Свет души твоей

Глава 3

Вода для купания нагрелась, борщ был сварен и я пошла в коридор. Там на стене висело большое корыто для купания. Поставив его возле теплого бока печи, я направилась в спальню бабки.

Старая Тина вроде бы спала, сложив руки на груди. Я немного испугалась, глядя на это бледное лицо, и склонилась над ней, чтобы ощутить дыхание. Неужели умерла?

- Чего это ты ко мне липнешь?

У меня чуть сердце не выскочило при звуках хриплого голоса. Бабка смотрела на меня острым взглядом, и я с бешено колотящимся сердцем резко выпрямилась.

- Вода нагрелась. Давайте я вам встать помогу, - сказала я, но она лишь недовольно поджала губы.

- Набери в корыто, разбавь холодной, а я сама приду, - проворчала бабка. – Я тебе что, калека, что ты меня водить собралась?

Мне ничего не оставалось делать, как пойти на кухню и сделать все, что она велела.

- Иди теперь, прогуляйся, приблуда, - снова совершенно неожиданно раздался за моей спиной скрипучий голос. – Чтобы не подглядывала за мной!

- Да больно мне надо за вами подглядывать! – возмущенно воскликнула я, оборачиваясь.

Старая Тина стояла в дверях. Высокая, статная, совершенно не похожая на больную, не то что на умирающую. В руках бабка держала чистый халат и полотенце.

- Надо не надо, а иди, - прошипела она, указывая на дверь. – Свежим воздухом оно полезно подышать.

Спорить с ней было бесполезно и, взяв куртку, я вышла из дома, не забыв прихватить ключи, висящие на гвоздике.

Дождя не было, но сырость пробирала до костей, опадая мелкой туманной моросью. Пахло прелой листвой, осенними цветами и хвоей.

Я постояла у колодца, а потом открыла калитку. Может прогуляться по деревне?

Медленно идя по дороге, я рассматривала домишки, прячущиеся в пестрых зарослях. Тихо, спокойно, ни людей, ни собак, ни даже кота завалящего. Какое странное место…

Увидев купол деревянной церквушки, я направилась туда, представляя, что сейчас передо мной откроется нечто удивительное. Так и вышло.

Она была очень старой, с почерневшими от времени стенами, но от нее все равно исходил тот самый свет, который окружает все храмы без исключения. Я подошла к двери и с трепетом открыла их. Сразу же моих ноздрей коснулся горьковатый аромат ладана, вечный спутник церквей. Огоньки горящих свечей затрепетали от сквозняка, а потом затрещали еще сильнее.

- Чего в дверях стоишь? Заходи, коль пришла.

Я повернулась на тихий голос, прозвучавший откуда-то сбоку, и увидела согбенную старушку в черном облачении. Она стояла у иконы, сложив на груди сухонькие ручки.

- Здравствуйте, - улыбнулась я ей. – Как хорошо у вас здесь.

- А разве может быть по-другому? – удивилась она. – В храме всегда хорошо. Место это такое, притягательное. Полное ангелов. А ты, чья будешь?

- Я к бабушке приехала, - ответила я. – К Алевтине Спиридоновне Воропаевой.

- Вот так дела… - бабулька подошла ко мне и заглянула в глаза. – Сама тебя позвала Тина или как?

- Соседка телеграмму прислала, что бабушка умирает, - я уже чувствовала ее настороженность. – Вот я и приехала.

- И что, правда Алевтина на тот свет собралась? – взгляд старушки стал еще более цепким. – Подходила к ней? Что-то из рук брала?

- Никуда она не собирается, - я усмехнулась. – Сегодня борща потребовала, а сейчас купается.

- Ага, ну хорошо… - кивнула бабулька. – А ты верующая? В церковь ходишь?

- Верующая, но в церковь только по праздникам, - мне стало немного неловко. – Вот так вот…

- Екатерина Васильевна, что у вас тут?

Услышав мужской голос, старушка вся вскинулась, лицо ее посветлело, а на губах заиграла улыбка.

- Да вот, к нам в церковь внучка Тины заглянула, - ответила она куда-то в темный угол. – Видать ангелы ее сюда притянули, батюшка.

Я с любопытством смотрела на появляющийся из темноты силуэт в черном одеянии. И чем ближе он подходил, тем сильнее опускалась вниз моя челюсть.

Высокий, с широкими плечами и красивым, немного отрешенным лицом, он сам был похож на ангела. Темные волосы, собранные сзади в хвост, аккуратная борода и такие голубые глаза, что при взгляде на них становилось больно. В этом мужчине все было настолько идеально, что с него можно было иконы писать.

- Добрый день, - он улыбнулся мне. – Это хорошо, что вы в церковь зашли. Сюда все дорожки тянутся. И покаяться и поблагодарить, и попросить… Все здесь можно…

- Это отец Сергий, - представила его старушка с таким лицом, словно перед ней стояло некое высшее существо. – Батюшка наш.

