Свидетель обвинения

СЕРГЕЙ РОКОТОВ

Свидетель обвинения

Повесть.

Пролог.

Август 1989 г. Ташкент.

Она, наверное, никогда в жизни не забудет этот душераздирающий крик, слишком уж он был страшен. Крик этот в течение довольно долгого времени постоянно стоял у неё в ушах и проникал куда-то очень глубоко в сердце. Впрочем, Эльмира не могла тогда разобраться в том, какие чувства охватывали её - ведь ей тогда было всего восемь лет... В сентябре она должна была пойти во второй класс...

Уже повзрослев, она постоянно мучилась вопросом - почему все это произошло в её жизни, случайность ли это, либо какое-то предопределение... Не Бога, разумеется... Предопределение потусторонних сил, предопределение тьмы... Ведь все могло получиться иначе, абсолютно все...

Шел 1989-й год... Подходило к концу жаркое ташкентское лето... Конец августа... Было ещё очень жарко... Чумазая, загорелая Эльмира бегала с другими ребятишками по двору, все играли вместе, никто ни за кого не боялся, родители сидели на веранде и пили зеленый чай... А им было весело и хорошо, они играли во все на свете...

Наступило время пряток... Они обожали эту игру - благо было, где спрятаться... Столько всяких потайных мест, подвал, чердак, стройка нового дома... Эльмира водила... Четверо её маленьких друзей разбежались, кто куда... Она должна была искать...

Эльмира обожала этот момент игры. Она отрывала руки от лица, озиралась по сторонам - вокруг никого не было... Приятный холодок пробегал по спине... Надо было думать, гадать, куда они спрятались, размышлять, как работала фантазия у каждого из них - у Нинки, у Дамира, у Рубена, у Шахсенем... Самым трудным было искать Рубена, этот шустрый черноглазый мальчишка мог спрятаться так, что найти его было практически невозможно... Однако, порой Эльмире это удавалось... То он умудрился залезть в какую-то длинную трубу, то вскарабкался на чердак строящегося дома... Он ничего не боялся...

Только она сделала первый шаг в сторону, произошло самое неприятное...

- Эльмира! Домой! - раздался из окна голос матери. - Быстро домой!

Эльмира чуть не разрыдалась от обиды. Почему домой? Еще ведь совсем рано, ещё даже не начало темнеть... И вдруг она вспомнила, она поняла, зачем её зовет мама...

Ведь именно сегодня они должны были ехать к бабушке... Ехать с ночевкой, потому что у маминого младшего брата Славы был день рождения... За ними должен был приехать на машине друг дяди Славы... Как она могла забыть об этом?! Мамы целый день не было дома, а папа отсыпался после трудовой недели. А она с утра бегала с ребятами... И вот, её зовут... Ну почему именно сейчас, когда они только начали играть в самую интересную игру?

Как же ей не хотелось ехать на день рождения к дяде Славе! Сидеть со взрослыми за столом в душной квартире, слушать бесконечные тосты... Когда только начинается такой чудесный вечер и можно так славно его провести!

- Эльмира! Немедленно домой! - продолжала кричать мама, и голос её становился раздраженным. Сама не отдавая себе отчет в том, что делает, Эльмира побежала куда-то совсем в противоположную сторону и от дома, и от тех мест, куда бы могли спрятаться ребята... Просто бежала и бежала, кусая от досады губы...

"Не поеду с ними, ни за что не поеду", - шептала про себя Эльмира и бежала все быстрее и быстрее...

И вдруг до неё дошла жуткая вещь - она заблудилась, она не понимала, где находится... Эльмира поражалась сама себе - ведь она прожила всю жизнь в этом районе, знала все переулки вдоль и поперек, и вдруг такое...

Что это за улица? С какой стороны её дом? Она попыталась успокоиться и сосредоточиться... Она закончила первый класс и прекрасно умела читать... Но прочитала название улицы и оно ей ничего не сказало. Так... Папа всегда говорил ей, если, не дай Бог, заблудишься, сразу подойди к милиционеру и попроси довести до дома... Но ей почему-то не хотелось этого делать, тем более, никакого милиционера она не видела... Дух противоречия был развит в ней до предела, она была страшно упрямой и независимой. Она представила себе, как её ведет за руку милиционер, словно какую-то преступницу, ведет на глазах у всех дворовых ребятишек, и краска стыда залила ей лицо. Нет, она найдет дорогу сама, и потом всю жизнь будет этим гордиться и хвастаться перед ребятами, даже Рубен будет уважать ее... И Эльмира продолжала мерить усталыми ногами пыльные ташкентские улочки...

Тем временем начало темнеть, улицы пустели... А она все шла и шла в неизвестном направлении... Теперь она уже не хотела казаться взрослой, пусть даже милиционер приведет её домой за руку, но не было ни милиционера, ни людей, к которым ей бы хотелось обратиться за помощью... Вот... доброе бородатое лицо дедушки в тюбетейке... Сейчас... Ах, жаль, он скрылся за воротами дома... Не стучать же в ворота... А вот черноглазый мальчик, похожий на Рубена...

- Мальчик! - обратилась к нему Эльмира, кусая губы, чтобы не разреветься. - Ты не знаешь, где улица Павлова?

- Какого Павлова? - расхохотался мальчишка. - Нет тут никакой улицы Павлова...

- Спроси у своей мамы, - упрямо произнесла Эльмира. - Я заблудилась...

- Мама и папа ушли в гости, - нагло глядя на нее, заявил мальчишка. И не приставай ко мне... - Повернулся и убежал. Потом оглянулся и крикнул: - Иди туда! Там автобусы ходят! И милиционер стоит! - Показал Эльмире свой длинный красный язык и исчез за углом дома.

Эльмира, еле передвигая усталые ноги, побрела туда, куда указал мальчишка. Ей хотелось спать, ей хотелось домой, к родителям, пусть ругают, пусть накажут, главное - это скорее попасть домой, в уют своих родных стен... По щекам текли слезы отчаяния, по спине бегали мурашки... А ноги несли её совсем не туда, куда указал мальчик...

Она свернула налево, услышав шум двигателя машины, но попала на какую-то кривую узенькую улочку. На ней было никого, ни одного человека. Тогда Эльмира села на обочину и горько зарыдала... Стемнело теперь уже совсем основательно...

Справа росло огромное ветвистое дерево. Уже совершенно обессилевшая Эльмира свернулась в комочек под деревом и неожиданно для себя самой заснула... Ей приснилась мама, укоризненно глядящая на нее.

- Мама, мама, я нашлась! - кричала Эльмира. Но мама почему-то молчала, продолжала грозно смотреть на нее.

- Мама! - в отчаянии кричала Эльмира.

И вдруг раздались какие-то странные слова. Непонятно, кто именно их произносил, ведь кроме мамы перед Эльмирой никого не было, и, тем не менее, где-то совсем рядом раздавался некий приглушенный басок.

- Заходи сзади... Чтобы туда не убежала!

- Ты что?! - не понимала Эльмира смысла этих странных и угрожающих слов.

- Сзади, сзади заходи, - звучало в её ушах.

- Не надо!!! - вдруг раздался женский крик, и Эльмира открыла глаза...

Было совершенно темно, где-то вдалеке горели окна... Она лежала под ветвистым деревом, а на узенькой дорожке...

Острый детский глаз увидел в темноте автомобиль с выключенными фарами... И рядом с ним три фигуры... Женская и две мужские, причудливо освещенные полной луной...

- Не надо!!! - раздавался женский крик. - Отпустите меня!!!

- Молчи! - шипел мужской голос... А ну, Валерик, заходи же сзади... Ей некуда деться, этой сучонке!

Эльмире стало не на шутку страшно... Здесь происходило нечто неведомое и злое... Но что она могла сделать? Чем помочь? Эти два парня хотели причинить какое-то зло несчастной незнакомой девушке... Та плакала, звала на помощь, но никого вокруг не было. Только она, восьмилетняя Эльмира... И чем она могла помочь?

Эльмира видела, как парни свалили девушку на землю... Затем раздавались приглушенные стоны, её тащили в машину, она сопротивлялась...

- Дай-ка ей в зубы, - прошипел один из парней. - Чтобы умнее была...

- Пусти, сволочь! - крикнула девушка. - Вам же хуже будет!

- Нам хуже не будет! Ничего никому не расскажешь, сучонка!

Затем глухой удар, приглушенный стон, ещё удар... Хлопнула дверца машины... Но машина не тронулась... Там что-то происходило, но что именно, восьмилетняя Эльмира не понимала...

Затем дверца машины хлопнула ещё раз. И в темноте раздался приглушенный голос одного из мужчин:

- А вот тебе, тварь...

Затем приглушенный женский стон... Голос другого:

- Обалдел...

И сопение, прерывистое дыхание в глухой ночи...

- Обалдел..., - повторил голос.

Затем один из них сделал несколько шагов в сторону, чиркнул спичкой и закурил... И Эльмира увидела его лицо, освещенное спичкой. Приплюснутый нос, круглые глаза... И шрам с правой стороны щеки... Тяжелое дыхание... Эльмира зажала себе рот, чтобы не закричать от ужаса. Но парень не заметил её, хотя находился совсем рядом. Продолжал стоять и курить.

- Она, кажется... того..., - раздался сзади него голос второго.

Парень со шрамом слегка вздрогнул и задышал ещё тяжелее...

- Все... Она не дышит..., - произнес второй.

- А ты что думал? - глухим баском сказал парень со шрамом. - Сделал, что хотел, а теперь дрожишь, как баба... Поехали отсюда! И побыстрее...

- А она?

- Здесь оставим. Не в машине же везти? Не дай бог, менты остановят. Тогда все - кранты! А так... Никто не видел...

- А, может быть, она жива?

Парень со шрамом повернулся и пошел назад, в зловещую тьму...

- Нет, - отрывисто произнес он через несколько минут. - Она умерла... Поехали, быстро...

Они бросились к машине, зарычал мотор, с погашенными фарами машина рванула с места... И только когда перестал слышаться шум, Эльмира, вся дрожа, вылезла из своего укрытия и медленно вышла на дорогу...

Посередине дороги неподвижно лежала девушка... Луна освещала её мертвенно бледное лицо с кровоподтеком с правой стороны и гримасой нечеловеческого страдания, светлое платье было задрано вверх... С левой стороны груди на платье чернело огромное пятно...

Эльмира постояла немного, не отрывая взгляда от жуткого зрелища, а затем у неё закружилась голова, ноги её подкосились, и она потеряла сознание...

... - Эльмира! Девочка моя! - услышала она откуда-то сверху голос мамы. Она открыла глаза... Уже начинало светать...

- Мама! Мамочка!!! - закричала Эльмира и бросилась на шею к матери. Сзади подбежал отец и стал целовать дочку.

Эльмира плохо соображала, что происходит. Вокруг бегали и суетились какие-то люди, кто в милицейской форме, кто в обычных летних рубашках.

- Доченька! Доченька! Живая! Живая! - рыдала мама. А она сама не могла произнести ни слова. Она только хлопала ресницами и тоже плакала, только беззвучно...

Вот тут-то и раздался этот душераздирающий женский крик.

- Олеся! Олеся!!! Что они с тобой сделали? Что они с тобой сделали!!!

Кричала полная женщина с белокурыми растрепанными волосами. Она рвала на себе волосы, её удерживали несколько мужчин.

- А муж где? - услышала Эльмира шепот справа.

- Борис Георгиевич в командировке. В районе. С ним пытаются связаться...

- Олеся!!! - снова закричала белокурая женщина, закричала с надрывом, даже с каким-то подвыванием. Эльмире стало так страшно, что она снова потеряла сознание...

... Очнулась она в каком-то совершенно незнакомом месте. Открыла глаза, огляделась вокруг... Белый потолок, белые стены... В комнате прохладно, никого нет... Эльмира поняла, что находится в больнице. Она уже однажды была в больнице, когда ей было шесть лет. Тогда она отравилась немытыми фруктами и пролежала в больнице неделю. Только тогда в палате, кроме неё было несколько девочек... А теперь она одна...

Ей не было страшно, наоборот, ей было хорошо от того, что она лежит здесь, в этой маленькой уютной палате, от того, что вокруг чисто и светло... Только слабость, ужасная слабость... Трудно было даже пошевелить ногами и руками...

Медленно открылась дверь, и в палату вошел коренастый загорелый врач в высокой белой шапке. Он приветливо улыбнулся.

- Ну что, путешественница, очнулась? - тихо произнес он. - Ну вот и хорошо, вот и молодец...

- А где мама и папа? - спросила Эльмира.

- Мама здесь, она только что вышла... Ирина Викторовна! - крикнул он. - Идите сюда, наша больная открыла глаза!

За дверью послышался шум и в палату влетела мама, одетая в белый короткий халатик.

- Дочка! Доченька! Как ты? - кричала она. По бледным щекам текли слезы.

- Хорошо, - тихо ответила Эльмира. - Все хорошо, мамочка...

Мама бросилась к ней и крепко прижала её к своей груди...

- А что было? - спросила Эльмира. - Что было там, ночью?

Мама закрыла ей рот своей теплой ладошкой.

- Ничего, ничего, не вспоминай об этом. Это все тебе приснилось. Ты живая, и все... И все... И не надо думать ни о чем плохом...

... Через несколько дней Эльмиру выписали домой... А затем они втроем уехали отдыхать в Ялту. Тогда впервые Эльмира увидела море... В школу она пошла только пятнадцатого сентября...

... И именно тогда ей снова напомнили о той страшной августовской ночи...

- Девушку одну в августе убили, - деловито произнес Рубен, когда они встретились во дворе. - Изнасиловали и убили... Она жила тут неподалеку...

- Как это изнасиловали? - не поняла Эльмира.

- Мала еще... Вырастешь - поймешь, - ещё более деловито заявил десятилетний Рубен.

А в конце сентября мама и папа взяли её за руки и поехали в какое-то учреждение. Там с Эльмирой разговаривал мужчина, невысокий, очень вежливый. Он расспрашивал её о том, что она видела той ночью.

- Только не настаивайте, Халмат Хайдарович, - умоляла мама. - Она сама расскажет, что помнит.

Но Эльмира ничего не помнила, она не хотела вспоминать ту страшную лунную ночь... Помнила, как заблудилась, потом какие-то крики и удары... И все... Больше ничего...

- А тех дядей ты не помнишь? - спрашивал невысокий мужчина.

- Нет, ничего не помню, - отвечала Эльмира. - Помню, что они ругались, они были очень злые. А та девушка кричала, стонала... Я не хочу об этом вспоминать...

Губы её стали кривиться, и мама настояла на том, чтобы девочку увели...

- Следователь с тобой говорил, - заявил вечером всезнающий Рубен. Ты же была свидетельницей, поняла?

- Поняла, - отвечала Эльмира, хотя понимала очень мало.

В конце осени к ним в дом пришел сутулый, совершенно седой человек.

- Проходите, Борис Георгиевич, - пригласил отец.

Седой человек прошел в дом, мама напоила его чаем. Эльмира с удивлением увидела, что этот человек плачет.

