Свидетели на свадьбе

ГЛАВА ПЯТАЯ

Проснулась Кейла рано. Мышцы шеи затекли, зато голова ясная и уже выстраиваются планы на день. Как тихо в доме… Двигаясь как можно осторожнее, она приняла душ, высушила волосы и, подобрав их наверх, заколола как обычно. Легкий, почти незаметный макияж, белая блузка с зеленой юбкой, туфли без каблуков — и она на цыпочках вышла из комнаты.

Мэт уже встал — сидит на веранде и читает газету.

— Доброе утро! А я-то думала, что всех опередила.

Он поднял на нее глаза и выдвинул для нее стул.

— Доброе утро. Кофе?

— Да, спасибо.

На столе тарелка с ломтиками фруктов, корзиночка со сладкими булочками, укутанный кофейник.

Кейла отвела глаза, не в силах встретиться с его, скользящими по ней.

— Видели уже наших голубков?

— Нет. Спят еще. — Он с отвращением подтолкнул к ней газету. — Вот, извольте взглянуть — трехдневной давности.

Солнце стояло уже довольно высоко, когда появились Рут и Филип. Кейла успела почитать газету, убрать и вымыть посуду после завтрака и основательно проштудировать журнал по торговле. Мэт тоже работал притащил из комнаты компьютер. Пожилая пара выплыла на веранду.

— Какое великолепное утро! — Рут откинула назад голову и с восторгом вдохнула. — Сегодня воздух как шампанское.

— Ммм… — согласился Филип. — Ты улавливаешь запах жасмина?

Кейла оторвалась от журнала: «Какого еще жасмина?»

— Доброе утро. Будете завтракать? — предложила она.

— Немного позже. Мы с Филом уже привыкли плавать до еды. — На них были купальные халаты. — Не хочешь ли присоединиться к нам?

— Нет, бабушка, спасибо. Мне надо еще кое-что прочесть.

— А ты, Мэтью?

Мэт с трудом оторвался от компьютера и отрицательно покачал головой.

Хозяева пожали плечами и направились к пляжу. Они поплавали, поели, побродили по пляжу в поисках ракушек. Почти половину этого времени Мэт и Кейла усердно трудились, но наконец не выдержали и тоже устремились на пляж. Не сняв одежды, расположились в тени пальм и принялись наблюдать оттуда за детскими шалостями стариков.

— Бабушка, когда же мы поедем по магазинам? — в очередной раз пристала Кейла к Рут, когда та, после второго захода, вместе с Филипом вышла из воды.

Бабушка постоянно отвечала, что спешка ни к чему, а Кейла напоминала себе, что они живут здесь в режиме островного времени. Но, Господи, сейчас-то уже почти полдень! Рут подняла часы с полотенца, на котором сидела Кейла.

— Фил, нам, кажется, пора двигаться.

Кейла в изумлении захлопала глазами.

— А я думала… мы с тобой, бабушка, вдвоем…

Рут выжала воду из густых светлых кудряшек.

— Почему только вдвоем? Международная ярмарка — такое большое удовольствие, грех кого-нибудь его лишать.

Кейла и Мэт обменялись озабоченными взглядами.

— Бабушка, хорошая ли это идея? Для мужчин магазины — такая скука.

— Ну, не совсем так… — мягко протестовал Филип.

Итак, смирилась Кейла, выбора нет, придется идти всем вместе.

Больше двух часов длилась прогулка вдоль вымощенных булыжником улиц и затененных двориков, где разместилось свыше семидесяти магазинчиков с великим множеством товаров — здесь были представлены более тридцати стран.

Кейле и Мэту покупать ничего не хотелось, разве что газеты — вот газетный киоск.

— Поверить не могу! — пробурчал Мэт, совершив тщательный осмотр стенда. — Все старые — двухдневной давности и так далее.

— Так сюда доставляют, — засмеялся Филип.

Только в середине дня Кейла оказалась наконец наедине с Рут. Они заглянули в магазин женской одежды, где нашли широкий выбор купальных принадлежностей. До этого Кейле пришлось ощутимо ткнуть Мэта в ребро — тот понял и, заявив, что умирает от жажды, затащил отца в ближайший пивной бар. Вращая круговую вешалку с купальными костюмами, Кейла не без внутренних мучений размышляла: как бы потактичнее подойти к проблеме, всецело занимавшей ее ум. Но Рут ее спасла, начав сама:

— Итак, теперь, когда Фила заманили, что бы ты хотела обсудить со мной?

