на протяжении всей этой главы, политические и экономические институты, доминировавшие в жизни человека после открытия сельского хозяйства около 12 тыс. лет назад, были, как правило, добывающими. Затем, несколько столетий назад, политика и экономика в Западной Европе начали меняться. В эссе 2012 года Грегори Кларк спрашивает,

Почему переход к этому современному режиму был отложен по крайней мере на 10 тыс. лет от развития оседлого земледелия? Почему он произошел в маленькой стране на окраине Европы, а не в великом центре мирового населения Китае? Население Англии в 1760 г. составляло 6 млн. человек, в то время как в Цинском Китае проживало 270 млн. человек, в Японии - 31 млн. человек, а в Индии - не менее 100 млн. человек. Почему это не произошло на 2000 лет раньше, в классических цивилизациях Европы - Греции или Италии, или в уже развитой экономике Китая?

Цель данного раздела - рассмотреть некоторые возможные причины возникновения эпохи инноваций в Западной Европе. Мы будем опираться на мнение тройки историков экономики: Стивена Дэвиса из Института экономики в Лондоне, который утверждает, что Эпоха инноваций возникла благодаря удачному сочетанию геополитической конкуренции и торговли с Новым Светом; Джоэла Мокира из Северо-Западного университета, который отмечает решающую роль критического рационализма; и Дейрдре Макклоски, которая утверждает, что Эпоха инноваций и последующее Великое обогащение произошли из-за изменений в отношении западноевропейцев к коммерции и инновациям. Рассмотрим эти тезисы более подробно.

... из-за геополитической конкуренции ...

В своей книге "Взрыв богатства: The Nature and Origins of Modernity" Дэвис отмечает появление двух социальных классов - элиты и остальных, о которых мы уже говорили. По его мнению, долгое время элиту устраивали навязанные ею политические и экономические порядки. Однако начиная с XIV в. стимулы, с которыми столкнулась западноевропейская элита, стали меняться.

Около 1300 г. на Земле наступило похолодание. Во время Малого ледникового периода - 500-летнего периода длинных холодных зим и короткого лета - урожайность сельскохозяйственных культур снизилась, а неурожай увеличился на 20%. Охлаждение климата привело к очевидным последствиям: голоду. Первым из них стал Великий голод 1315 г., когда трехлетнее отсутствие дождей привело к сокращению производства продовольствия в Европе, голоду и массовым беспорядкам. Крестьяне были вынуждены есть семенное зерно и забивать свой скот, что подорвало европейское сельское хозяйство.

В это же время на Востоке возникла новая угроза. В Центральной Азии в войсках монголов появилась бубонная чума, которая быстро распространилась по всей их империи. В 1323 г. она поразила Китай, уничтожив 40 % его населения только в результате первой вспышки. Затем она распространилась по вновь открытому Шелковому пути и в 1347 г. попала в Европу. От чумы погибли два человека из каждых пяти. Примечательно, что чума поразила не все регионы в равной степени. Городские районы пострадали гораздо больше, чем сельские, что привело к упадку городов и подрыву торговли.

Сокращение численности населения, падение налоговых поступлений и торговли усилили финансовое давление на правящие элиты во всем мире. Отчаявшиеся правители стремились увеличить доходы двумя способами. Во-первых, они вводили более широкие и высокие налоги. Во-вторых, они развязывали войны, чтобы контролировать большую часть сокращающейся налоговой базы. Повышение налогов сломало спину производителям, которые и без того страдали от болезней и недоедания, вызвав восстания в Европе, Китае и Индии. По всему миру падали династии и рушились империи. Из пепла старой системы возник балканизированный и высококонкурентный политический строй.

Начиная с 1400-х годов политическая конкуренция привела к тому, что война претерпела ряд изменений. Исторически, за редким исключением, например, у древних греков и римлян, конница, как правило, была основой армии. Именно поэтому кочевники-скотоводы, такие как гунны и монголы, имели такое решающее преимущество перед оседлым населением. Однако в этот период пехота, особенно в Европе, постепенно становилась все более заметной. Еще одно важное изменение произошло с изобретением пороха. Тяжелая артиллерия первоначально использовалась только при длительных осадах, но усовершенствования в области литья металлов привели к созданию более легких и мобильных орудий, которые можно было использовать на поле боя.

Принятие на вооружение личного огнестрельного оружия в конце XVI века еще более усилило доминирование пехоты в военном деле. Огнестрельное оружие было проще в обращении, чем меч, поэтому армии становились более многочисленными, хотя и менее умелыми. Большие армии требовали более структурированной, иерархической системы командования, что привело к созданию более постоянного и сложного военного аппарата. Правящая элита должна была обеспечивать солдат, которые теперь работали полный рабочий день, пищей и жильем, что означало необходимость создания дополнительной инфраструктуры и увеличения финансирования. Армия стала постоянной статьей расходов, оплачиваемой из текущих доходов, а не только из накопленных сокровищ. Иными словами, для большой и дорогостоящей армии требовалась большая и эффективная налоговая администрация.

Эта военная революция привела к огромным геополитическим изменениям. Поскольку инновации обычно происходили медленно, державы, которые раньше других приняли некоторые из этих военных изменений , имели большое преимущество. Особенно это касалось артиллерии, поэтому доступ к железной руде был ключевым фактором успеха государства. Поскольку старый порядок был раздроблен, государства, занимавшие выгодные позиции или обладавшие умелым руководством, смогли реформировать свои вооруженные силы, занять доминирующее положение в своих регионах и создать огромные сухопутные империи. Эти "пороховые империи", такие как Китай, Россия, Индия Великих Моголов, Османская империя и Сефевидский Иран, становились все более мощными с каждым завоеванием и прекращали свое развитие только при столкновении с равными по силе империями.

Эти новые империи контролировали подавляющую часть территории Евразии и значительную часть мировой производственной базы. Кроме того, они были очень велики. Поэтому внутренняя стабильность была главной заботой правящей элиты. Пороховые империи сократили хищничество и эксплуатацию внутри своих границ, что привело к некоторому экономическому росту, но идеи и инновации, угрожавшие традиционному порядку, подавлялись во имя стабильности, что препятствовало долгосрочному росту.

Как вы уже догадались, из этого правила было одно большое исключение: Европа. Вместо одного регионального гегемона Европа была разделена между несколькими постоянно соперничающими военно-морскими державами. Пороховые империи были настолько велики, что конфликт между ними неизменно заканчивался патовой ситуацией. Поэтому главной опасностью для суверенитета была внутренняя нестабильность, а не внешние завоевания. В Европе же государства были меньше, и существовала постоянная опасность быть завоеванным соседом. Эта межгосударственная конкуренция привела к тому, что Европа оказалась единственным континентом, где военная революция продолжалась и в XVII веке.

Безусловно, инновации угрожали традиционной власти в Европе в той же степени, что и в остальной Евразии. Однако внешняя угроза для правящей элиты в Европе была настолько велика, что подавление инноваций чревато поражением в войне и потерей суверенитета. Оказавшись перед таким неаппетитным выбором, многие европейские элиты решили дать возможность инновациям развиваться.

Здесь необходимо подчеркнуть условный характер европейского политического устройства. Одна семья, дом Габсбургов, очень близко подошла к объединению Европы под единым знаменем. В результате стечения обстоятельств Карл V (1500-1558 гг.) унаследовал герцогство Бургундия, земли Габсбургов в Германии, королевства Арагон и Кастилия, включавшие всю Испанию, а также Неаполь, Сицилию, Милан и формирующуюся империю в Новом Свете. В 1526 г. он унаследовал Венгрию и Богемию, а также был коронован императором Священной Римской империи. Во время своего правления Карл имел самую большую армию в Европе. Он владел Низкими странами, в которых работали лучшие оружейники, и Северной Италией, контролировавшей самую сложную финансовую систему Европы.

Главным препятствием на пути к европейской гегемонии Карла был французский дом Валуа. Валуа с энтузиазмом сражались с Габсбургами, и хотя Карл V часто одерживал победы, ему не удавалось полностью покорить французов. Валуа помогли два фактора. Во-первых, протестантская Реформация и последовавшие за ней восстания немецких протестантских князей угрожали положению Карла в Священной Римской империи. Во-вторых, Османская империя успешно завоевала территорию к западу от Вены, и хотя в конце концов османы были оттеснены, они оставались постоянной угрозой для юго-восточной границы Габсбургов.

После правления Карла Габсбурги продолжили борьбу за гегемонию, которая завершилась Тридцатилетней войной в 1618 году и Вестфальским миром, подписанным в 1648 году. Этот принципиально новый договор юридически разделил Европу на суверенные государства и заложил основы современного международного порядка. Окончательно завершилось стремление Габсбургов к общеевропейскому господству.

Не имея единого гегемона, Европа оставалась в состоянии постоянной войны и соперничества. Таким образом, военная революция продолжалась, и к 1750-м годам европейские армии стали самыми передовыми в мире. Расширяющиеся вооруженные силы необходимо было оплачивать, поэтому наряду с военными реформами были разрешены экономические и научные инновации. Как уже говорилось выше, эти изменения были крайне дестабилизирующими. При этом европейские правители просто не могли позволить себе ограничивать инновации, рискуя отстать от своих соседей. В результате у европейских правителей появился огромный стимул к созданию таких программ, как Королевское общество в Англии (1660 г.) и Академия наук во Франции (1666 г.), которые поддерживали и поощряли инновации.

... торговля с Новым Светом ...

Наряду с этими геополитическими изменениями в мировой экономике с конца XV века произошли серьезные сдвиги, связанные с Колумбийским обменом, который имел огромные последствия в результате контактов европейцев с Америкой. Продукция из Нового Света, в том числе табак, картофель, перец чили, помидоры и кукуруза, попала в систему мировой торговли. Картофель, в частности, имел огромное значение, поскольку позволял содержать большее количество людей на меньшей площади земли, что вело к росту населения.

Другим важным следствием европейской торговли с Америкой стал доступ к большим объемам серебра. Начиная с Васко да Гамы в 1497 г., европейские мореплаватели установили устойчивую морскую связь с азиатскими рынками. В то время Азия была центром мировой экономики и производила такие востребованные товары, как фарфор и пряности. Проблема заключалась в том, что азиатские государства не проявляли особого интереса к европейским товарам. Однако после открытия двух крупных месторождений серебра в Потоси и Сакатекасе у испанцев наконец-то появился товар, который пользовался всеобщим спросом.

В последующие века в Индию и Китай поступило так много серебра, что они смогли ввести единую серебряную валюту на всей территории своих огромных империй. Принятие серебра в качестве валюты означало, что впервые в истории появилось универсальное средство обмена. В результате отпала необходимость в бартере при торговле на дальние расстояния, что сделало торговлю гораздо проще и выгоднее.

Эти экономические изменения привели к тому, что по мере восстановления населения после голода, эпидемий и войн дальняя торговля возобновилась и даже превысила свой прежний пик в XIII веке. Возрождались городские торговые центры, в торговлю стало поступать больше видов товаров, что позволило усилить специализацию регионов.

... революция в мышлении ...

Еще одним преобразованием в Европе стала революция в мышлении. В своей книге 2004 года "Дары Афины" Джоэл Мокир разделил человеческое знание на две категории. "Пропозициональное" знание относится к тому, что люди считают истинным в отношении мира. Сегодня пропозициональное знание состоит из нашего понимания таких понятий, как гравитация и эволюция. Эти идеи не оказывают непосредственного влияния на повседневную жизнь большинства людей, но они определяют наше восприятие окружающего мира. "Рецептурные знания, напротив, представляют собой инструкции по выращиванию сельскохозяйственных культур, литью металлов и морскому судоходству.