- Алина при смерти, - произнес он глухим голосом, и с явным усилием над собой, делая глоток чая... - У неё обширный инфаркт... - Затем откинулся на стуле и сказал сквозь сжатые зубы: - Только бы их найти, Эльдар Раджабович, только бы найти...

При этих словах его черные глаза под густыми бровями сверкали бешеным огнем.

- Эльмира не помнит, у неё был шок, - тихо говорил отец. - Но если она что вспомнит, она обязательно все расскажет и вам и следователю. Обязательно, я вам обещаю...

... Примерно через месяц в их квартире раздался звонок. Подошел отец.

- Борис Георгиевич? Что? Умерла?! Алина Павловна умерла?!!! Какое горе, примите наши глубокие соболезнования. Мы приедем на похороны... Держитесь, Борис Георгиевич, держитесь, мы душой с вами... - Положил трубку, помолчал, а затем произнес: - Такие дела, Ира... Умерла его жена, не вынесла смерти Олеси...

- Подонки, грязные подонки, - рыдала мать. - Разрушили жизнь таких замечательных добрых людей... Я раньше их не знала, но понимаю, какая у них была чудесная семья... У нас оказалось столько общих знакомых... Детские врачи, такие добрые, отзывчивые люди, дочка только что поступила в институт, бедная, несчастная девочка... Ну почему милиция не может их найти?! Неужели это так трудно?!... Как это все ужасно, как несправедливо... Ну что ты молчишь, Эдик, что молчишь?

- А как их найдешь, Ира? - прошептал отец, глядя куда-то в пол. Никто же ничего не видел. Свидетель обвинения ведь только один... - И бросил какой-то рассеянный взгляд на сжавшуюся в мягком кресле Эльмиру...

1.

Декабрь 2000 г.

- Если бы ты знала, доченька, как я рада за тебя! - сказала мама, обнимая Эльмиру за плечи. - Я вижу, как ты счастлива, и мы с папой так же счастливы... Ты нашла такого замечательного человека...

- Тебе он правда нравится? - улыбнулась Эльмира.

- Еще как! Таких ребят, как твой Ренат, найти очень трудно. Сейчас все такие грубые, невоспитанные... А он... Мне кажется, что у него просто нет ни одного недостатка...

- Да ну, мама, - махнула рукой Эльмира. На безымянном пальце красовалось кольцо с большим бриллиантом - подарок жениха. - У Рената полно недостатков. Он такой невыдержанный, горячий, порой взрывается как порох.

- Разве это недостаток? Он просто не выносит никакой несправедливости. Он точно такой же, как папа, как я и как ты... А так... Нет, Эльмира, твой Ренат - это просто идеал мужчины... А как он любит тебя, это же заметно в каждом слове, в каждом движении. И нежный, как ребенок, и в то же время какой мужественный, сильный человек... Мы с папой говорили с ним, правда, из него слова не вытянешь о самом себе, но кое-что он все же рассказал... Сколько ему довелось пережить, как ему было нелегко... Нет, просто замечательный парень...

- Он не парень, - возразила Эльмира. - Он мужчина...

- На вид ему можно дать двадцать три года, не больше. Никто никогда не скажет, что ему уже стукнуло тридцать... Только глаза у него порой бывают такие усталые, такие печальные... И седина пробивается у висков... Но это лишь красит его...

- Перестань расхваливать его, - засмеялась Эльмира. - Он злой и гадкий. Умотался в Санкт-Петербург на целых три дня по каким-то своим коммерческим делам и бросил на произвол судьбы свою невесту! В жизни ему не прощу!

- Счастья вам, детки! - сказала мать и пошла на кухню готовить плов.

... Семья Нарбековых жила в Москве уже второй год. Отец нашел хорошую работу в министерстве строительства и, заняв деньги у многочисленных родственников, купил двухкомнатную квартиру в Медведково. Этим летом Эльмира поступила на факультет иностранных языков Педагогического Университета...

Она сразу же окунулась в веселую студенческую жизнь. Подобралась хорошая компания, оказались и земляки. Тимур, парень из Самарканда как-то пригласил всех к себе в квартиру, которую он снимал неподалеку от института на плов... И именно там она познакомилась с его родственником Ренатом Темирхановым.

Он появился у Тимура, когда веселье было уже в разгаре. Почти был уничтожен вкуснейший плов, начались танцы... Эльмира позвонила домой и сказала, что подобралась компания земляков и она немного задержится. Мать не возражала, она хорошо знала Тимура и доверяла ему...

Эльмира как раз танцевала с Тимуром, как неожиданно в дверях комнаты появился высокий черноволосый молодой человек в прекрасно сидящем на нем сером костюме и шелковом модном галстуке.

- Привет, Ренат! Опаздываешь! - крикнул Тимур, обнимая Эльмиру за талию.

- Дела, братишка, постоянные неотложные дела, - бархатным голосом произнес Ренат и прошел в комнату. Сел за стол, закинул ногу за ногу.

- Знакомьтесь, мой троюродный брат Ренат, - представил вошедшего Тимур. - Уроженец Ташкента, а ныне московский бизнесмен...

- Начинающий бизнесмен, - поправил его Ренат, наливая себе в бокал вина.

- Начинающий, но уже преуспевающий, - возразил Тимур, подсаживаясь к нему.

- Разве это называется преуспевающий?! - весело рассмеялся Ренат, обнажая ослепительно белые зубы. - Эх, братишка, невысоки же у тебя критерии! Познакомь лучше с девушкой...

- Она тоже из Ташкента, как и ты. Звать Эльмира, - представил Тимур.

- А вот это приятно... Как это приятно, - улыбался Ренат...

Эльмира влюбилась в Рената с первого взгляда. По сравнению с молокососами-первокурсниками молодой бизнесмен выгодно выделялся своей уверенностью, спокойствием, рассудительностью... И потрясающе красив высок, строен, прекрасно одет... Не просто дорого, но элегантно, изящно. Никакой вульгарности, все подобрано со вкусом... И какой голос, какая улыбка...

Тимуру все это не очень понравилось, но он выступать не стал, он слишком уважал своего родственника...

Они пили вино, танцевали, потом Ренат вызвался проводить Эльмиру домой... Она была приятно удивлена, когда они спустились вниз и он открыл ключом дверцу темного "Фольксвагена гольф".

- У вас иномарка, - прошептала Эльмира.

- А, пустяки, - махнул рукой Ренат. - Недорогая машина... Я хочу купить другую... Обожаю БМВ, это моя слабость...

- А я думала, у вас нет слабостей, - затаив дыхание, проговорила Эльмира. Она была просто без ума от своего кавалера.

- У меня их гораздо больше, чем вы думаете, - засмеялся Ренат и приоткрыл перед Эльмирой дверцу автомобиля. Она села, он захлопнул дверцу.

- И какие же? - спросила Эльмира. Ренат сел рядом с ней, бросил на неё нежный взгляд и ответил:

- Горяч по-восточному, невыдержан... Знали бы вы, как мне это мешает в жизни. Привык говорить людям все, что я о них думаю... А в нашем коммерческом деле это далеко не всегда полезно...

Он довез её до подъезда, довел до двери квартиры, и только тогда попрощался.

- Может быть, зайдете? - спросила полушепотом Эльмира.

- Нет, - тихо, но твердо ответил Ренат. - Пока не надо. Я ещё не заслужил права быть представленным вашим родителям.

Поцеловал ей руку и исчез в кабине лифта...

...Так все и началось... Они стали встречаться. Ренат водил её в рестораны, на просмотры в Дом Кинематографистов, на премьеры модных спектаклей в театры... Вел себя предельно предупредительно и галантно, на каждое свидание приносил по изумительному букету цветов... Через месяц познакомился с её родителями, которые так же как и она, были очарованы земляком... Еще через некоторое время показал ей и свою квартиру...

... Жил Ренат на Мичуринском проспекте. У него была прекрасная трехкомнатная квартира с евроремонтом, великолепной мебелью, дорогой техникой, чистая, аккуратная, буквально пахнущая чистотой и уютом...

- Кто же тебе наводит такой уют? - ревниво спросила Эльмира.

Ренат слегка дотронулся до её локтя.

- Пожилая, очень интеллигентная женщина. Я ей плачу хорошие деньги... Ты познакомишься с ней... Я поражаюсь, как в наше время сохранились такие чистые, непосредственные люди, как Александра Петровна...

- И готовит тебе тоже она? - продолжала сомневаться Эльмира.

- Иногда, - улыбнулся он. - А вообще я имею возможность, как ты сама видела, питаться в ресторанах и кафе. К тому же, я сам неплохо готовлю и скоро тебе это докажу... Только не сегодня, ладно?

- Ладно, - засмеялась Эльмира. - Сегодня мы и так можем лопнуть от сытости, ты так меня накормил китайской кухней, что я больше ничего не хочу...

- Но от бокала шампанского не откажешься? С фруктами и мороженым?

- Нет, вот от этого я никогда не в состоянии отказаться...

... В начале декабря Ренат явился в дом Нарбековых с огромным букетом роз и двумя бутылками французского шампанского и сделал Эльмире официальное предложение руки и сердца. Которое было с благодарностью принято. Они подали заявление в ЗАГС. Регистрация была назначена на тридцатое января 2001 года...

- Нам придется ждать целое тысячелетие, - прошептала Эльмира, прижимаясь к жениху.

- Что поделаешь, закон есть закон, - улыбнулся Ренат и поцеловал невесту в пахнущую морозом щеку...

... Все шло так прекрасно, что было даже страшно... Как все может быть так хорошо... Эльмире казалось, что она видит во сне это бесконечное счастье...

Но это был не сон - это была явь... Сны же ей порой снились весьма тревожные... К сожалению, не все на свете можно забыть...

Порой Эльмира испытывала чувство досады за саму себя... Ну зачем тогда она не побежала на зов матери, зачем ноги и судьба занесли её на узенькую пыльную темную улочку, где совершилось страшное преступление? Почему она должна была все это видеть? Именно она, а не кто-либо другой? Как было бы хорошо, чтобы в её жизни не было той ужасной ночи... А с годами эта лунная ночь вспоминалась все чаще и чаще...

2.

- Мама! Мама! - крикнула она и вскочила в постели вся в холодном поту...

Мама вбежала в комнату и присела к Эльмире на кровать. Обняла её как в детстве, поцеловала в черные, растрепанные волосы.

- Ты что, доченька, что ты? - нежно шептала она. - Тебе приснился страшный сон?

- Да... Да..., - рыдала Эльмира. - Я... Я снова видела ту ночь... Ту лунную ночь... И эти жуткие, ужасные тени...

- Господи, как же ты тяжело переживаешь все это... Успокойся, это же было так давно... Забудь обо всем этом, забудь...

- Лицо... Лицо... Отвратительное безбровое лицо, освещенное луной... Нос такой противный, приплюснутый... И ещё был шрам, шрам на левой... нет, не на левой, на правой щеке...

- Ты что, вспомнила то лицо? - тревога дочери передалась и маме.

- Да, я вспомнила его во сне... Понимаешь, мам, столько лет прошло... Но тут словно какое-то озарение, точно удар молнии... Шрам, там был шрам, я точно теперь помню... Я лежала под деревом, а он стоял совсем рядом, лицо его было повернуто вполоборота... Оно освещалось луной... Шрам на правой щеке... Как я могла тогда все это забыть?...

- Зачем теперь, зачем? Забудь ты все это..., - обняла её мать, вздрагивая от страшных воспоминаний... Господи, ведь если бы тогда Эльмира не выдержала и крикнула, эти бандиты непременно убили бы и ее... Какой кошмар, нет, нет, не надо даже вспоминать об этом...

- Но ведь убили девушку, такую же девушку, как и я..., - возражала Эльмира. - Только Олеся Карапетян была ещё младше... Что они с ней сделали, мама, что они сделали, эти подонки...

- Не думай об этом, доченька, теперь уже поздно..., - бормотала мать, вся дрожа от страха за дочь.

- А, может быть, позвонить тому... следователю?

- Халмат Хайдарович в прошлом году был убит в Ташкенте... Мне сказал папа, я не хотела тебе об этом сообщать...

- А где теперь Борис Георгиевич?

- Папа говорил, что Борис Георгиевич живет в Америке, кажется, в Бостоне... Давно уже, лет пять или шесть... Он снова женился, у него хорошая врачебная практика... А то... перемололось все...

- Но этого же не должно быть... Убийцы должны ответить за свое преступление, как бы давно оно не было совершено... Давай позвоним в Ташкент, в прокуратуру... Я расскажу о том, что вспомнила. Может быть, это поможет найти убийц...

- Ладно, я посоветуюсь с папой. Только завтра. Сейчас не станем будить его, он так устал после командировки...

Эльмира лежала на спине, а мама гладила её по волосам. И вскоре Эльмира заснула крепким сном...

Когда она проснулась, было прекрасное солнечное зимнее утро. Шел воскресный день...

Эльмира вспомнила свой ночной сон, но тут же постаралась забыть о нем. Ей не хотелось думать о плохом... Вечером должен был вернуться из Санкт-Петербурга Ренат, через месяц должна состояться их свадьба... Впереди было только долгое безоблачное счастье...

... Новый Год, новый век, новое тысячелетие они встречали дома у Рената на Мичуринском проспекте... Только вдвоем, больше никого не было...

В принципе, Эльмира знала о своем женихе не очень много, но вполне достаточно. Знала, что отец его умер несколько лет назад, что он занимал высокие посты в органах Внутренних дел Узбекистана. Мать осталась в Ташкенте. У Рената была фирма, которая торговала продуктами питания, Эльмира была у него в офисе в одном из переулков Замоскворечья, недалеко от Полянки. Солидное, обставленное дорогой мебелью помещение. Бесконечные телефонные звонки, деловые переговоры, вежливые, дорого одетые люди... Все внушало доверие и уважение... Очень тепло отзывалась о Ренате и хранительница его очага Александра Петровна, тихая, спокойная женщина лет шестидесяти. "Прекрасный человек, удивительный", - говорила она. - "Просто даже странно, что в наше время ещё сохранились такие воспитанные молодые люди... И она вас так любит, Эльмира, так любит..." При этих словах в уголках её глаз показались кристаллики слез...

... Александра Петровна накрыла жениху и невесте шикарный стол в гостиной, поздравила с наступающим Новым Годом и ушла. Они остались одни... Сидели напротив и глядели друг на друга влюбленными глазами...

- Ну что, любимая, - прошептал Ренат, кладя свою мягкую ладонь Эльмире на плечо. - Будем провожать старый год?

- Будем..., - ответила она. - Хоть и не хочется. Этот год был самым счастливым в моей жизни...

- Ничего, наступающий будет ещё счастливее, - пообещал Ренат. Меньше, чем через месяц наша свадьба...

- Ты знаешь, Ренат, мне так хорошо, что даже становится страшно, шепнула Эльмира, кладя голову на плечо Ренату. - Не может быть у человека так все хорошо...

- Может, - возразил Ренат. - У тебя может. Может и должно. Ты самая лучшая девушка на свете...

Он налил им в бокалы ледяного шампанского, и они проводили старый год, год их знакомства...

