Свидание в лифте

Глава 22. Юля

Варя скучала по Лёше. Каждый вечер она спрашивала, где он и когда к нам придёт.

Приходилось врать о том, что у него много работы, он устаёт и пока не может к нам приходить.

Дочка грустно вздыхала, убирала новые игрушки до следующего раза, надеясь на то, что Лёша одним вечером вновь придёт к нам в гости.

Мне без него тоже было скучно. Его лёгкость и живость вносили что-то новое и ясное в монотонность наших с Варей дней. Но и давать надежду на то, что наша троица всегда будет вместе, я тоже не могла. Никому. Ни себе, ни Варе, ни Лёше.

Это сейчас нам хорошо. Может, завтра тоже будет хорошо. А потом?

Не хочу.

Да и видимся мы только за ужином. Не бытовухи, не проблем, не общего семейного бюджета. Легко чувствовать себя счастливой там, где, в принципе, всё хорошо, ибо для плохого почвы попросту нет.

Сегодня вечером ко мне опять приехала Катя. Очередная трагедь — Русик не хочет лететь на какие-то там острова в отпуск, а вместо этого хочет просто снять дом загородом и отдохнуть там неделю. В общем, очередная ссора на пустом, по моему мнению, месте. Но для Кати это всё, похоже, очень серьёзно.

— Однажды ему надоест твоя концертная программа, и он уплывёт искать более тихую гавань, Кать, — сказала я ей вечером за бокалом вина после того, как мы уложили Варю спать.

— Знаешь что, он тоже любитель похлопать дверью перед моим носом. Так что не думаю, что в какой-то там тихой гавани ему будет интересно.

— Ну, ладно, тебе не тридцать два, а два раза по шестнадцать, но Руслан, мне кажется, уже хочет чего-то более серьёзного…

— И ты туда же! — недовольно фыркнула Катя и, откинувшись на спинку стула, уставилась в окно, схватив со стола свой бокал с вином.

— Куда же? — усмехнулась я, не выдержав. Драматическая пауза с гляделками в окно явно затянулась.

— Родители мне то же самое сказали.

— Мудрые люди, — повела я плечами и пригубила вина.

— Раньше надо было.

— Что?

— Раньше надо было толкать меня замуж и к детям, — подруга вновь вернула внимание столу с закусками.

— А сейчас тебе что мешает?

— Юль! — хмуро выронила она, заглянув мне в глаза. — Если я сейчас соглашусь выйти за него замуж и рожу, то меня разнесет как дирижабль. Там, по-любому, гормоны выстрелят так, что их хрен поймаешь. А нам не двадцать, как ты уже успела заметить. Нам уже за тридцать! Мы, конечно, все из себя красотки, но, давай честно, двадцатилетние мокрощелки уже дышат нам в затылок!

— Фу! — рассмеялась я, поморщившись. — Мне, вроде, никто не дышит.

— Ну, да, конечно, — фыркнула подруга и цинично добавила. — А то у твоего молоденького соседа нет таких же молоденьких подружек, готовых в любой момент сесть ему на яйца.

В груди неприятно кольнуло. Веселость куда-то улетучилась.

— Меня это не касается, — выронила я как можно равнодушно и залпом допила остатки вина в бокале.

— Мне-то не ври. Вы трахаетесь, Юль. И уже… сколько? Две недели? Тут уже не просто секс, тут уже подвязаны чувства. И что-то мне подсказывает, что чувства здесь только с твоей стороны. Иначе этот пацан уже бы хоть что-то сделал, — подруга тоже допила своё вино. — Хотя бы с Варей поиграл, игрушку ей подарил. Она весь вечер только его вспоминает, а он что? Где он?

— Это я попросила его меньше попадаться ей на глаза.

— Удобно устроился, ничего не скажешь, — повела подруга бровью.

Девичьи посиделки этим вечером как-то не задались. Мы с Юлей разошлись по спальным местам, а утром я и Варю уехали по своим делам, точно зная, что скоро явится Руслан, чтобы наладить отношения с Катей. Первые шаги к их примирению всегда делает именно он. И только поэтому я не сомневаюсь в его чувствах, а вот с тем, что у Кати в голове, разобраться не могу до сих пор.

Да что там… Я в своей голове-то разобраться не могу, хотя, вроде, всегда была с собой честна.

Я не успела доработать даже до обеда, как мне позвонила подруга.

— Этот твой пацан больной на всю голову! — кричала Катя в трубку, едва я ответила на звонок.

Кажется, я слышала слёзы в её голосе и бормотание Руслана на фоне.

— Какой пацан? Что случилось?

— Пацан, с которым ты спишь, Юль! Или у тебя их много? — её тон заставил меня ощетиниться. У меня, как у кошки, шерсть по позвоночнику поднялась и хвост распушился.