Внучка смутилась — бабушка рассмеялась.

— Кейла, да разве тебе когда-нибудь удавалось от меня хоть что-то скрыть!

— Бабушка, можешь ты быть со мной честной? Я имею в виду по-настоящему? И откровенной?

— Постараюсь, девочка, постараюсь… О, смотри, какая прелесть! — непроизвольно вырвалось у Рут, поглощенной созерцанием розового бикини с яркой наклейкой: «Эффект флуоресценции под водой!»

Кейла и бровью не повела.

— Почему ты хочешь выйти замуж за Филипа?

— Почему? — усмехнулась Рут. — По самым обычным причинам.

— Мне показалось, тебя очень расстроило предложение отца насчет дома для… В общем, не в этом ли причина?

Рут со вздохом сожаления водворила на место вешалку с бикини.

— В вашем возрасте, конечно, трудно поверить, что кто-то… в нашем может быть влюблен. Но я влюблена, Кейла.

— А он — он испытывает к тебе такие же чувства?

Губы Рут сжались в жесткую, прямую линию.

— К чему ты клонишь, Кейла?

Кейла перешла к вешалке с тонкими, как паутина, очаровательными юбками из ткани, получившей в просторечье наименование «iMaрлевка».

— Понимаешь, это все так неожиданно, а учитывая твое нежелание передать отцу компанию Брейтонов…

Глаза Рут стали огромными, испуганными.

— Ты… ты думаешь. Фил… хочет на мне жениться с расчетом, что я включу его в завещание?

Кейла страшно покраснела — и молчала.

— Кейла, Филу не нужны мои деньги.

— Бабушка, не ответишь ли ты мне только на один вопрос: чья это была идея убежать, не сказав никому ни слова?

Рут подумала, явно стараясь вспомнить.

— Наверно, Фила, но…

— А идея пожениться?

— Конечно, Фил сделал предложение, по всей форме. Не такая уж я эмансипированная.

Но вряд ли это дает тебе право приходить к заключению, что он польстился на мои деньги.

Понимаешь, он же все видел: что я устала от слишком пристального внимания твоего отца, от преследований, порицаний… А если уж соглашусь за него выйти, так без этого гнета, без затаенной злобы семьи, чтобы не омрачить наш светлый день. Вот почему мы все скрыли.

Слезы жгли глаза Кейлы.

— Бабушка, уйдем отсюда.

— С радостью, дорогая.

Едва выйдя из магазина, Рут взмолилась:

— Неужели я слишком о многом прошу тебя — только доверять моим словам?! Кейла, Фил — хороший, порядочный человек. Я вручаю ему свою жизнь, не то что состояние. Хорошо бы ты посмотрела на него в какой-то мере моими глазами, девочка. Понимаешь, — она встряхнула кудряшками, — с ним я чувствую себя, если хочешь, более привлекательной, женственной, молодой…

Кейла вдруг заметила, что в двадцати шагах от них стоят Мэт и Филип. По выражению их лиц сразу уразумела: Мэт преуспел в своей миссии не лучше, чем она, ему тоже не удалось привести отца в чувство.

Увидев приближающихся женщин, мужчины разом умолкли, прекратив спор, но физиономии их оставались свирепыми.

— Фил, думаю, нам лучше немедленно уйти. — Рут тяжело дышала, и Кейла поняла, в чем дело: увидев Филипа расстроенным, она рассердилась из-за него еще больше, чем из-за себя.

Их подвергли массированной атаке? Прекрасно, она защитит Филипа! Это намерение ясно было написано на лице бабушки, когда она подошла к нему.

— Только что подумал то же самое. Самое время принять приглашение Мартинсов.

— О'кей, при условии, что мы избавимся от этой парочки — меня утомляет их общество.

Пусть поищут других и попробуют на них свое умение делать людей несчастными.

— В любом случае мы уже обо всем поговорили. — И Филип взял Рут под руку.

Оба выпрямились и демонстративно медленно, спокойно стали удаляться.

— Бабушка! — Голос Кейлы срывался от растерянности. — Бабушка, подожди!

— Что еще? — обернулась Рут.

— Куда вы уходите?