Затем стали раздаваться телефонные звонки. Рената поздравляли с Новым Годом его многочисленные знакомые. Он подмигивал Эльмире и разводил руками, что, мол, поделаешь, не дадут поговорить...

Буквально перед самым Новым Годом раздался очередной звонок. Ренат поднял трубку и слегка побледнел.

- Валерик? Ты? Привет, дружище! Взаимно, взаимно...

Эльмира заметила, что этот звонок был чем-то неприятен Ренату, хотя на его лице было трудно заметить какие-то движения души. Но тем не менее, она заметила...

- Скоро будешь? - переспросил Ренат, и лицо его скривилось. - Вот и хорошо... А я, дружище, жениться собираюсь... Да, вот так вот... Так что, если приедешь, побываешь на моей свадьбе... Сам-то как? Не женился еще? А... Ты же у нас закоренелый холостяк... Ну-ну... Ладно, ещё раз с Новым Годом... Ну а о делах поговорим при встрече...

Положил трубку и каким-то туманным взглядом поглядел на Эльмиру.

- Друг, - произнес он, откашливаясь. - Старый друг. Валерик... Он сейчас живет и работает в Польше. Обещает приехать в январе. Давненько я его не видел, считай, года полтора...

- Ты чем-то обеспокоен? - спросила Эльмира.

- Да что ты?! - несколько раздраженно ответил Ренат. - О чем ты говоришь? Я очень рад, очень... А ну-ка, ну-ка, - поднял он бокал с шампанским. - Поднимай и свой! Уже бьют куранты! С Новым Годом тебя, любимая!

Они встали и чокнулись бокалами под звон курантов, доносящихся из телевизора с огромным экраном, стоящим в углу комнаты рядом с великолепной новогодней елкой.

- Пусть этот год будет нашим с тобой годом! - добавила Эльмира. Самым счастливым годом нашей жизни!

- Вот тут позволю себе возразить тебе... Не согласен! Отныне каждый Новый Год будет ещё счастливее уходящего! - возразил Ренат и залпом выпил ледяное шампанское...

Закончился бой курантов. Наступил 2001-й год. И никто не мог предугадать, какие события он принесет...

3.

... И вот... тридцатое января. День их бракосочетания. Ренат организовал свадьбу в одном уютном частном ресторане, хозяин которого был его хорошим знакомым. Гостей было приглашено более пятидесяти человек...

Буквально за два дня до свадьбы прилетела из Ташкента мать Рената, ещё довольно моложавая стройная женщина. Однако, в её обществе Эльмира почувствовала себя как-то неуютно, будущая свекровь казалась женщиной надменной и высокомерной. В её прошлом чувствовалась сытая привольная жизнь за спиной высокопоставленного мужа... Она была очень вежлива и предупредительна с Эльмирой, но, тем не менее, Эльмира ощущала в её поведении некую фальшь... Свекровь была приглашена в дом Нарбековых, она туда явилась в сопровождении Рената, буквально благоговеющего перед своей матерью, ловящего все её желания.

- У вас очень уютно, Эльдар Раджабович, - сказала свекровь, снисходительно оглядывая скромную двухкомнатную квартиру будущих родственников. За этими словами угадывалось другое: "У вас очень бедно, хоть и чисто..."

Гульнара Каримовна, а звали её именно так, сидела за накрытым столом, холодно улыбалась хозяевам, ела мало, говорила тоже мало...

- Я всю жизнь мечтала иметь дочь, - сказала она Эльмире. - Но Бог послал мне только сына, и то одного... Теперь же я вознаграждена за терпение. Теперь ты моя доченька...

И протянула свою утонченную руку с длинными, унизанными многочисленными золотыми кольцами, чтобы приобнять невестку. Когда она дотронулась до лица Эльмиры, та почувствовала, что рука очень холодна. Ей почему-то стало не по себе, и она чуть было не дернулась в сторону. Однако, сдержала себя... Свекровь одарила её каким-то странным взглядом и снова деланно улыбнулась...

Надо заметить, что в последние дни перед свадьбой Эльмиру стали одолевать какие-то сомнения, ей почему-то стало страшно выходить замуж за Рената. Почему это происходило, она и сама не могла себе объяснить.

- Это бывает со всеми невестами, - сказала мать, когда Эльмира поделилась с ней своими сомнениями.

- И с тобой так было? - спросила Эльмира.

- Нет..., - засмеялась мама. - Я как раз исключение из правил. И твой отец тоже исключение. Впрочем, у нас и свадьбы-то не было толковой. Мы встретили друг друга, полюбили с первого взгляда и стали жить. И не представляли себе жизни друг без друга. Никаких сомнений, никаких волнений и переживаний. Все просто и ясно. И было, и есть, и будет...

- Почему же со мной не так?

- Но не со всеми бывает так, как с нами. Люди разные, твой папа очень простой и открытый человек, к тому же, он из очень простой семьи. Так же как и я. Ты же входишь в дом к людям знатным и зажиточным... Отец Рената был очень крупный человек, его мама привыкла к роскоши и поклонению. Это чувствуется в каждом её жесте. Но я ничего плохого в этом не вижу...

- Но мне с ней очень трудно общаться...

- Ничего, привыкнешь... Пойми, дочка, ты в жизни видела ещё очень мало людей, и судишь обо всех по нам с папой. Это приятно для нас, но в то же время неправильно. Могут быть люди очень хорошие, просто другие, совсем другие...

Эти мамины слова как-то успокоили Эльмиру, и она стала морально готовиться к предстоящей свадьбе...

... И вот, наконец, долгожданный день настал... Для невесты было сшито великолепное свадебное платье, были куплены обручальные кольца... В час дня за Эльмирой и родителями должен был заехать Ренат и отвезти их в ЗАГС, а прямо оттуда в ресторан...

Еще с утра Эльмира была вся, как на иголках. Ее буквально трясло от волнения. Мама и отец как могли утешали ее...

... И тут неожиданно раздался телефонный звонок, явно междугородний. Трубку поднял отец.

- Алло! Алло! А... Борис Георгиевич!!! Как я рад слышать ваш голос... Как давно от вас не было никаких вестей... Вы откуда? Из Бостона? Ну как там Америка? Загнивает? И никак не загниет окончательно..., - смеялся отец. - А у нас событие... В какой день вы позвонили... Эльмира выходит замуж... Так-то вот... За земляка из Ташкента, причем... За кого, спрашиваете? Ренат Темирханов, молодой бизнесмен, красавец, эрудит, умница... Не сын ли генерала Темирханова? ... Не знаю, был ли его отец генералом... Знаю только, что он занимал крупные посты в Министерстве Внутренних дел Узбекистана... Ах, вот оно что... Не знал, не знал... Но сын-то тут причем? ... Сегодня свадьба... В феврале или в марте будете в Москве? Хорошо, обязательно заходите... Как вы сами-то?... Ну, слава Богу... Ладно, Борис Георгиевич, до встречи... Привет от Иры и Эльмиры...

Положил трубку и пристально поглядел на жену и дочь.

- Да, дела какие, - покачал седеющей головой отец.

- А что такое? - встревожилась мать.

- Да, понимаешь..., - бросил он взгляд на Эльмиру. - Ладно, потом, потом... Ерунда все... Борис Георгиевич столько пережил, ему все видится в мрачных красках. Он приедет в Москву в феврале или в марте...

Эльмира улыбнулась и вышла из комнаты.

- Борис Георгиевич говорит, что покойный отец Рената генерал Темирханов преступник, - понижая голос, сказал жене Нарбеков. - Он был замешан в каких-то темных делах, находился под следствием, а потом скоропостижно скончался. Причем, есть версия, что он застрелился... Так и что из этого следует? Только то, что мы ещё внимательнее должны относиться к нашему дорогому зятю... Что он, должен был сам рассказать о несчастье, которое произошло в его семье? Это же его боль, его страдание... А Гульнара Каримовна потому так натянуто и ведет себя, что несет в себе тайну своей семьи...

Ирина молчала, слушала мужа.

- Не знаю, Эдик, - наконец, произнесла она. - Почему-то мне, как и Эльмире стало тревожно на душе... И как-то не хочется отпускать её в эту семью.

- Да ну, что за глупости? - махнул рукой Нарбеков. - Какие-то вы, женщины, вечно комплексующие и во всем сомневающиеся...

- Мы, Эдик, все же, дочь замуж выдаем, единственную дочь...

- Так мы же не в Ирак её отпускаем и не в Афганистан. Здесь будем жить, в Москве, и мы, и она с мужем... Ладно, прекрати портить праздничное настроение. Подумай лучше, что ты наденешь на свадьбу.

- Да я уже решила. То, бежевое платье...

- Вот и правильно, оно идет тебе больше всех других...

... Ровно в час дня в квартире раздался звонок...

Эльмира почувствовала, что сердце готово выпрыгнуть у неё из груди, до того она волновалась...

- Мама, мне почему-то страшно, - прошептала она, прижимаясь всем телом к матери.

- Все хорошо, дочка, - так же шепотом ответила мать, хоть и сама ощущала примерно то же самое...

Отец пошел открывать дверь. На пороге стоял Ренат, с огромным букетом белых роз, без пальто, в черной, великолепно сидящей на нем тройке.

- Здравствуй, дорогая, - прошептал он и сделал шаг к стоящей в двери комнаты Эльмире. - Я за тобой...

- Он за мной, - почему-то апеллируя к матери, смертельно бледная, произнесла Эльмира.

- Что с тобой? Ты не рада? - слегка нахмурил тонкие черные брови Ренат. - Так ещё не поздно все переиграть... Ты совершенно свободна в своих решениях.

- Да прекрати, - дотронулся до его плеча Нарбеков. - Она рада, она очень рада... Надевай дубленку, дочка, поехали...

Они вышли из подъезда и сели в нанятый Ренатом белый "Линкольн".

Свидетели должны были приехать прямо к ЗАГСу. Подруга Эльмиры Лариса и друг Рената Валерий...

... В шикарной машине рядом с Ренатом Эльмира как-то немного успокоилась. Он был рядом, он улыбался ей, все страхи стали улетучиваться...

... И вот, их объявили мужем и женой. Эльмира Нарбекова стала Эльмирой Темирхановой. Ренат глядел на неё нежным взглядом, она даже видела в уголках глаз кристаллики слез. Все окружающие любовались прекрасной парой...

Свидетель со стороны жениха, однако, не явился. В принципе, свидетели при бракосочетании теперь не обязательны, однако, Ренат выбрал другого свидетеля, своего троюродного брата Тимура, который, собственно, и познакомил их с Эльмирой.

- Такова жизнь, братишка, - похлопал его по плечу Ренат.

- Бывает, - с грустью в глазах ответил Тимур. - Ничего, мне тоже повезло, мне останется свобода и независимость...

... Молодожены и сопровождающие лица поехали в ресторан. В машине зазвучал мобильный телефон Рената.

- Алло! Валерик, ты? Ну как же ты так? Некрасиво, некрасиво, свидетелем обещал быть... Ах вот оно что? Так, значит? - Лицо Рената передернулось в какой-то злой гримасе, и лишь усилием воли он снова надел на себя выражение лица, более присущее новоиспеченному мужу. - Ладно... Разберемся... Ты на свадьбе-то собираешься быть? ... Только не порть мне настроение... Как-никак, я только что женился... Хорошо, хорошо, дело есть дело, я понимаю... Ну жду...

Закончив разговор, поцеловал Эльмиру.

- Такой вот, понимаешь, свидетель..., - виновато произнес он. - Это Валерик, мой близкий друг, тот самый, который звонил тогда из Польши... Он уже с неделю в Москве... Обещал быть моим свидетелем, а, оказалось, у него какие-то там неприятности по работе, и он даже не знает, прибудет ли на свадьбу... Ну и жизнь пошла, все дела, да дела, ничего святого у людей нет... Как будто бы я каждый день женюсь...

После того, как Эльмира стала женой Рената, ей на душе сразу стало спокойнее. Страхи и тревоги куда-то улетучились, она ощущала себя замужней женщиной, совсем взрослой, такой же, как её мама... Сейчас будет свадьба, потом они поедут в его квартиру и останутся там вдвоем... И она будет там хозяйкой, полноправной хозяйкой... Как все это прекрасно и удивительно!

... И вот - шикарно накрытый стол в частном ресторане. Улыбающийся радушный хозяин, встречающий наряженных гостей... Они с Ренатом во главе стола... По обе стороны от них родители Эльмиры и мать Рената с не сходящей с тонких накрашенных губ улыбкой...

... Тосты, пожелания, поздравления... Все как надо, как положено на свадьбах... Ничего не предвещало беды...

- А, вот и он, - крикнул Ренат, увидев в дверях ресторанного зала высокую крепкую фигуру в черном костюме. - Эй, горе-свидетель! Иди-ка к нам, я представлю тебя своей дорогой жене!

Фигура в черном костюме мерила шаги по ковровой дорожке ресторана. Его лицо освещалось хрустальными подвесками люстр...

- Знакомься, Эльмира! - произнес Ренат. - Это Валерий Кротов, мой старинный приятель...

Круглое лицо, приплюснутый нос, большие глаза, белесые брови... И шрам, небольшой, но глубокий шрам на правой половине лица...

Увидев его, Эльмира отчего-то похолодела. Ей стало так страшно, как было только тогда, в ту лунную августовскую ночь восемьдесят девятого года... Она невольно вздрогнула.

- Очень приятно... Валерий, - пробасил опоздавший гость, протягивая ей свою крупную ладонь. Эльмира протянула руку, и тот неловко чмокнул её в пальцы.

- Эльмира, - пропищала она.

- Что с тобой, моя дорогая? - удивился её странной реакции Ренат.

- Ничего, я просто устала, - ответила Эльмира, стараясь не глядеть на Валерия.

- Садись, старина, - сказал Ренат. - Вот сюда. Тут тебе будет очень удобно и уютно...

Валерий сел на указанное место рядом с матерью Рената. Ему налили штрафную рюмку водки.

- Ну что, извините за опоздание, дела! - пробасил он и поднял свою рюмку. - Горько, что ли?

- Горько!!! - в очередной раз закричали уже довольно пьяные гости...

Эльмира прижималась дрожащими губами к губам мужа и чувствовала, как у неё кружится голова. Она невольно закрывала глаза... Перед глазами проносилась та почти забытая ночь, тени при полной луне, отчаянный крик несчастной Олеси... И сон, недавно приснившийся ей страшный сон... Лицо, безбровое лицо со шрамом... Как он похож на этого самого Валерия, закадычного друга её мужа Рената... Только кто похож, вот ещё вопрос? Тот, который был на самом деле буквально в трех шагах от неё той летней лунной ночью или тот, которого она видела во сне? Ведь возможно, приснившийся ей человек и вовсе не был похож на настоящего преступника, убившего вместе с товарищем в ту августовскую ночь семнадцатилетнюю девушку Олесю... Да, как же слабы её нервы, как сильно подействовал на неё тот ужасный инцидент... А она полагала, что совершенно забыла обо всем...

