Свистопляска с Харриет

Глава девятая

И вот, ясным октябрьским утром я стояла у решётчатого окна в маленьком замке на берегу моря, наблюдая, как по ступенькам во внутренний дворик спускается темноволосый мужчина. Он был воплощением моей мечты: красивый, остроумный, очаровательный и, что самое лучшее, влюблённый в такую обыденную и повседневную особу, как я. Отрадную картину портило лишь одно обстоятельство. Черноволосый красавец должен был сейчас укладывать чемоданы в машину для поездки во Францию. А вместо этого он собирался закатить в стойло папину колымагу, пока торговец рыбой, приезжавший к нам по вторникам, не врезался в неё.

– Ты эгоистичная и злобная корова, вот ты кто! – Женский голос за моей спиной с жестоким наслаждением чеканил каждый слог. – К тебе испытывают не любовь, а жалость! Кому ты нужна в этом доме?! Он согласился поехать с тобой за границу лишь из врождённого благородства!

Я судорожно ухватилась за штору, а голос продолжал обволакивать меня. Теперь в нём звучала жалость:

– Всякий раз, когда он входит в дверь, я жду, что ты наконец опомнишься и поймёшь, в чём твой долг. Пожелай ему счастья с женщиной, которая больше подходит человеку такой мужественной красоты, и позволь идти своим путём.

Ещё пару секунд я стояла словно парализованная, но когда набралась сил обернуться, то увидела миссис Мэллой, уютно расположившуюся на диване. Она склонилась над кипой листков, потряхивая иссиня-чёрными волосами, у корней которых предательски проступала седина.

– Полагаю, ты понимаешь меня, Кларабелла! – провыла Рокси, взмахивая руками. Лампа на столике испуганно качнулась.

Кларабелла! Боже… Я-то давным-давно сократила своё имя до Элли, но, как, к несчастью, вспомнил мой отец полный вариант – Жизель. Что-что, а это миссис Мэллой знала. Честно говоря, Рокси мало что обо мне не знала, поскольку регулярно наведывалась в Мерлин-корт с того самого дня, когда прибыла подавать закуски в день моей свадьбы. Она великодушно согласилась придать шика этому дому. Между нами существовала негласная договоренность: в Мерлин-корте заправляет Рокси. Но даже если бы она не ошиблась в моём имени, я всё равно бы поняла: происходит что-то неладное. Миссис Мэллой никогда не была ранней пташкой, а ведь ещё нет и девяти. С утра пораньше Рокси заявлялась только в тех случаях, если торопилась сообщить о чьей-нибудь смерти. Желательно насильственной.

Я коснулась её руки:

– Миссис Мэллой!

– Прочь от меня, презренная выскочка! – Отшвырнув листки, Рокси вскочила на ноги. Весьма рискованное упражнение, если учесть высоту её шпилек и внушительную фигуру нашей домоправительницы, напоминавшую песочные часы. – Немедленно принеси мне чашку кофе! И помни: без молока, сахара и мышьяка!

Я уже подумывала, не позвонить ли доктору или какому-нибудь профессионалу по части изгнания бесов, когда Рокси встрепенулась. Причмокнув густо накрашенными губами, она вышла из транса, явно вызванного более крепким, чем чай, напитком, и сосредоточилась на моём лице.

– А, это вы, миссис Х. Меня чуть сердечный приступ не хватил. Нельзя же так подкрадываться. Если бы мы были в Америке, непременно подала бы на вас в суд. – Она прищурилась, чтобы лучше видеть. – Кто бы мог подумать, что вы уже вернулись из Парижа!

– Я не возвращалась.

– Вы уверены?

Миссис Мэллой рухнула обратно на диван и прижала руку к груди, затянутой чёрной тафтой. Рокси всегда одевалась словно на светский раут. Если б многочисленные стекляшки, которыми она была увешана, оказались настоящими бриллиантами, то большую часть жизни ей пришлось бы проводить в банковском сейфе.