- Нина, - сказала я, смущаясь непонятно отчего. Хотя почему это непонятно? Вполне даже… Ну не бывает таких священников! По крайней мере, я никогда не сталкивалась с подобными экземплярами. – Воропаева.

- В гости приехали, Нина? – он так смотрел на меня, будто хотел прочесть мои мысли, а если честно, казалось, что читал…

- Да… бабушку навестить… - промямлила я, чувствуя странную слабость во всем теле. – Соседка написала. Что приболела она…

- Екатерина Васильевна, сделайте-ка нам чаю, - вдруг попросил он. – Нина человек в деревне новый, не хотелось бы, чтобы она думала, что люди здесь недружелюбные.

- Сейчас, батюшка, сейчас. Чайник закипел недавно! – защебетала старушка. – Я мигом!

Она умчалась, припадая на правую ногу, а отец Сергий указал мне дверь.

- Давайте за храм выйдем, у нас там стол в саду.

Я послушно пошла рядом с ним, ощущая запах чистоты идущий от его рясы, которая обтягивала спортивный верх священника и свободно ниспадала к самому полу.

За церковью действительно был яблоневый сад. Кое-где на ветвях все еще висели налитые яблочки, усеянные серебристыми каплями. Они лежали и на длинном деревянном столе, стоящем под навесом.

- Последние плоды… - задумчиво произнес отец Сергий, срывая яблоко. – Господь вкладывает красоту во все свои творения. Правда, Нина?

- Да, наверное, - я взяла из его рук яблоко, которое он протянул мне. – Спасибо.

Но в момент, когда священник срывал яблоко, для меня открылось нечто неожиданное. Рукав рясы задрался, и я увидела замысловатую татуировку. Как интересно… Разве батюшкам можно делать тату?

Мимо нас проковыляла Екатерина Васильевна с подносом. На нем стояли чайные приборы, розетка с вареньем и лежали румяные пирожки.

- Сейчас чайник принесу, батюшка! – ласково сказала она и помчалась дальше.

Мы подошли к столу, и я заметила, что резвая старушка уже положила на скамьи сухие коврики.

- Присаживайтесь, Нина, - батюшка улыбнулся. – Екатерина Алексеевна уже все приготовила.

Присев на домотканый коврик, я заметила, что священник внимательно наблюдает за мной и мне стало неловко. Почему он так пристально смотрит? Обычное любопытство или в этом есть некий скрытый смысл?

- Вам нравится здесь? – спросил отец Сергий, присаживаясь напротив. – Или еще не успели понять?

- Здесь красиво, но как-то безлюдно, - ответила я, обратив внимание на еще одну странную вещь – его левая кисть была в шрамах. Они давно зажили, но их белые полосы проходили по ней, словно рытвины по вспаханной земле.

- Да, в этих местах спокойно, но не безлюдно. Вы приходите на службу и сами увидите, - батюшка разговаривал тихо, певуче, отчего его речь казалась завораживающей. – Алевтина Спиридоновна в порядке?

- В полном. Дай Бог ей здоровья, - меня даже передернуло от воспоминания о бабке. – Она крепкая.

- О да… - как-то странно произнес отец Сергий, улыбаясь одними краешками губ. – Храни ее Господь. У вас есть еще кто-то из семьи, кроме бабушки?

- Нет. Родители умерли очень давно, а крестная, которая воспитала меня, умерла год назад, - я увидела на дорожке Екатерину Алексеевну с чайником в одной руке и с банкой меда в другой и встала. – Я помогу ей.

- Нет. Она справится, - священник сказал это таким тоном, что я снова опустилась на скамью. – Екатерине Алексеевне нравится заботиться обо мне. Так что давайте позволим ей делать это.

Мне показалось, что он сказал это просто для того, чтобы сгладить первоначальную резкость.

Старушка подошла к столу и засуетилась возле него. Нет, ей точно нравилось заботиться об отце Сергии, но было здесь что-то еще… Между ними существовала какая-то тайна. А может я себе это придумала.

- А это вам мед, Ниночка, - она поставила банку с золотистым содержимым прямо передо мной. – У отца Сергия пасека.

- Спасибо, - мне было приятно такое внимание. – Так значит, вы занимаетесь пчеловодством?

Глаза священника блеснули холодным зимним светом, когда он посмотрел на меня.

- Пчела, которая, как считается, никогда не спит, символизирует у христиан рвение и бдительность. Летающая в воздухе пчела - это душа, вступающая в Царство Небесное. Представление о том, что пчелы живут лишь ароматом цветов, сделало их символом чистоты и воздержанности, - сказал он своим певучим голосом, а потом вдруг продекламировал:

- Возьми на радость из моих ладоней

Немного солнца и немного меда,

Как нам велели пчелы Персефоны.

Не отвязать неприкрепленной лодки.