Валерий же вел себя совершенно спокойно, уверенно. Он беседовал с матерью Рената, представился и её родителям, пил мало, рассуждал на самые разнообразные темы, от политики до искусства и спорта. И постепенно Эльмира убедила себя, что её странные подозрения всего лишь плод больного воображения...

... А потом их с Ренатом отвезли домой. Мать поехала к каким-то дальним родственникам, а послезавтра она должна была улететь к себе домой в Ташкент.

- Ну вот, дорогая, - произнес Ренат, входя в квартиру. - Теперь мы одни, теперь ты здесь полноправная хозяйка... Владей всем, прошу только об одном - сделай меня счастливым...

- Я постараюсь, - еле слышно проговорила Эльмира и бросилась в объятия мужа...

4.

... - Умница ты моя, - сказал Ренат, целуя её. - Сдала сессию, несмотря ни на что... И заслужила настоящие каникулы... И я тоже кое-что сделал. И заслужил что? Догадываешься? Глупенькая моя... Я заслужил отпуск, маленький, двухнедельный отпуск. И мы с тобой поедем путешествовать. Мы поедем в свадебное путешествие в Египет. Сейчас там самый лучший сезон, море, солнце, к тому же не очень жарко... Вот тот самый сюрприз, который я тебе готовил...

Эльмира рассмеялась и обняла мужа. А он вытащил из кармана путевки и авиабилеты и показал ей...

- Так-то вот у нас, - похвастался он...

... Они готовились к отъезду, как вдруг произошло нечто неожиданное. Буквально перед самым отъездом поздно вечером раздался телефонный звонок. Ренат поднял трубку.

- Алло! А... Привет... Объявился? Ты пропадаешь и появляешься словно призрак... Что?!!! Что ты говоришь? Быть того не может...

Он жутко побледнел и стал даже оседать на пол. Испуганная Эльмира бросилась к нему.

- Не надо! - крикнул он на неё раздраженным голосом. Она отшатнулась, никогда он с ней таким тоном не разговаривал. Она и в родительском доме к подобному обращению не привыкла.

- Ты что? - прошептала она. Но он её не слышал. Он продолжал свой разговор, уже сидя на полу.

- Но что... Что же теперь делать? Как... Я же вложил туда... - Он снова бросил зверский взгляд на Эльмиру. - Выйди, - прошипел он. - У меня деловой разговор. Выйди...

Она, глотая слезы, побрела к двери. Продолжения разговора она уже не слышала. Через минут десять в спальню вошел Ренат. Она лежала на кровати и рыдала от жуткой обиды.

- Ты меня, ради Бога, извини, - прошептал он. - Извини. - Он поцеловал её в щеку. - Но сейчас не до обид. Тут дела посерьезнее... Ты знаешь, нам придется остаться, мы сейчас не можем никуда ехать... Более того, мне придется уехать в другое место... Одному... Пойми, у меня очень большие неприятности, очень...

Эльмира тут же забыла свою обиду, переполняясь беспокойством за мужа.

- Что же случилось? Кто звонил?

- Это Валерий... Он мне сообщил, что наша фирма понесла огромные убытки... Огромные... Мы на грани разорения. Я должен лететь в Ташкент, там у меня есть друзья, которые, возможно, помогут мне... Другого выхода у меня нет... Извини, ради Бога, дорогая... Такое сейчас жестокое время... Как говорится, Москва слезам не верит... Впрочем, и другие города тоже... Может быть, только мой родной город поверит моим слезам...

- И когда же тебе надо ехать?

- Завтра, непременно завтра... Сейчас сюда приедет Валерий... Ты ложись спать, а нам с ним предстоит долгий разговор. Возможно, даже он приедет не один...

- А с кем? - заволновалась Эльмира.

- Да так... Деловые люди... Ты спи, наш разговор тебе не интересен... Ты девочка, маленькая девочка, а у нас специфически мужской, очень деловой разговор. Ты извини меня за грубость. Я просто не умею держать себя в руках... Такое трудное сейчас время, дорогая моя... Я никак не могу к нему привыкнуть... Успокойся, все уладится, все будет хорошо... А мы ещё с тобой поездим, будь уверена. Мы ещё весь мир объездим... Все у нас впереди...

Эльмира немного успокоилась. Ренат ушел, а она вскоре заснула крепким сном...

... Разбудили её приглушенные мужские голоса. Она открыла глаза, стала прислушиваться.

- Ты лох, - басил голос за дверью. Она узнала голос Валерия. - Ты просто лох, настоящий лох. Как можно было доверить такую партию этому козлу? Он же теперь тебя заложит с потрохами, он расколется при первом же допросе... А за тобой потянется ниточка. Ты понимаешь, чем это пахнет?!

- Не расколется, - послышался голос Рената. - Он слишком хорошо меня знает. Знает, что я таких вещей не прощаю...

- Подумаешь, крутой какой... Ты бы лучше раньше головой думал... А я не верю твоему гребаному Гарику, ну ни на грош не верю, он баклан, фуцен он, понял, фуцен?

Эльмира замерла. Ей становилось страшно. Эта приблатненная манера говорить раздавалась словно из какой-то другой, неведомой ей опасной и грязной жизни, которую она знала только по фильмам. И Ренат, её муж, говорил именно таким жаргоном. И что у них за дела? О чем они вообще говорят? А ведь в последнее время Эльмира стала подозревать, что беременна. И от этого на душе было особенно тревожно.

- Тихо, ребятишки, - послышался третий, спокойный и вкрадчивый голос, немного хрипловатый, видимо, принадлежащий пожилому мужчине. - Поживем, увидим. Но подстраховаться надо... Тебе, Ренат, надо немедленно лететь в Ташкент. Вот тебе билет, рейс через три часа... Ты понял меня?

- Понял, - тихо ответил Ренат.

- А мы пошли... Не будем нарушать сон твой молодой жены... Провожать тебя никто не станет, следить за тобой тоже... Сам знаешь, чем чреват обман...

- Знаю, знаю, - отвечал Ренат...

- Удачи тебе! Я в тебя верю... Ты знаешь, к кому обращаться за помощью. Надежнее не бывает... Ты идешь, Валера?

- Я пока останусь, мне ещё кое о чем надо переговорить с Ренатом, послышался голос Кротова.

- Хорошо... Вам действительно есть, о чем потолковать...

Хлопнула входная дверь. Через некоторое время Ренат на цыпочках вошел в спальню. Эльмира сделала вид, что спит... Ренат аккуратно притворил дверь.

- Спит? - услышала она голос Кротова.

- Спит...

- Да, парень, впутался ты в скверную историю, - сказал Кротов. Карабанов таких вещей не прощает...

- Ты ещё будешь мне мораль читать, - огрызнулся Ренат. - И без тебя тошно, зачем ты остался?

- Остался, потому что я твой друг, потому что знаю твои привычки, твою самонадеянность... Натворишь дел, а потом начинаешь судорожно расхлебывать... Только учти - теперь время другое, теперь твоего крутого батюшки нет, и расхлебывать все придется тебе одному... Кто тебе все это скажет кроме меня?

- Добрый какой, - фыркнул Ренат. - О себе печешься, не обо мне...

- Да и о себе тоже. Это же я тебя порекомендовал Карабанову, так что и с меня тоже спросится... Твоя фирма за счет чего существует, позволь тебя спросить, гребаный бизнесмен? А теперь что?

- Пошел отсюда..., - зашипел Ренат. - Мне сказано ехать в Ташкент, я и поеду, и обойдусь без всяких советов...

- С меня, разумеется, спросится, - словно не замечая тона Рената, продолжал Валерий. - Только не так, как с тебя... Ты жизнью своей ответить можешь за эту лажу... Подумай, на какую сумму ты подзалетел... Сто штук... Обалдеть можно...

Эльмира напряглась, боясь пропустить хоть одно слово. Господи, в какой же вертеп она попала...

- Надо, так отвечу, - каким-то совсем неуверенным тоном произнес Ренат.

- Ты один раз уже подставил меня по крупному, забыл? - продолжал Валерий.

- Тихо, тихо..., - зашипел Ренат.

- Так я тебе напомню... На волоске тогда висели, в восемьдесят девятом... Если бы не твой крутой папаша, туго нам бы пришлось... До сих пор жалею, что ввязался в эту историю. Вспомнишь - вздрогнешь... И самое главное - дурь, понимаешь ты, дурь, неоправданный риск... Мало, что ли, у нас баб было, так нет...

- Хватит, - оборвал его Ренат. - То совсем другое дело, и ни о чем я не жалею. Той сучке так и надо - нашла перед кем выпендриваться... Так что, я ни о чем не жалею...

"Боже мой, боже мой", - пролепетала одними губами Эльмира. Какой кошмар... Какой все это кошмар...

Ей казалось, что она бредит, что находится в кошмарном сне... ТАКОЕ ей даже в голову не могло прийти! Вторым в ту далекую августовскую лунную ночь восемьдесят девятого года, был её муж Ренат, возможно, отец её будущего ребенка. Эльмира закрыла себе рот рукой, чтобы не закричать... Если бы она закричала тогда, затаившись под ветвистым деревом, Ренат мог бы стать её убийцей, а стал её мужем. Как же причудливы повороты судьбы!

- Фраер..., - пробасил Валерий. - Сытый фраер, привыкший прятаться за родительскими спинами. Только учти - мы тебе не родители...

- Все, - оборвал его Ренат. - Мне пора собираться... Трепом делу не поможешь...

- Ну, гляди, - предупредил зловещим голосом Валерий. - Главное, не споткнись, поднимать некому будет... Тут апперкотом от папаши не отделаешься...

Затем молчание и хлопок входной двери... Эльмира лежала на спине в кровати, боясь пошевелиться... Она понимала одно - как и в ту далекую ночь жизнь её висела на волоске, главным было не выдать себя...

Примерно через полчаса Ренат вошел в её комнату...

- Эльмира, - прошептал Ренат, дотрагиваясь до её обнаженного плеча. Эльмира... Ты знаешь, мне придется лететь немедленно... Дела требуют этого, неотложные дела...

- Да? - привстала Эльмира, пытаясь держать себя в руках. - И надолго ты?

- Думаю, дня на три, не больше. И ты не беспокойся, ни о чем не беспокойся. Если будут спрашивать, скажи, полетел в Ташкент, заболела мама... Говори только это и ничего больше. И не волнуйся, все будет нормально... Я крепко стою на ногах...

Он быстро собрался, вызвал по телефону такси и ушел. Эльмира осталась одна.

Она теперь долго не могла уснуть, ворочалась и ворочалась на мягкой постели. Она ужасалась той фантасмагории, в которой очутилась благодаря странному стечению обстоятельств. Ее муж, отец её будущего ребенка, был тем человеком, который вместе с Кротовым двенадцать лет назад изнасиловал и убил семнадцатилетнюю Олесю Карапетян... И что она должна была теперь делать? Все это было слишком тяжело для её возраста и жизненного опыта...

Только под утро она забылась тяжелым сном. И вновь ей снилась та августовская лунная ночь, тени на узенькой пыльной дорожке... И лицо, безбровое лицо со шрамом на правой щеке, лицо освещенное спичкой... А рядом с ним из темноты ночи выплыло другое лицо, то самое, которое она любила, которое ласкала и целовала...

Она вскочила и закричала от ужаса. По спине её пробежал холодный пот... Она не знала, как ей дальше жить...

5.

... То что узнала той ночью Эльмира, было настолько ужасным, что она находилась в какой-то прострации, порой не веря, что все это может быть на самом деле. Она совершенно замкнулась в себе. У неё начались каникулы, Ренат улетел в Ташкент, ходить никуда не было надо, она сидела дома наедине со своими горькими мыслями...

Но ведь надо было что-то делать, что-то предпринимать... Жить с этим грузом нельзя... Но кому сказать? Родителям? Нет, язык не повернется... Есть во всем этом что-то позорное, постыдное, неприличное... Еще кому?

Эльмира съездила к родителям, заночевала у них, однако, ни о чем им не рассказала. Сказала только, что у Рената заболела мать, и именно поэтому сорвалась их поездка в Египет, а он улетел в Ташкент.

- А что такое с ней случилось? - забеспокоилась мама. Гульнара Каримовна не производит впечатление больной женщины...

Да что ты, Ира? - сказал отец. - Такое вынести может не каждый... Носит все в себе, держится, а вдруг раз и... Не дай Бог, разумеется...

... На следующий день утром на квартиру родителей позвонил Ренат. Услышав его голос, Эльмира почувствовала, что у неё закружилась голова и похолодела спина. Она до боли закусила нижнюю губу.

- Все в порядке, малышка! - радостным голосом кричал в трубку он. Не беспокойся! Я уладил все дела и послезавтра буду в Москве! Хорошо, что ты поехала пожить к родителям, дома тебе было бы скучно и одиноко!

- А как мама? - дрогнувшим голосом спросила Эльмира.

- Мама-то? - не понял Ренат. - А..., - засмеялся он. - Лучше, ей гораздо лучше. Так и передай своим родителям...

Эльмира отправилась домой и стала ждать Рената... Однако послезавтра он так и не появился. Зато стали то и дело раздаваться телефонные звонки. Постоянно звонили какие-то мрачные люди, интересуясь, когда он приедет. Она честно отвечала, что не знает и сама его ждет...

Еще через день уже под вечер раздался звонок в дверь...

- Кто там? - спросила Эльмира.

- Это я, Валерий, друг Рената, - послышался голос за дверью. Эльмира похолодела от ужаса... Она застыла перед дверью и не могла произнести ни слова...

- Эльмира, откройте, дело есть, - настаивал Валерий.

- Но... Я не могу... Мне Ренат запретил открывать кому бы то не было...

- Но мне-то можно, я же его друг, вы меня знаете. Поглядите в глазок...

Эльмира поглядела и увидела его... Короткая обливная дубленка, непокрытая, коротко стриженая голова... Безбровое лицо, приплюснутый нос, шрам на правой щеке...

- Я не могу открыть вам...

- Ах, боже мой, какие мы пугливые и осторожные, - улыбался Валерий. Ну нельзя же быть до такой степени боязливой...

- Мне запретил муж, - говорила одно и то же Эльмира.

- Муж, муж..., - проворчал Валерий. - Я не просто так пришел, по делу, говорю же, по делу. По важному делу... Открывай, открывай..., - едва скрывая раздражение, повторял он.

- Нет...

Незваный гость постоял ещё с минуту и нажал кнопку лифта...

Эльмира продолжала стоять перед дверью, как вкопанная, боясь даже пошевелиться... Она решила поехать к родителям и ждать Рената там.

"Нет, этого делать нельзя! А вдруг этот человек караулит меня в подъезде или на улице?", - пришло в голову ей. - "Он может быть и не один... Как же быть?"

В отчаянии она все же решила позвонить в Ташкент его матери.

- Алло, Гульнара Каримовна?! - крикнула она в трубку, услышав надменный голос матери Рената.

- Я... Это кто?

- Это Эльмира...

- Да, слушаю тебя...

- Я жду Рената, а он не приезжает... А ему все время звонят, а сегодня, буквально только что, приходил его друг Валерий. Я ему не открыла...

