Свет мой, зеркальце…

Глава двенадцатая

Пытаясь прогнать предчувствие чего-то неотвратимого, Мерри открыла дверь и вышла на улицу. Зал был забит до отказа, и она не сомневалась, что им удалось собрать приличную сумму. Все же беспокойство не отпускало ее, заставляя все время оглядываться. Она слышала, что после ланча их будут снимать, но знала, как уклониться. Причина странного беспокойства крылась не в этом.

Одетая в свой последний наряд Мерри осмотрелась в поисках маленькой девочки в сиреневом платье. Насколько она помнила, эта девочка была младшей из всех. Одна из воспитательниц сказала ей:

— Если вы ищете Лупе, нам пришлось отвезти ее обратно. Извините, но мне кажется, вы ошиблись, поставив ее в самый конец. Сами понимаете, четырехлетний ребенок не может провести целый час на улице, не испачкавшись.

— О нет. — Почему она об этом не подумала? — Я одна во всем виновата. Я попрошу Джани прислать ей новое платье.

Женщина покачала головой.

— Не беспокойтесь. По возвращении все получат мороженое. Уверена, после мороженого она забудет об этой неудаче.

Мерри рассеянно кивнула. Как можно быть такой глупой? Вздохнув, она заметила:

— Показ уже почти закончился. Перед тем как отправить наших маленьких моделей в «Нуэво-Диас», их надо покормить.

Женщина открыла рот, чтобы ответить, но вдруг ее внимание привлекло что-то за спиной Мерри. Увидев на земле чью-то тень, Мерри почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки.

— Вы не можете уйти, пока фотографы не сделают снимков, мисс Дэвис-Росс.

Ей не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кому принадлежал этот голос. Только сейчас в нем звучала горечь, которой она не слышала раньше.

И он назвал ее Дэвис-Росс. О боже!

Нет!

Мерри повернулась и посмотрела на него.

— Тай…

— Вы не могли бы оставить нас наедине? — сказал он воспитательнице, которая тут же удалилась.

— Ты все знаешь, — с замирающим сердцем произнесла Мерри.

Тай провел рукой по волосам и нахмурился.

— Конечно, знаю. А ты считала, что сможешь вечно водить меня за нос? Что бы ты там обо мне ни думала, я не такой дурак.

Его голос звучал категорично, взгляд застыл. Она еще никогда не видела его таким. Раньше в глубинах этих бездонных глаз горел огонь желания, но теперь в них была одна лишь боль.

— Прости… Сегодня утром я пыталась обо всем тебе рассказать. Я не хотела, чтобы ты узнал правду таким образом.

— Покорно благодарю, — саркастически бросил он. — Как мило с твоей стороны беспокоиться обо мне.

— Тай…

— Ты лгала мне, черт побери! Мне, Джуэл, всем нам. Лгала, чтобы сделать из нас посмешище. Скажи, все это было рекламным трюком?

Мерри выпрямилась и подняла голову.

— Никогда. Даже наоборот. — Ее голос дрожал, и она сглотнула. — Поначалу я хотела убежать от моей пустой, бессмысленной жизни… Я хотела сделать что-то стоящее… Помочь другим, вместо того чтобы бросать деньги на ветер, как поступали мои родители. Мне хотелось узнать, что значит вести обычную жизнь. Без слуг. Без суеты. Я…

— Ты лгала мне. Почему? Я бы понял тебя. Почему ты скрыла от меня правду?

Видеть, как он страдает, было невыносимо.

Этого Мерри больше всего боялась. Этого она всеми силами пыталась избежать. Однако позволила эгоизму возобладать над здравым смыслом и теперь пожинает горькие плоды своего безрассудства.

— Мне хотелось выяснить, сможет ли кто-нибудь полюбить меня за то, что я представляю на самом деле. Так появилась мысль стать другим человеком. Но когда люди привязались ко мне, я испугалась, что мое признание причинит им боль, и…

— Продолжала лгать? — процедил Тай сквозь стиснутые зубы. — После того, как проникла в нашу жизнь, наши сердца? Значит, все было ложью? Ты притворялась, обманывала всех. Говоря этим утром, что любишь меня, ты тоже лгала? Из тебя вышла бы хорошая актриса.

Мерри неистово замотала головой, но слова застряли у нее в горле.