— Нормально объясни, что случилось?

— Твой, этот, псих, ворвался в квартиру, сломал Руслану нос и выбил два зуба! Это, по-твоему, нормально?! — вопила Катя в какой-то панике, будто её саму прямо сейчас режут.

— Подожди, ты что-то путаешь, Кать, — я не столько пыталась успокоить ей, сколько себя. — Лёша не мог просто так ударить Руслана. И, тем более, как ты говоришь, ворваться в квартиру. Успокойся и нормально расскажи, что случилось.

— Всё, блин, в крови! — верещала подруга.

— Дай, я поговорю, — услышала я спокойный голос Руслана, который, похоже, забрал у Кати трубку. — Привет, Юль.

— Привет. Что случилось?

— Недоразумение, — вполне спокойно ответил Руслан и, кажется, даже усмехнулся. Он точно не звучал как жертва какого-то выдуманного психа. — Мы тут с Катей… кхм… мирились в твоей квартире, — с долей смущения пояснил Руслан. — Возможно, вышло немного громко… — на этой фразе я прикрыла глаза рукой и мысленно сматерилась, понимая, что будет сказано дальше. — … А твой парень решил, что это ты тут… с кем-то… В общем, Юль, ты не злись на него. Он понял то, что понял. Но сразу извинился…

— Ага! Давай его в жопу теперь за это поцелуем! Извинился он… — ворчала фоном Катя. — Не вертись, я тебе нос заткну!

— Ты как? Нормально? — спросила я Руслана. — Может, скорую?

— Нормально, Юль. Нормально, — с улыбкой в голосе ответил он.

— Дай-ка, мне тогда свою медсестричку.

— Сейчас.

— Да?! — рявкнула в трубку подруга.

— Значит, слушай сюда, подруга, — отчеканила я строго и ударила кончиком ручки по поверхности своего рабочего стола. — Лёше не пятнадцать, а двадцать пять. Он давно уже не пацан. Договорились? — в ответ Катя лишь сопела в трубку. — Договорились? — вопросила я повторно, но уже с нажимом.

— Договорились, — буркнула она, наконец, недовольно.

— Во-вторых, я предупреждала, что однажды ты доиграешься? Предупреждала, — ответила я за неё. — Так что обижаться тебе надо не на меня. И, в-третьих, мать вашу, трахайтесь в своей квартире. Или на парковке, островах, загородных домах… Да где хотите! Только не в моей квартире. Это вам не примирительный траходром. Я там с дочкой живу.

Я выговорилась. Стало легче.

Катя долго пыхтела в трубку и молчала, а затем, наконец, с притворным спокойствием ответила:

— Это всё?

— Тебе добавка нужна? Выйди замуж и роди. Как подруга тебе советую. Сразу меньше времени на беготню волосами назад останется. И приберитесь там после себя.

— Я тебя услышала. А сейчас, извини, но мне нужно для начала залатать дырки во рту своего будущего мужа. Твой… Лёша постарался.

— Будущего кого? — услышала я ошарашенный голос Руслана за секунду до того, как подруга бросила трубку.

Весь оставшийся рабочий день прошёл в напряжении. Я сотни раз порывалась позвонить или написать Лёше, но каждый раз одёргивала себя, ожидая, когда Лёша сделает это сам.

Но в телефоне была тишина, а у меня крепло понимание того, что нам двоим нужно будет сегодня серьёзно поговорить. Поэтому, делая вид, что не замечаю ухмылочек мамы и хмурого лица папы, я оставила им Варю на всю ночь.

Было бы неплохо оставить её у родителей и уехать заниматься всю ночь сексом, но имеющиеся у меня месячные ясно давали понять, что это будет ночь серьёзных разговоров.

Хотя, если Лёша окажется импульсивен и со мной, то разговор не продлится и минуты. Наверняка, он сбежит, хлопнув дверью или уехав с парковки.

Вечером, переодевшись из рабочего в домашнее, я поднялась к Лёше. Позвонила в звонок и долго смотрела в глазок, ожидая, когда он уже откроет.

Я четко чувствовала, что он за дверью и отлично меня видит.

Не сразу, но Лёша открыл. И с таким виноватым выражением лица, что все заготовленные мной злые речи улетучились к чертовой матери.

— Я не знал, что там трахаются твои друзья, — сказал он вместо приветствия и с опаской заглянул мне в глаза, так как я внешне всё ещё изображала злющую суку. — Думал…

— Думал?! — выронила я сухо и повела бровью, держа руки скрещенными под грудью.

— Думал… — Лёша бросил взгляд на мою грудь. — Думал, ты там с кем-то…

— А начавшиеся вчера у меня месячные тебя не смущают?