- Это разумно, - холодно согласилась свекровь.

- Так что же с Ренатом? Почему он не приезжает?

- Он немного простудился, - спокойно произнесла свекровь. - Ты не беспокойся, все в порядке... Что ты паникуешь?

- А можно его к телефону?

- Ты понимаешь, у него температура, он заснул... Он тебе перезвонит попозже, если проснется. Или завтра с утра...

- А сейчас никак нельзя? Я хочу спросить у него, что мне делать?

- Я же тебе говорю, он спит и я не хочу будить его... - Голос свекрови стал просто-таки ледяным. - Что за шум такой из-за ничего?

- Ладно, я жду его звонка, - согласилась Эльмира.

Но он так и не позвонил... Эльмира сидела у телефона до глубокой ночи. И вот... наконец звонок...

- Мне Рената, - раздался в трубке скрипучий мужской голос.

- А его нет.

- Еще не вернулся? - хмыкнул голос. - Это плохо, это очень плохо... Ну ладно, будем ждать, обещанного, как говорится, ждут три года... Извините, ещё один вопрос - к вам никто не приходил?

- А кто должен был прийти?!

- Да, никто, - усмехнулся голос. - Раз никто не приходил, то очень хорошо... До свидания...

Эльмира положила трубку, наспех поужинала и бросилась в постель... Но заснуть, естественно, не могла, мысли, страхи, сомнения одолевали её. К тому же, она подозревала, что беременна, подозревала ещё неделю назад, а теперь была почти уверена в своей догадке... Как все странно, странно и непонятно... ещё совсем недавно её жизнь была проста и безмятежна, более того, она была очень счастлива... Как же мгновенно все переменилось... В какой же жуткий переплет она попала!

Она только стала засыпать, как резкий звонок в дверь заставил её вздрогнуть. Она вскочила из постели и бросилась к двери.

- Кто там? - спросила она срывающимся голосом.

За дверью царило молчание. Эльмира поглядела в глазок - на лестничной площадке никого не было...

И снова звонок - на сей раз телефонный. Эльмира бросилась к аппарату, по пути споткнулась и упала. Вскочила и как за спасательный круг схватилась за телефонную трубку.

- Эльмира..., - услышала она в трубке голос Рената. На сей раз голос его не был таким бодрым, как в прошлый раз, в нем чувствовалась какая-то растерянность.

- Да..., - Она чувствовала, что сердце готово выпрыгнуть у неё из груди.

- Я... , - замялся Ренат. - Понимаешь... Как ты там?

- Плохо, - произнесла Эльмира, боясь выдать себя. - Плохо... Мне страшно... Постоянные звонки, и по телефону и в дверь... Что мне делать?

- Никому не открывай, никому, поняла? - каким-то чужим деревянным голосом говорил Ренат.

- А что происходит?

- Да... Ничего особенного... Некоторые проблемы...

На цыпочках она побрела обратно в спальню, дрожа от страха. Только было нырнула в постель, как снова раздался звонок.

Она уже не стала вставать, закрылась с головой одеялом и дрожала от страха.

Больше звонков не было. Пролежав в постели с полчаса, она подошла к телефону и набрала номер родителей.

- Мама?

- Да, что случилось, дочка? Ты что так поздно?

- Мама, приезжай за мной, мне страшно, - всхлипнула Эльмира. Приезжайте вместе с папой... Я очень боюсь...

- Хорошо, хорошо, мы скоро будем... Не беспокойся, жди нас...

Голос матери несколько приободрил Эльмиру. Она оделась и стала ждать родителей...

5.

- Эдик, - взволнованно произнесла Ирина, входя в подъезд. - А что это за люди стояли около соседнего подъезда?

Действительно, когда они подходили к дому, около соседнего подъезда мелькнули две какие-то черные тени и скрылись в темноте.

- Ну..., - откашлялся Нарбеков. - Не одни мы по ночам ходим, мало ли у кого какие дела...

Они позвонили в дверь. Через минуту увидели перед собой одетую, смертельно бледную Эльмиру.

- Что с тобой, дочка? - бросилась к ней Ирина. - Что вообще происходит в этом доме?!

- Ничего..., - глядя в сторону и делая отчаянные усилия, чтобы не разрыдаться, произнесла Эльмира. - Ничего не происходит. Просто мне очень одиноко... И вообще... - Она бросила мимолетный взгляд на маму и, не выдержав, бросилась к ней на шею с истерическими рыданиями. - И вообще, я не хочу жить, понимаешь ты, я не хочу больше жить!!!

Ирина обняла дочь и повела её в комнату, пытаясь хоть что-нибудь понять и как-то успокоить её.

Тут раздался телефонный звонок. Нарбеков схватил трубку.

- Алло! Алло!

- Это кто? - раздался в трубке голос, и Нарбеков узнал Рената.

- Ренат? Ты откуда?

- Я-то? Из Ташкента... Эльдар Раджабович... Очень хорошо, что вы у нас...

- А что творится с Эльмирой, может быть ты мне объяснишь?...

- А что с ней, собственно говоря, творится? - не понял Ренат.

- Да ничего хорошего, у неё истерика, она вообще не в состоянии что-нибудь объяснить... Послушай, Ренат, мне кажется, что Эльмира несчастлива с тобой...

- Эльдар Раджабович, - замялся Ренат. - Понимаете, я очень люблю Эльмиру и хочу сделать её счастливой, хочу, чтобы мы ни в чем не нуждались... Но сейчас такая жизнь...

- Какая жизнь? У меня, например, какая была, такая и есть... Живу, работаю по специальности... Разве что, кроме того, что я был вынужден оставить родной город...

- Вот видите, - схватился за эти слова Ренат. - Видите... А у меня произошли неприятности, фирма терпит убытки, я оказался должен немалую сумму... Я просил Эльмиру не тревожить вас этими проблемами, но теперь я вынужден сказать правду... Более того, возможны ещё большие неприятности... Даже..., - замялся он. - Нет, пока не могу сказать... Прошу об одном, как мужчина мужчину - не верьте тому, что вам обо мне расскажут, все, что вы можете услышать обо мне - это грязная клевета...

- А когда ты приедешь в Москву?

- Думаю, что завтра, завтра с утра... Только... Только надо ещё кое-что уладить... Постарайтесь успокоить Эльмиру, все будет в порядке, я уверен...

- Мне кажется, что далеко не все в порядке, - возразил Нарбеков. - Мы не привыкли к таким вещам...

Ой, Эльдар Раджабович, - вздохнул Ренат. - Жизнь сейчас такая сложная... Но вы не беспокойтесь... Я все улажу... Я люблю Эльмиру, Эльдар Раджабович, и сделаю все для нее, жизни не пожалею...

- Что посоветуешь делать нам?

- Хорошо, - с некоторым облегчением вздохнул Нарбеков. - Я надеюсь на тебя, на твое мужское слово... До завтра...

- Звонил Ренат, - сказал Нарбеков, входя в спальню - Говорит, что завтра приедет...

Эльмира лежала на кровати и рыдала. Ирина пыталась её успокоить.

- Хоть бы он вообще никогда не приезжал..., - сквозь рыдания произнесла Эльмира. И более ничего от неё родители добиться не смогли. Дали ей успокоительную таблетку и стали ложиться спать.

- Эх, как же прав был Борис Георгиевич, - тяжело вздыхая, сказал жене Нарбеков, ложась в постель.

Заснула, собственно говоря, только Эльмира. Нарбеков и Ирина ворочались на диване, мучаясь бессонницей, лишь иногда забываясь тревожной полудремой...

А утром их ждало новое потрясение...

- Эдик, Эдик! - крикнула Ирина. - Ты что, спишь? В дверь звонят!

Нарбеков дернулся, открыл глаза, с удивлением огляделся по сторонам, не понимая, где он находится.

- А? Что?! - спрашивал он. - А... Звонят в дверь?

Звонок тем временем стал непрерывным. За дверью слышались голоса...

Нарбеков вскочил с кресла и бросился открывать. Перед тем, как открыть, он глянул в глазок и увидел на лестничной площадке группу милиционеров. Он немедленно открыл дверь.

- Гражданин Темирханов Ренат здесь проживает? - спросил кряжистый мужчина лет сорока пяти, одетый в штатское.

- Да... Проживает, - продирал глаза Нарбеков.

- Мы из Уголовного Розыска. Я старший оперуполномоченный майор Гребенюк. Имеем постановление на арест Темирханова и обыск в его квартире. Вы сами кто такой?

- Я его тесть Нарбеков Эльдар Раджабович.

- А где Темирханов?

- Его нет, он сегодня должен прилететь из Ташкента.

- Каким рейсом?

- Я не знаю. Утренним...

Гребенюк немедленно позвонил в диспетчерскую Аэрофлота и узнал, какие утренние рейсы прилетают из Ташкента. Затем позвонил в Угрозыск.

- Так... Необходимо немедленно группу в аэропорт Домодедово, Темирханов должен прилететь туда, - сказал он и положил трубку. - Черт побери, боюсь, что мы опоздали... А больше утренних рейсов из Ташкента нет, ни в Шереметьево, ни в Домодедово...

- А что он сделал? - поинтересовался Нарбеков.

- Пока он только подозреваемый, - ответил Гребенюк. - И тайну следствия я разглашать не имею права...

- Все же, он наш зять, - робко произнесла Ирина.

- Ладно, - махнул рукой Гребенюк. - Вам скажу, хоть и не имею права... Темирханов подозревается в продаже крупной партии наркотиков... Я повторяю, подозревается... Один задержанный дал на него показания. Вполне возможно, что он оклеветал вашего зятя. А пока мы должны выполнить долг и произвести в квартире Темирханова обыск. Вы понятыми быть не можете, поскольку вы его родственники... Антонов! Найди двух понятых, пройдись по подъезду. Только быстро...

Услышав грозную информацию, Нарбековы многозначительно переглянулись, Эльдар едва заметно покачал головой. Ирина бросилась в спальню к дочери.

- Что там? - спросила Эльмира, приподнимая голову с подушки.

- Там милиция, дочка, - прошептала Ирина. Они за Ренатом. Они будут делать обыск.

На эти слова Эльмира никак не отреагировала. Опустила голову на подушку и повернулась к стене. Ирина вышла.

Высокий и могучий Антонов пошел искать понятых. Тем временем зазвенел мобильный телефон Гребенюка.

- Ах ты, мать твою..., - выругался Гребенюк, выслушав сообщение. Опоздали, - произнес он, обращаясь непонятно к кому. - Да где же там понятые, наконец?!

Из спальни вышла одетая Эльмира и села рядом с родителями на диван.

- Вы жена Темирханова, я полагаю? - спросил Гребенюк.

- Да, я жена Темирханова, - монотонным голосом ответила Эльмира.

- Вы знаете, где он может находиться?

- Нет...

Во взгляде Эльмиры, направленном в стену, Ирина видела некую обреченность. Ей стало до слез жалко дочь...

Вскоре появились и понятые, и начался долгий обыск. Продолжался он несколько часов, и ничего подозрительного в квартире Темирханова найдено не было. Эльдар и Ирина Нарбековы сидели как на иголках, постоянно глядя на дверь. Изредка Ирина бросала на мужа умоляющий взгляд, и тот отводил свой. Он сам не знал, что делать и как вести себя в подобной ситуации... Эльмира же так и глядела в стену, ничего не говоря.

Наконец, обыск был закончен.

- Ладно, - вздохнул Гребенюк. - Товарищи понятые, извините за то, что отняли у вас столько времени. Распишитесь вот здесь и можете быть свободны...

- А нам что делать? - наконец, подала голос и Ирина.

- Поезжайте домой. И дочь с собой заберите, вижу, что она плохо себя чувствует. А здесь будет засада. Наши сотрудники будут ждать Темирханова. Хотя... Полагаю, что он теперь вряд ли тут появится... Надо объявлять его в розыск...

- Как это не появится?! - вскрикнула Ирина. - Как это понимать, объявлять в розыск?!

- Преступников объявляют в розыск, мама, - нарушила свое долгое молчание Эльмира. - А Ренат преступник...

Родители молча, с ужасом глядели на нее...

6.

...Только Нарбековы открыли дверь своей квартиры, как раздался телефонный звонок. Эльдар поднял трубку.

- Эльдар Раджабович, - послышался в трубке веселый голос Рената. Нарбеков молчал. - Это я, Ренат!

- Да..., - пробасил Нарбеков.

- Я все знаю, - предупредил его расспросы Ренат. - И про обыск, и вообще... Я же просил вас не верить ничему, что обо мне скажут...

- Я не верил... До поры, до времени...

- Плохого же вы обо мне мнения, обидно даже... А, между прочим, все улажено.

- Ты откуда?

- Я в Москве у друзей. И собираюсь ехать домой... Могу себе представить, что там творится. Эльмира у вас?

- Да... Мы только что вошли...

- Ладно. Я еду к вам, забираю её и мы едем домой... На месте все объясню... Передавайте ей привет и скажите, что я люблю ее...

Нарбеков положил трубку и некоторое время молчал.

- Ну что там? - спросила Ирина.

- Говорит, что все улажено... Скоро он будет здесь...

Эльмира молчала, каким-то затравленным взглядом глядела на мать.

- Ну что собираешься делать? - спросил отец.

- Не знаю, папа, - тихим голосом ответила Эльмира. - Ничего я не знаю..

...Тем временем Ренат так же положив трубку, закинул ногу на ногу и торжествующим взглядом поглядел на Кротова. Они сидели в его квартире в Ново-Косино. На журнальном столике стояла бутылка коньяка и лежали несколько апельсинов.

- Будешь? - спросил Кротов.

- Воздержусь, - ответил Ренат. - Надо ждать подтверждения, а напиться ещё успеем...

- Ну ты молодец, честно говоря, не ожидал я от тебя такой прыти, пробасил Кротов и налил себе в рюмку коньяка. - Передач тебе я, во всяком случае, носить не стал бы...

- Ну сплюнь, Валера, сплюнь, - усмехнулся Ренат. - Поглядим еще, что будет дальше.

- Да, проблем ещё много, гораздо больше, чем хотелось бы, - тяжело вздохнул Валерий. - Но некоторую передышку, полагаю, ты себе организовал, а в наше время и это важно. И учти - наша поддержка тебе обеспечена, будь в этом уверен. Только запомни одно - нас нет, мы не существуем в природе. Это залог успеха, остальное приложится...

- Когда повезешь Карабанову деньги?

- Он просил приехать через полтора часа...

- Удивился, что я достал бабки?

- Да не очень... По нему трудно понять, удивляется он или нет. А где достал-то? Мать помогла? - спросил Валерий.

- А кто же еще? Собрала по родственникам денег. Слава Аллаху, у нас ещё сильны родственные связи... Ты бы, небось, копейки не собрал в такой ситуации...

- Откуда нам, в нашем захолустье разве что-нибудь соберешь? рассмеялся Валерий. - Кто я такой по сравнению с тобой? Обычный ворюга, а ты у нас генеральский сынок, баловень судьбы... Поэтому и рискуешь так неоправданно...