— Будь ты проклята, — прорычал он. — Я доверял тебе. Думал, что знаю тебя. Хотел назначить тебя директором фонда.

— Ты знаешь меня, — сказала она, рыдая.

— Сейчас, — продолжил Тай, словно не слыша ее, — вместо фотографий с детьми репортеры будут делать снимки сбежавшей королевы бульварной прессы. Большое тебе спасибо.

Репортеры? Значит, вот как он узнал. Должно быть, ее местонахождение обнаружили.

— О, Тай, мне так жаль. — Ее сердце разрывалось от боли, глаза были затуманены слезами. — Я не хотела, чтобы это произошло. Я правда пыталась, оградить вас с Джуэл от вспышек фотокамер, которые сама всегда ненавидела. Позволь мне все уладить с папарацци, а затем я уеду.

— Все уладить? — воскликнул Тай. Ему хотелось задушить Мерри, заставить страдать так, как страдал он. Как же он был глуп, раз позволил еще одной женщине обмануть себя! Разве прошлое его ничему не научило?

Его тон заставил ее поморщиться.

— Позволь мне попробовать. Я могу…

— Ты можешь лишь убраться отсюда, — заявил он. — Вернуться к своим богатеньким родителям и оставить нас в покое. Такие, как ты, нам не нужны. Я велю кому-нибудь из моих людей собрать твои вещи и отвезти тебя куда захочешь.

Увидев боль в ее глазах, Тай собрался было дотронуться до нее, но сдержался. Его собственная боль стала невыносимой.

— Спасибо, не надо, — сухо ответила Мерри. — Я научилась сама о себе заботиться. За это я буду вечно благодарна тебе и этому городу.

На нее было тяжело смотреть. Дрожа всем телом, она скрестила руки на животе, будто боясь, что разломится пополам от одного неосторожного движения. Собрав остатки самообладания. Тай повернулся к ней спиной и закрыл глаза.

— Прощай, Тайсон, — прошептала Мерри. — И… я не лгала, когда говорила, что люблю тебя.

Тай не мог пошевелиться. Он хотел еще раз назвать ее лгуньей, но боль мешала ему говорить.

Звук ее удаляющихся шагов больно резанул по тому месту, где раньше билось сердце. На сей раз это точно убьет его. Мерри ушла, взяв его сердце с собой.

Такое больше никогда не повторится, поклялся Тай. Никогда.

За окном уже смеркалось, но Тай все еще не находил себе места. Он шагал взад-вперед по конюшне, единственному месту, где можно было успокоить истерзанную душу.

Но ничто не помогало. Единственное, о чем он мог думать, это о том, что больше никогда не будет держать Мерри в своих объятиях, никогда не прикоснется к ней. Это сводило его с ума.

После того как она ушла, Тай сразу же бросился сюда, надеясь забыться. Но он по-прежнему ощущал ее запах, слышал ее голос, видел боль в ее глазах.

Нет, это бесполезно, наконец решил он. Может, работа хоть немного отвлечет его?

Тай покинул конюшню и зашагал к дому. Войдя в кабинет, остановился. В воздухе витали сладкие ароматы лаванды и ванили.

Мерри.

Тай огляделся. Она говорила ему, что заходила сюда, когда его не было в городе. Может, воздух до сих пор наполнен ее ароматом? А может, он сходит с ума?

Направляясь к большому кожаному креслу, Тай провел пальцами по краю стола. Думая о том, что Мерри, должно быть, касалась тех же мест, он представлял себе, что дерево до сих пор хранит тепло ее рук.

Вдруг его взгляд упал на старинное зеркало, лежащее стеклом вниз, которое он оставил здесь несколько недель назад. Он вспомнил, как Мерри говорила ему, что видела в нем свое отражение.

До сегодняшнего дня Тай считал, что это был единственный раз, когда она лгала. Это даже не зеркало, а простое стекло. Но сейчас ему казалось, что Мерри не стала бы лгать по таким мелочам.

Взяв в руки зеркало, Тай сел в кресло и, закрыв глаза, попытался вспомнить, как выглядела Мерри, когда они познакомились. Она была такой невинной, такой милой. Но уже тогда он увидел в ее глазах страх. Боялась того, что он может выдать ее?

Вдруг Таю послышался чей-то голос. Он действительно сходит с ума?!