– Что же, видимо, придётся поверить вам на слово, хотя я могла бы поклясться на целой кипе Библий, что вы говорили мне, будто отваливаете сегодня на рассвете. Помнится, вы и попрощались со мной по меньшей мере три раза. Неужто стряслось землетрясение, если вы по-прежнему здесь торчите?

Рокси удивлённо покрутила головой, и тут, будто в подтверждение её слов, раздался грохот. Картины на стенах дружно качнулись.

– Это мой отец спускается.

– Ваш… кто?! – вопросила миссис Мэллой таким тоном, словно я сделала покупку, не спросясь её совета.

– Он нежданно-негаданно приехал вчера вечером.

– Так вот почему вы не отчалили во Францию. – Несколько секунд она молчала, обдумывая новость. – А как он выглядит? Эдакий неотёсанный женоненавистник?

– Вы читаете слишком много любовных романов, миссис Мэллой.

– Вообще не читаю! По крайней мере последние две недели. – Рокси собрала разбросанные листки. – Но я знаю, о чём вы думаете, миссис Х. Мы с вашим папашей вряд ли годимся друг для друга. Он наверняка вдвое старше меня, а я не из тех, кто любит толкать перед собой инвалидную коляску, как это делает леди Гризуолд, даже ради жизни в каком-нибудь роскошном особняке. А кроме того, – взгляд её посуровел, – моему сыну Джорджу не пошёл на пользу брак с представительницей вашей семейки. Подлая Ванесса обошлась с беднягой как последняя мерзавка! До сих пор не могу поверить, что малютка Роза – не его ребёнок. Да ещё и бросила бедную малышку. Удивляюсь, как только я после всего этого не пристрастилась к джину.

Заключительные слова были сказаны таким тоном, будто Рокси вынуждена поглощать джин по предписанию врача, и никак иначе.

– Да, вам пришлось нелегко. – Я опустилась на колени и выудила из-под дивана последний листок. – Но можете не беспокоиться, папа не станет досаждать вам. Раз уж мы с Беном остались дома, то присмотрим за ним. К тому же его сердце уже занято.

Миссис Мэллой тут же ощетинилась:

– В этом мире не сыскать такой женщины, которую я не смогу выпихнуть с дистанции, если захочу!

Я не стала говорить, что в данном случае женщины действительно не сыскать в этом мире.

– Удивляюсь, как вы не заметили меня, – сказала я, устраиваясь на другом диване.

– К вашему сведению, миссис Х., я разучивала роль, а творчество целиком поглощает человека. Эта пьеска миссис Эмблфорт настоящий шедевр, скажу я вам!

– Вы так напугали меня своими словами! У вас здорово получилось. Великолепная игра.

Рокси попыталась изобразить безразличие, но тщетно, румянец удовольствия проступил даже сквозь три слоя косметики.

– Не стану отрицать, я всегда хотела выступать на сцене. Моя старушка мать часто говорила, что из меня выйдет новая Ширли Темпл.

Миссис Мэллой картинно пристроила листки на коленях, обтянутых чёрными ажурными колготками.

– Зато теперь вы покорите Читтертон-Феллс! – восторженно воскликнула я, отлично помня, что ей досталась роль без слов, которая сводилась к мимолётному появлению в сцене похорон. Впрочем, Рокси могла с большим воодушевлением высморкаться в кружевной платочек и припасть к гробу, но вряд ли такая сцена произведёт фурор.

– Надо быть во всеоружии, когда являешься дублёром на роль Бастинды Стилуотерс. Это роль целой жизни, миссис Х.! Только представьте меня в день премьеры. Я стою за кулисами, и вот за две минуты до поднятия занавеса кто-то надевает на меня костюм Бастинды и выталкивает на сцену. – Миссис Мэллой снова впала транс. – Выясняется, что леди Гризуолд не пришла! Бедняжка! У неё в машине кончился бензин, и она застряла за много миль от Читтертон-Феллс. В кино такое случается сплошь и рядом.