- Да, с этим гонцом я маху дал, - вздохнул Ренат. - Нагрел он нас на сто штук зеленых... Да и настучал вдобавок, паскуда... Хорошо, что нужные люди сообщили, знаю, как вести себя...

- И не только сообщили, а и утрясли, как ты говоришь...

- Надеюсь.

- Да, ты чувак везучий. За тобой, как за стеной... Помнишь, тогда, в восемьдесят девятом? Да, если бы не ты... Да..., - вздохнул Валерий и залпом выпил рюмку коньяка, - мы с тобой тогда чуть было не попали под крутейшую статью... Кстати, опять же, по твоей вине... У тебя вообще такой обычай, сначала дел натворить, а потом самому же расхлебывать, своими деньгами, своими связями... Глупость это и неоправданный риск... На кой черт тогда мы связались с этой придурочной Олесей? До сих пор себе не могу простить, что впрягся в эту историю... Можно подумать, баб без неё мало? Сколько мы с тобой перетрахали, вспомнить жутко...

- А я ни о чем не жалею, - спокойно ответил Ренат. - У меня такое правило - никогда ни о чем не желать. Это я только поначалу малость сдрейфил. А теперь ни о чем не жалею... Сделали и ладно, правильно все сделали, нечего всякой прошмандовке выпендриваться перед такими людьми, как я... Подняла шум, оскорбила меня при всех. Кто она такая? Мразь, кусок, тварь подзаборная... Спасибо тебе, братан, хорошо мы её проучили...

- Спасибо твоему бате, что он заткнул рты всем тем, кто мог дать какие-то показания против тебя, - добавил Валерий.

- Да, могучий был человек, царство ему небесное... Десять лет назад скончался, а связи его до сих пор крепки и надежны...

- А что же он застрелился, раз такой могучий?

- Правильно сделал. Он застрелился, дело возбуждено не было. И матери, и мне осталось многое. А так бы все конфисковали. Дело серьезное ему шили, меньше пятнадцати с конфискацией не дали бы... Хищение государственного имущества в особо крупных размерах, превышение служебных полномочий, ещё что-то... Там и вышка была предусмотрена для таких случаев. А так... выстрел в висок, затем соответствующая, грамотно проведенная профессионалами пропаганда, довели, мол, затравили, потом давление влиятельных людей, и все... Нет ничего, ни бати, ни статьи, ни конфискации. А сколько он там мамаше оставил, об этом ведает лишь она сама, да всемогущий Аллах. Она мне толком и не сказала, сколько дала своих, сколько заняла у родственников. Выждала несколько дней, подержала меня в напряжении, а потом эдак молча, с презрением сунула пачку денег и произнесла: "Пятьдесят тысяч, как в сбербанке, можешь не пересчитывать. Иди, торгуй наркотой дальше, сынок... В час тебе добрый... Только больше сюда за помощью не приезжай, нам таких бизнесменов не нужно, сами скоро по миру пойдем..."

- Ладно, с твоим гонцом мы ещё разберемся. И за решеткой достанем паскуду...

- А пока надо затаиться, никаких больше дел. Все... Ладно, мне пора ехать... Жена с ума сходит от всех этих ужасов...

Тут зазвенел мобильный телефон Рената. Он тут же заговорил с кем-то совсем другим голосом.

- Алло... Ассалом алейкум, аке... Ой, спасибо, вот век не забуду... Да что вы, какой там долг? Папы давно нет, а вы... Я знал, что вы благородный человек, но чтобы настолько... Человека так легко оклеветать, растоптать в наше жестокое время, аке... Рахмат, аке... До свидания, аке...

Затем снова обратился к Валерию.

- Старый друг отца, он работает в прокуратуре Узбекистана. А его близкий друг работает в Генеральной прокуратуре России, очень крупный человек, он тоже был знаком с отцом... Говорит, все, никто меня пальцем не тронет, говорит, чтобы ехал в Генеральную прокуратуру сам. Против меня никаких доказательств, кроме трепа этого гонца, говорит, что дома у меня был обыск и ничего там не нашли. Ну, это я знал и без него, что там ничего не найдут, разве что подбросить могли по ментовской привычке, но нет, все по-честному... И им уже дано указание убираться оттуда... Так что, поеду к женушке, порадую её. Как жаль, однако, что она присутствовала при этом нашествии ментов... И вообще, какой насыщенной событиями оказалась эта ночь... Сначала мать дала деньги, потом предупреждающий звонок аксакала о том, что Гарик дал на меня показания и что грядут арест и обыск, а потом и приятные известия о том, что все улаживается... Да, великая вещь - старые связи...

- Да, на сей раз, вроде бы, все получилось, как надо..., - согласился Валерий. - Только в своей радости не забывай, что ты ещё должен немалую сумму.

- Обязательно надо испортить настроение! - закричал Ренат. Карабанов согласился подождать, а ты напоминаешь и напоминаешь. Знаю я все, знаю!

Раздался телефонный звонок. Валерий взял трубку.

- Да... Да..., - говорил он, бросая взгляды на Рената. - Вроде бы, этот вопрос улажен. Хорошо... - Передал трубку Ренату и шепнул: - Карабанов хочет сказать тебе пару слов.

- Ренатик, - послышался в трубке скрипучий размеренный голос Карабанова. - Я слышал, дело улажено... Молодец, молодец, не ожидал я от тебя такой прыти... А что касается оставшихся пятидесяти штук, то, как я уже тебе сказал, могу некоторое время подождать... Я теперь просто хочу уточнить, сколько именно я могу ждать.

- И сколько же? - деревянным голосом спросил Ренат.

- Месяц подожду, ради моего доброго отношения к тебе...

- Месяц?! Но откуда же я возьму их через месяц? - пролепетал Ренат. Я и эти-то с таким трудом достал...

- Решай сам, дружище... Дел навертел, сам и расхлебывай... Счетчика тебе пока не включаю, месяц срок тоже немалый, соображай...

- Но это же не пятьсот рублей. Я из родственников и так вытряс, что мог...

- Думай, думай, у тебя есть квартира на Мичуринском проспекте, продай. Машина есть. Ты же взрослый человек...

- А где же я буду жить?

- Ну это уже несерьезный разговор, - засмеялся Карабанов. - Ладно, мне некогда. Скажи Валерке, пускай потихоньку собирается ко мне. Через час я могу его принять. Будь здоров! И не отчаивайся, я в тебя верю, ты ещё дел наворочаешь...

- Месяц, говорит, - прошептал Ренат, положив трубку. - А мне теперь и жить-то не на что, не только такие суммы отдавать...

- А ты как думал? - усмехнулся Валерий. - Такими делами заниматься, это тебе не телок в Ташкенте трахать...

- Заткнись! - закричал Ренат и выскочил из квартиры старого друга.

... Через пару часов он звонил в дверь квартиры Нарбековых в Медведково.

- А, это ты? - мрачно приветствовал зятя хозяин. - С приездом, что ли?

- Спасибо, - широко улыбался Ренат. - А где моя дорогая женушка?

- Там, - указал на дверь Нарбеков.

Ренат тихонько приоткрыл дверь в комнату, где с закрытыми глазами лежала Эльмира. Она так и не пришла в себя после того, что узнала. Ей казалось, что она находится в каком-то бреду... Ее муж, торговец наркотиками, двенадцать лет назад изнасиловал и зверски убил семнадцатилетнюю девушку Олесю, и не только не ответил за это, но до сих пор гордится своим поступком... Более того, дело осложняется тем, что она беременна от него, она теперь совершенно в этом уверена. В ней находится ребенок убийцы, насильника и наркодельца... Как все это страшно и нелепо. И что делать в этой ситуации, понять вообще невозможно...

- Эльмира, - зазвучал около её уха елейный голос Рената. - Малышка моя... Это я, твой муженек, приехал за тобой...

Она приоткрыла глаза и окинула Рената мутным непонимающим взглядом.

- Ты? - прошептала она.

- Я, малышка моя, я, твой муженек снова рядом с тобой...

- А что же все это значит? - пытаясь сделать наивные глаза, спросила Эльмира.

- А, - отмахнулся Ренат. - Разборки, есть такое понятие в нашей страшной жизни... Дело в том, что прогорело одно коммерческое мероприятие, ну, короче, сгнили фрукты и овощи, которые везли из Средней Азии. Да, сгнили, хоть сейчас и зима... Есть такие мастера, которые и на такое способны... И я задолжал людям некоторую, не скрою, довольно крупную сумму денег. Я поехал в Ташкент, родственники помогли мне, а за время моего отсутствия кредиторы подняли хай, от того и звонки, и ночной визит Валерия, и... дальнейшее... А все, что говорили бравые оперативники - чушь от начала до конца. Я, кстати, только что из прокуратуры. Мне там принесли извинение. Но я, тем не менее, написал на имя прокурора жалобу на незаконный обыск. Все дело закончено, дорогая. А теперь вставай и поедем домой. Я так соскучился по тебе...

Он попытался поцеловать её, но тут она не выдержала и отшатнулась от него, словно от ядовитой змеи.

- Ты что? - побледнел Ренат. - Ты веришь во все эти нелепые обвинения?

Эльмира ничего не ответила и стараясь не глядеть ему в глаза, стала подниматься с постели.

- Ты извини меня, я виноват, - говорил Ренат. - Тебе надо было во время моего отсутствия пожить у родителей, в голову не пришло от всех этих стрессов... Пойми - где крупные деньги, там, так сказать, своеобразные отношения. Слезам никто не верит, им вынь да положь нужную сумму, и все... Опасная жизнь пошла, то ли дело раньше... Ни денег, ни опасностей... Помнишь, как хорошо все жили в Ташкенте, был настоящий братский интернационал?

Вспомнив кое-что из ташкентской жизни, Эльмира невольно вздрогнула, но затем надела на лицо усталую улыбку.

- Конечно, помню, - прошептала она. - Было очень хорошо...

Ренат прижал её к себе и стал целовать в слипшиеся черные волосы. А она преодолевала в себе чувство жуткой брезгливости, напрягая всю свою силу воли. К её собственному удивлению, силы воли оказалось немало, она ничем не выдала то, что знает тайну его кровавого прошлого, и сделала вид, что не верит в преступное настоящее Рената. Оказывается, она умеет играть, она неплохая актриса. Воистину, жить захочешь, станешь и актрисой, и кем угодно...

- Такова жизнь, - произнес он свою обычную фразу. И добавил: Оклеветать можно кого угодно, даже святого человека...

Они вышли из комнаты. Бледный, невыспавшийся и небритый Нарбеков укоризненно глядел на зятя. В глазах Ирины Ренат прочитал плохо скрываемую ненависть.

- Простите, Эльдар Раджабович, - виновато произнес Ренат. - И вы, Ирина Викторовна, простите меня. Хоть я ни в чем и не виноват...

- Ладно, - махнул рукой Нарбеков. - Главное, что все обошлось. Только уж в дальнейшем будь поаккуратней.

- Я был в прокуратуре и подал прокурору жалобу на незаконный обыск. Нельзя такого спускать, - сказал он Нарбекову. - Перевернули, наверняка, все вверх дном, сволочи... Людей перепугали, панику развели...

Нарбеков молча глядел на него.

- Они сказали, что ты подозреваешься в распространении наркотиков, сказал он.

- Я об этом слышал, слухами, как известно, Земля полнится, - ответил Ренат, глядя в лицо тестя своими черными как маслины круглыми невинными глазами. - Но неужели вы могли поверить в такую гнусную ложь?

- Да нет..., - замялся Нарбеков. - Но... Сам понимаешь...

- Оклеветать можно кого угодно, хоть вас, хоть Ирину Викторовну, хоть даже нашу дорогую Эльмиру... Все ходим не только под Богом, но и под взглядами недоброжелателей и откровенных врагов. А у нас, бизнесменов, их более чем достаточно, Эльдар Раджабович...

Эльмира молчала. Она прижалась к теплому плечу матери, и та гладила её по волосам. Ренат порой бросал на жену полные нежности взгляды.

- Я подал жалобу, - повторил Ренат. - Такие вопросы надо решать незамедлительно, - твердо сказал он. - Мне прятаться незачем и не от кого. Я чист и честен и перед законом и перед людьми. А сейчас поедем домой, дорогая... Хотя нет, сделаем по-другому, я позвоню Александре Петровне, заеду за ней и мы все там приведем в порядок. А ты приедешь в убранную после этого безобразного погрома квартиру.

- Хорошо, - согласилась Эльмира, радуясь тому, что Ренат снова уедет и ей не надо будет играть перед ним столь сложную роль.

Когда хлопнула дверь, Эльмира больше не смогла держать себя в руках и отчаянно разрыдалась, прижавшись к плечу матери.

- Что с тобой, доченька? - спросила мать.

- Мне страшно, мама, - всхлипывала Эльмира. - Мне очень страшно...

7.

... - Боже мой, - улыбался Нарбеков, открывая дверь своей квартиры. Какие люди! Какая встреча! Борис Георгиевич, дорогой! Как я рад вас видеть!

На пороге квартиры стоял совершенно седой, с коротко подстриженными усами, в модной белой с красными полосами куртке, Борис Георгиевич Карапетян.

- Извините за вторжение, Эльдар Раджабович, - улыбался он. - Я прямо как снег на голову. Только не подумайте, что я приехал к вам жить. Я остановился в гостинице, а к вам я с дружеским визитом и подарочками из-за океана... Виски пьете?

- С вами, Борис Георгиевич, я выпью, что угодно, хоть молока, хоть кумыса, - засмеялся Нарбеков. - Проходите... Ира поехала к Эльмире, звонила, скоро будет... А пока мы с вами выпьем по рюмочке в чисто мужской компании... Надолго в Россию?

- Да нет, только на недельку... Нужно встретиться с коллегами, обсудить совместные планы. Да ещё выполнить несколько деловых поручений моих добрых знакомых... Да и потом..., - взмахнул костлявой рукой Карапетян. - Ностальгия тоже достала, может быть, это и есть главная причина моего приезда...

- А туда?..., - сделал неопределенный жест в сторону Нарбеков.

- Нет, - покачал головой Карапетян. - Туда не могу... Пока не могу, хоть там их могилы... Потом, потом как-нибудь... За могилами ухаживает моя двоюродная сестра, пишет, что все в порядке... А я не могу...

Они сели за стол, Карапетян вытащил из сумки бутылку виски, бутылку содовой воды, конфет, орешков и других заморских угощений.

- Тут небольшие сувениры, - показал он на большой целофановый пакет. - Для вас, Ирины Викторовны и Эльмиры... Как она, кстати? Счастлива с генеральским сыночком? - При этих словах его узкое лицо стало злым и недоброжелательным. Потемнело лицо и у Нарбекова.

- Да как вам сказать, - замялся хозяин. - Недели три назад было тут некоторое приключение... И с тех пор Эльмира как-то переменилась, очень замкнулась в себе, стала совсем другой. Понимаете, пропало её радостное восприятие жизни, словно она за эту ночь постарела на много лет, вот такое у меня ощущение...