— Подумал, что ты спиздела, чтобы я отстал.

Я шумно вздохнула, прикрыв на секунду глаза.

— Ну, а какого хрена они там на весь подъезд стонали? — взмахнул Лёша руками.

— А ты по этому стону не мог понять, что это не я? Или, например, посмотреть, что моей машины внизу нет? И куда я, по-твоему, Варю дела?

— У меня не было времени на анализ, — хмуро бросил Лёша.

— Угу. Конечно, не было. Ты сразу пошёл в рукопашную.

— Я извинился.

— Я в курсе. Это всё?

— Я кровать собрал, — буркнул он, а у самого в глазах загорелись искорки, и взгляд снова упал мне в декольте.

— Даже не надейся.

— Я чуть-чуть. С краю. Месячные меня даже не заметят.

Я не выдержала и улыбнулась, а затем и вовсе рассмеялась.

Лёша, кажется, с облегчением выдохнул, сделал шаг из квартиры и, обняв меня за талию, приподнял над полом и внёс в свою квартиру.

— Я тяжелая, — попыталась воспротивиться я, надеясь на то, что Лёша поставит меня на пол в прихожей после того, как закроет дверь.

Но он продолжал удерживать меня на весу, обнимая за талию обеими руками, а затем и вовсе, уткнулся в сгиб моей шеи и шумно вдохнул.

Я перестала болтаться в его руках, как тряпичная кукла. Обняла голову парня обеими руками и обхватила ногами торс.

— Балбес ты мой, — выронила я тихо, поглаживая его колючий затылок. Прильнула щекой к его виску и прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как Лёша слегка покачивал меня и размеренно дышал, согревая плечо. — Что ещё сегодня натворил? Рассказывай.

Кожей почувствовала его улыбку.

Лёша мягко отстранился, блаженно заглянул мне в глаза и опустил взгляд на губы. Без слов припал нежным поцелуем. Ещё и ещё. Пуская мурашки по телу и цветные звезды в закрытых глазах.

Его ладони опустились на мой зад и с чувством сжали ягодицы. Поцелуй стал глубже и жарче, и я с удовольствием поддалась ему, но быстро опомнилась.

— Месячные, — шепнула я, и Лёша в ту же секунду рыкнул недовольным котиком.

— А я думал, мириться будем.

— Так, вроде, помирились. Не? Или я тебя не простила? — протянула я нарочито строго.

— А я и не виноват ни в чём, — посмотрел на меня чистыми голубыми глазами. Ну, ангел просто. — Пойдём, чё покажу.

Лёша поставил меня на пол и, взяв за руку, повёл за собой в комнату, дверь в которую до этого дня у него была заставлена коробками. Коробки, конечно, никуда не делись, но, кажется, их стало гораздо меньше.

Я вошла в комнату вслед за Лёшей и сразу почувствовала запах новой мебели. В центре помещения стояла огромная кровать с матрасом, плёнка от которого валялась рядом на полу. Тумбочки и шкаф, к которому Лёша подвёл меня, демонстрируя как чётко всё открывается и закрывается.

— Я сделал, — улыбался он довольный собой.

— Надоело спать на диване?

— Ну-у… ты сказала, что не дашь мне больше на узком диване без постельного. И вот… — кивнул он в сторону постели.

— Матрас ортопедический?

— Самый ортопиздический. Ортопизже не бывает. Даже я кайфанул, пока лежал на нём.

— Удивляешь, Лёш.

— О, сейчас! — он вдруг вышел из комнаты и вернулся через пару секунд, неся в руках большую коробку с кучей постельного. Поставил её передо мной на кровать и щедро предложил. — Выбирай, на каком драть меня после месячных будешь.

— Прям драть? — усмехнулась я и склонилась к коробке.

— Точно, — кашлянул он. — С такими шутками с тобой нужно быть поаккуратнее. Ты же реально и выдрать меня сможешь.

Я склонилась к коробке с постельным, понимая, что и здесь отразилась Лёшина индивидуальность. Нет ни одного модного нынче монотонного комплекта. Всё с рисунками и очень яркое. Капибары, корги с их пушистыми жопками, арбузы, котики…

— Почему у тебя носки, трусы и постельное всегда с приколом?

— Потому что эти три элемента моего гардероба я выбираю только для себя. Чисто, что по кайфу. Нравится? — кивнул он на комплекты, что я держала в руках.

— Конечно. Варя так, вообще, была бы в восторге. Особенно от этих котят.

— Кстати, — Лёша щёлкнул пальцами и снова вышел из комнаты. Вернулся, неся в руках розовый пушистый рулон, который протянул мне.

— Что это? — я непонимающе взяла его в руки и покрутила.