– Правда? – Я выказала приличествующее удивление. Словно ниоткуда мне на колени приземлился Тобиас и, не мешкая, запустил когти в мои ноги. После чего недобрым взглядом посмотрел на миссис Мэллой. Они никогда не питали особой любви друг к другу, поскольку каждый считал себя в доме главным. – А затем её светлость может подвернуть лодыжку, бродя по окрестным болотам в поисках телефона, – дала я волю фантазии. – И тогда вы сумеете сыграть во всех трёх представлениях. Не сомневаюсь, что у леди Гризуолд есть телефон в машине, но не будем позволять таким мелочам портить прекрасную мечту.

– Что будет, то будет. – Миссис Мэллой философски вздохнула. – По крайней мере, вы с мистером Хаскеллом посмотрите спектакль, если только не передумаете и не отчалите во Францию в последний момент. – Она осуждающе хмыкнула. – С вашей стороны будет очень подло, если вы всё-таки смотаетесь к лягушатникам. О себе я скромно умолчу, но Фредди мог бы рассчитывать на ваши аплодисменты.

– Мы наметили поездку ещё до того, как он сообщил, что его пригласили на прослушивание и дали роль. А потом предложили уехать на неделю позже, но Фредди и слышать не хотел. Объявил, что мы с Беном были бы только помехой, мол, от восторга поминутно вскакивали бы с мест, перекрывая обзор притаившимся сзади искателям талантов.

Миссис Мэллой, судя по её виду, такая возможность в голову не приходила, а я тем временем искренне надеялась, что люди, которые придут на спектакль, не ожидают увидеть там Эндрю Ллойда Уэбера. К сожалению, я не смогла изгнать образ трёх сестёр Ричардс, которые истязали детей, заставляя их играть гаммы. Или образ мистера Бриггса, который писал обзоры местных новостей для еженедельной газеты.

– Людям нравятся лёгкие комедии, – с надеждой сказала я.

– Что?! – Подведённые брови миссис Мэллой оскорблено взлетели вверх. – С чего это вы втемяшили в голову, будто наша пьеса вызывает взрывы вульгарного гогота? Это высокая трагедия. Которую можно поставить вровень разве что с «Гамлетом». Только написана на нормальном английском, и в ней не скачут по сцене мужики в трико. Разве Фредди не рассказал вам сюжет?

– Лишь отчасти.

– Чего и ждать от мужчин! – Рокси презрительно глянула на Тобиаса, который, естественно, не преминул обидеться и гордо удалиться в другой конец комнаты. – Что ж, придётся выложить вам всё от начала до конца, миссис Х., хотя у меня и без того забот хватает. Речь идёт о трёхактной пьесе. А ведь надо ещё сегодня пропылесосить! – Тяжкий вздох давал понять, что на это потребуется несколько недель. – Занавес поднимается, и мы видим за маленьким письменным столом Бастинду Стилуотерс, пишущую письмо майору Викториусу. В этом письме она шантажирует его.

– А откуда об этом узнаю зрители?

– Ну… есть такая штука, когда бормочут себе под нос. Её ещё старикашка Гамлет изобрёл.

– Монолог.

– Любите вы похвастаться образованностью, миссис Х.! Могли бы и не перебивать. Ну так вот, эта самая Бастинда только что переехала в маленькую приморскую деревушку под названием Чаффертон-Теллс и успела достать всех соседей тем, что превратила своё родовое имение в птицеферму. Но Бастинде на соседей глубоко начхать. Она привыкла правдами или неправдами получать то, что хочет. И чего удивляться, раз дамочку зовут Бастинда. Вот вас бы так назвали, тоже небось злобствовали бы целыми днями. А в майора она вцепилась мёртвой хваткой, так как знает, что некий Реджинальд Бабни – это его побочный сын. Но затем она втрескалась в красавчика Реджи и попыталась расстроить его брак с Кларабеллой. После чего уже майор стал шантажировать её, и Бастинда вынуждена была кокнуть его. Но майор оказался ушлым малым и оставил письмо в посудине, которую привёз из Индии. В финальной сцене Кларабелла размахивает пистолетом, угрожая убить Реджи, но попадает в сосуд. Осколки разлетаются по всей каминной полке. И в ту минуту, когда Кларабелла направляет пистолет на себя и нажимает на спусковой крючок, появляется инспектор Оллрайт. В финале Реджи рыдает над бездыханным телом возлюбленной, заливая слезами письмо своего папаши.

