Свобода любить

Глава 11

Уже несколько дней Беатрис боялась подходить к телефону. Кристиан узнал-таки ее номер и теперь постоянно донимал звонками. Он настаивал на встрече, обещал приехать по первому зову Беатрис. Говорил совершенно идиотические фразы и признавался в любви каждые тридцать секунд. Она специально засекала с секундомером в руке.

Беатрис и раньше считала дни до возвращения Шейна, но теперь счет перешел на часы. Она надеялась, что, когда Кристиан услышит мужской голос, его попытки соблазнить Беатрис прекратятся. А еще она приняла решение серьезно поговорить с Шейном и попросить его начать все сначала. Забыть о том, что было до того, как они смогли сказать «мы». Ей так хотелось забыть и о его издевательствах, и о своей прежней жизни!

Беатрис чувствовала, что она изменилась, и пути назад больше нет.

Она целыми днями бродила по пустому дому, надеясь, что сейчас откроется дверь и Шейн скажет: «Здравствуй, любимая! Я вернулся, и теперь мы будем счастливы».

Беатрис ужасно боялась потерять – только уже не свободу, а Шейна. Она места себе не находила, когда его не было рядом. Даже любимое дело не могло помочь Беатрис расслабиться и забыть о том, что дома ее ждет одинокая ночь.

Она даже привыкла называть особняк Шейна домом. Теперь ее не пугали тишина и покой.

Она сроднилась с ними и научилась слушать молчание дома, который ждал, когда же его разбудят к новой жизни.

Все это время Беатрис очень много рисовала. Она всерьез задумывалась о том, чтобы начать картину, канвой для которой могли бы послужить ее наброски. Но что самое главное – она чувствовала в себе силы для большой работы. Оставалось только выбрать, какой из эскизов воплотить на холсте.

Тема всех ее рисунков была одна – она и Шейн. Их встречи, их разговоры, их ночи. Вся история, которая называется просто «мы». Беатрис могла бы создать целый цикл полотен о настоящей любви, которая не только дарит счастье, но и больно ранит.

По дому разнеслась мелодичная трель. Беатрис вздрогнула от неожиданности. Трель раздалась еще раз. Недоумевая, кто бы это мог быть и терзаясь дурными предчувствиями, Беатрис пошла открывать дверь.

Пусть это будет Шейн! – молила она. Он забыл ключи или потерял, поэтому и звонит.

Только пусть это будет Шейн! Я так соскучилась! Мне столько нужно ему сказать! Может быть, он тоже хочет мне сказать о своей любви? И поэтому приехал раньше? Как и я, не выдержал разлуки?

Она распахнула дверь и чуть не застонала от досады.

– Здравствуйте, моя вечная любовь! Мой свет, мое солнце, моя радость, мое счастье! – воскликнул Кристиан, протягивая ей букет белых лилий.

– Терпеть не могу белые лилии! Как, впрочем, и вас, – заявила Беатрис. – Что вам нужно?

– Видеть вас, моя милая Бетти!

– Не смейте называть меня так! – взвилась Беатрис. – Это имя только для тех людей, которых я люблю! Вы к ним не относитесь!

– Но это легко исправить! – ничуть не смутился он неласковым приемом. – Если бы вы только мне позволили… если бы позволили сводить вас куда-нибудь. А знаете ли, я отлично готовлю кофе! Соглашайтесь, Беатрис!

Многие уверяют меня, что не пожалели ни минуты!

– Нет, – твердо ответила Беатрис.

– Тогда я буду, как верный раб, стоять у ваших дверей!

– Бога ради! – сказала Беатрис и развернулась, чтобы закрыть дверь.

Она так и не смогла понять, каким чудом Кристиан сумел просочиться за ней. Но факт оставался фактом: секунду назад он стоял на улице и вдруг оказался в холле.

От неожиданности и замешательства Беатрис не могла сказать ни слова. Да что там – она дышать не могла: от наглости Кристиана у нее просто перехватило дыхание.

– Пойдите к черту! – предложила она.

– Ради вас я могу пойти куда угодно, даже в ад. Но только подарите мне один поцелуй!

– Да мне на вас смотреть противно! Когда мы ехали из «Пентхауза», я на секунду подумала, что вы нормальны! Как же я ошибалась!

Да вы бы никогда в жизни не узнали моего адреса! Какую ужасную глупость я совершила!

Но зато я знаю, как это исправить. Убирайтесь прочь или я вызову полицию!

– Не стоит так кипятиться, моя сладкая! Я и не подозревал, что в вас столько страсти!

Взбешенная Беатрис развернулась на каблуках и бросилась в гостиную к телефону. За своей спиной она слышала торопливые шаги Кристиана. Тогда она вспомнила, что есть еще аппарат в кухне, а дверь в кухню запирается, и бросилась туда. Закрыв дверь на хлипкую задвижку, Беатрис схватила телефон и принялась набирать номер полиции. Но ее попросили подождать, а Кристиан уже почти справился с дверью.