— Это плед. Новый. Варе. Я не утверждаю, что твои друзья трахались на её пледе, но твоя подружка заворачивала в него сиськи. Короче, я купил точно такой же, а тот выброси. Просто, я знаю, что Варя любит смотреть мультики, завернувшись именно в этот плед. Ну, и меня ещё иногда в него заворачивала… — добавил он с тоскливой улыбкой.

Между нами повисло неловкое молчание, в котором Лёша отвел взгляд в сторону и начал перебирать постельное, которое, наверняка сто раз видел. Я прижала плед к груди и долго смотрела на Лёшу, который всеми силами пытался изображать отстраненность к тому, что сделал и сказал.

— Скучаешь по ней? — спросила я тихо.

— По кому? — нахмурился он, тут же посмотрев мне в глаза. — По твоей подружке? Пошла она в жопу! Истеричка, — чертыхнулся он нервно.

— По Варе, — хохотнула я.

— Ну… — Лёша повёл широкими татуированными плечами и опустил взгляд, мило улыбнувшись. — Она прикольная. Мелкая такая, много болтает. Надо мной угорает. Слышал, вы недавно на площадке играли. Я, как раз, с работы только приехал…

— А что не подошёл?

— Ты же сказала, что лучше не надо, — бросил он на меня тоскливый взгляд. — Ты не думай, я без претензий. Просто на горке хотел покататься. С Варей я выгляжу, как классный папаша, а без неё буду выглядеть как дебил-переросток, застрявший в горке.

Я улыбнулась его рассуждениям и мысленно поблагодарила за то, что он держит своё слово, хоть и видно, что ему это даётся непросто.

— Этот? — показал Лёша комплект постельного белья. Белого с кучей цветных сердечек.

— Давай, этот.

— Ништяк, — Лёша вскрыл упаковку и принёс откуда-то новые подушки.

— Подожди, Лёш. Постельное нужно сначала постирать.

— Зачем? Думаешь, на нём кто-то трахался до нас?

— Думаю, мало ли где оно хранилось. Да и, плюс ко всему, после стирки оно будет приятно пахнуть.

— Оно новое, Юль, — выпучил он на меня голубые глаза.

— Новое — не значит чистое.

— Всегда брал сразу из упаковки и стелил.

— Да делай, как хочешь. Это твоя квартира, — всплеснула я руками.

Лёша несколько секунд смотрел на меня, а затем, матюкнувшись себе под нос, куда-то ушёл. Почти сразу я услышала пиканье из ванной комнаты. Зашла туда и увидела, как Лёша запускал стирку с тем самым постельным.

— Смотри, — хмыкнула я, прислонившись щекой к дверному откосу. — У нас бытовуха началась. Поругались из-за постельного. Как тебе?

— Если сраться, то только из-за постельного.

Дальше я помогла Лёше прибраться в его комнате, наблюдала за тем, как он раскладывал вещи по полкам шкафа и умилялась тому, как аккуратно и заботливо он укладывал в небольшой комод огромную коллекцию своих неповторимых трусов и носков.

Никогда бы не подумала, что буду с наслаждением смотреть на то, как взрослый широкоплечий парень, складывает свои трусы в ровный квадратик, иногда прижимая край ткани подбородком к груди, при этом забавно приоткрывая рот.

— Чё ты ржёшь? — фыркнул он на меня однажды.

— Ничего, — покачала я головой, пряча улыбку за кончиками пальцев.

Единственный момент, который меня раздражал весь вечер, это то, как Лёша частенько отвлекался на телефон и поглядывал на часы. Даже выходил пару раз в ванную комнате, где закрывался и точно с кем-то болтал по телефону.

Не стала его грузить вопросами, но осадочек был неприятным.

А затем кто-то и вовсе позвонил в дверь. Лёша как-то странно посмотрел на меня, будто хотел предложить спрятаться в шкаф или что-то в этом духе.

— Посиди, пожалуйста, здесь, — сказал он ласково, но как-то напряженно, и усадил меня на край кровати. Сам же ушёл в сторону прихожей, откуда послышались чьи-то голоса. К моему большому облегчению — мужские. Дверь закрылась, голоса стихли. В дверном проёме появилась Лёшина голова. Дово-о-ольная.

— Что? — повела я вопросительно бровью.

— А я к тебе с комплектом знатного ебаки.

— С букетом ЗППП, что ли? Так и знала, что нужно было почитать твои справки.

— Почти.

Лёша полностью показался из-за угла. В одной его руке был букет, и не болезней, а самых настоящих цветов, а в другой — суши.

— Ну, как? Хочешь меня? — поиграл он бровями.

— Изо всех сил, — хохотнула я.

Мы ели суши, расположившись прямо на новом матрасе. Я — палочками, а Лёша руками, ибо с палочками у него отношения не сложились сразу. Да и суши, насколько я поняла, он не любит.