Они выпили по рюмке виски с содовой, и Нарбеков рассказал гостю, о том, что произошло в середине февраля в квартире Темирханова. Гость, беспрестанно куря короткие сигарки, слушал очень внимательно, даже порой открывая рот от удивления.

- Вот оно как..., - произнес он, когда хозяин закончил свой рассказ.

- Да, вот так, - констатировал с тяжелым вздохом Нарбеков.

- И что, вы поверили россказням этого сынка? - с неожиданной злостью в голосе спросил Карапетян.

- Да как вам сказать? Хотелось бы верить, разумеется... Понимаете, Эльмира ждет ребенка...

- И поэтому вы желаемое выдаете за действительное... А я, например, уверен, что все, в чем обвиняли вашего зятя, чистая правда. Просто он сумел вывернуться благодаря его связям... Очень уж крупным человеком был его папаша, ворочал и большими делами, и большими деньгами... Он застрелился, уголовного дела не было, соответственно, не было и конфискации имущества. А наворовал он будь здоров...

- Но ведь это не доказано, - робко возразил Нарбеков.

- Разумеется, не доказано. Только весь Узбекистан знает, кто такой этот славный генерал. Разве что, кроме вас, уважаемый Эльдар Раджабович, человека, интересующегося только своей работой и семьей, - добавил, улыбаясь уголком рта Карапетян. - Начинал будущий генерал с достойного ремесла заплечных дел мастера в райотделе милиции, даже привлекался к уголовной ответственности за истязания подследственных, но был освобожден в зале суда опять же за отсутствием улик. Умел он скрывать улики... А потом он очень угодил одному партийному деятелю. И тот стал продвигать его по служебной лестнице. Так он дошел до генерал-майора МВД. Связи у него были колоссальные, все окружающие знали, что он может и крупно помочь и уничтожить... Он умел работать со свидетелями, это было его главным достоинством. Точнее, устранять их, всяких нежелательных свидетелей. Темирханов умел заткнуть рот каждому, чтобы никто и не пикнул. Помните дело об убийстве Юлдашева?

- А как же? Как страшно убили... И его, и его семью...

- То-то... А полковник Юлдашев попытался замахнуться на Темирханова. Кстати, ни в чем не повинный человек был расстрелян за убийство Юлдашева.

- Опять же домыслы, гипотезы, Борис Георгиевич...

- А крупное дело о взятках в ГАИ? Кто получил за него огромные сроки? Какие-то несчастные инспектора? А руководители остались при своих... Кто все это организовал? А убийство талантливого и смелого журналиста Крымова? А жуткая авария под Самаркандом, когда погиб генерал Рахимов, пытавшийся навести в своем управлении порядок? Да, бросьте вы, все знали, чьих это рук дело... Но никаких прямых доказательств. У Темирханова и кличка была в определенных кругах "Господин Никто". А когда Никто стал кем-то, вернее, мог бы стать, когда стал вырисовываться его звериный образ, он так и остался никем, просто трупом с дыркой в виске... Так-то вот...

- Да..., - протянул Нарбеков, глубоко задумавшись.

- Так что, крупно повезло вам с зятем, Эльдар Раджабович, - закончил свой разговор Карапетян. - А яблочко от яблони, как известно, недалеко падает...

- Да, навели вы мраку, Борис Георгиевич, прямо страшно стало...

- Страшно? - усмехнулся Карапетян. - Мне уже было страшно, когда я видел растерзанный труп моей Олеси, было страшно, когда я видел, как сошла на нет моя Алина...

- Ой, Борис Георгиевич, - тяжело вздохнул Нарбеков. - Это совсем другое дело...

- Другое? А почему это страшное преступление так и не было расследовано? Почему за убийство моей бедной Олеси так никто и не понес наказания? Может быть, потому что это было кому-то выгодно?

- Ну, вы и в этом обвиняете генерала Темирханова...

- Не обвиняю я его в этом, я ещё с ума не сошел... Просто творилось там черт знает что, и неизвестно еще, кто убил мою дочь. Может быть, какой-нибудь сотрудник органов с высокими связями, кто его знает? Или чей-то родственничек? Ладно, простите меня, сами понимаете, такие раны никогда не заживают... Давайте выпьем за вашу семью, Эльдар Раджабович...

- Давайте... А как ваша новая семья?

- Мы живем душа в душу, у нас растет сын Боря... Только... То... Оно... - Карапетян не мог больше говорить от душащих его спазмов, он залпом выпил рюмку виски и снова закурил.

Раздался звонок в дверь.

- Вот и Ира пришла, - обрадовался Нарбеков, потому что разговор с гостем становился довольно тягостным.

Он открыл дверь и увидел на пороге не только Иру, но и Эльмиру. В последнее время Ирина старалась не оставлять дочку наедине с Ренатом, видя, в каком состоянии она находится.

- И дочка приехала, - улыбался Эльдар. - А у нас гость...

- Кто? - спросила Ирина.

- Борис Георгиевич. Нагрянул как снег на голову. Вот сидим, виски пьем, с содовой водой... Ты что, дочка, что с тобой?

Спросил он это потому, что заметил как сильно побледнела Эльмира. Ее даже качнуло в сторону.

- Ничего, - попыталась она взять себя в руки. - Просто..., - слабо улыбнулась она. - Просто... Сам понимаешь, такое положение...

Ей было тревожно на душе, она не представляла, как будет глядеть в глаза Карапетяну, после того, что она узнала три недели назад.

Весь этот период времени она провела в жутком, плохо скрываемом напряжении. Она понятия не имела, как ей вести себя, жила словно в каком-то тумане. Немного облегчило её положение то, что Ренат, уладив дела в прокуратуре, уехал в командировку налаживать связи и поправлять свои финансовые дела, а вернувшись, уехал снова. И поэтому они с мужем мало видели друг друга. Он, разумеется, знал, что Эльмира беременна, был несказанно рад этому обстоятельству, одарил её подарками, нежностью и вниманием.

- Сын будет! - кричал он. - У меня, Рената Темирханова будет сын... Он будет похож и на меня и на тебя... Какая ты у меня умница, моя малышка! Вот это подарок, так подарок...

- Может быть, будет и дочка, - слабо возразила Эльмира.

- Тоже хорошо! Она будет такой же красавицей, как и ты... И все же я хочу сына. Ладно, вернусь, мы поедем на обследование и узнаем точно...

Сколько раз Эльмира порывалась рассказать родителям страшную правду, но что-то постоянно удерживало ее... Ей было жутко стыдно перед родителями, она не могла произнести вслух то, что узнала... Ей было стыдно самой себя, она словно брезговала собой... И вот... у них дома Борис Георгиевич Карапетян, тот человек, дочь которого зверски убил её собственный муж Ренат. И она знает об этом, и она покрывает чудовищное преступление. Значит, она сообщница убийцы... Как же она будет смотреть Карапетяну в глаза?!!

И тем не менее, она вошла в комнату и приветливо улыбнулась гостю. Они поужинали, Карапетян ещё выпил, снова нахлынули воспоминания...

- Да, бедные мои девочки Олеся и Алина, - говорил он, куря сигарку за сигаркой. - Эх, не надо было мне приезжать в Россию, не надо было приходить к вам и обременять вашу счастливую семью своими проблемами!

- Да что вы, Борис Георгиевич, мы всегда рады вас видеть, - возражал Нарбеков, хотя, в принципе, он думал так же. Не нужно ворошить прошлое, особенно, когда оно так ужасно...

- Никто, никто не ответил за это преступление..., - сокрушался Карапетян. - Воистину, если есть Бог, как он мог такое допустить?

"Бог есть", - подумала Эльмира. - "И преступники обязательно ответят за то, что сделали... Только дайте срок..."

8.

- Эльмира, - сказал больной гриппом отец. - Огромная к тебе просьба... Если ты нормально себя чувствуешь, съезди в гостиницу к Борису Георгиевичу и передай ему письмо и сувениры. Он сегодня улетает, и у него нет времени заехать к нам. А мы с мамой... Сама видишь... Где только мы подцепили этот проклятый грипп?

- Ладно, я съезжу, - согласилась Эльмира. - Я нормально себя чувствую...

- Тебе бы лучше потом поехать к себе, я так боюсь, что ты заразишься от нас, а в твоем положении это очень опасно. Осложнения от гриппа могут сказаться на будущем ребенке.

- Я и так собиралась. Дома никого нет, Ренат позавчера куда-то уехал... Я же тебе говорила, позвонил поздно, сказал, что срочная командировка... Так что поеду на Мичуринский, чтобы не заразиться гриппом...

- Да, - вздохнул Нарбеков. - Вижу, что ты стала его избегать... Ладно, это ваши дела. Короче, езжай в гостиницу к Борису Георгиевичу, а потом к себе домой. Ничего, поскучаешь одна, зато будешь здорова... И отойди от меня подальше, инфекция ведь так прилипчива...

Эльмира оделась, взяла такси и поехала к Карапетяну в гостиницу. Ее одолевала одна неотвязная мысль, она горела желанием сегодня же рассказать обо всем Борису Георгиевичу. Не мог он улететь в Америку, не узнав страшной правды. Как бы она смогла жить после этого? Кем бы она себя чувствовала?

Эльмира поднялась на лифте на десятый этаж гостиницы и постучала в номер.

- Входите! Открыто! - раздался бас Карапетяна.

Эльмира вошла в номер. За журнальным столиком на креслах сидели Карапетян и какой-то мужчина с седыми густыми кудрями в кожаной куртке и джинсах. На вид ему было около шестидесяти лет.

- Заходи, девочка, заходи, - пригласил Карапетян. - Ты представить себе не можешь, какая у меня час назад произошла встреча... Это фантастика, это что-то совершенно нереальное...

Эльмира вошла и села на кресло.

- Знакомься, Эльмира. Это наш земляк, он ташкентский, только давно оттуда уехал. Но наше детство прошло вместе... Мы купались в Анхоре, играли в футбол, волейбол, порой и дрались, всякое бывало... Господи, как же давно это было...

- Дмитрий Степанович, - представился человек в кожаной куртке.

- Да, это Дмитрий Степанович, - радостно смеялся Карапетян. Никогда Эльмира не видела его таким счастливым, загорелое лицо его буквально лучилось радостью. - С ума сойти, вот уж пути Господни неисповедимы... Димочка, Димочка Рыщинский... Дорогой друг моего детства... Сколько тебе, Димка?

- Пятьдесят девятый годик идет, - улыбался Рыщинский.

- Экой ты старикан, оказывается! А мне ещё и пятидесяти восьми нет... Поглядите на него! Толстый, седой, крутой до кошмара... Давай ещё по коньяку... В жизни бы тебя не узнал... Ты представляешь, Эльмира, захожу я по делу в фирму "Форд", где работает некий Павел Дмитриевич Рыщинский, меня просили кое-что ему передать, и вдруг меня кто-то хлопает по плечу. Оборачиваюсь - стоит этот седовласый господин... Смотрит на меня и смеется... А я не узнаю... Я не мог сопоставить фамилии, мало ли что, Рыщинский... А он говорит: "Не узнаешь, Борька, друга Димку, с которым как-то сцепился из-за футбольного мяча?"

- А вы знаете, он совсем не изменился, - усмехнулся Рыщинский. Бывают такие лица, что не меняются, хоть ему восемь, хоть пятьдесят восемь... Вот наш Борька именно к таким и принадлежит. Мне сын Павлик буквально на ходу сказал, что приедет какой-то Карапетян из Америки, да впридачу, Борис Георгиевич... А я прекрасно помню твоего покойного отца, и помню, что его звали дядя Жора... Вот я и решил приехать поглядеть... Смотрю, и правда он, собственной персоной, старый, седой, но такой же, как и пятьдесят лет назад...

- Да, - помрачнел Карапетян. - А вот твоего отца я не помню... Откуда там? Маму бедную помню... Эх, как все странно получилось... Ну почему отца перевели тогда в Сибирский военный округ? Разве мы бы дали тебе пропасть, Димка?

- Да я и так не пропал, - спокойно ответил Рыщинский. - Видишь же, цел и невредим...

- Слышал я, слышал, что посадили тебя, слышал..., - говорил изрядно опьяневший Карапетян. - А уж, что дальше, не знаю... Ну рассказывай, как потом сложилась твоя жизнь? Как жаль, что мне сегодня улетать... Надо же, такая историческая встреча...

- Да что там рассказывать? - вдруг смутился Рыщинский. - Женат, имею сына Павла, которого ты видел, теперь уже дед... Такие дела. Живу в Кузьминках, я же говорил... Работаю в одной небольшой фирме...

Карапетян вышел в туалет, и Рыщинский горестно вздохнул.

- Да, слышал я про его горе, он рассказал... Как он только выжил, не представляю себе... Бедный наш Борька...

- А вы что, правда, сидели в тюрьме? - вдруг спросила Эльмира, осененная какой-то внезапной мыслью.

- Да что вы про это? - нахмурился Рыщинский. - С кем не бывает? Ну сидел, что с того?

- Долго? - продолжала расспросы Эльмира.

- Долго! - рявкнул Рыщинский. - Очень долго... А вы молоды, мадемуазель, задавать мне подобные вопросы... Странные какие-то у несчастного Борьки знакомые..., - раздраженно произнес он. - Вот мой Павлик таких вопросов себе не позволит...

- Я не просто так спросила, простите пожалуйста, - опустила глаза Эльмира.

- А зачем вы спросили? - смягчился Рыщинский.

- Так, ни за чем, глупая я, вот и спросила..., - произнесла Эльмира, глядя в сторону.

В это время вошел Карапетян, обтираясь махровым полотенцем.

- Плохо я стал пить, Димка, плохо... Голова кружится, тошнит... Ладно, Эльмира, выпей с нами не коньяку, так соку и езжай. Спасибо за сувениры, передавай привет маме и папе, очень жаль, что они заболели... А мы уж с Димкой посидим и поговорим по-мужски, не виделись ведь почти пятьдесят лет. А увидимся ли еще, один Бог знает...

- А можно я с вами посижу? - робко попросила Эльмира. Она почему-то прониклась какой-то симпатией к старинному другу Бориса Георгиевича. В нем ощущалась недюжинная внутренняя сила. А ведь она собиралась именно сегодня рассказать обо всем Карапетяну. И тут... Такой удивительный человек, седой, с умными глазами... И видно, что много испытавший в жизни, даже сидел в тюрьме... При этом близкий друг Карапетяна. Почему бы и не рассказать, сегодня, сейчас? Потом будет поздно, будет некому...

- Сиди, - пожал плечами Карапетян. - Гнать тебя никто не собирается... Наоборот, ты украсишь нашу старческую компанию... Коньяка тебе не наливаем, зная о твоем интересом положении, а вот полный бокал апельсинового сока это пожалуйста... Пей и молча слушай, о чем говорят старики, если тебе это так уж интересно... Так расскажи о себе, Димка, так хочется хоть что-то о тебе узнать...

- Чего рассказывать? - метнул быстрый взгляд на Эльмиру Рыщинский. Попал за кражу... Лупили меня в ментовской... То есть, в милиции, оговорился он. - Как он меня, вспомнить страшно...