В досовременном мире эти два типа знания практически не пересекались. Поэтому люди практически не имели теоретического представления о том, почему работает прескриптивное знание. Более того, они практически не представляли себе, как генерировать новое предписывающее знание. Например, английский врач Эдвард Дженнер (1749-1823 гг.) в 1796 году начал вакцинировать своих пациентов против оспы. Однако никто не знал, почему вакцина Дженнера работает, поэтому вакцинации против других болезней пришлось ждать до тех пор, пока столетие спустя не получила широкого признания микробная теория болезней. Медицинский, научный и технологический прогресс происходил как следствие случайных экспериментов (трудоемких, медленных и дорогостоящих) или случайности.

Аналогичным образом, прогресс в области прескриптивного знания практически не повлиял на пропозициональное знание, в том числе и на ложное пропозициональное знание. Например, со времен древнегреческой античности медики придерживались гуморальной теории медицины, согласно которой человеческий организм состоит из четырех основных гуморов (черной желчи, желтой желчи, мокроты и крови), которые должны находиться в равновесии, чтобы пациент был здоров. В той мере, в какой предписывающие знания, такие как медицинские процедуры, когда-либо подвергались влиянию пропозициональных знаний, ложные пропозиции тормозили развитие человеческого понимания, способствуя тем самым ненужным страданиям людей.

Другим ключевым аспектом досовременного знания был его холистический характер или "понимание частей... как тесно взаимосвязанных и объяснимых только через ссылку на целое" . Оно полностью опиралось на веру в божество-создателя. Таким образом, анатомия человека рассматривалась как микрокосм астрономии, то есть любое утверждение о человеческом теле подразумевало нечто о космическом порядке. Это означало, что представления о мире природы имели моральные последствия. Если новое открытие подрывало одну из частей системы, то оно ставило под угрозу весь порядок. Поскольку правители обычно оправдывали свое правление теологией, нововведения напрямую угрожали их власти. Поэтому научные инновации были не только трудны, но и опасны. Чтобы избежать дестабилизирующего влияния прогресса, правители часто использовали традиционные источники знаний в качестве основания для отказа от научных открытий.

Время от времени наступали периоды, когда разум одерживал верх над традицией. В эти эпохи, которые ученые называют "эффлоресценциями", философским исследователям разрешалось свободно подвергать сомнению и обсуждать устоявшиеся знания . Эти "эпохи разума" обычно совпадали с утратой центральной власти, как, например, в период Воюющих государств в Китае или в эллинский период в Европе. Однако после восстановления центральной власти эти всплески всегда пресекались правящей элитой и заменялись ортодоксальностью и традициями.

Один из таких веков разума пришелся на эпоху Возрождения, когда европейцы заново открыли для себя античных мыслителей и начали почитать идеализированное представление о прошлом, а в конечном итоге и подвергать его сомнению. Также наблюдался рост интеллектуального плюрализма, поскольку люди знакомились с идеями других культур, с которыми европейцы столкнулись в эпоху открытий. Наконец, именно в это время личность в Западной Европе становится отдельным понятием. Личность становилась все более полным и самодостаточным понятием, то есть человек все чаще рассматривался как нечто большее, чем просто сумма его отношений с другими людьми. Этот культурный сдвиг привел к стремлению к более личным и непосредственным отношениям с Богом, не проходящим через церковь.

Это стремление, а также злоупотребления католиков, такие как коррупция в церкви и продажа индульгенций, вылились в протестантскую Реформацию, которая началась в 1517 г., когда Мартин Лютер (1483-1546) прибил свои знаменитые девяносто пять тезисов к дверям церкви в Виттенберге (Германия) (важно, что появление печатного станка, о котором подробнее будет сказано в главе 9, сделало распространение идей Лютера невозможным для подавления со стороны католических властей). Поскольку Лютер призывал к передаче власти от католической церкви к государству, протестантов поддержали многие правящие аристократы Европы. Этот раскол между католиками и протестантами в конечном итоге привел к религиозным войнам по всей Европе, в том числе и к упомянутой выше Тридцатилетней войне.

Религиозные войны были чрезвычайно разрушительными, в них гибли миллионы людей, повсеместно свирепствовали голод и чума. Это привело к росту скептицизма, поскольку различные религиозные школы соперничали друг с другом, а повсеместный хаос и разрушения заставили многих усомниться в том, что религия действительно стоит того насилия, которое она, как казалось, вдохновляет. Кроме того, люди знакомились с религиями других стран и начинали сомневаться, что какая-либо религия действительно более легитимна, чем любая другая.

Как уже отмечалось, на смену таким интеллектуальным потрясениям обычно приходит более традиционная система. Однако в Европе сохранялись политические и религиозные разногласия, во многом обусловленные Вестфальским миром. Это означало отсутствие центрального интеллектуального авторитета, а значит, и единой системы, к которой можно было бы апеллировать. Иными словами, на национальном уровне сохранялся плюрализм мысли.

Поскольку интеллектуалы в Европе не вернулись к доверию к традиционным авторитетам, они оказались перед философской дилеммой. Либо ничего нельзя доказать, как утверждали скептики, либо существует способ познания истины, не зависящий от откровения и авторитета. В итоге было выработано решение, согласно которому некоторые типы предложений могли быть пересмотрены, если было доказано, что они ложны или недостаточны. Этот способ мышления получил название критического рационализма и лучше всего иллюстрируется идеями двух крупнейших мыслителей, с которыми мы познакомились в Главе 1: Фрэнсиса Бэкона (1561-1626) и Рене Декарта (1596-1650).

Кроме того, поскольку знания теперь открывались на основе отдельных наблюдений, а не предположений о системе в целом, отдельные открытия были абсолютно независимы друг от друга. Связи стали случайными, а не объяснительными. И самое главное, больше не было ничего морально плохого в том, чтобы подвергать сомнению устоявшееся знание. Мысль и дискуссия теперь могли быть свободными, а знание - приближаться к истине.

Как следствие, прескриптивные и пропозициональные знания стали взаимосвязанными. Прескриптивные знания теперь использовались для оспаривания и уточнения пропозициональных знаний, а поскольку пропозициональные знания теперь были укоренены в реальности, они могли служить интеллектуальной основой для прескриптивных инноваций. Экспериментирование больше не зависело от случайных ошибок, а могло проводиться сознательно с помощью научного поиска. Иными словами, наука и техника стали помогать друг другу.

Это не значит, что религия и магия вдруг потеряли всякое влияние. Они были и остаются мощной культурной силой, но утратили монополию на интеллектуальное мышление. Традиционные системы знаний сохранялись, но теперь аргументированные доводы не отбрасывались только потому, что они противоречили священному тексту, по крайней мере, в европейском контексте. Впервые в истории разум не был вытеснен элитой. В условиях жесткой конкуренции в Европе практические военные и экономические преимущества свободомыслия были крайне важны: от них зависело выживание правящей элиты.

...и изменения в этике

Одновременно с геополитической конкуренцией, ростом населения, вызванным Колумбийским обменом, и революцией в мышлении происходило изменение этических норм, определяющих отношение людей к инновациям и коммерции. Инновации и коммерция тесно связаны между собой, поскольку, как отмечает американский историк экономики Дейрдре Макклоски, инноваций "недостаточно [для технического и материального прогресса]. Ее нужно проверить, выгодно ли она работает". Механизмом проверки эффективности инноваций, как мы увидим в главе 9, является торговля или коммерция. Поэтому рассмотрим, как менялось отношение европейцев к инновациям и коммерции с течением времени.

У древних греков и римлян не было специального слова для обозначения инноваций. При этом новизна или отклонение от нормы, как правило, имели политический и негативный оттенок. Например, греческий историк Геродот (484-425 гг. до н.э.) описывает реакцию персидского императора Дария Великого на известие о том, что греки разграбили персидский город Сарды. Дарий вызвал к себе правителя области, прилегающей к Сардам, и сказал ему: "Мне доложили... что твой лейтенант [отвечавший за Сарды] попытался предпринять против меня неотеру (т.е, новые дела) против меня". Аналогичным образом Саллюст объяснил, что решил написать о заговоре Катилины, в котором разорившийся аристократ пытался свергнуть правительство Рима в 63 г. до н.э., из-за "новизны (т.е. новизны) преступления и вытекающей из него опасности".

Когда речь шла о неполитических инновациях, древние относились к ним с не меньшим подозрением. Три римских писателя - Плиний Старший (23-79 гг. н.э.), Петроний (27-66 гг. н.э.) и Дион Кассий (155-235 гг. н.э.) - записали похожие анекдоты о человеке, который изобрел небьющуюся стеклянную чашу и принес ее императору Тиберию (42 г. до н.э.-37 г. н.э.) в надежде получить вознаграждение. Тиберий спросил изобретателя, рассказал ли он кому-нибудь еще о своем изобретении. Когда изобретатель ответил, что нет, император приказал предать его смерти, чтобы не допустить, что из-за небьющегося стекла драгоценные металлы (из которых делали кубки и чаши) потеряют свою ценность. И наоборот, император Веспасиан (9-79 гг. н.э.) наградил человека, который изобрел машину, способную таскать тяжелые колонны, но, опасаясь, что машина усугубит безработицу в Риме, отказался от ее использования. Историческая летопись изобилует подобными историями.

Это не означает, что инновации не происходили. Вспомните печатный станок, артиллерию и морской компас, с которыми мы познакомились в Главе 1. Это также не означает, что отдельные европейцы не ценили инновации, которые улучшали их собственную жизнь. Например, уже в 1306 году Джордано да Ривальто, доминиканский монах из Пизы, произнес проповедь, в которой отметил: "Не прошло и двадцати лет, как было открыто искусство изготовления очков, помогающих хорошо видеть, искусство, которое является одним из лучших и самых необходимых в мире".

Тем не менее, общее или общественное отношение к инновациям было враждебным. По словам американского экономиста Дональда Дж. Будро, такое негативное отношение к инновациям выступало в качестве "налога на бесчестье". Как и все налоги, - писал он, - "налог на бесчестье" дестимулирует те виды деятельности, на которые он распространяется, делая альтернативные "необлагаемые виды деятельности относительно более привлекательными.... Инновации, разрушающие рабочие места, действительно вызывали презрение до современной эпохи".

Обратимся теперь к коммерции. Еще сравнительно недавно большинство видов коммерции и извлечения прибыли повсеместно подвергались осмеянию. Например, в "Одиссее" Гомера греческого героя Одиссея оскорбляют за то, что он похож на капитана торгового судна, "единственной заботой которого является жадная прибыль, которую он получает, продавая свои товары". Аналогично, когда спартанцы предупредили Кира Великого, чтобы он не трогал греческие города, персидский император ответил на это,

Я никогда еще не боялся людей, у которых есть место посреди города, куда они сходятся, чтобы обманывать друг друга и клясться. Кир хотел сказать эти слова в упрек всем грекам за то, что у них есть места на рынке, где они покупают и продают.

Платон представлял себе идеальное общество, управляемое "стражами", не имеющими частной собственности, чтобы "не разорвать город на части разногласиями о "моем" и "не моем". "Он отмечал, что "все сословия, занимающиеся розничной и оптовой торговлей... унижены и подвергаются презрению и оскорблениям". В идеальном государстве, утверждал Платон, торговлей должны заниматься только неграждане. И наоборот, гражданин, ставший торговцем, должен быть наказан тюремным заключением за то, что "опозорил свою семью".