— Рис со вкусом рыбы и какой-то сопливой фигни, — сказал он.

А шутку о том, что суши — это пища для растягивания рта перед минетом, я вовсе пропустила мимо ушей.

— Кстати, ты не сильно поругалась из-за меня со своими друзьями? — поинтересовался Лёша аккуратно.

— Не сильно. Не переживай, Лёш. Мы с Катей иногда собачимся, но это длится недолго.

— А как тот парень? Нормально?

— Какой парень?

— Ну, которому я сегодня одним чётким ударом сломал нос и выбил зубы.

— Ты спросил, чтобы похвастаться или реально переживаешь? — усмехнулась я.

— Ну… — протянул Лёша загадочно и поиграл бровями.

— Он тоже нормально. Даже не в обиде на тебя.

— А я сразу понял, что он нормальный пацан.

— Когда? Когда ударил его или позже? И зачем ты, вообще, это сделал? Да ещё не разобравшись.

— Сказал же, что думал, что там дерут тебя. Ну, и сорвало башню. Помню, что услышал стоны, а потом всё, как в тумане. Очнулся, когда увидел, что драли не тебя, а ту ебанашку.

— Её Катя зовут.

— Да пофиг, — поморщился Лёша и, кажется, надул губы.

— Приревновал? Скажи честно, — я хотела сохранить нейтральное выражение лица, но улыбка сама собой растеклась по моим губам. Потому что ответ был виден на Лёшином лице вполне однозначный.

— Нет, блин, прибежал, чтобы присоединиться, — буркнул он.

И внутри так тепло стало. Отложив палочки, я подалась к Лёше и прильнула к его губам лёгким поцелуем, на который он охотно ответил и, схватив за талию, мягко повалил на спину, нависнув сверху.

— Суши перевернём на новый матрас, — спохватилась я.

— Новые купим, — целовал он мои скулы и щеки.

— Я за матрас переживаю.

— И его новый купим, если тебе этот не нравится, — Лёша нашёл мои губы и проник языком в рот. Без лишних церемоний забрался рукой под майку и сжал грудь. — Наконец-то! — выдохнул он блаженно.

Тут даже я забыла о месячных, начав непристойно тереться в своих джинсах о джинсы парня.

Боже! Как же потрясающе он целует! Как нежно и жадно!

Если бы мне в мои двадцать повстречался такой Лёша, то, возможно, я бы не стала со временем такой брюзгой в плане тактильности. Раньше все эти долгие поцелуи в шею казались лишними и долгими. Как обязательный элемент программы, который не очень-то хочется делать, но его нужно сделать. Пустая отсрочка перед мероприятием, ради которого мы, собственно, и собрались в постели. Всегда ждала, когда уже перейдём к сути.

Но с Лёшей поцелуи ощущаются совершенно иначе. С ним они действительно важны. От них получаешь удовольствие и охотно подставляешь новые участки тела его губам.

Наверное, дело в том, что в этот момент на его лице я вижу, что ему это тоже нравится. Он ведь, и правда, кайфует от этого вместе со мной. Словно смакует любимый десерт, выискивая самые вкусные места.

— Хочу, — выронил он почти даже жалобно и вжался пахом в мою промежность. Стояк в джинсах ясно говорил о том, что он не шутит.

— Я тоже. Но не сегодня, Лёш.

— А когда?

— Ну, ещё дня три-четыре.

— Сколько?! — выронил он плаксиво и упал лицом в мою грудь, с нарочитой злостью прикусив сосок.

— Больно вообще-то! — возмутилась я шутя.

— А мне не больно? Писька стоит, а ничего нельзя!

— Жизнь — боль.

— Есть хочу, — буркнул он, нисколько не отлипая от моей груди.

— Доедай суши, — предложила я, обнимая и поглаживая его голову.

— Нормальную еду хочу. Может, что-нибудь с мясом закажем? Бургер или что-то типа того…

— У меня дома есть котлеты. Будешь?

Я даже договорить не успела, как Лёша оторвал голову от моей груди, а на губах его уже виднелась довольная-довольная улыбочка.

— Чё, прям можно? — улыбнулся он шире.

— А почему нет? Одна я их всё равно сегодня не съем, так что с удовольствием поделюсь с тобой. Ну, либо они испортятся…

— Погнали к тебе, — Лёша резко встал с матраса, поправил на моей груди майку и помог подняться мне.

Раньше я считала глупыми сцены в кино, когда женщина сидит напротив своего мужчины и, подперев кулачком щеку, блаженно наблюдает за тем, как он ест.

Ровно так же делает иногда моя мама, глядя на папу. Потягивает чай и с легкой улыбкой смотрит на жующего и рассказывающего ей что-то папу.