Переверни зеркало, Тайсон Стил. Оно откроет тебе правду.

Широко раскрытыми глазами он уставился на собственное имя, выгравированное на оправе. Эти слова произнесла цыганка. Зеркало откроет муть к исполнению его самого заветного желания.

Испытывая какое-то непонятное беспокойство, Тай все же решил посмотреть в зеркало и перевернул его.

Кажется, оно и вправду было магическим. Туман, которым была подернута его поверхность, поднимался в воздух. Тай бросил бы эту жуткую вещицу, но он чувствовал, что его пальцы словно приклеились к ручке. Странно — золото в его руке нагрелось выше комнатной температуры.

Это нелепо. Чудес не бывает.

Затем туман окончательно рассеялся, и перед его взором предстало лицо Мерри. Мерри!

При виде ее прекрасной улыбки его сердце подпрыгнуло.

Как будто она сама стояла перед ним. Приглядевшись повнимательнее, Тай поразился. Это была и Мерри, и одновременно не Мерри.

Каким-то образом изображение в зеркале представляло собой сочетание двух образов: милой, застенчивой Мерри Дэвис и эффектной фотомодели Меррил Дэвис-Росс. Он подумал, что последняя должна бы вызвать у него отвращение, напомнить о предательстве.

Но этого не произошло.

В зеркале, как в калейдоскопе, пронеслись одна за другой знакомые картины: Мерри, ищущая под его столом туфли. Мерри, упавшая лицом в грязь.

Затем Тай увидел Мерри, говорящую о том, что они могут быть только друзьями. Наконец он увидел желание в ее глазах, когда его руки ласкали ее…

У него защемило сердце — перед ним предстала ослепительная Меррил Дэвис-Росс в красном платье и туфлях на каблуках, но с растерянным лицом.

«Я люблю тебя, Тай, — сказала она. — Но тебе нужно узнать кое-что обо мне. Я должна рассказать…»

Тай застонал и ощутил, как на глаза наворачиваются слезы. Она действительно любила его. И пыталась сказать ему правду.

А он в своем стремлении обладать Мерри подгонял ее, не обращая внимания на ее чувства, а затем отверг.

Он самый настоящий эгоист и не заслуживает, чтобы его любила такая женщина, как Мерри.

Он решил помириться с ней. Хотя, возможно, ту боль, что он причинил любимой, нельзя излечить. Даже мысль об этом была невыносима.

Но независимо от того, простит она его или нет, он должен повести себя как настоящий мужчина и признать свою вину.

В задней части кафе, где сидела Мерри, царила настоящая суматоха. Поняв, что от папарацци ей не скрыться, она позволила им догнать себя. По крайней мере она находится во многих милях от Стэнвила и всех замечательных людей, живущих там.

Настало время держать ответ. Что Мерри и собиралась сделать, хотя в этом шуме едва могла расслышать вопросы журналистов.

Вспышки нескольких фотокамер на мгновение ослепили ее.

— Что вы можете сказать о вашем романе с Тайсоном Стилом, Меррил? — выкрикнул кто-то из толпы.

— У нас не было никакого романа, — ответила она. — Он даже не знал, кто я на самом деле.

— Лжешь, — воскликнул кто-то сзади.

— Давай, детка, — послышался мерзкий голос оттуда, где только что загорелась вспышка. — Расскажи о нем всему свету. Может, он тоже оказался геем? Может, ты лишаешь всех окружающих тебя мужчин мужской силы? Может…

Вдруг репортер замолчал, и Мерри повернулась, пытаясь понять, что произошло. Когда зрение немного прояснилось, она заметила Тая, прорывающегося сквозь толпу. Схватив репортера за плечо, он занес кулак и ударил его прямо в челюсть.

— Обо мне можешь говорить, что хочешь, скотина, — прорычал Тай, — но не дай тебе бог снова сказать что-то подобное о ней. Ты понял? — Тай все еще держал его за рубашку, занеся руку для второго удара.

— Убери руки! — выкрикнул репортер. — Я все понял. Тебе позвонит мой адвокат. Это оскорбление, и ты долго будешь за него расплачиваться.

Тай отпустил его и посмотрел на Мерри.

— С тобой все в порядке? — мягко поинтересовался он.