Это не были чисто элитарные настроения. Основными потребителями древнеаттической комедии, примером которой являются произведения Аристофана (446-386 гг. до н.э.), были простые люди. "Снова и снова, - отмечал немецкий классик Виктор Эренберг, - комики упоминают о коварных махинациях торговцев мукой, трактирщиков, продавцов птиц, шерсти и рыбы". В классический период (V-IV вв. до н.э.) большинство ведущих политиков были бывшими промышленниками. Однако при очернении и высмеивании комедиантами политики "намеренно характеризовались как торговцы, как продавцы чего-либо". Акцент делался "не на том, что они производители, а на их деятельности по купле-продаже". Даже сыновья купцов в силу своего рождения становились объектами насмешек.

В Древнем Риме, пишет классик Дональд К. Эрл из Лидского университета, "всякая торговля была заклеймена как недостойная. В I в. до н.э. римский политик Цицерон отмечал, что розничная торговля - это sordidus (мерзость), поскольку розничные торговцы "не получили бы прибыли без большого количества откровенной лжи". Римские массы разделяли отношение Цицерона. В своих комедиях, рассчитанных на массовую аудиторию, Плавт (254-184 гг. до н.э.) "часто упоминает торговые классы, к которым неизменно относится с враждебностью и презрением".

Римское государство было осведомлено о настроениях народа по отношению к купцам. Вспомним эдикт о максимальных ценах, изданный императором Диоклетианом (244-311 гг. н.э.) в 301 году. Эдикт устанавливал максимальные цены на более чем 1200 товаров, включая сырье, рабочую силу, услуги, животных и рабов. В преамбуле, призванной оправдать его действия, Диоклетиан заявил:

Некоторые люди всегда стремятся нажиться даже на благословениях богов: они хватают изобилие всеобщего процветания и душат его. Или опять же наживаются на неурожае года и промышляют мошенничеством. И хотя каждый из них погряз в величайших богатствах, которыми могли бы довольствоваться целые народы, они гонятся за личными пособиями и охотятся за своими сторублевыми процентами. Их жадности, провинциалы, логика нашего общего человечества призывает поставить предел.

Римско-католические богословы продолжили старую имперскую враждебность к коммерции и извлечению прибыли. Рассмотрим "Декрет Грациана", который стал признанным стандартным сборником канонического права с момента его публикации итальянским юристом Грацианом (1070-1140 гг.) до 1917 года. В соответствии с ним "кто покупает что-либо... для того, чтобы оно послужило материалом для изготовления чего-либо другого, тот не торговец. Но тот, кто покупает это, чтобы продать в неизменном виде... изгоняется из храма Божия" . Протестантские богословы соглашались с этим. По словам английского историка экономики Р.Х. Тоуни (1880-1962), Мартин Лютер "ненавидел торговлю и капитализм". По мнению Лютера, писал Тоуни,

Христиане должны зарабатывать на жизнь в поте лица своего.... [Самой достойной восхищения была жизнь крестьянина.... Труд ремесленника также почетен, ибо он служит обществу... [Но католические] ордена мендикантов... покрывают землю толпами нищих. Паломничества, дни святых и монастыри служат оправданием праздности и должны быть пресечены. Бродяги должны быть либо изгнаны, либо принуждены к труду.... [Торговля, банковское дело и кредит, капиталистическая промышленность... казались ему принадлежащими к самой сущности царства тьмы.

Карл Маркс в своей работе "Капитал" (1867 г.) с одобрением цитирует слова Лютера о том, что "во всем мире купцы совершают великое неправое и нехристианское воровство и грабеж". А Джон Кальвин (1509-1564 гг.) также отмечал, что жизнь купца очень похожа на жизнь проститутки, поскольку она "полна уловок, ловушек и обмана".

Однако, как показала Дейрдре Макклоски в трилогии книг о буржуазной эпохе, отношение европейцев к купеческому сословию (которое сейчас называют "буржуазией") и его деятельности начало меняться примерно с начала XVIII в. Она писала,

Три века назад в таких странах, как Голландия и Англия, разговоры и мысли о среднем классе начали меняться. Обычные разговоры об инновациях и рынках стали более одобрительными. Высокие теоретики получили возможность пересмотреть свое предубеждение против буржуазии, которое к тому времени насчитывало уже тысячелетия.... В северо-западной Европе около 1700 г. общее мнение изменилось в пользу буржуазии, и особенно в пользу ее маркетинга и инноваций.... Люди перестали насмехаться над рыночной инновационностью и другими буржуазными добродетелями, осуществляемыми вдали от традиционных почетных мест в базилике Святого Петра, Версальском дворце или на полях Первой битвы при Брайтенфельде.

Как мы видели в главе 1, просвещенные мыслители приняли коммерческое общество и приписали ему всевозможные благотворные последствия, в том числе процветание, дружбу и мир. Изменилось и отношение первых к инновациям. Так, английский философ Джереми Бентам (1748-1832 гг.) отмечал, что "говорить, что все новое плохо, все равно что говорить, что все вещи плохи или, во всяком случае, их начало; ведь среди всех старых вещей, которые когда-либо видели или слышали, нет ни одной, которая не была бы когда-то новой". "Результатом, - как заметил Макклоски, - стал современный экономический рост". Чем объясняются эти изменения?

■ Вставка 7.3. Отвращение к коммерции не ограничивалось западным миром

Отвращение к коммерции не ограничивалось западным миром. Как отметил Марсель Маус в 1967 г. в своей работе "Manuel d'Ethnographie", "брахман [высшая ступень четырех варн, или социальных классов, в индуистской Индии] обладает непобедимой гордостью. Он отказывается иметь что-либо общее с рынком". c Аналогичным образом, как установил Роберт Клитгаард в своей работе 1986 года "Элитизм и меритократия в развивающихся странах: Политика отбора в высшие учебные заведения, система конкурсных экзаменов для набора китайских государственных чиновников в период с 960 по 1905 год была открыта для всех, за исключением публичных домов, артистов и купцов. d Наконец, в исламском мире,

Прибыль купца считалась своего рода наживой, результатом спекуляции, незаконным доходом, в то время как то, что было произведено трудом рук и пота чела, было только законным.... Нейтральные термины "базирган" и "матрабаз", используемые для обозначения купцов в официальных документах, приобрели в народной речи такие уничижительные значения, как "спекулянт" и "ловкач". e ■.

До эпохи Просвещения европейские государства служили финансовым и династическим интересам элиты, в то время как остальная часть населения должна была находить утешение в загробной жизни. Ричи Робертсон (Ritchie Robertson) из Оксфордского университета в своей книге "Просвещение: The Pursuit of Happiness, 1680-1790", что мыслители эпохи Просвещения видели конечную цель общества совершенно иначе. По их мнению, общество должно способствовать максимизации благосостояния (т.е. счастья) человека. Таким образом, роскошь, удовольствия и материальные блага в целом стали морально положительными и наиболее легко достижимыми благодаря инновациям, проверенным рынком.

Таким образом, Просвещение способствовало подрыву традиционных феодальных институтов и привело к глубокому изменению философских представлений о назначении государства. Примечательно, что правящая элита допустила эти изменения и даже приняла их. В результате появились правители, прозванные "просвещенными деспотами", такие как император Священной Римской империи Иосиф II (1741-1790), русская царица Екатерина Великая (1729-1796), прусский король Фридрих Великий (1712-1786) и французский император Наполеон Бонапарт (1769-1821), который придумал фразу: "Все должно делаться для народа, ничего для народа".

Изменение отношения к коммерции и инновациям происходит параллельно с расколом общества на премодерн и модерн. Когда "новатор" и "купец" были ругательствами, главной целью элиты было сохранение феодального статус-кво. Чтобы сохранить свою независимость в условиях геополитической конкуренции, элита была вынуждена использовать инновации и торговлю для достижения своих экзистенциальных целей. Этот сдвиг привел к появлению современного мира, в котором обычные мужчины и женщины наконец-то получили возможность "попробовать" неведомые доселе свободу, достоинство и процветание.

■ Вставка 7.4. Западноевропейские инновации до эпохи инноваций (1550-1750 гг.)

Задолго до эпохи инноваций западноевропейцы понимали, что живут на технологически и научно динамично развивающемся континенте. Возьмем, к примеру, опыт итальянского иезуита Матвея (Матео) Риччи (1552-1610), который жил в Китае с 1583 по 1610 год. Вскоре после его приезда "присутствие чудесных вещей, привезенных из Европы, привлекло многих". Китайцы "приходят в восторг и изумление, когда им показывают книги с описательными картами.... Они просто дивятся, что в одной книге можно рассмотреть целые страны.... Они понимают, что в основе своей наши науки более основательны, чем их собственные, и что китайцы... до сих пор имели неправильное представление об иностранцах, помещая их всех в одну категорию и называя варварами" f.

В Нанкине главный магистрат "с большим удовольствием изучал" карту мира, "удивляясь тому, что на такой маленькой поверхности изображены огромные просторы мира". Губернатор Нанкина "был так доволен" одной из карт Риччи, что "приказал скопировать ее на мрамор вместе с красиво высеченной надписью, восхваляющей рисунок"." g Карты вызвали такой ажиотаж, потому что "китайцы никогда не видели географического изображения всей поверхности Земли ни в виде глобуса, ни в виде плоской поверхности карты, не видели земной поверхности, разделенной меридианами, параллелями или градусами; они не знали ни экватора, ни тропиков, ни полюсов, ни деления Земли на пять зон". h Китайцы, продолжал Риччи,

[T]их вселенная ограничивалась их собственными пятнадцатью провинциями, а в море, нарисованном вокруг них, они поместили несколько маленьких островов, которым дали названия различных царств, о которых они слышали. Все эти острова, вместе взятые, не были бы столь велики, как самая маленькая из китайских провинций.... Следует упомянуть еще об одном открытии, которое помогло завоевать расположение китайцев. Для них ... Земля плоская и квадратная.... Они не могли понять ... что Земля - это шар ... и что шар по своей природе не имеет ни начала, ни конца. i

Наконец, по словам Риччи, китайцы "не знали, что вся поверхность Земли обитаема и что люди могут жить на противоположной стороне, не срываясь с нее". j

Волнение, которое наблюдал Риччи, по-видимому, не оказало длительного влияния на отношение китайцев к инновациям. Через столетие после Риччи французский миссионер-иезуит Луи Ле Комте (1655-1728 гг.) заметил, что китайцы "любят самые дефектные образцы старины... сильно отличаясь в этом от нас [европейцев], которые не любят ничего, кроме нового"." k Сто лет спустя сэр Джордж Стонтон (1781-1859) был настолько удручен безразличием китайцев к рекомендациям его посольства по улучшению китайских каналов, что заметил: "В этой стране они считают, что все прекрасно, и предложения по улучшению были бы излишними, если не позорными". l

Отношение китайцев к инновациям не уникально. В 1609 г. временный генерал-капитан Манилы Родриго Виверо (1564-1636) потерпел кораблекрушение у берегов Японии. "Однажды, - отмечал Фернан Бродель, - Виверо "беззаботно беседовал с секретарем сёгуна в Йедо". m Секретарь критиковал испанцев за их гордыню, за их сдержанность. Затем он перешел к обсуждению их манеры одеваться, "разнообразия их костюмов, царства, в котором они настолько непоследовательны, что каждые два года одеваются по-другому". ... [Секретарь предложил] показать "на основании традиций и старых документов, что его народ не менял своего костюма более тысячи лет". " n