Сейчас с Лёшей я делала то же самое — сидела напротив него, подперев ладонью подбородок, и улыбалась как дурочка, глядя на то, как он ест и, слушая, что он рассказывает.

Лёша не отказал себе в удовольствии съесть всё, что ему было предложено. Некоторые тарелки вылизал так, что, в принципе, их можно и не мыть.

— Будешь? Последняя, — поднес он котлету к моим губам.

— Я суши наелась.

— Ну, кусни хотя б, — предложил он настойчиво, едва не ткнув котлетой мне в губы. Нехотя, я приоткрыла рот, чтобы откусить краешек мясистой котлетки, но Лёша тут же её отнял. — Ну, всё-всё. Сильно-то не увлекайся. А то мне ничего не оставишь — подарил мне улыбку шкодливого пацана и сам всё съел.

— Наелся?

Лёша откинулся на спинку стула и похлопал себя ладонью поверх футболки по плоскому животу, который сейчас чуть-чуть раздуло из-за того, что он вкинул в себя всё, что видел из съестного. Окинул кухню задумчиво взглядом и удовлетворенно кивнул:

— Наелся.

— Тогда составь посуду к раковине. Я потом помою. А пока в душ схожу. Поскучаешь тут один?

— А можно с тобой в душе поскучать?

— Глядя на голые сиськи лучше скучается? — усмехнулась я.

— Ага.

— Не можно, Лёш.

Я вышла из-за стола и, проходя мимо всё ещё сидящего Лёши, чмокнула его в губы. Он охотно ответил на этот поцелуй, не отказав себе в удовольствии погладить мои ягодицы поверх джинсов.

В душе я провела недолго. В критические дни я всегда быстро устаю, поэтому к вечеру, уже часам в девяти, просто хочу спать или хотя бы просто лежать и не двигаться. Вот и сегодня не откажу себе в удовольствии уснуть пораньше.

Варя у родителей, так что уровень моей внутренней паники сегодня немного снижен. Но телефон, на всякий случай, всегда под рукой. Как и ключи от машины, чтобы быть готовой в любой момент сорваться к дочери.

Выйдя из душа и, поправляя на голове полотенце, услышал из кухни звон посуды.

Я думала, увидеть Лёшу, скучающего в моей комнате, но обнаружила его у раковины, моющего посуду.

Он сурово хмурил брови и старательно намывал сковороду, которую было почти не видно в его руках из-за пены.

— Да, блядь! — чертыхнулся он, когда подставил сковороду под струю воды, и капли полетели на его торс.

Уже мокрая футболка, похоже, обиженная предыдущей посудой, висела на спинку стула за его спиной.

Глядя на его серьёзную физиономию, даже не хотелось прерывать сей увлекательный процесс.

Как он старался! Даже губки надул. Вот в них я его и поцеловала, подойдя ближе, чем немного, кажется, напугала парня.

— Я бы помыла, Лёш, — сказала я, вновь отойдя чуть в сторону, чтобы и меня не забрызгало.

— Да, ладно. Чё я, посуду помыть не могу, что ли?

— Ну, если можешь, то, конечно, мой.

Прикусив нижнюю губу, наблюдала за тем, как Лёша закончил с посудой. Помыл даже раковину после себя, а затем руки. Окинул кухню придирчивым взглядом и, не найдя, очередную жертву для мытья, отёр руки полотенцем.

— Походу, я пошёл? — произнес он, грустно поджав губы.

— Куда ты пошёл?

— К себе. Всё равно же не потрахаемся.

— И что? — повела я бровью. — А просто переночевать с девушкой без секса нельзя?

— Извращенка! — возмутился нарочито.

— Смотри сам, — я равнодушно дёрнула плечами. — Хочешь, иди к себе. Спи на мокром постельном. Если что, чистые полотенца в ванной на полке над стиральной машинкой.

Я развернулась и пошла в сторону своей комнаты, снимая с головы влажное полотенце. Прочесывая волосы пальцами, зашла в комнату и услышала, как закрылась дверь ванной.

Улыбнулась уголками губ, услышав шум воды.

Нанесла на лицо и руки ночные крема, расстелила постель и, немного подумав, пошла в кухню. Проходя мимо ванной, через шум воды услышала пение Вариного водяного пистолетика и Лёшин тихий мат. Кажется, кое-кто увлёкся с купанием, но не хотел, чтобы его спалили.

Протёрла и разложила посуду по полкам, навела порядок в гостиной. Поставила цветы в вазе в центр кухонного стола. Выбросила оскверненный друзьями плед и заменила его на новый. Заглянула в Варину комнату и написала в общий чат с родителями, чтобы узнать, как она. Почти сразу мама прислала мне фотографию, на которой папа спит в кресле перед телевизором, а Варя распласталась по деду и тоже спит, не испытывая никакой скуки по поводу того, что меня нет рядом.

