Светские манеры

35

Мари-Анж была счастлива. Она верила, что уж теперь с ней ничего плохого не случится. Паскаль был очень мил. Его ум, галантность, его ласковая ирония создавали у нее постоянное ощущение собственной значимости и внутреннего покоя. А его трепетное отношение к ней вообще переполняло ее радостью. Мари-Анж начинала верить, что она действительно «единственная и неповторимая». Скоро должен был наступить день, а вернее — ночь, когда они займутся любовью, и Мари-Анж даже думать не хотелось о возможной неудаче: на этот раз все будет прекрасно. Как когда-то давно-давно, единственный раз в жизни…

Конечно, она могла бы рассказать Паскалю о своих эротических ощущениях, их явной неполноценности. В этом не было ничего ужасного, потому что Паскаль умница, прекрасный знаток жизни и, наверное, сталкивался с чем-то подобным. И уже, конечно, он не бросит ее из-за этого. Невероятно, но ей казалось, что она полюбила Паскаля и теперь не могла себе представить свое будущее без него. Но нет, не будем забегать вперед — каждому времени свои песни.

Однако когда вечером они вернулись в свой номер, Мари-Анж почувствовала неловкость. Паскаль тоже ощущал себя не в своей тарелке. Он желал Мари-Анж, и тот запрет, который он добровольно возложил на себя, в этот вечер казался ему особенно неуместным. Но что-то останавливало его. Мари-Анж чувствовала себя виноватой и чуть было не решилась сама пойти навстречу его невысказанным желаниям.

Паскаль первым поборол смущение и любезно попросил Мари-Анж сделать ему коктейль. А выпив его, объявил, что устал и идет спать. Он проводил ее в другую комнату, пожелал спокойной ночи и быстро вышел, будто чувствовал, что Мари-Анж мучает себя упреками, и желал оградить ее от этого.

Однако, видно, ему все это давалось совсем нелегко. Вскоре Мари-Анж услышала негромкий стук пишущей машинки; Паскаль сел работать. Мари-Анж успокоилась: пока он был занят делом, ничего плохого не могло произойти.

Мари-Анж уснула поздно и утром с трудом проснулась, разбуженная трелями телефонного звонка. Часы, висевшие на стене, показывали одиннадцать.

Звонила Агнес. Ей, видимо, надо было сказать очень многое, поэтому она затараторила столь быстро, что Мари-Анж поначалу спросонья ничего не поняла. Потом разговор наладился.

Агнес только что получила письмо и теперь радовалась тому, что ее мечта наконец осуществляется. Она счастлива за дочь — Паскаль самый необыкновенный человек из всех, кого она знала. Она решила завтра же приехать к ним в гости, если они любезно согласятся заказать для нее номер в отеле. И пусть они не утруждают себя встречать ее на вокзале в столь ранний и не подходящий для влюбленных час.

Связь по телефону отключилась прежде, чем Мари-Анж успела что-либо сказать, кроме традиционных приветствий. Крайне взволнованная, она стремительно бросилась в комнату Паскаля и затормошила его.

— Что происходит? Отель горит?

— Агнес приезжает завтра в восемь часов!

— О Господи! Я вчера работал до поздней ночи, и мне кажется, приезд твоей мамочки не достаточный повод для того, чтобы будить меня в столь ранний час… Ну да ладно. Присядь, а лучше — приляг. Да не стой ты, как бедная родственница! Мы сейчас закажем завтрак.

Она прыгнула под одеяло, стараясь не прикасаться к его телу. Паскаль по телефону заказал для себя кофе, сыр и круассаны, а для Мари-Анж — чай и булочки с вареньем. Поскольку Паскаль, казалось, не замечал неловкости от близости Мари-Анж, та постепенно расслабилась и успокоилась.

Старый и вышколенный официант принес на подносе завтрак и посмотрел на них с пониманием. С первого взгляда он определил, что это любовники или молодожены. Видя их добродушное настроение, он не смог удержаться от удовольствия немного поболтать об отеле, прекрасной погоде, пляже и прочих пустяках. Заметив ободряющую улыбку Мари-Анж и внимательный взгляд Паскаля, он решился рассказать им о том, как тридцать пять лет назад был влюблен в одну прачку. Они сыграли пышную свадьбу, а потом у них родился сын, которому сейчас уже тридцать лет. Он работает вместе с ним на этом же этаже. Его «содержательная болтовня» дала Мари-Анж время, чтобы окончательно освоиться.

Позавтракав в постели, Паскаль встал и, надев халат, направился в ванную. Мари-Анж была приятно удивлена, разглядев повнимательнее его стройную фигуру. При довольно некрасивом лице телосложение у него было прекрасное. Мари-Анж набросила на себя домашнее платье и подошла к зеркалу, чтобы привести в порядок растрепавшиеся волосы. Дожидаясь Паскаля, она подкрасила ресницы, надела украшения. Он весело мурлыкал какую-то мелодию под аккомпанемент жужжания электрической бритвы. Высунув мокрую голову из ванной комнаты, он крикнул, чтобы Мари-Анж попросила принести в номер свежую корреспонденцию.

Но вот наконец и он — чисто вымытый и гладко выбритый. По всей комнате запахло дорогим мылом и отличным мужским одеколоном.

— Агнес не теряла времени напрасно! Ты видишь, еще до того, как мы с тобой поженились, мы уже начинаем вести почти семейную жизнь. Кстати, нам необходимо отправиться в мэрию и в американское консульство. Дорогая, поспеши, сегодня надо многое успеть сделать.

Большую часть дня Паскаль провел в дискуссиях в мэрии. Он сердился всякий раз, когда перед ним возникали очередные трудности, мешавшие зарегистрировать брак с Мари-Анж, которая, со своей стороны, была потрясена его упорством и настойчивостью.

Когда они вернулись в отель, нервы Мари-Анж не выдержали: она бросилась к Паскалю на шею и заплакала. На мгновение он испугался этих слез; уж не изменила ли она своего решения? Но страхи его тут же рассеялись.

— Паскаль, мне так стыдно! — Мари-Анж плакала навзрыд. — Ты столько сделал для меня. Не торопись, а вдруг ты пожалеешь, что связал свою судьбу с моей? Дорогой мой, я прошу, не оставляй меня, я не могу без тебя…

Он увлек ее на балкон: наступила ночь, и город сиял яркой световой рекламой и другими огнями. Монотонный шум автомобилей, легкий прохладный ветерок и ласковые слова Паскаля успокоили Мари-Анж. Ей было так хорошо сейчас рядом с ним, что она даже забыла о приезде матери. Паскаль предложил ей поужинать в номере и пораньше лечь спать, так как завтра все же надо постараться успеть проснуться и позавтракать до приезда Агнес.