Так, французский путешественник Жан-Батист Шарден (1643-1713), проживший в Персии десять лет, в 1686 г. заметил: "Я видел костюм Тамберлана, который хранится в сокровищнице Испахана, и он точно такого же покроя, как одежда, которую носят здесь сегодня, без всяких различий.... [Персы] не стремятся к новым открытиям и нововведениям", так как "считают, что обладают всем необходимым для жизни и довольствуются тем, что есть". o

Этот заметный технологический и научный динамизм в Западной Европе после 1500 года не следует путать с эпохой устойчивых инноваций, начавшейся в середине XVIII века. Как заметил Грегори Кларк,

Существует общее, но не единодушное мнение, что современный экономический рост произошел задолго до крупных научных открытий XVI-XVII веков. Догмы древних греков, на которых основывалась средневековая наука, были отброшены в ходе широкой научной революции, часто датируемой 1543 г. и включавшей в себя достижения в области физики, астрономии, биологии, химии и анатомии человека. В то же время в Северной Европе повысился общий уровень грамотности населения и значительно увеличилось количество печатной продукции. Тем не менее даже в таких странах, как Англия, в период 1540-1760 гг. мало что говорило о росте производительности труда. В других регионах Европы, например в Италии, наблюдалась экономическая стагнация или спад. p

Поэтому стоит разобраться, почему научно-технический прогресс не привел к массовому росту уровня жизни в Европе в XVIII и особенно в XIX веке. В этой связи Мокир отмечает следующее:

Изобретения в эпоху до 1700 года ... обычно были результатом случайных удач, вспышек гениальной интуиции, обучения на практике и медленного накопления постепенных улучшений используемых методов. Это был "мир техники без механики, железоделания без металлургии, земледелия без почвоведения, горного дела без геологии, водоснабжения без гидравлики, красильного дела без органической химии, медицинской практики без микробиологии и иммунологии". q Технический прогресс в XVIII веке стал постепенно опираться на идеи натурфилософии, более полезную практическую математику и более тщательные экспериментальные методы, заимствованные из научной практики. Как только технический прогресс стал опираться на формальные и систематические знания, преимущество Европы быстро стало подавляющим. r

Мокир продолжает: "Теперь уже недостаточно было установить, что техника работает; людям было интересно узнать, как и почему она работает, и, добившись прогресса в этом направлении, можно было совершенствовать технику дальше". s К росту "формального и систематического знания" можно добавить большую либеральность (или инклюзивность) политических и экономических институтов, которые обеспечивали большую свободу мысли, выражения и экспериментов, а также свободу пользоваться изобретениями и инновациями в условиях, относительно защищенных от посягательств правящей элиты. ■

Сцена современности окончательно создана

Геополитическая конкуренция и инстинкты выживания европейской элиты способствовали созданию благоприятной среды для расцвета новых политических, экономических, научных и этических идей. Иными словами, Европа стала более свободной. Теперь континенту нужны были люди - больше людей, желающих и способных воспользоваться преимуществами новой либеральной атмосферы большей инклюзивности и открытости.

По счастливой случайности Малый ледниковый период закончился, и на Земле наконец-то стало теплеть. Более умеренный климат, а также более эффективные сельскохозяйственные культуры Нового Света, такие как картофель (в Европе), батат (в Китае) и кукуруза (в Африке), привели к значительному росту населения. За период с 1750 по 1850 год население Земли выросло с 800 млн. человек до 1,3 млрд. Население Европы увеличилось более чем в два раза - со 128 млн. человек в 1750 году до почти 300 млн. человек в 1900 году.

Увеличение численности населения позволило расширить специализацию и торговлю, что привело к росту производительности труда. Однако этот скачок роста оказался недолгим, и мальтузианские сдержки стали сдерживать долгосрочный рост населения. Растущий голод оказывал давление на производственную систему и приводил к политической нестабильности. В Индии рухнуло государство Великих Моголов. В Китае произошел ряд антиманьчжурских восстаний. Произошли волнения в Османской империи и крупные потрясения на юге Африки.

В Европе не обошлось и без новых конфликтов, включая Семилетнюю войну (1756-1763 гг.) и Войну за независимость Америки (1775-1783 гг.). Тем не менее европейские государства не разрушились, хотя некоторые из них, безусловно, трансформировали свои институты. Напротив, в целом они процветали. Почему? Потому что своеобразная геополитическая система Европы, а также революции в мышлении и этике позволили европейцам XVIII в. стать первым народом, который ответил на мальтузианское давление устойчивыми инновациями.

Общедоступные пастбища были огорожены, сельскохозяйственное производство стало более специализированным, а удобрения стали применяться более широко. Повышению эффективности способствовало использование таких устройств, как сеялка и молотилка, а также применение таких методов, как селекция. Эти инновации настолько повысили производительность труда, что для выращивания продовольствия требовалось все меньше людей, а рабочая сила стала перемещаться из сельского хозяйства в промышленность.

В предыдущих поколениях крестьянские хозяйства занимались мелкой промышленной деятельностью в домашних условиях. Однако по мере повышения эффективности сельского хозяйства все большее число людей становилось полноправными производителями. Промышленность также стала выходить за рамки домашнего хозяйства и переходить в мастерские и на заводы. Труд, таким образом, стал менее ориентированным на семью и более индивидуалистичным и подвижным. Одним из положительных последствий такой реорганизации труда стал упадок поддерживаемых государством производственных институтов, таких как гильдии, что открыло простор для индивидуального предпринимательства.

Кроме того, происходили огромные технологические инновации. Такие устройства, как паровая машина Ньюкомена (1712 г.) и ее последующая доработка Джеймсом Уаттом (1776 г.), изменили способы использования энергии. Инновации произошли и в европейском финансовом секторе: были изобретены векселя, рынки капитала и государственные долговые обязательства, которыми можно было торговать. Рынки капитала стали объединять ранее разрозненные и неликвидные активы, что привело к снижению цены капитала. Это стимулировало инвестиции, которые, в свою очередь, привели к появлению более доступного и дешевого капитала.

В политической сфере государство становилось самостоятельным субъектом, все более независимым от наследственной правящей элиты. Более того, от правительства все чаще ожидали повышения общего благосостояния народа, а не увековечивания целей ничтожной элиты. Рациональное развитие науки также ускорилось: химия пришла на смену алхимии, а геология перечеркнула прежние представления о возрасте Земли.

К 1850 году традиционная целостная система знаний и хищнические отношения между элитой и остальными были полностью разрушены. Одним словом, Европа достигла модерна, и у правящей элиты уже не было возможности остановить его. Современные государства настолько превосходили феодализм, что современный образ жизни распространился по всему миру - от Британии и Низких стран до Франции и Германии, а затем до Северной Америки и других стран.

ГЛАВА 8

.

Эпоха инноваций и великого обогащения

В эпоху инноваций бедные также не стали беднее, как об этом постоянно говорят. Напротив, бедные стали главными бенефициарами современного капитализма. Это неопровержимый исторический факт, заслоняемый логической истиной, что прибыль от инноваций в первом акте достается в основном буржуазным богачам.

Дейрдре Макклоски, "Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир

Краткое содержание главы

Возраст Homo sapiens может достигать 300 тыс. лет. Первые 96% времени своего существования на Земле мы были фуражирами, питаясь тем, что удавалось найти или убить. Даже после того, как около 12 тыс. лет назад Homo sapiens перешел к земледелию, прогресс был мучительно медленным. Люди не имели элементарных лекарств и умирали сравнительно молодыми. У них не было обезболивающих средств, и больные люди проводили большую часть своей жизни в мучительных страданиях. Целые семьи жили в кишащих насекомыми жилищах, где не было ни комфорта, ни уединения. Они работали в поле от рассвета до заката, и голод был обычным явлением. Транспорт был примитивным, и большинство людей никогда не выезжали за пределы родных деревень или ближайших городов. Невежество и неграмотность были повсеместны.

Однако за последние два столетия произошел удивительный и внезапный переход: уровень жизни резко вырос сначала в Западной Европе и Северной Америке, а затем и в других частях света. Последствия такого экономического роста были грандиозными. Впервые в истории человечества наш вид преодолел мальтузианские ограничения на производство и потребление. Эпоха инноваций привела к беспрецедентному и даже невообразимому росту благосостояния, продолжительности жизни, питания, здоровья, одежды, условий труда и образования. Уменьшились масштабы крайней бедности, младенческой и материнской смертности, детского труда. В конце концов, стало улучшаться качество окружающей среды, насилие стало более редким, а человечество - более нравственным, о чем свидетельствуют такие грандиозные свершения, как отмена некогда повсеместного института рабства. В главе 8 мы рассмотрим некоторые из наиболее значимых изменений, произошедших за последние 200 лет.

Промышленная революция

Впервые в истории начался устойчивый рост уровня жизни масс

Эпоха инноваций, начавшаяся в середине XVIII века в Западной Европе, а затем распространившаяся на Северную Америку и другие страны, привела к масштабным изменениям. В те годы ни одно изменение не было более важным, чем промышленная революция. В ходе промышленной революции появились новые виды топлива, такие как уголь и нефть; новые виды локомотивов, такие как паровая машина и двигатель внутреннего сгорания; новые машины, такие как прядильная машина и ткацкий станок; фабричная система, которая реорганизовала труд и потребовала гораздо большего разделения труда и специализации функций. Это позволило расширить использование природных ресурсов и создать условия для массового производства промышленных товаров.

Повышение производительности труда в сельском хозяйстве, обусловленное механизацией и применением синтетических удобрений, позволило прокормить большее количество населения. Это, наряду с новыми возможностями для работы на фабриках, привело к росту урбанизации и способствовало развитию политического сознания среди "низших слоев". В то же время богатство стало распределяться более широко, поскольку интересы помещиков уступили место интересам буржуазии "нуворишей". В целом происходило разрушение старых форм власти, и общество стало становиться более демократичным.

Такие масштабные события, как либерализация торговли, позволили распространить преимущества индустриализации на весь мир. Объемы торговли выросли, издержки снизились, и, как показывает процесс конвергенции цен, рынки стали глобальными. Золотой стандарт и изобретение телеграфа облегчили перевод капитала. Инвестиции, привлекаемые более высокими прибылями, перетекали из более развитых стран в менее развитые.

Промышленная революция ознаменовала собой окончательный разрыв с нашим мальтузианским прошлым. Как отметил Роберт Э. Лукас, "впервые в истории уровень жизни массы простых людей начал устойчиво расти.... Ни о чем подобном экономическом поведении классические экономисты не упоминали даже в качестве теоретической возможности."

■ Вставка 8.1. Выведение человечества из тьмы (1800-2020 гг.)

Экономист и историк из Иллинойского университета в Чикаго Дейрдре Макклоски называет период, начавшийся в 1800 г., "Великим обогащением". a Она отмечает, что с тех пор доходы на душу населения с учетом инфляции выросли на 3000%. В некотором смысле это консервативная оценка. Например, у американских рабочих-"синих воротничков" за период с 1850 по 2018 год уровень обеспеченности личными ресурсами 26 основных товаров вырос на 5762%.

