Священный сезон

Глава 52

После того, как пленники антропоксенов, спасенные во время налета на речной караван, чуть не передрались между собой, Джедай решительно разделил их на две группы. Язычников повел вперед Юрка Шумилов, а христиан Джедай оставил при себе.

Но когда авангард отряда натолкнулся на передовое охранение полковника Демьяновского, и Шумилов прислал гонца с этой доброй вестью, Джедай задал такой темп, что бывшие пленные отстали.

Возможно, он сделал это намеренно, чтобы избежать новых инцидентов. Но это получилось у него не вполне.

Несколько самых стойких христиан удержались на хвосте у отряда, поскольку у них была конкретная цель. Радикально настроенные молодые люди намеревались любой ценой отбить у безбожников Надежду, которая задумала связать свою жизнь с Циклопом.

Соратники Циклопа хоть и подтрунивали над одноглазым товарищем, но на самом деле были искренне рады такому повороту. Так что желание молодых христиан увести Надежду с собой натолкнулось на серьезное сопротивление не только с ее стороны, но и со стороны гораздо более решительно настроенных воинов.

Равнодушные к религии партизаны из числа бывших пленных встали на сторону коллег, а когда совершилось их воссоединение с братьями по оружию из отряда князя Игоря, стало очевидно, что православным тут ничего не светит.

Однако твердые в вере юноши не привыкли отступать, тем более что среди них находился прежний жених Надежды. Во всяком случае, он сам так считал, хотя девушка и до встречи с Циклопом не была уверена в глубине своих чувств к этому юноше.

Решить свой спор с Циклопом древнейшим способом, который широко практиковался среди лесных людей, парнишка не мог по самой банальной причине. Он раза в два уступал Циклопу по габаритам.

Товарищи помочь ему тоже не могли, поскольку у Циклопа тоже были товарищи. И по общей массе две группы товарищей различались далеко не в пользу христиан – даже если не брать во внимание навыки рукопашного боя.

Оставалось одно – позвать на подмогу единоверцев.

И пока Джедай с Демьяновским совещались у костра о том, как предотвратить новые конфликты, радикально настроенные юноши поднимали бучу в православных общинах.

Общины эти пребывали в волнении уже несколько дней. Сначала облава разметала по лесу самую крупную из них, и мало кто сомневался, что виноваты в этом слуги сатаны во главе с лунной ведьмой. Но этого было еще мало, чтобы сдвинуть с места обывателей.

Они зашевелились только после того, как слуги дьявола пожгли адским огнем черных богомольцев.

Воинов креста и меча не слишком любили даже сами православные, но в этот момент они из надоедливых психов, которые мешают нормальным людям жить спокойно, в одночасье превратились в мучеников.

Агитация, которую выжившие члены ордена развернули по всем общинам, возымела действие. Теперь ближние христианские анклавы были готовы взорваться, а гибель иеромонаха Арсения только подлила масла в огонь.

Но огонь еще не вспыхнул в полную силу. Он продолжал тлеть до тех пор, пока в свой лес не вернулись спасенные пленные.

Они были злы в основном на язычников и возбужденно рассказывали, как эти чертовы безбожники хотели выставить их голыми на позор и поругание. Что касается Джедая, то к нему спасенные испытывали двойственные чувства.

С одной стороны грех было хулить спасителя, но с другой – он был тоже безбожник, и при передаче из уст в уста сумбурных рассказов о налете на речной караван, как-то сама собой родилась версия, будто целью акции Джедая было вовсе не спасение пленных, а совсем наоборот – истребление христиан.

Сами бывшие пленные эту версию не подтверждали, зато она очень понравилась черным богомольцам.

А роль искры, которая привела к взрыву, сыграла, как это часто бывает, женщина.

У Троянской войны, наверное, тоже было много разных причин. Но поводом к ней послужило похищение Елены Прекрасной.

Так вышло и с Надеждой.

Друзья ее бывшего жениха, явившиеся за подмогой к ближайшему христианскому стойбищу, застали там благодатную почву для своих инсинуаций.

Их заявления о том, что безбожники похитили православную девушку и удерживают ее у себя колдовскими чарами, произвели эффект разорвавшейся бомбы. Причем не простой, а атомной.

Отвергнутый жених описывал своего соперника Циклопа в таких выражениях, что не могло возникнуть и тени сомнения – заставить нормальную девушку влюбиться в такое чудовище можно только посредством черной магии и никак иначе.

И тут сыграла свою роль еще одна особенность обывательской психологии.

Обыкновенных людей, даже глубоко и искренне верующих, трудно подвигнуть на кровопролитие из-за абстрактных разногласий. Зато ради вызволения невинной девушки из лап чудовища многие готовы пойти на бой.

А бывший жених Надежды и его товарищи указали, куда именно надо идти. И сами двинулись в первых рядах.

И тут случилась новая беда.

По дороге православное войско наткнулось на языческое капище, где как раз совершалось жертвоприношение.

Обряд был своеобразный и с точки зрения христиан крайне неприличный. Обнаженная девушка обнималась с деревянным идолом и очень натурально воспроизводила сладострастные стоны, а вокруг нее с заклинаниями танцевали по кругу волхвы с ножами в руках.

Выглядело это весьма устрашающе – особенно когда главный волхв приблизился к девушке с явным намерением поразить ее ножом.

Кажется, это был обряд оплодотворения грибниц, без которого по поверьям язычников в лесу не будет грибов. И девушка должна была отдать всего лишь каплю своей крови, чтобы умилостивить силы природы, ответственные за грибной урожай.

Но православные обрушились на волхвов в полной уверенности, что срывают ритуальное убийство.

Волхвы в долгу не остались, и первыми кровь пролили именно они, зарезав одного черного богомольца и ранив еще двоих.

После этого разъяренные воины креста и меча при деятельной поддержке мирян перебили половину волхвов, а остальные чудом унесли ноги.

И уже через несколько часов все ближние языческие общины знали, что христиане начали свой крестовый поход, давно обещанный черными богомольцами.

Они разоряют капища и убивают волхвов, а самую красивую девушку со стойбища Белояра Длиннобородого увели с собой с неизвестной целью, и может статься, что из-за этого в лесу теперь не будет грибов и настанет голод.

Языческая толпа ничем существенно не отличается от христианской. Когда страсти накалены, добиться взрыва ничего не стоит, и тогда становится более-менее все равно, кто в какого бога верит и какие заповеди соблюдает.

Люди – очень жестокие звери. И поклонение природе так же мало спасает от жестокости, как и заповедь «не убий».

Заповеди – это одно, а война – совсем другое.

И теперь война между лесными людьми началась.