– Человек, бросивший невесту ради злодейки, заслуживает страданий.

Сюжет пьесы не вызвал у меня приступа сентиментальности.

Миссис Мэллой хранила олимпийское спокойствие.

– Зрителям дают понять, что, как только опустится занавес, Реджи проявит твёрдость духа и застрелится. Как истинный британец. Нельзя отбрасывать достижения старой школы и всё такое.

– А что происходит с Бастиндой?

– Бастинда собирается выпрыгнуть из окна, но в последний миг священник удерживает её. Добрая душа обещает, что, выйдя из тюрьмы, преступница сможет замолить свои грехи, печатая на машинке его книгу о жизни святого Катберта.

– Похоже, миссис Эмблфорт многое почерпнула из жизни для своей пьесы.

– Всё великое искусство отчасти автобиографично, – изрекла миссис Мэллой с апломбом старшеклассника, которого только что приняли в Кембридж.

Всё это, конечно, жутко интересно, но сейчас меня больше волновало совсем другое.

– Миссис Мэллой, я, кажется, упомянула, что папа по уши влюблён, но не сказала, что он привёз свою возлюбленную в Мерлин-корт.

– Ну! – Рокси вскочила на ноги. – Надеюсь, дамочка не будет задирать нос и рассчитывать, что ей станут прислуживать.

– Она не из таких.

– Все они так говорят.

– Увы, эта ничего не говорит.

– Что, голос потеряла? – Миссис Мэллой усиленно старалась не выдать свой интерес. – Или просто чокнутая?

– Вряд ли её можно назвать чокнутой. Она мертва.

– Мертва?! И она здесь, у вас дома? Ну, знаете!!! – Втянув в себя воздух, Рокси отчеканила: – Да будет вам известно, миссис Х., я не работаю там, где позволяют себе разбрасывать куда ни попадя мертвецов. Перво-наперво, это запрещено правилами АДРЧФ – это Ассоциация Домработниц Читтертон-Феллс.

– Харриет вовсе не лежит на папиной постели. Её прах покоится в урне, которая похожа на самый обычный глиняный горшок. Я не думаю, что папа осмелится надолго выпустить урну из виду, и всё-таки нужно было вас предупредить.

– На тот случай, если я перепутаю её с банкой растворимого кофе? – Миссис Мэллой всегда обладала редкой сообразительностью.

– А кроме того, – вздохнула я, – есть ещё тётушка Лулу.

– Лулу? Мамаша Фредди, что ли? А с ней-то что стряслось?

– Ничего. Просто она приезжает сегодня и некоторое время поживёт в коттедже Фредди. И разумеется, тётушка Лулу не преминёт заглянуть к нам. Я ведь рассказывала, что она лечится от клептомании, так что будет совсем некстати, если она вдруг вздумает умыкнуть Харриет. Во-первых, папа придёт в ярость. А во-вторых, родственники Харриет должны сегодня приехать за прахом усопшей.

– То есть вы хотите, чтобы я присмотрела за старушенцией?

– Была бы вам ужасно признательна, миссис Мэллой.

– Ладно уж, такова, видать, моя судьба. Скоро придётся запрятать в шкаф все свои платья от Диора и подтирать за старыми калошами. Но пока давайте-ка поподробнее об этой Харриет. – Рокси ободряюще похлопала меня по плечу. – Где ваш папаша с ней встретился?

– В Германии.

– А как звучит её фамилия?