В пересчете на временные цены (т.е. время, необходимое для того, чтобы заработать достаточно денег для покупки чего-либо) многие товары подешевели на 99%. Помните, что 99-процентное снижение временной цены означает, что за то время, которое потребовалось для того, чтобы заработать достаточно денег для покупки 1 товара в начале анализа, покупатель получает 100 (т.е. на 9900% больше) товаров в конце анализа.

Например, в период с 1850 по 2018 г. для американских рабочих-"синих воротничков" уровень обеспеченности личными ресурсами ржи, чая и риса вырос на 9840%, 10 552% и 11 049% соответственно. pRA никеля увеличилось на 18 046%, а pRA сахара - на 22 583%.

Еще быстрее растет стоимость света. Лауреат Нобелевской премии экономист Уильям Нордхаус подсчитал, что для покупки одного часа света в 1800 году требовалось около 5,37 часа труда. b Благодаря современным светодиодным технологиям один час света сегодня обходится менее чем в 0,16 секунды труда. Это на 12 082 400 процентов увеличивает личное изобилие света.

А как же связь между ростом населения и обилием света? Напомним, что размер пирога популяционных ресурсов мы рассчитываем путем умножения личного ресурсообеспечения (сколько ресурсов за один час труда может купить один человек) на численность населения. Сравнение размеров пирога популяционных ресурсов в разные моменты времени позволяет выявить изменения в изобилии популяционных ресурсов (PRA).

За период с 1800 по 2020 год pRA света увеличилось с 1 до 120 825. За этот же период население Земли увеличилось с 1 млрд. до 7,8 млрд. человек, или на 680%. Таким образом, ресурсообеспеченность населения светом в 2020 году может быть рассчитана как 120 825 × 7,8, что составляет 942 435. Иными словами, с 1800 года PRA света увеличилась на 94 243 400%. Темпы роста PRA света составляют около 6,5% в год, т.е. удваиваются каждые 10,8 года.

Наконец, эластичность измеряет чувствительность одной переменной к изменению другой переменной. За период с 1800 по 2020 год ПРА света увеличилась на 94 243 400 процентов. За этот же период население Земли увеличилось на 680%. Деление 94 243 400 на 680 равно 138 593. Таким образом, каждый 1% прироста населения Земли соответствует 138 593% прироста PRA света. Мы переживаем экспоненциальную эффлоресценцию освещения.

Когда вы в следующий раз включите выключатель, пожалуйста, уделите время свободе и творчеству людей, которые трудились, чтобы вывести человечество из темноты. По сравнению с тем, как освещен наш мир сегодня, все наши предки действительно жили в "темные века".

Таблица B8.1.1. Анализ временных цен на свет (1800-2020 гг.)

1800

2020

Процентное изменение

Личное световое изобилие с индексацией до 1800 = 1

1

120,825

12,082,400

Население в миллиардах человек

1

7.8

680

Численность популяции в светлое время суток

1

942,435

94,243,400

Эластичность личного светового изобилия населения: 17,768%

Эластичность численности населения по свету: 138,593%

CAGR обилия персональных светильников: 5.5%

CAGR светового изобилия населения: 6,5%

Источник: Расчеты авторов. ■

Великое обогащение

За последние два столетия уровень жизни в мире и Америке вырос соответственно в 12 и 24 раза

Уровень жизни тесно связан с экономическим ростом. Именно рост делает всевозможные желаемые условия (полноценное питание, лучшие школы, лучшие больницы) более легко достижимыми. Как отмечает Дейрдре Макклоски, рост "был похож на хоккейную клюшку, лежащую на земле. У нее была длинная, длинная горизонтальная рукоятка... протянувшаяся через двухсоттысячелетнюю историю Homo sapiens до 1800 года... а затем совершенно неожиданное лезвие, выпрыгнувшее вверх в последние два из двух тысяч веков".

Ангус Мэддисон и группа экономистов из Гронингенского университета установили, что в период правления Цезаря Августа мировой доход на человека в день составлял в среднем 2 долл. Это же значение было характерно и для Вильгельма Завоевателя, отправившегося в 1066 г. за английской короной. Такая стагнация доходов не означает, что за прошедшее тысячелетие не произошло никакого экономического роста . Рост имел место, но он был незначительным, локализованным и эпизодическим. В конце концов, рост всегда прекращался. Основной факт, известный каждому историку экономики, - пишет Джоэл Мокир, - заключается в следующем

что до промышленной революции экономический рост был медленным, прерывистым и обратимым. Годы роста обычно сменялись годами спада. Даже после Великого обогащения эпизоды экономического спада случались, но "хорошие годы" стали перевешивать плохие. Экономика стала более устойчивой к внешним потрясениям, как природным, так и антропогенным. Вопрос о том, почему до промышленной революции экономический рост был таким слабым, может показаться излишним, поскольку это было нормальное, естественное положение вещей. Однако ответы на этот вопрос указывают на многие отличия "современной" экономики от традиционной и подчеркивают, что промышленная революция во многом была тем, что физики называют "фазовым переходом", то есть существенным изменением не только уровня и темпов роста системы, но и совершенно новой экономической динамики.

В 1800 году средний дневной доход составлял 2,80 долл. Иными словами, за 18 столетий, разделяющих императорство Августа и президентство Томаса Джефферсона, дневной доход на человека вырос менее чем на 40%. Опять же, региональные различия были, но они были невелики. В начале XIX века средний уровень благосостояния американцев и британцев был, грубо говоря, в два раза выше, чем в среднем по миру.

И вдруг все изменилось. В период с 1800 по 1900 год мировой ВВП на одного человека в день удвоился. За одно столетие доходы выросли более чем в два раза по сравнению с предыдущими 18 столетиями вместе взятыми. К 2016 году этот показатель вырос до 40 долл. В США он составил 145 долларов, а в Африке, самом бедном континенте мира, - 13 долларов. Иными словами, за последние два столетия уровень жизни в мире и Америке вырос в 14 и 24 раза соответственно. 8 За последние 100 лет глобальный доход на человека в день рос с совокупной скоростью около 1,8% в год. При сохранении этой тенденции в 2100 году он достигнет 166 долл. на человека в день. В США он достигнет 605 долл. на человека в день.

Крайняя бедность

Доля человечества, живущего на грани выживания, сократилась с 90% в 1820 году до менее чем 10% в настоящее время

До начала современной эпохи европейское общество было разделено на небольшое меньшинство очень богатых и подавляющее большинство очень бедных. Себастьен Ле Престр де Вобан (1633-1707), военный инженер времен правления Людовика XIV, длившегося с 1643 по 1715 год, подсчитал, что население Франции состояло из 10% богатых, 50% очень бедных (fort malaise), 30% почти нищих и 10% фактически нищих. Так, Франческо Гиччардини (1483-1540 гг.), итальянский историк и друг Никколо Макиавелли, писал, что "за исключением нескольких вельмож Королевства [Испания], которые живут с большой роскошью, можно сделать вывод, что остальные живут в большой бедности"

"Большинство нищих" в Неаполе конца XVIII в., писал Франческо Пиньятелли, князь ди Стронголи (1775-1853 гг.), "не имеют домов; они находят ночное убежище в нескольких пещерах, конюшнях или разрушенных домах, или (что не очень отличается от последнего) в домах, которыми управляет один из них, с фонарем и небольшим количеством соломы в качестве единственного оборудования, вход в которые можно получить в обмен на грано [мелкая неаполитанская монета] или немного больше за ночь ... Их можно увидеть лежащими, как грязных животных, без различия возраста и пола: Можно представить себе все уродство и все потомство, которое от этого происходит....Они размножаются, не имея семей, не имея никаких отношений с государством, кроме как через виселицу, и живут в таком хаосе, что только Бог мог бы сориентироваться среди них"

А что же дети этих несчастных? Достаточно привести один жуткий пример, который историк Фернан Бродель привел из книги французского писателя XVIII века Луи-Себастьяна Мерсье "Парижская таблица".

В 1780 г. в Париже насчитывалось 7-8 тыс. брошенных детей из примерно 30 тыс. родившихся. Помещение этих детей в богадельню было само по себе занятием. Мужчина нес их на спине "в мягком ящике, который может вместить троих. Они лежат вертикально в пеленках, дышат через верх.... Когда [перевозчик ] открывает свой ящик, он часто обнаруживает, что один из них мертв; он заканчивает свой путь с двумя другими, нетерпеливо ожидая избавления от груза.... Он немедленно отправляется снова, чтобы начать ту же самую работу, которая является его средством к существованию, заново."

То, что было характерно для Европы, характерно и для остального мира. По данным бывшего главного экономиста Всемирного банка и бывшего директора Парижской школы экономики Франсуа Бургиньона и экономиста Парижского университета, бывшего главы ОЭСР Кристиана Морриссона, уже в 1820 году около 90% населения Земли жило в условиях крайней бедности, под которой понимается доход менее 1,90 долл. на человека в день (в долларах 2015 года). Иными словами, из 1,08 млрд. человек в мире 965 млн. жили в крайней нищете, и только 117 млн. жили лучше (некоторые с большим отрывом, а некоторые с небольшим). К 2015 году ситуация изменилась: из 7,35 млрд. человек в мире только 734 млн. жили в крайней нищете, а 6,62 млрд. человек жили лучше. Таким образом, доля человечества, живущего в условиях крайней бедности, сократилась до менее чем 10%.

По последним оценкам Всемирного банка, в 2020 г. доля жителей планеты, живущих в условиях крайней бедности, упадет ниже 8%. Если мы правы, то крайняя бедность сократилась не вопреки росту населения, а в значительной степени благодаря ему. Человеческая изобретательность, а не волшебство, позволила снизить уровень крайней бедности по всему миру с 90% до менее чем 9%.

Подводя итог, можно сказать, что крайняя бедность полностью исчезла из Западной Европы и Северной Америки, и сейчас она отступает в других регионах. Сегодня можно сказать, что абсолютная бедность впервые в истории человечества перестала быть глобальной проблемой. К сожалению, она остается африканской проблемой, поскольку именно в странах Африки к югу от Сахары проживает подавляющее большинство крайне бедных людей. К счастью, с начала нового тысячелетия в Африке к югу от Сахары наблюдаются относительно высокие темпы роста, и нет никаких априорных причин, по которым в этом регионе в будущем не произойдет дальнейшего снижения уровня крайней бедности.

Продолжительность жизни

Во всем мире люди живут более чем на 22 года дольше, чем самые богатые люди жили в 1900 году

Средняя продолжительность жизни человека при рождении на протяжении большей части истории человечества составляла около 30 лет. Во многом это объясняется высоким уровнем детской смертности как среди богатых, так и среди бедных. Например, королева Великобритании и Ирландии Анна (1665-1714 гг.) потеряла 17 детей; несколько из них были мертворожденными, а ребенок, проживший дольше всех, Уильям, умер в 1700 году в возрасте 11 лет. Как сказала Оливия Колман, изобразившая королеву в фильме 2018 года "Фаворитка", "некоторые родились в крови, некоторые без дыхания, а некоторые были со мной очень короткое время". В 1800 году 43% детей во всем мире умирали в возрасте до 5 лет. К 2015 году таких детей стало всего 4,5%.

В 1800 г. продолжительность жизни в Европе и Северной Америке начала устойчиво увеличиваться примерно на три месяца в год. В течение столетия жители самых богатых регионов мира могли рассчитывать дожить до 50 лет. Основными причинами увеличения продолжительности жизни стали улучшение питания и меры по охране здоровья населения, такие как фильтрация воды и расширение канализационных сетей. И то, и другое было сопряжено с постепенным обогащением общества в целом.