Беатрис поняла, что придется самой себя защищать. Она бросилась к кухонному столу, где лежали ножи для разделки мяса, но ей не хватило всего каких-то пяти секунд. На ее плечо опустилась неожиданно тяжелая рука Кристиана, – А вы, оказывается, огненная штучка! Каждая минута – новый сюрприз! Я думал, что мы будем заниматься любовью медленно, на шелковых простынях. Но, если ты так хочешь, мы сделаем это прямо на столе! А что, меня это даже заводит.

– Меня не заводит! Если ты прикоснешься ко мне хотя бы пальцем, я подам на тебя в суд!

– Как же тебе нравится такая игра! – В глазах Кристиана горела похоть.

Он принялся срывать с Беатрис блузку. Она пыталась сопротивляться, но Кристиан оказался неожиданно сильным для своего невысокого роста и хилого телосложения. И все же Беатрис вырывалась из его рук, чувствуя, как на коже остаются синяки и царапины от длинного ногтя на мизинце, который Кристиан тщательно холил.

Быстро справившись с блузкой, Кристиан принялся за юбку Беатрис. Легкая желтая шелковая юбка в крупных маках упала к их ногам, как запятнанное кровью солнце.

Беатрис осталась в кружевном белье. В последнее время она старалась быть как можно красивее и соблазнительнее. Вот и сейчас желтое кружево, в тон блузке и юбке, демонстрировало заинтересованному зрителю идеальную фигуру Беатрис, мягкие линии ее молодого тела., – Кажется, кому-то очень повезло! – хрипло прошептал Кристиан и рассмеялся.

От его смеха Беатрис пробил озноб, и она с новыми силами принялась вырываться из его рук. Беатрис не тратила усилий на то, чтобы кричать. Она понимала, что ее просьб о помощи никто не услышит. Слишком далеко располагались соседние дома, да и в середине рабочего, дня их владельцы где-то в Сити занимались своими делами.

Все, что она могла сделать, – отдать все свои силы борьбе. Пытаться до последнего сопротивляться Кристиану, надеясь на то, что чудо хотя бы один раз произойдет и спасение придет.

Но сил становилось все меньше, Беатрис билась в руках Кристиана как пойманная рыба, чувствуя, как на нее накатывает волна за волной чернота, за которой притаился ее Ужас. Теперь он обрел лицо, и это было лицо очаровательного и воспитанного мужчины, который потерял власть над собой и своими инстинктами.

Кристиан грубо завел ей руки за спину, и Беатрис застонала от боли. Она чувствовала, что чем больше сопротивляется, тем больнее становится ее рукам, но ничего поделать с собой не могла. Впервые в жизни чернота показалась ей спасением. Беатрис почувствовала, что теряет сознание.

Находясь на самой грани между светлым миром и чернотой, вновь вошедшей в ее душу, Беатрис почувствовала, как липкие губы Кристиана прикасаются к ее губам в жадном и грубом поцелуе.

– Нет! – вскрикнула она в последней бесплодной попытке освободиться от Кристиана.

– Мило! – услышала Беатрис такой родной и знакомый голос.

Шейн стоял на пороге, наблюдая за поцелуем.

– Шейн! – выдохнула Беатрис и бросилась к нему в поисках защиты и утешения, но наткнулась на его ледяной взгляд. – Ты же не думаешь, что я собиралась тебе изменить?!

– Именно это я и думаю! – Голос его был холоден, как никогда не тающий на вершине горы снег.

– Шейн! Этот человек пытался меня изнасиловать! Я сопротивлялась изо всех сил!

– Особенно это было заметно, когда он тебя целовал!

– Шейн, ну почему ты вернулся так не вовремя?!. – простонала Беатрис.

– Действительно видели же, что моя машина стоит перед домом! Могли бы и подождать, – сердито сказал Кристиан.

– А вот тебе сейчас лучше уйти! – рявкнул Шейн.

– Милая, – обратился Кристиан к Беатрис, когда этот мужлан закончит выяснять отношения с тобой, выходи, я буду тебя ждать. Поедем ко мне и закончим начатое.

Он развернулся и вышел из кухни под прицелом тяжелого взгляда Шейна.

– Вы не выполнили главное условие, Беатрис.

Шейн неожиданно перешел на «вы», Беатрис решила, что это для того, чтобы подчеркнуть бездну, вновь пролегшую между ними.

– А ведь если бы чуть-чуть потерпели, уже сегодня были бы свободны. Я прекращаю поставки «Счастливому дню». Я хотел сказать, что согласен расторгнуть наш брак. Что ошибся в вас. А вот и нет, не ошибся!

Кривая улыбка поломала линию его чувственных губ, о которых Беатрис мечтала долгими одинокими ночами. Шейн развернулся, чтобы уйти, и бросил через плечо:

– Я бы просил вас забрать свои вещи и покинуть мой дом. Я пришлю к вам своего адвоката, чтобы освободить вас от ужасных пут, связывающих такую сексапильную женщину с мужланом. Ну, что вы стоите? Ваш любовник ждет вас.