Не услыхать меха обутой тени…

- Чьи это стихи? – я не ожидала, что этот необычный батюшка еще и интеллектуал.

- Осипа Мандельштама, - священник принял из рук старушки чашку с горячим чаем. – Попробуйте, эти травки собирала Екатерина Алексеевна.

Чай оказался очень ароматным и вкусным, от которого на душе становилось уютно как дома. Хотелось вот так сидеть за этим столом в яблоневом саду целую вечность, но нужно было и честь знать.

Мы еще немного поговорили о какой-то ничего незначащей ерунде, и я засобиралась домой. Не хотелось, чтобы старая Тина нервничала, но возможно она даже не заметила моего долгого отсутствия.

- Я проведу вас, - отец Сергий поднялся. – До ворот.

Поблагодарив Екатерину Алексеевну, я взяла банку с медом, и мы пошли по дорожке к церкви.

- Вы приходите сюда. Дом Божий он для всех, - сказал мне священник у ворот. – Если что случится, здесь всегда найдете помощь.

Я хотела спросить, что такого могло со мной случиться, но отец Сергий как-то быстро попрощался со мной и пошел обратно.

Домой я возвращалась под впечатлением, которое на меня произвел батюшка. Он напоминал шкатулку с двойным дном – сверху узоры и бархат, а под ними темный, покрытый паутиной тайник.

Была в нем какая-то загадка, и я подозревала, что отец Сергий еще долго будет занимать мои мысли.

Я свернула в проулок, ведущий к дому старой Тины, и увидела идущего впереди мужчину со спортивной сумкой на плече. Он видимо завернул в него чуть раньше, поэтому мы не столкнулись на дороге.

Как только я сделала несколько шагов, мужчина вдруг остановился и обернулся. Он смотрел на меня, а моя душа медленно опускалась в пятки. Ощущение света, которое оставалось после церкви, стремительно покидало ее, раздавленное чем-то темным. Оно было тяжелым, вязким, в нем чувствовалась энергетика страха и разрушения.

Я не сбавила шаг, но чем ближе подходила к нему, тем сильнее меня охватывала паника.

- Добрый день, - услышала я голос незнакомца, поравнявшись с ним. – Вы не подскажете где здесь церковь?

- Церковь? – я резко остановилась и лишь только потом поздоровалась. – Добрый день. Вы идете не в ту сторону. Возвращайтесь назад, потом идите вверх по дороге и через несколько метров увидите ее купол.

Он не сводил с меня темного взгляда, а я все больше удивлялась. Что нужно этому человеку в церкви? Мужчина был очень привлекательным, но это была та привлекательность, от которой по позвоночнику пробегали мурашки. Дьявольская красота во всем своем мрачном величии…

- Благодарю, - он развернулся и пошел назад, не сказав больше ни слова.

Как только незнакомец скрылся за поворотом, я не понимая, зачем это делаю, пошла за ним. Что мне толкало на этот странный шаг? Любопытство? Или что-то другое?

Стараясь держаться ближе к заборам, я шла на приличном расстоянии от него, боясь, что этот странный человек вдруг обернется и увидит меня. Но ничего не случилось. Я спокойно дошла с ним к церкви и притаилась за пушистой елью, ругая себя за глупость.

Незнакомец не вошел в распахнутые ворота, он остановился напротив, широко расставив ноги. Мужчина так смотрел на темные стены храма, словно перед ним было не дом Божий, а его личный враг.

На дорожке показался отец Сергий. Он быстро шел к воротам, словно ждал появления этого человека, и я поразилась тому, как поменялось его лицо. Ангельское выражение исчезло, а вместо него появилось нечто такое… Я даже не знала, как описать то, что видела. Вот! Теперь он был похож на того, кто ждал его по ту сторону незримой границы.

- Ты задержался, - сказал священник, останавливаясь в метре от незнакомца.

- Я не властен над переходами. Ты должен помнить об этом, - усмехнулся мужчина. – Ты все подготовил для меня?

- Да, обойди церковь и увидишь за яблоневым садом дом. Располагайся там.

- Он стоит на территории церкви? – поинтересовался незнакомец.

- Нет, но будь осторожен, граница очень близка. Старайся не пересекать ее иначе даже я не помогу тебе, - ответил отец Сергий. – Иди, Шакс. Скоро начнется служба.

- Мне придется слушать все, что здесь происходит? – холодно поинтересовался мужчина со странным именем Шакс.

- Не все, а всего лишь колокола, - усмехнулся батюшка. – Ничего, тебе это полезно.

- Может тебе полезно понюхать адской серы, чтобы избавиться от всего этого? – усмехнулся в ответ Шакс. – Ты – позор нашего племени.

- Ваше племя – позор для всего сущего, - спокойно парировал отец Сергий. – Иди, потом поговорим.

Мужчины разошлись, а я задумчиво закусила губу. Что здесь происходит? Какие-то странные разговоры…