Свобода (СИ)

Пост 49. Убить — и расцеловать

ПЯТНИЦА, 9 ДЕКАБРЯ, 20** года

18:49

Да, Ди, почти по Грибоедову. Только не в Саратов, а в деревню под Псковом. У меня и правда там тётя живёт.

Она была удивлена, ибо я свалилась как снег на голову — но очень рада. Мы с ней вечерок проговорили, я в общих чертах рассказала про наши с Сашей отношения (если то, что между нами происходило, можно так назвать). Но потом мне хотелось побыть одной, благо тётя Люда была человеком тактичным, и всё прекрасно понимала.

И вот, я в своей небольшой комнатке. Прошло несколько дней. Скоро обед, но я до сих пор в ночной рубашке, завернулась в плед. Сижу на диване и читаю «Историю любви» Эрика Сигала. Вдруг стук в дверь — тётя Люда говорит, что ко мне пришли. Я отвечаю, что люди ошиблись, что уж сюда-то ко мне точно никто прийти не мог.

И тут…

— Это я.

За невысокой полной фигурой тёти Люды внезапно вырос Градский.

Я чуть книжку не выронила от удивления (сообщений от Ди я на тот момент ещё не видела).

— Вы не могли бы нас оставить? — глухим голосом проговорил Саша, обращаясь к тёте Люде. — Мне надо поговорить с вашей племянницей.

Та растерянно посмотрела на меня. Я не менее растерянно кивнула — на автомате. Тётя вышла.

Саша снял пальто, повесил на вешалку в углу. Подойдя ближе, сел рядом. Я смотрела на него. Он — в стену напротив. Я его не узнавала. Весь какой-то взъерошенный, небритый, с коричневыми кругами под глазами. Взгляд мрачный и какой-то обречённый. И вся фигура очень, очень напряжённая.

Мне тяжело было его видеть. И моё собственное состояние было не из лучших. Но Сашку было жаль.

— Тогда, в ресторане… — наконец заговорил он, по-прежнему не глядя на меня. — Я наговорил лишнего. Приехал извиниться.

Раньше я была бы в шоке. Александр Градский признаёт свою вину и хочет извиниться? Вот это да! Но в тот момент лишь устало потёрла виски.

— Саш, я не могу так больше. Честно. Я очень, очень устала. Кстати, как ты узнал, где я?

Градский хмыкнул и скривился, явно вспоминая что-то не очень приятное.

— Твоя Диана рассказала.

— Диана?! Одинцова?!

— Да. Явилась ко мне и… короче, рассказала. Сказала, что ты меня любишь, а я — мудак.

Вот даже спорить с ним не хотелось в тот момент!

Саша взглянул на меня.

— Ладно. Я извинился. Что ещё нужно?

— Нужно?..

— Чтобы этот фарс наконец-то закончился.

Я захлопнула книгу. Внутри что-то сломалось и взорвалось.

— Фарс?! То есть, для тебя это фарс?!

— Я…

— Знаешь что?! Пошёл ты! Убирайся!

— Наташа, чёрт подери! Я приехал сюда! За тобой!

— Ага, чтобы дальше издеваться?! — Голос дрогнул, снова слёзы. — Я сказала, что люблю тебя! Люблю! Хочу быть с тобой! А ты что выдал в последний раз?! Чтоб я никогда не лезла в твою жизнь!

Но у Саши, походу, тоже накипело.

— А что я должен был сказать, чёрт подери?! Я и подумать не мог, что эта сука…

— Не называй её так!

— Ты ничего о ней не знаешь! Это сука и мразь! Я не хочу, чтобы ты с ней общалась!

— Не смей мне указывать! Я не ребёнок и больше не твоя нижняя!

— Моя! Всегда ею была, и останешься!

Я вскочила, плед упал на пол.

— Пошёл вон! — Указала на дверь. — Выметайся! И больше не появляйся в моей жизни! Никогда! Понял?!

Градский тоже встал. Схватил меня за плечи.

— Я люблю тебя! Что ещё ты хочешь услышать?!

— Ничего! — Я попыталась оттолкнуть, но он держал крепко. — Мне ничего от тебя не надо! Уходи!

— Я был очень зол тогда! Я не был готов к тому, что увидел у тебя на телефоне! Зачем ты вообще фотографировала это?!

— Затем, что захотела! Я! Так! Захотела! Ясно тебе?!

— Наташ, не выводи меня, чёрт тебя дери! Думаешь, мне было приятно снова вспоминать об этом?!

— А думаешь, мне было приятно слышать «пошла вон из моей жизни»?!

— Я этого не говорил!

— Именно это ты и сказал! Просто другими словами!

Он тряхнул меня за плечи.

— Хватит уже!

Я начала вырываться, но голос снова задрожал.

— Пусти меня!.. Пошёл ты!.. Ненавижу тебя!.. Ненавижу!.. Жалею, что встретила!.. Пусти!..

Но Саша вдруг прижал меня к себе… и поцеловал. Впился в губы.

Поначалу я продолжала вырываться и брыкаться — но потом ответила. Накинулась. Он повалил меня на диван, задрал ночную рубашку. Когда начал расстёгивать не себе джинсы, я снова начала кричать и вырываться, но Градский держал меня уже просто своим весом.

Потом…

Боже, это было какое-то безумие. Так у нас никогда не было. Я била его по плечам, толкала в грудь, даже несколько пощёчин дала. Саша от этого только зверел. Его ничто не останавливало. Он взял меня. Я кончила практически сразу, но Саша не останавливался. Хотелось выть. Царапала ему спину. Он схватил за руки и свёл их над головой. И продолжал, продолжал, продолжал…

Я захлёбывалась. Эмоциями. Возбуждением. Сашиными поцелуями, которые больше походили на укусы. Его движения были настолько резкими, что иногда граничили с болью — но так эту грань и не пересекли. Я слишком сильно его хотела.

Вроде бы на мои крики дверь приоткрывалась, и в комнату заглядывали. Но точно не уверена — было слегка не до того. Ну и потом, когда мы Сашей зашли в большую комнату, тётя Люда как ни в чём ни бывало пила чай и вязала. Очень тактичная женщина, люблю её.

И надо будет объясниться с другой моей любимой женщиной — которая мне в дневник писала. Убить её — и расцеловать.

ТЕМЫ: ссора, бурное примирение

НАСТРОЕНИЕ: убить и расцеловать