- А кто это был, не помнишь? - вдруг заинтересовался Карапетян.

- Почему это не помню? Такое никогда не забывается. Молодой здоровенный лейтенант, с усиками, с пудовыми кулаками, очень хорошо умеющий выбивать признания из подследственных.

- А фамилия-то его как?

- Фамилия его Темирханов, - спокойно ответил Рыщинский... - Что это с вами, девушка? Чудная вы все же какая-то...

9.

... Ренат находился в отчаянном финансовом положении. Росли проценты за кредит, выданный ему в банке, торговля продуктами питания шла плохо, заниматься продажей наркотиков отныне он опасался, а ведь именно это, а не что-нибудь другое было основным источником его доходов. Он съездил в Вологду и Архангельск, пытался наладить там деловые связи по продаже овощей и фруктов из Узбекистана. Дело двигалось, но очень вяло, большой прибыли оно не сулило, слишком велика была конкуренция, да и крыша у него теперь, после обострения отношений с Карабановым, была весьма слабая, отношение к нему деловых людей ощутимо переменилось. К тому же, позвонила мать и надменным голосом сказала, что хотя бы половину суммы надо в ближайшее время родственникам вернуть. Но все эти неприятности меркли перед самым главным - его фантастическим долгом Карабанову, и Ренат представить себе не мог, откуда он может взять пятьдесят тысяч долларов. Когда он привез из Ташкента половину суммы, он был уверен, что Карабанов даст ему гораздо больше времени для расплаты с долгом, и он сумеет заработать эту сумму. На мать и родственников рассчитывать больше не приходилось.

Он находился в состоянии, близком к отчаянию. Нужно было срочно что-то придумать, чтобы поправить финансовые дела.

Перестали радовать его и молодая жена, и будущий сын. Их же надо было кормить, достойно содержать, но на что?

Он проклинал себя, что выбрал в качестве наркокурьера своего старого знакомого Гарика Супруна. Он глупо попался с большой партией героина, через несколько дней его раскололи и он выдал его, Рената. К счастью, никаких доказательств против него не было, к тому же последовал телефонный звонок из одной прокуратуры в другую, и против него дело возбуждено так и не было. Но средств он лишился, потому что боялся снова браться за это прибыльное дело, понимал, что теперь за ним могут следить... Все надо было начинать практически с нуля, а на это у него не было ни сил, ни возможностей.

Он знал, что Гарик был зверски избит в Бутырке и в бессознательном состоянии отправлен в тюремную больницу, прекрасно понимая, что все это организовал его шеф Карабанов, для которого канал Рената был только одним из многих. Тем не менее, потерять и его было очень жалко для Карабанова, хотя он больше не предлагал Ренату возобновить свою деятельность на этом поприще.

А время летело со страшной скоростью...

"Бросить все к чертовой матери", - думал иногда Ренат. - "Продать квартиру и машину, рассчитаться с Карабановым и рвануть в Ташкент под материно крылышко... На кой черт я вообще обзавелся этой семьей? Не туда же их тащить?... Воображаю, как будет рада мамаша, увидев в своем доме Эльмиру и внука. Она-то до сих пор себя молодой считает, живет в свое удовольствие. А тут - бабушка, пеленки, крики... Да, вот это будет жизнь, только держись... Об этом ли я мечтал?"

Как все шло хорошо, пока не попался этот проклятый Гарик! Черный нал, получаемый от оборота героина и анаши клали на счет в банке, на этот счет существовала фирма по продаже продуктов питания, деньги прибавлялись и прибавлялись, скоро уже можно было рассчитаться с банком, в котором он взял кредит для своей фирмы и работать только на себя... За пару лет Ренат сумел купить трехкомнатную квартиру, машину, жить в свое удовольствие... И на тебе! Такой удар! Лишиться такого прекрасного заработка... Нет, в Ташкент он не вернется, он слишком гордый человек, жить нищенской жизнью за счет подачек матери он не станет... Эх, придумать бы что-нибудь, чтобы раскрутиться...

Его старый друг Валерий Кротов давно уже был самым обычным рэкетиром, выбивал деньги из коммерсантов, ездил по поручениям шефа в разные города, в том числе и в Польшу, и даже в Германию, где облагал налогом выходцев из России. Попутно прикрывал и торговцев наркотиками, в том числе, в последнее время и самого Рената. Только у него дела шли прекрасно и без этого, он всегда мог заработать себе на жирный кусок, так что вполне мог пережить то, что лишился определенной части своих заработков. Сам же Ренат подобными делами заниматься был не в состоянии, это было не для него. Он был довольно труслив по природе, слаб физически, рисковать своей жизнью и свободой и ходить под пулями не имел ни малейшего желания.

Ренат сидел в своей квартире и потягивал пиво. Эльмира была у родителей. Она теперь вообще большую часть времени проводила там. Ренат не возражал, после обыска между ними возникла некая стена непонимания и отчуждения. Он объяснял это тем, что она не верит в его невиновность. Только теперь ему было не до того, чтобы выяснять отношения с молодой женой. Дни, оставшиеся до срока, назначенного ему Карабановым, летели со страшной скоростью. И он знал - этот человек не шутит. В назначенный для расплаты день он включит Ренату жуткий счетчик, а потом? Что будет потом?... Ренату оставалось только одно - каждый день напиваться, чтобы меньше думать об этом. По своей природе он был оптимист и верил, что спасение придет совершенно неожиданно.

И спасение пришло. Только совсем не такое, какого он ожидал от небесных сил...

Он уничтожил уже пятую бутылку "Карлсберга", когда раздался телефонный звонок.

- Алло, - вялым голосом произнес Ренат.

- Привет, это я, Валерка, - услышал он голос друга. - Как ты?

- Отлично, - процедил Ренат. - Чего спрашиваешь, сам будто не знаешь? А что у тебя?

- А у меня как всегда прекрасно... И хочу поделиться с тобой...

- А что, есть предложение? - несколько оживился Ренат.

- Есть, - коротко отрезал Валерка.

- Какое?

- Не телефонный разговор. Подъезжай-ка срочно ко мне... Интересное, между прочим, предложение...

10.

- Темирханов?!!! - поразился и Карапетян.

- Ну да, его фамилия была Темирханов, - спокойно произнес Рыщинский, закуривая сигарету. - А ты что, знаешь его?

- Да эта фамилия тут всем присутствующим знакома, - загадочно сказал Карапетян. - Только все разные Темирхановы, я так полагаю...

- Загадками говорите, Борис Георгиевич, - заметил Рыщинский, пуская в потолок клубы дыма.

- Ладно, постараемся развеять. Рассказывай дальше...

- Да зачем? - пожал плечами Дмитрий Степанович. - Девушка тут молодая сидит, что ей до моих злоключений? Она и так вся то краснеет, то бледнеет от того, что я говорю... Не стану я ничего рассказывать, жив вот, как видишь и здоров, даже самому странно. А в жизни бывало всякое... Что было, то быльем поросло...

- Дело в том, Димка, что Эльмира вышла замуж за сына некого генерала Темирханова по имени Ренат, - произнес Карапетян.

- Ну и что, мало ли Темирхановых на свете?

- А как звали того молодого лейтенанта с пудовыми кулачищами, припомнить не можешь?

- Как звали? А хрен его знает, как его звали. Я называл его гражданин лейтенант, как и положено подследственному, а он меня такими словами, которые при девушке и произносить-то неудобно... Хотя, погоди, называли его как-то боевые соратники, которые превратили меня в футбольный мяч в кабинете Темирханова. Как же его называли, озадачил ты меня, постараюсь припомнить... Молодой ведь я был тогда, всего шестнадцать лет было... Сейчас, сейчас, погоди... Фархад?... Нет... Ахмед? Тоже нет... Его звали... Плесни-ка ещё коньячку... Спасибо... - Рыщинский залпом выпил рюмку коньяка, сделал глубокую затяжку и вдруг лицо его озарилось. - Вспомнил! Его звали Анвар! Точно! Анвар Темирханов!

- Мой муж по имени-отчеству Ренат Анварович, - тихо произнесла Эльмира.

- Да, имя генерала Темирханова Анвар, - подтвердил и Карапетян.

- Вот оно как..., - покачал головой Рыщинский. - Выходит, ваш свекор, мадемуазель, мой крестник. Именно он проложил мне дорогу в большой криминал, хотя посадили меня за ограбление магазина, которого я вовсе не совершал. Ничего, лиха беда начало!

- Большой человек, - говорил Карапетян. - Очень большой. И дела он творил немалые... Вот так-то тесен наш маленький мир...

- А можно мне рюмочку коньяка? - неожиданно спросила Эльмира, глядя на мужчин каким-то странным взглядом.

- Да ты же беременная, тебе нельзя, - начал было Карапетян, но Рыщинский возразил ему:

- Пусть выпьет рюмочку, от одной ничего не станет. Девушка ведь хочет нам что-то сказать. И что-то очень любопытное.

Эльмира сверкнула черными глазами и залпом выпила рюмку, которую налил ей Рыщинский.

- Итак? - внимательно поглядел на неё Дмитрий Степанович.

- Я... Я хотела сказать вот что, - покраснев как помидор и дрожа всем телом, произнесла Эльмира. - Вы вот говорите, мир тесен... Вы сказали, что мир тесен...

- Ну сказали, сказали, - прервал её Карапетян. - Говори, не тяни кота за хвост...

- Так вот, он ещё теснее, чем вы полагаете...

- Отчего же так?

- Оттого... Оттого что... - Тут она вскочила с места и подбежала к окну. - Нет, не могу, не могу, - закрыла она руками лицо.

- Кого ты боишься, глупенькая? - подошел к ней Карапетян и положил руку ей на плечо. - Мы оба старше твоего отца, мы опытные и отважные люди. И нечего тебе бояться... Мы защитим тебя, скажи только от кого...

- Во-первых, меня надо будет защищать от собственного мужа, - почти прошептала Эльмира.

- Ну допустим... Я был уверен, что он человек непорядочный... Так говори, если он тебя обижает, мы с Дмитрием Степановичем его в бараний рог свернем...

- Я в этом не уверена... Вы вообще сегодня улетаете в Америку, а он...

- А он поможет тебе, - налилось кровью лицо Рыщинского. - Поможет, если темирхановский ублюдок портит жизнь дочери друзей моего друга детства...

- А как вы мне поможете?

- Помогу, дура ты эдакая... Извини, конечно, за грубость, просто удивляюсь тебе, - разгорячился также опьяневший Рыщинский. - Твоего муженька ветром сдует, если я за него возьмусь, поняла?

- Вы правда можете мне помочь? - пролепетала Эльмира.

- Да запросто... Ну, постараюсь, конечно, - поправился Рыщинский, недовольный своим пьяным хвастовством. - Ладно, говори скорее, не томи...

- Меня надо защищать не только от мужа, - тихо произнесла Эльмира.

- А от кого еще?

- От него, - показала она пальцем на Карапетяна.

- Да ты придурочная! - потерял самообладание Рыщинский. - Городишь чушь какую-то...

- А ну-ка, ну-ка, - сузил глаза Карапетян. - Ты погоди, Димка... Она не придурочная, она хочет сказать что-то очень важное... Говори, Эльмира, и не бойся меня. Не надо ему от меня тебя защищать. Я сам буду тебя защищать вместе с ним... Ну!!!

- Я знаю, кто изнасиловал и убил вашу дочь Олесю, - совсем уже тихо прошептала Эльмира.

- Кажется, и я теперь догадываюсь, - ещё тише произнес смертельно бледный Карапетян. - Но как же ты?... Ты же была свидетельницей, ты видела все происшедшее, но ничего не могла вспомнить от пережитого страха... Как же ты?...

- Я сейчас все вам расскажу, - сказала, немного успокоившись и сосредоточившись, Эльмира и села в кресло напротив двух насторожившихся друзей детства...

11.

- А, авантюрист, прибыл? - широко улыбался Валерий. - Проходи, проходи в наши убогие апартаменты. Живем, как можем, влачим убогое существование согласно нашему статусу...

- Ты что-то больно веселый, - проворчал усталый, одуревший от выпитого пива и обремененный невеселыми проблемами Ренат. - Не нравится мне твоя веселость...

- А мне не нравится твое упадочническое настроение, - нахмурился и Кротов. - Тут серьезные дела намечаются, а он весь поник и потух... Не хочешь, без тебя обойдемся, желающих хорошо заработать и без тебя хватает...

- Ладно, ладно, не заводись, приглашай в апартаменты и излагай, улыбнулся своими белыми зубами Ренат.

- Вот это другое дело, - улыбнулся и Валерий.

Они прошли в маленькую, убого обставленную комнатушку. Валерий принес пива и водки, соорудил нехитрую закуску.

- По маленькой?

- Наливай, что ещё делать? - согласился Ренат.

Они выпили водки и Кротов начал свой разговор.

- Слушай внимательно, парень... Нам предстоит некое путешествие...

- Когда? - скривился Ренат.

- Когда, говоришь? Да немедленно, просто немедленно. И так хорошая мысля слишком поздно пришла в голову... Но ничего, пока время терпит. Но больше терпеть не может... Тут подворачивается очень удобный случай...

- Ехать-то далеко?

- Да нет, довольно близко. Путь нам с тобой предстоит в Волжанск. Слышал про такой город?

- Слышал, слышал, даже бывать доводилось...

- Так вот, в этом славном городе проживает один человечек, как и ты именующий себя бизнесменом. Весьма любопытный человечек, и попал он в передрягу, очень близкую к той, в которую чуть было не попал ты...

- Наркотики? - догадался Ренат.

- Они, родимые, они, - улыбнулся Валерий. - Только в отличие от тебя человечек этот делами подобного рода занимается очень давно и нажил неимоверный капитал... Но он на крючке у ментов, как веревочке не виться, сам знаешь, что бывает дальше... Подзалетел он, парень, крупно подзалетел... И наша задача, чтобы его неимоверные капиталы попали не в государственную казну после конфискации, а совсем в другие карманы. Как полагаешь, правильно я мыслю?

- Вполне, - согласился Ренат.

- С этим ты согласен, это уже хорошо. Только для того, чтобы его капиталы попали в наши карманы, нужно хорошенько поработать. С этим ты, надеюсь, тоже согласен?

- Тоже согласен...

- Так вот... У этого господина есть единственный сын, в котором он души не чает. Вот именно этим сыном нам с тобой и предстоит заняться, Ренат Анварович...

- Ну?! - насторожился Ренат, до которого начала доходить суть дела. Похищение, что ли?

- Похищение, похищение, - улыбался Валерий.

"А почему именно я?", - хотел было спросить Ренат, но слова застряли у него на языке. Но Валерий ответил на немой вопрос сам.

- А предлагаю это дело именно тебе, дружище, потому что съел с тобой пуд соли и хочу дать тебе возможность хорошенько подзаработать и полностью поправить свои финансовые дела... Они ведь печальны, очень печальны, насколько я знаю, через десять дней тебе надо отдавать долг Карабанову, а у тебя в кармане ни копейки... Если же ты откажешься, то мы найдем другого кандидата...