– Шейн! Он мне не любовник! Я его почти не знаю! – в отчаянии вскричала Беатрис.

– О! – Шейн повернулся к Беатрис, на его лице играла язвительная усмешка. – Вы уже начали спать с первым встречным?

– Как ты можешь такое говорить?! Я ведь хранила тебе верность не ради «Счастливого дня», а ради нас!

– Нет «нас» и никогда не было, – жестко Отрезал Шейн. – Был я, и была ты. Вместе этим местоимениям не быть никогда. И ты это доказала. Может быть, я и сам виноват. Надо было удовлетворять твои запросы. Ты ведь очень чувственная женщина. Но я, как дурак, старался сделать все, чтобы год прошел для тебя безболезненно. А ведь тебе понравились наша ночь и наш день. Так ведь, Беатрис?

– Да, это так, – тихо сказала она и почувствовала, как по щеке катится слеза.

– Никто не мешал тебе сделать так, чтобы это стало нормой. Ты сама выбрала. Никто тебя не заставлял.

– Шейн! Он меня заставлял! Я не хотела его даже пускать на порог! Шейн, ну послушай же меня! Посмотри! – Беатрис схватила с пола свою изорванную Кристианом блузку. – Вот что он пытался сделать со мной!

– Я не хочу и не могу тебя слушать. Хватит, Беатрис, поиграли в семью и будет. Я устал. Устал от тебя, от этой лживой игры. Что ты мне хочешь показать? Еще одно свидетельство вашей страсти? Спасибо, я сыт по горло. Я больше не хочу. Уходи, Беатрис.

– Я не могу уйти! Не могу оставить тебя!

Почему ты не хочешь понять меня?!

– Иди переоденься и уходи. Я пришлю тебе твои вещи. Я даже согласен платить тебе ежемесячное содержание. Все же ты моя бывшая жена.

– Я еще не бывшая! Если ты дашь мне возможность сказать тебе все…

– Нет! Уходи! – крикнул Шейн, и Беатрис впервые в жизни почувствовала, что боится.

Даже Кристиан испугал ее сегодня не так сильно, как Шейн. В глазах Шейна был океан злобы и обиды: на нее, на несправедливый мир, на судьбу, которая сыграла с ним злую шутку.

– Я приду позже, когда ты сможешь со мной поговорить, – тихо сказала Беатрис, понимая, что сейчас действительно лучше уйти. Как бы больно ей ни было.

– Значит, этого не будет никогда.

Шейн ушел. Беатрис слышала, как он открыл дверь кабинета, а потом с силой захлопнул ее за собой. Как будто решил выместить на ней всю свою злость и обиду.

– Я еще вернуть, Шейн, – тихо сказала она, – и я заставлю тебя выслушать меня. Ты будешь слушать о том, что я люблю тебя, что я согласна отдать свою свободу за твою любовь.

И что я поняла – это достойная сделка.

Беатрис со вздохом, полным горечи, наклонилась и подобрала с пола блузку и юбку.

Она медленно, как во сне, поднялась в свою комнату, которую больше не могла называть своей, и переоделась. С собой она забрала только фотографии, которые они сделали на яхте.

Когда Беатрис вышла, бросив последний взгляд на дом, который успела полюбить всей душой, к ней мягко подкатил «ягуар». Кристиан заранее опустил стекло.

– Ну что? К тебе или ко мне? – спросил он, подмигивая Беатрис.

– Пошел к черту! – крикнула она, не стесняясь, что кто-то может ее услышать. – Ты уже сделал все, что мог. Убирайся!

– Бетти, зачем же ты так! – Кристиан укоризненно покачал головой. – Теперь у тебя нет мужа, тебе больше некому хранить верность…

Все ведь было отлично!

– Ничего не было, Кристиан. И не могло быть. Уезжай отсюда, пока я не сделала что-нибудь, за что мне будет потом очень стыдно.

– Милая, ты отдашься мне на капоте?!

Этого Беатрис уже вынести не смогла. Она бросилась на Кристиана и вцепилась ногтями в его ухмыляющееся лицо. О, как она ненавидела эту мерзкую усмешку, эту самодовольную физиономию! Ей хотелось разорвать Кристиана на части, уничтожить его, как он уничтожил ее счастье, ее мечту о счастье. Уничтожить.

Навсегда.

Боль привела Кристиана в чувство. Опомнившись, он нажал на педаль газа и рванул с места. Царапины кровоточили, и его лицо было страшным.

Беатрис раньше никогда не могла даже подумать о том, чтобы броситься на мужчину. Она была потрясена своим поступком до глубины души и растерянно переводила взгляд со своих пальцев на удаляющийся «ягуар».

– Вот так теперь я буду решать все свои проблемы! Запомни, Шейн. Я приду и силой заставлю тебя слушать меня! – крикнула она дому.

Беатрис показалось, что занавеска в окне кабинета качнулась.