Выйдя из Вариной комнаты, поняла, что вода в ванной больше не шумит. Но Лёшу нигде не увидела. Прошла в свою комнату и обнаружила его уже в постели, лежащего скромно с краю и прикрывающего причинное место углом одеяла.

— Ты что такой напуганный? — усмехнулась я, заглянув в его глаза, которыми он плавно скользил по моей фигуре в обычном шелковом халате.

— Первый раз лёг в постель, чтобы не потрахаться. Волнуюсь что-то.

— Будем считать, что сегодня у тебя вот такое лишение девственности.

— А я голый.

— А я нет.

Я сняла халат и положила его на пуфик у туалетного столика.

Лёша разглядывал меня в тусклом свете лампы, стоящей на прикроватной тумбочке, и заметно сглотнул.

— Ты специально надела такую секси пижаму, чтобы не дать мне?

— Женщины коварны.

Я подошла к постели и забралась под одеяло. Лёша чуть сполз по подушкам и приподнял руку, без слов приглашая меня прилечь ему головой на грудь.

Немного сомневаясь, я устроилась на его груди, укрыла нас одеялом и обняла теплый крепкий торс. Лёша приобнял меня рукой и чмокнул в макушку.

Несколько минут мы просто лежали в тишине, словно привыкая к новым ощущениям уюта и тепла между нами. Необычно и будто не по-настоящему, что ли.

Будто вот-вот кто-то из нас всё испортит.

— Слушай, а прикольно, — хмыкнул Лёша.

— Что именно?

— Лежать вот так. Сразу хочется рассказать что-нибудь. Типа, как день прошёл. Придумать, чем завтра займёмся… — мечтательно протянул Лёша, перебирая пальцами мои волосы.

— И как твой день прошёл?

— Прогулял работу, собрал мебель, поел котлет, помыл жопу.

— Насыщенно, — хохотнула я. — А тебе ничего не будет из-за того, что ты работу прогулял?

— Я же совладелец и пиздатый специалист.

— Пиздатый? Или специалист по пёздам? — вопросила я, подняв на него взгляд.

— Ну, тихо-тихо, — шепнул он, принудительно вернув мою голову обратно на свою грудь. — Я же до тебя девственником был.

— О, сказки на ночь начались? Продолжай.

— Зевнуть не хочешь? Долго и протяжно.

— Зачем?

— Да, шишка что-то встала.

— Лёша! — цокнула я возмущенно и шлепнула его по груди.

— Шучу-шучу, — хохотнул он.

Мы снова остались лежать в тишине. Кончиками пальцев я водила по татуировкам на его груди, пока не добралась до той, где были имена и даты рождения.

— Это твоим родителям? — спросила я тихо, заглянув Лёше в лицо.

Лёша опустил взгляд туда, где был мой палец.

— Угу. Даты их рождения. А это имена брата и сестры.

— Красиво. Родители не ругали за эти татуировки?

— Они погибли гораздо раньше, чем я начал их быть.

— Прости, — выронила я тихо, начиная жалеть о том, что, вообще, завела этот разговор.

— Не парься. Это давно было, — Лёша заправил прядь волос мне за ухо, а в глазах его я увидела печаль, хоть он и пытался сохранить лёгкую улыбку на губах.

— А какая самая первая татуировка?

Лёша показал мне бицепс левой руки, где среди прочих мелких рисунков была одна очень говорящая надпись: «А по жопе?».

— Мама прикольно говорила эту фразу. По жопе, правда, ни разу так и не дала, но звучало всегда убедительно, — Лёша с грустной улыбкой погладил эту надпись подушечкой большого пальца и снова обратил всё внимание на меня.

— Зная тебя, могу поклясться, ты часто слышал эту фразу, — хмыкнула я и чмокнула Лёшу в грудь слева.

— Есть такое.

— Варя, кстати, теперь тоже хочет татуировку. Каждый раз разную и на разных местах. Но настроена серьёзно.

— Если что, у меня есть контакты классных мастеров.

— Только попробуй. Ей три годика.

— Ну, через пятнадцать-то лет можно?

— Можно будет обсудить. И только обсудить, — строго припечатала я.

— Кстати, ты так и не рассказала мне, кто и где и её батя.

— Тебе правда нужно это знать?

Я заглянула в голубые глаза парня и увидела в них неподдельную заинтересованность.

— Просто хочу знать, что он такого сделал, чтобы не накосячить так же самому. Я же, получается, хожу по краю. Каждый день на грани риска моя классная пиписка, — Лёша попытался перевести всё в шутку, но я уже ушла мыслями в тот день, который поставил окончательную точку в моём браке с бывшим мужем.