Она кивнула. Ей хотелось попросить его уйти. Он только все осложнял.

В этот момент откуда ни возьмись в кафе появились с десяток полицейских и начали выпроваживать репортеров. К фотографу, оскорбившему Мерри, подошел высокий мужчина в коричневой шляпе и с серебристым значком на кармане рубашки.

— Я все видел, — с ухмылкой сказал он репортеру. — Было слишком много народу, и вы случайно напоролись на локоть мистера Стила. Впредь нам следует быть повнимательнее.

Репортер повернулся и обратился к оставшимся папарацци:

— Кто-нибудь снял, как этот ковбой ударил меня?

Раздался ропот, но оставшихся быстро вывели на улицу. Мужчина, которого «случайно» ударили, поднял камеру и навел ее на Тая и шерифа.

— На твоем месте я бы этого не делал, парень, — заметил шериф. — Проваливай, если не хочешь, чтобы тебе разбили фотоаппарат и переломали пальцы. Ну же, пошевеливайся. Ты нарушаешь чужое право собственности.

Когда они остались одни в кафе, Мерри повернулась к Таю.

— Зачем ты его ударил? Я бы сама справилась. Теперь он подаст на тебя в суд и поднимет шум.

— Забудь о нем. — Он протянул руку, но Мерри увернулась. — Мерри, дорогая.

— Почему ты последовал за мной? — спросила она. — Я думала, ты все сказал. Ты ясно выразился, и я навсегда ухожу из твоей жизни.

Она плакала, и у него на душе скребли кошки.

— Я не хочу, чтобы мы расстались, — прошептал Тай. — Прости меня за то, что я оказался еще большим ничтожеством, чем этот фотограф.

— Почему? Ведь ничего не изменилось. Я уже никогда не буду той застенчивой Мерри Дэвис, в которую ты влюбился. — Она помолчала, затем продолжила: — И Меррил Дэвис-Росс я тоже не буду. После того, что было между нами, я не могу стать прежней.

Тай подошел ближе. Ему так хотелось защитить ее, согреть в своих объятиях.

— Может, забудем их обеих? — спросил он, обнимая ее. — Почему бы с этого момента тебе не стать миссис Мерри Стил?

— Тай? — У нее перехватило дыхание. — Не думаю, что мы можем…

Внезапно его охватила паника, и Тай понял — если потребуется, он готов встать на колени и умолять.

Она выслушает слова, сказанные от всего сердца. Она должна это сделать.

Тай прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза.

— Большую часть жизни я был самонадеянным дураком. Позволял гневу на мать за то, что она покинула меня, влиять на мои отношения с женщинами. Я так сильно хотел, чтобы меня полюбили, что сам навязывался людям, а затем отдалялся от них, боясь предательства. — Он помолчал. — Однако многие не разочаровали меня. В том числе ты. Ты с самого начала предстала передо мной такой, какой была на самом деле. Я видел твою душу.

Мерри вздохнула, обвила его талию и прижалась к нему.

— Мне все равно, как тебя зовут и как ты выглядишь, — нежно прошептал Тай ей на ухо. — Самое главное — это наши чувства. То, чего мы можем добиться вместе. Вот что имеет значение.

Она подняла голову и заглянула ему в глаза.

— Правда, Тай? Мне было так больно, когда я думала, что больше не увижу тебя. Я…

— Прости меня, дорогая, — с трудом произнес Тай. Комок в горле мешал ему говорить. — Мне тоже было больно… и я… я был упрям как осел. Я готов хоть сто лет ждать твоего прощения.

— Я тоже перед тобой виновата, — сказала Мерри, обольстительно улыбаясь. — Но я люблю тебя, Тайсон Эдамс Стил и буду очень счастлива провести с тобой эти самые сто лет.

Тай не мог больше сдерживаться. Он наклонился и поцеловал ее, зная, что завтра их фото появится на первой полосе какой-нибудь бульварной газетенки.

Но какое это имело значение, когда он наконец обрел вторую половинку своей души? Вместе они смогут свернуть горы.

Посмотрев на прекрасное лицо Мерри, Тай понял, что держит в руках волшебный дар судьбы. Теперь он был абсолютно уверен в том, что это счастье подарили им Люсиль Стил и старая цыганка и никто у них его не отнимет.

Пока их оберегает магия любви.