По данным Всемирного банка, в 2017 году ожидаемая продолжительность жизни в мире составила 72,4 года. Иными словами, среднестатистический житель планеты на момент рождения, например, житель Доминиканской Республики сегодня, может рассчитывать прожить на 22 года дольше, чем среднестатистический британец или американец 120 лет назад. За это время средняя продолжительность жизни в западном мире выросла примерно до 80 лет, а в некоторых странах, например в Японии, - до 88 лет.

И наконец, что произойдет, если нынешняя тенденция роста продолжительности жизни сохранится? Рональд Бейли привел цифры и выяснил, что "увеличение продолжительности жизни на 3 месяца в год означает, что к 2100 году средняя продолжительность жизни в мире составит 92 года". Однако по более консервативному сценарию средней рождаемости ООН 2017 года средняя продолжительность жизни увеличится с 72 лет сегодня до 83 лет к концу этого [XXI] века". Мы надеемся, что Бейли прав.

Материнская смертность

Этот показатель снизится с 1 000 на 100 000 живорождений в первой половине XVIII века до 70 к 2030 году

Леди Сибил Брэнсон, богатая британская аристократка из популярного телесериала "Аббатство Даунтон", умерла во время родов в 1920 году, несмотря на то, что могла позволить себе самую лучшую медицинскую помощь того времени. Вымышленная героиня страдала очень серьезным заболеванием. Преэклампсия, встречающаяся в 6% случаев беременности, повышает артериальное давление беременной женщины до опасно высокого уровня и, если ее не лечить, часто приводит к сильным судорогам (эклампсия), которые могут привести к смерти матери, ребенка или обоих. Исторически сложилось так, что никакое богатство или привилегии не могли спасти женщину от этого ужасного состояния.

Всемирная организация здравоохранения определяет материнскую смертность как "смерть женщины во время беременности или в течение 42 дней после ее прерывания". Такая смерть может произойти по разным причинам, включая кровотечение и инфекцию после родов, высокое кровяное давление во время беременности, осложнения во время родов, а также небезопасный аборт. Ранние статистические данные труднодоступны, однако, согласно британским приходским записям, в первой половине XVIII века уровень материнской смертности составлял 1 000 на 100 000 живорождений. Поскольку женщины беременели чаще, чем сегодня, реальный риск умереть от осложнений беременности был гораздо выше.

В середине XIX века венгерский врач Игнац Земмельвейс (1818-1865 гг.) обратил внимание на то, что женщины, рожавшие дома, умирали реже, чем те, которым помогали врачи. Он предположил, что врачи, которые не моют руки, передают беременным женщинам болезни от других пациентов. К сожалению, предположения Земмельвейса были проигнорированы или отвергнуты, пока в 1860-х годах французский биолог Луи Пастер (1822-1895) не установил окончательную связь между микробами и болезнями. После того как врачи начали дезинфицировать руки, материнская смертность начала снижаться, и эта тенденция значительно усилилась, когда шотландский врач и микробиолог Александр Флеминг (1881-1955) открыл первый в мире эффективный антибиотик, названный им пенициллином.

По мере распространения передового медицинского опыта и повышения доступности лекарственных препаратов уровень материнской смертности во всем мире резко снизился . Глобальный показатель материнской смертности снизился с 385 на 100 000 живорождений в 1990 году до 216 в 2015 году, то есть на 44%. В Африке к югу от Сахары, самом бедном регионе мира, уровень материнской смертности за тот же период снизился с 987 до 547 случаев, то есть на 45%. Во всем мире уровень материнской смертности остается более высоким среди женщин, проживающих в отдаленных сельских районах, куда трудно добраться профессиональному медицинскому персоналу, в культурах, где подростковая беременность остается относительно распространенной, а также в очень бедных странах, не имеющих надлежащих медицинских учреждений. Тем не менее, по прогнозам ООН, уровень материнской смертности продолжит снижаться и к 2030 году составит 70 на 100 000 живорождений.

Что касается преэклампсии, то здесь человечество достигло значительного прогресса. Сегодня есть данные, что прием низких доз аспирина или кальция может снизить риск развития этого заболевания. Кроме того, контроль артериального давления является рутинной частью всех дородовых визитов к врачу. Но наиболее эффективным методом лечения преэклампсии является досрочное родоразрешение. Благодаря усовершенствованию методов вызывания родов и выхаживания недоношенных детей, а также изобретению немецким врачом Мартином Артуром Куни (1870-1950 гг.) инкубатора для новорожденных, шансы на выживание женщин с преэклампсией и их детей значительно возросли.

Питание

В Англии XV века 80% частных расходов приходилось на питание, причем 20% тратилось только на хлеб

Еще сравнительно недавно люди постоянно испытывали голод, и до голодной смерти оставалось всего несколько неурожаев. В 1800 г. средний уровень питания во Франции, которая тогда была и сейчас является одной из самых богатых стран мира, составлял всего 1846 калорий на человека в день. Чтобы представить эти цифры в перспективе, в Диетических рекомендациях Министерства сельского хозяйства США потребность в калориях на человека в день составляет от 1600 до 2000 для женщин и от 1900 до 2500 для мужчин. Это составляет в среднем 2000 калорий на человека в день для всех полов и на протяжении всей жизни человека, отсюда и грубая "диета в 2000 калорий", о которой знает каждый американец.

"Мы точно знаем, что масса населения Европы и мира жила в условиях недоедания", - пишет историк экономики Карло М. Чиполла из Калифорнийского университета в Беркли в своей книге "До промышленной революции: Европейское общество и экономика 1000-1700 гг. Это привело, в частности, к серьезным формам авитаминоза". Повсеместная грязь была также причиной неприятных и болезненных кожных заболеваний. К этому следует добавить эндемическое распространение малярии в некоторых районах или пагубное влияние ограниченного брачного отбора, порождавшего кретинизм"

В описании сельской жизни в Ломбардии XVI в. отмечается, что "крестьяне живут на пшенице... и нам кажется, что мы можем не учитывать их другие расходы, поскольку именно нехватка пшеницы заставляет рабочих повышать требования; их расходы на одежду и другие нужды практически отсутствуют" В Англии XV в. 80% личных расходов приходилось на питание. Из них 20% тратилось только на хлеб. К 2020 году, для сравнения, только 8,6% личного располагаемого дохода в США тратилось на еду, что само по себе завышено за счет больших сумм, которые американцы тратят в ресторанах. По состоянию здоровья многие американцы сегодня вообще не едят хлеб.

В 2017 г. циркадный пир французов составлял 3558 калорий, американцы потребляли 3766 калорий на человека в день, британцы - 3428 калорий, китайцы - 3197 калорий, а индийцы - 2517 калорий. Средневзвешенный показатель обеспеченности населения планеты продуктами питания в расчете на одного человека в день составил 2961 калорию. В Африке к югу от Сахары, самом бедном регионе мира, этот показатель составлял 2449 калорий. Голод все еще случается, но он становится все более редким и теперь всегда является результатом плохой экономической политики или войны.

В 1800-х годах миллионы людей умирали от голода каждое десятилетие. Пик голода пришелся на 1870-е годы, когда погибло более 20 млн. человек. В 1880-х годах, наименее голодном десятилетии XIX века, в мире умерло от голода около 3 млн. человек. Меньшее число людей умерло в неспокойные 2000-е годы, ставшие самым голодным десятилетием за последнее время. Разница становится еще более разительной после учета роста численности населения за последние два столетия. Среднегодовой показатель смертности от голода на 100 тыс. человек снизился с 19,5 в 1880-х годах до 4,3 в 2000-х. В период с 2010 по 2016 год он составил всего 0,5, что в 40 раз меньше, чем в 1880-х годах.

С 1986 года Американская федерация фермерских бюро ежегодно проводит исследование цен на продукты питания, входящие в состав типичного обеда на День благодарения. Продукты, входящие в этот список покупок, рассчитаны на группу из 10 человек с учетом остатков пищи. В список входят 16-фунтовая индейка, 30-унциевая смесь для тыквенного пирога, один галлон молока, один фунт овощей, 12 булочек, две формы для пирога, один фунт зеленого горошка, 12 унций свежей клюквы, полпинты сливок для взбивания, 14 унций нарезанной кубиками начинки, три фунта сладкого картофеля и несколько разных ингредиентов. c Что произошло с ценой ужина с течением времени?

В номинальном выражении стоимость ужина на День благодарения выросла с 28,74 долл. в 1986 г. до 46,90 долл. в 2020 г., или на 63,2%. За тот же период инфляция выросла на 135%. d Чтобы не отставать от инфляции, стоимость ужина в 2020 году должна была составлять не $46,90, а примерно $67,69. Таким образом, с учетом инфляции ужин в День благодарения подешевел на 20,79 долл. или на 30,7%. Однако что произойдет, если мы проанализируем стоимость ужина в День благодарения с помощью временных цен (ВЦ)?

Рассмотрим эти данные, используя три знаменателя почасовой оплаты труда в США, как это было описано в главе 4. Чтобы получить временную цену (TP) ужина в День благодарения, разделим номинальную денежную цену блюда на почасовую ставку оплаты труда. Это даст нам количество часов, необходимых для того, чтобы заработать достаточно денег, чтобы накормить 10 гостей. Затем мы можем проанализировать изменение ТП с течением времени. Заметим, что до тех пор, пока почасовой доход будет расти быстрее, чем номинальные цены, ТП будет снижаться.

Как видно из табл. B8.2.1, номинальная цена обеда в День благодарения в период с 1986 по 2020 год выросла на 63,2%, однако ставка заработной платы неквалифицированных работников увеличилась на 173,2%. Это означает, что ТП обеда для американского неквалифицированного работника сократился с 5,48 часа в 1986 году до 3,27 часа в 2020 году, или на 40,3%. Таким образом, американский неквалифицированный работник может купить 1,67 обеда на День благодарения в 2020 году за то же время работы, которое требовалось для покупки одного обеда в 1986 году.

ТП обеда на День благодарения для американского "синего воротничка" сократился с 2,23 часа в 1986 году до 1,38 часа в 2020 году, или на 38%. Таким образом, в 2020 году американский "рабочий воротничок" сможет купить 1,61 обеда на День благодарения за то же время работы, которое требовалось для покупки одного обеда в 1986 году.

Таблица B8.2.1. Временные цены на ужин в День благодарения: с точки зрения неквалифицированных работников США, с точки зрения "синих воротничков" США и с точки зрения повышающих квалификацию работников США (1986-2020 гг.)

Ужин в День благодарения на 10 человек

1986

2020

Процентное изменение

Множитель обеда

Номинальная денежная цена ужина

$28.74

$46.90

63.2

Ставки почасового дохода

Неквалифицированный персонал

$5.25

$14.34

173.2

Blue-collar

$12.90

$33.98

163.4

Повышение квалификации

$5.25

$33.98

547.4

Стоимость времени в часах

Неквалифицированный персонал

5.48

3.27

-40.3

1.67

Blue-collar

2.23

1.38

-38.0

1.61

Повышение квалификации

5.48

1.38

-74.8

3.97

Источник: Расчеты авторов.

Таблица B8.2.2. Анализ изобилия личных ресурсов на обеде в День благодарения: обобщенные данные с точки зрения американских "синих воротничков", американских неквалифицированных работников и американских работников, повышающих квалификацию (1986-2020 гг.)

