Свет под землёй

Как сделать заикой

Сыщик и Слон тихонько поднялись по лестнице и остановились у двери коварного артиста.

Иван Иванович шумно дышал.

— Тсс, — зашипел на него Шарик и приник ухом к двери.

Сначала слышалось неразборчивое бормотание:

— Бу-бу-бу-бу, бу-бу-бу-бу.

Потом отчетливо раздалось:

— Мя-яу…

Еще раз:

— Мя-яу…

Холодок пробежал по спине сыщика. Так вот где находится похищенный Захар! Какая дьявольская хитрость: спрятать котенка в двух шагах от его собственного дома!

— Мяу-мяу, спи, мой крошка! — донеслось из-за двери. — Мяу-мяу, ляжем спать, мяу-мяу, на кровать.

— Ничего не понимаю, — приглушенным басом сказал Слон. — в каком смысле мяу?

— Захар здесь, — шепотом пояснил Шарик. — Преступник убаюкивает малыша, чтобы он не шумел.

— Ах, злодей! — Иван Иванович задрожал от гнева. — Нужно застать его врасплох.

— Ломайте дверь! — трясясь и подпрыгивая от нетерпения, приказал Шарик. — Поймаем его с поличным!

Иван Иванович начал раскачивать бревно, целясь в дверь Попугая-Амазонского…

В это время ничего не подозревающий артист работал над собой. Он готовил новую программу, которую намеревался читать в детских садах и яслях. Стоя перед зеркалом, Амазонский с пафосом читал, простирая вперед блистающее крыло:

Артист сделал большую паузу, любуясь собой в зеркале, с большой силой опустил крыло и закончил:

Некоторое время он стоял под шквалом воображаемых аплодисментов, потом медленно, с достоинством поклонился своему отражению.

В этот чудесный творческий момент раздался ужасающий грохот, и Амазонский, расколотый на тысячу кусков, посыпался на пол. То есть это зеркало было разбито обломком двери, вылетевшим из прихожей.

Когда Амазонский обернулся, перед ним плавал зрачок пистолета.

Над головой, готовая обрушиться, висела какая-то балка, утыканная смертоносными шипами.

Скачок из мира искусства в этот ужас был таким неожиданным, что тонкие нервы артиста не выдержали.

«А мышонка не видать», — почему-то проплыло в голове, и он грохнулся в обморок, веером откинув крыло и задрав ноги к потолку…

— Постерегите его! — распорядился сыщик и бросился искать Захара.

Осмотрел кухню. Залез под раковину. Вылез с паутиной на ухе.

Никого.

Заглянул в ванную комнату. В ванне стояли выпачканные в грязи лаковые туфли.

А котенка нету.

В прихожей тоже нет. Побежал в другую комнату. В пустой комнате одиноко стоял платяной шкаф. Шарик подкрался, резко распахнул дверцы. В пустом шкафу, сиротливо покачиваясь, висел фрак.

Сыщик остановился, прислушался.

В соседней комнате шумно дышал Иван Иванович.

Артист не издавал ни звука.

На стене, приклеенная по углам кусочками жеванного хлеба, висела афиша с портретом грозно насупленного Роберта Робертовича. Громадные буквы извещали:

Шарик начал понимать, что произошла ужасная ошибка. Захара в квартире артиста не было.

Все еще на что-то надеясь, крикнул:

— Захар, не бойся, мы пришли тебя выручать!

Тишина.

«Значит, — решил сыщик, — Захар спрятан в другом месте. С поличным не поймали, надо припереть к стенке неопровержимыми уликами. Не вызывая подозрений, найти образец почерка».

Когда Шарик вышел в соседнюю комнату, артист зашевелился, подобрал крыло и сел.

— Кто вы та-такие? — залепетал Роберт Робертович. — Что вам ну-нужно?

— Мы пришли пригласить вас на воскресник. Пойдете?

— Я с-сделаю все, что вы хотите. Только не убивайте.

— В таком случае распишитесь, что вы придете. Вот здесь.

Шарик протянул Амазонскому блокнот и костяную ручку.

— С у-удовольствием.

Амазонский написал извивающимися, как пиявки, буквами:

С первого взгляда Шарик понял: таинственное письмо написано другой рукой. Все предположения сыщика рухнули в одну секунду. Перед ним с ослепительной ясностью встало все, что они натворили: взломали дверь честному артисту, довели его до обморока и сделали заикой. Артист разговорного жанра — заика!

— О-о, — застонал Шарик. — О-о-о!

— Что случилось? — шепотом сказал Иван Иванович. — Это не он?

Шарик отрицательно покачал головой.

— О-о, — застонал Слон, — о-о, Шарик!!! Извините великодушно, — умоляюще обратился он к Попугаю-Амазонскому, — произошла какая-то дикая ошибка. Я принесу вам свою дверь, я…

— Подождите, Иван Иванович, — остановил его Шарик, — не в двери дело. Роберт Робертович, почитайте, пожалуйста, стихи, которые вы декламировали перед нашим приходом.

— Если угодно… — тотчас согласился Амазонский и, выбросив вперед блистающее крыло, начал: — Прибежала мышка-мать…

— Роберт Робертович, вы не… вы не заикаетесь?!

Артист застенчиво усмехнулся:

— А-а, пусть это вас не тревожит. У меня бывает иногда… от неожиданности. Но когда опасность минует, все быстро проходит.

— До свидания! — с облегчением воскликнул Шарик. — Извините.

— Извините, — пробасил Иван Иванович. — До свиданья, — он с кряхтеньем выдернул бревно, застрявшее между полом и потолком. — Дверь я вам обязательно принесу!

— Бог с ней, с дверью! — засмеялся артист.

Когда общественность спустилась вниз и уселась на лавочку, Слон произнес:

— Да-а-а, Шарик…

Сыщик сидел, опустив уши на глаза.