— Он… — начала я, но осеклась. Даже говорить об этом было больно. — Я тебе уже рассказывала о том, что он хотел не дочку, а сына?

— Рассказывала, — кивнул Лёша, погладив меня по щеке. — Только я так и не понял, какая разница, пацан или девчонка, если это твой киндер.

— Ну, для него была принципиальная. Как оказалось… Родилась Варя, он даже на руки её не брал. Смотрел на неё, как на кусок чего-то вонючего. На руки взял только при выписке из роддома, и только потому, что мой папа его хорошенько встряхнул где-то за углом. А потом бывший только раздражался на любой Варин плач или крик… — я не смогла смотреть Лёше в глаза и дальше. Опустила взгляд на его татуировки на груди, по которым вновь начала водить пальцами. — …просил её заткнуть или выкинуть на балкон, чтобы она там прооралась. Я надеялась, это временное явление. Потом он разглядит её. Все эти крошечные ножки, ручки, пальчики… Носик, — улыбнулась я, вспоминая ещё совсем крошечную Варю. — Но, как ты понимаешь, чуда не случилось. Варе было около трёх месяцев. Я её искупала, одела, накормила, уложила спать. Убедилась в том, что она крепко спит и потом сама пошла в душ. Бывший смотрел телевизор, какой-то чемпионат по футболу. Мылась я быстро. С рождением Вари появилась такая привычка, что на всё у меня есть буквально несколько минут. В общем, пока мылась, услышала её плачь. Ускорилась. Бывший начал кричать, чтобы я заткнула её. Я кричала в ответ, что сейчас выйду. А потом услышала, что плач стал громче и каким-то не таким. Да и бывший уже орал не на меня, а на неё. Короче, как была, в пене, выскочила из душа и увидела, что он просто стоит над колыбелью и бьёт Варю рукой наотмашь. Куда приходится. Просто, не разбирая. И по личику, и по животику. Со всей силы, будто она не настоящая, а игрушечная… — на глаза навернулись слёзы. Я почувствовала, как Лёша подо мной напрягся. — …я его оттолкнула, схватила Варю, прижала к груди и хотела убежать из квартиры. В больницу. Она странно хрипела в моих руках сквозь плач… Но он поймал меня за волосы, повалил на пол и начал пинать. Я только успевала прикрывать Варю собой, — я шумно сглотнула и сама быстро отёрла выступившие слёзы, которые Лёша хотел было стереть с моих глаз. — С тех пор я в разводе, как ты понимаешь.

— Я надеюсь, этот гондон уже сдох мучительной смертью? — впервые услышала, чтобы Лёшин голос был настолько суровым, а тон жёстким. — Потому что, если нет, я ему лично её организую.

— Условка, — заключила я. — Но на пару лет я забыла о его существовании. В этом году он пару раз давал о себе знать, пытаясь занять денег. Типа, требовал компенсацию за испорченную репутацию. Его же после всего попёрли с хорошей работы, друзья отвернулись…

— И ты даёшь ему деньги?

— Я похожа на дуру? Звоню в полицию. Он пугается и исчезает. Последний раз всплывал летом. Больше я о нём, к счастью, не слышала.

— Дашь мне потом его ФИО и фотку?

— Зачем, Лёш?

— Просто. Для профилактики.

— Не надо марать об него руки. Он того не стоит. Он уже давно ничего не стоит.

— Посмотрим, — выдохнул Лёша и сжал челюсти. Сурово посмотрел на стену над моей головой и, кажется, о чём-то серьёзно задумался. — А руки у него целые? Ноги?

— Вроде, целые. А что?

— Это временно.

— Лёш, не надо.

— Угу, — согласился он, но, кажется, только для того, чтобы я отстала.

Я отлипла от Лёши и перекатилась на спину. Несколько секунд смотрела в потолок, а затем повернулась к Лёше задом и выключила свет лампы.

— Давай спать, Лёш. Лучше бы просто потрахались, честное слово.

Несколько секунд я лежала недвижимо, пытаясь заглушить воспоминания о том, что пережила Варя. Лёша лежал рядом и, кажется, не дышал. А затем матрас за моей спиной прогнулся, когда Лёша придвинулся ближе.

Его рука легла на мою талию и рывком притянула к горячему торсу парня, вжав в него спиной.

Лёша завернул меня в одеяло, крепко обняла поверх него и, вдохнув запах волос, поцеловал в макушку.

Так мы и лежали. Долго. И оба не спали, глядя в темноту комнаты.

Лёша первым нарушил тягучее молчание:

— Точно зевнуть не хочешь?

— Иди в задницу, — улыбнулась я в темноту и теперь сама прижалась к парню теснее.