Обед в честь Дня благодарения 1986-2020

Процентное изменение цены ресурсного времени

Мультипликатор изобилия личных ресурсов

Процентное изменение обеспеченности личными ресурсами

Совокупный годовой процентный темп роста ресурсообеспеченности населения

Годы удвоения личного ресурсного изобилия

Blue-collar

-38.0

1.61

61.4

1.42

49.2

Неквалифицированный персонал

-40.3

1.67

67.4

1.53

45.7

Повышение квалификации

-74.8

3.97

296.7

4.14

17.1

Источник: Расчеты авторов.

У американских неквалифицированных работников, повысивших свою квалификацию и ставших "синими воротничками" в период с 1986 по 2020 год, стоимость обеда в День благодарения снизилась на 74,8%. Таким образом, эти работники, повысившие квалификацию, смогли купить 3,97 обеда на День благодарения за то же время работы, которое требовалось им для покупки одного обеда в 1986 году (см. табл. B8.2.2).

Таблица B8.2.3. Ужин в День благодарения: анализ населения США (1986-2020 гг.)

Ужин в День благодарения на 10 человек

1986

2020

Процентное изменение

Население США в миллионах человек

240

331

37.9

Стоимость времени в часах

Неквалифицированный персонал

5.48

3.27

-40.3

Blue-collar

2.23

1.38

-38.0

Повышение квалификации

5.48

1.38

-74.8

Рабочее время в миллионах часов

Неквалифицированный персонал

131.4

108.3

-17.6

Blue-collar

53.5

45.7

-14.6

Повышение квалификации

131.4

45.7

-65.2

Источник: Расчеты авторов.

Отметим, что население США выросло с 240 млн. человек в 1986 году до 331 млн. человек в 2020 году, или на 37,9%. Что произошло с общим счетом за ужин в День благодарения за этот 34-летний период? Если бы в 1986 г. все население США состояло из неквалифицированных рабочих, то в 2020 г. общее количество обедов на День благодарения сократилось бы на 17,6%. Если бы в 1986 году все жители Соединенных Штатов были рабочими, то к 2020 году общий счет за обед уменьшился бы на 14,6%. Если бы каждый житель США перешел от неквалифицированного труда к труду "синих воротничков", то общий счет за ужин в День благодарения сократился бы на поразительные 65,2% (см. табл. B8.2.3). ■

Гигиена и санитария

Елизавета I принимала ванну раз в месяц, "независимо от того, нуждалась она в этом или нет", а ее преемник Яков I мыл только пальцы.

Необходимость хранить отходы жизнедеятельности человека и животных вдали от контактов с людьми сегодня кажется очевидной, однако на протяжении тысячелетий это было не так. До появления теории микробов и последующих кампаний по охране здоровья населения, а также создания адекватной санитарной инфраструктуры в большинстве стран мира люди и отходы смешивались, что приводило к катастрофическим последствиям. Бесчисленные миллионы людей заболели или умерли от таких болезней, как диарея, аскаридоз (вид кишечной глистной инфекции), холера, гепатит, трахома (инфекционное заболевание, вызываемое бактерией Chlamydia trachomatis), полиомиелит, шистосомоз (известный также как лихорадка улиток и бильгарциоз) и т.д.

Отдавая должное нашим предкам, следует отметить, что в некоторых культурах, например в Древнем Риме, чистоте уделялось должное внимание. Римляне построили многочисленные общественные бани, доступные за символическую плату даже самым бедным, и сложную систему канализации, благодаря которой Рим вырос и достиг численности населения более 1 млн. человек примерно в начале первого тысячелетия. Но этот подвиг не был повторен в Европе до тех пор, пока Лондон и Париж не достигли его в XIX веке.

В целом, однако, уровень гигиены был очень низким. Большинство людей - даже медицинские "специалисты" - не мыли руки даже после посещения туалета. Как следствие, "преобладали кишечные черви" - "медленная, отвратительная и изнурительная болезнь, вызывавшая огромное количество человеческих несчастий и нездоровья". Евреи, которые иногда умирали реже, чем остальные жители, возможно, благодаря частому мытью рук, предписанному иудаизмом, часто обвинялись в колдовстве, подвергались преследованиям и даже убивались.

Нежелание мыться отчасти было вызвано "черной смертью", от которой в XIV веке погибло от 30 до 60% населения Европы. Согласно медицинским рекомендациям того времени, "как только тепло и вода создавали отверстия (поры) в коже, чума легко проникала во все тело". Поэтому даже богатые и влиятельные люди старались избегать мытья. Елизавета I принимала ванну раз в месяц, "независимо от того, нуждалась она в ней или нет", а ее преемник Яков I мыл только пальцы. «Журнал здоровья», впервые опубликованный в 1862 г., велся врачами Людовика XIV (1638-1715) с младенчества до нескольких лет перед его смертью. В нем в микроскопических подробностях описывалась повседневная жизнь короля, но о купании упоминалось лишь однажды.

Санитарные условия были столь же ужасающими. Английский историк Лоренс Стоун (1919-1999) в своей книге "Семья, секс и брак в Англии 1500-1800 гг." (1977 г.) отмечает, что "в городах XVIII в. городские канавы, теперь часто заполненные застойной водой, обычно использовались как уборные; мясники убивали животных в своих лавках и выбрасывали остатки туш на улицы; мертвых животных оставляли разлагаться и гноиться там, где они лежали; уборные выкапывались рядом с колодцами, загрязняя тем самым водопровод. Разлагающиеся тела богачей в усыпальницах под церковью нередко источали зловоние на пастора и прихожан."

Особую проблему" в Лондоне, по словам Стоуна, представляли "ямы для бедных" или "большие, глубокие, открытые ямы, в которые складывали тела бедняков, бок о бок, ряд за рядом. Только когда яма заполнялась телами, ее окончательно засыпали землей". Стоун цитирует одного из современных писателей, который заметил: "Какой отвратительный смрад исходит из этих ям". Кроме того, "на улицы выбрасывалось огромное количество человеческих экскрементов". Как писал Йохан Норберг, "когда пешеходы слышали крик "Gardyloo!", они бежали в укрытие". Эта фраза, заимствованная из французского языка и означающая "Берегись воды", была единственным предупреждением о том, что кто-то собирается выбросить свои отходы из окна".

Неудивительно, что на материковой части Европы санитарные условия были не лучше. В середине XVII века королева Анна Австрийская, мать Людовика XIV, отмечала, что "Париж - ужасное место и дурно пахнущее. Улицы настолько отвратительны, что там невозможно находиться из-за вони гниющего мяса и рыбы, а также из-за толпы людей, которые мочатся на улицах".

В великолепном Версальском дворце Людовика не было нормальных отхожих мест, и люди справляли нужду где попало: в коридорах, за занавесками, в садах. Один из наблюдателей XVIII века отмечал, что Версаль был "вместилищем всех ужасов человечества: проходы, коридоры и дворы наполнены мочой и фекалиями". Вся эта грязь была прекрасной питательной средой для паразитов и болезней, которые периодически уничтожали и богатых, и бедных.

Судя по всему, в незападном мире ситуация была не намного лучше. В Каире, писал один путешественник в 1660 г., "улицы города ... полны то тут, то там ям, которые эти жалкие [т.е, жители] роют ямы, чтобы мочиться в них, согласно закону, чтобы моча не делала их нечистыми, выплескиваясь на них". В 1694 г. другой путешественник заметил, что нечистота немощеных и пыльных улиц Исфахана (да и всей Персии) "еще более усиливается обычаем выбрасывать на площади трупы животных вместе с кровью убитых мясниками, а также публично опорожняться, где попало".

Сегодня ситуация с гигиеной во всем мире значительно лучше, и люди повсеместно моются более регулярно, чему способствовало массовое производство и распространение доступного по цене мыла, о чем мы расскажем в следующем разделе. Более того, низкий уровень санитарии характерен в основном для очень бедных стран. Например, в странах Африки к югу от Сахары в 2015 году лишь 30% населения имели доступ к улучшенным санитарно-техническим средствам. Это улучшение по сравнению с 1990 годом, когда доступ имели только 24%. В других регионах мира прогресс идет гораздо быстрее. В Южной Азии, куда входят такие густонаселенные страны, как Индия и Бангладеш, доля населения, имеющего доступ к улучшенным санитарным условиям, за тот же период выросла с 20 до 45%. В целом по миру этот показатель увеличился с 53 до 68%.

Цель ООН покончить с открытой дефекацией к 2030 году представляется весьма оптимистичной для таких регионов, как Африка к югу от Сахары и Южная Азия, но нет никаких видимых причин, по которым Восточная Азия, Латинская Америка и Ближний Восток не смогут достичь к 2030 году европейского уровня в 93% или даже североамериканского в 100%.

Одежда

Раньше покупка одежды была роскошью, которую простые люди могли позволить себе лишь несколько раз в жизни

Пожалуй, нет более яркого символа эпохи инноваций и разрыва с аграрным прошлым Западной Европы, чем хлопчатобумажные фабрики. Основной продукцией этих фабрик (зданий, в которых размещались прядильные или ткацкие станки для производства пряжи или ткани из хлопка ) была легко стираемая хлопчатобумажная одежда и белье. Это было революционно. Как отмечал Карло М. Чиполла,

В доиндустриальной Европе покупка одежды или ткани для нее оставалась роскошью, которую простые люди могли позволить себе лишь несколько раз в жизни. Одной из главных забот больничной администрации было следить за тем, чтобы одежда умершего не была узурпирована, а досталась законным наследникам. Во время эпидемий чумы городским властям приходилось бороться за конфискацию и сжигание одежды умерших: люди ждали, пока умрут другие, чтобы завладеть их одеждой, что, как правило, приводило к распространению эпидемии.

Вплоть до XIX века бедные люди носили шерстяную одежду и нижнее белье, которые зудят и плохо отстирываются. Такая практика усугубляла повсеместную проблему антисанитарии. Не стоит забывать, что большинство людей жили и спали вместе со своими домашними животными - курами, коровами, свиньями, которые защищали их от воров и хищников, а также давали дополнительное тепло в долгие зимние месяцы. Яйца, молоко и иногда мясо обогащали обычно скудный хлебный рацион, а отходы животноводства были необходимы для удобрения посевов. Опасность использования отходов в качестве удобрения усугублялась тем, что люди редко мыли руки и одежду. Это приводило к эпидемиям и способствовало высокой смертности среди наших предков.

Уже после битвы при Ватерлоо в 1815 г., в которой погибло или было ранено 55 тыс. человек, погибших солдат раздевали перед погребением. Зачем было раздевать погибших, если каждый час увеличивал опасность гниения и распространения болезней? Вероятнее всего, дело в том, что одежда была еще очень дорогой, и обмундирование стирали, латали и использовали повторно. Всего 31 год спустя извечная проблема нехватки одежды явно отступала по всей Западной Европе. Как писал французский историк Жюль Мишле (1798-1874 гг.) в своей книге "Народ", вышедшей в 1846 году,

Это [т.е. индустриализация] была революция во Франции, мало замеченная, но, тем не менее, великая революция. Это была революция в чистоте и украшении жилищ бедняков; нижнее белье, постельные принадлежности, столовое белье и оконные занавески теперь использовались целыми классами, которые не пользовались ими с начала мира.... Машинное производство ... делает доступным для бедняков мир полезных предметов, даже роскошных и художественных, до которых они никогда не могли добраться.... Каждая [небогатая] женщина раньше носила синее или черное платье, которое она хранила десять лет без стирки, боясь, что оно порвется на куски. Но теперь ее муж, бедный рабочий, за цену дневного труда покрывает ее халатом из цветов [т.е. с цветочными узорами].