– Браун. – Я задумалась. – Самая обыденная фамилия после «Смит». Не сомневаюсь, папа с большой охотой расскажет вам историю своей любви. Думаю, ему понадобится ещё не раз выговориться. Вчера произошло событие, которое по-настоящему взволновало его. Папа спустился в холл, когда в доме находились преподобный Эмблфорт с женой. Он шёл как лунатик и выглядел несколько жутковато. А уж когда бросился к миссис Эмблфорт, приняв её за Харриет… Я очень надеюсь, что они сохранят это в тайне. А вы будете держать язык за зубами, миссис Мэллой?

Женщина, которую я долго считала своей правой рукой, сурово глянула на меня из-под неоновых век.

– Полагаю, это дурная шутка, миссис Х. Вам ведь прекрасно известно, что профессиональная этика запрещает мне говорить кому бы то ни было о том, что происходит в Мерлин-корте. Конечно, если не считать ближайших друзей и случайных собеседников в очереди на автобусной остановке.

– Я просто не хочу, чтобы пошёл слух, будто мой отец повредился рассудком.

Всё это время я беспокойно сновала по комнате, но теперь остановилась у окна, наблюдая за такси, неспешно катившим по подъездной дорожке. Автомобиль затормозил и высадил трёх пассажиров.

– Похоже, родственники Харриет приехали! – бросила я через плечо миссис Мэллой и вылетела из гостиной.

Если она и сказала что-то в ответ, то я не расслышала, так как сломя голову пронеслась через холл и чуть ли не кубарем скатилась с крыльца. Может, прошлой ночью я дала волю воображению и в истории с Харриет нет ничего иного, кроме грустного короткого романа? Как бы то ни было, я испытывала несказанное облегчение от того, что дело близится к развязке. Приглашу этих людей на чашку чая, мы с Беном выразим соболезнования, папа произнесёт прочувствованную речь, а потом гости, подхватив урну под мышку, удалятся прочь. И мы их больше никогда не увидим. Пусть кому-то это и покажется жестоким, но я радовалась не только тому, что с нашего дома наконец-то снимется траурная пелена. Я искренне верила, что папа придёт в себя гораздо быстрее, если его избавить от останков Харриет.

К сожалению, благие намерения дочерей зачастую разбиваются вдребезги. Когда я добралась до пассажиров такси, с ними уже беседовал Бен. Мне понадобилось всего мгновение, чтобы классифицировать гостей как одного мужчину и двух женщин, но они странным образом походили на русских матрёшек, что вставляются одна в другую. Низенькие, кругленькие, с блестящими чёрными волосами и глазами-бусинками. И ещё незнакомцы слегка пошатывались. Возможно, потому, что были закутаны в куртки, больше подходящие для свирепой сибирской зимы. А может, потому, что были расстроены.

Бен выдвинул меня вперёд:

– Элли, это Хопперы, родственники Харриет. Я сказал, что твоего отца здесь нет.

– Как нет?! – Внезапно мне показалось, что моё лицо тоже сделали на игрушечной фабрике. – Я ведь слышала, как несколько минут назад он спустился в холл!

– А я только что видел, как он умчался на мотоцикле в компании Фредди.

– Они сказали, куда отправляются?

– Нет, но твой отец прокричал, что урну он забрал с собой.

– Боже! Что, если они просыплют?..

Наверное, неразумно было высказывать столь кощунственное предположение в присутствии Хопперов. Все трое тревожно округлили рты.

– Уверен, Фредди будет осторожен и не станет прыгать по кочкам, изображая дикого мустанга. Плохо другое – мы не знаем, когда они вернутся.

Бену гораздо лучше удавалось сдерживать свой темперамент, чем мне удерживать волосы, которые ветер упрямо пытался сорвать с моей головы.

– Очень жаль. Почему бы вам не зайти в дом и не подождать?

– Прошу вас, – поддакнул Бен. – Если вы ещё не завтракали, я с удовольствием приготовлю для вас пару сытных блюд. А если повезёт, мой тесть вернётся прежде, чем мы покончим с тостами и вареньем.