— Идем в курортную зону в Лукойе. Мы здесь встретили одну пару из Бостона, они нас приглашали вместе пообедать. — Насмешка, прозвучавшая в сердитом голосе Рут, окончательно лишила Кейлу гордости. Руг вынула из соломенной сумки ключи от дома и бросила их Мэту. — Можете доехать до дома на такси. Адрес, надеюсь, запомнили?

— Да, но…

— Кстати, — прервал ее Филип, — мы записались на завтра на экскурсию с подводным плаванием. Вы, конечно, не поедете — ведь вы здесь не на кани-икулах, — протянул он с сарказмом. — Ради Бога, дорогие! Сидите себе дома, развлекайтесь с вашими компьютерами и факсами — это все, что вам нужно для счастья.

Ну а мы уходим.

— Бабушка, а как же… как же с купальником?

— Ну, Кейла, ты уже не маленькая — сама купишь себе купальник или что тебе там вздумается. Идем, Фил, мы и так уже потратили слишком много времени на этих молодых истуканов.

Остолбенев, Кейла провожала взглядом удаляющуюся пару.

— Я… я так отвратительно себя чувствую. — Она готова была разреветься. — Совсем не то ей сказала, что думала и что хотела…

— Понимаю вас: я тоже.

— А теперь она не желает меня видеть. О Боже, что я наделала?!

Левая бровь Мэта приподнялась в немом вопросе.

— Понимаете, я ее так… так люблю! — Кеила пыталась, подставляя лицо жаркому солнцу, осушить горькие слезы.

Мэт согнутой в локте рукой обхватил ее за шею и притянул к себе. Жест такой для нее неожиданный… и желанный… Она уткнулась лицом в рубашку на его груди, пытаясь справиться с невыносимым чувством горечи, утраты она потеряла привязанность самого близкого человека. Всю ее тонкую фигурку сотрясала дрожь.

— Все будет хорошо, дорогая. Иногда надо позволить себе уйти от всего, забыть…

Она застонала: почему ей надо от чего-то уходить, что-то забывать? Она стиснула зубы, но слезы все лились и лились…

Его доброта, его именно дружеское отношение трогали ее.

— Вот, возьмите, — с нежной улыбкой он вложил ей в руку чистый носовой платок.

Кейла вытерла глаза, оглянулась — и вдруг сообразила: да ведь они стоят посреди главного прохода на переполненном народом базаре! На них, разумеется, бросают кто насмешливые, кто удивленные взгляды.

— Не обращайте внимания. Думают, наверно: влюбленные поссорились.

— Да нет, вряд ли.

Мэт заключил ее лицо в ладони, гипнотизируя теплым взглядом серых глаз.

— Нет? — ласково повторил он, водя пальцами по ее горящим щекам.

Тревожные предупреждающие звоночки раздались в голове, но сейчас она ни за что на свете не отстранилась бы от него… Мэт медленно опустил голову, и губы его коснулись ее губ.

— И пусть их думают! — прошептал он и прижался ртом к ее рту. Этот поцелуй не был невинным, как вчера, — губы его, горячие, настойчивые, долго не отпускали ее, пока все ее тело не начало отвечать на их страстный призыв…

Мэт не сразу открыл глаза, в серой их глубине плавала темнота, а еще возбуждение, изумление.

— Да, теперь-то они уверены, что мы влюбленные, — прошептал он.

Кейла, чувствуя, как горят ее щеки, в смущении отвела взгляд, но мало-помалу предательская улыбка — бездумная, счастливая — выдала, что ее сдержанность притворна. Пусть он целовал ее из жалости — все равно, ей приятно, что он не остался равнодушен.

Почему раньше не слышала она экзотических птичьих трелей, не замечала ярких красок, не чувствовала особого аромата, исходящего от тележек с едой?.. За каких-нибудь несколько минут для нее гостеприимно распахнул двери новый, пестрый, многоцветный мир — будто черно-белый фильм, который смотришь, вдруг превратился в цветной.

— Мэт? — Неужели это ее голос прозвучал так весело, непосредственно?

— Ммм?..

— Знаешь что?

— Что-о?

— А ведь мы на Багамах…

— Разве? Я что-то не замечал до сих пор.

— Да-да, вот посмотри кругом.

Он повиновался, тоже, казалось, заново воспринимая все вокруг.

— А хорошо-то здесь как, будь я проклят!

— А что это значит, знаешь?

Он широко и радостно ей улыбнулся, глаза его заблестели.

— Что же, Кейла?

— Очень просто — мне надо купить купальник.