Американский историк экономики Дэвид С. Ландес (1924-2013) в своей книге 1998 г. "Богатство и бедность наций: Why Some Are So Rich and Some So Poor, что

Главным продуктом новой технологии, известной нам как промышленная революция, стал дешевый, пригодный для стирки хлопок, а вместе с ним и массовое производство мыла из растительных масел. Впервые простой человек смог позволить себе нижнее белье, которое раньше называли нательным, поскольку именно эту моющуюся ткань носили на себе зажиточные люди. Он (или она) мог мыться с мылом и даже принимать ванну, хотя слишком частое купание считалось признаком нечистоплотности. Зачем чистым людям так часто мыться? Неважно. Личная гигиена изменилась кардинально, так что простолюдины конца XIX - начала XX века зачастую жили чище, чем короли и королевы столетием ранее.

Сегодня дешевая одежда доступна во всем мире. Как пишет профессор финансов и международного бизнеса Джорджтаунского университета Пьетра Риволи в своей книге 2005 года "Путешествие футболки в глобальной экономике: Экономист исследует рынки, власть и политику мировой торговли",

Богатые американцы (или даже американцы среднего класса) прекрасно умеют выбрасывать вещи, и чем богаче мы становимся, тем больше разрастаются кучи ненужной одежды. В свое время Армия спасения пыталась продать всю одежду в своих магазинах или раздать ее, но сейчас предложение настолько превышает внутренний спрос, что лишь малая часть одежды, собранной Армией спасения, остается в США. В Америке нет достаточного количества бедных людей, чтобы поглотить горы ненужной одежды, даже если бы ее отдавали.

Даже в Африке, самом бедном континенте мира, люди, как правило, одеты достаточно хорошо. Во-первых, страны Африки к югу от Сахары бесплатно импортируют подержанную одежду из более богатых регионов мира. Риволи отмечает, что сегодня африканцы к югу от Сахары настолько благополучны, что становятся весьма разборчивыми в выборе одежды, бывшей в употреблении, которую они принимают из развитых стран. "Африканцы не меньше американцев следят за модой, знают, насколько широки лацканы или манжеты на брюках в этом году, и предъявляют соответствующие требования", - пишет она. В регионе также производится огромное количество одежды, в том числе ряд известных марок класса люкс.

Детский труд

До появления механизированного сельского хозяйства не было никаких излишков продовольствия, которые могли бы поддержать праздные руки, даже детские.

Когда-то детский труд был распространен повсеместно. Возьмем, к примеру, Древний Рим. Как отмечает классик Кембриджского университета Мэри Бирд в своей книге 2015 года "SPQR: история Древнего Рима", "детский труд был нормой. Это не проблема и даже не категория, которая была бы понятна большинству римлян. Изобретение "детства" и регулирование того, какую работу могут выполнять "дети", произошло лишь пятнадцать сотен лет спустя и до сих пор является специфически западной заботой" .

До механизации сельского хозяйства, повысившей производительность труда, не было продовольственных излишков для поддержания праздных рук, даже детских. "Выживание семьи требовало, чтобы каждый вносил свой вклад", - писал Йохан Норберг. Поэтому "для детей рабочего класса было обычным делом начинать работать с семи лет.... На старинных гобеленах и картинах, начиная, по крайней мере, со средневекового периода, дети изображены как неотъемлемая часть домашней экономики ... [многие из них тяжело работают] в небольших мастерских и на домашнем производстве."

Условия их труда были разными, но в одном из постановлений XVI века в Ломбардии было отмечено, что надсмотрщики за работой на рисовых полях "собирают большое количество детей и подростков, к которым они применяют варварские жестокости.... [Они] не обеспечивают этих бедных существ необходимой пищей и заставляют их работать как рабов, избивая их и обращаясь с ними более жестоко, чем с галерными рабами, так что многие из детей... умирают от горя на фермах и соседних полях".

С ростом производительности труда в сельском хозяйстве людям больше не нужно было оставаться на ферме и самим выращивать себе пищу. В поисках лучшей жизни они устремились в города. Поначалу условия жизни были ужасными, многие дети работали на шахтах и фабриках. Однако к середине XIX века условия труда стали улучшаться. Экономический рост привел к усилению конкуренции за рабочую силу, и заработная плата стала расти. Это, в свою очередь, позволило большему числу родителей отказаться от труда своих детей и отправить их в школу.

За период с 1851 по 1911 год доля работающих британских мальчиков и девочек в возрасте от 10 до 14 лет снизилась с 37 и 20 процентов соответственно до 18 и 10 процентов. В США доля работающих детей в возрасте от 10 до 13 лет снизилась с 12% в 1890 году до 2,5% в 1930 году. В Италии в 1881 году 81,3% мальчиков и 46,5% девочек в возрасте от 10 до 14 лет были вынуждены работать. К 1961 году эти показатели снизились до 4,1% и 3,1% соответственно.

Законодательство в конечном итоге закрепило то, что уже происходило на практике, запретив детский труд. Тем не менее важно помнить, что только после того, как критическая масса детей была выведена родителями из трудового коллектива, люди осознали, что жизнь без детского труда возможна. Аналогичные процессы происходят сегодня и в других странах мира.

Согласно докладу Международной организации труда за 2017 год "Глобальные оценки детского труда: Результаты и тенденции 2012-2016 годов, доля детей-рабочих среди всех детей в возрасте от 5 до 17 лет снизилась с 16% в 2000 году до 9,6% в 2016 году. В том году в Африке работало 19,6% детей, в арабских странах - 2,9%, в Европе и Центральной Азии - 4,1%, в Северной и Южной Америке - 5,3%, в Азиатско-Тихоокеанском регионе - 7,4%.

Работа и безопасность

В период с 1856 по 1981 год доля располагаемых часов, затрачиваемых на работу в течение жизни, сократилась в Великобритании с 50 до 20%.

На протяжении всей истории человечества количество рабочих часов в день колебалось. На основании наблюдений за существующими обществами охотников-собирателей ученые считают, что наши предки-добытчики работали от 2,8 до 7,6 часа в день. Однако, обеспечив себя пищей на весь день, добытчики прекращали работу. Рабочий день фуражиров был сравнительно коротким, но, соответственно, и уровень их жизни был ниже. Богатство наших доземледельческих предков, то есть большинства наших предков, ограничивалось весом вещей, которые они могли переносить на спине из одного места в другое.

В результате сельскохозяйственной революции общее количество рабочих часов увеличилось, поскольку люди были готовы жертвовать свободным временем в обмен на более стабильное снабжение продовольствием. Поскольку искусственное освещение было непомерно дорогим, дневной свет регулировал количество работы, которую можно было выполнить в тот или иной день. Летом большинство людей работали от 6 до 10 часов в поле и еще 3 часа дома. Зимой более короткий день ограничивал общее количество рабочих часов до 8. По религиозным соображениям воскресенье было выходным днем, и множество праздников нарушали монотонность сельскохозяйственной жизни.

Очевидно, что наши представления о том, что такое баланс между работой и личной жизнью, сильно отличаются от тех, что были у охотников-собирателей и ранних земледельцев. Поэтому имеет смысл сравнить сегодняшнюю нагрузку с той, которая была в начале современной эпохи.

На протяжении всего XIX века стандартный рабочий день в США был длиннее, чем в Великобритании. В США 12-часовой рабочий день был распространен в 1830-1840-е годы, а в некоторых отраслях (например, в сталелитейной) [эта тенденция] сохранялась и в 1920-е годы. Согласно стандартным исследованиям, средняя продолжительность рабочего дня в период с 1830 по 1850 год составляла 11,5 часа, а в период с 1880 по 1890 год она снизилась до 10 часов. В Великобритании максимальная продолжительность рабочего дня была установлена на уровне 10 часов в 1847 году, к 1870-м годам она снизилась до 9, а к 1890-м годам - до 8 в большинстве отраслей (включая сталелитейную).

Общее количество отработанных часов сокращается одновременно с ростом благосостояния. Проще говоря, чем богаче страна, тем меньше часов работают люди. Данные по развивающимся странам получить сложно, но можно получить среднее количество часов, отработанных одним работником в некоторых странах с высоким уровнем дохода. Например, по оценкам ученого из Рокфеллеровского университета Джесси Х. Аусубеля и исследователя из Международного института прикладного системного анализа в Австрии Арнульфа Грублера, "хотя средняя продолжительность карьеры [в Великобритании] оставалась около 40 лет, общее количество отработанных часов жизни среднего британского рабочего сократилось со 124 000 часов в 1856 году до 69 000 в 1981 году. Доля располагаемых часов жизни, потраченных на работу, сократилась с 50% до 20%." Аналогичным образом экономист Яап де Конинг из Университета Эразма Роттердамского обнаружил, что в Нидерландах "мужчины, родившиеся в 1840 году, работали в среднем 118 тыс. часов, тогда как для когорты 1950 года этот показатель составляет всего 67 тыс. часов. В процентном отношении к общему количеству часов, имеющихся в распоряжении мужчины, снижение составляет от 23% для когорты 1840 года рождения до 9% для когорты 1950 года рождения." Наконец, вот мнение Мэтта Ридли о сокращении рабочего времени в Америке:

В 1900 г., когда средняя продолжительность жизни в США составляла сорок семь лет, когда люди начинали работать в четырнадцать лет, работали по шестьдесят часов в неделю и не имели возможности выйти на пенсию, доля жизни, которую среднестатистический человек проводил на работе, составляла около 25%; остальное время он проводил во сне, дома или в детстве. Сегодня эта цифра составляет около 10%, поскольку средний человек живет примерно до восьмидесяти лет, проводит около половины жизни в образовании и на пенсии, а на работе проводит только треть дня (8/24) и пять седьмых недели. Полтора раза по три раза по пять седьмых - это чуть меньше 12%. Если отнять несколько недель отпуска, немного больничных и обычные праздники, такие как Рождество, то останется 10%. И это при том, что обеденный перерыв считается работой.

В период с 1950 по 2017 год, по данным Conference Board, среднее количество рабочих часов на одного работника в год сократилось на 28% в Нидерландах, на 11% в США и на 17% в Великобритании. Взвешенное по численности населения снижение количества рабочих часов на одного работника в год уменьшилось на 18% в странах с высоким уровнем дохода. За тот же 67-летний период ВВП на человека, скорректированный по паритету покупательной способности, вырос на 337% в Нидерландах, на 290% в США, на 248% в Великобритании и на 95% в странах с высоким уровнем дохода в целом (цифры приведены в долларах США за 2016 год). Итак, люди зарабатывают больше денег в обмен на меньший труд.

Со временем труд стал легче и безопаснее. Еще в XVIII веке австрийский врач писал, что "во многих деревнях [Австрийской империи] навоз приходится носить на человеческих спинах по высоким горам, а землю скрести в скрюченном положении; это является причиной того, что большинство молодых людей [мужчин и женщин] деформированы и имеют неправильную форму". Даже после наступления эпохи инноваций условия труда оставались очень плохими. Как сказал в 1892 году президент США Бенджамин Харрисон, "американские рабочие подвергаются риску для жизни и конечностей, не меньшему, чем солдаты во время войны".