Ответом нам были три изумлённых взгляда. Затем Хопперы сгрудились в кучу и принялись совещаться. Головы их слились в один чёрный шар. Да нас донёсся шёпот, перемежаемый тоненьким сопением и фырканьем. Они всё шушукались и шушукались. Казалось, это будет длиться вечно, но наконец гости вновь разделились на отдельные существа.

– Мы приедем попозже, – сказал мужчина.

– Сегодня во второй половине дня, – добавил один женский голос.

– После трёх, – пропищал другой.

– Не годится, чтоб такси ждало так долго.

Мужчина согнул пальцы в красных митенках. Вероятно, это бы сигнал спутницам. И не успели мы с Беном вымолвить и слова, как вся троица проворно забралась в машину.

– Папа поступил как… – Я замолчала и поёжилась, моя старенькая кофта вовсе не предназначалась для сибирских морозов. – Он нарочно укатил!

– Да, думаю, твой отец вряд ли оказался на мотоцикле Фредди случайно.

– Я хотела сказать, что он специально тянет время, не желая расставаться с урной.

– Если быть до конца справедливыми, Элли, твой отец не так уж и виноват. Хопперы могли бы поточнее сообщить, когда их ждать. Ничего не стоило либо назначить час, либо позвонить утром. Видимо, они очень расстроены и не в состоянии ясно мыслить. Наверное, для них это было тяжёлым ударом. Мне показалось, что они не слишком сообразительны. Как ты считаешь?

– Никак не считаю. И пусть я выгляжу жуткой эгоисткой, но мне хотелось бы поскорее забыть о Харриет и отправиться во Францию. Но, разумеется, я не могу просто так бросить отца.

– Да. Ни сегодня, ни завтра мы никуда не уедем. Но через пару дней старина Морли наверняка приободрится и почувствует себя как дома. – Мы остановились на мостике, перекинутом через декоративный ров. Бен развернул меня лицом к себе. – К тому же мы ведь не бросаем его одного, дорогая. Всегда под боком будет Фредди.

– Фредди хватит проблем с тётушкой Лулу и с ролью в пьесе.

– Верно, но…

Прежде чем Бен смог договорить, послышался оглушительный рёв и на подъездную дорожку влетел мотоцикл. В небо с недовольным карканьем взметнулись вороны. Через несколько мгновений, когда ветер унёс последние всхлипы ревущего двигателя, на землю с трудом спустился мой отец и нетвёрдой походкой двинулся к нам. Глаза его был крепко зажмурены. Он проследовал по мостику мимо нас. Я проводила его испуганным взглядом, не решившись окликнуть, – считается, что лунатиков опасно будить, когда они разгуливают, грезя наяву. Бена, видимо, посетили сходные опасения, он лишь шёпотом заметил, что папа слегка позеленел.

– А вот и мы, в целости и сохранности! – весело прокричал Фредди. – Наверное, перед глазами дяди Морли промелькнула вся его жизнь, когда я закладывал виражи по Скалистой дороге. Думаю, он не рассчитывал, что я стану катать его по окрестностям, пока родственники Харриет уберутся, несолоно хлебавши?

– Они уже уехали. С пустыми руками. Где урна? – отозвался Бен.

– В комнате дядюшки Морли. Он наврал, будто забрал её с собой, чтобы кто-нибудь из вас не сбагрил Харриет за его спиной.

– Какой же ты, Фредди, предатель! Надеюсь, твоя мать проживёт у тебя несколько месяцев и за это время украдёт всё до последней тарелки.

Я могла бы многое ещё сказать, но тут на крыльцо выплыла миссис Мэллой и чопорно сообщила, что звонит леди Гризуолд и хочет поговорить со мной.

– Наверное, по поводу оформления её дома, – сказала я.

– Только об этом и думаете. О себе и своей карьере. – Миссис Мэллой проследовала за мной в холл. – А я вся на нервах – вдруг её светлость звонит сообщить, что сломала ногу?! И попросить вас как-нибудь помягче подготовить меня к тому, что роль Бастинды Стилуотерс придётся играть мне. Риск увидеть своё имя в отблесках голливудских огней может кого угодно свести в могилу, знаете ли!